Технократы и имперцы

Выйдя на веранду она обнаружила, что невысокие сопки, окружающие долину, в которой стоит замок, наполовину тонут в сером сумраке дождевых облаков, и только ниже этих облаков сквозь дымку дождя можно рассмотреть хоть что-то.

Ещё раз осмотревшись, она увидела прямо под окнами спортивную площадку, набитую всякими тренажёрами. Площадка была перекрыта навесом из прозрачного пластика, так что дождь не мешал нескольким фигурам в камуфляже делать на ней разминку.

Одна фигура была заметно меньше других и журналистка подумала, что, наверное, это Сигрид, тем более что волосы были золотистого цвета. Присмотревшись она убедилась что неправа. Волосы были намного короче, чем у старшей дочери барона, да и фигура мальчишеская. Это оказался младший сводный брат Сигрид. Сама Сигрид на площадке тоже была, и действительно была заметно меньше большинства разминавшихся дружинников. Просто зацепившись взглядом за Торстейна, Лаура её проглядела.

Закончив разминку и преодолев рывком полосу дождя между площадкой и верандой, Сигрид остановилась перед Лаурой и решительно заявила:

— Вот! Теперь я тебя наконец затащу в сауну. Сегодня не отвертишься. Тем более, по такой погоде и торопиться некуда.

Когда через несколько минут они разместились на полках, совершенно не стесняясь того факта, что кроме двух девушек тут располагаются пять дружинников и Торстейн, Лаура настороженно спросила:

— И что, по такой погоде наши планы по осмотру твоего Сйондера накрываются?

— Ну это смотря какие. В Ледяную Пещеру, в принципе можно слазить и в дождь. Он не сильный, так что подъёма воды не ожидается. Но вообще давай сначала съездим в деревню. А то ты ещё не видела, как у нас в Империи простые люди живут.

— А Сельма?

— Во-первых, Сельма как раз человек сложный. Она интеллектуалка, содержательница салона. Может она и небогатая, но так и мы тоже не миллионеры. Но у неё, как и здесь, дом не дом, а социальная функция.

В общем, давай после завтрака возьмём фаэтон и поедем наносить визиты.

После завтрака Сигрид уже почти совсем собралась в дорогу, но была отловлена отцом:

— Сири, куда ты собралась?

— В деревню, кое-кого из знакомых навестить.

— В этом камуфле?

— А что, все по форме — коспеховская эмблема на рукаве есть, лейтенантские полоски на погоны я прилепила.

— Нет уж, дочка, надевай парадную форму.

— В такую сырость, брр?!..

— Сири, многие жители деревни тебя в офицерской форме увидят в первый раз. Зимой ты к нам не заезжала, весь отпуск провела у Харальда в Вестланде, сразу после выпуска ты больше по горам шлялась, чем с подданными общалась. Надо поддерживать образ нашего рода.

Сигрид тяжело вздохнула и демонстративно медленно поплелась переодеваться.

Впрочем, даже со всеми демонстрациями это у неё заняло не больше 3 минут, и через пять минут она уже усаживала Лауру под навесом из прозрачного пластика, пристроенным к дому сзади, в фаэтон.

Фаэтоном здесь называлось приспособление в виде диванчика под тентом, установленного на двух больших колёсах сзади и двух маленьких спереди, которое приводилось в движение двумя парами велосипедных педалей, а управлялось ручкой, смонтированной на подлокотнике с левой стороны.

— А почему у вас столько педального транспорта? — спросила Лаура, когда они выехали из поместья на гравийную дорогу.

— А почему нет? Меня как раз удивило, что вы даже в такой транспорт, который можно схватить в руку и погрузить в автобус, аккумуляторы пихаете. У нас вообще почти везде используется в основном возобновляемая энергия. Когда вчера с Кертсберга на море смотрела, видела поля ветряков в море вокруг Шернхольма? У нас даже столица почти обеспечивает себя ветряками и солнечными батареями. Конечно, где тяжёлая промышленность, там дело другое. А в наших сельских местностях энергии от солнца и ветра хватает даже на трактора и самолётики вроде того, на котором мы прилетели. А если ехать меньше десяти километров да не с возом сена, так это почти всегда что-нибудь с велоприводом.

Вот, кстати, смотри, старуха Йоргенсон черникой торгует. Сигрид притормозила около сидевшей у обочины под большим зонтом, длинная рукоять которого была вбита в землю, пожилой женщины, перекинулась с ней несколькими словами, справляясь об урожае ягод. Вокруг её складного стульчика был расставлен десяток разнокалиберных пластиковых ведёрок с черникой.

— Сама-то по ягоду не пойдёшь? — спросила старуха. — Помню, девчонкой ты была, так вы с замковыми девками по столько ягоды приносили.

— Нет, бабушка Маттен, — непритворно вздохнула Сигрид. — Некогда мне. Отпуск маленький, всего недельку тут проведу, а потом надо к жениху в Вестланд, а там уж и обратно в космос.

— Непоседа ты выросла, — не менее искренне вздохнула старая крестьянка. — ну выбирай.

Сигрид выбрала, затем вытащила из кармана кардхолдер, но вместо карточек извлекла оттуда несколько металлических кружочков и вручила старухе.

— Что это? — удивилась Лаура.

— Как что, — не менее удивлённо ответила Сигрид. — Деньги. Наличные. Здесь в глуши не все любят банковские переводы. Поэтому в ходу старомодные монеты и банкноты. Они работают, даже если никакой связи нет.

— Ух ты, как в старину. — Лаура рассматривала серебристые кружочки, высыпанные ей на ладонь. А они правда из драгоценных металлов?

— Нет, конечно, — улыбнулась Сигрид. — Это какой-то твёрдый сплав, выбранный для того, чтобы поменьше истирался, и монеты подольше служили.

Почти сразу же после торговки ягодами, от основной дороги отходило ответвление, несколько более узкое, но столь же хорошо содержащееся.

Сигрид повела фаэтон туда.

— Вообще-то бабка Матильда не для нас ягоду собирает. Мы и сами на болото бы сходить могли, не переломились бы. Но эта дорога ведёт к Ледяной Пещере, горе Йоло и ещё нескольким туристическим объектам. Вот туристам местные крестьяне обычно дары леса и сбывают. Хотя в такую погоду это дохлый номер.

С другой стороны, если старая Матильда Йоргенсон на дорогу вылезла, значит, глядишь, после обеда погода и наладится. Она, конечно, не то чтобы ведьма, но погоду чувствует куда там иному друиду.

Тем временем дорога сделала поворот и выскочила из леса на открытое поле. И перед глазами Лауры появилась деревня. "Интересно, как это выглядит под лучами солнца", подумала журналистка. Поскольку от деревенской улицы в обе стороны расходились огромные полуцилиндрические ангары из блестящего прозрачного пластика.

Когда они въехали на деревенскую улицу, впечатление какого-то индустриального комплекса, которое деревня производила издалека, пропало. Со стороны улицы высились обычные фасады, обшитые где пластиковой планкой-сайдингом, где листами пластика под кирпич или каменную кладку. В каждом фасаде были ворота, рассчитанные явно на серьёзную технику.

Посредине деревни улица внезапно ушла под пластиковую крышу. Такой же ангар, только поставленный не поперёк улицы, а вдоль, над ней.

— Это деревенская площадь, — пояснила Сигрид. Вот это — школа, вот это — лавка, а это крог. Как это по вашему, будет, а-а, паб.

Она припарковала фаэтон на стоянке рядом с крогом, где по утреннему времени было пусто.

— Пошли, заглянем в школу.

— Странно, — сказала Лаура. — У нас считается что нельзя торговать алкоголем ближе скольких-то сотен метров от школы. А здесь — прямо через дорогу.

— Ну это же деревня. Народ степенный живёт. Даже и выпив, ведут себя прилично. Ну и обычно, когда после рабочего дня торпари стягиваются сюда на кружечку пива, школьники уже давно по домам разбежались.

