— Полчаса назад. Она как раз в аэропорт ехала.
— А доехала?
— Пробка там образовалась, такси застряло, но обещала, что успеет. Сейчас свяжусь еще раз...
Она откинулась в кресле, отвернула голову от прохода, чтобы никто не заметил шевелящиеся губы, и прикрыла глаза, привычно напрягаясь.
"Кара, здесь Цу. На связь".
"Цу, слышу тебя. Вы где?"
"Садимся. Вот-вот земли коснемся. Ты добралась?"
"Ага, пять минут назад. Не копайтесь, а то на меня окружающий народ как-то странно поглядывает. Еще узнают".
"Воображала ты наша! Парс с тобой?"
"Нет. Дома оставила, чтобы в глаза не бросался".
"Ну, значит, никто на тебя не пялится. Воображение сплошное. Ты где расположилась?"
"В зале прибытий, второе окно слева от выхода. Там, где самолет с потолка свисает, помнишь?"
"Поняла. Потерпи немного. Багажа у нас нет, минут через двадцать выберемся. Все, отбой. Посадка..."
"Жду".
Самолет коснулся колесами бетона. Тряхнуло, корпус завибрировал. Быстро снижая скорость, машина побежала по полосе.
— Она в аэропорту, ждет нас под самолетом, — сообщила Цукка, поворачиваясь к Саматте. — Ты здесь чаще меня появляешься, так что работаешь лоцманом. А поскольку ты у нас большой и сильный, пробиваешься вперед, я в кильватере.
— Так точно, госпожа! — тот шутливо отдал честь. — Держись сзади за пояс, и мы всех протараним. А хочешь, я тебя на плечо посажу? Будешь сверху прорехи во льдах высматривать и мной рулить?
— Надорвешься! — Цукка негромко засмеялась и хлопнула его по руке. — Ладно уж, и сзади не отстану.
Карина и в самом деле ждала их под самолетом. Большая, в половину натурального размера, модель двухмоторной учебной "чайки-17" с двухлопастными винтами отблескивала в свете гигантских хрустальных люстр под потолком, включенных по случаю пасмурной погоды. Забившись в угол подоконника, с глубоко надвинутым на лицо капюшоном, с руками, глубоко засунутыми в рукава куртки, она до крайности напоминала мальчишку, отбившегося от родителей. Завидев на полголовы возвышающегося над толпой прилетевших Саматту, она спрыгнула с подоконника и двинулась было в его сторону, но благоразумно остановилась. Нетерпение нетерпением, но пассажиры сразу с трех рейсов текли навстречу густой толпой. Пробиваться навстречу с ее габаритами — гиблое дело. Разве что эффектором их раздвигать. Она хихикнула, представив себе картину. Нет уж, лучше она еще несколько секунд подождет.
Когда слегка помятая Цукка наконец выбралась из толпы, укрываясь где-то подмышкой у Саматты, Карина, откинув капюшон, бросилась ей на шею.
— Ну наконец-то! — с облегчением сказала она. — Цу, Мати, я так испереживалась! Ох, как же я все-таки по вам соскучилась!
— Эй, а меня обнять? — строго поинтересовался Саматта. — Я-то чем хуже?
— Ничем! — согласилась Карина, выпуская Цукку и крепко обнимая его где-то на уровне солнечного сплетения. — Я вас обоих люблю. А Яна так и не смогла вырваться?
— Не смогла, — кивнул Саматта. — Ее сегодня просили какое-то экспертное заключение дать. Что-то с мальчиком-девиантом не так, ему специнтернат для трудных детей грозит. Вопрос срочно решать надо.
— Жаль, — вздохнула Карина, отлипая от него. — Ну что, в город? Вы как к поездам относитесь?
— А что, электричку уже пустили? — заинтересовалась Цукка.
— Ага. Буквально пару недель назад. Вон там станция. Получается в три раза дешевле, чем на такси, даже с учетом трех билетов, и главное — никаких пробок. Опробовать стоило бы. Ну, как?
— Едем на электричке! — решительно заявил Саматта. — Освоим новое транспортное средство. Только, Кара, мне к десяти в ваш университет успеть надо.
