Межзвёздный мезальянс. Право на ошибку

— У отца, в хранилище.

Хватаюсь за голову, медленно сползая по стенке контейнера на пол.

Вот зар-р-аза!

— А включил зачем? — Смотрю на безобидный с виду предмет, от которого столько неприятностей.

— Да не включал я его! — возмущается мелкая бестолочь. — Я не дурак, такую дрянь на корабле активировать. Говорю же — уронил, а чехол раскрылся! Я сразу обратно закрыл. Думал, обойдётся и приборы корабля ничего не почувствуют.

Наивный!

— Вот что теперь делать? — Едва удерживаюсь, чтобы не отвесить ему подзатыльник.

— Выбросить? — Серые глаза смотрят с надеждой. — За борт и...

— И папа тебя точно по полной раскатает, — поражаюсь его наивности. — Ладно. Сиди и не высовывайся, а я пошла.

— Куда? — Эон принимает боевую стойку.

— Признаваться в том, чего не делала, — бросаю через плечо.

Сначала бегу по коридору бойко, но по мере приближения к месту назначения скорость моя снижается. Трудно спешить, точно зная, что сейчас тебя ждёт не самый приятный разговор. С другой стороны, не могу же я эту бестолочь выдать с потрохами?

Хоть и злюсь на Эона, а жалею его куда больше. Не знаю уж, зачем брат вообще прихватил с собой в академию эту штуку, но я не хочу быть виновной в том, что он лишится будущего, о котором мечтает. А это однозначно произойдёт, если Тис и отец узнают о краже. Пусть уж лучше мне нотацию прочитают и накажут. Моя гордость это переживёт.

— Ты куда?

Рука охранника решительно останавливает меня на входе в рубку.

— Мне с фертом Тиссаном поговорить нужно. Срочно, — столь же твёрдо отвечаю.

Несколько секунд лансианин колеблется, но всё же заглядывает внутрь отсека. А потом выходит брат и... Дословно повторять всё, что я выслушала, не буду, потому что значения половины слов, которые он использовал, не знаю. А суть остальных, в мягком изложении, состоит в том, что только безмозглая дорада вроде меня может ухитриться протащить глос на борт, активировать и не сразу понять, что в нём вся проблема!

Объясняю. Глос — это генератор ложных сигналов. В общем, рядом с нами никакого корабля нет и не было. Никто нас не преследовал и не преследует. Всему виной этот маленький приборчик, который своим излучением свёл с ума датчики корабля, и те из его наводок воссоздали максимально реальную картинку. Причём чем активнее мы сканировали пространство своими приборами, тем сильнее на них влиял глос и тем явственнее становилась иллюзия. Вот такая у него специфика — обманывать технику, заставляя регистрировать то, чего нет.

Вообще-то глосы нередко используются в военных операциях, когда нужно дезориентировать врага. Создать у него видимость превосходящих сил и заставить атаковать ложного противника, а не настоящего. Но в таких ситуациях все готовы к тому, что и свой корабль может оказаться под аналогичным воздействием вражеского генератора. Поэтому включают глушилки. А в нашем случае никому даже мысли подобной в голову не пришло, ибо "враг" появился в подпространстве. То есть физически не мог подкинуть нам этот подарочек.

Кстати, то, что "Бродяга" вышел из подпространства не там, где положено, тоже заслуга глоса. Этот прибор, помимо всего прочего, ещё и энергетический трансмиттер, который может забирать и перебрасывать в подпространство энергию, вырабатываемую гравитонным реактором корабля. Так что корабли сопровождения сейчас спокойно дрейфуют в той точке выхода, где и планировалось, а мы до неё банально не долетели. Двигателям не хватило мощности.