В школе Сигрид сразу взяла в оборот учительница, прервав шедший урок и заставив что-то рассказывать о своей службе. Конечно, это такое событие, ведь Сигрид успела уже поделиться с Лаурой тем, что в этой самой школе она проучилась восемь лет. И увидеть своего бывшего соученика, пусть и баронессу, с офицерскими погонами, школьникам явно интересно.

Потом досталось и Лауре. Её представили как гостью планеты. Как выяснилось, Сигрид была к этому готова и смогла показать небольшую презентацию, где было видно, как расположены в пространстве Империя и Технократия, сколько планет там и там, показаны виды Нью-Марселя, явно из какого-то рекламного буклета, купленного в космопорту.

— Предупреждать надо, — проворчала Лаура, когда они, наконец, покинули школу. — Я бы тебе лучше картинок подобрала.

Они опять забрались в фаэтон, выехали из-под крыши, перекрывавшей центральную площадь, и подъехали к какому-то подворью домах в трёх дальше по улице.

Сигрид погудела клаксоном, укреплённым на подлокотнике, и ворота открылись. Фаэтон въехал в них и, проехав вдоль стены дома с выходившей прямо на улицу дверью, оказался на заднем дворе. Там стоял трактор и несколько прочих сельскохозяйственных орудий.

От трактора, вытирая руки ветошью поднялся пожилой мужчина в рабочем комбинезоне.

— Здравствуй дядя Олаф, — сказала Сигрид, спрыгивая с фаэтона. — С возвращением!

— И вас с возвращением, госпожа баронесса, — несколько напряжённым тоном сказал он.

— Дядя Олаф, — перешла в наступление Сигрид. — Я понимаю, что доставила тебе много неприятностей, но я рада, что ты вернулся и что у Олафсторпа опять будет хозяин. Ты со всем семейством?

— Нет, только с Беатой. Дети выросли без меня в городе, и там уже прижились. Я тоже пытался при них пристроиться, но не моё это — городская жизнь.

Тут как раз из дома появилась Беата, Она была невысокой жилистой женщиной с обветренным морщинистым лицом. Ростом она была примерно с Сигрид, но в плечах несколько поуже.

Она вынесла на маленьком подносе, может даже большой тарелке две маленьких символических чашечки кофе, два маленьких кусочка свежайшего хлеба.

Олаф и Сигрид выпили по чашечке, закусили хлебом, и Сигрид распрощалась.

Когда она уже вывела фаэтон на деревенскую улицу, она вытерла лицо рукавом кителя и сказал со вздохом облегчения:

— Уф, неприятная обязанность выполнена. Поехали приятную выполнять.

— Это что, какой-то ритуал?

— Ну в общем, да. Официальное примирение между мной и Олафом. Иногда бывает что такое примирение приводит к настоящему. Но здесь каждому из нас нечего прощать другому. Поэтому это чистая формальность. Да и нет нужды. Я тут раз в год на неделю появляюсь, вряд ли я буду с ними много пересекаться.

Тем временем, они проехали ещё пару подворий и Сигрид опять погудела перед воротами.

Ворота открылись, фаэтон въехал под пластиковую крышу, но проехать вдоль дома ему не дали. Из двери дома выскочила девушка, примерно ровесница Сигрид с большим, видимо в последнем триместре беременности животом, и бросилась обниматься с ней, не дав даже слезть с фаэтона.

— Хильда, осторожнее, — пыталась удержать её баронесса. — Тебе сейчас нельзя так напрыгивать.

Наконец, Хильда удовлетворила своё желание продемонстрировать радость встречи и, непрерывно тараторя, потащила обеих гостий в дом.

Здесь уже не было речи о символических чашечках. На столе появился пирог с черникой, огромный чайник, и ещё куча всего.

— Ну ты как меня ждала! — удивилась Сигрид.

— Конечно, ждала, — с гордостью подтвердила Хильда. Стефан вчера с работы пришёл, и рассказал что ты прилетела. Ну я сегодня с утра в окно посмотрела и решила, что в горы ты не полезешь и купаться не пойдёшь. А значит, надо ждать тебя в гости.

