— Вряд ли она рабыня, — говорил Журо, — уж очень она уверенно держится. У тех, кто побывал в рабстве, появляется некоторая скованность в поступках. Они всё делают с оглядкой, словно боятся разгневать своего хозяина.
— Да и то что она показала... Пусть только два фокуса, но исполнила она их безукоризненно. Такое может быть только результатом долгой тренировки, — задумчиво произнёс Фаримито, — да и нож Батар она поймала за лезвие и при этом не порезалась. Может жонглировать она и не умеет, но с оружием обращается вполне умело.
— Вот только откуда она взялась? Всё-таки округа Арэмии довольно густо населена, — высказался Урторио, — как-то же она туда попала. Так откуда она там взялась, да ещё и в таком виде?
— Урторио, она же сказала с Каприна, думаю, что это какой-то экзотический остров, — сделал предположение силач.
— Торунаро, с чего ты так решил?
— А я её спросил, почему она в появилась таком виде? И знаете, что она мне ответила? — прогудел атлет и, отвечая заинтересовавшимся слушателям, пояснил: — Она сказала — там все так ходят!
— Я могу ещё поверить, что где-то на юге есть остров, где очень жарко и все ходят голышом, но Листик была-то около Арэмии! Неужели ты думаешь, что она вот так и пришла оттуда в таком виде? — возразил Жозе. — И как она пересекла море?
— Ладно, пойду гляну как там Царь и Злюка, что-то они себя сегодня очень тихо ведут, — обеспокоенно сказал Журо и направился к фургону-клетке.
— Да, посмотри, сегодня и с ними надо провести репетицию, — кивнул своему помощнику Жозе, — новых номеров разучивать не будем, закрепим старое.
— И всё-таки её учили и очень многому учили, — вернулся к прерванной теме Фаримито, — уж очень многое она умеет. Почему я так говорю? Вы же видели, она буквально за несколько минут обучается тому, про что говорила, что не умеет! А на канате?! Так можно кувыркаться только после длительных тренировок! А как она вчера танцевала! А утверждала, что не умеет! Не может быть, чтоб это было в первый раз!
— Я бы её взяла партнёром в номер, — кивнула Смоль, — она немного потренируется и сможет станцевать на канате не хуже меня!
— Да и я бы взял её ассистентом в номер, — кивнул Фаримито, — у неё замечательно получается! Сколько в ней артистизма!
— Я бы тоже не отказался от такого ассистента, — заявил Торунаро своим гулким голосом.
— А что бы она делала в твоём номере? Или ты думаешь, что она сможет поднять твои гири? — засмеялся Урторио.
— Она бы могла сидеть на гире, что я поднимаю!
— Постой, постой! А если и я буду в твоём номере? Мы бы с Листиком станцевали на поднятых тобой гирях! Ты смог бы нас поднять? — спросила Смоль.
Силач пожал плечами, показывая, что это не составило бы для него труда. А Жозе задумчиво покивал и произнёс:
— Только не на гирях, а на таком помосте. Небольшой такой помост и на нём танцуете: ты — Смоль, Карэхита и Листик. Карэхита, как тебе такая идея?
Жозе обратился к заспанной девушке, вылезшей из своего фургона. Та пожала плечами, не сообразив, что от неё хотят. А Смоль спросила:
— А Листик, что, ещё спит?
— Не знаю, её в фургоне нет.
— Карэхита, вы же долго шептались там о чем-то, перед тем как заснуть!
— Батар, я рассказывала Листику сказку, а потом она пошла спать.
— К кому? — удивилась жонглёрка. — У нас же в фургоне только три спальных места! Я думала, что она возле тебя и заснула!
— Я тоже так думала, а потом обнаружила, что её нет! — растерянно произнесла Карэхита.
— Вот! А вы — я бы взял ей в ассистенты! Я бы взяла её в номер! Она такая молодец, всё на лету схватывает! А она просто сбежала! — жёлчно произнёс Урторио. Смоль собралась ему возразить, а Батар укоризненно покачала головой, да и остальные не разделяли мнение клоуна, а тот продолжил развивать свою мысль: — Точно сбежала! Она и перед этим откуда-то сбежала, её-то и раздели, наверное для того, чтоб она этого не сделала. А вы... Накормили, приодели... А она даже спасибо не сказала! А вы тут — ах, ох! Какая помощница вышла бы...
