Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Обратный отсчёт-1: Синтез. Часть 6. 25.12.49-25.12.48. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити


Автор:
Статус:
Закончен
Опубликован:
23.07.2018 — 08.06.2019
Аннотация:
Об утраченном звездолёте, о работе на "Вестингауз", борьбе с диверсантами и о тонкостях обращения с твэлами.
 
↓ Содержание ↓
 
 
 

Обратный отсчёт-1: Синтез. Часть 6. 25.12.49-25.12.48. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити


25 декабря 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вой сирены разбудил Гедимина в пять утра, и сармат, запоздало открыв глаза, обнаружил себя стоящим посреди комнаты и пристёгивающим к руке ремонтную перчатку. Генератор Арктуса уже был закреплён на левом предплечье; оставалось только обуться и надеть респиратор. "Fauw!" — сигнал высшей опасности пульсировал между висками, перед глазами до сих пор стояла картинка, вырванная из сна, — вздувшийся, пошедший трещинами корпус реактора и потоки застывающего свинца из разорванного трубопровода. Только выглянув в коридор, сармат вспомнил, где он находится на самом деле, и с тяжёлым вздохом отступил назад, в комнату. Вой сирены, потревоживший его, сменился неприятным дребезжанием.

— Внимание! — комендант наконец отключил сигнализацию и включил громкую связь. — Пять минут назад в Чикаго было совершено покушение на координатора сарматских территорий Маркуса Хойда. Транспорт, в котором он находился, был обстрелян неизвестными из самодельного гранатомёта.

"И это всё?" — Гедимин провёл ладонью по глазам, едва не расцарапав бровь креплением ремонтной перчатки, и опустился на матрас, выпутываясь из снаряжения. "Вот ведь причина для побудки в пять утра..."

За стеной озадаченно хмыкнули, послышался звук включаемого смарта. Гедимин сложил инструменты в ящик и снова лёг, натянув одеяло до ушей.

— Эй, Джед! Ты это слышал? — в стену постучали. — Нападение на Маркуса! Тут пишут, что транспорт был серьёзно повреждён, а координатор ранен в ногу.

— Выступать он не будет? — без особого интереса спросил Гедимин, закрывая глаза. Кенен хихикнул.

— Сомневаюсь! Только его смерть спасла бы тебя от праздничной речи.

Через полчаса сигнализация сработала снова; в этот раз Гедимину не снились реакторы, и он вывалился из неразборчивой мешанины картинок с досадой, но без желания кого-нибудь убить.

— Внимание! Всем поселенцам в десять ноль-ноль — явиться на прослушивание традиционной речи координатора! — объявил Гай Марци. Кенен хихикнул и постучал в стену.

— Вот видишь, Джед, — эти глупые макаки провалили свою миссию, и тебе не спастись от речи!

— Да ну тебя, — буркнул ремонтник, переворачиваясь на другой бок. "А с реактором надо что-то делать. Не уверен я в его надёжности..."

На каждом этаже стояла четвёрка патрульных, и вооружены они были не только усиленными шокерами, но и станнерами. Такая же четвёрка стояла вдоль стены в кинозале, и Гедимин, покосившись на патрульных, недовольно сощурился.

— Что, кто-то уже пытался сбежать? — шёпотом спросил он у Хольгера. — Прямо через стену?

Инженер хмыкнул.

— Потерпи пять минут, — прошептал он в ответ. — Эти речи не всегда лишены смысла.

— Если бы он рассказал, зачем расстрелял hasukemesh, — был бы смысл, — отозвался Гедимин. С другой стороны его ущипнули за плечо — Кенен недовольно щурился и указывал на экран. Там уже включили голограмму, и все сарматы могли видеть Маркуса Хойда. Он поднял руку в приветственном жесте и широко улыбнулся. Поверх одежды на левом плече поблескивал серебристый браслет-дозатор. Гедимин мигнул. "Настолько серьёзное ранение?"

— Мои приветствия всем вам, независимо от способа появления на свет, — усмехнулся Маркус. — Прошу извинить за непредвиденную задержку. Рад поздравить вас с традиционным праздником Солнечной Системы. За прошедшие годы мы, искусственнорождённые, позаимствовали немало традиций у человечества. Мы сильно сблизились, и это пошло на пользу всем нам. В этом есть несомненная заслуга моего предшественника, покойного Джеймса Марци. Он заслужил звание великого миротворца. И всё же он совершил огромную ошибку, и вы все знаете, о чём я говорю. Его последний масштабный проект — "Слияние" — был введён явно преждевременно и вызвал озлобление обоих сторон. Плоды такого необдуманного решения мы пожинаем до сих пор. Поэтому я на очередном собрании Совета безопасности Солнечной Системы был вынужден внести на рассмотрение новый проект взаимного сосуществования двух цивилизаций. Он уже рассмотрен и одобрен всеми странами-участниками Совета. Это проект "Сепарация". Мирное сосуществование без попыток насильственного воссоединения, как политического, так и биологического, — вот моя цель. Безответственные эксперименты отныне забыты. Мы вернёмся к опробованным технологиям — клонированию и направленной мутации. Наши промышленно развитые территории получат самоуправление и экономическую самостоятельность. Уже в следующем году вас ждёт немало новостей. А сейчас я желаю вам весёлого отдыха на Рождество.

Гедимин сидел неподвижно и только один раз мигнул — когда услышал о клонировании. "Здесь поставят клонарии?" — он недоверчиво сощурился. "И макаки ничего не скажут против?"

— Любопытно, — пробормотал Кенен, разглядывая что-то на экране своего смарта. — Смотри сюда, Джед. Они планируют поставить клонарий в каждом городе. Новый, конечно, для филков. Но всё-таки это уже очень странно, ты согласен?

— Дай посмотреть, — Лилит на ходу отобрала у Кенена смарт и, добравшись до подоконника, села на него, рядом с подносом со жжёнкой и большой коробкой с угощениями. Гедимин порылся в коробке и раздал сарматам несколько ярких упаковок. Горчица у него была с собой.

— А с кем ты сейчас делаешь жжёнку? — спросил он, повернувшись к Кенену.

— Мои знакомые, — отозвался тот. — Не забивай голову, Джед. Всё равно ты не запоминаешь имена.

— Ага, действительно, — Лилит оторвалась от смарта и удивлённо посмотрела на собравшихся вокруг сарматов. — Планируют вообще убрать охрану с территорий. Оставить только на границах. Внутри будут охранники фирм, которые здесь работают, и отряды быстрого реагирования — их позовут с материка, если что-то пойдёт не так. И мэром будет сармат.

— А закон да Косты отменят? — спросил Гедимин. — Когда нас выпустят в космос?

— Тут об этом ничего нет, — качнула головой Лилит. — Ни про космос, ни про открытые границы. Даже наоборот, внешнюю охрану усилят. А тебе что? Это уже их мартышечьи дела. Главное, чтоб сюда не лезли.

Кенен ловко выдернул смарт из пальцев отвлёкшейся самки и потыкал в экран.

— Кто стрелял по Маркусу, неизвестно, нападавшие были убиты при задержании. Это люди... — он пролистнул несколько страниц и остановился, развернув какую-то ссылку на весь экран. — А вот новость из Южного Атлантиса. Сегодня утром был застрелен бывший член правления корпорации "Айрон Стар"... А их планомерно выкашивают. Не знаю пока, как к этому относиться...

— На Плутон всех мартышек, — фыркнула Лилит. — У нас свои дела. Кто куда идёт, и где встречаемся?

— На крыше, как обычно, — ответил Хольгер. — Я зайду в душевую.

— А мне нужно заглянуть в магазинчик Грегори, — зашевелился Кенен. — Джед, тебе там ничего не надо?

Гедимин качнул головой.

— Я в информаторий. Когда собираемся?..

..."Довольно странно выглядит ситуация, когда я, находясь за тысячи миль от Ураниум-Сити, знаю о происходящем на его строительных площадках больше, чем вы, житель города. Это многое говорит об отношении к сарматам, но эту тему мне развивать не хотелось бы," — Герберт Конар, как обычно, медленно подходил к сути вопроса — особенно если вопрос не был теоретическим и слабо касался ядерной физики. Его письмо пришло день в день — сармат и человек уже приспособились к неторопливому передвижению почты с материка на территории и обратно. "Вы совершенно правы — оборудование "Вестингауза" давно смонтировано и готово к работе. С сырьём, что очевидно, проблем тоже нет. Но запуск линии отнесён на неопределённый срок. "Вестингауз" утверждает, что на территориях нет специалистов с достаточной квалификацией, а завоз их с материка сделает производство таким дорогим, что это потеряет всякий смысл. По их словам, инженеры опасаются приезжать на сарматские территории; я бы сказал, что они опасаются работать с "Вестингаузом", и по причинам, никак не связанным с сарматами, но это лишь моё мнение..."

"Нет специалистов?" — Гедимин удивлённо мигнул. "У нас много инженеров. В центрифугах "Вестингауза" нет ничего запредельно сложного — много контроля и техники безопасности, и всё будет работать..."

Он вспомнил барак, построенный рядом с обогатительным комбинатом, и до сих пор пустующий, и пожал плечами. "Кого хотели там поселить? Люди так не живут. Сарматов они боятся. Жильё для охраны? М-да..."

...На крыше барака не было никого. Глайдер Линкена стоял под брезентом; Гедимин потрогал обшивку над двигателем — она была такой же холодной, как окружающий воздух. Сармат удивлённо хмыкнул. "Где они?" — он выбрался из-за скошенных зубцов-водостоков на край крыши и повернулся в сторону озера. Отсюда неплохо просматривался аэродром и вереницы взлетающих и приземляющихся глайдеров, помеченных названиями сарматских городов. Ни один из них не отправлялся на границу.

"Много сарматов," — отметил про себя Гедимин, глядя на скопления существ на аэродроме. Многие встречали прилетевших, и сами междугородные фургоны прибывали заполненными наполовину, а то и на две трети. "Все города связали со всеми? Аэродром Порт-Радия уже не справляется? Это... неожиданно," — сармат задумчиво сощурился на заснеженное озеро с пятнами прорубей. "Интересно, откроют воздушное сообщение с Африкой? Я бы не отказался от встречи с Кронионом."

Он нашёл взглядом глайдер из Порт-Радия. Машина уже приняла всех пассажиров и теперь разгонялась по взлётной полосе. Среди тех, кто вышел на обочину, не было никого в пятнистых комбинезонах рябящей расцветки, и Гедимин растерянно мигнул. "Где Лиск?"

За его спиной что-то скрипнуло, раздался странный хрюкающий звук, и кто-то сдавленно зашипел:

— Тихо!

Сармат развернулся и увидел широко ухмыляющегося Линкена. Он держал за шиворот Кенена, свободной рукой зажимая ему рот. Учётчик таращил глаза и пятился, пытаясь высвободиться и одновременно не сорваться с крыши. Позади Линкена стояли все остальные — от Хольгера до Астиага — и кусали губы, сдерживая смех. Гедимин хмыкнул.

— Смотри, не задуши, — он кивнул на Кенена. Линкен наконец разжал пальцы, и учётчик шарахнулся назад, но тут же твёрдо встал на ноги и ухмыльнулся.

— Я хотел окликнуть тебя, Джед. Линкен почему-то решил, что ты испугаешься и сорвёшься. Никогда не замечал, чтобы моего голоса пугались.

— Голоса? — фыркнул Аэций, хватая учётчика за плечо. — Ты гляди, что он напялил!

Тело Кенена от шеи до колен было завёрнуто в толстый мохнатый кокон, посередине перетянутый узким ремешком. Гедимин, удивлённо мигнув, протянул руку и потрогал шерсть — она была довольно длинной, мягкой и ровно уложенной. Учётчик отодвинулся, тщательно разгладил волоски на помятом боку и развёл руки в стороны, поворачиваясь к Гедимину боком.

— Заказал у Грегори. Мех, конечно, искусственный, но смотрится неплохо. Ну как тебе, Джед?

— Странно, — буркнул озадаченный сармат. — Зачем тебе эта штука?

— Это шуба, Джед, — с тяжёлым вздохом отозвался Кенен. — Обыкновенная шуба. Защищает от холода.

— Не знаю, от чего эта ерунда защищает, — Линкен потянул шубу за широкий отогнутый воротник, потёр его меж пальцев и показал кромку Гедимину, — но обшивка "козы" тоньше, чем это твоё... одеяние. И руки у тебя в нём не гнутся. Ты что, в этом полетишь?

— Не понимаю вашего пристрастия ходить по улице в том же, в чём возились с грязными железками, — поморщился Кенен. — Разумеется, я полечу в этом. И, разумеется, я не буду в этом работать.

— Можно, я на него сяду? — Иджес повернулся к Линкену. — Он, наверное, мягкий.

Кенен отскочил в сторону и прикрылся миниглайдом. Гедимин хмыкнул.

— Ты полетишь? Температура сегодня низкая. Трос может соскользнуть.

— Сегодня? Низкая? — Астиаг хлопнул его по плечу. — Сегодня фактически лето! Ладно, хватит болтать. Лиск, показывай, где тут можно цепляться.

Он подобрал с крыши два мотка тонкого стального троса. Только теперь Гедимин заметил, что и у него, и у Аэция за спиной миниглайды, раскрашенные под цвет комбинезонов — рябящими маскировочными пятнами.

— А я всё равно сяду на Гедимина, — заявила Лилит. Она уже забралась в глайдер и заталкивала что-то, завёрнутое в непрозрачный скирлин, в багажник. Предмет, по-видимому, был мягким и хорошо утрамбовывался, но багажник для него был слишком мал. Гедимин подошёл и толкнул свёрток со всей силы, по локоть провалившись в нишу. Лилит щёлкнула языком.

— Не продави обшивку! Иджес, можно поставить к тебе контейнеры?

Гедимин оглянулся и увидел пачку обычных ёмкостей с Би-плазмой. Рядом стояла ещё одна, метровой высоты.

— Полцентнера, — пояснила Лилит, впихивая ближайшие контейнеры в багажник. — А это привяжем сверху. Хольгер, у тебя под ногами есть место?

— Немного, — инженер забрал у неё пять контейнеров. — Остальное будет на бампере.

Гедимин мигнул.

— Что это?

— Припасы, — ответил ему Астиаг, прикручивая связку контейнеров к бамперу. — На семь дней. У тебя ведь нет синтезатора Би-плазмы на корабле?

— Собрать можно, но без закваски... — Гедимин на секунду задумался, но тут же, опомнившись, схватил его за плечо. — Какие семь дней?!

— Эй! Тихо, атомщик. Ты ведь всегда можешь отказаться, — Линкен, заметив неладное, выбрался из-за штурвала и подошёл к сармату. — У Аэция и Астиага разрешение остаться тут на все праздники. А у меня — устроить ночёвку в лесу, у Жёлтого озера. Там собрались марсиане — поставили переносную базу и сделали проруби во льду. Они меня звали, но есть дела поважнее. Я сообщил, что все мы перебираемся туда. Вернёмся первого.

Гедимин потёр висок.

— Ты хочешь ночевать в обломках?

— С твоими реакторами там так жарко, что снег плавится, — усмехнулся Линкен. — Мы взяли одеяла и еду. Воды там достаточно. Аэций, покажи, что ты привёз!

Сармат кивнул и расстегнул странно вздутый комбинезон. Между верхним и нижним слоями одежды он был обвязан плотными пакетами с чем-то твёрдым и колким, а поверх них — обмотан плотными витками разноцветных кабелей.

— Карбид? — Гедимин потрогал край пакета. Аэций кивнул и застегнул комбинезон.

— Тебе он вроде бы нужен. Я в реакторах не спец. Тут ещё графит, только он совсем раскрошился.

— Ничего, — качнул головой Гедимин. — Пригодится.

Он несколько раз оглядывался в полёте — за кормой было подозрительно тихо. Все трое сарматов на миниглайдах летели за машиной, откинувшись назад и прикрыв глаза, и даже Кенен не издал ни звука, пока глайдер не пошёл на посадку. Едва он замедлил ход, Аэций и Астиаг отцепились и полетели вровень с ним, чуть позднее к ним присоединился Кенен. Глайдер лёг на снег на дне оврага; рыхлые ледяные кристаллы разлетелись из-под защитного поля и выстроили высокий вал там, где оно переставало действовать. Гедимин, ссадив с себя самку, выбрался из машины. Из недр корабля уже доносились потрясённые возгласы.

— Эй, на борту! Ничего не трогать! — прикрикнул на пришельцев Линкен. — Иди к ним, атомщик. Глайдер мы затолкаем.

Внутри было тепло — фторирующий реактор, несмотря на все защитные поля, основательно прогревал воздух. Запах горелой органики, окалины и окислов азота частично выветрился — вентиляцию с вечера включили на полную мощность, и внутри теперь можно было дышать без респиратора. Половину машинного зала занимал готовый к запуску турбогенератор, вторую — блестящий параллелепипед биологической защиты, проложенный свинцом. Из него торчали патрубки паропровода, охлаждающих труб третьего контура и вентиляционной системы. Аэций подошёл к блестящей стене и попытался поддеть пальцем крышку люка. Гедимин хмыкнул.

— Не сдвинешь, — он повернул затвор и взялся за него двумя руками. Массивная крышка медленно отошла в сторону. Гедимин посветил внутрь. Многочисленные рилкаровые трубы и бока гермооболочки заблестели под ярким лучом. Сквозь них проступили тёмные блоки графитовой выстилки. Сверху над пустой гермооболочкой нависал закрытый с четырёх сторон электромагнит с держателями. Сейчас он был отключен, а держатели — пусты.

— Ага, — между Аэцием и Гедимином к люку протиснулся Иджес с пучком проводов в руке. — Атомщик, задержись немного. Нужны пояснения. Я вывожу все твои штуковины на центральный щит. Покажи, что там куда.

— Сейчас, — кивнул ремонтник, закрывая люк. Аэций осторожно потыкал пальцем в биологическую защиту и покачал головой.

— Реактор! Всё-таки собрал. В одиночку. Ассархаддон бы с тебя живого не слез.

— Гедимин, одеяла в торпедном отсеке, рядом с твэлами, — предупредила Лилит, заглянув через плечо Аэция. — А Би-плазма в хвосте. Охлаждается.

— Хорошо, — отозвался сармат. — Далеко не уходи. Будем прессовать графит.

Он оглянулся на машинное отделение и задумчиво усмехнулся. "Почти настоящий корабль. Даже экипаж на месте," — он провёл ладонью по биологической защите, нашёл взглядом Кенена и его шубу, положенную на кожух турбины, и повернулся к носовой части — там уже была практически готова командная рубка — разборный щит управления. Большая его часть ещё ни к чему не подсоединялась, но на меньшей уже горели светодиоды, и с неё можно было управлять корабельной вентиляцией (хотя Гедимин пока предпочитал крутить вентили и переключать рычаги вручную). "Ещё немного, и всё заработает. Не хватает двух сборок," — сармат покосился на открытый люк в торпедный отсек — оттуда доносилось размеренное шипение пара. "Надо будет выделить Линкену полцентнера обеднённого урана. У крейсеров прочная броня."

01 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Таймер сработал в полдевятого, и Гедимин открыл глаза и осторожно высвободил руку из-под одеяла. За спиной недовольно замычал Иджес — он уткнулся лбом в лопатку Гедимина и крепко обхватил его за плечи, и теперь сармат стряхнул его руку. Лилит, вжавшаяся в грудь сармата и придавившая к палубе его левую руку, даже не шевельнулась. Гедимин скинул с себя одеяло и сел, не обращая внимания на недовольное сопение с двух сторон. В машинном отделении было практически светло — из торпедного отсека дотягивалась подсветка счётчиков Гейгера и термодатчиков, в носовой части, ещё не отгороженной отдельной переборкой, горели светодиоды на панелях управления. Гедимин поднялся на ноги и потянулся, разминая затёкшие мышцы.

— Что, уже? — послышался сонный голос из-под второго одеяла, уложенного поверх клубка сарматов чуть ближе к носовой части. Из-под одеяла высунулась ступня и, нашарив сапог, ухватила его за голенище и втянула в клубок. Ступня, насколько мог видеть Гедимин, принадлежала Астиагу; через секунду заворочались и остальные сарматы, и клубок распался.

— Эй, Маккензи! — Лилит, проведя ладонью по глазам, дотянулась до канистры с водой, вылила немного себе за шиворот и, слегка покачиваясь, направилась к последнему лежбищу. Кенен и Хольгер, забрав себе третье одеяло, спрятались от сквозняков за реактором. Эта область ничем не подсвечивалась, и Лилит, уйдя туда, на долю секунды пропала в тени. Тут же из темноты донёсся возмущённый вопль.

— Пора разгрузить обогатитель, — пробормотал Гедимин, передавая канистру с водой сонному Линкену. Холодная жидкость уже практически привела его в чувство, и он вспомнил, для чего поставил таймер, — газовый баллон, прикреплённый к обогатительной установке, должен был к этому времени наполниться кристаллами гексафторида урана, и пора было заменить его пустым. Он ушёл в торпедный отсек и только краем глаза видел, как постепенно темнота за открытым люком сменилась пятнами света — у сарматов на корабле были свои дела. Ничего особенного не происходило, и всё же глаза Гедимина слегка светились, и он часто усмехался. Закончив с обогатительной установкой, он потратил немного времени на обычное развлечение — наблюдение за синеватым свечением готовых твэлов — и вышел наружу, чтобы посмотреть на реактор.

— Почти готово, — кивнул ему Иджес, пристроившийся с ремонтной перчаткой в носовой части корабля, над полуразобранным щитом управления. — Все твои вентили и клапаны...

Из-под палубы доносились скрежет и шипение. Над люком, прорезанным там, где этой ночью спал Гедимин, стоял хмурый Кенен, а рядом с ним лежали самодельные торпеды. С вечера на каждой из них кто-то написал по-сарматски "Hasesh tza aju!"; к утру краска высохла, но Кенен всё равно морщился, прикасаясь к торпедам, и брезгливо отряхивался после каждого снаряда, спущенного в люк. Когда снаряды кончились, шипение смолкло, и из люка с трудом выполз Линкен.

— Тесно, но сойдёт, — сказал он, закрывая люк. — Атомщик, у тебя ещё много урана? Ну, для брони?

— Тонны три как минимум, — ответил сармат, на секунду задумавшись. — Но его ещё надо чистить.

— Не торопись, — кивнул Линкен. — Делай всё, как положено. Хочу прикрыть реактор снаружи. А с бомбой точно не получится?

Гедимин покачал головой.

— Жаль, — вздохнул Линкен. — Очень полезная вещь. Ну, спасибо и за излучатели. Уран тоже пригодился.

Носовая часть корабля откинулась вверх, пропуская двоих сарматов. Аэций и Астиаг не полезли в люк — они обошли "Скат" с носа и вернулись в машинное отделение безопасным путём.

— Пора собираться, — сказал Астиаг, рассматривая свой комбинезон. — Как раз успеем на дневной глайдер.

— Верно, — не без сожаления согласился Линкен. — Идите мыться. Я вас отвезу, а мы ещё поработаем.

Аэций остановился напротив реактора и посветил на него наручным фонарём. Рилкаровая оболочка засверкала под ярким пучком света. Сквозь неё темнел слой свинцовой фольги, а ещё дальше — чёрный кокон графитовой выстилки.

— Хорош! — усмехнулся Аэций, хлопнув ладонью по стене биологической защиты. — Через год увидим в действии?

Гедимин недовольно сощурился.

— Возможно.

— А можешь сейчас засунуть туда все свои стержни? — Аэций поднял голову и присмотрелся к пустым захватам электромагнита. — Чтобы оценить масштаб. Они ведь не испортятся от этого?

— Могут, — отозвался Гедимин. — Это ненужное действие.

Линкен опустил ладонь ему на плечо.

— Не трогай реактор, теск. Насмотришься через год. А теперь — мыться! Дневной глайдер ждать не будет.

Линкен вернулся через час и привёз контейнеры с Би-плазмой — сарматы в очередной раз пропустили обед. Гедимин, устроившись на кожухе турбины, порылся в карманах, нашёл почти пустой тюбик горчицы и грустно посмотрел на него.

— Не купил, — развёл руками Линкен. — Думал, ты запасся.

— Эй, парни, — Кенен настороженно сощурился на сарматов. — Помните, какое сегодня число? К отбою мы все должны лежать на своих матрасах.

— Будем, — отозвался Линкен. — Куда спешишь, Маккензи? Не нравится корабль? Или экипаж?

— Ваши планы, парни, — слегка поморщился Кенен. — Относительно этой колымаги. Ты всерьёз собрался посадить её на Мефону?

— Трое суток пути, — сузил глаза взрывник. — Хорошо разгонимся — даже меньше. Я там был, Маккензи. Правда, макаки там не выживают.

— Кенен выживет, — хмыкнула Лилит. — От него не избавишься. Вот скажи, что ты посреди ночи делал под нашим одеялом?

Учётчик недовольно сощурился. Гедимин, отложив в сторону пустой контейнер из-под Би-плазмы, повернулся к реактору. "Трудно поверить," — думал он, глядя то на массивный полупрозрачный корпус, то на свою ладонь. За год на ней прибавилось едва заметных рубцов и даже появилось несколько шрамов. "А через год будет запуск."

02 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ничего не выйдет, — прошептал Иджес, повернувшись к Гедимину; глайдер уже снижался над Шахтёрским аэродромом, ремонтники толпились у люка, и некому было подслушивать сарматов, остановившихся у дальнего борта. — Сёстры Хепри очень просили помочь. Не знаю, попаду я сегодня на корабль или нет.

— Это ничего, — отозвался Гедимин. — К десяти выйдешь на окраину — тебя заберут вместе с Линкеном. Не выйдет — выберешься завтра. За сутки там ничего не изменится.

— Как же, — хмыкнул Иджес, пропуская сармата вперёд к выходу из фургона. — У тебя — и не изменится? Иногда за минуту всё становится вверх дном.

— Не в этом случае, — качнул головой ремонтник. — В ближайшие полгода ничего вверх дном не станет. Процесс движется, но он очень и очень небыстрый.

— Уран и торий! — Иджес хлопнул Гедимина по плечу и, ускорив шаг, направился в сторону стадиона. Ремонтник вскинул руку в ответном жесте и, усмехнувшись, пошёл к бараку. Сегодня у него не было причин задерживаться в Ураниуме — оставалось только переодеться, взять инструменты и подняться на крышу барака.

Двери соседних комнат были плотно закрыты. Гедимин щёлкнул пальцем по лёгкой створке, и она громко затрещала, но никто не откликнулся — в комнате Лилит было темно и пусто. У Кенена горел свет, но самого сармата на месте не было. "Уже ждут," — подумал ремонтник и слегка ускорил движения. Свежевыстиранный комбинезон лежал в ящике поверх одеяла, как обычно; между ними Гедимин всегда клал инструменты, слишком крупные, чтобы поместиться в карманах. Он уже натягивал второй сапог, когда в дверь осторожно постучали.

— А, вот и ты, Джед, — Кенен заглянул в комнату и растерянно мигнул. — Не видел Лилит?

— Я думал, вы все уже на крыше, — отозвался Гедимин. — Ты что, один здесь?

Кенен пожал плечами и покосился на смарт, торчащий из нагрудного кармана. Сегодня учётчик оделся по-сарматски — в пятнистый комбинезон, и никакие белые манжеты из-под рукавов не торчали.

— Я смотрел фильм, — сказал он. — Наверное, не услышал, когда они уходили.

— Бери миниглайд, — Гедимин вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. — Снег кончился. Можешь повисеть на тросе, пока Линкен не видит.

— Хорошо, — слегка приободрился Кенен, вытаскивая из своей комнаты летающую платформу. — Ещё было бы хорошо, если бы кто-нибудь отгонял от миниглайда Лилит. Я даже согласен видеть её за штурвалом, только бы она отстала от моей платформы.

Гедимин хмыкнул.

— Попроси её сам, — сказал он.

С тех пор, как у Линкена появился глайдер, дверь, ведущая на крышу его барака, не закрывалась; Гедимин время от времени думал, не починить ли ему замок, но сам Линкен был против. В очередной раз наткнувшись взглядом на сломанный механизм и с трудом выкинув его из головы, сармат открыл дверь и запоздало удивился тишине. Сквозь тонкую створку обычно был хорошо слышен негромкий гул разогревающегося мотора и голоса беседующих сарматов; Иджеса сегодня не было, и Кенен подошёл поздно, но Лилит и Хольгер обычно находили, что им обсудить. Но в этот раз на крыше было тихо, а выбравшись наружу, Гедимин изумлённо мигнул — стоянка была пуста. Он даже заглянул за соседний зубец кровли — там лежал чей-то миниглайд, привязанный тонким стальным тросом, но глайдера не было, как и Хольгера вместе с Лилит. Гедимин озадаченно посмотрел на Кенена — тот выглядел очень удивлённым.

— Надо же, — он слегка сощурился. — Улетели без нас. Нет, я бы не расстроился. Но как они могли забыть главного атомщика?!

Гедимин уткнулся взглядом в крышу.

— Тебя мы никогда не забывали, — сдержанно напомнил он, выглядывая из-за зубцов крыши. Глайдера не было и снаружи. Над городом пролетали дроны, грузовой транспорт, шахтёрские фургоны, — что угодно, кроме полосатой машины Линкена.

— И где их носит? — Кенен достал из кармана смарт, посмотрел на экран, сердито фыркнул и сунул устройство обратно в карман. — Вот были бы у вас смарты...

— Странно, что они вот так улетели, — медленно проговорил Гедимин, щурясь на почти уже почерневшее небо. Над городом зажглись огни, и сигнальные фонари на крыше барака, ориентируясь на освещённость, разгорались всё ярче.

— Видимо, было невтерпёж, — хмыкнул Кенен, укладывая на крышу миниглайд и вставляя ноги в крепления на левой стороне платформы. — Иди сюда, Джед. У нас есть, на чём лететь, — полетим за ними!

Гедимин внимательно посмотрел на учётчика и едва заметно усмехнулся.

— Хорошая идея, — он шагнул на платформу. — Помнишь дорогу?

Он был доволен, что смог нарастить подъёмную силу миниглайда — теперь машина могла взлететь над самыми высокими деревьями, и не было необходимости в темноте лавировать среди стволов и веток или включать фонарь и привлекать внимание дронов-наблюдателей. Их огни несколько раз мелькнули в небе; сарматы уходили под прикрытие ближайшей сосны и висели на ветках, пока дрон не улетал. Внизу мелькнул светлый кружок Стометрового озера, и Гедимин жестом попросил Кенена о посадке. Снег запорошил низину, но маскировочные ветки и тряпки ещё можно было различить — они приподнимались горбом над крышкой скважины.

— А я вчера слышал, что Линкен сам соберёт кек, — вспомнил Кенен; сам он не стал спускаться в низину — стоял на возвышенности, придерживая миниглайд за страховочный ремень, и следил за действиями Гедимина.

— Мы говорили о другой скважине, — отозвался ремонтник, заворачивая мокрый кек в защитное поле. "Или об этой?" — он на долю секунды задумался, а потом пожал плечами. "Не сделал — значит, не сделал. Я сам сделаю."