Нужно ли говорить о том, что мне не простили выходки, ответственность за которую я взяла на себя? Пользуясь тем, что я не я, Тис посадил меня под замок до самого прилёта, оставив без развлечений, на урезанном пищевом рационе, в малюсенькой камере изолятора, где из мебели только лежак. Братик решил по максимуму использовать тот факт, что в глазах экипажа моя персона никаких прав не имеет, и раз в жизни наказать меня по-настоящему. Чтобы впредь неповадно было. Н-да... С сестрой он бы не посмел так поступить. Я даже начала сомневаться в том, что приняла правильное решение сменить облик до того, как мы прилетим на Исгре.

Ещё и Коридан свою лепту внёс. Его триумфальный взгляд, когда он меня запирал в отсеке изоляции, нужно было видеть. А уж как этот тип в душе радовался... Ликовал просто. Нет, надо телохранителя менять, однозначно. Потому что этого я скоро возненавижу. С другой стороны, какое мне до него дело? Пусть себе Делиссу охраняет на здоровье, а я вот выйду на свободу, и всё, прощай, опека. Папа взял с Тиса слово, что брат на время учёбы исчезнет из моей жизни, предоставив самостоятельно разбираться с теми проблемами, которые могут возникнуть.

Так что нужно и к лишениям привыкать. Мало ли какие условия в академии. Там, говорят, всё очень аскетично и без излишеств.

Разумеется, на тех специальностях, на которые поступают отпрыски правящих династий, всё с точностью до наоборот, но я-то сейчас отношусь к другой социальной группе. И группа эта, мало того что не совсем равнозначна элите по получаемым профессиональным навыкам, так ещё и весьма ограничена в своих бытовых запросах. Само собой эти ограничения не будут касаться традиционных норм и правил приличия, принятых в империи, тут на нарушения никто не пойдёт, а вот всё остальное, вполне вероятно, будет мне не привычным.

Нет, понятно, что следить за мной всё равно не перестанут. Да и я всегда помощи смогу попросить или, если уж совсем плохо станет, признаться в том, кто я есть на самом деле. Но ведь это напрочь разрушит весь мой план по завоеванию сердца Тима. Так что лучше уж я потерплю. Что значат какие-то четыре года скромного существования, если на кону несколько сотен лет счастливой семейной жизни с любимым? Потерплю. Приспособлюсь. Не настолько уж я тепличное существо. В этом смысле мне грядущее видится весьма позитивным.

ГЛАВА "Д"

Дипломатка, диверсант и десантница

Ощущения... Сколько раз я клялась себе, что не буду на них концентрироваться, воспринимая реальность разумом, а не чувствами! А вот теперь своё же обещание нарушаю, потому что мир вокруг будоражит сознание своей непривычностью.

Под ногами — гладкое покрытие, сияющее ослепительной белизной. Над головой — полупрозрачный свод, за которым стремительно уходят в зенит взлетающие корабли. Перед глазами — размашисто шагающая внушительная фигура в идеально подогнанной тёмно-коричневой с металлическим отливом форме и сержантскими нашивками на бедре. В ушах — чёткие удары каблуков в пол, отражающиеся от стен. По коже обнажённых рук проходят волны холодного воздуха. А в нос бьёт запах металла и трипслата.

Эти материалы здесь везде. Из них построены дома, проложены дороги, изготовлено оборудование, собрано оружие, сделана мебель... Исгре — высокотехнологичная планета, где вместо природных ландшафтов искусственные, совсем небольшие по площади. А всё остальное пространство занимают специализированные полигоны, корабельные верфи, индустриальная застройка, жилые районы и военные объекты.

Мой сопровождающий целеустремлённо и быстро идёт по коридору, где, кроме нас, совсем никого нет, и даже не оборачивается, чтобы убедиться, что вверенный его заботам новобранец топает следом. Ну и правильно, ежели потеряется, проблем добавит только себе, а не ему. То есть искать свою казарму будет самостоятельно. Поэтому стараюсь не отставать, старательно задавливая рождающееся в душе беспокойство. Я сильная. Я справлюсь! К тому же я сама этого хотела.

