| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На проселочной дороге большого движения не наблюдалось, лишь изредка попадались одиночные повозки и проезжали верховые, поэтому особого внимания от поручика не требовалось, лошадь — не машина, постоянного управления не требует. Он в какой-то момент предался любимому увлечению, что частенько с поэтом-гусаром случалось и ранее. "Вертелась" у него в голове почти готовая хлесткая эпиграмма на главнокомандующего генерала Беннигсена, да вот буквально одного слова "в рифму" не хватало. Если уж совсем точно, то словечко то он нашел, но нецензурное и надлежало заменить его чем-то поприличнее.
Неожиданно рука поручика как бы сама натянула повод, останавливая неспешный бег вороного коня, попавшийся на встречу офицер в белом колете кавалергарда и высокой каске с плюмажем показался удивительно знакомым, встречались ранее в Санкт-Петербурге и не раз. Ба, да это же Лунин Михаи́л Серге́евич собственной персоной, они вместе год в кавалергардах служили, пока Давыдова не выперли из гвардии в армию — в гусары, за чрезмерное увлечение сатирическими стихами и эпиграммами по адресу начальников и прочих "высокопоставленных особ". Не узнать первого столичного "красавчика" было нельзя — личность заметная, немало девиц по нему в Петербурге сохло и сплетни различные ходили. Да вот только слыл он в ту пору еще и первым хулиганом среди гвардейских офицером, и удивительное дело — все, зачастую полукриминальные "шалости" сходили Лунину с рук. Не иначе, царю импонировала поразительная способность молодого портупей-юнкера ставить различных высокопоставленных хамов "на место". Очень уж удачно у Лунина такие проделки выходили...
Жарким летом 1806 года кавалергарды стояли близ Петергофа, но командир, генерал N неожиданно запретил нижним чинам и офицерам купаться в заливе, ибо "купанья эти происходят вблизи проезжей дороги и тем оскорбляют приличие". Лунин, заранее зная, когда генерал будет проезжать по дороге, за несколько минут перед этим залез в воду в полной форме, при кивере, в мундире и ботфортах, так что генерал еще издали мог увидеть странное зрелище — барахтающегося в воде офицера. А когда тот поравнялся с "купальщиком", Лунин быстро вскочил на ноги, тут же в воде вытянулся и почтительно отдал ему честь...все как положено по уставу.
-Что вы это тут делаете?
-Купаюсь, а чтобы не нарушить предписание вашего превосходительства, стараюсь делать это в самой приличной форме!
'В беседах наших, — напишет о нем другой его современник, — обыкновенно разговор был о положении в России. Тут разбирались главные язвы нашего отечества: закоснелость народа, крепостное состояние, жестокое обращение с солдатами, которых служба в течение 25 лет была каторга, повсеместное лихоимство, грабительство и, наконец, явное неуважение к человеку вообще'. И что вдвойне удивительно, взглядов своих Михаил Сергеевич Лунин почти не скрывал... невероятное везение, продолжавшееся вплоть но до самого 1825-го года.
Теперь, чтобы представить 20-летнего корнета Михаила Лунина, остается к этим умственным и физическим элементам прибавить высокий рост, насмешливость, большие способности к рисованию, музыке, затем наслоить столичные впечатления и разговоры 1794-1805 годов — и портрет готов.
-Мишка!? Какая встреча, не ожидал тебя увидеть! Как тебя сюда занесло?
-Как, как... вместе со своим полком пришел воевать, а дела нам пока нет... -последовал ответ, поручик спешился и старые друзья пожали друг другу руки.
-А почто пешком топаешь? На охоту что ли собрался? -вопрос вполне уместный, встретить кавалериста "на своих двоих", да еще со штуцером в руках на проселочной дороге практически невозможно, они обычно предпочитают верхом передвигаться.
-Так, на французиков ходил в цепь, -неохотно пояснил кавалергард, и в самом деле всю мало-мальски крупную дичь в округе давно уже распугали пушки.