— Слушай, как богато живут у вас в деревнях, — сказала Лаура Сигрид, когда Хильда выскочила куда-то на кухню. — Эти огромные перекрытые подворья, отделка из натурального дерева.

— Какое там богато! — возмутилась Сигрид. — Нищета у нас тут полнейшая. А что дерево, это у вас в мегаполисах дерево дорогое, а тут дерево за околицей растёт. Пойди к лесничему, возьми порубочный билет и вот тебе дерево. Тащи его на лесопилку к деду Ниссе и пили на какие доски тебе надо. Дерево тут дешевле пластика.

— Но и пластика тут тоже много. Эти огромные прозрачные перекрытия...

— Это не роскошь, это необходимость. Вот надо тебя зимой сюда привезти, если через полгода ты ещё будешь на планете. Правда, придётся тебя научить ходить на лыжах, без лыж тут зимой делать нечего.

Нет, конечно, нельзя сказать, что мы тут еле-еле сводим концы с концами, но действительно живём тут очень небогато, включая и нашу семью.

Сводная университетская команда

— Ты когда, наконец, определишься с темой курсовой? — спросил у Хельги после семинара преподаватель социальной географии.

— Профессор, а вот это не пойдёт в качестве курсовой? — девушка открыла на планшете какой-то файл и протянула преподавателю.

"Основные планеты Технократии, краткий обзор", назывался предложенный текст. Профессор пробежал несколько экранов текста глазами наискосок. Вполне добротный реферат для второкурсницы. Но исходные материалы откуда? Так, где тут список литературы? Вузовский учебник, издан в Нью-Марселе в прошлом году, краткая астрографическая энциклопедия, там же, пять лет назад, статистические сборники, статьи из журнала National Astrographic... Откуда такое богатство? Он точно знал, что в университетской библиотеке такого количества источников из Технократии нет.

— Это что? И зачем ты его писала?

— Понимаете у меня парень на вычмате. У них в научно-исследовательском секторе недавно появилась тема по обмену с Технократией какими-то их программистскими штучками. Под это дело им Дипломатический корпус закупил технократический комплект первопроходца. Но для того, чтобы полноценно общаться, ребятам надо было немножко представлять себе, как там люди живут. Вот меня и попросили по общедоступным источникам сделать обзор.

— Очень интересно. А они не хотят этими источниками поделиться с нашей университетской библиотекой?

— Хотят, конечно. Но там есть ряд технических проблем — другие стандарты, другие форматы. Десяток книг для обзора сконвертировать — легко. Но их же там миллионы. Мне приходилось сидеть у них в лаборатории и работать с каталогом на компьютере, привезённом из Технократии.

— А ты уже им показывала, они свои замечания высказали?

— Показывала. Замечаний не высказывали, сказали, замечательно, нам многое стало понятнее.

— Это плохо. Если бы они тебя разругали в пух и прах, тебе было бы понятнее, что делать дальше. В общем, давай-ка ты этот текст мне, я почитаю, подумаю в каком направлении можно его доработать, потом пригласим оппонентом на защиту Сигню Торкейр с кафедры географически детерминированной психологии. И дай мне, если можешь, телефон того преподавателя с вычмата, который ведёт эту тему.

— Ой, — только и могла вымолвить Хельга. Профессора Торкейр побаивались все младшекурсники. Она вела на первом курсе курс психологической совместимости в экспедиционных условиях, и все студенты полагали, что кто сумел сдать зачёт Сигню Торкейр, тому уже не страшны никакие спутники по экспедиции.

— Да не бойся ты, — улыбнулся профессор. — Когда речь не идёт о психологической совместимости первокурсников, Сигню — добрейшей души человек.

У Линды на филфаке ситуация была другой. Всё-таки она была третьекурсницей и знала преподавателей немного получше. Поэтому обратилась сразу в лабораторию математической лингвистики. Она сразу поняла, что библиотека в несколько миллионов названий на 90% состоит из книг, которые общие для обеих цивилизаций. Поэтому их надо отфильтровать.