Бочка порядка, ложка хаоса

Вспышка была яркая.

Парень свалился на спину, шустро перевернулся на бок и попытался отползти. Далеко не уполз. Стукнулся головой о стену и сел. Проморгавшись, Максим обернулся, пытаясь оценить разрушения.

Клубок явно уменьшился. Намного уменьшился, чуть ли не вполовину. Столько Максим явно не отрубал.

Отрубленной части нигде видно не было. Зато на полу темной лужицей расплылась энергия, довольно быстро испарявшаяся. Вокруг нее ярким ореолом горел огонь.

Максим зачарованно смотрел на пламя. Долго смотрел, пока не понял, что костер разгорается, огненная кайма расширяется и, потрескивая, подбирается к шкафу.

— Зараза! — рявкнул парень, вскакивая на ноги.

Безумно заметался по комнате разыскивая посудину побольше. Потом, спотыкаясь, побежал за водой. Потом еще раз и еще. Потом все-таки навернулся, разбив с таким трудом найденную вазу. Хихикнул и пополз искать ей замену.

А потом с потолка пошел дождь, затушив разгорающийся пожар. Заодно он привел Максима в чувство. Парень уселся в лужу, тряхнул головой и зачем-то еще раз хихикнул.

Исследователь! Сам же понял, что обращаться с фасолью нужно аккуратно. С самого начала понял! А потом ее ножиком. Понятия не имея, что оно такое и из чего состоит.

Тупица.

Вздохнув и представив, что бы сказал папа, парень решил поинтересоваться, откуда взялся дождь. Противопожарная система тут такая, что ли? Хотя вряд ли. Родственники бы сказали.

Максим встал на ноги, шагнул к шкафу и тут заметил их. Девушку. Блондинку. Красивую. И полосатую кошку Шасу, сидящую у ее ног. Находилась эта парочка у двери и смотрела на Максима одинаково скептически. И если Шаса имела на это право, все-таки давно знакомы, то какое дело до его глупостей этой девушке, парень откровенно не понял.

— Так вот ты какой! — сказала блондинка, вдоволь налюбовавшись мокрым хозяином квартиры.

Прозвучало радостно. Словно девушка нашла потерянного в детстве брата.

А в родственниках Максим разочаровался, так и не успев ими очароваться.

— Я сестра Тайрин, старшая, — затараторила гостья, приближаясь к парню неотвратимо, как лавина к уютной долине. — Я когда узнала, что у нее есть пара, все время хотела познакомиться. А у нее то дела, то проблемы, то она уехала. Как будто прячет. Вот я и решила сама прийти, не дожидаясь представления. Я и сама представиться могу. Я Эста.

— Старшая сестра Тайрин, — ошарашено произнес Максим.

— Да! У меня выходной и я решила прийти. А где сестренка? Работает, наверное. Выбрала она себе работу, престижно, конечно, но ведь опасно и времени вечно нет. Я бы так работать не хотела. Хотя и моя работа не без изъянов, но ведь не настолько, чтобы о родственниках забывать...

Каким образом болтливой гостье удалось загнать Максима в закуток между шкафом и стеной, он, откровенно говоря, не понял. Он даже не заметил, что отступает от нее. А девушка удовлетворенно улыбнулась, уперла руки в бока и потребовала:

— А теперь рассказывай!

— Что? — ошалело спросил Максим.

Эста тяжко вздохнула, посмотрела на трущуюся у ног Шасу и загадочно улыбнулась.

— Какой милый мальчик, наивный, — сказала кошке. — Воспитывать такого и воспитывать...

Максим моргнул и вспомнил, кто здесь хозяин.

— Чего ты хочешь? Сестра Тайрин.

Изобразить недоверие получилось хорошо, но девушку ни капельки не проняло.

— Я ему пожар потушила, а он даже спасибо не сказал, — пожаловалась Шассе.

Кошка басовито мяукнула, видимо подтвердила.

— Спасибо, — кивнул Максим.

— Так бы и раньше, — ласково-ласково, медово-сладко сказала блондинка и отступила на шаг.