— Случайно, не к Сатте? — осведомлась Карина. — На ее семинар?
— А ты откуда знаешь? — удивился ее бывший опекун.
— Так мы с ней часто встречаемся в университетской столовке. Я знаю, что через неделю по деньдням у нее семинар. Она и меня зазывала, только мне экономика с политикой как-то не очень... Ей хорошо, она женщина свободная, ни семьи, ни дежурств.
— Как — свободная? — переспросила Цукка. — А что с Тараем?
— Так они же брачный контракт уже года полтора как расторгли! Цу, ты что, не знала?
— Нет, конечно. А что вдруг?
— Ну, — Карина наморщила лоб, — с тех пор, как он в политику пошел, у них разлад все сильнее становился. Когда я с ними в сорок девятом познакомилась, они еще ладили, но чем дальше, тем хуже. Еще про Тарая какие-то гадкие сплетни ходили, но я не вслушивалась. Если хочешь, сама у нее спроси, только она не любит на тему развода разговаривать. Ну что, пошли к электричке? Она по расписанию через семь минут стартует, а нам еще билеты покупать...
— Идем, — согласился Саматта. — А я к полудню в университет успею? Давно как-то здесь не появлялся, забыл местность.
— Успеешь, — кивнула Карина. — Сейчас полдевятого, мы успеваем на электричку без тридцати девять, идет она почти ровно час. И от вокзала до университета минут тридцать, максимум полчаса. Как раз укладываешься. Да пойдемте же!
— Смотри, мама! — громко сказал детский голос, и прямо перед ней остановилась невоспитанная юная особа лет одиннадцати-двенадцати. Особа сосала большой полосатый леденец на палочке и исподлобья разглядывала Карину. — А эту тетю по телевизору показывали!
— Да неужели? — охнула подошедшая сзади мамаша. — И в самом деле! Ты ведь Карина Мураций, госпожа? Та самая?
— Нет, госпожа, ты ошиблась, — строго сказала Карина, снова накидывая на голову капюшон. Она повернулась и спорым шагом, лавируя в толпе, двинулась в ту сторону, где указатели под потолком обещали выход к перрону и билетным кассам.
— Но ведь она действительно Карина Мураций? — несколько ошарашенно спросила женщина у Цукки. — Да?
— Ну, — рассудительно ответила Цукка, — если нет, то ты ошиблась. А если да, то явно не настроена общаться. Прости, госпожа, нам пора. Мати, пошли, а то сейчас в толпе потеряемся.
Карину они догнали только у билетного прилавка, возле которого выстроился недлинный хвост. Она приподняла край капюшона, чтобы они смогли увидеть ее лицо, и состроила унылую гримаску.
— Видите? — спросила она. — В четвертый раз за неделю узнают, как ни берегусь. Все время прячешься, как заяц от охотников.
Саматта негромко заржал и хлопнул ее по плечу.
— Мне бы твои проблемы! — весело сказал он. — Ну надо же, страх какой — на улице узнают! Я бы не отказался, между прочим. Цу, ты не видишь — тут бумажками расплачиваться надо? Или электронные монеты сойдут?..
В электричке они втроем успели занять отдельное мини-купе. На четвертое место Саматта недвусмысленно поставил свою сумку, так что посторонних рядом не оказалось. Немного расслабившаяся Карина, укрывшись между бывшим опекуном и окном, беззаботно болтала с Цуккой на ничего не значащие темы. Иногда она бросала в сторону прохода опасливый взгляд, но в целом в присутствии Цукки с Саматтой явно чувствовала себя спокойнее.
— Но все же я не понимаю, почему не могу связаться с тетей Хи, — внезапно сказала она, на полуслове оборвав фразу. — С самой телепередачи. Аппарат все время вне зоны приема. Или выключен. Я беспокоиться начинаю — не случилось ли что?
— Ты тоже не можешь? — нахмурилась Цукка. — Я думала, только у меня проблемы. Странно... Не прячется же она от нас, в самом деле. Может, она просто уехала куда-то подальше на время, чтобы дать пыли осесть?