— А пожалуй бы и вышла, — произнёс подошедший Журо и кивнул директору цирка, — и не кому-нибудь, а нам с тобой, Жозе. Идем, глянешь на, как вы решили, пропажу. Я как увидел, так просто обалдел!
Жозе пошёл за Журо, впрочем, все остальные тоже пошли. Увиденная картина вызвала изумление, а потом смешки — в клетке со львами спала Листик! Она устроилась под боком лежащей Злюки, всегда злая и готовая кого-нибудь цапнуть львица спокойно лежала, прикрыв девочку лапой. А вот спокойный и покладистый Царь стоял и хлестал себя по бокам хвостом, всем своим видом показывая, что не позволит приблизиться к своей подруге. При виде людей Царь тихонько, но грозно зарычал.
— Посмотри на него! — усмехнулся Жозе. — Охраняет!
Словно подтверждая его слова, лев зарычал громче. Листик заворочалась и открыла глаза, увидев собравшихся перед клеткой людей, она виновато захлопала глазами:
— Я только хотела посмотреть, а потом заснула!
— Листик! Но если ты только хотела посмотреть, зачем залезла в клетку?! — Всплеснула руками Карэхита.
— А я хотела ещё погладить! Они такие хорошие!
— Листик! Это дикие звери! Они могут напасть! — не выдержал Жозе.
— Не-а, они хорошие! — возразила девочка, а Злюка, словно подтверждая слова рыженькой малышки, принялась ту облизывать.
— Ой-ой, щекотно! Я сама умоюсь! — отбивалась Листик от львицы, но та продолжала ещё усерднее умывать девочку своим языком.
— Ты хоть что-то понимаешь? — спросил Жозе у Журо, тот пожал плечами:
— Злюка относится к Листику как к своему детёнышу, не знаю почему. Может материнский инстинкт проснулся? Я когда её там увидел, — Журо кивнул на девочку, — очень испугался, думал, они её разорвали. Решил, что эта маленькая дурёха из любопытства сунулась в клетку и... Тут ещё Царь начал рычать. А потом пригляделся... Сам видишь, можно смело Листика брать к нам в номер. А можно и новый сделать — царь зверей и спящий младенец! Как тебе?
— Хороший номер, ничего делать не надо, — ворчливо начал Урторио, но хоть остальные и поглядели на него осуждающе, он тем же тоном закончил: — Спи себе среди львов, даже репетировать не надо.
— Так в чём дело? Вон можешь потренироваться, место освободилось, — усмехнулась Батар, кивнув на выбирающуюся из клетки девочку. Листик не стала открывать дверь, она просто пролезла между прутьями и немного смущённо начала оправдываться:
— Извините, что я проспала, я только немножко погладила Злюку, а потом как-то заснула. Мне так тепло было.
— Пригрелась и заснула, — хмыкнул Журо, — рядом с такой-то грелкой!
— Завтрак готов! — закричала матушка Мижан, и оригинальный способ проведения ночи Листиком был на время отодвинут в сторону. После завтрака круг внутри фургонов, служивший импровизированной ареной, был отгорожен высокой решёткой. В эту клетку на всю арену, внесли три большие тумбы, другой реквизит и впустили львов. Поскольку основное место репетиций было занято, все расположились вокруг арены, принявшись с интересом наблюдать за репетицией номера с большими жёлтыми кошками. Но львы были явно не в духе, они огрызались и не хотели запрыгивать на тумбы. Жозе грозно щёлкал длинным кнутом, но ни Царь, ни Злюка на него не обращали внимания.
— Ну что же ты? Почему не хочешь на тумбочку? — Листик, проскользнув между прутьями, обняла Злюку. Львица снова лизнула девочку, а та со словами — "смотри как надо" забралась на круглое возвышение. Львы последовали примеру девочки.
— А теперь прыгайте! — скомандовала Листик, но львы и не думали прыгать, они с недоумением смотрели на маленькую рыжую укротительницу.