Потом еще на один и еще. А потом остановилась возле фасолевого клубка. Кошка села рядом, уложила хвост на передние лапы и застыла.

Максим оперся спиной на стену и сложил руки на груди, стараясь показать, что готов выслушать все, что ему желает сказать гостья. Эста в ответ улыбнулась, осмотрела комнату и застыла, широко открыв глаза. Артистка погорелого театра.

— Где ты взял эту штуку? — промурлыкала девушка, глядя на отощавший клубок с неподдельным восторгом.

— Нашел, — мрачно сказал Максим.

Действительно ведь нашел. Правда, в своей собственной комнате, но это уже частности.

— Нашел, — почти пропела Эста. — Какая прелесть.

Она обошла клубок по кругу и остановилась перед Максимом.

— Почему я ничего такого не нахожу? У меня как раз два разряженных амулета. Поисковик и менялка.

Названия амулетов парню ничего не сказали, поэтому он кривовато улыбнулся и попытался посмотреть на клубок с гордостью. Мол, знай наших!

— Давай поделим! — жизнерадостно предложила девушка. — Пополам!

— Э-э-э-э... — загадочно протянул Максим.

Делить он вроде уже пытался. Второго пожара комната наверняка не переживет.

— Не беспокойся, — продолжала феерить девушка. — Я умею ставить пробки. Во второй раз не растечется, а оболочка тут крепкая, видишь, даже затянулась самостоятельно.

Максим осторожно кивнул и задумался о том, как бы выведать у Эсты, что оно вообще такое. Похоже, девушка уверенна, что он знает.

— Так вот, смотри и учись! — девушка присела над клубком и вытащила из него побег. — Не знаю, у кого ты его стащил, но первое, что было нужно сделать, изменить внешний вид. Чтобы не нашли. Не смотря на запрет их создавать, все равно ведь будут искать. Энергия безлика, а в оболочку могли вшить маяки. А если мы ее структуру поменяем, они растекутся по всей поверхности и тоже станут безликими.

Парень глубокомысленно кивнул.

— Знаешь, из-за чего их запретили? — улыбнулась Эста, поглаживая побег.

Максим честно помотал головой.

— Из-за таких личностей как ты! — выдала девушка. — Которые устраивали пожары и взрывы, пытались вытащить из накопителя энергию.

— Ага, — сказал парень.

Так это накопитель! Кто бы подумал.

— Вот! — подняла палец вверх девушка. — Недоучки всегда все портят! Я видела картины садов, в которых выращивали такие накопители. Красота. А потом взяли и запретили. После взорванной городской стены.

— Да?! — зачем-то переспросил Максим.

Похоже у них любимее национальное развлечение — разрушение этих несчастных стен. Или соревнование. Нужно придумать наиболее запоминающийся способ.

— Да! — припечатала девушка. — Так что учись, пока у меня есть желание тебя учить. Чего стоишь? Оттуда ты мало что увидишь!

Максим послушно присел, вспомнив Тайрин. Она такая тихая и спокойная, по сравнению с сестрой. И командует меньше, особенно таким тоном.

— Вот! — рявкнула блондинка на ухо. — Разматываем.

Фасоль от ее рывка размотался почти полностью.

— Выбираем точку разрыва.

Приподняла на ладошке чем-то приглянувшуюся часть.

— Ставим пробки. Две. Одновременно.

Эста двумя пальцами нажала на побег, и одно растение распалось на два. Девушка шустро начала наматывать на руку приглянувшуюся часть, через локоть и ладонь. Максим приподнял свою, и посмотрел на пробку. Оказалось обычная густая капля, медленно зарастающая.

— Понял? — спросила девушка.

— Да, — кивнул парень. — Спасибо!

— Теперь меняем внешний вид, — предвкушающе улыбнулась Эста. — Это будет интересно. Я такое сделаю... Заряжу амулеты, а остатки подкину одной сволочи. Он меня на всю жизнь запомнит, если догадается, кто с ним так поступил. Но ничего не докажет! Пускай его папочка спасает. Опозорится...