— Может, и так, — согласилась Карина. — Но все равно непонятно, почему она от меня прячется. В конце концов, если она считает, что так надо зачем-то, я и перетерпеть могу. Особенно сейчас, когда в новостях только и рассказывают про Сэтату. Стыдно признаться, но я рада, что там заварушка случилась. Что люди гибнут, жаль, конечно, но про меня должны забыть. Мати, ты ведь у нас бывший военный. Что ты про Сэтату думаешь?
— Что я думаю, вслух лучше не высказывать, — зло фыркнул Саматта. — Во всяком случае, в женском обществе. Наши кретины из МИДа и Минобороны решили, что если подкормить волка, он в собаку превратится. А он не превращается почему-то. Сначала контрабанду оружия туда чуть ли не само Минобороны поддерживало, а теперь удивляются, что оно палить начало во все стороны. Все в политические игры играют, внешнего врага ищут. Тоже мне, нашли равного противника — Горагию!
— Знаешь, Мати, пусть лучше с Горагией скандалят, чем с ЧК воюют, — покачала головой Цукка. — Политическая сволочь тамошняя нашей стоит, все с одного куста розочки. Ладно, давайте перестанем о грустном. Кара, расскажи лучше, как ты разобралась с операциями. Тебе по-прежнему господин Кулау пациентов подбирает?..
На вокзале Карина с Цуккой расстались с Саматтой, помахав друг другу на прощание.
— Ну что, поехали ко мне? — осведомилась Карина. — Или погулять хочешь?
— Конечно, погулять! — с энтузиазмом заявила Цукка. — В кои-то веки я сюда выбралась, уже и забыла все. Сколько прошло с последнего раза?.. ну да, пять лет. Пора освежить город в памяти. Пойдем пешочком не торопясь. И погода подходящая — смотри, солнышко проглядывать начало, не жарко и без дождя. В самый раз для прогулок... Эй, ты чего?
Карина, неподвижно уставившаяся куда-то за ее плечо, встряхнулась и выдохнула.
— Совсем паранойя разыгралась, — виновато сказала она. — Уже второй день кажется, что за мной кто-то по пятам ходит. Воображение, похоже, слишком богатое. Сейчас вот показалось, что какой-то парень за мной наблюдает из толпы, а попыталась присмотреться — и нет его. Как растворился.
— Красивый парень? — деловито уточнила Цукка.
— Странный. Физиономия... какого-то необычного оттенка. Темная слишком, но не как от загара, а как... — Она пощелкала пальцами, не находя слов.
— Действительно, фантазия у тебя богатая, — засмеялась Цукка. — Или просто из-за одиночества всюду парни мерещатся. Слушай, Кара, про официального мужа я даже и не спрашиваю, но когда ты себе постоянного ухажера заведешь? Хотя бы одного? Или так и собираешься до самой старости эпизодическими встречами перебиваться раз в сезон? Ну ладно, ладно, не хмурься. Пошли перебирать подошвами по асфальту.
Следующие пару часов они неспешно гуляли по городу — прошлись по бульварам, вглядываясь в голые пока ветки, трогая пальцами уже почти полностью проклюнувшиеся почки, посидели в кафе за чашкой чая с пирожными, послушали музыканта на площади... Выстояв длинную очередь, прокатившись на двух лифтах подряд и подвергшись фотографированию на входе, они поднялись на смотровую площадку нового небоскреба "Косо". Его строительство закончилось лишь полгода назад, и он на добрых два десятка саженей возвышался над своими соседями. Вообще он уступал по высоте только двум зданиям в Оканаке, а если отсчитывать от уровня моря, то его крыша являлась самой высокой городской смотровой площадкой в мире. Вид на город и бухту с него открывался потрясающий, несмотря даже на низкую облачность, окутывающую окрестные горы, и Цукка долго восторженно цокала языком и качала головой. На выходе Карина с трудом удержала ее от получения карты памяти с путеводителем по городу и фотографии, где их физиономии парили над городской панорамой.
— У тебя деньги лишние завелись? — поинтересовалась она. — Комплект вообще-то полторы тысячи стоит.
— Сколько?! — ошарашенно взглянула на нее Цукка.