— Листик, как же они будут прыгать? Они же должны перескакивать с тумбы на тумбу. А на свободной тумбе ты сидишь, — усмехнулся Журо.
— Ага! — Кивнула девочка и прыгнула на тумбу где сидела Злюка, та тоже прыгнула, освобождая место. Львица прыгнула на тумбу Царя, а тот перескочил на освободившееся место Листика. Так они и прыгали по кругу некоторое время.
— Жозе! Давай огненный обруч! Это будет шикарный номер, львы гонятся за младенцем, прыгая через пылающий круг! — подначил Урторио.
— Скорее, младенец гоняет львов, — усмехнулся Торунаро. А Карэхита и Смоль захлопали в ладоши, Батар только улыбалась.
— Предлагаю разнообразить и дополнить номер, — ехидно продолжил Урторио, — включить туда жонглирующую Батар и нашего атлета с гирями... Получится очень эффектно — Торунаро впереди львов со своими гирями прыгает сквозь огненный круг!
— Тогда и тебя нужно в этот номер, — прищурился силач.
— Это в каком же качестве? Что я там буду делать, после тебя-то...
— А Царь будет прыгать сквозь огненный обруч, держа тебя в зубах!
Фаримито укоризненно покачал головой, глядя на спорщиков. А Жозе, отвлёкшись от карусели, устроенной львами и Листиком, прикрикнул на зрителей:
— Делом займитесь! Или ваши номера уже отработаны? Через три дня дальше двигаемся!
Люди разошлись, а Листик немного посидела в уголке клетки, наблюдая за львами и их укротителем. Потом её позвала Карэхита, она ехала к речке купать своих лошадок. Жозе посмотрел вслед удаляющимся всадницам и спросил у Журо:
— Что ты думаешь?
— Думаю, можно. На канате у неё великолепно получается, если она там ещё и жонглировать сможет... Это будет хороший номер.
— С жонглированием у неё не очень... — засомневался Жозе.
— Жозе, четырёх булав вполне хватит. Ещё можно её напарницей к Карэхите, — прикидывая, как задействовать в будущем выступлении рыжую девочку, произнёс Журо. Вспомнив, он добавил: — Фаримито просил...
— Хватит с него Смоль, две ассистентки у фокусника — это перебор, — возразил Жозе, усмехнувшись, продолжил: — А вот со львами её можно выпускать, не в номер — просто выход перед основным выступлением. Младенец и львы — хорошо смотрятся, публика любит такие сочетания.
— Ну что ж, на этом и порешим, — согласно кивнул Журо, — только номер как-то по-другому назвать нужно, Листик на младенца обижается.
Мужчины засмеялись. Отсмеявшись, Жозе заметил:
— Похоже Единый услышал наши молитвы и послал нам это рыжее чудо, она поможет поправить наши дела! Только один её выход со львами сделает нам кассу.
— Карэхита, а почему твоих лошадок зовут Птичка и Рыбка? Как-то не сочетается рыбка с птичкой, они же живут: одна в воде, а вторая летает в небе, — спросила Листик, она мыла Рыбку, а Карэхита, уже помыв Птичку, расчёсывала той гриву.
— Так почему? — не отставала Листик. Карэхита, заулыбавшись, ответила:
— Надо чтоб было ласково, если одну лошадку назвать злюкой, то она может обидеться.
— Но Злюка же не обижается!
— Так она же и не лошадка! — Карэхита погладила Птичку, а Листик спросила у Рыбки:
— А если тебя по-другому назвать, ты обидишься?
Лошадка фыркнула, показывая, что она обидится, если её мыть перестанут. Девочка засмеялась и завела Рыбку глубже в реку.
— Листик, не заходи глубоко! Русалки могут утащить! — забеспокоилась Карэхита. Листик фыркнула почти так же, как перед этим Рыбка:
— А ты откуда знаешь?
— Ну, так говорят, — пожала плечами девушка, — говорят, что в глухих местах, в реках и озёрах может водиться всякая нечисть! Враг Единого специально её разводит. Правда, мало кто видел...
— Глупости! — снова фыркнула Листик. — Русалки, да и другие из необычного народца, к врагу вашего Единого никакого отношения не имеют! Вот!