В голосе девушки было столько предвкушения, что Максим посочувствовал несчастному, умудрившемуся ее разозлить. Но высказываться не рискнул. Еще передумает учить.

Красавица и злючка.

Похоже, Тайрин тоже не повезло с семьей.

С другой стороны, понятно, почему папа именно такой, какой он есть. Всю жизнь прожил в этом безумном городе, в окружении впечатляющих родственников, половина которых за свои художества исполняют роль музейных экспонатов. А потом еще убить пытались, после чего пришлось притворяться забытым на Земле мэгом.

У него еще мягкий характер после всего этого.

Внешний вид своей части фасоли девушка меняла долго и вдумчиво. Оказалось, это ручная работа.

Сначала Эста аккуратно растягивала побег, потом его сжимала в ладонях и начинала лепить, словно размягченный пластилин. Она склеивала несколько побегов вместе, скручивала косичкой, связывала и выравнивала узелки, оставляя небольшие уплотнения. Под ее пальцами фасоль постепенно превращалась в некое подобие плетеного коврика — золотистого с фиолетовыми рыбками.

— Главное не спешить, — бормотала девушка. — И не растягивать оболочку до предела. Порвется, и будет еще один пожар. Ты не думай, это ее разорвать сложно, когда тянешь всю поверхность. А когда разминаешь по точкам, она буквально течет. Так и задумывалось, чтобы работать было проще.

Максим старательно кивал и пытался разминать. Что-то даже получалось. Но получалось коряво и некрасиво.

Впрочем, красота ему была ни к чему. Все равно под кроватью никто не увидит.

— А почему он разноцветный?

— Кто? — отстраненно спросила Эста, увлеченная творчеством.

— Накопитель, — сказал Максим. — Стебли золотистые, стручки фиолетовые.

— Кто их знает? — проворчала девушка. — Эстеты. Насколько я понимаю, стебли похожи на такую штуку, которой энергию в чаше можно перекрыть. Не помню, как она правильно называется. А стручки... Без понятия, почему именно фиолетовые, может любимый цвет создателя этого шедевра. Но вообще в такую форму удобно упаковывать ловушки. Свернул энергию в горошину, задал направление развития и спрятал, чтобы раньше времени не сработало. А потом кто-то повредит стручок и получит проблему. Ловушку ведь даже не почувствуешь, пока она не сработает. Но ты не бойся, эти стручки наполнены свободной энергией, как и побеги. Оболочка на самом деле единое целое и ловушкам было бы куда расти. Думаю, они бы попытались вытолкать свободную энергию, ей толкаться особо некуда, разве что уплотнится немного. А потом был бы грандиозный взрыв вроде того, который разрушил городскую стену. Вообще, если задаешь направление развития, ничто не должно мешать этому развитию.

— Ага, — печально сказал Максим.

Похоже, любители выращивать в чужих чашах всякую ерунду, действительно приготовили ловушку на тех, к кому хозяин чаши помчится за помощью. Паранойя оказалась права.

И почему это не радует?

Вздохнув, парень посмотрел на свое творение и начал скручивать его жгутом. Главное, чтобы места поменьше занимало.

Следовало срочно придумать как избавиться от фасоли в чаше, не повредив стручков. Должны же где-то быть сведения о корчевании.

Остатки клубка в руках задумавшегося парня очень скоро превратились в подобие древней половой тряпки, засохшей в скрученном состоянии. Он полюбовался своим творением и ногой задвинул его под кровать, чтобы эту гадость случайно не выбросили.

— Интересный ты парень, — сказала Эста, упаковав свою часть дармовой энергии в тряпичную сумку висящую на плече, и улыбнулась, светло, как солнышко. — Если еще что-то такое найдешь, зови.

Максим рассеяно кивнул. Вряд ли ему еще что-то подбросят. Интриганы обычно не повторяются. Так ему казалось.

— Спасибо, — сказал неуверенно.

— Тебе спасибо, — промурлыкала девушка и, шагнув к Максиму, громко чмокнула его в щеку.