Миниглайд вылетел из-за деревьев, растущих на склоне оврага, и Гедимин изумлённо мигнул и так и оцепенел, чувствуя, как его глаза медленно расширяются, а грудь сдавливает нестерпимо холодный обруч. Над оврагом горели десятки прожекторов. Огромный плоский транспортник завис в воздухе над "Скатом", на обрыве стоял пассажирский глайдер, вдоль скал выстроились цепью "броненосцы" в тяжёлых экзоскелетах. Ветки и камни, маскирующие корабль, были сброшены. Два "Рузвельта" стояли на "крыше", прикрепляя к обшивке корабля сброшенные транспортником захваты. Носовая часть "Ската" была откинута, внутри горел свет, а в нём мелькали размытые силуэты.

— Четыре бочки наполнены урановыми стержнями! Приём, как поняли? — гаркнула на весь лес рация в руках одного из "броненосцев".

— Извлечь и поднять на борт! — приказал тот и повернулся к соседу. Его было видно гораздо хуже, чем серо-стальную броню "Шермана", — возможно, на нём экзоскелета не было вовсе.

— Пятеро тесков и около года времени! Вы это видели?!

Ответа Гедимин уже не слышал — кровь оглушительно стучала в ушах. Глаза сармата сошлись в узкие тёмные прорези, и он рванул на себя штурвал, резко поднимая миниглайд к верхушкам деревьев. Свободная рука сжимала лучевой резак. "Боковой люк. Слабое место. Таран и бросок. Дальше — посмотрим," — щёлкало в голове. Давление на грудь стало таким сильным, что сармат едва мог дышать. Внизу закричали, воздух вокруг миниглайда затрещал от частых разрядов; Гедимин дёрнул платформу вбок и отпустил штурвал, готовясь к прыжку. И тут что-то с силой ударило его в плечо.

Миниглайд качнулся и завертелся волчком. Гедимин развернулся, пытаясь отшвырнуть противника, но тот вцепился крепко, сдавив его шею. Переключатель защитного поля щёлкнул, и сармат выпал вниз, под свет прожекторов. Миниглайд над его головой с грохотом ударился о металл и высек пучок искр. Гедимин упал — тяжело, неловко, больно ударившись лодыжкой, но ещё успел вскочить и швырнуть бесполезный резак в самую яркую из белых вспышек вокруг. В следующую долю секунды они сошлись в точку на его груди, и сармат прокатился по снегу и остался лежать, содрогаясь всем телом. Разряды обжигали спину, плечи, хлестали по ногам, но сильнее всего была сдавливающая боль в груди. Мышцы не подчинялись, сокращаясь невпопад; сармат попытался встать, но не смог шевельнуться. Перед глазами плыл туман, прорезанный красными молниями.

— Не стреляйте! Не стреляйте! — отчаянно кричал кто-то. Сквозь гул в ушах Гедимин уловил и распознал голос Кенена.

— Не стреляйте!

Жжение прекратилось, но шум в ушах становился всё громче. Кто-то встал над телом сармата, закрыв его от света прожекторов. Гедимин хотел посмотреть на него, но не смог шевельнуть даже пальцем. "Реактор," — всплыло в голове, и сармат глухо застонал — под лопатку вошёл ледяной зазубренный осколок и проткнул тело насквозь. "Не достроил. Теперь — всё."

Он ещё успел услышать треск последнего разряда — а потом перед глазами взорвался ослепительно яркий световой сгусток, и за ним пришла темнота.

03 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Тонкая игла воткнулась под кожу и немного глубже, в грудную мышцу. Боли не было; слабое жжение быстро ушло. По коже провели холодным и мокрым. Запахло спиртом.

— Дышит, — констатировал незнакомый голос, отсоединяя от запястья Гедимина что-то жёсткое и прохладное. — Скоро очнётся. Следите за ним. Если спазм повторится, поднимайте тревогу.

Невидимая дверь приоткрылась и закрылась с негромким, но давящим на уши гулом, — скорее всего, это был массивный люк. Гедимин вдохнул поглубже — рёбра ещё ныли, но на них уже ничего не давило. Мышцы по всему телу мелко подёргивались, но неприятные ощущения быстро уходили. Гедимин попытался согнуть руку, но что-то потянуло её вбок — запястье было зафиксировано и плотно притянуто к другой руке. Сармат стиснул зубы и рванулся, переворачиваясь набок. У него почти получилось, но судорога отбросила его обратно на матрас. Кто-то подставил тёплую ладонь под его затылок и осторожно опустил его голову на мягкую поверхность.

— Гедимин, ты меня слышишь? Помнишь, кто я?

Тёплая рука прикоснулась к лицу. Сармат судорожно вздохнул и открыл глаза. Тусклый свет пары лампочек над дверью показался ему ослепительно ярким.

— Хольгер, — прохрипел он. — Живой?

Сармат склонился над ним, положил ладони на грудь. Его пальцы дрожали.

— Мы оба живы, — прошептал он. — Дыши, Гедимин. Не надо умирать.

— Дай сесть, — попросил Гедимин, пытаясь опереться на локоть. Скованные в запястьях руки не были соединены никакой цепочкой или тросом, но сармат при всём желании не мог развести их дальше, чем на десяток сантиметров друг от друга. "Магнитные наручники," — всплыло в памяти. "Значит, плен. Почему не убили сразу?"

Хольгер помог ему подняться, придерживая за плечо, — почему-то только с одной стороны. Гедимин скосил глаз и увидел на его руках такие же браслеты.

— Тридцать сантиметров, — криво усмехнулся Хольгер, перехватив его взгляд. — А твои настроены на десять. Я пытался их выломать...

— Так не выйдет, — качнул головой сармат. Перед глазами ещё вспыхивали искры — разряд в затылок не прошёл даром — но память постепенно поддавалась. "Прекратятся судороги — сниму," — мысленно пообещал он, неприязненно сощурившись на браслеты.

Света двух тусклых лампочек, прикрытых толстым стеклом, было достаточно, чтобы рассмотреть себя и комнату вокруг. Кроме браслетов и подштанников, на сарматах не было ничего. На коже Гедимина — на груди и на животе — виднелись слегка припухшие, но быстро светлеющие розовые полосы недавних ожогов. Он сузил глаза и почувствовал неприятное ощущение в левом виске — что-то прилипло к коже и теперь оттягивало её. Кое-как он дотянулся до виска и нащупал небольшую нашлёпку пластыря. Резко выдохнув, он развернулся к Хольгеру. Сармат молча кивнул и провёл пальцем по наклейке на своём виске.

— Сканер? — сузил глаза Гедимин. — Что с тобой делали?

Хольгер мотнул головой. Его веки дрожали.

— Меня взяли утром. Они уже с утра знали... Спрашивали. Угрожали. Потом надели сканер. Сканировали. Долго. Прочитали всё. Они всё знали, Гедимин. Я... Я ничего не мог сделать. Хотел вырваться...

Он замолчал и дотянулся до широкого розового рубца на плече. Гедимин молча кивнул. Теперь он вспомнил всё — разряд, отключивший мозг, и эксперименты со сканером ничуть не затронули недавние воспоминания. Он снова видел прожектора над лесом, магнитные захваты на обшивке "Ската" и чужие силуэты на палубе. "Реактор," — он сжал пальцы в кулак и крепко прижал к груди. "Не успел достроить. Двух сборок не хватило..."

Он неловко поднял скреплённые руки и положил ладони на плечо Хольгера.

— Ничего, — коротко сказал он и попытался усмехнуться. — Где нас держат?

Если бы не лампы над круглой дверью и матрасы на полу, эту комнату было бы не отличить от строгого карцера. Снаружи не проникало ни звука. Гедимин невольно покосился на стену справа от себя и сам же себя одёрнул. "Это была галлюцинация. Сегодня обойдёмся без неё."

— Где-то на территории "Вестингауза", — ответил Хольгер, напряжённо щурясь. — Одно из помещений внутри их завода.

"На территории "Вестингауза"? Не в форте и не в карцере? Странно," — подумал Гедимин. За разговором он пытался вывернуть руку так, чтобы дотянуться пальцами до соседнего браслета, но добился только розовой полосы на лучезапястном суставе, — край браслета неприятно надавил на кожу.

— Где остальные? — спросил он и слегка сощурился — в груди снова зашевелился холодный стержень. "Теперь ясно, почему мы никого не нашли. Забрали даже глайдер... Линкен, наверное, уже мёртв. Живым он не дался бы."

— Не знаю, — качнул головой Хольгер. — Я никого не видел. Возможно, их взяли позднее. Если Линкен ещё не пытается взорвать завод... или он пока ничего не знает, или уже расстрелян.

Гедимин кивнул.

— Иджес был жив. Когда мы с Кененом... — он поморщился. — Интересно, Кенен знал?

— Думаешь, он? — взгляд Хольгера вмиг прояснился и стал острым и цепким. — Он мог?

Сармат пожал плечами.

— Я не вижу смысла. Но... — он криво усмехнулся. — Это со мной бывает. Дай руку.

Хольгер растерянно мигнул.

— Нет, запястья, — Гедимин на долю секунды прикоснулся к дрожащей ладони сармата и крепко взялся за браслет. — Делай, как я скажу. Второй рукой нажми здесь и здесь. Зафиксируй, чтобы не проворачивался. Вот так...

Что-то внутри браслета захрустело. Гедимин крепко сдавил его двумя пальцами и выкрутил, как не слишком толстую жесть. Металл лопнул, напоследок выпустив несколько искр из оборванного провода. Второй браслет открылся сам, и Хольгер бросил его на пол и брезгливо потёр запястье.

— Великолепно, — прошептал он, разминая пальцы. — Давай руки, Гедимин. Теперь моя очередь.

— Держи очень крепко, — предупредил сармат, прижимая запястье к стене и пытаясь подпереть его коленом. — Провернётся — закроется ещё плотнее.

Полминуты спустя ещё два браслета упали на пол. Гедимин потёр запястья и довольно усмехнулся.

— Лучшего и желать нельзя.

Он подобрал металлические обломки и повертел их в руках, сплющивая и сминая, а потом протянул один из них Хольгеру.

— Усилит удар. А теперь приступим к исследованиям.

Он поднялся на ноги. Потолок в "карцере" почти задевал его макушку, и Гедимину даже не пришлось высоко поднимать руку, чтобы прощупать стыки вдоль стен. Вентиляционные щели были замаскированы выступами покрытия, но воздух рядом с ними был ощутимо прохладнее. Гедимин тщательно простучал стену вокруг выступов и слегка сузил глаза.

— Нужна помощь, — он повернулся к Хольгеру, закрепляя на правой руке обломки браслетов. Они полукругом обхватили костяшки. "Добыть металл," — он задумчиво сощурился, вспоминая устройство промышленной вентиляции. "Если повезёт, протиснемся в подвал. Если нет — вернёмся к люку."

Дверь загудела, медленно приоткрываясь. Гедимин развернулся к ней лицом и швырнул металлический обломок туда, где у "Шермана" или "Маршалла" должен был находиться лицевой щит. Но в комнату тяжело ввалился "Рузвельт", и обломок с лязгом отскочил от поворотной станины. Она загудела и мотнулась в сторону, с грохотом врезаясь в край люка. "Броненосец" резко развернулся правым боком вперёд, и Гедимина отшвырнуло к стене. Между ним и "Рузвельтом" растянулась матовая плёнка уплотнившегося защитного поля. Она не окружала экзоскелет — пузырь, заполнивший почти всю комнату, ни к чему не крепился. Сквозь белесую плёнку Гедимин увидел, как на "руке" "Рузвельта" что-то шевелится — два выступа, похожих на короткие патрубки, втягивались под броню. Хольгер резко, с присвистом, выдохнул и ударил ладонью по защитному полю.

Hasu!

"Умные макаки," — сузил глаза Гедимин. "Ладно..."

Он с силой провёл ладонью по жёсткой шерсти на макушке и резко, не прерывая движения, воткнул пальцы в белесую плёнку. Поле затрещало, разрываясь надвое, как по непрочному шву. Прореха была невелика, но очень быстро увеличивалась, и Гедимин подобрался, готовясь к прыжку. Мыслей в голове не осталось — только сухие щелчки, отсчитывающие время до удара.

— Стоп! — крикнул кто-то, и Гедимин изумлённо мигнул — из-под "клешни" экзоскелета неторопливо вышел человек. Он был одет в меховой комбинезон, и по очертаниям нельзя было понять, есть под одеждой бронежилет или нет, — но вот оружия при нём не было. Он смотрел прямо на сармата и слегка улыбался.

— Сразу видно выпускника Лос-Аламоса, — усмехнулся он, встретившись взглядом с Гедимином. Тот мигнул.

— Остановитесь, — человек развёл руками, показывая, что оружия у него нет. — Вам незачем сражаться. Вашей жизни ничего не угрожает. Уберите это!

Он указал на защитное поле. "Броненосец" медленно и неохотно поднял "руку". Из-под брони рядом с исчезнувшими патрубками-излучателями высунулись два длинных электрода. Искра проскочила между ними с громким треском, и защитное поле исчезло.

— Спасибо, — не оборачиваясь, сухо сказал человек. Он поддел носком сапога обломок магнитных наручников и выразительно хмыкнул.

— Это была не моя идея. Я никогда не нанёс бы вам такого оскорбления. Но... вы немного удивили меня. Вы очень быстро решаете проблемы. Межрёберные спазмы больше не беспокоят вас?

Гедимин недобро сощурился. Он уже рассмотрел комбинезон пришельца — нашивки с хищной птицей там не было, зато ярко выделялся значок "Вестингауза". "Он знает, кто я. Интересно, зачем ему это," — подумал сармат.

— Что тебе нужно? — хмуро спросил он. — Нас скоро расстреляют?

Человек спокойно выдержал его взгляд.

— Это исключено, — он с усмешкой покачал головой. — Глупо разбрасываться такими ценными кадрами. Я принёс вам новую одежду. Переодевайтесь, я не буду вас торопить.

Он повернулся к "Рузвельту" и молча протянул руку. Охранник отстегнул от брони два прозрачных пакета и бросил их на матрас. Человек резко поднял ладонь и снова указал на пакеты. "Броненосец" неуклюже протиснулся в комнату и переложил свёртки на соседний матрас, наклонившись почти до пола.

— Прошу, — человек кивнул на них и отошёл к люку, жестом отгоняя охранника с дороги.

"Гедимин Кет" — гласила надпись на крупной наклейке на середине пакета. Второй свёрток предназначался для Хольгера. Сарматы переглянулись. Гедимин, пожав плечами, вскрыл упаковку и вынул белый комбинезон.

Скорее всего, скирлин был светло-серым, — в тусклом свете было тяжело различать оттенки, но сармат сравнил его с цветом обшивки "Рузвельта" и не нашёл отличий. По груди, рукам и икрам тянулись двойные ярко-красные полосы. К одной из них крепился нагрудный знак "Вестингауза", к другой — нашивка с номером: "Нова-11-1".

Это была нижняя одежда; верхний комбинезон лежал рядом. Он был тяжелее и плотнее, но расцветка ничем не отличалась. К нему прилагались съёмные крепления на плечи и жёсткий пластинчатый пояс, — обычное снаряжение сармата, работающего с ручным инструментом. Оба комбинезона подходили Гедимину в точности, — скирлин не натягивался на плечи до полупрозрачности и не висел пузырями на животе. Сармат обулся и достал из пакета последний предмет — пару плотных рабочих перчаток. Он провёл по скирлину ногтем и довольно усмехнулся, наблюдая, как след быстро затягивается. "Эта спецодежда сделана хорошо," — отметил он про себя, проверяя наличие и глубину карманов. Все они были расстёгнуты и совершенно пусты — кроме одного, слева на груди. Там прощупывалась жёсткая стопка небольших предметов. Гедимин запустил туда пальцы и ошалело замигал, глядя на разноцветные карточки. Все его сертификаты были здесь. Он быстро перебрал стопку, нашёл свидетельство из Лос-Аламоса, несколько секунд смотрел на него, а затем сложил все карточки обратно в карман.

— Я вижу, вы готовы, — сказал человек, отступая к люку. — Продолжим разговор снаружи. Я бы хотел, чтобы вы приступили к работе как можно скорее.

Гедимин, изумлённо мигнув, оглянулся на Хольгера. Тот пожал плечами и растерянно усмехнулся.

— О чём ты говоришь? — спросил сармат, выбираясь из "карцера". В коридоре было пусто и тихо, и светильники горели вполсилы.

— Кто ты? Из федералов? — спросил, подозрительно сузив глаза, Хольгер. Человек молча поднёс руку к нагрудному знаку "Вестингауза". Охранник закрыл за ним люк, долго возился с затворами и кодами к замкам.

— Фюльбер Мартинес, — человек внимательно посмотрел на сарматов и слегка улыбнулся. — Можно сказать, рекрутёр... или менеджер по персоналу. Ваша деятельность привлекла общее внимание, мсьё Гедимин. И я бы не назвал его дружелюбным. Как вы понимаете, она незаконна более чем полностью. И, как вы, опять же, понимаете, служба безопасности Канадских территорий настаивает на вашей ликвидации. Я говорю о всех пятерых участниках этого гениального плана...

Гедимин стиснул зубы.

— Мы не сделали ничего опасного, — процедил он. Фюльбер кивнул и вежливо улыбнулся — немного шире, чем улыбнулся бы сармат, и совершенно не так, как это делал насмотревшийся фильмов Кенен.

— Разумеется, мсьё Гедимин. Губернатор Оркус потратил много времени, чтобы убедить в этом безопасников... а также федералов, которые тоже вами заинтересовались. Особенно их привлекли собранные вами торпеды... вы — химик, мсьё Хольгер?

Инженер едва заметно вздрогнул.

— Итак, федералы, — человек тихо вздохнул и осуждающе поджал губы. — Довольно ограниченные люди. Но с губернатором Оркусом нам повезло. Он согласился... скажем так, сдать вас пятерых в аренду корпорации "Вестингауз". Меня прислали уладить некоторые формальности и ввести вас в курс дела. Держите.

Он протянул сарматам два предмета, запакованных в плотные непрозрачные пакеты. Это были смарты — массивные кнопочные "рации", очень похожие на те, с которыми ходили сарматы-бригадиры, но Гедимин сразу понял, что эти аппараты внутри устроены гораздо сложнее. Он нажал круглую белую клавишу, подсвеченную изнутри — сканер отпечатков пальцев — и экран загорелся, расширяясь и выплывая из "рамки". Вскоре он растянулся на полметра в ширину. Гедимин нащупал кнопку отключения голограмм, но нажимать не стал — его внимание привлекли всплывшие надписи. "Гедимин Кет, главный инженер цеха сборки топливных кассет" — было написано на самом верху экрана. Дальше шли три короткие строки: "Распорядок дня", "Срочные поручения", "Библиотека". Гедимин изумлённо мигнул и повернулся к Хольгеру. Тот, не отрываясь, глядел на свой экран. "Инженер цеха сборки топливных кассет" — гласила его надпись.

— Главный инженер? — Гедимин подозрительно сощурился. — Почему я? Почему не Хольгер?

— Все вы — великолепные специалисты, — вежливо улыбнулся Фюльбер. — Доказательство тому было недавно найдено в канадском лесу. Однако только вы, мсьё Гедимин, смогли в одиночку развернуть производство твэлов и практически собрать самодельный реактор. Цех сборки топливных кассет в настоящее время — пустой ангар, стены, пол и потолок, не считая вентиляционной системы. Первое, с чего вам придётся начать, — это монтаж оборудования. Откройте папку "Срочные задания". Информация, которая там содержится, — всё, что мы могли вам предоставить.

Он замолчал, но всё так же пристально глядел на Гедимина. Впрочем, сармату было не до чужих взглядов. Он открыл папку — и провалился. Здесь действительно было всё — от списка доставленного оборудования до требований к готовым кассетам. Сармат мигнул.

— Двенадцать стандартов?

— Мы работаем с очень разными клиентами, — улыбнулся Фюльбер. — Это основные двенадцать стандартов, мсьё Гедимин, — на топливо для реакторов таких типов стабильно высокий спрос. Конечно, если пойдёт речь о реакторах другой конструкции, вы получите полную информацию.

"Производство ядерного топлива. Настоящие промышленные твэлы. Полный цех оборудования..." — Гедимин почувствовал лёгкий звон и тяжесть в голове — признак того, что мозг недалёк от перегрева. "Они действительно хотят сделать инженерами команду диверсантов?!"

— Мы должны всё это собрать и запустить? — уточнил он, глядя на схему участка. — Впятером?

Фюльбер улыбнулся на миллиметр шире.

— Ваша пятёрка — ядро будущего цеха. Что до монтажников — решать вам. Если вы чувствуете себя достаточно хорошо для работы — я буду ждать письма от вас к вечеру. Мне нужен план ваших действий и список необходимых ресурсов. А теперь — если не возражаете, мы направимся к цеху.

Гедимин не двинулся с места.

— Что будет, когда мы закончим? — резко спросил он.

— Через три месяца? Очевидно, запуск линии, — ответил Фюльбер. — Ещё через неделю приедет комиссия и оценит качество топливных стержней. Если они будут соответствовать стандартам, вы получите премию. Если нет — ещё месяц на устранение недостатков. Пост главного инженера сохраняется за вами, пока работает цех — если вы сами не настоите на переходе на другое место работы. Что-то подсказывает мне, что у нас не будет причин увольнять вас. Глупо держать такие кадры на ремонтной базе в глухой чащобе. Что-то ещё беспокоит вас, мсьё Гедимин?

— Где корабль?

Холодный штырь снова шевельнулся под лопаткой. Сармат вспомнил реактор — практически готовый, смонтированный корпус с тремя контурами охлаждения, полупрозрачную гермооболочку с тёмными колоннами графитовых каналов внутри. "Не достроил," — Гедимин прижал кулак к груди, не обращая внимания на жалобно захрустевшую рацию. "И теперь уже не дострою."

— Снова спазмы? — взгляд человека стал настороженно-острым, и он потянулся за смартом. — Если нужна помощь...

— Где корабль? — повторил Гедимин, недобро сощурившись. Сарматы были живы — все, даже Линкен, и в другое время он бы этому порадовался, но воспоминания о реакторе раздирали его изнутри. "Не достроил... Гедимин, идиот, где ты мог засветиться?!"

— В Саскатуне, — ответил Фюльбер. — Вывезен для исследования. Как и большая часть ваших... изделий. Саскачеванский университет очень заинтересовался ими. Думаю, будут подключены эксперты из Калифорнийского университета и, возможно, из МУТа. Не считая нескольких федеральных ведомств, которые... были сильно ошарашены вашими достижениями. Скорее всего, результаты исследований немедленно засекретят. Вы получили ответ на свой вопрос? Или всё-таки позвать медика?

Гедимин тяжело качнул головой. Он чувствовал ноющую боль в веках — слабые мышцы уже свело спазмом. Сквозь узкие щели, оставшиеся от глаз, было тяжело смотреть. Гедимин попытался открыть их пошире. "Придётся раздвигать пальцами," — угрюмо думал он, пристраивая новый смарт в свободный карман. "Значит, исследования? Три университета вокруг одного корабля? Это... немного лестно."

— Идём, — буркнул он, положив ладонь Хольгеру на плечо. Инженер вздрогнул и испуганно покосился на него. "Живём дальше," — жестами показал ему Гедимин. "Мне больно." Хольгер молча кивнул. "Знаю. Мне тоже. Надо найти остальных."

Они шли по пустым затенённым коридорам, и вскоре Гедимин начал оглядываться по сторонам и заглядывать в открытые ворота и люки. Здесь все системы были выведены наружу, стены и потолки ещё не закрыли маскирующими панелями, и сармат мог пронаблюдать за воздуховодами, сложной системой водоснабжения и выведения стоков, электрокранами, проброшенными по потолку, и анфиладами высоких дверей. Створки были раздвинуты до отказа; по ширине пазов можно было судить об их толщине — а также о том, что строители не позаботились о точной подгонке. Гедимин хмыкнул.

— Очень много шума, — пробормотал он, тронув Хольгера за плечо и указав на очередную анфиладу. Фюльбер шагнул в сторону, на пандус, ведущий на крытую галерею, и вопросительно посмотрел на сармата.

— Правая часть уходит вперёд относительно левой, — пояснил Гедимин, разглядывая паз. — Около двух миллиметров. Сначала будет шум из-за неплотного смыкания. Потом начнёт истираться уплотнитель. Кто это ставил?

Фюльбер улыбнулся — ещё на миллиметр шире.

— С ним поговорят, — пообещал он, достав смарт и сделав какие-то пометки. — Вы готовы идти дальше?

— Где центрифуги? — спросил Гедимин. — Они будут работать?

— Как только решим вопрос с кассетным цехом, — отозвался человек. — Вы можете спрашивать на ходу, Гедимин. Скоро мы будем на месте.

— Почему ты говоришь только со мной? — насторожился сармат. — Ты ничего не сказал Хольгеру.

— Вы — главный инженер, мсьё Гедимин. И если вы возглавляете команду, имеет смысл обращаться именно к вам, а не к каждому по отдельности, — ответил Фюльбер. — Эта галерея соединяет основное здание с жилым корпусом. Он называется "Нова". Это ваши новые квартиры, месьё. Другая галерея соединяет "Нову" с кассетным цехом. Я отведу вас туда и предоставлю самим себе. Не затягивайте с планированием, мсьё Гедимин. Сегодня — или, в крайнем случае, завтра вечером — я должен получить от вас заявку на монтажную бригаду.

Они вышли на перекрёсток. Часть галереи, ведущая вперёд, упиралась в закрытый люк. Гедимин огляделся и увидел, что пересекающая галерея значительно длиннее, и таких перекрёстков на ней много. Судя по фрагментам зданий, видимым сквозь боковое остекление, вся конструкция опиралась на стену. По полу были проложены рельсы, вдоль потолка тянулся заглублённый жёлоб электрокрана. Индикаторы напряжения не светились — всё было обесточено (или, что вероятнее, даже не подключалось к источникам питания). В тишине пустой галереи шаги казались неприятно гулкими, и Гедимин расставил пальцы на ступнях шире, чтобы ступать мягче. За спиной грохотал, стараясь не наступать на рельсы, массивный "Рузвельт".

— Когда завод начнёт работу? — спросил сармат.

— Когда подвезут дизель-генераторы, — отозвался Фюльбер; он скрывал свои эмоции значительно лучше, чем большинство людей, с которыми имел дело Гедимин, но здесь даже сармат понял, что ситуация "менеджера" совершенно не радует. — Сейчас у нас два из трёх, третий на подходе. Вашему цеху выделят ещё один. Будьте готовы к тому, что этого окажется недостаточно.

"Передвижные генераторы для такого завода?" — Гедимин хмыкнул. "Ими уже уставлен весь город. Сколько их в Ураниуме? Полсотни? Больше? Наверное, у макак скопились большие запасы ненужных генераторов."

— Пусть везут сразу десяток, — хмуро сказал он, выглянув за окно. Вдоль заводского корпуса протянулась цепь передвижных генераторов. Сейчас они были отключены; никакие кабели пока не соединяли их с заводом. У стены стояли сдвинутые в кучу опоры для будущей высоковольтной линии.

Фюльбер оглянулся на него и коротко усмехнулся.

— Это выглядит нелепо? Не смущайтесь. Это временная мера. Переговоры ведутся уже три месяца. Скоро мы получим разрешение на строительство электростанции. Два реактора решат все проблемы Канадских территорий.

Гедимин вздрогнул всем телом и остановился, едва не налетев на Хольгера.

— Здесь будет атомная электростанция?

— Именно, — без тени улыбки ответил Фюльбер. — В нашем деле слишком много формальностей, мсьё Гедимин. Нельзя взять и поставить два реактора посреди канадских лесов. Но они здесь будут. Возможно, строительство начнётся в этом же году. Кажется, это... обеспокоило вас?

Сармат качнул головой. Мысли разбегались во все стороны и никак не складывались во что-то связное.

— Когда работа начнётся, я буду иметь вас в виду, — слегка улыбнулся человек. — Такие специалисты нужны нам. Но первоочередная задача — монтаж оборудования в кассетном цехе. Мы сворачиваем направо и спускаемся. Я бы с удовольствием продолжил наш разговор, но дела не ждут.

Галерея проходила на уровне второго этажа; сейчас сарматы спускались на первый, оставив над собой рельс электрокрана, протянувшийся по потолку огромного пустого ангара. Здание было практически готово, не считая разобранных потолочных перекрытий. Высокие ворота с массивными створками были открыты настежь, и только плёнка защитного поля не пропускала внутрь снег. Пахло холодным металлом, оседающей фриловой пылью и мокрым камнем.

Трое сарматов в бело-красных комбинезонах стояли посреди зала, разглядывая стены и балки. Они обернулись на звук шагов. Гедимин стиснул зубы и с трудом заставил себя остаться на месте. Хольгер рванулся было вперёд, но налетел на его спину и остановился рядом.

— Хорошего утра, месьё, — слегка улыбнулся Фюльбер. — Ваш рабочий день начался. Он закончится в семь вечера, по общему заводскому гудку. Ваши вещи на старых квартирах, можете забрать их. Жду заявки на монтажную бригаду и замечаний по проекту в целом.

Он слегка наклонил голову, развернулся и пошёл к выходу. "Броненосец" молча побрёл следом, грохоча стальными "копытами". "Обшивка разболтана," — машинально определил Гедимин.

Он ещё успел сделать один шаг вниз по лестнице. В следующую долю секунды на него навалились со всех сторон.

— Живой! — выдохнул ему в ухо Линкен и сжал объятия ещё крепче. Гедимин, стиснутый со всех сторон, довольно сощурился и прижался щекой к его виску. Он хотел обнять всех сарматов, но длины рук не хватило, и он сгрёб в охапку только Линкена и оказавшегося рядом с ним Иджеса. Лилит и Хольгер обхватили его сзади, едва не выдавив из его груди остатки воздуха.

— И правда, живой, — хмыкнула самка, когда горячий плотный клубок распался, и сарматы отступили друг от друга, тяжело дыша и едва заметно усмехаясь. — Линкен думал, тебя расстреляли.

Гедимин ухмыльнулся.

— Я думал так же о нём. Хорошо, что вы все живы. Что с лицом?

Левая скула Линкена была заклеена широкой полосой пластыря, из-под которого виднелись размытые тёмные потёки. Он покосился на правую кисть и одёрнул рукав, но Гедимин успел увидеть, что сплошная повязка покрывает не только пальцы и запястье — она поднималась до локтя, и руку сармат держал неуверенно, будто подозревал, что она может отвалиться.

— Ерунда, — отмахнулся Линкен. Он сам пристально разглядывал Гедимина и время от времени переводил взгляд на Хольгера. Убедившись, что оба они целы, он удовлетворённо усмехнулся.

— Странные макаки. Так поверишь в их дружелюбие. Ни одного расстрела!

— Видимо, им очень нужны специалисты, — ухмыльнулся Хольгер. — До крайности необходимы. Интересно, какие требования выдвинули их собственные инженеры, когда их позвали сюда? Похоже, вытащить нас из-под расстрела оказалось проще и дешевле.

Глаза Линкена на секунду потемнели, потом он резко качнул головой и посмотрел на Гедимина.

— Мы живы, и это хорошо. А корабль... Не слышал, что с ним? Меня взяли на руднике, я его вчера даже не увидел.

— Меня — на подлёте, — сузил глаза Гедимин. — Корабль уволокли в Саскатун. Будут изучать.

Он разглядывал сарматов, окруживших его. Им тоже выдали комбинезоны инженеров "Вестингауза" и такие же смарты-"рации" на ремешках. Иджес с сожалением косился на плечо — крепления для инструментов были пусты, все цацки остались у "макак".