— А ты-то, откуда знаешь? — удивилась Карэхита. — Пастыри говорят, что...
— Врут ваши пастыри! Вот! — ответила девочка и, хитро глянув на свою смуглую подругу, предложила: — А хочешь с русалкой поговорить? Тут одна за нами подглядывает.
Не дожидаясь ответа, Листик пару раз шлёпнула ладошкой по воде и позвала:
— Вылазь! Никто тебя не обидит!
Из-под воды появилась молодая девушка, со светло-зелёной кожей и тёмно-зелёными волосами. Карэхита ойкнула и испуганно застыла, не зная, что делать. Потом, хоть как ей ни было страшно, она прыгнула в воду, подплыв к Листику и обняла её, словно стараясь защитить. Листик засмеялась, а русалка очень серьёзно сказала:
— Вы звали меня, госпожа?
— Ага, — ответила девочка, — вот, Карэхита хотела посмотреть на русалку. Она вас никогда не видела и говорит, что вы страшные и ужасные. Нападаете из-под воды и топите зазевавшихся!
— Мы не нападаем и не топим, люди сами тонут, — серьёзно ответила русалка.
— Ага, — согласно кивнула Листик и пояснила своей подруге: — Они сами прячутся. Русалок бояться не надо. Вот водяники и водяницы могут утопить.
— А ты откуда это всё знаешь? — Изумлённо посмотрела на девочку Карэхита.
— Она — Хозяйка, — вместо Листика ответила русалка, было видно, что ей неприятно находиться под ярким солнцем. Листик это заметила и махнула рукой:
— Ладно, прячься.
Русалка, плеснув хвостом, скрылась под водой. Листик, проводив взглядом подводную жительницу, сказала Карэхите:
— Хвостатая, совсем дикая! Какие-то они здесь у вас запуганные. Вообще-то русалки без хвостов.
— Листик! Откуда ты это всё знаешь?! — Карэхита вытащила девочку на берег и посмотрела на её ноги. Словно ожидая там увидеть хвост. Девочка засмеялась:
— Нету у меня хвоста!
Листик могла бы сказать — сейчас нет, а так есть, но увидев, что её подруга очень перепугана, решила такого не говорить. А Карэхита испуганно проговорила:
— Пастыри приказывают сжигать пойманных русалок! А ты... Она назвала хозяйкой! Выходит ты тоже?.. Листик, ты не боишься львов. Да и лошади сначала тебя испугались, а потом... Ведь тогда они же тебя испугались, да? Я заметила это, когда ты появилась! Листик, кто ты?
Девочка улыбнулась и погладила девушку по руке:
— Я это я, и не желаю никому зла. И если ты меня не боишься, то хотела бы стать твоей подругой. Ведь мы можем дружить? Ведь так?
Карэхита глянула в большие зелёные глаза, смотрящие на неё с такой надеждой! Пусть это и особенный, какой-то не такой, но это ребёнок! И как она слушала сказки, просто ощутимо сопереживая их героям. Наездница обняла девочку и прижала к себе, а Листик почему-то всхлипнула.
История девятая. Немного из прошлого — как становятся святыми, или прощание с цирком
Старший пастырь Аргимаро смотрел на губернатора Тарахены, дона Итарано, а тот, отпив глоток вина из высокого бокала, произнёс:
— Вы хотите сжечь эту танцорку, потому что она вам отказала?
— Она ведьма, и место ведьмы на костре! — поджав губы, ответил старший пастырь. — В вопросах веры мы не можем допускать...
— Полно вам, я не собираюсь подвергать сомнению, а тем более опротестовывать ваше решение. Мне просто интересно, что было бы, если эта циркачка согласилась бы?
Аргимаро усмехнулся, он и дон Итарано были в Тарахене высшей властью, даже у старшего пастыря власти было больше, поэтому гражданский губернатор не мог, да и не собирался, оспаривать решение церковного иерарха, разве что оно касалось бы дона Итарано непосредственно. Губернатор Тарахены отпил ещё один глоток и поощряюще улыбнулся, старший пастырь усмехнулся в ответ, только вот эта усмешка выглядела очень зловеще:
