Ветхая заповедь печатного слова. Часть 3.

— Ну насколько я знаю, между вами вчера практически ничего и не было...

— Да у нас сегодня опять было! — Печально воскликнул Ким.

— Что было? — Тупо поинтересовался Фил.

— Ну я ему... Я у него...

— Избавь меня от своих гомосексуальных подробностей!! — Испуганно закричал Филипп.

— Да ты дурак, Фил. — Недовольно произнёс Ким. — Я ЕМУ столько всего наговорил, Я У НЕГО просил прощения...

Дариан облегчённо вздохнул.

— Мы с ним настолько духовно сблизились... — Продолжал Ким жаловаться. — А он... Я думал, он другой...

— Ну, если судить по справедливости, ты предал его первым, когда перекрыл ему все пути расследования сегодня утром...

Ким растерянно замолчал. Об этом он как-то забыл подумать.

— Значит ты считаешь, что он прав?

— А почему нет? Между вами же честное соперничество, ведь так? А в этом деле обычно без обид... Ты же считал себя правым, когда спасал свою репутацию? А он, в свою очередь, спасал свою работу. — Рассудительно произнёс Дариан.

— Но почему он не сказал мне об этом сразу? До того, как мы с ним...

— Наверное он боялся тебя обидеть. — Поспешил прервать его Фил до начала подробностей.

— Фил, это его хобби — обижать людей! — Возразил Ким.

— Тогда не знаю... Очень хотел с тобой переспать и поэтому скрыл от тебя правду. — Предположил Филипп.

— Вот это больше на него похоже. — Сумрачно заключил Ким.

Он остановился у знакомой вывески дорогой гостиницы. К ней прилегал уютный ресторанчик, где Стоквелл часто останавливался поужинать. Его там уже знали и встречали дорогим вином и деликатесными закусками, которые полагались только постоянным клиентам.

Ким важно распахнул дверь и прошёл к своему любимому столику. К нему тут же подбежала знакомая официантка.

— Здравствуйте, мистер Стоквелл, сегодня у нас в меню новое фирменное блюдо. Желаете ознакомиться? — Она старательно улыбалась и чуть ли не кланялась ему в ноги.

— Нет. — Поморщился Ким. — Мне бутылочку красного вина и что-нибудь лёгенькое перекусить... Пожалуй можно салатик... вот этот вот, ага... и ещё этот. — Он неторопливо водил пальцем по названиям, перечисленным в меню. — И вот наверное Куринные грудки в белом соусе...

Официантка торопливо записывала названия. Взгляд её сделался несколько удивлённым.

— Это всё?

— Да, пожалуй... Хотя... Ну и несите тогда уж десерт. Любой, на ваш выбор.

Девушка зашагала между столиков, изящно покачивая стройными бёдрами. Ким проводил её глазами.

"Твою мать, Прайд, меня даже уже женские формы не возбуждают"! — Выругался про себя Ким. Все его плотские мысли упорно возвращались к тощему, обтянутому дешёвыми джинсами, заду Вилла...

Ким терпеливо ждал, пока готовился его заказ. Он задумчиво рассматривал богатое помещение ресторана. Внезапно перед глазами его возникла картинка: черноволосый парнишка в водолазке неуклюже пробирается к нему, расталкивая стулья и переступая через ноги посетителей...

"Чёрт, а ведь когда я был здесь в тот раз, всё только начиналось".

Киму уже казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.

"Эта история началась здесь и здесь же она закончилась" — Грустно подумал Ким. — "Закончилась моим поражением. Этот молодняк журналистов с лёгкостью меня обыграл... Хотя, наверное, это больше Дениен. Если бы он не нашёл бы Вилла"... — Ким внезапно вспомнил, как он интересовался у него именем журналиста и изданием, где он работает. Как же глупо он попался... Но сознание Кима цепко ухватилось за одну единственную важную для него сейчас мысль.

"Если бы Вилл не написал бы этой статьи... Его бы уволили с работы, но я бы мог помочь ему деньгами... Мы могли бы быть вместе. Ведь теперь я знаю, что он тоже неравнодушен ко мне". — Ким тяжело вздохнул. Вся его злость, скопившаяся за сегодняшний день, нашла объект для цели.

"Это всё Дэн виноват!"

