| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дав кое-какие "ценные" указания временному заместителю, Александр побежал в полк, все туда же на гребень, где располагалась главная батарея. Была в глубине души смутная надежда, что прибытие важного чиновника как-то связано с давно ожидаемой выдачей жалованья, которого не видели с начала войны. Денег в этот раз не дали, оказывается ревизия приехала, проверяют куда делись казенные палатки предъявленные на списание по причине утраты, а их еще весной сожги или порвали в клочья пушки маршала Сульта в лесу на северо-западе от Гуттшатдта. Чиновники не поверили в такую версию и теперь вот вызывали по очереди свидетелей происшествия для расследования, заняться на войне им опреденно было больше нечем. Единственная польза — он хоть ручные гранаты свои забрал в обозе, целых два десятка. Обратно унтер-офицер вернулся в прескверном настроении, а когда увидел что твориться на его 'батарее', то и вовсе потянуло выражаться непечатно.
Часть туров в оборонительной стенке была опрокинута, словно некто пытался ее разрушить, но ему это оказалось не по силам. Иван рукой прикрывает скулу, морщится от боли, и только мычит в ответ что-то невразумительное. Остальные артиллеристы выглядят тоже 'не слава богу': у кого синяк под глазом на пол-лица, у кого губа разбита, больше всего не повело тому самому парнишке, которого в первый день пометила вражеская пуля — у него вся голова опять в крови. Впечатление такое, что тут поработал чей-то "начальственный" кулак, весьма основательно и безжалостно. Между собой они подраться не могли, авторитет у фейерверкера среди своих 'молодых' железный, слушаются как дети отца, так что же случилось в его отсутствие?
-Да он у их того! -Григорий выразительно покрутил пальцем у виска отвечая на вопрос кто тут начудил, -Еб...й! И наскакивал аки петух, грит мол всех под расстреляние отдам!
Пока Сашка беседовал по душам с интендантами, пытаясь убедить господ чиновников, что палатки действительно сгорели, а не пропиты и не пошли на заплатки для солдатских штанов, здесь было своего рода 'явление Христа народу'.
Впервые за целую неделю их небольшую 'батарейку' посетил с дружеским визитом господин офицер, назначенный ранее командовать ею, но пока успешно от этой почетной обязанности уклоняющийся. Первым делом 'их благородие' по-отечески разобралось со своими непосредственными подчиненными, действительно распустились нижние чины на войне совсем, вида солдатского не имеют, должны ведь глазами есть начальство и дрожать как осиновый лист при его появлении! Отсюда и специфические травмы у большинства солдат и их унтер-офицера. Затем 'оно' обматерило не выбирая выражений егерей, пообещав отдать мерзавцев и трусов из 13-го полка под суд, одновременно расстрелять, четвертовать и ещ0е чего-то там из области садо-мазо извращений. Далее это чудо природы распорядилось для поднятия низко упавшего, по его благородному мнению, боевого духа разрушить все укрепления и засыпать вырытые недавно окопы. Приказ выполнить не успели, у подножия холма очень кстати появились старые знакомые — французские фланкеры. Вместе с первыми же выстрелами из их карабинов, едва над головой засвистели пули, господин офицер вскочил на боевого коня и... поскакал нет скорее полетел, но совсем не в атаку со шпагой наголо, а прямо в противоположном направлении, спеша побыстрее укрыться от опасности.
-Сбег скотина такая, токо ево и видали! -в один голос твердили очевидцы-егеря, -И слава богу, кому такой дурной командер нужон?
Все же повезло, что враг внутренний смылся, а внешний в тот день их больше не тревожил. Ивана привели в более-менее нормальное состояние только ближе к вечеру, Сашка потратил для этого почти все свои наличные запасы опиума, купленного недавно у казаков по случаю, других болеутоляющих средств у него не было.
Наркоманией 'донилычи' никогда не страдали, их, как правило, интересовал спирт, который аптекари обычно используют для изготовления различных настоек. "Взяв" очередную аптеку, живительной влаги казачки нашли немного и с горя набрали других ингредиентов, похватали там все, что под руку попало. Любовь к этим учреждениям у них давно, вроде бы благодаря казакам и родилась в екатерининские времена знаменитая пословица: 'Что русскому хорошо, то немцу завсегда смерть'. Станичники а с ними и примазавшийся на халяву 'камрад' вылакали тогда у очередного аптекаря весь наличный спирт и как огурчики потом, а вот немцу не поздоровилось — отравился "ариец" и помер, а может быть и захлебнулся от жадности. Особенно нравились им так называемые "гофмановские капли", популярное в ту пору лекарство от головной боли состоящие на три четверти из спирта и на четверть из эфира. Смесь просто адская, если употреблять в качестве алкоголя, а не по назначению, но "каплями" ее никто в российской императорской армии и не пил.
-Верно немцы грят, сие зелие от головы! -было общее мнение у потребителей, -Еб...шь стакан и башки не чуешь опосля, эдак поведет.