Неожиданно затормозив, мужчина разворачивается ко мне и указывает на очередную дверь из тех, что встретились по пути.

— Тебе сюда.

Открываю её самостоятельно, с некоторой опаской заглядывая в темноту проёма.

— Проходи!

Меня торопят, и я послушно шагаю внутрь. Система жизнеобеспечения, реагируя на наше появление, немедленно включает свет, позволяя рассмотреть длинную комнату с десятком расположенных вдоль серых стен коек. Поднятые на разную высоту и аккуратно заправленные, они, в большинстве своём, прикрыты лёгким маревом защитных полей. Рядом с ними — небольшие тумбы-столы с техникой и сиденьями. Видимо, это места для выполнения домашних заданий. Две двери с обозначениями, свидетельствующими, что ведут они в комнаты гигиены. Вот и все удобства.

— Выбирай, — предлагает унтер-офицер. — Те места, что без защиты, свободны.

Особенно долго не раздумываю. Снимаю рюкзак и закидываю его на ближайшую кровать, расположенную на уровне моих глаз. Повыше мне нравится больше. Прикладываю ладонь к сканеру на стойке, чтобы система меня идентифицировала и запомнила. Теперь я здесь живу.

— Поздравляю с заселением, курсант, — сухо кивает сержант и вскидывает руку, всматриваясь в дисплей своего коммуникатора, закреплённого на предплечье. — Распорядок дня и расписание твоей учебной группы находятся в памяти вильюрера. — Указующий перст теперь направлен на стол с гаджетом. — Нахождение в казарме во время занятий запрещено, разрешено только в свободное время. Поэтажный план академии в твоём коммуникаторе. — Офицер протягивает мне коробочку, которую извлёк из ящика стола. — Ознакомься с тем, что тебе доступно для посещения. Спортзал, библиотека, бассейн, столовая. У тебя доступ категории "Дес", в остальные сектора вход только по дополнительному пропуску. Если нужно его получить, обращаешься к куратору своей группы. После отбоя вход в жилые сектора закрывается. Опоздаешь — ночевать будешь на гауптвахте. Теперь форма...

Он подходит к свободному от коек участку стены и с силой вдавливает в неё небольшую панель, находящуюся на уровне его глаз.

Через мгновение передо мной появляется целый стеллаж с разложенной на полках одеждой и обувью. Пробежав цепким взглядом по моей фигуре на предмет размера, унтер-офицер быстро набирает комплект обмундирования, вручает мне в руки и закрывает шкаф. Посмотрев на мой рюкзак, уточняет:

— Украшения запрещены. Личные вещи хранить в тумбочке. Уборка автоматическая, если что-то попадёт в робота-уборщика, оно будет сразу утилизировано. Вопросы?

— Всё ясно, спасибо.

Сержант морщится.

— Гражданские... — цедит сквозь зубы.

— Так точно, ферт!

Вытягиваюсь по стойке "смирно", запоздало вспомнив о том, как именно нужно к нему обращаться.

На лице военного тут же появляется одобрение. Он деловито кивает и снова смотрит на коммуникатор.

— Через два часа вечернее построение. Твоё место на плацу и в столовой соответствует личному номеру. Д-2-367, — указывает глазами на светящиеся символы, появившиеся над койкой. Разворачивается и строевым шагом покидает комнату.

Набираю в грудь воздух и натужно выдыхаю. М-да-а-а...

Впрочем, очень быстро соображаю, что времени у меня катастрофически мало, а сделать нужно безумно много! Вытряхиваю вещи из рюкзака, запихиваю их в небольшое пространство закреплённой за моим местом тумбочки. Прихватив форму, убегаю переодеваться. Возвращаюсь, цепляю на предплечье предназначенный для меня коммуникатор и сажусь за вильюрер изучать всё то, без чего существование здесь будет проблематичным.