Только тут Давыдов и обратил внимание, что его приятеля в этой "пешей вылазке" сопровождает денщик, но уж очень необычного вида. В рекруты столь молодых людей не брали, изредка попадались среди них в качестве исключения 14-15-ти летние подростки, однако этому "воину" нельзя было на вид и 10-ти. В царствование Александра Первого почти прекратилась и практика "заблаговременного" зачисления в полки малолетних детей дворян, да и раньше они обычно только числились в части, на самом деле проходя обучение дома и в боевых походах участия не принимали. Остался единственный вариант, столь странного "оруженосца" Лунин приволок с собой из России, взяв парнишку из тамбовского или может быть рязанского поместья своих родителей. Вместо денщика из солдат офицерам в то время не возбранялось иметь собственного вольнонаемного или крепостного "человека" для различных услуг. Такой подход отдельные полковые командиры даже поощряли, ведь "штыков" на войне как известно много не бывает, а в денщики еще вдобавок, как правило, требовались "умелые и развитые" нижние чины. По слухам, некоторые ловкачи-офицеры даже ухитрялись возить с собой в походы под таким удобным "прикрытием" любовниц, так что, возможно Надежда Дурова отнюдь не была первой кавалерист-девицей, имелись у нее и многочисленные предшественницы.
-Ты куда своего старого денщика дел? У тебя же вроде другой был? Живой он или как? -не преминул спросить Денис у Лунина.
-Степана что ли? Оставил его в усадьбе родительской, женился парень недавно, не стал от молодой отрывать. Заместо него вот этот юноша за мной сам увязался в поход. Проку от немного, только ружья заряжает, да сапоги чистит, коня ему уже поручить боюсь. Пришлось еще и солдата из эскадрона отвлечь для ухода за лошадью. -дал приятелю исчерпывающие объяснения кавалергард.
Служба денщика хоть и считается легкой, но нижние чины от нее не в восторге и добровольцев обычно не бывает, разве что попадется уже привычный к такой участи рекрут из дворовых. Отсутствие тяжкого "фрунта" искупается в полной мере постоянным и зачастую мелочным "взыскиванием" со стороны хозяина-офицера и всеобщим презрением от сослуживцев, а то и побоями от них же. Старый знакомый Давыдова в этом плане имел репутацию "либерала" и похоже, что его малолетнему слуге жилось совсем не так уж и неплохо, в отличие от остальных "казенных лакеев". По крайней мере мальчишка явно не унывал, его усыпанная веснушками физиономия так и светилась радостью. К слову, одет этот этот "боец" был почти по форме кавалергардского полка — в старый мундир с хозяйского плеча, подогнанный по росту и тщедушной детской фигуре. Денис Васильевич еще подумал тогда, не дай бог случится, угодит такой игрушечный "солдатик" ненароком в плен. Тогда и французы, чего доброго решат, что в России уже людей не хватает — гребут в рекруты всех мужчин подряд, начиная с самого раннего возраста.
-Много ли сегодня борзых галлов настрелял? -не удержался от вопроса "охотнику" Давыдов, но к его удивлению Лунин только нахмурился и махнул рукой, что-то он вопреки обыкновению совсем не весел, а вместо него ответил бойкий мальчишка-денщик.
-Барин пятерых антихристов положил! Во! -и показывает гусару растопыренную пятерню.
-Яшка, еще раз соврешь, так отлуплю бездельника и отправлю домой! -прикрикнул на своего Сачно Пансу рассерженный его выходкой корнет.
-Михаил Сергеич, так я ж энто утешить вас хотел, без умыслу... нешто я со зла? -заюлил тот, поняв, что не угодил с ответом "барину".
Понемногу туда-сюда и старые приятели разговорились, Лунин рассказал, что отправился было с утра на "передовую", в аванпостную цепь с единственной целью "пострелять по французам". Накануне противник что-то затеял на своем берегу Алле, возможно готовился к переправе, вражеские саперы откуда-то натащили массу бревен и прочего материала для плотов. В связи с такой угрозой от егерских и мушкетерских полков были вызваны команды стрелков, что бы ружейным огнем воспрепятствовать работам противника, и помещать ему неожиданно форсировать реку. От кавалергардов, по вполне понятным причинам, никого не отправили, но Михаил решил принять личное участие в "перестрелках". В гвардии он по праву считался одним из лучших стрелков, впрочем никаких состязаний тогда не проводили даже среди офицеров. Нижние же чины и вообще обучались ведению огня только по щитам, имитирующим групповую цель, не а по ростовым мишеням, так было принято еще во времена Екатерины второй и с тех пор никаких изменений в систему обучения не внесли.
Прибыв на место Лунин к своему удивлению обнаружил, по его же собственным словам, "неописуемое безобразие", возмутившее офицера "до самых печенок" — было такое выражение. Можно было бы выразится и на языке противника, принятом в светских салонах столицы, но родной русский для это подходит больше.
Стрелки, назначенные для аванпостной службы от одного из недавно сформированных егерских полков оказались на редкость дурно обмундированы и экипированы. Киверов ни у кого их них Лунин не заметил, похоже, что уже полностью утратили, на головах у всех подряд только "фуражные" шапки. Да и по внешнему виду, по выправке, самих солдат никак нельзя было сравнить с нижними чинами лейб-гвардии Егерского полка, где начинал службу Лунин. Туда отбирали лучших из лучших, а здесь собрали, скорее всего, остальных по принципу "на те боже, что нам негоже".
-Дрянь паршивая, а не егеря. В первый раз их увидел, не поверил глазам. Неужто, думаю, "гарнизу" рваную из глухой провинции к нам отправили? Присмотрелся — вроде все же армейцы, хоть и скверные донельзя.
Дальше — больше, офицера у егерей Михаил в аванпостной цепи не обнаружил, после долгих поисков наткнулся случайно на унтер-офицера и устроил ему разнос по всем правилам.
-Лежит мерзавец под кустом, спрятался и дерюгой накрылся сверху с нашитыми зелеными тряпицами, спит не иначе. Пока не наступил ненароком ему на ногу — так и не заметил. Ну я ему задал! Где ваш офицер, спрашиваю, к девкам поди в деревню убежал поди горе-командир?
Замечаний у Лунина, было много, но некоторые пришлось все же "снять" сразу. Унтер-офицер продемонстрировал ему официальную бумагу с печатью полковой канцелярии, согласно которой он был назначен старшим в команду "за недостатком обер-офицеров". Почему стрелки выставлены слишком редко, чуть ли не десять — пятнадцать шагов и более интервал между отдельными бойцами? Унтер-офицер, как уж смог, объяснил неожиданно нагрянувшему "проверяющему", что он расставил так людей намеренно, с целью уберечь их от ружейного огня противника. Если поставить "как положено", то не миновать потерь, в шеренгу попасть можно и с дальней дистанции, а в одиночного солдата — только чудом. За кустами и деревьями бойцы прячутся? Их так обучили на тактических занятиях, они "применяются к местности" согласно наставлениям. И вообще, по словам назначенного старшим унтер-офицера, тут даже не взвод, а всего лишь восемнадцать солдат включая и его самого, поэтому лучше не вводить лишний раз французов в искушение.
-Вроде унтер прав, но видно, что нижние чины робеют, от мушкетерского полка по соседству солдаты стоят открыто и стреляют залпами для сдерживания французов. Впустую правда палят, если честно. А эти трусы даже и не пытаются стрелять.
Далее Михаил Сергеевич не преминул "наехать" на унтер-офицера, попрекая его за бездействие, почему не ведут огонь как все. Тот оправдывается, что дескать расстояние до французов слишком велико. Подойдут враги поближе к берегу, тогда и откроют по ним огонь, иначе выйдет бессмысленная трата боеприпасов и ресурса ружей. Поразмыслив немного Лунин все же решил не брать на себя командование, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, может быть и действительно нижние чины действуют так, как им в свое время показали. Не стал он и бить унтер-офицера, другой на его месте бы не удержался от "отеческого внушения" мерзавцу, посредством кулаков разумеется — испытанное средство, но не Лунин. Михаил Сергеевич не без основания считал себя "дельным офицером" и счел, что наказывать подчиненных за грехи начальников не стоит, тем более что, не так уж сильно они и провинились. Раздел о несении аванпостной службы в уставе, да и наставлениях проработан довольно слабо и поэтому некоторые моменты определялись скорее "обычаями", а последние сильно разнятся от полка к полку. У него в лейб-гвардии выставляли людей в цепи через три шага, а тут может и в самом деле интервал пятнадцать-двадцать аршин считается нормой, поди теперь проверь, приходится верить на слово.
-Он мне говорит, солдатам мол запретил пока палить, а сам де "офицера ждет". Я не понял сперва, а оказалось на проверку — француза он поджидал сидючи в засаде, каков наглец?
Походил Михаил немного по берегу и пострелял в свое удовольствие из двух штуцеров, и ничего не достиг, расстояние действительно не малое, река по весне разлилась и до сих пор вода не спала, лето в этом году выдалось холодное и дождливое. Французы как назло держатся поодаль, скучились возле леса, и к своим бревнам, сваленным у кромки воды не идут. Время от времени подходят быстрым шагом вражеские егеря, набегают, кто по одиночке, кто небольшими группами, быстро стреляют и тотчас откатываются назад в тыл — заряжать ружья по-новой. Занятие вроде бы бессмысленное, но как ни странно, нескольких нижних чинов из аванпоста мушкетерского полка французы таким образом выбили ранеными, те стояли точно по "по уставу" шеренгой, чуть ли не "локоть к локтю". К счастью убитых в этом странном бою пока не было. Двое солдат "поймали" пули конечностями — "легкие" ранения, третьему повезло меньше — свинцовый шарик на излете пробил кивер и мушкетер получил тяжелую контузию в голову и если выживет, то может остаться "дураком". Такой боевой порядок тоже можно было считать правильным, в России долго вплоть до появления пулеметов не видели особой разницы между шеренгой и "густой" цепью. Офицерам, как правило, сомкнутый строй больше нравился, в нем удобнее держать подчиненных под контролем — все на виду, а мнением нижних чинов никто и сроду не интересовался. Не особенно тогда считались и с бессмысленными потерями, уповая, что традиционно — "мужика в России много". Лишь отдельные полковые командиры понимали ценность обученного и обстрелянного солдата, берегли его, и зря под пули не подставляли, но таких на всю империю насчитывалось несколько десятков, да и то большинство пребывало в отставке по причине преклонного возраста. Их, так называемых "потемкинцев" сильно не любили при Павле Первом, не снискали они и милостей и Александра Первого впоследствии. Хотел было Лунин сходить к бравым мушкетерам, но раздумал, там какой-то незнакомый капитан вовсю командовал размахивая шпагой. Такой активный, пожалуй может и прогнать прочь, или предложит встать в стой и стрелять залпами вместе с нижними чинами, а подобное занятие в планы корнета не входило. Поэтому он и остался с "дурно обмундированными" и оборванными егерями.
С французами-"бегунами" Лунину определенно не везло, цели все время попадались "шустрые", враги на месте почти не стояли. Только раз, французский солдатик в смешном длиннополом синем мундире испуганно дернулся, тряхнул головой и уронил на землю свой кивер, штуцерная пуля пролетела совсем рядом — может как раз она головной убор и сбила, но цель не поразила, лишь напугала. От нечего делать, или от скуки кавалергард тогда в шутку предложил унтер-офицеру состязаться с ним в стрельбе, заключить своего рода пари.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