— Теперь мы — инженеры "Вестингауза", — медленно проговорил Хольгер, будто пробуя слова на вкус. — Необычное ощущение. Странные методы найма у этой корпорации. Впрочем... Гедимин, ты теперь наш командир? Что мы будем делать дальше?

Сармат мигнул. На него внимательно смотрели все четверо. Никто не ухмылялся.

— Работать, — он достал рацию и развернул на экране план будущего цеха. Цвета линий обозначали, в какой очерёдности нужно будет устанавливать оборудование. Почти все они пока были нанесены пунктиром; сплошными линиями были очерчены стены, перекрытия и лестницы. Была там и небольшая дверь — как раз напротив площадки, на которой стояли сарматы. За дверью была начерчена лестница, поднимающаяся до второго этажа, а над ней — отдельное помещение, вытянутое вдоль стены цеха. Гедимин перевёл взгляд на стену на высоте трёх с половиной метров — там была огороженная смотровая площадка. Сармат ткнул пальцем в чертёж и удивлённо хмыкнул.

— Кабинет главного инженера? — Иджес посмотрел на экран и недоверчиво покачал головой. — Ура-ан и торий... У тебя тут своя лаборатория? Чего не показываешь?

Гедимин мигнул.

— Пойдём, — Хольгер тронул его за плечо. — С площадки лучше видно. А нам надо осмотреться.

Лестница, зажатая между стенами, выглядела странно. Высота её ступенек была рассчитана на сарматов, но с шириной архитектор промахнулся — Гедимин, идя точно по середине, едва не задевал плечами обе стены, а двое сарматов могли бы разминуться там только боком, и то впритык. Вдоль стены тянулась неяркая цепочка светодиодов и полосы флюоресцентной краски. Гедимин, вспомнив, что дизель для цеха ещё даже не привезли в город, удивлённо мигнул.

— Резервное питание, — Иджес щёлкнул ногтем по светодиоду. — В кабинете, наверное, такие же блестяшки. Жаль, фонарь забрали!

— Что-нибудь найдём, — отозвался Гедимин, толкая створки круглой двери в разные стороны. Он вошёл в "лабораторию" первым, и после лестницы она показалась ему огромной и светлой.

Здесь тоже были резервные светодиоды и флюоресцентная краска, но свет проникал внутрь сквозь открытую дверь, ведущую на наблюдательную площадку. Десять метров в длину, четыре — в ширину, не считая балкона с ограждением, — "Целый ангар," — подумал Гедимин и не удержался от ухмылки. Он прошёл вдоль стены, настороженно оглядываясь. В восточной части "ангара" было пусто. В западной вдоль стены стоял подсвеченный верстак, рядом с ним — пирамида из пяти поставленных друг на друга стульев, прикрытая прозрачным скирлином. Скирлиновое полотнище лежало на верстаке, прикрывая ряды закрытых коробок. Гедимин сбросил его, посмотрел на маркировки и изумлённо мигнул.

— Неплохо, — хмыкнул Линкен, подойдя к верстаку. — Пять комплектов? Сколько месяцев эти макаки за нами следили?!

Гедимин вскрыл коробки, поставленные с краю. Это был его комплект — ремонтная перчатка, генератор Арктуса и фонарь с креплениями. "Со встроенным резаком," — отметил сармат, проверив перчатку. "Да, неплохо. Ладно. С этим можно работать."

Ещё несколько минут все молча разбирали оборудование.

— У тебя было лучше, — проворчала Лилит, проверяя резак на подвернувшейся скирлиновой плёнке. Запахло гарью.

— Вечером заберу из барака, — пообещал Гедимин, шевеля пальцами и разглядывая "вооружённую" руку со всех сторон. — Сверишь.

Лилит фыркнула.

— Забудь! Твои вещички давно в Саскатуне. Хорошо, если комбинезон вернут.

Сарматы вышли на балкон; сооружение было достаточно прочным, чтобы выдержать их всех, но им всё-таки было тесно, и Линкен, потолкавшись в дверях пару секунд, шагнул назад.

— Ну как, Гедимин? — спросил он, выглядывая из-за плеча ближайшего сармата. — Ты знаешь, что тут должно стоять?

— Это стандартный цех, — отозвался Гедимин, вспоминая чертёж на экране смарта. — Достаточно следовать инструкции. Идём вниз. На улице стоят контейнеры. Надо проверить их.

Он выходил со смотровой площадки последним; когда все вышли, он оглянулся и обвёл цех задумчивым взглядом. Радоваться было особо нечему, но Гедимин чувствовал знакомое тепло в груди. "Делать ядерное топливо. В полном соответствии с законом. Получать за это уважение и деньги. Не думал, что такое случится со мной," — он ухмыльнулся и вышел в пока ещё пустую лабораторию. "Четвёртая," — отметил он про себя, на секунду вспомнив три бывшие. "Может, из этой не выгонят. Обустроить — не проблема."

Сарматы ждали его за воротами. Дул ветер с озера, и ледяная крупа летела параллельно земле, но никто из них не надел капюшон, а Линкен и Лилит даже расстегнули верхние комбинезоны и встали на открытом месте, вдыхая холодный воздух. Линкен глядел на прикрытые защитным полем механизмы и потирал шрам на затылке. Почувствовав движение за спиной, он обернулся, внимательно посмотрел на Гедимина и хмыкнул.

— Атомщик! Глаза опять разгорелись? Почуял уран?

— Тут везде уран, — Лилит поморщилась. — Это же урановые рудники. Эй! А у Гедимина вид и вправду странный. Что, по реактору уже не скучаешь? Вроде так и надо?

Хольгер крепко ткнул её кулаком под рёбра и виновато покосился на Гедимина. Сармат пожал плечами.

— Здесь будут строить АЭС. Открыто и законно. Я хочу туда попасть.

Линкен и Лилит переглянулись.

— Вот оно что, — протянул взрывник, потирая шрам. — АЭС. Ясно. Ладно, говори, что делать. А корабли у нас ещё будут.

...Гедимин думал, что "общезаводской гудок", объявляющий о начале и конце рабочих смен, установлен в главном корпусе и запитан от резервного аккумулятора — или от солнечной батареи, прикрученной где-то на крыше — но сигнал раздался не в здании завода. Завибрировали и загудели все пять смартов, и их общий гудок разнёсся по всем пустым корпусам. Сообщение для Фюльбера было давно отправлено, и Гедимин достал рацию, предположив, что сигнал означает, что пришёл ответ. Но ответа не было — только отметка о том, что письмо принято. Зато поперёк экрана зажглась красная надпись "ОТБОЙ". Иджес, посмотрев на неё, весело хмыкнул.

— Надо будет сменить на "heta", — сказал он, отключая сигнал. — Ну что, пойдём?

Гедимин оглянулся на заснеженные контейнеры и пустой тёмный цех. Отключённый смарт загудел снова.

— Пойдём, — сармат нехотя отвернулся от пустующего ангара. — Завтра наносим разметку и ждём ответа от макак.

— Такой огромный чертёж, — хмыкнула Лилит. — Размером с целый цех. Ты такого ещё не чертил, верно? А вот когда ставят настоящий реактор, тоже сначала чертят его на полу?

По сигналу смарта ворота беззвучно открылись, выпустив сарматов на главную улицу. Гедимин задержался на обочине, щурясь на яркий свет. Недостроенный завод "Вестингауза" стоял в темноте и тишине, но вокруг работа продолжалась даже ночью, и город, увешанный фонарями, размеренно гудел — ни сборка горнодобывающих машин, ни синтез фрила и сольвента, ни переработка радиоактивных отходов не прекращались ни на минуту.

— Атомщик, — Линкен поравнялся с Гедимином и тронул его за плечо. — Макаки не сами нас нашли. Кто-то сдал.

Гедимин сузил глаза и нехотя сказал:

— Маккензи. Не надо было тащить его на корабль.

Линкен мотнул головой; его лицо перекосилось.

— Думаешь, он? Глупо. Знает же, что убьём. Или пристрелят, как сообщника. Он не дурак. Скользкая мартышка, но с мозгами. Не он.

Гедимин мигнул.

— Этот твой... учёный с материка, — Линкен снова поморщился. — Ты писал ему, чем занимаешься? Он что-то знал про корабль?

Теперь поморщился Гедимин.

— Герберт — нет. Даже если... — не договорив, он покачал головой. — Он дал бы мне достроить реактор. Может, сдал бы, но — потом.

...Трое сарматов вошли в барак, и дверь комендантской приоткрылась. Гедимин остановился.

— Мать твоя колба, — тяжело вздохнул Гай Марци, выходя в коридор. — Проверься на эа-мутацию! Что у тебя в башке, теск? Субстрат из-под Би-плазмы?!

Гедимин озадаченно мигнул.

— Ты о чём?

— О вашем грёбаном крейсере! — почти выкрикнул Гай, странно оскалившись. — Собрать атомный звездолёт под носом у мартышек?! Кто это придумал? Ты?

Гедимин пожал плечами.

— Мы переезжаем, Гай. Дай собрать вещи. Я зайду к тебе попрощаться.

Комендант втянул воздух, но промолчал. Гедимин долго чувствовал спиной его взгляд, пока шёл по коридору. Ему было слегка не по себе. "Надо же," — удивился он про себя, отловив странную мысль. "Я... скучаю? Будто бы это место было моим... домом? Не то, что лаборатория, но тоже что-то важное. Странно..."

Лилит обогнала его, слегка задев плечом, и, оглянувшись, тихо спросила:

— Чего ты? Больно?

— Нет, — буркнул Гедимин, останавливаясь у двери. — Давай быстрее. Соберёмся и уйдём.

Он почувствовал резкое движение слева от себя и развернулся туда. Дверь в комнату Кенена, до того слегка приоткрытая, захлопнулась, и, судя по изгибу створки, кто-то очень крепко держал её с другой стороны. Гедимин постучал ногтем по тонкой перегородке.

— Не выдержит.

Створка выгнулась ещё сильнее. Сармат хмыкнул и ушёл к себе в комнату. Он собрался быстро — из вещей в личном ящике остались комбинезон, одеяло и пригоршня цацек. Всё остальное — от самодельного дозиметра до осколков фрила — бесследно исчезло. Гедимин невесело усмехнулся. "Ну, пусть исследуют. Ничего нового не узнают."

Он отклеил номерки с личных вещей и сунул их в карман, опустевший ящик взял под мышку. Лилит вышла на секунду раньше и уже ждала его в коридоре, угрюмо щурясь на закрытую дверь.

— И тебя обобрали? — спросила она, кинув взгляд на пустые карманы сармата.

— Пусть подавятся, — отозвался Гедимин, прикрывая за собой дверь.

Он оставил Лилит с вещами в коридоре, сам с двумя пустыми ящиками заглянул в комендантскую. Гай Марци был там — и, увидев Гедимина, поднялся с места.

— Забирай, — сармат поставил ящики на стол и бросил сверху отклеенные номерки.

Гай покачал головой. Он выглядел скорее расстроенным, чем сердитым.

— Уходишь? В новом бараке хотя бы душ работает? А пищеблок?

Гедимин пожал плечами и попытался вспомнить, ел он сегодня хотя бы раз или нет. Жажды он не чувствовал — по смутным воспоминаниям, наелся снега, пока проверял строительную технику. Он покосился на свой комбинезон. Рукава были покрыты тёмными размазанными полосами.

— Идите мыться, оба, — махнул рукой Гай. — Вещи пусть полежат тут. Вернётесь — вынесу еду. Химик тоже переезжает? Пока не спускался. Отправлю его к вам.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Спасибо, Гай.

— Не за что, — буркнул комендант ему вслед.

...На крышу барака Линкена сарматы поднимались в настороженном молчании, но уже на чердаке они услышали голос Иджеса — тот проверял исправность глайдера и отмахивался от взрывника:

— Нет тут никаких "жучков"! Что? Я уже всюду залез. Сам смотри!

Гедимин вышел на крышу. Роботы-уборщики очистили от снега проход между двумя рядами наклонных поверхностей; глайдер, слегка присыпанный белой крупой, стоял на очищенной полосе, и Линкен отряхивал его от ледяных кристаллов.

— Куда теперь? — спросил взрывник, посмотрев на Гедимина. — Даже не знаю, чем заняться. В черепе гудит.

— В барак, — ремонтник провёл ладонью по глазам. Спать было рано, и особенно трудной работы он сегодня не выполнял, но мозг отказывался работать, и тело было тяжёлым и вялым.

Линкен включил прожектора ещё на подлёте к заводу "Вестингауза". Вдоль ограды недостроенного корпуса горели фонари, но их свет был направлен наружу; само здание тонуло во мгле. Лучи прожекторов скользнули по многоскатной крыше, по углублению — провалу высот — по которому проходила остеклённая галерея — и пересеклись со световыми пучками, бьющими с соседней крыши. Здание барака "Нова" было ярко освещено. Сигнальные огни двумя цепочками тянулись по крыше, ещё один фонарь горел у входа, и к нему вела в обход ограды расчищенная дорога — снегоуборщик уже заглядывал сюда и проложил широкую тропу. На крыше снега не было. Глайдер остановился почти мгновенно, проскользив на воздушной подушке всего полтора метра, и лёг брюхом на ребристый фрил.

— Посмотри, что с дверью, — попросил Линкен Гедимина, берясь за передний бампер и разворачивая глайдер задом к ближайшему парковочному козырьку. Ремонтник подошёл к прикрытой створке, слегка толкнул её, — дверь открылась легко, без возни с замками и кодами, как будто внутри сарматов ждали.

— Новый комендант? — усмехнулся Хольгер, поудобнее перехватывая свёрток с одеялом. — Ну, пойдём знакомиться.

Ни снаружи, ни внутри "Нова" ничем не отличалась от старых бараков, и скоро Гедимин перестал оглядываться по сторонам — ничего интересного по пути ему не попадалось. Лестница была освещена сверху донизу, но все двери закрыты. "Кроме нас, тут никто не живёт," — быстро понял Гедимин.

— Макаки! — презрительно фыркнула Лилит. — Ещё дом не достроили, а уже заселяют.

Коридоры второго этажа были открыты — точнее, один из них, западный; двери второго были прикрыты. Гедимин, жестом попросив подождать его, заглянул внутрь и посветил фонарём. Каждый дверной проём вдоль стен был закрыт лёгкой створкой, выкрашенной под естественное дерево; все они открывались легко, в каждой на полу лежал матрас, а в углу стоял открытый пустой ящик. "Комнаты с дверями," — сармат еле слышно хмыкнул. "Почти как у... свободных граждан Атлантиса."

Две комнаты спустя луч фонаря провалился в черноту — здесь начинался ещё один коридор, короткий, упирающийся в круглый люк. Гедимин вспомнил галерею вдоль заводского корпуса и задумчиво кивнул. "Прямой выход. Да, так, наверное, удобнее. Завтра воспользуемся."

— Эй! — крикнул с лестницы незнакомый голос. — Куда ты? Всё, смена кончилась!

Гедимин недовольно сощурился на дверь — незнакомый сармат едва не ослепил его лучом фонаря, направленным в лицо. Луч тут же отклонился, а потом и вовсе погас. Сармат вскинул руку в приветственном жесте. Гедимин, уже не удивляясь, поднял ладонь в ответ.

— Исследуешь? — сармат в форме коменданта едва заметно усмехнулся и протянул руку. — Оллер Ло. Ты — Гедимин Кет? Как же, знаю. Предупредили. Душ нужен? Вода есть. Новой одежды пока нет. Завтра вечером подвезут. Пищеблок тоже работает... ну, как работает? Чан поставлен. Если надо, я вам налью. А вот наверху делать нечего. На неделе там закончат, я скажу, когда будет готово.

Гедимин мигнул. "А выглядело, как нормальный барак. Похоже, "Вестингауз" никуда не торопится..."

— Ничего не надо, — сказал он. — Я пойду лягу. Во сколько подъём?

— В семь. Еда будет, — Оллер настороженно посмотрел на сарматов, не нашёл ничего подозрительного и с облегчённым вздохом направился вниз по лестнице.

На первом этаже свет горел — в западном коридоре, куда заселялись сарматы.

— Ишь ты, двери, — Лилит потянула за створку. — Хотя мне и так было неплохо. Эй, атомщик, мы снова соседи?

— Если захочешь, — кивнул Гедимин, тяжело опускаясь на матрас. "Надо закрыть дверь," — подумал он, но шевелиться не хотелось. Он сложил в ящик комбинезон, поверх — инструменты, прихваченные в недостроенном здании цеха, мельком подумал, что "макаки" очень быстро поставят у ворот охрану — иначе очень сложно будет искать по всему городу пропавшие вещи... Пять минут спустя он обнаружил себя растянувшимся на матрасе во весь рост и подсунувшим локоть под голову. Одеяло, так и не наброшенное, валялось рядом. Дверь по-прежнему была открыта, а в проёме стояла Лилит.

— Эй, теск, — прошептала она, помахав своим одеялом; на ней был только нижний комбинезон, и Гедимин запоздало вспомнил, что свалился спать в верхнем, вместе со всеми жёсткими креплениями и рацией в кармане. — Сегодня я к тебе. Подвинься.

Сармат озадаченно посмотрел на неё, достал из кармана рацию и положил на ящик.

— Знаешь же — я теперь не помогу тебе с разрядкой, — сказал он, отстёгивая жёсткие крепления. "Поломаются," — лениво думал он, но даже эта мысль не могла заставить ослабшие пальцы слушаться.

— Ничего, — отмахнулась Лилит, присаживаясь на матрас и отцепляя застрявшее крепление от плеча Гедимина. — В ядро Юпитера все эти "Слияния". Ты — сильный и тёплый. И мне нравится, как ты держишься. Двигайся, я лягу. И держи одеяло.

Гедимин проснулся через три часа — чужое дыхание щекотало ему бок. Лилит лежала лицом к нему, почти уткнувшись лбом в его грудь, и тихо сопела. Оба его комбинезона были расстёгнуты, и ладонь самки, просунутая под его одежду, была прижата к голой спине. Гедимин чувствовал идущий от неё жар. "Тёплый? У неё достаточно своей теплоты," — усмехнулся он, крепче прижимая самку к себе. "Определённо, мы тут не замёрзнем."

04 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Что проще — починить этот хлам или разметить вручную? — спросил самого себя Иджес, ненадолго отрываясь от пульта настройки. Автоматический лазерный метчик — образец атлантисских технологий — лежал на полу цеха грудой бесполезных деталей. Одну горку подгрёб себе под руку Гедимин, во второй, подключённой к относительно исправному аккумулятору, копался Иджес. Хольгер стоял над ними и по команде светил фонарём.

— Эй! — донеслось сверху. Гедимин недовольно сощурился, Хольгер поднял голову и посветил на потолок.

— Эй, внизу! Ещё не надоело?

Из-под потолка, пристегнувшись к горизонтальной балке, свисал Линкен и приветливо махал ремонтной перчаткой.

— Работай, — буркнул Гедимин. Перенастраивать лазер на коленке было не слишком удобно; он старался не дышать на систему линз и не дёргать рукой, в тисках на которой нужная деталь была закреплена, но точность настройки всё равно оставляла желать лучшего.

Вдоль потолка что-то просвистело, с глухим стуком ударилось об одну из поперечных балок и остановилось, тяжело дыша.

— А прочные балки. Странно, — пробормотала Лилит, перелезая через балку и пристёгиваясь к следующему участку. — Эй, внизу! Что там с лазером?

Гедимин с тихим щелчком закрыл трубку. Насос тихо засвистел, и секунду спустя сармат отсоединил его, — внутри уже не осталось воздуха.

— Проверим, — отозвался он, не оглядываясь на потолок. Двое сарматов болтались там уже полчаса — с той минуты, как выяснилось, что лазерный метчик только светит на пол, не оставляя на нём никаких следов.

Чтобы услышать друг друга, сарматам приходилось повышать голос — от вчерашней тишины остались одни воспоминания. Из-за стены доносился свист, скрежет и лязг, гудели двигатели подъёмников и тягачей, — что-то спешно затаскивалось внутрь и собиралось по частям. Пучок света, проникающий в цех сквозь открытые ворота, то и дело пересекал проезжающий мимо механизм или идущий быстрым шагом сармат. Вдоль ворот размеренно вышагивал "Рузвельт" — по секунде на каждый шаг, то справа налево, то слева направо.

— Посмотри сюда, — Иджес щёлкнул ногтем по небольшому чёрно-белому экрану. Там виднелся объёмный чертёж, вытянутый в глубину, — верхние линии были нанесены пунктиром, всё, что относилось к нижней плоскости, — сплошными чертами.

— Надо опробовать, — отозвался Гедимин, скрепляя блоки между собой и укладывая свисающие провода в корпус. — Лазер исправен.

— А я бы линзу поменял, — качнул головой Иджес, с сомнением глядя на собранный метчик. — Но если заработает — чёрт с ней.

Наверху залязгало — сарматы отстегивались от балок и по одному спрыгивали вниз. Лилит подошла к метчику, оглядела его со всех сторон и довольно хмыкнула.

— Надо проверить на чём-нибудь ненужном. Вот хотя бы... — сарматка махнула рукой в сторону ворот и тут же осеклась — в цех, грохоча стальными "копытами", входил "Рузвельт".

— О, я вижу, вы уже взялись за работу, — донеслось из-под брони. Гедимин удивлённо мигнул, узнав голос Фюльбера.

— Ты — экзоскелетчик? — спросил он, вспоминая вчерашнюю встречу с "менеджером по персоналу" и его нелепую одежду. "Странно, что был без брони."

— Конструкция "Рузвельта" оставляет внутри место для второго пилота, — ответил Фюльбер с негромким смешком. — Или, как в данном случае, пассажира. Ничего личного, мсьё, — требования службы безопасности не позволяют подойти и пожать вам руку... иначе как в этой жестянке. Вижу, вы работаете? Не отвлеку вас надолго. Ваша заявка была принята, и максимум через час вы получите свою монтажную бригаду. Мне самому трудно оценить её качество, но в Ураниум-Сити есть ещё несколько на замену. Мсьё Линкен, ваше требование тоже удовлетворено. В воскресенье, с девяти до десяти вечера, квадрат Стометрового озера будет отводиться под ваши... испытания.

Гедимин растерянно мигнул и повернулся к Линкену. Тот был удивлён не меньше.

— Врёшь, — он недобро сощурился и потянулся к шраму на затылке. — Охрана не выпустит.

— Никаких проблем не возникнет, — отозвался Фюльбер. — Пока вы не выйдете за пределы своего квадрата и отведённого времени, охрана не будет вам мешать. Мы обо всём договорились.

— О чём он? — Гедимин тронул Линкена, оцепеневшего от изумления, за плечо. Сармат вздрогнул.

— Вы лучше меня знаете, мсьё главный инженер, — усмехнулся под бронёй "менеджер". — Болезненная тяга инженера Лиска к взрывам и разрушениям... Мы решили направить её в безопасное русло. Возможно, у вас тоже есть необычная просьба, мсьё Гедимин? Может быть, сдвоенная комната?

Лилит фыркнула. Гедимин слегка сощурился и покачал головой.

— Нет. Другое. Ты — человек, который что-то решает? Мне показалось — так.

Фюльбер испустил негромкий смешок.

— Смею надеяться, мсьё Гедимин. Итак?

— Моя переписка с Гербертом Конаром, — сармат сузил глаза. — Пусть проверку ускорят. Там нечего читать по неделе. Мы обсуждаем научные вопросы. Если непонятно сразу — незачем и мусолить.

Иджес предостерегающе покосился на Гедимина. Одна из конечностей экзоскелета тяжело качнулась, но остановилась в воздухе и опустилась на прежнее место.

— Ваши письма проверяют по неделе? — переспросил Фюльбер. — Думаю, это можно ускорить до двух-трёх дней. Я наведу справки, мсьё Гедимин. Это всё?

Сармат кивнул и повернулся к метчику. Устройство на массивной станине было снабжено колёсами для перемещения и стопорными ножками для фиксации.

— От северной стены, — сказал Гедимин, затаскивая метчик в северо-восточный угол. Сарматы сгрудились вокруг, стараясь не попасть под луч. Световые метки заскользили по полу — сначала это были хаотичные точки, потом развернулось желтоватое полотно. Когда оно дотянулось до западной стены, "Рузвельта" с двумя пилотами там уже не было.

Размечающий луч был невидим — только едва заметные красные точки скользили по полу, оставляя за собой узкие проплавленные борозды полусантиметровой глубины. Изредка метчик попискивал, и Гедимин отключал его, чтобы дать разметке остыть. Когда аппарат достиг западной стены, писк стал громче. Отключив метчик, Гедимин оглянулся и провёл лучом фонаря по полу. Ровные линии разметки слегка блестели в ярком свете и чётко выделялись на шершавом фриле. "Первая цепь," — удовлетворённо кивнул Гедимин. "Будет четыре."

Монтажники подошли через сорок минут; первый из них осторожно заглянул в дверь и приветственно поднял руку. Иджес — сейчас была его очередь вести метчик, а Гедимин отошёл и наблюдал за ним со стороны — отключил устройство, чтобы не зацепить их, и жестом позвал бригаду внутрь. Когда все сарматы вошли, цех уже не казался Гедимину таким огромным, — сто сарматов занимали много места.

— Все сюда? — уточнил Хольгер, быстро пересчитав их. Сарматы переглянулись. Гедимин успел разглядеть их нашивки и довольно усмехнулся — Фюльбер не подвёл, и в недостроенный цех прислали не сто разрозненных рабочих, а десять готовых малых бригад.

— Монтажные десятки? Делитесь по две, — приказал Гедимин. — Будет пять участков.

Рабочие без возражений выстроились по двадцать в ряд — быстро и чётко, и сармату на секунду вспомнился отрывок из виденного им фильма о военном параде. Он подошёл к переднему ряду и протянул руку.

— Кто-нибудь в этой группе боится высоты?

Сарматы переглянулись, кто-то хмыкнул.

— Нет, — ответил один из бригадиров. — Нужны рабочие на потолок? Мы пойдём.

Гедимин кивнул.

— Нужно навесить три крана. Сегодня начнём. Хольгер и Линкен — на размеченные линии. Иджес и Лилит — закончить разметку.

Zaa ta! — Лилит ухмыльнулась. — Пойдём, Иджес. Командир не любит ждать!

Линкен оглянулся на разметку и жестом позвал к себе половину сарматов.

— Гедимин, будете ползать поверху — повесьте фонари. Стемнеет быстро.

"Генератор," — сармат досадливо сощурился. "Где этот мартышечий генератор?! Можно было бы бросить временный кабель..."

— Эй, — окликнул его один из бригадиров; сарматы, оставшиеся без дела, уже собрались вокруг Гедимина и с любопытством разглядывали его. — Ты — тот самый физик-ядерщик, которого должны были расстрелять?

Сармат хмыкнул.

— Так говорят. Что ты слышал?

— Что там был атомный крейсер с ядерными торпедами, — слегка понизил голос бригадир. — Никто не знает, где ты взял плутоний. Чтобы его сделать, нужен целый завод. Вроде вот этого. У нас в бараке думают, что охрана сейчас его ищет.

Он внимательно посмотрел на Гедимина. Тот не смог сдержать усмешку.

— Это неправда, — он вспомнил о почти готовом реакторе и утерянных твэлах и сразу помрачнел. — Идём. Работы много.

— Ещё секунду, — попросил сармат, протянув руку к Гедимину. — Можно тебя потрогать?

Ремонтник удивлённо мигнул.

— Это зачем?

— Поспорил в бараке, — недовольно сощурился монтажник. — Если не хочешь, я не буду. Глупый обычай, правда?

Сармат задумался на полсекунды и покачал головой.

— Можешь меня потрогать. Только быстро.

Монтажник радостно усмехнулся и на секунду прижал ладонь к груди Гедимина. Остальные столпились вокруг и внимательно следили за его действиями. Убрав руку, он кивнул и повернулся к воротам.

— Идём?

— Да. Заберём технику и материалы, покажу план работы, — ответил Гедимин, направляясь к выходу.

...Вдвоём с Линкеном он стоял на балконе и, довольно щурясь, наблюдал за монтажной бригадой под потолком. Бывший взрывник смотрел вниз, туда, где между двумя рядами ярких вешек, скреплённых полосатой лентой, медленно ползали тягачи. Согревшийся воздух пропах горячим металлом и озоном, отовсюду исходили гул и скрежет, визг разрезаемого металла, короткие вспышки лучевой сварки и пучки искр. Гедимин сцепил пальцы и с хрустом выгнул их в обратную сторону — его тянуло надеть ремонтную перчатку и взобраться на потолок.

— Что, атомщик? Хорошо, когда ты стоишь, а всё работает? — ухмыльнулся Линкен. Его глаза ещё не окончательно посветлели, но он уже не выглядел мрачным и не тянулся к шраму на затылке.

— Здесь хорошие рабочие, — отозвался Гедимин, наблюдая за тем, как четверо сарматов закрепляют рельс на потолке. — Мне это нравится.

— Главный инженер! — Линкен хлопнул его по плечу и радостно оскалился. — Больше не нужно самому всюду лезть. Нравится?

Гедимин рассеянно кивнул. Он смотрел вниз, на медленно ползущий по цеху метчик. Последние десять минут аппарат не двигался с места, и Гедимин, внимательно посмотрев на него, убедился, что ему не померещилось — разметка стала неглубокой, нечёткой и прерывистой. Иджес отключил аппарат и растерянно оглянулся на Лилит.

"Напряжение упало?" — Гедимин наклонился над цехом, пристально вглядываясь в рабочую часть метчика. "Так быстро? Маловероятно. Заряда хватит ещё на двое суток. Надо посмотреть, что там..."

— Куда? — повернулся к нему Линкен, но сармат уже покинул смотровую площадку и быстро шёл к лестнице. — Эй, теск! Какой из тебя командир, если ты всё будешь делать сам?!

Гедимин не обернулся.

— Надо поправить, — буркнул он, выбираясь из лаборатории. Его мысли на данный момент занимал только метчик — и ещё немного будущая АЭС на окраине Ураниум-Сити.

...На Шахтёрском аэродроме в семь вечера было тихо — незапланированных грузовых рейсов не прибывало, вторая смена давно отправилась на рудники, первая ушла на озеро, третья ещё не проснулась. Озёрный лёд из белого стал тёмно-синим, снежную крупу гоняло по нему, изредка высыпая на кого-нибудь из купальщиков. Глайдеры ремонтных бригад по одному заходили на посадку и останавливались у своих платформ. Их не встречал никто — кроме Гедимина и Иджеса.

Торкват вышел из фургона последним, пропустив вперёд спешащих ремонтников, наткнулся взглядом на встречающих — и остановился.

— Как вы? Всё в порядке? — отрывисто спросил он. Гедимин кивнул и протянул ему руку.

— Хотел попрощаться. Глупо расстались. Сам не знал, что так будет.

Торкват обнял его и неловко потрепал по плечу.

— Ну, хоть не расстреляли! Главный инженер? — отстранившись, он провёл пальцем по нашивке на груди сармата. — Рацию выдали. Да, странные существа эти макаки из "Вестингауза". Что есть, то есть!

— У меня тоже рация, — похлопал по карману Иджес. Торкват ухмыльнулся и крепко взял его за плечи.

— Куда смотрел? Почему не уследил за Гедимином? Зачем сам вляпался?

Иджес виновато мигнул.

— За ним не уследишь. Вам дали новых ремонтников?