— Полторы. Видишь — касса?
— Но я думала, что фотография входит в цену билета...
— Щас. Совершенно самостоятельный бизнес. При входе нас сфотографировали, а пока мы на крыше торчали, компьютер автоматически сваял простенький монтаж. Рассчитано на туристов, которые ошалели от впечатлений и не задумываются, кому и за что платят. Тебе оно действительно надо? Я же тебя пелефоном сфотографировала, доберусь до терминала — оформлю ничуть не хуже. И совершенно бесплатно, между прочим. Правда, картинка плоская выйдет.
— Ой, да не надо мне фотографий! — замахала на нее руками Цукка. — Терпеть не могу свою физиономию на фоне пейзажей лицезреть. Если забуду, как выгляжу, в зеркало посмотрюсь. Я-то думала, на входе нас служба безопасности снимает, а оказывается, частники инициативу проявляют. Слушай, пошли быстрее отсюда, а то еще что-нибудь всучат под шумок, дорогое и ненужное!
Карина засмеялась и потянула ее в толпу.
Утомившись в конце концов от брожения, Цукка плюхнулась на лавочку и взглянула на часы.
— Устала я и жрать хочу, — пожаловалась она. — И времени много. Скоро у Мати его семинар закончится. Давай двигаться в точку встречи. Пообедаем как следует и завалимся к тебе. Только надо сначала гостиницу найти. У тебя я ночевать не намерена, и не проси! — поспешно добавила она. — Тоже мне — втроем в однокомнатной студии, да еще и на полу спать!
— Вот так всегда! — вздохнула Карина. — А мне ночью в одиночестве страдать!
— Заведи мужика — легче станет! — фыркнула Цукка. — Ну что, на автобусе едем?
— Да тут недалеко, — отмахнулась Карина. — Я специально далеко не отклонялась. Сейчас дворами срежем, минут пятнадцать — и там.
— Веди, экскурсовод... — вздохнула Цукка, поднимаясь. — Авось не заплутаем.
Карина хихикнула и спорым шагом двинулась вперед. Она хорошо знала район, так что заблудиться не боялась. Свернув в неприметную арку, они оказались в нешироком дворике, из которого выбрались в унылый сквер со всеми забытым бюстом усатого полководца. Сквер тянулся между задними стенами домов и оказался безнадежно пустым и безжизненным. Казалось невероятным, что в десятке-другом саженей кипят выходной жизнью широкие улицы большого города, течет поток машин, ходят люди... Карина позволила себе откинуть капюшон куртки, под которым изрядно взопрела — вряд ли здесь попадется кто-то, кто сумеет ее опознать. Она глубоко вдохнула пахнущий стремительно наступающей весной воздух — и внезапно насторожилась.
Сзади раздался топот нескольких пар бегущих ног. Она резко повернулась и увидела, что к ним по аллее рысцой приближается четверо мужчин. Их кожа и в самом деле казалась странно темной, а в руках они держали непонятные длинные тряпичные свертки. Казалось, они не обращали на двух женщин никакого внимания, но Карина завороженно смотрела на них, не в силах оторвать взгляд. Странная апатия охватила ее, словно кролика перед удавом, парализуя волю и не позволяя двигаться.
— Это они? Те, кто следили за тобой? — быстро спросила Цукка. Она тоже обернулась и теперь напряженно смотрела на приближающихся. Карина кивнула.
— Кажется, да... — медленно произнесла она. — Значит, все-таки не воображение.
— Ты сможешь отбиться?
— Не знаю... Наверное. Но... Цу, вызывай Мати, быстро! У меня скверные предчувствия. Адрес места — Восьмая центральная улица, Длинный сквер. Пусть вызывает полицию.
— Делаю! — кивнула Цукка и отрешенно уставилась перед собой. Ее губы беззвучно зашевелились.
В этот момент четверо мужчин приблизились вплотную. Остановившись в трех шагах, они рассыпались полукругом и слаженными четкими движениями стряхнули на землю тряпки, обертывающими длинные предметы. В мгновение ока Карина оказалась под прицелом трех помповых дробовиков.