Ему вовремя подали вино и салаты, иначе бы он кинулся прямо сейчас к машине, чтобы поехать к Дениену разбираться. Ким наполнил свой бокал до краев.

— За тебя, Вилл, чтоб тебе пусто было... — Пробормотал Ким тихо. С его именем в памяти с отчётливостью всплыли картины сегодняшнего дня. Писатель зажмурился, отгоняя сладостные воспоминания.

"Ничего уже не повторится. Никогда..."

Ким одним глотком осушил свой бокал и тут же заполнил его снова... Когда ему принесли горячее блюдо, он почти полностью утихомирился. Монотонно пережёвывая пищу, он чувствовал, как затихает его нервное возбуждение. Еда всегда действовала на него успокаивающе.

Из ресторана Ким вышел, слегка покачиваясь на ослабших ногах, в возвышенном, философском настроение. Ему срочно хотелось с кем-нибудь поговорить, пожаловаться на жизнь.

"А ведь отсюда недалеко до дома Дениена!" — вспомнил он радостно. В руках Ким сжимал ещё одну бутылку вина, купленную в этом же ресторане.

"Выпьем с ним, старые времена повспоминаем. Я попробую убедить его в том, что он не должен меня ненавидеть". — Благодушно думал Ким, силясь попасть ключом зажигания в нужное место, а не в кнопки магнитолы. Наконец то ему это удалось.

— Полетели, лошадка моя! — Залихватски крикнул Ким, хлопнув ладонью по спинке соседнего сидения, и резко сорвался с места. Мерседес взвизгнул тормозами и понёсся по тёмным улицам в сторону нищих, трущобных районов Мирополиса.

У парадной Трейка Ким сбил небольшой помойный бачок.

"Как некрасиво перед дворниками получилось" — Раскаялся Стоквелл. Он вытащил из кармана сто долларов и положил его поверх мусорной кучи.

"Будут убирать — найдут" — Довольно решил Ким, вваливаясь в подъезд. Перед глазами у него всё двоилось.

— Дэ-эн! Дэн, открывай! — Забарабанил он ногами по двери. — Дениен!! — Закричал он ещё громче.

Внезапно дверь перед ним распахнулась. Он столкнулся лицом к лицу с озлобленным и сонным Сайлоном.

— Привет — Дружелюбно улыбнулся Ким. — А Дени дома?

— Какого... — Солн сощурил глаза, всматриваясь в сумерки лестничной площадки. — Стоквелл??

Ким разглядел за его спиной в конце коридора силуэт Дэна и приветливо помахал ему рукой. Дэн быстро подошёл к двери и встал рядом с Сайлоном. Тонкие брови его удивлённо поползли высоко вверх, когда он увидел состояние своего бывшего.

— Дэн, мне нужно с тобой серьёзно поговорить. — Погрозил Ким ему пальцем, доставая из-за пазухи бутылку.

— Мне его сейчас с лестницы спустить? — Обернулся Сайлон к Трейку.

— Да нет... погоди. — Дэн с интересом уставился на Кима. — Я конечно примерно знаю, о чём он хочет со мной поговорить...

— А вот и нет! Я не буду тебя ругать, не угадал. — Обрадовался Ким. — Так что, ребята, мы на пороге пить будем?

Парни снова переглянулись.

— Говори здесь. — Хмуро кинул Солн. — И как можно быстрее.

— Ну ладно... — Растерялся Стоквелл. — Здесь, так здесь... Дени, милый, почему ты меня так ненавидишь? — Проникновенно спросил Ким со слезами в голосе. — Ведь я же пытался загладить свою вину, как мог... — Он передал бутылку в руки Сайлона. Тот, опешив, без слов взял её. Ким прижал освободившиеся руки к груди в порыве чувств.

— Ну что, Киммен? — Усмехнулся Дениен. — Ты наконец то понял, что значит быть жертвой печатного слова?

— Нет ещё. Но скоро пойму. — Осклабился Ким.

— Привыкай чувствовать себя жалким ничтожеством. Пока у тебя это хорошо получается.

— Дэн, ну зачем ты так? — Опечалился Ким.

Он ехал сюда в надежде, что они с Дэном душевно поговорят, уладят свою давнюю вражду...

— Всё, писатель, твоё время вышло. — Очнулся Сайлон.

— Нет, я ещё не всё сказал. — Решительно ответил Ким, шагая внутрь квартиры.

— Вон отсюда, я сказал! — Разозлился Сайлон.

"Почему же меня все постоянно гонят"? — Расстроился Ким. — "Вилл из своей квартиры выставить пытался сегодня, этот хам выгоняет..."

Солн ощутимо толкнул его в грудь кулаком, выталкивая на лестницу.

— Эй, ты чего дерёшься? — Удивился Ким, делая шаг назад. Не заметив ступеньку, он со страшным грохотом свалился на лестницу.

— Запомни этот момент, Ким! — Крикнул Дэн. Его силуэт чёрным зловещим контуром выделялся на фоне светящегося проёма двери. — Теперь ты узнаешь, что такое унижение!! — Дверь захлопнулась.

Глаза Кима, отвыкшие от темноты, с непривычки отказывались что-либо видеть. Он, на ощупь, опираясь о перила, тяжело поднялся и осторожно побрел по лестнице, спотыкаясь через шаг.

Ким с трудом разлепил глаза. Головную боль он почувствовал не сразу. Она медленно пришла к нему тупым пульсирующим чувством. Ему показалось, что она трескается так же неотвратимо, как потолок в комнате Вилле.

— Доброго тебе утра! — Гаркнул кто-то у него над самым ухом.

Ким застонал, зажмурившись и закрыв уши руками.

— Так тебе и надо! Совсем с катушек съехал? — Около кровати стоял Филипп с кружкой воды в руках.

— Пить! — Прохрипел Ким, резко сев на кровати. Его моментально затошнило.

— Сначала таблетку выпьешь. — Фил категорично отодвинул руку с водой.

Стоквелл послушно проглотил лекарство.

— А оно мне поможет? — Жалобно спросил он у Дариана.

— Ну откуда я знаю, Ким!? Я тебе телохранитель, или нянька?

— Я уже и не знаю...

Филипп взволнованно прошёлся по комнате.

— Я надеюсь, что ты всё-таки будешь похож на человека к шести часам вечера.

— Ой, сегодня же...

— Правильно, Ким, сегодня ж твоя премьера!

Ким тяжело вздохнул, вспоминая о статье. Она уже не просто нависла над ним, как Дамоклов меч, скорее грозила готовой плахой. Угроза из возможной превратилась в реальную. Остальное — вопрос времени.

— Я не поеду. — Решил Ким.

— Ты совсем дурак? — Растерялся Филипп. — Что значит — ты не поедешь? На свою премьеру?

— А что мне там делать? Всё равно скоро выйдет та статья...

— Да что ты с этой статьёй носишься? — Разозлился Фил. — Про любого известного человека ежедневно пишут столько гадостей, что если в них всех верить, то половина наших звёзд шоу-бизнеса — маньяки и извращенцы!

— А разве это не так? — Усмехнулся Ким. — Послушай, Фил, у меня всегда была слава приличного человека! И если выяснится, что я действительно чуть не довёл до самоубийства своего парня... Да ты представь, что это начнётся! Пойдут слухи, сплетни... И через год во всех журналах будут кричать, что я сам самолично бросил под грузовик Дениена Трейка! Который к тому времени, с его то амбициями, будет звездой всех скандальных шоу на ТВ и на радио! Моя карьера будет закончена!

— Как ты уже всё хорошо продумал... — Поразился Филипп. — А по-моему немного скандала пойдёт твоему сонному образу на пользу... и ехать ты всё равно должен.

— Зачем? — Безнадёжно спросил Ким.

— Что бы спасти хоть часть своего белого и пушистого имиджа.

— Бесполезно...

— Давай, собирайся. Я тебя отвезу.

Стоквелл лениво смотрел в окно машины, за которым с размашистой быстротой мелькали дома, деревья и люди.

— Фил... — Неуверенно позвал он.

— Ну? — Отозвался Фил, не поворачивая головы.

— Слушай, а как... Как я вчера домой попал? — Осторожно спросил Ким.

— А ты не помнишь??

— Не-а...

— Ну ты даешь! — Рассмеялся Филипп. — Ты мне сам позвонил и попросил забрать. Когда я приехал, ты тоскливо сидел на скамейке, около какой то кучи мусора. А о чём ты вчера весь вечер орал тоже не помнишь?

— Не помню. — Грустно признал Ким.

— Жаловался, что Сайлон не отдал тебе твою же бутылку вина, скряга. — Усмехнулся Фил.

Дариан остановил машину около высотного шикарного здания с белыми колоннами. Это был главный Мирополисский дворец Культуры. Мощное и фундаментальное здание, всегда приводившее Стоквелла в восторг. Как уже было сказано, он любил всё роскошное и могучее. К машине сразу же подбежал солидный мужичок в дорогом костюме. Ответственный за организацию праздника.

— Мистер Стоквелл, добрый вечер. — Широко улыбнулся он неповоротливо выползающему из машины Киму.

— Добрый... наверное. — Кивнул писатель. Он внутренне напрягся, готовясь к тому, что ждёт его внутри этого обманчиво спокойно с виду, здания.

— Вы готовы? — Заботливо спросил его организатор.

— Давай-давай иди и будь паинькой. — Подбодрил его Филипп.

Ким глубоко вздохнул, натянул на лицо уверенную улыбку и смело шагнул в гостеприимно распахнутые двери дворца. Его моментально ослепило вспышками фотоаппаратов и оглушило криками репортёров. Вся эта масса человеческих лиц и рук с микрофонами моментально поглотила его, засасывая внутрь своей страшной тёмной пропасти.

"Как же я всех вас ненавижу" — Мрачно подумал Ким, продолжая улыбаться в прицельно направленные на него объективы...

* * *

Вилле Прайд и Джастин Дженеши, двое трудолюбивых и убеждённых журналиста, неторопливо шагали по залу аэропорта. Они молчали. Говорить было уже не о чем, да и не хотелось. Вилл только-только закончил рассказывать ему том, что произошло между ним и Стоквеллом за последние дни. Джас был потрясён.

— А ты ещё меня упрекал за скрытность. — Наконец выдавил из себя Дженеши.

— Но я же не скрывал этого от тебя около полугода!

— Я бы никогда не подумал, что тебя могут привлекать мужчины. — Признался Джастин. — У тебя же вроде до этого девушка была в Прадже?

— Да я никогда не был геем! И сейчас им не стал. — Добавил Вилле поспешно.

— По-твоему то, что было, не утверждает обратное?

— Нет. — Решительно ответил Вилл. — Я не гей. И это доказуемо.

— Чем? — Удивился Дженеши.

— Ну например ты меня не привлекаешь.

Джастин обиженно хмыкнул.

— И наш начальник тоже не привлекает.

— Ещё бы!

— И вообще меня другие мужчины НЕ ПРИВЛЕКАЮТ! И если у меня и есть какое-то притяжение к Киммену Стоквеллу, то оно объясняется не тем, что он мужчина, а тем, что... Ну вообщем не знаю, чем это объясняется. Улавливаешь?

— Не совсем...

— Ну он мне нравится как человек, а не как предполагаемый любовник...

— Значит я тебе как человек не нравлюсь? — Расстроился Джастин.

— Да не в этом дело! — Вилл уже и сам запутался в своих суждениях. — Меня же не... не влечёт ко всем, кто мне симпатичен! Я даже не знаю, почему у меня так вышло с Кимом... Ведь даже сейчас, после всего, что между нами было, я всё равно ощущаю к нему что-то вроде злости. Но не меньше, чем злость, я чувствую притяжение к нему. Это не похоже, скажем, на такое высокое и светлое чувство, как любовь, нет...

— То есть ты в него не влюбился? — Растерялся Джас.

— Да нет же! Наверное, ты меня не понимаешь... — Пробормотал Вилле.

Ему вспомнился взгляд Кима, когда он впервые бросился на него. Сначала в нём плескалась лишь безудержная ярость, затем перешедшая... Да, сейчас Вилл понял, что это была страсть. Ну а потом... Он никогда не сможет забыть тот момент, когда они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, перед тем, как впервые поцеловались. Сейчас это казалось таким нелепым... Тогда в своих глазах Вилл выдал себя с ног до головы. Все свои самые потаённые чувства, на которые был способен лишь в самые искренние моменты времени. Казалось, в ту секунду не было людей в этом мире ближе, чем они.