— Да, пару филков, — едва заметно поморщился Торкват. — Не тупые, и руки на месте, но вас они не заменят. Что теперь с полётами, механик? Или инженеры таким не занимаются?

— На меня можешь рассчитывать, — кивнул Иджес. — Хоть на стадионе, хоть в лесу. А Гедимин давно ушёл. Жаль! Эй, атомщик, может, вернёшься? Хорошие механики нужны любому звену!

Гедимин задумался на секунду и пожал плечами.

— Может быть. Стержней у меня больше нет...

Торкват выразительно хмыкнул.

— Там, где ты работаешь, скоро будут горы стержней. Целые эти твои... тепловые сборки!

— Тепловыделительные, — машинально поправил Гедимин. — Так... ты что, запомнил это?

Торкват ухмыльнулся.

— Трудно не запомнить. Ты всех ими достал. А теперь я даже жалею, что больше о них не услышу.

08 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Миниатюрный погрузчик остановился на входе в недостроенный цех и громко загудел, подавая сигнал к обеденному перерыву. Монтажники оживились. Те, кого сигнал застал с инструментами в руках, быстро заканчивали работу, те, кто временно был свободен, оглянулись на наблюдательный пост. Гедимин поднял ладонь с растопыренными пальцами — "стоп!"

— Где этот хвалёный дизель? — раздражённо фыркнул Линкен, выглянув за дверь. Он подошёл к погрузчику последним, когда и рабочие, и четвёрка инженеров уже разобрали еду и разошлись по тёплым углам. Защитное поле прикрывало ворота, несколько обогревателей в цеху обеспечивали приток горячего воздуха, но из-за постоянного движения техники двери то и дело открывались, и о герметичности не могло идти речи — цех промерзал, не успев нагреться. Все, даже выходцы со спутников Юпитера, надели рукавицы и не снимали капюшоны, и в перерыв все собрались вокруг обогревателей. С погрузчика спустились роботы-уборщики и расползлись по цеху. Гедимин, украдкой подув в рукавицы, забрал контейнер и встал в отдалении от обогревателя — но там, куда сквозняк сносил поток тёплого воздуха. "Не люблю ничего не делать. Холодно," — думал он, разминая пальцы. "Сам бы пошёл варить рельсы..."

Хольгер достал из кармана смарт, включил и ткнул в значок почты.

— Дизель уже на аэродроме, — сказал он, оглянувшись на группу инженеров. — Проверяется и заправляется. Закончится пересменка — его перегонят сюда. Гедимин, у тебя есть свободные руки?

— Подключимся, — кивнул тот, мысленно прикинув, кого из монтажников можно перебросить на новый участок, и едва заметно усмехнулся — кажется, мучительное бездействие и примерзание к балкону для него закончилось.

Он задумчиво посмотрел на инженеров. Линкен, перехватив его взгляд, переменился в лице и сделал шаг в сторону.

— Хватит! Атомщик, только не про стержни. Хватит стержней! Отложи их до завтра, ладно?

Гедимин недовольно сощурился.

— Это наша работа, — напомнил он. — Вы должны это знать. Я стараюсь рассказывать просто.

— Да, само собой, — кивнула Лилит. — Очень стараешься. Примерно половину слов уже можно понять без перевода. Но на сегодня — давай закончим, а?

Гедимин повернулся к Иджесу и Хольгеру. Механик заблаговременно отошёл к группе монтажников и что-то рассказывал им. Хольгер заметно смутился, но покачал головой и отступил назад.

— Гедимин, а ты знаешь, что со смарта можно заглянуть в почту? — спросил он. — И я не про рабочую. Проверь, может, учёные с материка что-то пишут тебе?

Сармат досадливо отмахнулся и отошёл к погрузчику. Бросив пустой контейнер в общую кучу, он выглянул за ворота, подозревая, что за разговорами пропустил сигнал — но нет, дизель-генератор ещё не привезли. Снежная крупа билась о плёнку защитного поля и отлетала на расчищенную дорогу. В мутном от снегопада воздухе виднелась стена завода, за ней — расплывчатые очертания западных кварталов.

Гедимин достал смарт и, пожав плечами, ввёл привычный пароль. Устройство мигнуло. "Доступ: Гедимин Кет" — высветилось на экране, и тут же загорелся значок непрочтённого сообщения. "Ответ? Уже? Только три дня..." — Гедимин недоверчиво хмыкнул.

"Мои поздравления, коллега!" — Герберт Конар, обычно сдержанный, подчеркнул первую строку письма золотистым цветом. "Это замечательно, что вас оценили по достоинству. Тяжело было смотреть, как вы, инженер-ядерщик, надрываетесь в ремонтном ангаре и таскаете трубы на морозе. Конечно, "Вестингауз" не даст вам развернуться — им нужны грамотные исполнители, и не более. Но это хорошее место для старта. Я попробую нажать некоторые кнопки, чтобы вам дали хорошие рекомендации. В нашей работе, к сожалению, от этого многое зависит — если вы не хотите провести жизнь на периферии, копаясь в исследованиях позапрошлого века. Я в своё время именно так и поступил, но не думаю, что с меня следует брать пример.

Я очень рад, что вы не пострадали во время этого варварского захвата! Догадываюсь, как федералы с вами обошлись. Но от вас пришло письмо — значит, ваш мозг и как минимум одна рука в полном порядке. Хорошо, что вашим друзьям также не причинили вреда. Нет, пока ни меня, ни тех, с кем я знаком, не вызывали в Саскатун. Вполне вероятно, что саскачеванцы рассчитывают на собственные силы. Им свойственно переоценивать себя. Факультета ядерных технологий там нет и никогда не было, и я не очень понимаю, какая связь между звездолётом и биологическим университетом, каковым Саскачеван всегда являлся. Но у федералов могли быть свои соображения — например, нежелание платить за дальнюю перевозку столь большого груза. Признаюсь, я бы очень хотел своими глазами увидеть, над чем вы как долго работали. Ещё больше я хотел бы вернуть это сооружение вам и вашим товарищам. Мне очень жаль, что ваш труд был так жестоко разрушен. Если вам нужна какая-то помощь, и в моих силах оказать её — обращайтесь без промедлений. Всегда ваш, Герберт из Лос-Аламоса."

Гедимин, оглянувшись через плечо на беседующих сарматов и убедившись, что в его сторону никто не смотрит, осторожно погладил пальцем экран и закрыл окно. На его лице расплылась нелепая улыбка, и он ничего не мог с ней сделать. Хольгер, оглянувшись на него, едва заметно усмехнулся, но промолчал.

Лилит, разглядев что-то на экране, громко фыркнула.

— Видели? Нам прислали немного денег.

— Эта штука ещё и деньги показывает? — Линкен потыкал в клавиши и кивнул. — Да. Макаки расщедрились на пятнадцать койнов. Атомщик, ты это видел?

Гедимин посмотрел на мигающий значок в углу экрана. "+35.00 на счету" — высветилось при нажатии. Сармат усмехнулся.

— Инженерская зарплата? Вот как она выглядит...

— Любопытно было бы увидеть зарплаты инженеров-людей, — отозвался Хольгер, выключая смарт. — Кенен мог бы что-нибудь рассказать на эту тему. Только его давно не видно...

Гедимин стиснул зубы, резким движением бросил смарт в карман и повернулся к монтажникам.

Heta! Tza attahan! — крикнул он. Двое младших бригадиров, кивнув, подошли к нему, ещё восемь рабочих встали немного в стороне. Инженеры, переглянувшись, побросали пустые контейнеры на погрузчик и подошли к своим рабочим. Транспорт, нагруженный мусором, выехал за ворота, и защитное поле снова сгустилось, удерживая тёплый воздух внутри цеха.

— Эй, атомщик, — вполголоса окликнула Гедимина Лилит, проходя мимо. — Потише. Вдруг мартышки на лестнице. Не ори по-марсиански. Мало ли кто слышит.

...Пятнистый комбинезон Гедимина только что вернулся из стирки; Гедимин косился на чистые рукава и думал, что следующая стирка потребуется нескоро — навряд ли ему снова придётся пачкаться в технических маслах в нерабочее время. Небо над городом давно почернело, тучи закрыли и звёзды, и Луну, снег то падал, то прекращался. Со стадиона доносился треск, свист и недовольные возгласы — одна компания гоняла по льду шайбу, другая запускала в небо винтолёты, и без столкновений не обходилось.

— Зайдём? — спросил Иджес, оглянувшись на стадион. Гедимин пожал плечами.

Через полчаса они вышли со стадиона. Иджес презрительно фыркал, оглядываясь через плечо, Гедимин усмехался своим мыслям и мало что замечал. Он думал о будущей АЭС. "Куплю разной мелочи," — решил он, вспомнив, что теперь его траты сократились, и хватит на всё. "Сделаю небольшую модель. Надо разминать руки. Стояние на одном месте не на пользу — забудешь даже то, что знал."

На площади он остановился и резко развернулся — ему показалось, что в редкой толпе мелькнул нелепый костюм Кенена Маккензи. Если учётчик и был там, он тоже заметил Гедимина, — сармат не успел даже понять, видел он Кенена или нет, силуэт исчез так же быстро, как появился. Гедимин недобро сощурился.

— Маккензи? — Иджес положил ладонь ему на плечо. — Скользкое животное. Если хочешь, я как-нибудь зайду к нему. От тебя он бегает быстро, а от меня... может не успеть.

Гедимин покачал головой.

— Не нужно. Я не уверен, что выдал именно он. А он не признается.

Когда они выходили из лавки Грегори, Гедимин уже забыл о Кенене и снова задумчиво усмехался, мысленно перечитывая письмо Конара и строя гипотезы об устройстве реакторов будущей электростанции. По его карманам были рассованы материалы для модели; Гедимин знал, что она получится неточной, но его это не волновало.

Он уже входил в коридор, ведущий в его комнату, когда кто-то, не замеченный им своевременно, крепко схватил его за плечо.

— Атомщик, — Линкен отпустил его, но встал на пути, прислонившись спиной к двери. Гедимин удивлённо мигнул.

— Ты ходишь довольный. Глаза так и горят, — Линкен поморщился и потёр шрам на затылке. Его собственные глаза стали тёмно-серыми.

— Тебе помощь нужна? — спросил Гедимин, растерянно глядя на взрывника.

Он сначала подумал, что Линкен снова мучается от ломки, но нет — сармат выглядел угрюмым, но не напряжённым и не встревоженным, и руки у него не дрожали. Он принюхался и уловил слабый запах пироксилина и горелой органики.

— Справляюсь, — шрам на лице Линкена дёрнулся, и его слегка перекосило. — А чему ты рад, атомщик? Что макаки накидали тебе подачек?

Гедимин недобро сощурился.

— Мне теперь до смерти оплакивать тот реактор? Я уже чуть не умер, — он прижал ладонь к грудине и стиснул зубы, вспоминая приступ удушья и невидимый обруч, чуть не раздробивший ему рёбра. — Здесь будет АЭС, и меня туда возьмут. Я всё-таки запущу свой реактор, даже если не соберу его своими руками. Мне этого достаточно.

Линкен фыркнул.

— Фюльбер наобещал тебе? Ну-ну. Ты всем готов верить, так? Это скользкая крыса. Как он сегодня лыбится, обещая нам Луну и Марс в придачу — так он завтра отправит нас на расстрел. С той же самой лыбой, атомщик. Работать на макак... — его передёрнуло. — Дёшево они тебя купили.

Гедимин пожал плечами.

— Фюльбер платит. А твой Саргон... — он выразительно хмыкнул и, отодвинув Линкена плечом, вышел в коридор.

10 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В галерее вдоль второго этажа зазвенел металл — кто-то стучал стальным прутом по рельсам. Гедимин, удивлённо мигнув, покосился на часы: "Перерыв? Так быстро?"

Иджес — его бригада работала у восточной стены — жестом показал монтажникам, что работа закончена, и быстро пошёл к лестнице. Рабочие постепенно откладывали инструменты и догоняли его. Гедимин кивнул своей бригаде и указал на лестницу.

— А ты куда? — недовольно посмотрел на него Линкен. Он стоял у ворот и махал водителю мусоровоза — во время обеденного перерыва в здание цеха обычно запускали роботов-уборщиков, но в этот раз они запаздывали.

— Проверю оборудование, — отозвался Гедимин.

Работа шла немного медленнее, чем он рассчитывал, кое-где пришлось частично разобрать пол, но сейчас плиты были уложены на место, необходимые отверстия — просверлены, и часть цеха уже заняли массивные станины — опоры будущих механизмов. Разметка, оставленная Гедимином, постепенно исчезала под ними, но с ней ещё можно было свериться, и сармат ходил между будущими технологическими линиями, проверяя точность установки.

Подойдя к одной из опор у западной стены, он остановился, внимательно посмотрел на пол, опустился рядом с ней на корточки и провёл пальцем вдоль основания опоры. Она едва заметно шевельнулась. Гедимин, вздрогнув, налёг на неё всем весом — опора со скрежетом поползла в сторону и, прежде чем сармат отдёрнул руку, успела сместиться на два сантиметра. Из-под неё проступила разметка. Гедимин перелез на другую сторону станины, заглянул под неё и недобро сощурился — даже если бы всё было закреплено надлежащим образом, механизм стоял бы криво — опору поставили на сантиметр дальше от стены, чем нужно было. Сармат снова налёг на неё, возвращая её в прежнее положение и вполглаза следя за крепежом. Анкерные болты едва держались. Гедимин дотронулся до одного из них и отдёрнул руку — достаточно было слегка покрутить гайку, чтобы полуметровый анкер вылез наружу. Сармат выпрямился и огляделся по сторонам. "Не успели затянуть? Маловероятно. Здесь работали с утра."

Он подошёл к следующему участку линии и надавил на опору пальцем ноги. Здесь болты держались немного лучше — даже приложив усилия, Гедимин сместил станину всего на полсантиметра. "Проблемы с инструментом?" — сармат подобрал отложенный ключ, внимательно осмотрел его и пожал плечами. На участке Иджеса лежал точно такой же инструмент, и когда Гедимин попытался провернуть одну из гаек, он не сместил её и на микрон. Довольно хмыкнув, он поднялся на возвышение и проследил за разметкой — все линии на этом участке были скрыты, и всё, насколько сармат мог видеть, стояло ровно.

"Инструмент в порядке. Значит, рабочие..." — сармат сузил глаза и оглянулся на лестницу. "Участок Линкена. Говорил же ему — следи за разметкой!"

Электрокран на галерее работал уже второй день; тогда же удалось подключить мощные обогревательные системы соседнего цеха, и рабочие, доводящие до ума его оборудование, уже обходились без двойных перчаток, а в галерее можно было, не чувствуя холода, ходить в одном комбинезоне. Теперь еду для монтажников привозили из главного корпуса на электрокране, и на обед они поднимались на галерею. Гедимин присоединился к ним спустя полминуты; его контейнер успели достать из ящика и положить на подоконник, и кран уехал в соседний цех. Сарматы доедали паёк, столпившись небольшими группами у застеклённой стены. Инженеры, отойдя в сторону, что-то чертили на полу — Лилит где-то раздобыла обломок грифеля и уже соорудила для него рукоятку под сарматскую ладонь. Гедимин покосился на чертежи — насколько он понимал, речь шла о сражении в воздухе, и сарматы размечали траектории.

— Где пропадаешь? — спросил у него Линкен. — Есть будешь? Внутри не болит?

Гедимин пропустил его вопросы мимо ушей.

— Видел участок фасовки? Проверял по разметке? — отрывисто спросил он. Линкен мигнул.

— Ну, видел. Всё поставлено, — он пожал плечами. — Всё прикручено. А что?

— Сдвинуть пытался? — Гедимин сузил глаза. — Ничего не закреплено. Пальцем надавишь — ползёт. Ты крепление проверял?

Линкен снова мигнул и потянулся к шраму на затылке.

— Что, брак? Ладно, после обеда подтянем. Видимо, поторопились. Хорошо, что сказал.

Он хотел повернуться к чертежам на полу и продолжить разговор с Лилит, но Гедимин взял его за плечо и развернул к себе. Лилит, прикрепив грифель к поясу, выпрямилась и удивлённо посмотрела на него. Иджес и Хольгер, замолчав, повернулись к ним.

— Надо всё переделывать, — буркнул Гедимин. — Не попали в разметку. Уходит на полградуса к западной стене. То же с печами. Вся линия перекошена.

— Полградуса? — Линкен пожал плечами. — Не замечал. Думаешь, это опасно? Эти вещи весят десятки тонн. Сильно не перекосятся.

— Ты следишь за работой? — тихо спросил Гедимин, глядя ему в глаза. Взрывник хмыкнул.

— Работа движется, атомщик. Всё поставлено на места. После обеда, ладно? Покажешь, что там криво.

Ремонтник нехотя отпустил его плечо и посмотрел на остальных инженеров. Они молча стояли вокруг и недоумённо переглядывались.

— Ты что, все гайки проверил? — недоверчиво хмыкнула Лилит. — Это незачем. У нас всё работает.

— И мы опережаем план, — напомнил Линкен, похлопав сармата по плечу. — На целых два часа. Ешь спокойно, атомщик. Никаких аварий тут не будет.

Гедимин молча посмотрел ему в глаза и перевёл взгляд на монтажников. Они уже заканчивали обед, и мусорный бак на углу был доверху забит пустыми контейнерами.

— Кто работал на фасовке? Кто бригадир?

Линкен махнул рукой в дальний угол.

— Веберн Арктус, его бригада. Быстрые, тихие сарматы. Эй, атомщик! Ты куда?

Веберн Арктус стоял, прислонившись к раме высокого окна, и держал в руке пучок медной проволоки, частично заплетённой в плоские косы. Он осторожно загибал очередной провод, переплетал его с соседними, прижимал плоскогубцами и брался за другой; плетёная конструкция постепенно удлинялась. Сарматы из его бригады сидели на полу и молча смотрели за окно, где был виден только барак "Нова", и падали крупные хлопья снега. Те, кто успел подняться, удивлённо покосились на Гедимина и наклонились к сидящим. Сармат, не обратив на них внимания, подошёл к Веберну.

— Хорошая штука, — он тронул пальцем плетёную конструкцию. — Ровная. Что это будет?

Веберн, удивлённо мигнув, убрал плоскогубцы и повертел изделие в руках.

— Накладка на пояс. Думаешь, будет хорошо? — он недоверчиво посмотрел на Гедимина и скосил взгляд на его цацки. — Ты сам не плетёшь?

Ремонтник качнул головой и указал на цацку-"реактор". До половины вытянув стержни, он замкнул контакты и показал, как она светится изнутри. Веберн щёлкнул языком и осторожно потрогал подвеску.

— Надо же... Долго делал?

— Нет. Там обычная цепь со светодиодом, — отозвался Гедимин и взглянул на сармата в упор. — На работе зря спешишь. Половина опор мимо разметки. Фасовочный стан ушёл на полградуса, некоторые печи — на полтора. После обеда я сам подойду, помогу переставить.

Он успел заметить лёгкое движение рядом с левым виском и отпрянуть, выбросив руку вперёд, к движущемуся предмету. Веберн, до того расслабленно "свисавший" со стены, мгновенно перешёл в атаку. Гедимин успел перехватить только хвост проволочной косы; она, едва не содрав кожу с пальцев, осталась в его руке и была с досадой отброшена. Веберн издал хриплый булькающий звук, и Гедимин, не оглядываясь, нанёс удар по направлению его взгляда. Кого-то отбросило в сторону. Сармат метнулся к стене, отшвырнув по дороге одного из монтажников — тот слегка зацепил его гайковёртом по рёбрам, но теперь гайковёрт лежал в одном углу, а сам сармат, схватившийся за окровавленное лицо, — в другом.

— Инженер! — Веберн плюнул Гедимину под ноги; его лицо перекосилось. — Лижешь задницы макакам? Хочешь выслужиться?!

Heta! — крикнул Гедимин, показывая пустую ладонь. — Ты в своём уме? Мы работаем здесь, забыл уже? Вам дали задание. Так выполняйте его! При чём здесь макаки?!

— Задание? — Веберн снова сплюнул. — Я работу сделал. Эта байда поставлена — и не падает! Это не моя работа — выверять по миллиметрам, что ты нацарапал на полу. Ты нам не командир, понял?

— Командир, — Гедимин сузил глаза и сдёрнул с пояса ремонтную перчатку. — Это вы ничего не поняли.

"Гедимин, ты идиот," — запоздало подумал он, когда сарматы шарахнулись в разные стороны, а в его плечо врезалось что-то металлическое и со звоном отлетело на пол. Веберн ударил его в колено, крепко зацепил нижние рёбра — и сам захрипел, расширяющимися глазами глядя на сармата, вдавившего его в стекло. Рамы затрещали.

— Эй, что здесь? — крикнул за спиной Хольгер. — Лиск, твою мать, сюда, скорее!

— Мартышечий... ублюдок... — прохрипел Веберн, пытаясь разжать пальцы Гедимина. Тот крепче прижал его к стеклу и криво ухмыльнулся.

— Будешь выверять по миллиметру? Переставишь печи?

— Да чтоб вам всем... — обречённо выдохнул за его спиной Линкен. — Кто полез к Гедимину?.. Атомщик, пусти его, придушишь!

— Будешь выверять? — свистящим шёпотом спросил ремонтник. Его уже оттаскивали, силой разжимали пальцы. Веберн, схватившись за горло, осел на пол и закашлялся.

— Тихо, тихо, — Лилит придержала Гедимина за плечи и сунула ему под нос флягу с водой. — Всех идиотов не передушишь. Он тебя довёл? А что с рукой?

— Ничего, — сармат сделал большой глоток, вытер с фляги кровь и посмотрел на исцарапанную ладонь. Проволочная конструкция, забытая всеми, валялась на полу, среди оброненных инструментов. Хмурые сарматы, стараясь не смотреть на Гедимина, подбирали их. Один монтажник стоял в стороне, прижимая мокрую ветошь к разбитому лицу.

— Обалденно поработали, — покачала головой Лилит. — Хорошо, хоть стекло цело!

Иджес щёлкнул ногтем по слегка выгнутой раме. Пластичный фрил медленно принимал обычную форму.

С пола поднялся Веберн, подобрал свою конструкцию и плоскогубцы и боком протиснулся мимо инженеров. Линкен, перехватив взгляд Гедимина, встал между ним и помятым монтажником.

— Обед всё? Пойдём. Подгоним кран, будем всё переставлять. Хочешь, сам проследи. Я не знаю, что там важно, что нет. Все будут работать, как я скажу. И Веберн тоже. Убрать его из бригадиров?

Гедимин качнул головой.

— Убрать его из цеха. Он не хочет эту работу. Думает, что мы тут лижем макакам задницы. Пусть идёт лизать что-нибудь другое.

Линкен мигнул, резко выдохнул и медленно развернулся к Веберну.

— Ты что сказал атомщику, пыль метеоритная?! Что мы тут делаем?! Повтори!

Галерея задребезжала. Гедимин вскинулся, отпрянул в сторону, но ничего опасного не увидел — только Хольгера со стальным прутом в руках, стучащего по рельсам.

— Обед действительно всё, — сказал инженер, откладывая в сторону прут. — Идём вниз. Драться никто не будет. Веберн пойдёт к медикам. Гедимин напишет заявку на другого монтажника. Бригада Веберна тоже хочет уйти?

Сарматы переглянулись. Кто-то едва заметно покачал головой. Все выглядели подавленными, некоторые — напуганными.

— Никто не уходит? — Гедимин смерил их долгим взглядом и повернулся к лестнице. — Тогда работаем.

До конца дня никто не сказал ни слова не по делу — только перебрасывались короткими командами, да грохотал бур, врезающийся в плотную фриловую подложку. Когда рассверленные отверстия залили фриловым уплотнителем, и он застыл, Гедимин подошёл ближе и немигающим взглядом следил, как ставят на место опоры, и как крепят станину к полу. Теперь всё, что стояло на пути конвейера, вытянулось в одну ровную линию, и разметка нигде не выступала из-под неё. Забрав у одного из рабочих ключ, сармат сам закрепил один из анкерных болтов, попытался сдвинуть его и довольно хмыкнул — на этот раз всё было нормально.

— Ясно, — сказал Линкен, проверив крепление. — Иди наверх, атомщик. Здесь я справлюсь.

Гедимин вернулся на смотровую площадку и стоял там, глядя то на гудящий цех, то на подживающие царапины на своей ладони. Ему было досадно. "Мне нравятся эти механизмы. Я хочу, чтобы они работали," — думал он, мысленно накладывая чертежи поверх опор и разметки. "Нам будут нужны твэлы. Очень скоро."

18 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прохладный воздух предбанника приятно стекал по разгорячённому телу, и Гедимин не слишком торопился, открывая ячейку под номером "11-1" и разворачивая свёрток с двумя комбинезонами. Душевая была практически пуста — только он и Хольгер. Химик оделся раньше него и стоял теперь у двери, дожидаясь, пока Гедимин разберётся с одеждой.

В ячейке было два комплекта одежды — лёгкий, для работы в отапливаемых помещениях, и тёплый, уличный, с жёстким поясом и креплениями для инструментов. Гедимин отстегнул их и надел поверх лёгкого комбинезона. В непромокаемом пакете рядом с ячейкой лежали вынесенные из цеха инструменты — ремонтная перчатка, "арктус", фонарь и дозиметр, а также рация — Гедимин редко расставался с ней.

— Ну что, сразу на озеро? — спросил Хольгер.

— Иди, я догоню, — отозвался Гедимин, повесив верхний комбинезон на плечо. — Надо зайти в информаторий.

— Может, зайдёшь с озера? Эти смарты хорошо ловят сеть, — напомнил Хольгер, покосившись на свою рацию. Он уже надел уличный комбинезон — в последнее время он часто гулял, не переодеваясь, и говорил, что инженерная униформа нравится ему.

— На смарте неудобно печатать, — ответил Гедимин. — Надо ответить Герберту.

— А! — Хольгер усмехнулся. — Пойдём вместе. Я почитаю новости. Не помешаю?

— Иди, — пожал плечами Гедимин. Он до сих пор слегка волновался, получая письма от учёного с материка, но сарматы, заглядывающие в его экран, уже не раздражали его.

В коридоре послышались шаги. Дверь предбанника отъехала в сторону, пропуская несколько десятков сарматов, и они остановились, настороженно глядя на Гедимина и Хольгера. Это были филки, все в униформе "Вестингауза". У двоих Гедимин заметил рации.

Он отодвинулся от стены, жестом указал на свободную душевую и направился к двери. Филки молча расступились перед ним, но, пока дверь не закрылась, он чувствовал спиной их взгляды.

— Эта компания будет работать на центрифугах, — вполголоса заметил Хольгер, оглянувшись на душевую. — Это не строители и не монтажники, — постоянный персонал. Ты успел рассмотреть их метки?

Гедимин кивнул.

Вниз по лестнице, приглушённо переговариваясь, спускалась ещё одна группа филков. На первом этаже их ждал комендант с гирляндой наклеек, свисающей с плеча. Увидев Гедимина, он поднял руку в приветственном жесте. Филки отступили к перилам, пропуская двоих сарматов.

— Кажется, тут много филков, — негромко сказал Гедимин, заглянув в открытый коридор второго этажа. Со дня заселения инженеров он открылся впервые — это был восточный коридор, без прямого выхода в заводской корпус. Дверь в западный была наполовину прикрыта, из неё тянуло тёплым воздухом, — хотя ночью на заводе никто не работал, отопление не отключали. В западном коридоре свет уже погас, и двери комнат были закрыты.

Ещё десяток филков расположился в полупустом информатории. Покосившись на экраны, Гедимин увидел мелькающие силуэты истребителей и туманные пятна крупных кораблей, медленно передвигающиеся в разных направлениях. "Филки тоже любят "Космобой"?" — слегка удивился сармат. "Странно. Они никогда не воевали."

Хольгер, узнав игру, хмыкнул.

— Вот и всё миролюбие Джеймса и его потомства, — вполголоса сказал он, кивнув на экраны. — Кто-нибудь из них играет в "Свою планету"? Нет, разумеется.

Гедимин пожал плечами. Свободных мест в информатории осталось много, и он занял первое попавшееся и открыл почту. Неотвеченное письмо Герберта лежало в ней со вчерашнего дня. Гедимин склонился над клавиатурой и на некоторое время забыл об окружающем мире — до тех пор, пока Хольгер, облокотившись на его плечи, не дёрнул его за ухо.

— Эй! — Гедимин с трудом остановил первый порыв отшвырнуть "напавшего" и просто сжал его запястье. Хольгер охнул.

— Прости, Гедимин. Ты всегда так увлекаешься... Мне показалось, тебе будет интересно, вот и всё.

— Что именно? — недовольно спросил ремонтник, дописывая последние слова и нажимая "Отправить". — Не делай так больше. Мне надоело сдерживаться.

— Городские новости Саскатуна, — Хольгер дождался, пока Гедимин закроет почту, и несколько раз ткнул в экран, переходя со ссылки на ссылку, пока не открыл страницу с двумя смазанными фотографиями. На них были ангары, посадочные полосы, ограды с генераторами защитных полей и множество предостерегающих знаков. Посреди всего этого под отдельным куполом защитного поля под присмотром четырёх "джунгов" и неподвижно висящего в небе дрона лежал звездолёт Линкена.

— Я же говорил — будет интересно, — хмыкнул Хольгер, глядя на изумлённо мигающего Гедимина. — Это Вортон, база космофлота под Саскатуном. Ушлые мартышки пролезли туда и сделали кучу снимков. Вот здесь, видишь, — ссылка на один городской форум. Он сейчас прикрыт на чистку, но снимки ушли в кэш, и на северянских сайтах всё лежит в полной сохранности. Хочешь посмотреть? Там даже виден кусочек твоего реактора.

— Показывай, — прошептал Гедимин, пытаясь унять дрожь. Пальцы трясло так, что он только со второго раза попал в нужную ссылку. "Мой корабль," — он сузившимися и потемневшими глазами смотрел на экран, листая кадр за кадром. "Hasulesh tza ajesqa!"

"Ушлые мартышки" успели многое сделать — корабль был заснят со всех сторон, даже сверху, издалека и с большим приближением, закрытый и с откинутой пилотской рубкой. Один из кадров Гедимин рассматривал особенно долго — на нём, хоть и очень нечётко, был виден весь реактор. Корпус вскрыли и сделали несколько отверстий — видимо, брали пробы; не хватало нескольких фрагментов охлаждающих контуров. Гедимин поискал взглядом бочки с твэлами, но их здесь не было. Лаборатория тоже не просматривалась — только чёрное пятно открытого люка. "Не добрались до освещения, подсвечивали вспышками и фонарями," — заключил Гедимин, пролистывая последний кадр. "Ушлые мартышки. Интересно, куда смотрела охрана?"

— Видел? — усмехнулся Хольгер. — Жаль, комментарии не сохранились. Весь Саскатун встал на уши, когда это ушло в сеть. Боевой звездолёт сарматов прямо посреди Канады! Даже интересно, какие будут последствия для наших доблестных экзоскелетчиков.

— Нас бы не расстреляли, — буркнул Гедимин, возвращаясь на страницу новостей. "Звездолёт вторжения?" — вопрошал крупный заголовок. Хольгер тихо рассмеялся, уткнувшись Гедимину в плечо.

— А Линкен всё пропустит, — прошептал он, содрогаясь от смеха. Ремонтник хмыкнул.

"Всего несколько снимков вызвали волну паники в сети. Загадочный корабль, найденный на сарматских территориях, — умелая реконструкция, исхищрения повстанцев или часть плана вторжения? Личности неизвестных, проникших на базу в Вортоне, вскоре будут установлены, — утверждает глава федеральной полиции..." — Гедимин ещё раз посмотрел на снимки (их оригиналы с северного сайта были гораздо чётче) и перешёл к разделу "Комментарии экспертов". Хольгер, облокотившийся на его плечи, тихо всхлипнул.

— Они позвали одного профессора из Саскатуна, — вполголоса сказал он. — Из тех, кто осматривал корабль. Видимо, ему велели всех успокоить. Ты читай, только сильно не обижайся.

"Это хвостовая часть корабля-спрингера, принадлежащая "Скату" — одному из кораблей повстанческого отряда майора Макленнана," — объяснял эксперт, чью фотографию поместили рядом со статьёй. "Источник в Ураниум-Сити сообщил нам, что над ним в течение года работала небольшая группа техников из числа нелояльных сарматов. Она была раскрыта и уничтожена, и корабль доставили в Вортон для исследования. Никакой опасности он не представляет. Более того, даже если бы диверсионная группа продолжила работу над ним, он никогда не смог бы взлететь. Антигравитационная установка — так называемый "волчок Хвана" — требует для запуска огромного напряжения, создать которое не сможет даже батарея дизельных генераторов. Диверсанты сделали попытку восстановить ядерный реактор "Ската". Были обнаружены изготовленные ими урановые стержни. Однако ни один из них не был пригоден для реактора, и при попытке запуска диверсанты, скорее всего, погибли бы или получили бы тяжёлые ранения. Урановые таблетки для этих стержней были изготовлены с нарушением технологии — они рыхлые, с большим количеством примесей. Оболочки стержней имеют сварные швы, препятствующие движению стержней внутри реактора. Всё это — не более чем радиоактивный мусор, который сразу после исследования будет утилизирован. Ни о каком флоте вторжения речи не идёт..."

Гедимин недобро сощурился на экран. "Мои стержни были рабочими," — угрюмо подумал он. "Я знаю о технологии больше, чем ты. Незачем было оскорблять меня."

— Ну вот, обиделся, — Хольгер погладил Гедимина по плечу. — Не надо! Этот учёный просто успокаивает макак. Иначе они потребуют, чтобы территории разбомбили. Они боятся нас. А если бы у них были мозги, они задумались бы — а откуда на территориях урановые стержни, пусть даже изготовленные с нарушением технологии?

Гедимин тяжело вздохнул и закрыл страницу.

— Они не знают, откуда берутся стержни, — угрюмо сказал он. — Значит, мы уничтожены... Странные ощущения. Пойдём на озеро, Хольгер. Голова гудит.

01 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Лестница, ведущая в технологические помещения под цехом, была прочной, но узкой; по ступенькам, рассчитанным на короткую ступню человека или филка, Гедимину приходилось идти на пальцах, и вскоре он остановился и покосился на приоткрытый люк. От лёгкого толчка крышка откинулась, и сармат, оттолкнувшись от ступеньки, подтянулся на руках и выбрался наружу. Снизу долетел переливчатый свист. Гедимин свистнул в ответ и открыл люк до конца, закрепив крышку в откинутом положении.

— А, вот и атомщик, — кивнул ему Линкен, ненадолго оставив свою группу монтажников и подойдя к люку. — Что внизу?

— Газопровод, — буркнул Гедимин, указывая на отверстия в полу. Из них высовывались ветвящиеся патрубки — широкие трубы в подвале разделялись на несколько тонких. На них ещё не успели поставить манометры, но яркие красно-зелёные значки химической опасности уже были наклеены.

— Водород? — полуутвердительно спросил Линкен и покачал головой. — Водород, уран, фтор — и всё в одном здании. Кто работал на таких заводах, когда не было сарматов? Ни одна макака не пойдёт сюда по своей воле!

Гедимин огляделся по сторонам. Пока он наблюдал за работой в перегретом подвале, наверху тоже не теряли времени — по цеху протянулись четыре ряда печей, и сарматы собирали конвейерные ленты. Гедимин нашёл взглядом Иджеса и Лилит и удивлённо мигнул — Хольгера в здании не было.

— Гляди, центрифуги, — Линкен указал на вскрытый контейнер у входа в цех. Из него виднелись части ярко окрашенных биконусов для перемешивания сырья. Гедимин недовольно покосился на взрывника — "А ведь объяснял ему, и не раз..."

— Это биконусы, — буркнул он. — С третьего раза запомнишь?

Линкен виновато хмыкнул.

— Почти одно и то же.

— Где Хольгер? — спросил Гедимин, ещё раз оглядевшись по сторонам. В лаборатории на втором этаже не было света — навряд ли инженер поднялся туда, чтобы сидеть в темноте, а на обед идти ещё было рано...

— А, химик, — махнул рукой Линкен. — Вызвали в главный корпус.

Рация в кармане Гедимина громко загудела. "Письмо!" — высветилось на экране. Никаких тревожных меток рядом не было.

"Поднимайся на галерею. Увидишь интересное." — под коротким посланием стояла подпись Хольгера. Гедимин удивлённо мигнул — с остеклённой галереи можно было увидеть только барак, пост охраны перед ним и кусочек заснеженного леса. Спрятав рацию, он пошёл к лестнице.

— Что? Уже всё поломалось? — ухмыльнулся вслед ему Линкен. — Осторожнее там, атомщик! Всего не перечинишь!

Галерея огибала здание цеха и разделялась надвое; на перекрёстке Гедимина ждал Хольгер. Инженер выглядел очень довольным — глаза слегка светились, и он едва заметно усмехался. Крепко сжав руку ремонтника, он потянул его за собой.

— Меня вызвали на небольшую проверку, — вполголоса пояснял он; Гедимину пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова — галерею наполнял ровный монотонный гул вращающихся механизмов. — Проверка промежуточного продукта. И тут мне пригодился опыт, полученный в твоей лаборатории. По крайней мере, гексафторид я уже узнаю без анализатора. Свернём сюда, тут небольшой проход с мостиком. Смотровая площадка дальше, но отсюда лучше видно.

Они остановились на краю обрыва. Галерея из стальных балок шла по кругу вдоль стен на высоте второго этажа; между ней и пространством зала поднималась прозрачная стена — десять сантиметров рилкара и защитное поле поверх неё. Внизу тянулись ряды узких столбчатых колонн, опутанных тонкими трубами. Сначала Гедимин решил, что они неподвижны, и только секунду спустя понял, что они стремительно вращаются — так быстро, что даже глаз сармата воспринимает их вращение как едва заметную рябь на поверхности металла. Скользнув взглядом по предостерегающим знакам, он резко выдохнул и вцепился двумя руками в поручни, почти вплотную прижавшись к защитному полю.

— Тут пять тысяч центрифуг, — пояснил, встав за его плечом, Хольгер. — Собраны по патенту Северного Союза. Каждый цикл — десять процентов обогащения. И специальный отдел контроля, чтобы никто не начал гнать оружейный уран. Смотри, Гедимин. Это действительно смотрится...

Главный инженер молча кивнул. Он не мог отвести взгляд от плотных рядов центрифуг. Внизу, едва заметный за всеми этими сооружениями, под прозрачным куполом и плёнкой защитного поля, стоял командный пункт. За мониторами сидели филки в униформе "Вестингауза". Гедимин посмотрел на них и крепко сжал поручни. "Они могут запускать центрифуги," — думал он, и незнакомое ощущение шевелилось в груди, неприятно сдавливая лёгкие. "Им доверено контролировать обогащение урана. Туда допустили филков, но не нас, eatesqa. Это... неприятно."

— Мне нравится это, — сказал он, поворачиваясь к Хольгеру. — Очень красиво. Они давно работают?

— Всего сутки, — ответил химик. — К тому времени, как мы покончим с кассетным цехом, у нас будет сырьё для него. Было бы неплохо, если бы мне дали там порулить. Да я бы не отказался и от работы с центрифугами...

— Они наняли филков, — Гедимин недобро сощурился. — У них что, есть образование? Они химики или ядерщики?

Хольгер пожал плечами.

— Дежурный инженер этой смены — довольно образованный сармат. Мы учились с ним вместе. Возможно, его образования хватает на всю смену.

Гедимин снова повернулся к залу и направил взгляд на центрифуги. От их вращения очень скоро у него зарябило в глазах. Хольгер тронул его за плечо.

— Пойдём. У нас ещё много работы. Думаю, производство топливных стержней не менее интересно.

14 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В коридоре послышались шаги, шум катящейся тележки, дверь в комнату приоткрылась, впустив немного холодного воздуха, и на порог шмякнулось что-то мягкое. Гедимин нехотя перекатился на бок; его рука нащупала пол, и спустя секунду он, ещё не до конца проснувшийся, сидел на матрасе и тёр глаза. "Еда? Значит, уже почти девять," — он покосился на часы, встроенные в одну из его подвесок, и озадаченно мигнул — механизм показывал полдесятого. Сарматы в соседних комнатах зашевелились, кто-то поднялся и забрал с порога контейнеры с водой и пищей. Гедимин пододвинул еду к себе и прикрыл дверь. Вставать не хотелось — в мелькании обрывков сна только-только начала прослеживаться логика...

"Речь сегодня будет в десять?" — сармат пытался вспомнить, что было написано о времени подъёма и дальнейших действиях в объявлении на двери, и видел ли он вообще это объявление, но память ему отказывала. Чётко он помнил одно — ни в девять, ни в полдесятого он ничего не слышал по громкой связи. "Странно," — думал сармат, разглядывая контейнеры с едой. "Возможно, не все коменданты будят поселенцев. Гаю нравилось орать по утрам."

Контейнеров с едой было больше, чем обычно — кроме двух больших ёмкостей с водой и Би-плазмой, сармату привезли ещё две: одну — с прозрачной жидкостью и гербом Ураниум-Сити на упаковке, другую — с несколькими внутренними ячейками с круглыми предметами внутри. Гедимин вскрыл их все и понюхал, тут же опознав по запаху жжёнку и атлантисские сладости с этиловым спиртом. "Надо же," — он покосился на этикетку с гербом Ураниума и едва заметно усмехнулся. "Кенен даже упаковку придумал. Наверное, налаживает продажу на материк. Давно его не видел..."

Гедимин вспомнил обычный нелепый наряд Кенена, в особенности — его зимний комбинезон с торчащим мехом, и ухмыльнулся, уже не сдерживаясь. Жжёнка слегка обожгла горло и проскользнула в пищевод, распространяя вокруг себя приятное тепло. "Если после речи не выдают никакую интересную еду, на речь никто не захочет идти," — подумал сармат. "Здесь Оллер не рассчитал... Кстати — уже почти десять. Где побудка?"

Прожевав сладости и запив их большим глотком Би-плазмы, он выглянул в коридор. Там по-прежнему было тихо; из-за приоткрытой двери в вестибюль доносился шелест, и Гедимин вышел туда. Там у доски объявлений стоял Оллер и прикреплял к ней небольшие листки скирлиновой бумаги с крупными надписями. "Внимание! Сарматов без номеров "Новы" внутрь не допустит охрана" — прочитал Гедимин на одном из них. "Сегодня: в кинозале с 10.00 до полуночи — показ сериала "Вторжение с Марса". Информаторий свободен".

— Эй, Оллер! — удивление Гедимина было таким сильным, что сдерживаться он уже не мог. — Когда будет речь?

Комендант повернулся к нему и дружелюбно усмехнулся.

— Никогда, Гедимин. Можешь спать спокойно.

Сармат изумлённо мигнул.

— Никогда? — повторил он. Комендант хмыкнул.

— Я хотел сказать — не сегодня. Сегодня — никаких выступлений. Не любишь официальные речи?

Гедимин недовольно сощурился.

— Не люблю. Но это странно. Маркус всегда выступает в таких случаях.

Оллер кивнул.

— Видно, ему надоели введения покойника Джеймса. Может статься, в следующем году мы в этот день встанем в шесть и пойдём на работу. Жаль! Лишний выходной был не так уж плох.

Дверь в коридор открылась настежь, и в вестибюль выглянул Линкен.

— Атомщик! "Вторжение с Марса" ты уже видел. Что насчёт прогулки по зимнему лесу? Мы все — и Аэций с Астиагом. Если мы перехватим их на аэродроме. Что скажешь?

Гедимин усмехнулся.

— Хорошо, что я — не дерево в этом зимнем лесу, — сказал он, выходя в коридор. — Запасся?

Линкен кивнул с довольной ухмылкой.

— Хватит на всех. Прихвати "арктус" — сегодня будем летать без глайдера.

Мелкая ледяная крошка, пойманная на лету ветром с озера, неслась параллельно земле. Воздушные потоки гулко выли в переулках и упруго били в борта глайдера. Подняв тучу ледяной пыли, машина упала на посадочную полосу и остановилась у пустой платформы. Из переулка выглянул сармат в пятнистом комбинезоне и смахнул снег с защитной маски.

— Взрывник! И даже не расстрелянный, — ухмыльнулся он, подойдя к глайдеру. Линкен выбрался наружу и обнял его. Гедимин зашевелился, но встать не смог — на нём сидела Лилит — и только высунул из глайдера руку. Её тут же крепко сжали.

— И атомщик тоже живой, — Аэций заглянул в глайдер и с силой ударил Гедимина по плечу. — Главный инженер, да? Марсианская пыль! Жаль, что с кораблём так и не срослось...

— Не трави душу, — покосился на него Астиаг. Он тоже подошёл к придавленному самкой Гедимину и теперь с интересом разглядывал его.

— Всегда с дозиметром? — хмыкнул он, указав на нагрудный карман сармата. — Опасная работа?

Гедимин смутился и затолкал дозиметр глубже. Линкен повернулся к нему и ухмыльнулся.

— Да, атомщик всегда с ним ходит. Но проку мало. Дозиметр у него на груди, а лезет он всюду не грудью, а руками. Вот, гляди, какие рубцы...

Он сцапал Гедимина за запястье и показал Астиагу его ладонь. Сармат сердито фыркнул и отдёрнул руку.

— Ладно, хватит вам, — Аэций обошёл глайдер и перебрался через борт; Иджес недовольно покосился на него и встал с места, указав сармату на пустое сидение. — Куда летим?

— В лес, — отозвался Линкен, возвращаясь за штурвал. Ветер, на секунду изменивший направление, сорвал с Хольгера шлем, и сармат поспешно натянул его и прижал ладонь к замёрзшему уху. Над глайдером задрожал, поднимаясь, купол защитного поля. Метель била по нему, и он отчётливо прогибался, наклоняясь в одну сторону.

— Думаешь, стоит лететь? — спросил Хольгер, повернувшись к Линкену. Взрывник громко фыркнул.

— Когда мы из Красной Пыли выбирались в разгар пылевой бури — кто-нибудь спрашивал, стоит ли нам лететь? Макакам было начхать. Теперь я летаю не по их делам, да и погода лётная. Небольшой перепад давления в атмосфере — что тут страшного?

Глайдер подпрыгнул, с места взлетая в небо, и низкие облака легли на борта машины густым туманом. Между ними и макушками сосен оставался не такой уж большой просвет, и глайдер плохо помещался в нём, то ныряя в дымку, то уворачиваясь от колючих веток. Линкен летел зигзагом, выписывая над лесом "змейку", а там, где тучи приподнимались, громко свистел, предупреждая пассажиров, и делал "бочку". Гедимин досадливо щурился, когда на него в очередной раз падала Лилит, но молчал и крепче прижимал её к себе, чтобы немного смягчить удар при следующем кувырке. Вскоре глайдер резко развернулся, задрав нос в небо, и, вертясь, пошёл на посадку.

— Сегодня миниглайд был бы кстати. Приятный ветер, — сказал Астиаг, выпрыгивая на затвердевший снег. Корка наста, припорошенная ледяной крошкой, затрещала, но выдержала. Лилит выглянула из глайдера и хлопнула себя ладонями по бёдрам.

— Эй, Гедимин! Ты это видел?

Сначала сармат решил, что видит последствия зимней бури, — снег присыпал воронки и кратеры, а обломки поваленных деревьев вокруг них выглядели естественно. Но вокруг росли здоровые, неповреждённые сосны, и даже кустарники под ними не пострадали... Гедимин изумлённо мигнул и привстал, оглядываясь по сторонам.

— Твой полигон?

Линкен довольно ухмыльнулся.

— Нравится? Сам хочешь попробовать?

Он открыл багажник глайдера и принялся вытаскивать "припасы". Гедимин покосился на них, не увидел ничего, напоминающего нитроглицерин, и облегчённо вздохнул.

— Всё надёжно, атомщик. Пока не подожжёшь — не взрывается, — Линкен ухмыльнулся ещё шире и махнул пучком проводов в сторону Аэция. — Хорош глазеть! Нам надо всё подготовить.

— Да уж, ты хорошо запасся, — хмыкнул бывший пилот, заглянув в багажник. — Плутония тут нет?

— Никаких новшеств, всё по старинке, — хлопнул его по плечу Линкен. — Ну что, устроим салют?

— В чью честь? — спросил Астиаг, заглядывая в один из плотно завязанных пакетов и довольно хмыкая.

— В нашу, я думаю, — отозвался Линкен. — Только без глупостей. Все в защитные поля. Никто не пострадает, ясно?

Гедимин и Хольгер переглянулись. Иджес уже забрался на дно самой большой воронки и стоял там по щиколотку в снегу; из-за края кратера едва виднелась его макушка. Аэций и Астиаг остановились на краю и жестами попросили его отойти.

— Там? — Аэций указал на относительно ровный гребень между воронками. Линкен потёр шрам на подбородке и на секунду задумался.

— Да, сойдёт, — кивнул он. — Хольгер, поможешь с защитой? Нужно поставить тут поле. Накрыть место взрыва.

— Разумеется, — ответил инженер, зажимая излучатели "арктуса" между пальцами. — Сплошной купол? Какого диаметра?

Линкен снова задумался.

— Метров двадцать, не меньше. И хорошо бы сделать в нём дыру сверху. Вытянуть его, как бутылку с узким горлом. Сможешь?

Хольгер хмыкнул.

— Поле так не работает, Линкен. Это тебе не кусок скирлина, в трубку его не скатаешь.

Гедимин задумчиво сощурился и провёл пальцем по корпусу "арктуса".

— Работает.

Хольгер озадаченно мигнул.

— Что?

— Можно построить такую бутылку, — Гедимин склонился над низиной, занесённой снегом, и разровнял его, подготавливая поверхность для чертежа. — Сейчас покажу. Поправишь, если не так.

...Через час метель утихла, и снег уже не пролетал мимо земли, а падал вертикально, скатываясь по изогнутым "стенам" защитного купола. Внутри сооружения диаметром двадцать метров возились трое сарматов, раскладывая на снегу тёмные предметы, скреплённые проводами. Четверо стояли снаружи, завернувшись в защитные поля, и внимательно следили за происходящим. Положив на снег последний предмет, Линкен выпрямился, резко свистнул, и трое бросились врассыпную. Поле, взрезанное электрическими разрядами, пропустило их и медленно сомкнулось.

— Пять минут по таймеру, — Линкен широко ухмыльнулся и встал рядом с куполом. — Все сюда! Вставайте вот так. Руки сюда, на верхний изгиб.

— Что будет? — спросил Гедимин, дотянувшись до верхнего изгиба "бутылки". В таком положении он практически лежал на защитном поле.

— Полетаем, — отозвался Линкен, прижимаясь к куполу. — Не бойся, сильно не ударит.

Земля беззвучно дрогнула, и столб пара и песка ударил в небо. Защитное поле упруго выгнулось, и Гедимин, на долю секунды задохнувшись, уже в полёте следил за огненным шквалом за прозрачной стеной. Удар выбил воздух из лёгких, едва не вывихнул руки из плеч. Грохот настиг сармата уже в полёте, за долю секунды до сворачивания в клубок на лету и мягкого приземления в покрытый настом сугроб. Защитное поле смягчило падение, и сармат выбрался из ледяных осколков, не порезавшись. В голове гудело, по телу перекатывалась мелкая дрожь. Гедимин помотал головой и выпрямился, разыскивая взглядом других сарматов, отброшенных от места взрыва.

Линкен уже стоял на ногах и ухмылялся во весь рот, глядя на оседающее облако пара. Поверхность земли внутри купола превратилась в один большой кратер метровой глубины. Аэций выбрался из сугроба, подошёл к стене защитного поля и хлопнул по ней ладонью. Хольгер свисал с ближайшей сосны, покачиваясь на руках, и задумчиво смотрел вниз. Гедимин окликнул его — инженер посмотрел на него, мотнул головой и спрыгнул, удачно приземлившись на снег.

— Полетаем, говоришь... — Лилит выкопалась из-под снега и хвои, вытряхивая иголки из капюшона. С соседней сосны мягко спрыгнул Астиаг, снял шлем, потёр уши и подошёл к Линкену.

— Ничего так, да? Ещё раз?

— Все здесь? — Линкен огляделся по сторонам, разгибая согнутые пальцы на ладонях. — Где Иджес?

Из-за поваленной сосны донеслось сдавленное шипение. Гедимин перемахнул через ствол и увидел Иджеса, сидящего на снегу рядом с ветвистой частью дерева. Он тихо шипел и держался за ступню. Увидев Гедимина, он резко выпрямился и тут же снова сел, скрипя зубами от боли. Два пальца на ноге выгнулись под странными углами.

— Долетались, — буркнула Лилит, перебравшись через сосну.

— Сиди, — Гедимин потрогал ступню Иджеса — тот скрипнул зубами.

— Вывихнул? — Линкен растерянно посмотрел на него и сел рядом. — Это вправляется...

Он не успел схватить Иджеса за палец — Гедимин ударил его по руке.

— Верно, — хмуро сказал Астиаг, вставший за спиной взрывника. — Не умничай. Откуда ты знаешь, куда оно вывернуто?

— Значит, к медику, — заключила Лилит, разглядывая скрюченную ступню Иджеса. — До глайдера дойдёшь?

— Никуда я не полечу, — буркнул механик, поднимаясь на ноги. Первый шаг он сделал уверенно, второй — стиснув зубы. На третьем Гедимин подставил ему руку.

— Кто повезёт его в город? — спросил Линкен, глядя на сарматов. Его глаза, до этого блестевшие, как ртуть, потемнели и потускнели. Аэций и Астиаг подавленно молчали и смотрели в землю.

— Я отвезу, — отозвался Гедимин, придерживая Иджеса за плечи. — Помогу дойти, если что.

— Эй! — Иджес ткнул сармата под рёбра и вывернулся из-под руки. — Это пальцы, а не ноги!

Он уверенно шагнул вперёд и, рефлекторно поджав ступню, едва не кувыркнулся через бревно в снег.

— Ага, — буркнул Линкен, перепрыгнув через дерево. — Ждите тут. Я глайдер подгоню.

...Медик отпустил ногу Иджеса и бросил в утилизатор обрезки прозрачного фрила. Механик пошевелил ступнёй. Два слегка опухших пальца высовывались из прозрачных жёстких трубок, зафиксированные в сведённом состоянии, два оставшихся — по краям — торчали в разные стороны.

— Ступай на пятку, — посоветовал медик, наблюдая за тем, как сармат влезает в ставший тесным сапог. — Сегодня сиди тихо. Ещё анестетика дать?

— Да ну, и этого много, — отмахнулся Иджес, осторожно перенося вес на повреждённую ногу. — Теперь пальцы мёрзнут. Скоро заживёт?

— Через три дня сниму фиксаторы, — пообещал медик. — Пока в озеро не лезь, мойся под душем.

Гедимин молча наблюдал за ними от двери. Увидев, что Иджес уверенно держится на ногах, хоть и прихрамывает, он облегчённо вздохнул и протянул сармату руку.

— Да ну тебя, — отмахнулся механик. — Лети в лес. Мне сегодня нельзя.

— Проводить тебя до "Новы"? — спросил Гедимин, выбираясь из приёмного покоя. Глайдер стоял в двух шагах от госпиталя, на крайней — и совершенно пустой — посадочной полосе. Сармат оглянулся на озеро — сейчас ветер утих, и купальщики снова собрались у прорубей. В чёрной воде колыхалась взвесь ледяного крошева — не то тающего, не то кристаллизирующегося.

— Чего я там не видел? Пойду к сёстрам Хепри, — Иджес сделал несколько широких шагов, припадая на пятку, и досадливо сощурился. — Жёваный крот! Как мне завтра смотреть за работой? Сверху ни черта не видно, а куда я в таком виде залезу?!

— Думаешь, твоей бригаде нужен присмотр? — недоверчиво хмыкнул Гедимин. — Они выглядели толковыми сарматами. Если хочешь, я за ними прослежу. Немного времени у меня будет. А вообще — волноваться не о чем. Даже если работа чуть-чуть замедлится. Мы и так обгоняем график. Два-три дня в запасе будет.

— Уверен? — с сомнением посмотрел на него Иджес. — Там много возни со всей этой химией. Не надо следить за моей бригадой. Лучше смотри, чтобы твои ничего не напутали с водородом. Бахнет так, что на орбите увидят... Линкену на радость.

Гедимин ухмыльнулся и крепко сжал его руку.

— Дойдёшь до барака? Точно? Тогда я возвращаюсь.

— Давай, — кивнул Иджес. — Смотри, не взорвись там!

...Маленькая низина в нескольких сотнях метров от Стометрового озера была занесена снегом, скопившимся с декабря; наст замерзал над ним слой за слоем, и ледяная корка уже не подламывалась даже под сарматом, в задумчивости спускающимся на дно впадины. Он опустился на снег и взломал наст ударом кулака. Рука провалилась на десяток сантиметров вниз и остановилась, наткнувшись на поверхность, более твёрдую, чем корка льда. Разрушенная урановая скважина была заткнута пробкой из фрила и оплавленной горной породы, и затычка прикипела к краям. "Забрали даже трубы," — без удивления отметил Гедимин, раскапывая снег. Ничего, кроме странной округлой глыбы, не напоминало о миниатюрном руднике, переставшем существовать в начале января.

Позади захрустел снег — кто-то ещё спускался на дно низины. Гедимин не стал оборачиваться.

— М-да... — Линкен, остановившийся рядом с ним, хотел что-то добавить, но только вздохнул. — Глупо вышло. Хорошая была штука.

Гедимин, ничего не ответив, поднялся на ноги и повернулся к холму, на котором остался глайдер. Линкен тронул его за плечо.

— Макаки всё поломали, но я-то помню, что и как было. Если мы сбросим их с хвоста — сможешь повторить?

Гедимин обернулся и посмотрел на него в упор. Линкен усмехнулся.

— Когда-нибудь получится, атомщик. У нас есть время. Так ты сможешь повторить?

Ремонтник криво ухмыльнулся и кивнул.

...Ледяная корка на волосах медленно оттаивала под капюшоном, стекая по затылку и приятно охлаждая спину. Гедимин вышел на пустынную главную улицу и направился к заводскому корпусу. Все, кто ещё не разошёлся по баракам, собрались на стадионе и у озера; на северной окраине было тихо — настолько, что Гедимин слышал, как по стенам цокают стальными "лапами" паукообразные роботы-уборщики. Один из них прошуршал над его головой, и сармат приостановился — звук показался ему странным. Этот механизм двигался слишком быстро и мягко. Гедимин оглянулся на стену — никаких роботов там не было, только со ската крыши осыпался недочищенный снег. Уборщики не давали ему накапливаться, и сармат не опасался лавины на голову — на него могло упасть не больше десятка снежинок. Удивлённо хмыкнув, он отвернулся от стены и пошёл дальше — но до барака так и не добрался.

— Т-твою мать! Пуссссти! — сдавленно вскрикнул кто-то в переулке, и Гедимин, вздрогнув, остановился. "Иджес?!"

— Отпусти, ты, ублюдок! — Иджес охнул и захрипел. — Корррабль... не трогай его, урод!

Гедимин шагнул к стене и осторожно заглянул за угол. Группка сарматов — четверо и ещё один, удерживаемый за вывернутые руки — возилась в дальнем конце квартала, в двух шагах от следующего перекрёстка. Один из них держал винтолёт и сосредоточенно отламывал от него по детальке. Ещё двое удерживали вырывающегося Иджеса. Третий зажимал ему рот и беспокойно оглядывался по сторонам. Иджес снова рванулся, и сармат, едва не отброшенный в сторону, с размаху ударил его в живот. Механик захрипел. Гедимин зачерпнул в кармане горсть мелких винтиков и осколков фрила и шагнул в переулок.

Его ждали — это он понял, когда между ним и развернувшимися к нему сарматами оставалось ещё три метра, а мимо его плеча уже просвистело лезвие. Двое, удерживающие вырывающегося Иджеса, вместе с ним шарахнулись назад, вдоль стены отползая к перекрёстку; третий схватился за лицо, получив в глаза пригоршню мелких деталей, замахнулся железным прутом, но зацепить Гедимина не успел — сармат перехватил его запястье и заехал ему коленом в живот. Выпавший прут зазвенел на мостовой. Добавив для верности по рёбрам, Гедимин развернулся вместе с противником и швырнул его навстречу второму сармату. Тот увернулся и бросился к ремонтнику. Тот, не дрогнув, выдержал пинок по голени — куда важнее было нанести свой удар. Второй раз его пнуть не успели — кулак Гедимина врезался в чужую челюсть, и противник пошатнулся. Взгляд ремонтника упал на остатки разломанного винтолёта — кто-то из дерущихся уже успел на него наступить, и модель потеряла всякую форму. Стиснув зубы, Гедимин схватил шатающегося сармата за руку и резко, так, что затрещали кости, завернул её за спину. Он хотел впечатать противника лбом в стену — но страшный удар обрушился на его затылок, и Гедимин разжал пальцы и развернулся — точнее, попытался это сделать.

Что-то раскалённое впилось под лопатку, и сармат схватился за грудь, беззвучно разевая рот, — боль прожгла его насквозь, и в глазах потемнело. Его ударили снова — по затылку, потом — поперёк спины, под рёбра, он вслепую махнул рукой, зацепив что-то твёрдое, и кто-то схватил его за ногу и резко дёрнул. Гедимин растянулся во весь рост, дёргаясь и пытаясь встать, но очередной удар по затылку обездвижил его окончательно — всё тело тряслось, перед глазами плыл чёрный туман. Его били и дальше — с размаху в живот, по нижним рёбрам, кто-то наступил на пальцы; Гедимин слышал, как трещат кости, но боли почти не чувствовал.

— Бейте по рукам, переломайте ему руки, — вполголоса посоветовал кто-то из сарматов, и Гедимин узнал этот голос и рванулся, выворачиваясь так, чтобы опереться на колено и руки и быстро подняться. "Веберн... Hasu!"

Его ударили шокером под лопатку — он узнал обжигающую боль и судороги, выкручивающие мышцы. Он ударил кулаком по мостовой, ориентируясь по теням, и кто-то взвыл — под рукой Гедимина хрустнули чьи-то пальцы. В следующую долю секунды сармат услышал треск собственного черепа, и голова налилась тяжёлой тупой болью. Он уже не видел ни теней, ни мостовой. Издалека, сквозь густеющий туман, он услышал пронзительный свист, грохот бронированных ног и крики охранников. Его больше не били. Он попытался опереться на руки и подняться, но кто-то вцепился в его плечо и заставил его лечь. Гедимин резко выдохнул и сплюнул — рот заливала густая солёная жижа. "Иджес? Живой? Это хорошо..." — подумал он, закрывая глаза. "А Веберн своё получит."

...Сармат-медик неслышно подошёл и склонился над койкой, вынимая бесполезную трубку опустевшей капельницы из дозатора на плече Гедимина. Поправив браслет, он прикрыл руку ремонтника простынёй и тихо отошёл в сторону. Человек в тёмно-сером комбинезоне в последний раз дотронулся до экрана смарта и отключил его.

— Очень хорошо, — он посмотрел на Гедимина. — Вы существенно помогли нам. Значит, Веберн Арктус считает, что работа на "Вестингауз" является предательством по отношению к сарматской расе?

— Да, — Гедимин хотел кивнуть, но голова снова загудела, и он не стал шевелиться. Его уже второй час накачивали анестетиками; боль утихла, но сармату казалось, что его тело раздувается и превращается в бесформенный мешок слизи. Сквозь туман в голове он вяло удивлялся, что от этих трансформаций ещё не лопнули жёсткие повязки на рёбрах и дозаторы на плечах. Ему хотелось приподнять простыню и посмотреть на себя, но он не мог поднять даже собственную голову, и ему оставалось только досадливо щуриться на окружающих. Их было слишком много, а свет над ними был слишком ярким; он бесполезно обжигал глаза — Гедимин видел только расплывчатые пятна вместо лиц и тел. "Зрительные центры," — он с трудом вспомнил недавние слова медика. "Сбой в зрительных центрах. Если восстановятся, всё будет нормально. Если нет..."

— Понятно. Странная мысль, вы не находите? — человек заглянул в смарт соседа и снова повернулся к Гедимину. — Что-то ещё? Попытайтесь вспомнить. Какие-нибудь отличительные черты? Может быть, нагрудные номера или другие метки? У вас фотографическая память. Неужели она ничего не зафиксировала?

Гедимин сузил глаза. В мозгу мелькали картинки — стоп-кадры недавней драки. "Оранжевые комбинезоны," — он потянулся к виску — боль всверливалась в височную кость и мешала думать. "Обычные оранжевые комбинезоны. Никаких креплений. Ничего на поясах. И номера..." Он мысленно приблизил одного из недавних противников. Комбинезон на его груди был оранжевым — никаких цветных полос и пятен, ничего, что напоминало бы обычные сарматские метки.

— У них не было номеров, — пробормотал он, растерянно щурясь. — Вообще не было. Сняты, отклеены... или закрашены. Я не помню.

Люди переглянулись. Второй из них со сдержанным вздохом выключил смарт и слегка наклонил голову.

— Вы получили тяжёлые ранения, Гедимин. Больше мы не будем вас утомлять. Если вы вспомните что-то ещё, свяжитесь с нами через медицинский пост.

Они вышли. Громоздкий "Рузвельт", неподвижно стоявший у двери, развернулся и потопал за ними — Гедимин почувствовал, как пол под его койкой едва заметно вздрагивает. Он вытянул руки вдоль тела и расслабил мышцы; голова безвольно откинулась, и мягкая подушка, похожая на ощупь на большой ком Би-плазмы, заколыхалась под ней. Отдышавшись, Гедимин дотянулся до живота и осторожно потрогал повязки. Часть их фиксировала раздробленные рёбра, другая — прикрывала свежие швы на брюшине. Тело не раздулось и как будто не превратилось в ком слизи; Гедимин облегчённо вздохнул. Что-то зашуршало рядом с ним; на край койки тяжело опустился Иджес. Ремонтник покосился на него, но увидел только большое белесое пятно с несколькими тёмными перетяжками.

— Ну, как ты? Что с глазами? — Иджес осторожно дотронулся до его плеча. — Эти ублюдки... выходит, они тебя ждали. Не меня, а тебя. Если бы знать — я бы рта не раскрыл. Пусть бы на куски порвали. Попадётся мне ещё этот Веберн...

Он с судорожным вздохом поднял руку и сжал пальцы в кулак.

— Веберн? Не думаю, что он там главный, — Гедимин пошевелил правой рукой — раздавленные пальцы неприятно ныли, но кости и суставы уцелели, а мягкие ткани должны были скоро срастись. — Не его затея. Что-то другое.

За дверью палаты раздались шаги и недовольные возгласы медика, затем створка отодвинулась в сторону, и в комнату ввалились трое сарматов. Четвёртый остановился в дверях.

— Ну и куда вы вломились? — услышал Гедимин сердитый голос медика. — Он еле дышит. Вас тут не хватало!

— Смотри, чтобы он дышал, — буркнула в ответ Лилит, сгоняя с кровати Иджеса и присаживаясь рядом с Гедимином. — Эй, атомщик, что скажешь? Как мозги?

— Крепко тебя отделали, — тяжело вздохнул Линкен, опускаясь на пол рядом с койкой. — Медики говорят, ты тут чуть ли не на месяц.

Гедимин сердито сощурился — пока его сил хватало только на это. "Вот тебе и опережение графика," — забывшись, он потянулся к нагрудной рации, но нащупал только голую кожу.

— Они растоптали смарты, — Линкен отвёл его руку в сторону. — И твой, и механика. Так, что даже ты не починишь. Так значит, у них не было номеров? Подготовились, tzaat hasulesh...

— Весь город кишит федералами, — хмыкнул Хольгер. — Северные кварталы оцеплены. Как они вообще упустили эту компанию? Как минимум трое там еле ходят после встречи с Гедимином.

— Увижу их здесь — сверну шеи, — хмуро пообещал Иджес. — За Гедимина и мой винтолёт.

Ремонтник досадливо поморщился.

— Они не покажутся здесь. Знают, что будет, — прошептал он. — У них несерьёзные ранения. С такими можно работать.

— Если бы знать хотя бы номер барака... — Линкен скрипнул зубами. — Не беспокойся, атомщик. Мы их выловим.

Он встал и жестом позвал к себе Лилит. Самка недовольно фыркнула. Гедимин, резко выдохнув, приподнялся на локтях и едва удержался, чтобы не упасть обратно, — голова, казалось, весила целую тонну.

— Что, атомщик? — Линкен сел рядом с ним и подставил ладонь под его затылок. — Что сделать? Позвать медика?

— Цех, — прошептал Гедимин, глядя туда, где, по его расчётам, должны были быть глаза взрывника. Он не видел их — только размытые тёмные пятна.

— Нужно достроить цех. Водород... Хольгер должен взять мою бригаду. Вы с Лилит — все остальные. Объедините их. Работа должна идти... всё точно по плану. Я помню все этапы... завтра вечером зайди ко мне, я продиктую следующий. Ничего не должно замедлиться. Но главное — водород...

Хольгер осторожно погладил его по виску.

— Никто не сможет испортить твою работу, Гедимин. Уж точно не кучка идиотов с палками. Я разберусь с газопроводом. Перед запуском ты успеешь его проверить. Лежи спокойно. Тебе нужен хороший отдых. А мы будем приходить каждый вечер. Принести тебе что-нибудь? Еду или жжёнку?

Гедимин слабо усмехнулся.

— Сейчас нельзя. Ничего не надо. Когда голова заработает... — он досадливо сощурился. — Ничего не вижу. Всё расплывается. Уже был отбой?

— В ядро Юпитера отбой, — отмахнулся Линкен. — Ладно, атомщик. Мы пойдём. Все слышали? Завтра после работы — сразу сюда. А с Веберном я ещё поговорю.

16 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин прикрыл правый глаз и внимательно посмотрел на медика, склонившегося над ним. Мешанина разноцветных пятен стала чуть более чёткой — у некоторых из них появились границы, и теперь сармат отчётливо видел, где заканчивается комбинезон медика и начинается белая стена. Он закрыл левый глаз и посмотрел правым — всё снова расплылось. Сармат досадливо сощурился и откинулся на подушку.

В палате было прохладно, но Гедимин изнывал от жары, и на коже, неприятно обжигая поджившие ссадины и царапины, выступала испарина. От нижних рёбер и до тазовых костей мышцы горели и нещадно чесались. Боли давно не было, но от зуда анестетик не помогал. Гедимину хотелось содрать повязки, и он с трудом сдерживался. Пока его немного отвлекал медик, медленно проводящий по животу сармата сенсором от переносного диагностического прибора; в другое время сармат выяснил бы, что это за устройство, но сейчас он мог только терпеть жар и зуд изнутри и холод и щекотку снаружи. Правая рука тоже чесалась, и Гедимин прижал её тыльной стороной к койке.

— Ага, нормально, — пробормотал медик, отводя сенсор в сторону. — Ложись на левый бок. Посмотрю, что снизу.

Зуд в придавленных рёбрах немного утих, на слабую ноющую боль Гедимин не обратил внимания. Холодный мокрый сенсор проехался по пояснице, и прибор пискнул, отключаясь.

— Нормально, — заключил медик, снимая с плеча сармата кровезаборник. — Регенерация в разгаре. Катетер убираю, дозатор пустой, пока остаётся. Можешь сидеть, осторожно вставать. Есть будешь жидкое. Санитар принесёт завтрак и штаны. Швы и фиксаторы не трогай.

Он отцепил катетер, и, смотав, бросил его в ведро. Гедимин зашевелился, пытаясь сесть; после полутора суток лежания тело казалось слабым и малоконтролируемым.

— Теперь от моей выделительной системы отстанут? — он покосился на ведро.

— Твоя выделительная система только сегодня перестала кровить, — фыркнул медик, отодвигая ненужные приспособления к двери. — Твоё счастье, что почки целы. Ещё два удачных пинка — и перешёл бы на резервный вариант выведения. По типу мартышки. Эй, теск, тебя не звали!

Он выставил вперёд руку, отодвигая Иджеса от койки Гедимина. Механик нехотя остановился, пристально наблюдая за движениями раненого. Сармат сел и помотал головой — боли не было, но от избытка анестетиков в крови мысли текли медленно и периодически путались. Он осмотрелся — за прошедшие сутки зрение стало немного более чётким, но мир по-прежнему состоял из размытых цветных пятен. Он поднёс забинтованную ладонь к глазам, почти уткнулся в неё носом, но чёткости не прибавилось.

— Никак не починить зрение? — он посмотрел на медика. — Линзы, пересадка?

— Не поможет, — отозвался тот. — Глаза у тебя в порядке. А мозг не пересадишь. Посмотрим, что будет через неделю, а пока — береги голову. Особенно затылок.

Собрав ненужные приспособления, он направился к двери. Из коридора донёсся звук шагов — несколько сарматов почти бегом прошли мимо палаты. Кто-то из них стонал и приглушённо ругался.

— Эй, а я? — повернулся к медику Иджес. — С меня что-нибудь снимут?

— Чего с тебя снимать? — буркнул тот. — Пока не мутант. Завтра уберём фиксаторы, и пойдёшь работать. И раненый инженер наконец сможет выздороветь. Зачем тебя вообще тут держат?

Подталкивая перед собой ведро, он вышел за дверь. Иджес сердито фыркнул.

— Я тоже инженер, — он сел рядом с Гедимином, заглянул ему за спину и сочувственно хмыкнул. — Ты весь в пятнах. Помочь встать?

— Сам справлюсь, — отозвался ремонтник, поднимаясь во весь рост. Координация движений оставляла желать лучшего, но несколько шагов вдоль койки дались ему без труда, и он даже не налетел на её угол. Остановившись, он завёл руки за голову и потянулся, напрягая затёкшие мышцы. Тело, несмотря на значительные неисправности, снова стало рабочим механизмом. Оставалось отремонтировать мозг.

Дверь приоткрылась, и в палату боком втиснулся филк в белом комбинезоне с синим крестом через всю грудь. Пробормотав приветствие, он положил на койку Иджеса две пары контейнеров с водой и пищей и свёрток с одеждой. Гедимин забрал свои штаны и отошёл к стене — санитар собирался перестелить его койку, и сармат не хотел мешать. Следом в палату вполз робот-уборщик. Запахло дезинфектантами.

— Уже семь? — Иджес, раскупорив контейнер с водой, посмотрел на часы, потом за окно — там ещё не начинало светать. Жёлтые блики больше не скользили по подоконнику — утренняя смена отправилась на рудники, глайдеры улетели, и аэродром временно затих.

— Надо что-то делать. Тут от скуки сдохнешь, — Иджес тронул Гедимина за руку. — Когда у тебя всё срастётся, ты ведь сможешь давать указания и проверять работу? Если что не видно, мы всегда за тебя посмотрим. А мозги тебе не отбили. Вот сейчас ты помнишь, как устроен ядерный реактор?

— Какой именно? — угрюмо отозвался Гедимин. Он допил воду, и жажда унялась, а вместе с ней ушёл невыносимый жар, но швы ещё зудели, а мысли растекались, как Би-плазма из треснувшего чана. Он вспомнил о почти готовой модели АЭС, оставшейся в бараке, о градирнях из стеклянистого фрила (он собирался поставить внутрь лампы и сделать себе ночник) и о настоящем, почти готовом реакторе "Ската", об исследованиях которого уже три недели молчали даже северянские сайты. "А если напишут — мне даже не прочитать," — с досадой подумал сармат. "Вот угораздило..."

По коридору снова прошли сарматы. Двое из них вполголоса переругивались. На подходе к палате Гедимина и Иджеса шаги затихли, и спустя две секунды двери распахнулись.

— Инженеры "Вестингауза"? Это вам, — хмурый сармат в униформе медика держал в руках что-то, обёрнутое в непрозрачный скирлин. — Гедимин Кет, главный инженер кассетного цеха? Не знаю, что это, но принесли макаки в белой броне.

В свёртке была рация — судя по состоянию корпуса, только что с конвейера. Гедимин, прикрыв бесполезный правый глаз, приложил палец к распознавателю, и экран засветился. Папка "Срочные задания" была на месте; открыв её, сармат пробежался взглядом по картотеке и досадливо сощурился — в базе не было ничего, кроме сведений от "Вестингауза" — тех, с которых он начинал работу. Его собственные планы и доработки пропали бесследно.

— Спасибо, — буркнул Гедимин, вешая рацию на ремешок; её корпус не доставал до нижних рёбер и не задевал фиксаторы, а прикосновения холодного жёсткого фрила к груди можно было терпеть.

— Кет? — в дверь просунулся второй медик. — Выглядишь бодро, говорить можешь. Значит, справишься. Передай своему другу-взрывнику, что он совсем спятил. Я в курсе, что у вас за дела с Веберном Арктусом. Ясно, что побить его следовало. Но совать петарду в задний проход — это уже лишнее. Теперь макаки таскают его за умысел на убийство. Погоди, ещё к тебе придут. Он что, не насиделся по карцерам?

Гедимин мигнул.

— Линкен напал на Веберна? Я ничего об этом не знал, — он качнул головой. — Он... взорвал живого сармата?

Иджес фыркнул и хотел ткнуть его кулаком в спину, но опомнился и отдёрнул руку.

— Живой сармат наработал на взрыв, — еле слышно напомнил он.

— До взрыва не дошло, но ему крепко досталось, — криво усмехнулся медик. — Не слышал? Верится с трудом. Ладно, ваше дело, главное — не продолжайте. Карцер лечению не поможет.

Медики вышли. За ними, подгоняя перед собой робота-уборщика, ушёл санитар. Сарматы переглянулись.

— Он там, — Иджес кивнул на стену палаты. С соседней палатой соприкасалась только она. Гедимин подошёл вплотную и прислушался. За стеной заскрипел металл — кто-то тяжело перевернулся на койке и вполголоса выругался по-сарматски. Гедимин сузил глаза.

— Там, — прошептал Иджес, приложив ладонь к стене. — Если перекроем дверь, он никуда не сбежит. За окном — проволока.

Он недобро усмехнулся и потёр ладони, окидывая палату задумчивым ищущим взглядом, потом подошёл к единственной тумбочке и обхватил её, пытаясь поднять. Винты, крепящие её к полу, заскрежетали.

— Нет, — Гедимин надавил ладонью на верхнюю крышку, прижимая тумбочку к полу. Иджес, едва не потерявший равновесие, растерянно замигал.

— Что?..

— Мы не тем занимаемся, — Гедимин понизил голос и оглянулся на дверь — посторонние слушатели были ему совсем не нужны. — Не знаю, из-за чего на нас напали. Но придумал это явно не Веберн. Я поговорю с ним. Может, что-то прояснится.

Иджес недоверчиво хмыкнул.

— Линкен с ним уже говорил. Одно странно — не убил.

— Значит, были причины, — отозвался Гедимин, возвращаясь к стене, и трижды постучал по ней здоровой рукой. За стеной пробормотали что-то про спаривание и размножение.

— Веберн, ты там? Говорить можешь?

— Теск, твою мать... — донеслось из-за стены, и слова заглушил скрежет.

— Я тебя не трону, — продолжал Гедимин. — Ответишь на вопросы, и лежи спокойно. Это ты наступил мне на руку?

— Если бы я, тебе её отрезали бы, — Веберн презрительно фыркнул. — Меня не подпустили близко. Я уже сказал всё твоему полоумному дружку. Вот кого надо было поймать в переулке...

Гедимин ухмыльнулся.

— Вы бы не ушли оттуда живыми. Ты держал Иджеса, верно? Ты вывернул ему руку?

— Я его не бил, — отозвался Веберн. — Только удерживал. А вот он едва не выбил мне колено. Я не знаю, кому ты помешал! Ждали тебя, Иджес вообще никому не нужен...

Ah-hasu, — выдохнул механик, вынимая из кармана рацию и зажимая в кулаке. — Гедимин, вот ты договоришь... можно потом вышибить ему мозги?

— Нельзя, — ровным голосом ответил ремонтник. — Тебя позвали устраивать мне ловушку? Кто те сарматы, с которыми ты там стоял? Знаешь их?

— Никого, — буркнул Веберн. — Что ты пристал?! Мартышки целый час меня трепали, только что сканер не навесили! Я не знаю их по именам. Я даже номеров не видел! Один сармат подошёл ко мне и попросил помочь в хорошем деле...

Иджес резко выдохнул.

— Вот что у нас называют хорошими делами, — пробормотал он. — Разбить мой винтолёт и изувечить Гедимина...

— Я не трогал твой винтолёт! — немедленно отозвался Веберн.

— И что, его "дело" тебе понравилось? — недобро сощурился Гедимин. — Часто такими занимаешься? Или пошёл из-за меня? В самом деле хотел меня убить?

— Эй, теск, отвали! — Веберн, поднявшись с койки, грохнул по стене кулаком. — Дослужился макакам? Сильно они тебе помогли?!

Гедимин хотел ответить, но остановился и крепко прикусил палец. Боль немного отрезвила его.

— Как выглядел твой сармат? Он был в том переулке?

— Был. Я не разглядывал, — ответил монтажник. — Сармат как сармат. Глаза синие. В личной одежде. Зелёный такой комбинезон в пятнах. Вроде камуфляжа. Да спроси своего психа с динамитом! Я ему всё рассказал.

— Всё? Добавить тебе нечего?

Не дождавшись ответа, Гедимин ещё раз постучал в стену. В соседней палате послышались шаги, и кто-то тяжело опустился на заскрипевшую койку. Сарматы переглянулись.

— Сходить к нему? — тихо спросил Иджес. Гедимин качнул головой.

— Незачем. С ним уже все поговорили. Что мог — давно рассказал.

Он сел на кровать и провёл ладонью по глазам. Окружающий мир стал немного чётче. Гедимин закрыл левый глаз — очертания предметов не изменились. Они уже не расплывались в бесформенные пятна, наползающие друг на друга, у них появились границы и даже некоторые детали. "Регенерация," — довольно усмехнулся ремонтник. "Кажется, мозгу полезно работать. Но вот предмет работы... Не нравится мне всё это. Очень не нравится."

...Чертёж, растянутый на полуметровом голографическом экране и увеличенный до максимума, всё равно плыл перед глазами и двоился, размазывая линии в туманные полосы. Гедимин досадливо щурился, прикрывал один глаз и на ощупь отмечал нужные участки. Стоило ему зажмуриться — чертёж восстанавливался в памяти до последнего элемента; в памяти никакого тумана не было, и тем противнее было открывать глаза.

— Моя бригада позавчера закончила вот на этом участке, — Иджес провёл пальцем по голограмме. — Вот здесь всё было готово, здесь осталось затянуть пару гаек.

— Ясно, — Гедимин попытался провести сплошные черты поверх пунктира, обозначающего ещё не смонтированное оборудование, и промахнулся — линия доползла до края экрана и остановилась только там, перечеркнув весь цех. Сармат с досадливым вздохом удалил её и провёл новую.

— Тебе отдохнуть не пора? — спросил Иджес.

— Наотдыхался, — буркнул Гедимин, проводя следующую черту. — Проверь, здесь ровно?

В приёмном покое взвыла сирена. Медицинские сигналы тревоги отличались от аварийных, и ремонтник не встревожился, только ненадолго отвёл взгляд от экрана и тут же вернулся к чертежам.

Через час дверь палаты открылась — пришёл медик. Жестом согнав Иджеса с койки, он вскрыл дозатор на плече Гедимина и вложил туда две ампулы.

— Для регенерации. Что со зрением?

— Плывёт, — поморщился ремонтник.

— У вас там, на заводе, новое веселье, — хмыкнул медик, закрывая дозатор. — Швыряние взрывчатки в ворота. Угодили в погрузчик, так его отнесло до самой стены с кувырком через кабину.

Гедимин вздрогнул.

— Есть раненые?

— Шофёра слегка придавило в кабине. Кости целы, — махнул рукой медик. — Других сарматов во дворе не было. Раздолбало пару контейнеров, теперь весь двор завален железяками. Если до вечера никто не напорется, диверсию можно считать неудавшейся.

"Диверсия..." — Гедимин сжал пальцы в кулак, едва не раздавив смарт. "Что за ерунда тут происходит?!"

— Нашли, кто взрывал? — отрывисто спросил он. Медик пожал плечами.

— Не наша работа, теск. Тут бегают стаи мартышек. Их завод — пусть ищут!

Он вышел. Иджес и Гедимин переглянулись.

— Так это не ты им не нравишься. Это завод им не нравится, — вполголоса сказал механик, оглядываясь на глухую стену соседней палаты. — Как думаешь — это одни и те же уроды?

— Похоже, — отозвался Гедимин, включая смарт и разворачивая незаконченный чертёж. — Придут сарматы — узнаем больше.

Сарматы не пришли ни в семь, ни в полвосьмого. Только в начале девятого в коридоре послышался топот, и в палату ввалился Линкен. Остальные шли за ним. Гедимин окинул их внимательным взглядом — следов ранений не было, но все выглядели встревоженными.

— На ногах? — Линкен вполсилы хлопнул ремонтника по плечу и слегка приобнял его. — Быстро очухался, атомщик... Ядро Юпитера! Хольгер, смотри, что ему с животом сделали... Внутри-то всё цело?

— Срастётся, — отозвался Гедимин. — Почему на заводе взрывы? Большие повреждения?

— Два контейнера арматуры. Пришлют новые, заявка уже ушла. Не переживай, — ответила Лилит, присаживаясь на койку. — В здании всё цело. Погрузчик починили. Шофёр даже смену доработал. Жаль, он не видел, кто бросал, — кинули в спину.

— А охранники? Там вокруг стадо "броненосцев". У них что, сенсоры отрубились? — сердито сощурился Гедимин.

— Бросили с крыши, через дорогу, — буркнул Линкен. — Макаки — дебилы. Меня полчаса допрашивали. Я взрывал или не я... Идиоты! Мне-то зачем взрывать свой завод?!

Гедимин крепко сжал его руку. Линкен осёкся, глубоко вдохнул и покачал головой.

— Бред какой-то. Придётся самим следить за периметром. От мартышек, как всегда, никакой пользы.

Хольгер угрюмо кивнул. Он рассматривал швы и кровоподтёки на животе ремонтника и едва заметно хмурился.

— Говорил с Веберном? Нашёл сармата в зелёном камуфляже? — Гедимин понизил голос. — За торпеду в карцер не попал?

Линкен ухмыльнулся.

— Как видишь. Сармата... это навряд ли, — он покачал головой. — Знать бы хотя бы, из какой он смены... В зелёном много кто ходит. Я думал пройтись по тем, кому ты не нравишься, но Хольгер считает — пустая трата времени.

Химик кивнул.

— Посмотри, Гедимин. Били в живот и в голову. Руки не тронули. И... думаю, убивать не хотели.

Ремонтник посмотрел на забинтованную руку и сузил глаза.

— Хотели бы — убили бы. Много не нужно, — он дотронулся до виска и слегка поморщился. — Это всё не из-за меня. Это из-за завода. Что-то не так с этими макаками...

Линкен и Хольгер переглянулись.

— Взрывали не макаки, — взрывник поморщился и потёр шрам на затылке. — Кто-то из наших. Там был нитроглицерин. Налили в контейнер из-под спирта. Перед сном пройдусь по баракам, пообщаюсь. Есть несколько мыслей...

Он снова потёр затылок. Гедимин недовольно посмотрел на него.

— Один не ходи. Если и тебя поймают — работа замедлится. Сейчас нельзя оставлять цех. Сегодня что-нибудь сделали? — он взял с кровати смарт и развернул экран. — Покажи, куда вы продвинулись.

— Эй! Это что, твой чертёж? — Линкен мигнул. — Его не уничтожили вместе с той рацией?

— Я восстановил, — буркнул ремонтник. — Вы сегодня работали? Показывайте, где.

Лилит покачала головой.

— Псих ты всё-таки... — она развернула экран своего смарта. — Ладно, смотри. Вот моя линия...

17 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Швы на животе всё ещё чесались — это было первым, что почувствовал Гедимин, проснувшись среди ночи; но разбудило его не это. В приёмном покое заливалась сирена, и в приоткрытую дверь палаты тянуло уличным холодом — медики открыли ворота; по стенам бежали синие блики проблескового маячка — у порога стоял медицинский глайдер. По коридору быстрым шагом прошли двое санитаров, за ними процокал робот-уборщик. Гедимин сбросил простыню и подошёл к окну, сощурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в тумане и пятнах света, но синие вспышки били по глазам, и сармат ничего не видел. Через три секунды глайдер резко развернулся на месте и начал разгон; Гедимину показалось, что он оторвался от взлётной полосы в десяти метрах от госпиталя и свернул куда-то к северу, но за наблюдения он поручиться не мог — зрительные центры, за вычетом редких секундных проблесков отчётливого видения, выдавали только цветной туман.

— Никого нет, — Иджес, осторожно выглянув наружу, отошёл от двери. — Только те санитары и робот. Все улетели. Должно быть, авария. Интересно, где.

"Завод "Вестингауза"?" — Гедимин стиснул зубы и резко опустился на койку. "Новый взрыв, и в этот раз — всерьёз? Как же мне всё это не нравится..."

Он вернулся в постель и лежал тихо, прислушиваясь к звукам за окном. Глайдер улетел ненадолго — не прошло и получаса, как по стене побежали пятна синего света, в приёмном покое лязгнули ворота, и из-за двери послышался топот, тяжёлое дыхание, мучительный кашель и приглушённые команды.

— Тащи матрасы в первую палату! Нужно ещё восемь мест.

— Кислороду им! Третий антидот, по два кубика на нос... Садись на пол! Да не стесняйся, плюй куда хочешь. А теперь — тихо... Первый пошёл!

— Кто не может идти? Осторожно, голову держи! Плечо... так, это девятый...

В палате зажёгся свет. Дверь распахнулась настежь. Медик встал на пороге, обвёл комнату деловитым взглядом и громко свистнул.

— Матрасы! Эй, инженеры, вам придётся потесниться.

Гедимин сел.

— Много раненых? Помощь нужна?

— Лежи, справимся, — отмахнулся медик. — А ты иди сюда. У тебя все кости целы. Много пострадавших, большинство на ногах не стоит. Филки. Носи по одному, складывай на матрасы.

Он отошёл от прохода, пропуская в палату санитаров со свёрнутыми матрасами наперевес. Иджес, встревоженно оглянувшись на Гедимина, пошёл за медиком.

— Что ты там хотел опознавать? — донеслось из приёмного покоя. — Там без секвенатора ничего не разберёшь! Гомогенная масса и немного драного скирлина. Я тебе говорю — никакого нитроглицерина, чистейший торп! Где взял? Хороший вопрос...

В палату, поддерживая под руки двоих филков в нижнем белье, вошёл санитар. Оба пошатывались, и на их белых лицах блестела обильная испарина. Дойдя до ближайших матрасов, филки сели на них и скорчились, поддерживая головы дрожащими руками. Санитар помог им надеть кислородные маски, быстро проверил баллоны и вышел — навстречу ему уже шёл Иджес, неся в охапке третьего филка, уже в маске. Рука маленького сармата безвольно болталась.

Через десять минут вся палата была застелена матрасами, и на каждом растянулся, прижимая к лицу маску, бледный полуодетый филк. На некоторых были полурасстёгнутые комбинезоны, кто-то натянул один сапог. Гедимин не мог разглядеть номера — они размазывались в пёстрые полосы — но узнал цвета "Новы" на комбинезонах и обуви, и ему стало не по себе. Шум за стеной утих; судя по негромким стонам и вздохам, в приёмном покое разместили немало пострадавших. Гедимин присмотрелся к тем, кого поселили в палате. На коже некоторых были тёмные полосы — розовые ссадины, размазанные следы гари. Все пахли плавленым скирлином, неприятными едкими испарениями, у некоторых слезились глаза. Между матрасами, стараясь ни на кого не наступить, ходил медик и собирал кровезаборники.

— Чего смотришь? Спи, — он недовольно покосился на Гедимина. — Эти ребята разойдутся к утру. Надышались горелым фрилом.

— В "Нове" был взрыв? — спросил сармат, глядя на филков. Что бы ни взорвалось, этих поселенцев не зацепило ни осколками, ни раскалённой газовой волной.

— Пожар, — качнул головой медик. — Кто-то подпёр дверь погрузчиком и поджёг барак с двух сторон, под вентиляцией. Нормальным сарматам ничего, но эта мелюзга...

Он слегка поморщился и протянул руку за очередным кровезаборником.

— Поджигателей нашли? — Гедимин привстал с кровати. — Что с инженерами?

— Все живы, насколько я знаю, — пожал плечами медик. — Остальное не по моей части. Тебе изрядно повезло, теск, что весь этот бедлам ты пересидишь тут, в тихой палате. Там творится что-то несообразное.

Гедимин угрюмо кивнул.

Через полчаса филки перестали хрипеть и кашлять, и многие из них зашевелились на матрасах и даже сняли маски. Кто-то смог сесть, заметил, что потерял сапог, расстроено вздохнул и поджал под себя босую ногу. Гедимин, дотянувшись до него, тронул его за плечо. Филк вздрогнул и резко развернулся к нему.

— Я жил в "Нове", — сармат показал забинтованную руку. — Не был там два дня. Что там случилось?

— Поджог, — поморщился филк. — Угарный газ в вентиляции. Когда мы проснулись, весь этаж был в дыму. По окнам стреляли. Я видел, как сармат пытался вылезти наружу. Нам подпёрли двери машинами, он хотел отогнать их. В него стреляли. Не знаю, вылез он или нет. Я... я лежал в коридоре, когда двери открыли.

— Сармат? Кто из них? — насторожился Гедимин. — Один из инженеров?

— Да, — филк смерил его оценивающим взглядом и уверенно кивнул. — Красноглазый. С ним был ещё один, седой.

