Сага о чернокнижнике

— Здрасте, ваше благородие, — поклонился он.

— Ну и тебе не хворать, — отозвался я, плюхнул голову твари возле ближайшего свободного стола, рядом сбросил на пол сумки с добром. — Принеси-ка мне, любезный, чего пожевать да горло промочить. Просто с ног валюсь от усталости.

— Сию минуту!

Тем временем я вывалил на стол все револьверы Грегора — четыре штуки — а также пороховницы и мешочки с пулями, капсюлями, пыжами и оружейным салом. Заряжание капсюльного револьвера — процесс небыстрый, потому в свое время на Земле изобрели сменные барабаны, на смену которым пришли уже первые унитарные патроны. Но тут сменных барабанов вроде бы нет, оттого и понадобились инквизитору аж четыре револьвера. Крупнокалиберные, пятизарядные — всего Грегор, вступая в бой с виндинго, имел лишь двадцать выстрелов, чего в его последней охоте оказалось недостаточно.

Я почистил первый револьвер ершиком и принялся заряжать первую камору. Насыпал пороха, положил пыж, ручным шомполом забил в ствол круглую свинцовую пулю, замазал салом и надел капсюль. Три минуты. Нетрудно посчитать, что все оружие я буду заряжать добрый час... Ничего сложного, конечно, но как это делается, я только в кино видел.

Тут хозяин принес мне на подносе большую тарелку с яичницей и котлетами, здоровенную краюху хлеба, деревянную кружку с пивом и влажное белое полотенце. Надо думать, обслуживание по самому высшему классу, который тут возможен.

— Ежели чего — не взыщите,— сказал он, — жена сообразила, чего смогла побыстрее, там пироги поспевают и мясо варится...

Я наколол на вилку котлету и откусил кусок.

— Неплохо твоя жена смогла. Уж получше, чем в некоторых трактирах...

Он не сказать чтоб расцвел, но комплимент ему понравился. А я отхлебнул пива — первый раз в жизни, к слову — и принялся за револьвер, периодически суя в рот то яичницу, то котлету.

Еще меня посетила здравая мысль: я ведь не знаю, инквизиторы выше баронов, ниже или равные, можно и впросак попасть. Но тут нижестоящие приветствуют вышестоящих, не вставая, только шляпу снимают. Я снял свою шляпу и повесил на спинку стоящего рядом стула: теперь, если барон вздумает припереться сюда, я буду уже без шапки и сидя. А если скажу ему что-то универсальное, типа 'мое почтение' — ну, по идее, не должен напортачить. Хотя... если барон припрется сам, а не пришлет кого-то — то инквизитор ему как минимум ровня. А еще я на всякий случай схитрить решил и пересел спиной к входу. Теперь не надо гадать, кто первый из нас должен что сказать, он обратится ко мне сам по логике вещей.

А барон таки приперся — аккурат когда я закончил с первым револьвером и взялся за второй.

Он оказался худым высоким стариком с ястребиным носом. В молодости барон, вероятно, был человеком крепким, но на склоне лет его явно подкосила тяжелая болезнь. Вроде еще не дряхлый старик, но опирается на трость и на плечах меховая шуба, хоть вроде не особо холодно.

— Приветствую в моем имении, инквизитор, — негромко сказал он, подходя.

Двое его сопровождающих — один стражник, видимо, не рядовой, другой на писца или счетовода похож — остались стоять у двери.

— Мое почтение, — вежливо ответил я и продолжил забивать в камору пулю: как говаривал принц Корвин, паладин без своего оружия никому не сдался, инквизитора это, видимо, тоже касается, а раз так, то я занят достаточно важным делом, чтобы не прерывать его даже при визите барона.

Он сел напротив меня.

— Вижу, вы преуспели, инквизитор... Только утром за этой мерзостью ушел другой инквизитор, а вернулись вы. Что случилось с...

— Грегор дин Крэй самую малость опоздал, потому логово зачистил я.

— А где в таком случае он сам?

— А он погнался за последним недобитым виндинго. Стоит отпустить хоть одну эту дрянь — и будет новое логово, только в другом месте. Я потерял коня, потому доделывать пришлось дин Крэю...