Фейерверкер был непременно нужен Сашке в 'рабочем' и вменяемом состоянии, без его пушек позицию не удержать, остальным пострадавшим придется потерпеть. Вечером произошло еще одно событие, неприятно поразившее Александра, противник впервые провел разведку и попытался их прощупать силами пехоты. Не исключено, что кроме линейных войск у него здесь появились части специально обученные действиям в рассыпном строю на пересеченной местности, и это ничего хорошего не предвещало. Александру удалось подстрелить одного неосмотрительно приблизившегося к укреплению вражеского сержанта из числа 'новеньких'. Ночью Гришка с двумя добровольцами сходил в разведку и принес мундир, головной убор и оружие убитого противника, теперь сомнений не было — против них бросили егерей. Укорочённые ружья только у этой разновидности пехоты, и еще у драгун имеются на вооружении, но те вроде должны быть в касках с лошадиными хвостами. Сразу послали посыльного с трофеями к штабс-капитану Денисову, пусть тоже готовится к худшему варианту развитию событий.
С утра они начали... В этот раз враг действовал более-менее рационально, колоннами на картечь они больше не ходили. Французские егеря пытались использовать преимущества своих ружей по части дальнобойности, они из рассыпного строя вели непрерывную стрельбу, стараясь засыпать пулями бойницы, но ответный огонь егерей 13-го, укрытых в окопе и шанцах удерживал их на почтительном расстоянии, сводя на нет все усилия. Пытались французы и обойти позицию с флангов, но ничего не вышло, в одном месте помешал крутой овраг, в другом единственный смельчак сумевший вскарабкаться по склону между россыпей камней получил пулю из винтовки унтер-офицера и остальные не рискнули последовать его примеру. Александр долго не мог понять, кто у них командует в этом сборище, кто руководит атакой? Без сомнения они действуют организованно, дружно кидаются вперед, дают залп и отбегают, а также ведут огонь стоя и с колена явно подчиняясь командам, вот только кого? Двоих вражеских сержантов он давно свалил в самом начале боя, но обязательно должен быть еще и офицер! Он уже отчаялся и решил бить всех подряд — в первую очередь тех, кто сильно жестикулирует, полагая, что таким образом передаются команды. Но вскоре его внимание привлек один странный солдат державшийся в перестрелке немного позади остальных и стрелявший редко. Что-то в его снаряжении было неправильное и неестественное, присмотрелся Сашка внимательно, да у этого же черта вместо солдатской полусабли офицерская шпага на боку висит! Хитрец напялил на свои плечи солдатский мундир и взял в руки ружье, а вот про холодное оружие видно запамятовали "ваше благородие", сечас "госпожа удача" вами и займется... Очередная пуля из винтовки исправила это недоразумение, и натиск врага сразу же заметно ослаб, а то обнаглели и чуть ли не в самые амбразуры уже лезли. Позднее взятые пленные рассказали, что прибывший батальон французских егерей ранее успешно воевал против партизан в Вандее, мятежной провинции во владениях Наполеона, они вроде бы даже благодарность от самого императора заслужили вместе с почетным прозвищем от местных крестьян "Punishers". Вот там французские повстанцы именуемые 'шуанами' очень даже охотились на офицеров, стремясь уничтожить их первую очередь в каждой стычке. Грубые мужики труды европейских теоретиков не читали и не уважали — тупые ведь они. Правда вандейцы обычно предпочитали использовать холодное оружие, а из огнестрельного вели огонь только с близких дистанций из засад.
Первый тур егеря отыграли, пока собственные потери невелики — только двое легкораненых рикошетирующими от камней пулями, оба остались в строю и продолжают вести бой, что же будет дальше? Пока противник быстро откатился назад, и можно наспех перекусить сухарями, и утолить жажду водой из манерок. На центральной батарее сегодня тоже жарко, ее противник пытается весь день сбить обстреливая осадными орудиями, но пока без особого успеха. Огонь ведется в этот раз с другого фланга и к счастью перебросить тяжелые мортиры против 'малой' батареи враг не может, а 'большую' они едва достают, стреляя на предельную дальность, зато снарядов не жалеют.
После полудня все началось сначала, только теперь противник действовал намного решительнее, они так и вертелись перед укреплениями, действуя егерям на нервы, в этот раз врагов было относительно немного. Сашка хорошо укрепил позицию, но не учел одного существенного момента, в силу несовершенства старых ружей результативную стрельбу вел фактически он один, остальные вели огонь только ради сдерживания противника и как правило их пули уходили в белый свет как в копеечку. Полковник послал на опасный участок сводный взвод лучших, и под началом у Александра оказались самые смелые и отчаянные, но далеко не самые дисциплинированные и послушные солдаты. Пока враг имел подавляющее превосходство, их еще можно было удержать за шанцами, но как только численность супостатов уменьшилась, егеря не выдержали напряжения боя и не сговариваясь решили дальше действовать штыками в ближнем бою.
-Стой суки!!! Куда пошли, назад!!! Отставить!!! -заметался и закричал в панике Сашка, а поздно, воспользовавшись минутой, пока унтер-офицер прицеливался добрая половина его людей выскочила наружу и несется теперь навстречу вражеским егерям с ружьями наперевес. Ничего другого не остается, как поднять остальных и бежать вслед за ними. Момент, когда солдат можно было удержать от опрометчивых действий, уже упущен Александром безвозвратно.
Добежали и ударили хорошо и слаженно, противник, как бы не выдержав натиска откатывается, но не убегает — не торопится, это не совсем похоже на панику... В ходе сумасшедшего штыкового боя очень трудно наблюдать за быстро меняющейся обстановкой, не до этого все внимание сосредоточено на текущем противнике, и егеря не заметили, как положение резко изменилось к худшему. Преследуя отступающего врага, они слишком далеко заскочили вниз по склону холма, и теперь им навстречу из-за кустов бегом несется большая толпа других егерей — вражеских, набирая необходимый разгон для сокрушительного удара по маленькой кучке в зеленых мундирах. Александр первым увидел опасность, но разгоряченные боем солдаты не сразу отреагировали на его команды, и драгоценные минуты были потрачены на то, что бы образумить наиболее буйных и заставить их развернутся, а враг уже близко, дышит в затылок и нагоняет.
В это жуткое мгновение приходит внезапно понимание, что их провели, обманули, "кинули"... Все было подстроено с самого начала, расчётливо выманили из-за укреплений, пожертвовав малой частью своих же солдат ради этого. И теперь французы рассчитывают на плечах отступающих ворваться на батарею, справедливо полагая, что российские артиллеристы не станут стрелять по "своим", даже в такой критической ситуации. Есть такой неписанный обычай, преднамеренная стрельба в "своих" считается у нижних чинов самым тяжким грехом, и вероятно противник об это знает. Вот и решили французы поэксплуатировать 'варварский предрассудок' с максимальной для себя пользой. С гребня холма наблюдатели конечно видят, что тут творится, но подкрепление может не успеть, они и в прошлый раз подошли в самый последний момент!
Что делать, остается повернуть своих бойцов фронтом к врагу и дать бой решительный и теперь и в самом деле последний. Короткая команда и егеря послушно разворачиваются, они совершили роковую ошибку и теперь придется ее исправить, через несколько минут их сметет набегающая толпа врагов, но тогда батарея сможет отстреляться картечью и получит возможность сорвать вражескую атаку.
В самый последний момент, когда уже были видны перекошенные лица врагов, у которых срывался великолепный замысел и когда егеря вскинули ружья, готовясь нанести последний в своей жизни удар, произошло маленькое такое чудо. В голове Александра словно что-то переключилось: солдат 21 века победил в нем на время солдата века 19-го.
-Ложись!!! -рявкнул он всю мощь легких, и с облегчением понял, что теперь нижние чины не задумываясь подчинились команде, причем все разом, никто не промедлил.
Иван не подкачал, не прошло двух секунд как над лежащими ничком на земле егерями в воздухе завизжали и завыли маленькие чугунные черти, сметая прочь набегающего противника. Какой вой стоял в этой расстреливаемой пушками толпе... До сих пор, спустя много лет Александр помнит эти дикие крики, наверное очень тяжело, погибать в двух шагах от верной и казалось бы гарантированной победы, но что поделаешь, иногда и так бывает.
Недалеко от Сашки, почти перед ним рухнул на землю вражеский красавец обер-офицер, бессильно роняя зажатую в руке шпагу. Картечь точно топором срубила его в нескольких минутах бега от вожделенной цели, и даже отомстить 'коварному' противнику не дала, рядом снопами валятся остальные французы, пораженные безжалостным чугунным дождем. Еще шаг вперед и Александра и других лежащих на земле просто бы прикололи, как крыс попавших при уборке сена под грабли, но последний шаг не сумел сделать никто из французов. Иван подтвердил свою репутацию великолепного артиллериста, его пушки били теперь чуть ли не через 10 секунд, он может быть даже и не банил их после каждого выстрела, рискуя взорваться сам. Противнику осталось только одно — рассеяться и искать спасения в бегстве, к батарее же бегом подходили роты из резерва и теперь в любом случае ее штурмом уже не взять.
В этом бою они опять победили, но потери были для маленького отряда весьма значительные, в поле осталось лежать шесть нижних чинов и еще трое были серьезно ранены. Александр не стал орать на своих подчиненных и тем более размахивать кулаками, сумел подавить в себе этот естественный импульс. Незачем горячится, люди и так поняли, что совершили преступную глупость и искренне раскаиваются, а он виноват больше всех остальных, ибо увлекся стрельбой и недосмотрел за ними... его ведь сюда не как снайпера направили, а как сержанта.
.........................................................
Штабс-капитан Денисов позднее попытался его успокоить, мол бывает, на войне чего только не бывает. Батюшка ему рассказывал, что однажды случай был у него такой: офицер, будучи, верхом кинулся останавливать бегущих солдат, стыдит их, материт, лупит почем нагайкой, без толку все равно бегут сволочи. Присмотрелся ладом, а это оказывается 'не наши' и не бегут они вовсе, а как раз преследуют противника! Не принято было сдерживать в те времена наступательный порыв нижних чинов, ибо на нем часто и "выходили" из многих безнадежных ситуаций.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