— Хольгер и Линкен, — пробормотал Иджес, растерянно глядя на Гедимина. — А Лилит? Ты видел самку?

Филк покачал головой. Другой, прислушивающийся к разговору, зашевелился и повернулся к ремонтнику.

— Я видел. Она вывела нас на крышу. Там было легче дышать... Она сгоняла роботов-уборщиков вниз по стенам. Наверное, они нашли, где огонь, — было много дыма, а потом его сдуло. Удобно быть сарматом — она была там же, где мы, и вообще не кашляла.

Гедимин кивнул.

— Вас подняли среди ночи? Вам нужно поспать, — сказал он, опуская голову на подушку. — Что-то странное происходит в последние дни. Раньше у нас бараки не поджигали.

Иджес фыркнул.

— Странное? Мягко сказано! Я за всю жизнь не слышал о такой дури! Сарматы, сжигающие сарматов живьём, — хуже макак!

В шесть часов задребезжал сигнал побудки, и в ту же секунду в палате вспыхнул свет. Филки зашевелились, ошалело щурясь на потолок. Медик прошёл вдоль разложенных матрасов, заглядывая каждому сармату в глаза и ощупывая запястье.

— В душевую, — заключил он, дойдя до конца ряда. — Одежду принесут. Работать можете, в барак пока не заходите. Его ещё отмывают. И ты иди сюда, механик. Сниму с тебя фиксаторы, и пойдёшь в душ вместе с погорельцами.

— А Гедимин? — Иджес насупился.

— Гедимин лечится, — фыркнул медик. — И если вы от него не отстанете, он ещё долго тут пролежит!

...Читать новости со смарта всё ещё было неудобно — даже самый крупный шрифт расплывался. Проблески отчётливого зрения стали чаще — примерно раз в десять минут Гедимин мог видеть так же хорошо, как раньше — но продолжались по пять-шесть секунд, а потом всё снова уходило в туман. Очередной проблеск окончился на середине строки, и сармат досадливо сощурился, пытаясь разглядеть окончание.

"...подозревает "Вирм" в организации беспорядков на территории Ураниум-Сити, где продолжается строительство дополнительных мощностей химического комбината. "Сарматы ни при чём," — утверждает аналитик "Вестингауза", пожелавший остаться неизвестным. "Диверсии в Ураниум-Сити спланированы и подготовлены извне." Источник на Канадских территориях утверждает, что эти заявления ни на чём не основаны. "Обычное проявление беспричинной агрессии, свойственной искусственнорождённым," — так он объясняет столкновения в Ураниум-Сити..."

"Значит, даже макаки подозревают других макак," — Гедимин задумчиво посмотрел на потолок. "И это похоже на правду. Когда я приходил посмотреть на стройку, охрана всегда была поблизости. Когда кто-то приходит и поджигает барак, её нет. Или она есть, но её это устраивает. Интересно было бы отловить одного из охранников и хорошо расспросить его..."

— Тебе плохо? — осторожно спросил санитар-филк, положив на койку Гедимина контейнеры с водой и пищей. — Позвать врача?

— Нет, — отозвался Гедимин, забирая контейнеры. — Там мой завод. Вчера его подорвали, сегодня — подожгли. Вот это — плохо. А у меня чешутся швы.

Филк неуверенно усмехнулся и хотел что-то сказать, но в приёмном покое взвыла сирена, и он, развернувшись на пятках, помчался к двери. Гедимин отодвинул контейнеры и вышел в коридор. Он успел добраться до приёмного покоя прежде, чем его заметили, и стоял у стены, наблюдая за тем, как медики и патрульные сгружают на матрасы стонущих сарматов. Они были в оранжевых комбинезонах — обычные шахтёры и рабочие с заводов, в кровоподтёках и ссадинах, у многих были резаные и колотые раны.

— Кстати койка освободилась, — выдохнул медик, пробегая мимо Гедимина. — Матрасы во вторую палату!

Один из сарматов, увидев Гедимина, вздрогнул и слегка изменился в лице. Он подтолкнул соседа и указал на ремонтника, стоящего у стены. Тот поморщился и вытер кровь с губ.

— Иди в палату, не до тебя! — бросил Гедимину один из медиков, толкнув его в плечо. — Мало было ночи...

Ремонтник слегка отодвинулся, дождался, когда медики и санитары пройдут мимо, и шагнул к раненому.

— Я помню тебя. Ты из "чистых", — вполголоса сказал он, глядя на сармата. — Ты был с Линкеном. Теперь ты поджигаешь дома?

Сармата передёрнуло, и он сплюнул на окровавленный пол.

— Заткнись! Мы тут ни при чём, слышишь? Никто из нас не причастен к этому поджогу.

— Кто на вас напал? — спросил Гедимин. Ворота за его спиной распахнулись, впустив холодный ветер с улицы и сарматский патруль с шокерами наперевес.

— В палату, — жестом пригласил патрульных один из медиков; он вводил анестетик раненым и нетерпеливо оглядывался на коридор, дожидаясь товарищей.

— Эти тут зачем? — сузил глаза один из раненых.

— Чтобы вы все сидели там тихо, — отозвался медик, втыкая иглу в подставленное плечо. — Нам всё равно, что вы не поделили, — тут никто драться не будет. Если без патрульных никак — мы всегда готовы их позвать.

Гедимин мигнул.

— Вы подрались между собой? — спросил он, окинув приёмный покой удивлённым взглядом. Многие раненые неприязненно косились друг на друга и перебирались с матраса на матрас, сбиваясь в две плотные группы. Медик смотрел на них и морщился.

— Иди отсюда, теск, — буркнул "чистый". — Не до тебя.

К вечеру приёмный покой опустел; двое сарматов с глубокими ранами остались в госпитале, остальных, перевязав, отпустили в барак. Гедимину принесли ещё один контейнер с Би-плазмой — третий за день. Он почти опустошил его, когда в окно постучали. За колючей оградой стоял Хольгер и неуверенно улыбался. Гедимин постучал в ответ, и сармат, кивнув, пошёл к воротам.

— Линкен на допросе, — сказал Хольгер, едва перешагнув порог; он был хмур и задумчив, как ни старался удержать на лице ухмылку. — Когда отпустят, не знаю. Считаю дни до твоего выздоровления — если повезёт, его не расстреляют раньше. Он сейчас... делает слишком много глупостей и никого не хочет слушать.

Гедимин угрюмо кивнул.

— Я видел раненых "чистых" из его стаи, — сказал он. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

Хольгер поморщился.

— У Линкена какие-то свои подозрения насчёт тех, кто напал на тебя... и на завод. Ты знаешь о ночном поджоге?

— Знаю. Тех, кто угорел, привезли сюда. Говорят, в тебя стреляли... — Гедимин внимательно посмотрел на Хольгера, но не увидел следов недавних ранений или спрятанных под одеждой повязок.

— В основном пострадали стены и окна, — невесело усмехнулся химик. — Теперь у нас ремонт. Выстрелить успели раз или два, потом Линкен ответил им. Он немного перестарался — я ему, конечно, благодарен, но всё-таки... то, что осталось после его петарды, практически невозможно допросить. Это даже опознать не удалось.

Гедимин хмыкнул. "Торп? Интересно, старые запасы или новое производство..."

— Хорошо, что вы отбились, — сказал он, слегка сузив глаза. — И что диверсанты превратились в слизь. Плохо другое. Где была охрана? И что показали камеры на стенах? Я знаю, на заводе их много.

Хольгер виновато мигнул и отвёл взгляд.

— Охрана... — он покачал головой. — Мне не разрешили с ними говорить. Их допрашивали федералы, но я понятия не имею, что они выяснили. Камеры... Они были обесточены в эту ночь. Кто-то заблаговременно перерезал кабель.

— Что? — Гедимин изумлённо мигнул. — Один кабель на все камеры?! Кто их ставил?

Hasulesh, — вздохнул Хольгер. — Кто ещё мог сделать такую глупость...

Гедимин посмотрел на забинтованную ладонь и сжал пальцы в кулак. Боли уже не было — только слабый зуд в срастающихся мышцах.

— Ничего не работает как надо, — с досадой пробормотал он. — Как это надоедает... Что с цехом? Укладываетесь в график?

— Практически да, — глаза Хольгера немного посветлели. — Но я бы хотел, чтобы ты проверил оборудование, когда встанешь на ноги. Ты заметишь больше, чем я.

— Мне тяжело без работы, — Гедимин покосился на здоровую ладонь, покрытую насечками старых шрамов. — Есть какие-то проблемы?

Химик покачал головой.

— Всё в порядке — насколько это возможно после двух диверсий. Цех не пострадал. Вот макаки... — он поморщился. — Федералы предлагают мне занять твою должность. Они думают, что нападения как-то связаны с тобой.

— Чушь, — Гедимин сердито фыркнул. — Я никому не нужен. Цель диверсантов — завод. У "Вестингауза" есть какие-то подозрения. Не пробовал поговорить с его людьми? С Фюльбером?

Хольгер пожал плечами.

— Не думаю, что они поделятся подозрениями с нами. Мы — отдельно, люди — отдельно. Хотя... я понимаю, о чём ты думаешь. Не помешал бы кто-нибудь, кто видит всю картину. Кто вертится среди разных существ... В последнее время в городе слишком много чужаков. Федералы, "Вестингауз", "Вирм"... Думаешь, диверсантов нанял кто-то из них?

Гедимин задумчиво сощурился.

— Я не знаю, зачем это могло понадобиться сарматам. Никогда не было шума из-за ещё одного завода. Может быть, двум стаям макак тесно в одном городе? В любом случае, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Будь осторожен там, меньше ходи в одиночку. И... — он на секунду задумался. "Кенен Маккензи. Этот мог бы всюду пролезть и всё выяснить. Может, он уже в курсе всех дел..."

— Какое оружие было у диверсантов? — спросил Гедимин. Хольгер удивлённо мигнул.

— Патрули вне подозрений, — ответил он. — Эти сарматы пришли с рельсотронами. Я бы подумал на марсиан — это обычные повстанческие самоделки, из таких отстреливали охрану, прячась по каньонам. Может, Мика Марци... или даже сёстры Хепри. Хороших механиков не так много.

Гедимин качнул головой.

— Механик мог не знать, — пробормотал он, глядя в пол. — Кто-то выменял ствол, нашёл или выкрал. Ты не сказал Линкену про Мику?

— От него и так много проблем, — поморщился Хольгер. — Я думаю, действовать надо тише. Без побоищ и засовываний петард... Я поговорю с Микой, Иджес — с сёстрами Хепри. Не думаю, что они хотели, чтобы из их оружия стреляли в меня... или в тебя.

— Осторожнее там, — Гедимин крепко сжал его ладонь в своей. Хольгер смущённо хмыкнул.

— Не беспокойся. Мы постараемся отделаться малой кровью.

"Если бы речь шла о ремонте, сборке или конструировании, я бы знал, за что взяться," — думал Гедимин, досадливо щурясь на фонари за окном. "Я знаю, как чинить механизмы. А как чинить существ и города, я не знаю. А здесь что-то серьёзно сломано..."

18 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Как тихо," — Гедимин приоткрыл дверь и выглянул в коридор. "За полдня ничего не произошло. При другом раскладе я бы порадовался, но сейчас..."

Он забрал с койки верхнюю часть комбинезона и быстро оделся. Швы уже не зудели; немного мешали жёсткие фиксаторы на рёбрах, выпирающие из-под одежды, но прикасаться к ним уже было не больно — повреждённые ткани быстро восстановились. В госпитале стояла тишина, только из приёмного покоя доносилось щёлканье клавиш — медики на дежурстве развлекались "Космобоем". Гедимин покосился на приоткрытую дверь и пошёл дальше — мягко, на широко расставленных пальцах. Сапоги ему пока не вернули, но это было даже кстати — сейчас он не хотел поднимать шум.

У дверей второй палаты стоял, сложив руки на груди и разглядывая стену, скучающий патрульный. Увидев Гедимина, он вскинулся, расправил плечи и положил ладонь на рукоятку шокера.

— Куда?

— Пропусти, — сармат кивнул на дверь. — Нужно поговорить. Я не причиню им вреда.

Патрульный шагнул в сторону, загораживая дверь спиной.

— Зачем?

— Здесь скучно, — пожал плечами Гедимин. — Им — так же, как и мне. Может, разговор развлечёт нас.

Патрульный фыркнул. Дверь приоткрылась; в коридор выглянул второй сармат с шокером.

— Чего? Это кто? — он смерил Гедимина подозрительным взглядом. — Не из этой палаты? Иди, куда шёл.

— Верно, — кивнул первый. — Знаю я ваши развлечения! Один раз подрался? Хватит.

В приоткрытую дверь ничего не было видно — только угол окна и край застеленной койки. "Надо было постучать в стену," — Гедимин досадливо сощурился. "Может, они боятся."

— Иди-иди, — осмелевший патрульный шагнул вперёд. — Нам тут драка не нужна.

Вернувшись в палату, Гедимин подошёл к стене и осторожно постучал. Из соседней комнаты не донеслось ни звука, зато сразу оживились патрульные.

— Эй, теск! — крикнул один из них. — Ты слов не понимаешь? Сиди тихо!

— Я не с вами говорю, — вяло отозвался Гедимин. Он прислушивался к звукам из соседней палаты, но там было тихо — только кто-то повернулся на койке, зашуршав простынёй. Он постучал ещё раз, не обращая внимания на ругань из коридора.

— Я не собираюсь вас бить, — сказал он, прислонившись к стене. — Не будет ничего плохого, если вы ответите.

— Отстань, — буркнули в соседней палате. Этот голос не принадлежал никому из патрульных, и Гедимин немного приободрился.

— Ты из друзей Линкена? — спросил он. За стеной приглушённо выругались; Гедимин уловил слова "псих белоглазый" и досадливо сощурился — кажется, он крупно ошибся с адресатом.

— Урод твой Линкен, — донеслось из-за стены. — Больной на всю голову.

— Ты — тот, на кого напали "чистые"? — уточнил Гедимин. — Чего они хотели?

Кто-то с силой ударил в стену — скорее всего, чем-то металлическим.

— Эй, теск! — рявкнул патрульный. — Сам не заткнёшься — бить не будем, но медиков вызовем. Пусть они научат тебя сидеть тихо на лечении!

...Ещё не прочитанное письмо от Герберта Конара подмигивало с экрана. Гедимин нажал клавишу и поморщился — зрительные центры снова выдали сбой и пёстрое расплывчатое пятно вместо текста. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза, дожидаясь нового "просвета" — с каждым днём они приходили чаще, и сармат надеялся, что через неделю или две мозг полностью восстановится.

В окно стукнули. Гедимин вскинул руку с растопыренными пальцами и тут же опустил — ни к чему было привлекать внимание охраны. "Макаки" в экзоскелетах редко приближались к госпиталю, но на аэродроме их всегда было много.

Его жест заметили — через полминуты в приёмном покое раздались шаги, кто-то перекинулся парой слов с медиками; Гедимин узнал по голосу Иджеса и отключил смарт — письмо от Конара могло подождать.

— Уран и торий, — Иджес приветственно вскинул руку, внимательно посмотрел на ремонтника и усмехнулся. — Уже на ногах? Дожигаешь мозги общением с учёными? Нет бы отдохнуть!

— Надоело, — недовольно сощурился Гедимин. — Что там, снаружи? Сегодня подозрительно тихо...

Иджес кивнул и сел на койку рядом с ним. Он выглядел озадаченным.

— Мы с Хольгером хотели кое-что сделать, помнишь? — спросил он, понизив голос и подозрительно оглянувшись на запертую дверь. — Спросить о рельсотронах. Так вот, я пришёл сегодня на аэродром и ждал транспорт. Торкват подошёл и отвёл меня в переулок. Его вчера допрашивали из-за рельсотрона. Он всё знает. Он вспомнил, кто подходил к нему с этой штукой. Её не он делал, но пришлось кое-что подправить — ну, как обычно, ты знаешь...

Гедимин мигнул.

— Рельсотрон нашли? — спросил он. — Тогда... это оружие диверсанта, которого взорвал Лиск? Hasu...

— Меня гоняешь, а сам ругаешься, — фыркнул Иджес, легонько ткнув его в плечо. — Ну да. Торкват узнал его. Он хорошо помнит, кто приходил, — а проку? Эту кучу протоплазмы уже ни о чём не спросишь.

— Скверно, — Гедимин потёр висок. — Рельсотрон был один? Что говорит Мика?

— К ней не приходили, — пожал плечами Иджес. — Тот сармат приносил три пушки с разными дефектами. Говорил, что для патруля. Торкват тогда болтать не стал, а вот как оно повернулось...

Гедимин кивнул.

— Бесполезная информация, — пробормотал он, поднимаясь с койки; мозг, запертый в малоподвижном теле, упорно отказывался работать. — У всех этих сарматов должен быть командир. Надо искать его. А он навряд ли сам бегает с рельсотроном.

— Если он вообще сармат, — угрюмо буркнул Иджес. — Куда ни ткнёшь, везде провал. И федералы отмалчиваются. Может, уже всех поймали?

— Сомневаюсь, — Гедимин прошёлся вдоль койки и подошёл к окну; снаружи уже стемнело, но раскатанный озёрный лёд блестел в свете прожекторов. — Никогда не понимал обычаи макак... Ладно, подождём Хольгера. Покажи, что вы сегодня наработали.

..."...настаивает на строительстве градирен. Я, как и вы, не вижу в этом практического смысла, однако у Ведомства сохранения биоразнообразия свои резоны..."

— Да, глупо, — Гедимин недовольно сощурился. — Холодное озеро под городом. Здесь не нужны градирни. Но макаки... Они настоят на своём.

Иджес согласно кивнул и хотел что-то сказать, но повернулся на почти беззвучный шелест открывающейся двери и испустил шипящий вздох. В палату, придерживаемый за плечо Хольгером, входил Кенен Маккензи.

Гедимин резко поднялся на ноги. Заныла рука, он покосился на правую ладонь, — сжатые в кулак пальцы до боли впились в неё.

— Эй-эй! — Кенен поднял руки. — Тише!

— Постой, Гедимин, — Хольгер поспешно переступил порог. — Я привёл его. У него есть интересная информация. Пусть он скажет.

Гедимин мигнул. Кенен под его взглядом боязливо сощурился и посмотрел себе под ноги. В нелепом комбинезоне мехом наружу он казался вдвое шире, чем был на самом деле, и закрывал весь проём, — Хольгер еле протиснулся мимо него.

— Входи, — кивнул ремонтник. Хольгер подтолкнул Кенена в спину, и дверь за ними закрылась.

— Давно не виделись, Гедимин, — сказал учётчик, натянуто улыбаясь. — Хольгер считает, что я могу принести вам немно... Эй!

— Ближе к делу, — угрюмо сказал Хольгер, крепко сдавив его плечо. — Что ты видел в магазине?

Гедимин поднял руку.

— Подожди. Один вопрос. Ты сдал "Скат"?

Кенен мигнул.

— Что?.. — он переступил с ноги на ногу и покосился вбок, но там была только стена.

— Ты слышал, — Гедимин недобро сузил глаза. — Отвечай.

Кенен замотал головой.

— Эй, Гедимин! Я что, давал основания для таких подозрений? Или похож на идиота? Ну да, я не дал тебе убиться о крейсер в лесу! Могу принести извинения, но ты не предупреждал, что хочешь умереть наиболее глупым и бессмысленным способом! Я понятия не имею, как люди на вас вышли! Вас тут, конечно, трое, и вы сильнее меня раз так в девять...

— Тихо, — буркнул Хольгер, убрав ладонь с его плеча. — Может, он всё-таки донесёт свою информацию? Она действительно интересна.

— Говори, — сказал Гедимин, убирая смарт в нагрудный карман. С изучением письма от Конара пока следовало повременить.

— Всегда знал, что ты разумное существо, — Кенен вздохнул с облегчением и оглянулся на соседнюю койку, но Хольгер не дал ему сесть. — В городе сейчас много разговоров о диверсиях, и в кои-то веки ты вне подозрения... Эй! Я рассказываю.

— Не то, — буркнул Хольгер. — Ближе к делу.

— Это было вскоре после Валентинова дня, под вечер, — Кенен задумчиво посмотрел в потемневшее окно. — Я зашёл за сэндвичами к Грегори и увидел очередь. Всего трое сарматов, но простоять пришлось все полчаса. Один сармат — рабочий с машиностроительного завода — расплачивался с Грегори наличными. Они возились минут двадцать, не меньше! Я сильно удивился — чего-чего, а наличных в нашем городе не увидишь. Грегори долго потом бубнил себе под нос — у него даже кассы нет, а отказать он не имеет права... Любопытная история, верно?

— Наличные? — Гедимин озадаченно посмотрел на него. — Уверен?

— С картой их не спутаешь, — ухмыльнулся Кенен. — Ты, наверное, никогда их не видел. Я даже думал выменять у него пару банкнот для коллекции. Большая редкость на Канадских территориях...

Гедимин и Хольгер переглянулись.

— Запомнил номер? — спросил ремонтник у Кенена. Тот растерянно усмехнулся.

— Шутишь? Нет, конечно.

— А мог бы, — сузил глаза Иджес. — Где нам теперь искать этого урода?!

— Грегори, — Гедимин задумчиво сощурился. — Камеры в магазине. Если Грегори помнит этого сармата...

Кенен расплылся в улыбке.

— Лучшая мысль за последние полчаса! Готов поклясться, Грегори помнит его до сих пор и поминает при случае. И он точно видел имя этого сармата, когда проводил расчёты. Он не мог их не учесть!

— Не бубни, — недобро покосился на него Хольгер. — Я схожу к Грегори.

— Эй! — Кенен с неожиданным проворством цапнул его за рукав. — Хольг, постой. Ты — умнейший инженер, но ты совершенно не умеешь говорить с людьми. Нет, я не хочу сказать, что ты в этом худший, в конце концов, у нас здесь сидит...

— Лучше заткнись, — Иджес показал ему кулак.

— Ну и чего тебе надо? — Хольгер остановился и брезгливо стряхнул руку Кенена со своего локтя. — Только быстро.

— Я сам расспрошу Грегори, — пообещал учётчик. — У меня выйдет лучше. И быстрее.

Хольгер посмотрел на Гедимина. Тот слегка наклонил голову.

— Я с тобой, — буркнул он, беря Кенена за плечо. — Постою рядом, пока ты общаешься. Для полной уверенности.

Кенен закивал, обрадованно улыбаясь. Гедимин открыл нагрудный карман и достал одну из жёстких карточек.

— Можешь взять мне васаби? Давно не ел пищи, имеющей вкус.

Кенен замахал руками.

— О чём речь, Джед?! Я принесу. Забери карту — может, ты и инженер, но на ней определённо не больше пяти-шести центов!

Хольгер подтолкнул его, и учётчик выскочил за дверь. Гедимин переглянулся с Иджесом и едва заметно усмехнулся.

— Он разбирается в обычаях макак. Может, будет польза.

— Если его раньше не убьют, — буркнул Иджес, потирая кулак раскрытой ладонью.

Через пять минут в коридоре послышались размашистые шаги. Гедимин удивлённо мигнул — на походку Кенена это было совсем непохоже — и не ошибся: в палату ввалился Линкен.

Tza atesqa! — буркнул он, вскинув руку. — Сегодня ты меньше похож на мертвеца. Хольгер тут был?

— Он опрашивает свидетелей, — отозвался Гедимин. — Ты устроил драку в городе? Зачем?

Линкен скривился.

— Были предположения... — он махнул рукой и опустился на соседнюю койку. — Ничего не подтвердилось. Дурацкий был день, и сегодня не лучше.

Он поднял ладонь перед грудью и пошевелил пальцами. Это был сигнал к переходу на язык жестов, и Гедимин заинтересованно хмыкнул. "Сегодня был ремонт," — показал Линкен. "Мы взяли четыре камеры и монитор. Сделали источник питания и поставили по углам. Будем следить за окрестностями."

— Пока темно, на посту Лилит, — сказал он вслух, одобрительно кивая на усмешку ремонтника. — А днём — по очереди.

"Мне не нравятся соседние крыши," — снова перешёл на жесты взрывник. Гедимин кивнул.

"Хочу следить вместе с вами," — показал он. "Завтра вечером?"

— Здоровье позволит? — покосился на него Линкен. — От медиков так просто не уйдёшь.

Из коридора донеслось недовольное ворчание. Двое маленькими шажками приближались к палате. Гедимин повернулся к двери.

Кенен бодро перешагнул порог и расплылся в улыбке. Хольгер уже не придерживал его за плечо, а спокойно шёл рядом. Линкен резко выдохнул и поднялся на ноги.

— Эй, Лин... — запоздало вскрикнул Кенен; долю секунды спустя он уже сидел на полу, согнувшись пополам, и держался за живот, хватая ртом воздух.

— Стой! — крикнул Гедимин, в один прыжок догоняя Линкена и хватая его за плечо. — Не надо...

— И не собираюсь, — отозвался взрывник, потирая руку и брезгливо морщась. — Пусть живёт. Но поучить его следовало. Так что у вас за дела с Маккензи?

Кенен благоразумно промолчал. Гедимин покосился на него, — толстая мягкая шуба должна была заметно смягчить удар, и Линкен, насколько ремонтник мог видеть, бил вполсилы. "Скоро встанет," — заключил Гедимин. Помогать учётчику он пока не хотел.

— От Маккензи немало пользы, — сказал Хольгер; в его голосе звучало удивление. — Он разговорил торговца. Цетег Марци, номер "эпсилон три-двадцать один-семьдесят четыре", первая смена на машиностроительном заводе. Как думаешь, это командир?

— Сомневаюсь, — ответил Гедимин. — Но может знать его. Или макаку, которой этот командир отчитывается.

— Стой, — Линкен положил руку ему на локоть. — Вы нашли диверсанта?

— С большой вероятностью — это он, — кивнул Хольгер. — С очень большой. Посреди Канадских территорий ему кто-то заплатил наличными. Ты видел здесь наличные?

Линкен досадливо поморщился и провёл пальцем по шраму на затылке.

— Много слов, химик. Идём. Отвезём его в лес и там всё обсудим. Стометровое озеро как раз подойдёт.

— Нет, — Гедимин крепко сжал его запястье, и Линкен изумлённо мигнул и повернулся к нему.

— Что?

— Таких сарматов может быть много. Нам нужны не они, — Гедимин посмотрел ему в глаза, и Линкен мигнул ещё раз. — Нужно выйти на макак. Они всем тут командуют. Не выловим их — всё начнётся заново. Дурных сарматов тут много.

— Это да, — вздохнул Кенен; он уже поднялся и теперь сидел на соседней койке, преувеличенно морщась и держась за живот. — Слушай Джеда, Линкен. Он умный. А у тебя и так репутация маньяка.

Линкен повернулся к нему, и учётчик замолчал и подался назад.

— Хватит, — буркнул Гедимин. — Было бы полезно проследить за этим Цетегом. Если он снова пойдёт за деньгами...

Сарматы переглянулись.

— Заметит, — убеждённо сказал Иджес. — Знает, что делает дрянь. Будет настороже. Может, повесить "жучок"?

— Сделаешь? — Гедимин поднял забинтованную руку и неловко пошевелил пальцами. — От меня сейчас мало проку.

— Не беспокойся, — Иджес хлопнул его по спине. — Делали и не такое. Скорее бы ты поправлялся, атомщик! Тебя сильно не хватает.

— Ладно, не будем мешать лечению, — Линкен снова поднялся с кровати и жестом позвал к себе остальных. — Проверим барак Цетега, навестим Лилит. Знаешь, атомщик... Что бы там ни натворили макаки и их наёмники, сарматы в городе не против завода и не против нас. А наши монтажники каждый раз о тебе спрашивают. Надеюсь, ты скоро к нам присоединишься.

19 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Точно надо? — медик хмуро посмотрел на Гедимина. Линкен, отойдя к двери, пытался выглядеть скромно и безобидно, но санитары всё равно на него оборачивались.

— Да, — ответил сармат. — Я вернусь к отбою.

— Рано тебе ещё бегать по городу, — покачал головой медик. — Ладно, твои проблемы. Фиксаторы оставляем, дозатор можно снять. Координация движений будет страдать — мозг ещё не до конца оправился, но ты это сам чувствуешь и должен бы уже сделать выводы. К отбою ждём, не вернёшься — вышлем патруль. Если хоть что-то заболит — бросаешь всё и летишь в госпиталь.

— Я его отвезу, — пообещал Линкен, выразительно посмотрев на Гедимина. — Одевайся. Жду у входа.

Застегнув комбинезон, сармат воровато оглянулся и погладил пальцем пластины пояса и крепления для инструментов. Без них он чувствовал себя не вполне одетым; теперь они снова были при нём, и он повесил на плечо генератор защитного поля, проверил, на месте ли дозиметр, и вышел за ограду. Линкен ждал на обочине, у посадочной полосы. Одной рукой он придерживал за край поставленный на ребро миниглайд.

— Ну что, готов?

С озера налетал порывистый ветер, нёс снежную крупу и пронизывающий холод; Гедимин, отвыкший от уличной прохлады, поёжился и застегнул верхний комбинезон под горло.

— Кто там сегодня? — спросил он, наступая в крепления на миниглайде. Они защёлкнулись на лодыжках, и сармат выпрямился во весь рост, чувствуя, как ветер холодит спину сквозь два слоя скирлина.

— Все, — ответил Линкен, накрывая миниглайд прозрачным щитом. — Вчера было тихо. Сегодня... пока рация молчит.

— Что с Цетегом? — спросил Гедимин, понизив голос. Линкен качнул головой.

— Видели. Отследим, — буркнул он, направляя миниглайд в коридор огней над крышами пятиэтажек. Их углы, обычно чётко очерченные, расплывались в тумане, и каждая световая точка расплющивалась, вытягивая во все стороны длинные лучи. "Зрительные центры," — Гедимин досадливо поморщился и ненадолго зажмурился, надеясь, что мозг перестроится. Чуть больше секунды он видел углы — заострёнными, а точки — небольшими, затем всё расплылось в прежнее месиво.

— Что в цеху? — спросил он; здесь говорить приходилось громко, перекрикивая ветер. — Отведёшь посмотреть?

— Свет уже потушен, — Линкен прибавил высоты, выходя из светящегося коридора над главной улицей. — Зажигать — проснётся охрана. Там всё в порядке, атомщик. Выйдешь — проверишь.

Миниглайд лёг на крышу практически бесшумно, проскользив полметра и нырнув в тень вместе с сарматами. Линкен жестом попросил не шуметь и указал Гедимину на тёмный прямоугольник немного в стороне. Тень прикрывала его, и только вблизи сармат заметил, что от пролома вниз, под крышу, уходит лаз с приваренными к нему наклонными кусками арматуры — самодельным подобием лестницы. На кусках блестела изморозь — снизу шёл тёплый пар, оседая на остывающем металле.

— Здесь осторожно, — прошептал Линкен, перешагивая с балки на балку. Лестница вела на два с половиной метра вниз — Гедимину пришлось пригнуться, когда он ступил на чердачные перекрытия. Впереди что-то расплывчато мерцало, и на фоне свечения темнели две тени.

Tza atesqa! — прошептал Линкен, ощупывая одной рукой потолок. Ему тоже пришлось пригнуться, и тем, кто сидел на перекрытиях у монитора, явно не хотелось вставать. Один развернулся к пришельцам и вскинул руки, второй, не оборачиваясь, кивнул.