— Трудно было? Тварей много? Голова, я погляжу, крупная, да и по сообщениям охотников, логово должно было быть большим...

— Честно говоря — я стрелял, а не считал. С учетом того, что они умудрились меня зажать с двух сторон — совсем, знаете ли, не до счета было.

— Да уж могу себе представить, — вздохнул барон. — По правде говоря, я-то побаивался, что и Грегор может не справиться, а он явно с опытом... Честно, даже вот удивляюсь немного, что вы в ваши-то юные годы справились... Хотя, надо думать, ежели вас из ученичества выпустили так рано — значит, вы того стоите.

Тут главное не перегибать. Поскромнее держаться.

— Ну раз по правде — то опыта мне как раз и не хватило, остался вот без коня. Наткнулся на логово случайно и решил застать врасплох, а не учел, что двое снаружи оказались. Вот меня и зажали. А дальше-то как раз все просто было — они рядом, только успевай стрелять. Не опыт решил, а тренировки... А что до возраста — люди с дагаллонской кровью иногда выглядят моложе своего настоящего возраста.

Прокатит или нет? Кажется, прокатит.

— Ну что ж, раз дело вами сделано — стало быть, и награда ваша... Как полагаете, когда вернется дин Крэй?

Я пожал плечами:

— А вот тут уверенным нельзя быть. Виндинго если порой бросается наутек — его можно долго гнать. Рассказали мне случай, когда из логова спасся самый крупный — так его шесть дней потом гнали, пока настигли. Ежели у Грегора нет здесь каких-то других дел — после долгой погони ему еще вопрос, стоит ли возвращаться.

— Ну так-то оно да, голову последней твари он в любом другом месте сдаст... А вас как величать?

— Каросс, — представился я, одолжив имя у своего давешнего тюремщика.

Было у меня опасение, что понадобится полное имя назвать — но пронесло. Барона устроило просто имя.

— А вы какими судьбами в наших краях?

Я замазал камору салом и взялся за пороховницу:

— Инквизиторскими, какими же еще? Мой долг — нести справедливость и очищение туда, где этого не хватает. Так и странствую: от одного дела к другому. А если где-то делать больше нечего — иду туда, где еще не бывал.

— А откуда именно путь держите?

— Был я в столице — утрясал кое-какие формальности. А потом примерно на восток да на восток — вот сюда и приехал.

Тут в глазах барона промелькнуло что-то странное. Что-то похожее на боль.

— Вам... нехорошо?

Он кивнул.

— Да, есть немного... Скажите, а вы не встречали случайно моего сына? Рована вир Менгса?

Я покачал головой:

— Я впервые тут и не знаком с вашим сыном. К тому же я держу путь по глухим местам — ну, где инквизиторы нужнее. И аристократов мне весьма немного по пути повстречалось... А почему вы спрашиваете?

— Да я всех спрашиваю, кто с запада идет... Мой сын пропал. Рован — младший мой сын. Он художник. Не самое приличное занятие для потомственного дворянина, но... каждому свое. Сказал он мне как-то — мол, пока у меня есть руки — я буду рисовать ими, а если потеряю — научусь ногами...

— Вы с ним поссорились? — пальнул я наугад.

— Раньше бывало... Но давно уже примирился и принял как данность. У него есть обыкновение ходить по краю, значит, инкогнито, словно обычный бродячий художник, искать эти... натуры. Пейзажи. Порой он уходил на две недели, но не больше. А теперь вот его уже месяц нету. Ушел на запад, говорил — не очень далеко... и пропал. Вот думаю, а не встречали ли вы его?

Я покачал головой:

— Даже если я и встречал по пути кого-то вроде бродячего художника — я мог просто не обратить внимание, не запомнить... Сожалею, но я ничего не знаю о вашем сыне.

Глаза старика внезапно уподобились двум кинжалам:

— Тогда почему на вас надет его плащ?

И вот тут мой самоконтроль меня не спас, удержать покерфейс я не смог.