За полчаса до построения выползаю из казармы, дабы, пока в коридорах жилого корпуса пусто, сориентироваться и запомнить, какие из них куда ведут. Когда выхожу на плац, там уже столпотворение. Однако ж весьма организованное. То есть никто никуда не бежит, все чётко и слаженно занимают свои места. На меня посматривают с интересом. Оно и понятно, я — единственная, кто в одиночку и весьма неуверенно движется среди остальных, отыскивая свою группу. Так что стараюсь не обращать внимания. Наконец нахожу искомое и останавливаюсь в нерешительности, не зная, нужно ли приветствовать командира взвода или достаточно просто тихо и молча занять своё место.

Проблема решается сама собой. Заметив мою зависшую в раздумьях персону, взводный командует:

— Курсант, встать в строй!

— Есть!

Снова приходится принять уверенный вид и шагнуть в указанном направлении. Теперь я неотличима от массы тех, кто проходит обучение в академии. Морально успокоившись, принимаюсь глазеть по сторонам. Впрочем, видно мне не так уж и много. Плац большой, я в третьем ряду оказалась, а это широкому обзору не способствует. Разве что на командный состав и элитное подразделение будущих дипломатов вид хороший, потому что все они стоят на небольшом возвышении.

— Смир-р-но! — разносится по площади. — Равнение на середину!

С интересом наблюдаю за тем, как из здания академии выходит и приближается к нам небольшая делегация. Не удерживаюсь от улыбки, разглядев среди тех, кто в её составе, миниатюрную, изящную фигурку Делиссы, которая поднимается на несколько ступеней и останавливается, оказываясь в первых рядах своего курса. Оно и понятно. Как-никак самое значимое лицо в империи! После императора, разумеется.

За спиной моей фрейлины встаёт Коридан, слева — генерал, начальник академии, я однажды видела его на приёме у отца. Справа от лженаследницы замирает высокий молодой мужчина, лицо которого мне тоже знакомо. Это один из сыновей короля Исгре — принц Лийар Отис ро'дИас. Его я помню, потому что он был на Лансе в день моего пятнадцатилетия.

Ищу глазами Тимофея, но не вижу. То ли землянин где-то позади стоит, то ли вообще в другой группе учится. Хотя это и странно — он же будущий император, по идее тоже должен среди дипломатов находиться.

— Красивая девочка, — слышу за спиной короткий восхищённый выдох.

Чуть поворачиваю голову, скашивая глаза вбок. Симпатичный молодой рооотонец, заметив мой интерес, подмигивает и чуть тише говорит:

— Рафинированный цветочек. Что она тут забыла?

— Заткнись, Грис, — осаживает его цессянин, стоящий слева. — Нас это не касается.

— А я слышал, она из-за жениха сюда прилетела, а вовсе не для учёбы, — вступает в перебранку милнарианин, находящийся по правую руку от меня.

— Держу пари, через пару недель улетит обратно, — вполголоса поддерживает первого кто-то впереди. По цвету волос на затылке похоже, что томлинец.

— А чего тут спорить?! Однозначно сбежит, — фыркает Грис.

Делает он это слишком громко, и взводный, среагировав на его восклицание, резко оборачивается, окидывая нас сердитым взглядом. Спор тут же прекращается. Теперь все сосредотачиваются на торжественной речи генерала, который вот уже пять минут в красках расписывает, какой высокой чести удостоилась академия, принимая в свои ряды столь важную персону.

Впрочем, если бы не отношение к Дель окружающих, внешне её статус был бы совсем не заметен. Длинные волосы убраны в высокий хвост, а форма такая же, как и у остальных курсантов, — маскировочного серо-зелёного цвета, в обтяжку, разве что по бокам брюк нашиты ярко-белые полосы, отличающие тех, кто обучается на дипломатическом факультете. Вот у меня вообще никаких отличительных знаков нет, моё отделение — десантное. Я специально на него попросилась, потому что главное, чему хочу научиться, — полноценной самообороне, а этот курс в полном объёме только тут преподают. Лучшие телохранители из десантуры выходят.