Парень потер переносицу. Полюбовался странным выражением лица Эсты. Слишком оно у нее был довольным, словно только что сделала кому-то большую пакость. А потом догадался обернуться к двери.

Там стояла Тайрин.

Злющая, как демон, Тайрин.

— Э-э-э-э... — попытался что-то объяснить Максим, не представляя, как это сделать, не упоминая фасоль и то, во что она превратилась.

— Отойди! — прорычала мелкая блондинка. — Сейчас я ее буду убивать.

Парень послушно шагнул в сторону. Потом осторожно спросил:

— За что? Ничего такого...

— Молчать! — рявкнула Тайрин. — Ты опять за свое?! — вызверилась на сестру. — Тебе мало?!

— На него не действует, — ласково улыбнулась Эста.

— Что не действует? — заинтересовался парень.

— Не твое дело! — дружно заорали девушки и опять уставились друг на друга.

Максим отошел в сторону и сел на стол.

Девушки немного посверлили его глазами, а потом вернулись к своему обсуждению.

— Не смей больше так делать! — требовала Тайрин.

— Я должна была проверить! Для тебя же старалась! — орала в ответ Эста.

— Я не нуждаюсь в твоих проверках!

— Ты маленькая дурочка! Лучше сразу все выяснить!

— Сама дура! Никогда замуж не выйдешь, даже со своей смазливой физиономией. Всех кого могла распугала! Не лезь ко мне!

— Труса испугать несложно! Зачем мне эти трусы?! А ты хочешь зайти далеко и только потом узнать?!

— Безмозглая курица!

— Кошка драная!

Дальнейший обмен любезностями был небезынтересен, но совсем неинформативен. Орали девушки громко, обещали друг другу переломать конечности и выдрать волосы. Но никаких действий не предпринимали. Потом, наконец, выдохлись. Тайрин уселась на подоконник, нахохлившись, как воробей. Эста недовольно на нее посмотрела, возмущенно фыркнула и гордо ушла, хлопнув на прощанье дверью.

— Держись от нее подальше, — сказала Тайрин в пространство.

— Почему? — спросил Максим, решив не добавлять, что Эста приятная девушка.

— Лучше тебе не знать, — мотнула головой Тайрин.

— Я ведь у кого-то другого спрошу, — упрямо сказал Максим.

Тайрин вздохнула, печально улыбнулась.

— Она плетельщица, — сказала Тайрин.

— И?

— И удильщица.

— Еще лучше, — кивнул Максим. — Жалко, что оно мне ни о чем не говорит.

— Ладно, — печально вздохнула Тайрин. — Удильщицы, они умеют выуживать правду. А еще ловят мужчин. Она и без того красивая, но если захочет, зацепит мужчину за что-то, и он будет бегать за ней как собачка. Правда, не долго. Потом заново придется ловить. А плетельщицы умеют выплетать страх. Заставляют бояться. Раньше они так пытали, теперь наказывают.

— Ага, — сказал Максим. — И что именно на меня не подействовало?

— Ловля. Сплетение без санкций — нарушение закона.

— Угу. И зачем она меня ловила?

— Проверяла, дура.

— Что проверяла?!

— Попадешься ли ты...

— Тайрин!

— Захочешь ли ты от меня сбежать к ней. Она ведь красивая.

— Дурдом, — сказал парень. — Она так тарахтела, что только полный идиот побежит к ней от такой спокойной девушки, как ты. Идиотам терять нечего. У них нет мозга, который можно выносить.

Тайрин улыбнулась. Бледно так. Похоже, Максим ее ни капельки не убедил.

Знать бы еще, в чем убеждать.

— Ладно, — сказала тихонько. — У меня еще дела.

И ушла, забрав с собой кошку.

Обиделась, что ли?

Похоже, он опять сказал что-то не то.

Повторение — мать учения!

— Почему этот мальчишка ничего не делает? — раздраженно спросил темноволосый мужчина у зеркала. — Времени все меньше и меньше, а он не шевелится! Проклятье, если все зайдет слишком далеко...