— Вот этот плащ?! Вашего сына?! Вы в этом точно уверены?

— Абсолютно. Он пошит моим портным, вот потертость на воротнике, вот царапина на пуговице. Он всегда в нем ходил. Откуда он у вас?

Я вздохнул. Вот уж влип так влип — но деваться уже некуда, придется рассказать правду... точнее, ее подкорректированную версию.

— Что ж, если этот плащ принадлежал вашему сыну — то у меня для вас плохая новость. Ваш сын почти наверняка мертв. Это не точно, но я практически уверен... Этот плащ я взял в поместье Кайлаксов взамен своего.

— А при чем тут вир Кайлаксы?! К тому же, старый граф уже помер!!

— Вот как раз в том и дело, что он помер, а дочурка, Нидалла вир Кайлакс, захотела с ним пообщаться. При помощи черной магии, ясное дело, и для этого ей понадобились жертвы. Одной из них стал ваш сын, скорее всего.

У старика задрожали губы, зал, и так притихший с появлением барона, погрузился в гробовую тишину.

— Как?... Как это случилось? — с огромным трудом выдавил из себя вир Менгс.

— Рассказываю с самого начала... До меня дошел слух, что в том городе пропадают люди. Бродяги, если точнее. Слыхали про колбасный цех вир Кайлаксов? Хорошая, дешевая колбаса — и пропадающие бродяги. Мне показалось, что это совпадение не случайно, и я решил проверить. Переоделся бродягой-батраком и пришел в город. Захожу в трактир, сижу, ем. Заходит дворянка, спрашивает, не интересуется ли кто поденной работой...

— Графиня Кайлакс сама батраков приглашает в трактире?! — выпучил глаза барон.

Я кивнул:

— Да-да, вот и мне показалось, что это подозрительно. Ну, говорю, что я работу ищу, куда прийти? Так она меня на запятках кареты привезла в свое имение, на кухне для слуг меня накормили... Тут я опять облажался: опасался, что подсыплют снотворного, но думал, что в питье, а оказалось — в еду. Проснулся я в клетке в подвале — натуральная лаборатория черного мага. Круги на полу, пыточные инструменты, отрезанная голова и труп прикованный... В общем, сидя в клетке, я разговорил эту паскуду. Она сама призналась, что практически весь город знает, что бродяги идут на колбасу, но молчит, ибо полгорода на той мануфактуре и работает. Их устраивает, что в городе нет бродяг... А на самом деле люди попадали не в колбасу, а в лабораторию вир Кайлакс, где она их использовала в ритуалах и заодно пытала: мало того, что чернокнижница, так еще и садистка-психопатка. Ну а потом, может быть, и на колбасу...

— А что было дальше?!

— То, что и должно было случиться. Я убил Нидаллу вир Кайлакс и пару ее слуг, которые точно были ее сообщниками. Троих, если быть точным.

— Сидя в клетке?

Я стараюсь, чтобы моя улыбка выглядела грустной:

— Опыта мне, конечно, не хватает, но я все-таки инквизитор, и тешу себя надеждой, что не самый худший. А что касается плаща — я подобрал его там, в пыточной, потому что мой собственный пропал.

Барон немного помолчал, собираясь с силами.

— А труп и голова, которые там были... Вы запомнили их?

— Запомнил ли я их? Нет, конечно же, зачем мне? Хотя... Труп был поменьше меня ростом, но потяжелее на вид.

— Рован ростом с вас и телосложением похож.

— Значит, не он. Есть портрет?

Старик достал из кармана кусок холста и развернул:

— Вот. Это он сам себя нарисовал, глядя в зеркало.

— Хм... Рыжий?

— Да. Его дед тоже был рыжий...

— Значит, и голова не его, она точно не была рыжей. В общем, если ваш сын пропал месяц назад, то добраться до поместья Кайлаксов мог бы за два, три, ну пять дней, если совсем никуда не спешить и останавливаться порисовать в живописных местах. Само собой, что голова и труп были куда свежее двадцатидневного срока, ваш сын мог быть убит до них.

— Вы не проводили расследования?

— Я — нет. Мое призвание — бороться со злом напрямую, а не разбираться в его делах. А там сейчас трудятся другие люди, более соответствующие этой работе. Дознаватели, инквизиция местная... Обратитесь к ним, возможно, им удастся обнаружить следы Рована.

Барон тяжело вздохнул и с видимым усилием поднялся. Казалось, за эти минуты он постарел еще лет на двадцать.

— Что ж... Благодарю вас... за то, что вы делаете, что делаете. — Он сделал легкий жест головой, и тот, кого я принял за писца, подошел и положил передо мною на стол увесистый такой мешочек с металлом внутри. — Если нуждаетесь в ночлеге — буду рад оказать гостеприимство...

— Благодарствую, но я привычен к тавернам и слишком устал, чтобы куда-то еще идти, да и вам не до меня. Сожалею, что принес вам такую дурную весть...

— Это не ваша вина... Что ж, да помогут вам Пятеро на вашем пути, инквизитор...

Он повернулся и, сгорбившись, побрел прочь, отказавшись от помощи сержанта. Голова виндинго осталась лежать, где лежала.

Я проводил его взглядом, убрал со стола деньги и продолжил заряжать оружие.

— Хозяин, полагаю, у тебя найдется, где сжечь вот это непотребство? — говорю между делом.

— Ну, я могу отнести на пустырь и там сжечь вместе с мусором, — предложил он, — там далеко от крайних домов, а то голова воняет изрядно...

— Хе-хе... Воняет? Это ты еще внутри логова не был.

— ...И упаси меня Пятеро от этого.

* * *

Переночевал я в трактире, причем хозяин мне еще и теплую ванну с подогревом организовал, так что я смог помыться как следует впервые с момент побега, заодно и крысу искупал. Она стала после купания мягче и пушистее, правда, худая еще очень, как и я, но дело поправимое. Также я разжился у трактирщика новым бельем и замечательно выспался. Наутро я расплатился парой серебряных монет и по увеличенным глазам и множественным благодарностям трактирщика понял, что переплатил. Ну и ладно, у меня серебро теперь водится.

Я как раз намеревался разузнать, почем тут кони — ну не пешком же инквизитору ходить, при моем-то количестве скарба я загнусь просто — когда заявился давешний писец, привел замечательного вороного коня под седлом и сообщил, что это — подарок мне старого барона. Правда, вид у писца какой-то... траурный.

— А барон сам-то как?

— Слег, — коротко ответил тот.

— Да уж, тут любой бы слег... но ты погоди его хоронить. Глядишь, выкарабкается, если Пятеро не оставят.

Уходя из деревни — коня я вел под уздцы, чтобы не выдать своего неумения ездить верхом — я подумал, что мне, черт возьми, понравилось быть инквизитором. Пока я заряжал револьверы, крестьяне пили за мое здоровье, вокруг суетился трактирщик, его дочка принесла мне пирог и покраснела, встретившись со мной глазами. Сама — лет семнадцать, полноватая, не красавица, но миловидная. В общем, не супер, но мне бы сошла вполне. И ведь останься я в деревне на несколько дней — почти уверен, что затащил бы ее в постель: ну а что, я же инквизитор, совершивший за пару дней два подвига, да и из себя в общем-то ничего, не считая шрамов на губах, а они не очень заметны.

Вот только проблемка одна: логово не я зачистил, а Грегор, и для него этот подвиг стал последним, хоть он был опытный, бывалый инквизитор. А я? Я стрелять не умею, у меня нет ни его сноровки, ни его отваги, ни его знаний, и доделал я его работу только потому, что он предоставил мне подспорье в виде трупа.

А теперь еще сюда надо добавить тот факт, что любая встреча с другим инквизитором — и он меня раскусит в два счета, ведь я совершенно не знаю реалий этих людей и их организации. Мои реплики от балды — 'нести справедливость туда, где ее не хватает' — прошли в случае со старым бароном, живущим в крохотном городке, а скорее даже деревне, потому что усадьба барона не делает деревню городом. Но с настоящим инквизитором номер не пройдет.