— Гедимин, иди сюда, — прошептал Хольгер. Сармат узнал его только по голосу — в темноте, похоже, зрительные центры отключались окончательно и показывали только размытые световые пятна. Хольгер сидел у монитора, поделенного на четыре части, и следил за движением теней и огоньков. Приглядевшись, Гедимин увидел кусок леса за бараком, часть ограды соседнего завода и главную улицу с четыремя цепочками глайдеров, бегущими по ней в двух направлениях.

— Освещения хватает? — спросил, тронув Гедимина за плечо, Иджес. — Там много фонарей, мы решили, что будет достаточно.

— Всё видно, — отозвался ремонтник, вглядываясь в экран. "Вот эта крыша," — он прищурился, слабо надеясь, что чёткость зрения немного повысится. "Удобная точка. Можно выстрелить прямо в ворота. И стена не закроет."

— Это тебе от Кенена, — прошептал Хольгер, вкладывая в руку сармата небольшой тюбик. — Вчера забыл отдать.

Гедимин удивлённо мигнул, разглядывая непонятную вещь. Опознать её удалось через полминуты.

— Васаби? Кто покупал? — шёпотом спросил он.

— Кенен, — ответил Хольгер. — Я сам удивился. Ладно, тише...

Свет бортовых огней глайдеров, проносящихся по главной улице, дрожал на блестящих скатах крыш, отчищенных от наледи роботами-уборщиками; снежная крупа, не задерживаясь, ссыпалась по ним вниз, на обочину дороги. Странный блик на краю крыши сначала показался Гедимину отсветом от падающего снега, но через сотую долю секунды он вздрогнул и ткнул в экран.

Heta!

Изображение растянулось на весь монитор, и сарматы, ошалело мигая, увидели перчатку от чёрно-белого комбинезона и световую полосу на плече и на прижатой к плечу металлической трубе немаленького диаметра. Хольгер приблизил картинку и резко выдохнул.

Fauw!

— Вниз! — Линкен сцапал Гедимина за плечо и вместе с ним рванулся к лестнице.

— Диск! — успел крикнуть, обернувшись, ремонтник; он ткнул пальцем туда, где только что был монитор, но там уже была чёрная дыра со свисающим вниз проводом, а с нижнего яруса доносился быстрый шорох и приглушённая ругань.

— Возьмём на месте, — азартно прошептал Линкен, ныряя под козырёк. Гедимин на секунду отстал, но догонять взрывника уже не было нужды — он вылетел наружу сам, за штурвалом глайдера.

— Охрану надо звать, — Гедимин свалился на переднее сидение и запоздало вспомнил о ремне безопасности — глайдер уже взлетал, заваливаясь на правый борт, и выписывал в небе дугу. Мимо просвистело что-то тускло поблескивающее, Гедимин мигнул — "снег бликует?" — но секундой позднее с соседней крыши донёсся приглушённый и тут же оборвавшийся вопль. Выглянув из-за борта, сармат увидел, что труба, зацепившись штативом, свисает с края крыши, и за неё уже никто не держится.

Tza! — Линкен дёрнул какой-то рычажок, и сквозь свист ветра Гедимин услышал частые щелчки металла о металл и топот нескольких пар ног, перемежающийся стонами. Заметив быстрое движение, он склонился за борт, — труба исчезла с края крыши, но на другом краю, с торца, на свету появился край чьего-то пятнистого комбинезона.

— Куд-да? — Линкен широко оскалился, заводя глайдер на вираж. Гедимин толкнул его в плечо.

— Пусти, я за первым!

— Чего? — ошалело замигал взрывник, но Гедимин, распоров защитное поле, уже перемахнул через борт и летел к тёмной ложбине между двумя разведёнными скатами на крыше барака. Что-то блеснуло в отражённом свете фар, и сармат распластался на холодном фриле, выбросив вперёд руку с генератором Арктуса. Излучатели тихо фыркнули, выплюнув прозрачный сгусток. Гедимин откатился в сторону, ожидая выстрела в лоб или удара со спины — но ничего, кроме хрипа и надсадного скрежета, не услышал. Снизу доносился хруст и сдавленные стоны, слегка заглушаемые шумом двигателя.

Уже не скрываясь, Гедимин зажёг фонарь. Свет отразился от полупрозрачного шара, по внутренней стенке которого безуспешно бил кулаком сармат в пятнистом комбинезоне. Увидев Гедимина, он сплюнул и, с трудом развернув трубу самодельного гранатомёта — сармат еле удерживал её, положив на плечо — навёл её на ремонтника. Гедимин стиснул в пальцах излучатели "арктуса", и второй прозрачный шар лёг поверх первого, стремительно расползаясь по нему и окутывая его со всех сторон.

— Стреляй, — сказал он, пристёгивая фонарь к руке. Из шара донеслась неразборчивая ругань. Пойманный сармат, сунув гранатомёт под мышку, шагнул к краю крыши, шар качнулся, но не двинулся с места. Его стенка удержала диверсанта и не дала ему упасть — после первого же шага он, зашипев от боли, припал на одно колено. Гедимин увидел пятна крови на его комбинезоне — левая нога чуть ниже колена была пробита металлическим штырём.

— Так вот что, — протянул ремонтник, глядя на раненого. — Тебя подстрелили, и те двое бросили тебя здесь. Вы вместе поджигали дома, а теперь ты им мешаешь. Наверное, из тебя плохой поджигатель.

Hasukemu! — раненый плюнул в Гедимина, но попал только в защитное поле. Внизу уже ничего не хрустело, но шум двигателя стал громче.

— Не я, — сузил глаза ремонтник. — Я не убивал сарматов за деньги макак. Сколько тебе заплатили?

Диверсант вздрогнул всем телом и растерянно замигал. Он попытался подняться, но боль в ноге помешала ему, и он снова сел на крышу, затравленно глядя на Гедимина.

— Что ты врёшь?! Мы стреляли в макак! Это их завод!

— В подожжённом бараке тоже были они? — Гедимин смотрел на гранатомёт, прикидывая пригодность такой штуки для использования, — смотреть на диверсанта ему не хотелось.

— Я ничего не поджигал! Это они... — сармат кивнул на край крыши и вдруг осёкся и прикрыл себе рот ладонью. Гедимин хмыкнул.

— Эти двое? А ты стреляешь по заводу? Ты подорвал погрузчик? Рабочим будет интересно с тобой поговорить.

— Я не... — сармат вздрогнул и расширенными глазами уставился на нашивки Гедимина — теперь, в свете наручного фонаря, их было хорошо видно. — Инженер? Гедимин Кет?! Я не бил тебя! Я только держал желез...

— Винтолёт Иджеса? — глаза ремонтника сошлись в узкие щели. — Ему тоже будет интересно. Наверное, охрану мы в этот раз звать не будем...

— Хорошая мысль, — хмыкнули за спиной. Глайдер выкатился на крышу неслышно; двое сарматов, связанные по рукам и ногам, скорчились на задних сидениях. Они молчали, и Гедимин посмотрел на них с тревогой, но увидел живые, хоть и напуганные до полусмерти, взгляды и следы незначительных повреждений на лицах и мысленно махнул рукой — "Эти наработали на синяки!"

— Самый умный сармат из тех, кого я знаю, — Линкен, выбравшись из-за штурвала, крепко сжал плечо Гедимина. — Зачем нам охрана? Значит, вот из-за кого мы едва не выбились из графика...

— Он сломал винтолёт Иджеса, — сказал Гедимин. — А те двое участвовали в поджоге. Отвезём их на завод. Рабочим тоже интересно.

Пленники завозились, выворачиваясь из проволоки, намотанной на их запястья и лодыжки, но Линкен не экономил, наматывал щедро, и возня быстро прекратилась.

— Погоди с заводом. Может, от них ещё будет польза, — взрывник подошёл к прозрачному шару. — Кто из вас командир? Кто придумал, как поджечь барак, и куда стрелять?

Раненый пополз в сторону, но защитное поле не выпустило его. Гедимин досадливо сощурился.

— Они не знают. Бесполезные пленные. Отвезём их на завод.

— Что тебе надо?! Это он ко мне подошёл! — вскрикнул сармат, кивая на одного из связанных. — Я просто механик!

— Ты командир? — Линкен подошёл к связанному. Тот подался в сторону, но глайдер был слишком тесен для таких манёвров.

— Я только погрузчик привёл! Я вообще не знаю, что они делали!

— Гедимин, дай резак, — Линкен, не оборачиваясь, протянул руку к ремонтнику. — Я свой забыл.

Ремонтник растерянно мигнул и хотел одёрнуть его, но не понадобилось — сармат, вжавшийся в спинку сидения, заговорил снова.

— Шоган тогда собирал всех, я только пошёл с ним! Это он знает, кто, что и где, не трогай меня!

— Шоган? — повторил за ним Линкен, убирая руку с его плеча. — Кто он?

— Я знаю?! Из "Эпсилон-три", с фрилового комбината... — увидев, что Линкен отошёл, сармат скривился и плюнул в его сторону. Взрывник небрежно смазал его по лицу и повернулся к Гедимину.

— Этих — на завод, а мы — дальше?

— Подожди, — ремонтник протянул руку к расколовшемуся пленнику. — Этого возьмём с собой. Покажет дорогу.

— Да чтоб ты сдох... — взвился пленный, но ладонь Гедимина вдавила его в сидение.

— Слушай. И вы тоже, — ремонтник оглянулся на раненого. — Ваш Шоган работает на макак. Они платят, он собирает идиотов для диверсий. Мы сейчас позовём охрану, и вы пойдёте на расстрел. А он не пойдёт — на него ничего нет. Поможете нам — вернётесь в бараки живыми. Охрана не узнает, на заводе — тоже.

— Добрый ты, атомщик, — еле слышно пробормотал Линкен. — Зря. Я за Стометровое озеро.

Сармат, на которого он смотрел, нервно поёжился.

— Вы оба — полные психи, — пробормотал другой. — Охрана расстреляет вас самих.

— Вас засняли с пушкой, нас — нет, — ухмыльнулся Линкен. — Хотя — ты прав. Зачем нам охрана? Из Стометрового озера никто ещё не всплывал.

— Хватит! — вскрикнул первый и дёрнулся, пытаясь сбросить с плеча ладонь Гедимина. — Ладно! Ладно, я отведу вас. Развяжите меня!

— Чуть позже, — сказал Линкен, подходя к раненому. — Гедимин, помоги. Поедет с нами.

...Глайдер остановился в тени противоснежного козырька. Из чердачной двери высунулась Лилит и жестом показала, что сарматов ждут. Увидев пленников, она радостно ухмыльнулась.

— Вот вам двое, — Линкен вытолкнул "лишних" сарматов из глайдера. Гедимин хотел выбраться следом, но взрывник удержал его.

— Посторожите их, пока мы вернёмся. Вон тот сломал корабль Иджеса. Можешь ему сказать, но пусть не увлекается — мы пообещали им жизнь.

— Раненому дайте воды, — попросил Гедимин. Ему было не по себе, когда он смотрел на разобранный гранатомёт, брошенный под сидение. Снаряды забрал себе Линкен; без них устройство было безвредно, и Гедимин успел рассмотреть его. "Мог бы стать толковым механиком," — думал он, глядя на раненого. "Может быть, ещё станет."

...В барак "Эпсилон-3" они вошли втроём — угрюмый сармат-диверсант шёл бок о бок с Линкеном, Гедимин — чуть сзади. "Всё так, как у нас, в "Нове", и как было в "Альфе"," — думал ремонтник, глядя по сторонам, на пустые дверные проёмы и хлипкие двери. В некоторых комнатах горел свет, откуда-то доносились голоса или приглушённая мелодия, — но проём, к которому подошёл пленный, был тёмен.

— Шоган где? — спросил сармат, заглянув в соседнюю комнату. Жилец, растянувшийся на матрасе, пожал плечами.

— Наверх уходил. Должно быть, кино смотрит.

Гедимин тронул Линкена за плечо.

— На второй этаж пойдём? — тихо спросил он.

— Успеется, — шёпотом ответил взрывник. — Я не забыл, не думай.

Они остановились перед закрытой дверью кинозала, на пустой лестничной площадке. За дверью громыхало и свистело — судя по расписанию, шёл очередной фильм о битвах в космосе, и люди не поскупились на звуковые эффекты. Линкен поморщился и толкнул диверсанта в плечо.

— Зови Шогана. Пусть выглянет. Дальше я сам. Гедимин, ты потом за ним присмотришь.

Ремонтник кивнул и смерил диверсанта хмурым взглядом. Тот, поёжившись, отодвинул дверную створку и заглянул в зал.

— Эй! Шоган здесь?

Через пять минут сквозь грохот и рёв Гедимин услышал шаги и недовольное бормотание. В приоткрытую дверь высунулся сармат в красном комбинезоне.

— Ну че...

Договорить он не успел — Линкен схватил его за шиворот и дёрнул к себе. Сармат ждал чего-то в этом роде — Гедимин увидел острый штырь в его руке — но кулак взрывника уже врезался в его солнечное сплетение, и Шоган, захрипев, осел на пол. Линкен выбил у него заточку и быстро обшарил карманы.

— Запасливый, — буркнул он, столкнув несколько заточенных штырей и небольшой шокер в лестничную шахту. Шоган дёрнулся, но удар в челюсть снова отбросил его на пол.

— Наверх, — Линкен кивнул на лестницу, ведущую на чердак. Гедимин подтолкнул в спину молчаливого диверсанта. Тот покосился на Шогана и шумно сглотнул.

— Эй, парни, — "командир" снова зашевелился. — Вы что-то спутали. Охране я не скажу, но вам бы отсюда сва...

— Тебя сдали, — буркнул Линкен, пинками направляя Шогана вверх по лестнице. — Доработался на макак? Повс-станец, hasu-i kemi...

— Эй-эй! Я ничего не знаю, — он хотел ускорить шаг, но Линкен поймал его за плечо и дёрнул к себе. — Чего вам наплели?

— Точно он? — тихо спросил Гедимин у пленного. Тот угрюмо кивнул.

— А тебя я вообще не ви... Эй!

— Резак, — Линкен протянул руку к Гедимину. — Надо было свой забрать...

— Позову охрану, — прошептал Шоган, вжимаясь в стену.

— Не успеешь, — Линкен намотал его ворот на ладонь. Гедимин закрепил на руке ремонтную перчатку. Ему было не по себе, но он потрогал под одеждой жёсткие фиксаторы, вспомнил хрипящих сарматов, отравленных угарным газом, и зажёг жало резака. Шоган замотал головой, завороженно глядя на яркий свет.

— Эй, не надо! Мы только пошутили. Ваш завод ведь многим не нравится, вы знаете? А главный инженер — такой зануда...

Гедимин молча поднёс резак к его щеке. Никакого вреда он причинить пока не мог, но тепло уже можно было ощутить — и Шоган попытался отползти по стене.

— Ну ладно, хватит! Никто же не умер, верно? Хочешь, я извинюсь? Больше таких шуток не будет, честно!

Гедимин и Линкен переглянулись.

— Кто тебе платил? — спросил взрывник. — Назови его, и отделаешься сломанной рукой.

Шоган мигнул.

— Вы чего, парни? — он широко ухмыльнулся, и Гедимину сразу вспомнилась старательная улыбка Кенена. — Никто нам ничего не платит. Разве что на заводе. Эй, ты, — тебе что, ещё денег дали?

Диверсант недобро сощурился.

— Стой, — Гедимин отвёл резак в сторону. — Твой командир — Цетег Марци? Вы вместе работали?

Шоган едва заметно вздрогнул, но тут же ухмыльнулся шире прежнего и несколько раз мотнул головой.

— Цетег? Вы зна... Да ну, он ни при чём. Он был тут, да, но давно не в деле. Нет, Цетег вообще не при делах...

— Кто такой Цетег? — подал голос диверсант.

— Скоро узнаем, — буркнул Линкен. — Вы, двое, идёте с нами. Посидите на заводе.

Шоган с неожиданной силой рванулся из его рук, но кулак Гедимина догнал его, и он, мотнув головой, сел на пол. Сармат недовольно сощурился и осторожно вытер кровь с ремонтной перчатки.

— Жди тут. Глайдер я подгоню, — махнул рукой Линкен. — Не тащить же их по лестнице...

...Глайдер с выключенными бортовыми огнями развернулся над заводом. Линкен тяжело вздохнул и покосился на Гедимина.

— Вот чем мы тут заняты, а? Работаем за охрану...

— С макаками всегда так, — угрюмо отозвался ремонтник. Он давно скинул капюшон — холод его уже не беспокоил — но перчатки снимать не стал и косо поглядывал на ремонтный набор, закреплённый на бедре. "А резак может пригодиться..."

Они вошли в коридор второго этажа и остановились. Четверо сарматов, вышедших по своим делам из комнат, смотрели на них с удивлением.

— Вы не отсюда, — заметил один из них. Гедимин недовольно сощурился. "Так не пойдёт..."

— Видишь это? — Линкен ткнул пальцем в нашивки на его груди. — Мы — инженеры "Вестингауза". А это — Гедимин Кет. А здесь, у вас на этаже, сидит одна паршивая мартышка. Сармат-диверсант, их командир. Подельники сдали его. Эй, eatesqa, вам нужна здесь такая слизь?

Сарматы переглянулись. Не прошло и двух секунд, как из ближайших комнат начали высовываться поселенцы.

— Не врёшь? Тот самый физик-ядерщик? — один из них пристально посмотрел на Гедимина. — Вы нашли, кто тут устроил бучу? Он здесь?!

— Цетег Марци, — процедил Гедимин, вглядываясь в коридор. До комнаты с нужным номером было ещё далеко.

— Ты же в госпитале, вроде, — недоверчиво сощурился один из поселенцев. — Тебя избили эти...

Гедимин рывком расстегнул оба комбинезона, показывая свежие швы на животе и полупрозрачные скобы фиксаторов на нижних рёбрах.

— Отпустили. Ненадолго, — он сердито сузил глаза. — Мы за Цетегом. Сидите тихо.

Сарматы снова переглянулись. Тот, кто говорил с Гедимином, фыркнул.

— Стой тут, ядерщик. От всего этажа не убежит.

Он громко свистнул. На дальнем конце коридора хлопнуло несколько дверей. Гедимин растерянно посмотрел на Линкена. Тот криво ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

— Вот так, атомщик. Когда начнётся восстание, я пойду за тобой. А сейчас поработаем за охрану. Так, началось...

Из комнаты под номером "74" вывалился клубок из нескольких дёргающихся тел. Он вкатился прямо в кольцо молчаливых сарматов, и оно сомкнулось. Кто-то вскрикнул. Кольцо дёрнулось, едва не разорвавшись.

Hasu! Сармата — заточкой?! — кому-то отвесили пинок. Сарматы расступились. Двое вышли навстречу Гедимину и Линкену, волоча за собой упирающегося третьего — слегка помятого сармата в чёрно-зелёном комбинезоне. Увидев инженеров, он рванулся, выкручиваясь из чужих рук.

— Чего вам, уроды?! Я сидел в своей комнате! Вы что, взбесились?!

— Жить хочешь? — тихо спросил Линкен, щёлкнув переключателем на ремонтной перчатке. Сарматы, окружившие Цетега, подались назад. Гедимин поймал чей-то взгляд, направленный на схваченного диверсанта, — кто-то хотел вмешаться, но трусил.

— Этот, — он указал на сармата. Тот попятился, но его уже держали втроём.

— Чего? Меня там не было, я тебя не трогал!

— Ещё один, — недобро сощурился Линкен. — Наловили мы сегодня... Цетег, ну как оно — убивать сарматов за мартышечьи деньги?

— Кого я убил?! — возмутился схваченный. — Что, кто-то всерьёз подох? Нет? Вон, амбал уже бегает на своих ногах...

Гедимин сузил глаза, переступил с ноги на ногу, намереваясь подойти к нему, но остановился. "Это выглядит излишним," — подумал он, потирая запястье. "Или... недостойным?"

Линкен, заметив его замешательство, тронул его за плечо.

— Не можешь бить сармата, которого держат?

Гедимин качнул головой.

— Так и не мучайся, — Линкен убрал руку с его плеча и пристально посмотрел на Цетега.

— Кто тебя нанял? Кто давал указания и деньги?

— Эй! — снова возмутился сармат, но его веки странно дрожали, и Гедимин недобро сощурился — кажется, Цетег сам не верил своей игре. — Твой завод пора взрывать, и это сделают — со мной или без меня. Это решение свободных сарматов! А что вы там себе придумали...

Толпа загудела. Линкен пожал плечами.

— Ладно, мне надоело спорить. Мы с Гедимином уйдём. А ты здесь останешься.

Гедимин посмотрел на сарматов — многие из них при этих словах криво ухмыльнулись и подошли немного ближе к Цетегу и его сообщнику. Тот растерянно оглянулся, дёрнулся назад, но его держали крепко.

— Пойдём, — Линкен тронул Гедимина за локоть и развернулся спиной к пойманным сарматам. Отойти они успели на два шага.

— Стой! — заорал Цетег. — Теск, твою мать, ты не можешь ничего делать без решения охраны! Не можешь так запросто убивать!

— Я? Я вообще иду спать, — отозвался, не оборачиваясь, Линкен.

— Стой! — снова крикнул сармат, и Гедимин вздрогнул, услышав в его голосе смертельный страх. — Что ты сделаешь, если я всё расскажу? Заберёшь меня отсюда?

Один из сарматов, окруживших его, презрительно хмыкнул.

— Куда ты торопишься, Цетег? Столько жил с нами, а теперь разонравилось?

— Что с вами делать — решат макаки. Это их завод, — сказал Линкен, разворачиваясь к Цетегу лицом. — Я только переломаю вам руки. Что ты можешь рассказать?

...Гедимин и Линкен переглянулись.

— Вот макаки, — пробормотал взрывник, растерянно качая головой. — Что хочешь поставлю — эти охранники такие же командиры, как местные дураки. Просто передают чьи-то указания. Но это всё-таки зацепка. Значит, послезавтра в девять?

Цетег понуро кивнул.

— Да, за слепой стеной "Новы". Они в "Рузвельтах", с полным обвесом.

— Мы не драться идём, — отмахнулся Линкен. — Придёшь к ним, как ни в чём ни бывало, понял? Будешь делать всё, как обычно. Что-то пойдёт не так — они тебя первым пристрелят, ясно?

Сарматы расступились, пропуская Цетега к его комнате. Один из них подошёл к Линкену.

— Мы за ним присмотрим, — пообещал он. — Если не удерёт прямо с завода.

— Сдохнет же, — буркнул взрывник, оглянувшись на закрытую комнату. — Мы не звери, чтобы бегать по лесу.

Они снова вышли на крышу, к оставленному там глайдеру. Линкен оглянулся на Гедимина и хмыкнул.

— Ты какой-то смурной. Думаешь, мы перестарались?

Гедимин покачал головой.

— Эти макаки... Я бы не стал взрывать свой ремонтный ангар, — медленно проговорил он, пытаясь распутать мысли. Мозг устал; зрительные центры в темноте работали странно, показывая чёткие куски местности рядом с расплывчатыми пятнами; тело, слегка отвыкшее от прыжков по крышам, ныло, тянуло по швам, забинтованные пальцы жгло под повязкой. "Трудно отремонтировать город," — думал он, глядя на освещённые переулки.

— Так на то ты и не макака, — ухмыльнулся Линкен, подталкивая его к глайдеру. — Ладно, летим. Проверим пленных. Надеюсь, там никто не перестарался. Не люблю нарушать слово.

Спускаясь на чердак "Новы", Гедимин услышал снизу сдавленный стон и шипение. У дверей стояла Лилит с обрезком арматуры, Хольгер и Иджес сидели у стены, и при появлении ремонтника выключили смарт — один на двоих — и поднялись на ноги. Четверо связанных сарматов в центре комнаты зашевелились, исподлобья глядя на пришельцев. Проволока, которой обмотал их Линкен, осталась только на ногах, руки были свободны, но свисали как-то странно; некоторые прижимали их к груди и болезненно щурились.

— За мой винтолёт и твои рёбра, — кивнул на них Иджес. — И для нейтрализации. Так они посидят тихо, пока мы не закончим. Цетег уже всё?

— Цетег обещал показать нам двух макак, — ответил Линкен. — До послезавтра время есть, надо подготовиться. Пока идите вниз. Я отвезу всех в госпиталь. Гедимину пора возвращаться.

Сармат удивлённо мигнул. "Да, верно. И, кажется, я вернусь до отбоя. Странно."

...Двое медиков встали посреди приёмного покоя, скрестив руки на груди. Линкен подтолкнул вперёд одного из пленных, переглянулся с Гедимином и пожал плечами.

— Мы успели до отбоя, верно? А вот им нужна помощь. Неудачно выпали из глайдера.

Медик выразительно хмыкнул.

— Кто из вас? — спросил он, переводя взгляд с Линкена на Гедимина. Взрывник качнул головой.

— Атомщик ни при чём.

— Допустим, — проворчал медик, разглядывая пленных. — Четверо, да? Класть их в одну палату?

— Но не с Гедимином, — ответил Линкен. — Иди спать, атомщик. Тебе нужен отдых. Хорошо будет, когда ты к нам вернёшься насовсем.

Ремонтник долго лежал без сна, глядя в потолок, подсвеченный огнями аэродрома. "Если охрана "Вестингауза" под подозрением, звать её бесполезно. Сами мы не справимся. Можем убить тех двоих, но на командира так не выйдешь. Кто в "Вестингаузе" может что-то решать? Фюльбер? Надеюсь, он не из тех, кто взрывает свой завод..."

21 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ветер переменился ещё с утра; выглянув в окно, Гедимин увидел изморозь на стекле — даже фрил, стойкий к обмерзанию, отозвался на перепад температур. Когда стемнело, и ремонтник вышел на условный стук, воздух над Ураниумом был неподвижен и обжигал носоглотку, как соляной раствор. Сделав шаг за порог, Гедимин потянулся к респиратору. Из приёмного покоя донёсся недовольный окрик медика — неплотно прикрытая дверь впустила холодный воздух внутрь.

— Энцелад! — ухмыльнулся Линкен, бросая на обочину миниглайд и наступая в крепления для ног. Его открытое лицо в свете фонарей на ограде госпиталя казалось тёмно-серым.

— Там холоднее, — отозвался Гедимин, натягивая рукавицы. Обморожения он не боялся — тело сармата, подготовленное к таким испытаниям, вскоре должно было перенастроить кровообращение и восстановить подвижность пальцев — но пока переохлаждение делало его малоподвижным, и он старался беречь тепло.

— Как глаза? — спросил Линкен, поднимая миниглайд над зданием госпиталя. Воздух над Ураниум-Сити был пуст — шахтёрские глайдеры давно приземлились, дроны-наблюдатели снизились и скользили между крышами, просвечивая переулки.

— Восстановление идёт, — пожал плечами Гедимин. Сочетание темноты и бликующих огней слегка размывало контуры предметов, но большая их часть уже стала чёткой — осталось всего несколько мутных пятен. На пятницу была назначена проверка зрения, но медик предупреждал, что по её итогам Гедимина, скорее всего, не выпишут — до перепроверки в воскресенье, когда о состоянии зрительных центров можно будет сказать что-то определённое. Дожидаясь Линкена, сармат написал письма для Герберта Конара и для Крониона, — иногда приходилось отводить смарт в сторону, чтобы вывести текст из слепого пятна, но оба письма были проверены и отправлены, и больших ошибок сармат не заметил.

Миниглайд пошёл на снижение и тихо нырнул под козырёк на рельефной крыше. Гедимин удивлённо мигнул — они опустились не на барак, а на здание недостроенного цеха.

— Здесь? — шёпотом спросил он у Линкена. Тот молча кивнул и жестом направил его к чёрному пролому с уходящей вниз лестницей.

— Ну что? — тихо спросил взрывник, остановившись у светящегося монитора. На чердаке цеха всё было так же, как позавчера, — экран, разделенный на части, и двое сосредоточенных сарматов перед ним. Чуть поодаль, пристально глядя на экран и иногда передвигая рычажок на пульте управления от модели звездолёта, сидела Лилит. Вслед за рычажками смещалась и картинка, растянутая на всю нижнюю часть экрана; это был участок к востоку от барака — опушка, покрытая сверкающим настом, и чёрная стена с хаотично торчащими из неё ветками.

— Прицепили камеру к роботу-уборщику, — пояснил Иджес, оглянувшись на Гедимина. — Пришлось его выпотрошить. Линкен предлагал поставить туда лазер...

— Если только в упор, — задумчиво пробормотал ремонтник, вспоминая характеристики брони "Рузвельта". — На расстоянии в полтора метра экзоскелет даже не нагреется. Хотя, если...

— Тихо, — Линкен крепко сжал его плечо. — Не время для железок. Патруль!

Гедимин по старой памяти вздрогнул и оглянулся, но вокруг не было ничего угрожающего. На экране картинка остановилась, перестав дрожать, и на блестящий наст вышли трое "броненосцев" в белых экзоскелетах. Они обошли барак и снова пропали из виду.

— Без пяти девять, — Линкен посмотрел на часы на плече Гедимина. — Цетега я урою.

Картинка сдвинулась в сторону, и на её край упала косая тень. Она отклонилась от барака к лесу, укоротилась и уплотнилась, и в поле зрения вошёл одинокий сармат. Он остановился и присел на корточки, нащупывая что-то в снегу.

— Один здесь, — прошептал Хольгер, увеличивая изображение. — Что он ищет?

С экрана донёсся металлический стук и лязг, и Хольгер сдвинул картинку обратно — в кадр входил "Рузвельт". Сармат, так и не нашаривший ничего под снегом, выпрямился и шагнул к стене.

— Где позавчера был? — вполголоса спросил его "броненосец".

— Материал не нашли, — отозвался Цетег.

— С-слизь... — донеслось из-под шлема. — Завтра, с утра, главный вход, грузовик с подарками. Так, чтоб хватило на весь цех. Ну?

— Материала м-мало, — промямлил сармат, покосившись на соседнее здание. — Скажи, пусть ждут до пятницы.

Стальная конечность качнулась вперёд, и Цетег еле успел уклониться, пропустив её над плечом. Сопло станнера сверкнуло, но тут же погасло, так и не выпустив разряд. "Броненосец", пробормотав несколько ругательств, отступил на шаг назад.

— Завтра, кусок слизи. Или пристрелю как диверсанта. Ты понял?

Сарматы за монитором переглянулись. Лицо Линкена перекосилось, и он прижал ладонь к шраму на затылке.

Tzaat hasulesh, — еле слышно пробормотал он. — И кто здесь лижет зад макаке?!

Изображение погасло. Лилит, нажав клавишу на пульте, осторожно выглянула в люк. Спустя пятнадцать очень долгих минут Гедимин услышал тихий цокот. Робот-уборщик подполз к люку и был схвачен за "спинку", отключён и внесён внутрь.

— Завтра утром, грузовой транспорт, — задумался Линкен. — Работаем недалеко от входа. Надо будет убрать всех из здания, оставить патруль на крыше.

— Интересно, чей будет грузовик, — недобро сощурился на пустой экран Гедимин. — Найдут свой или подсунут в чужой? Второе вероятнее.

— Тебе завтра лучше быть в госпитале, — сказал ему Линкен. — Как думаешь, могут они привезти такое, что обрушится весь цех?

Сармат пожал плечами.

— Здание выглядит очень устойчивым. Но что будет внутри...

— Хольгер, держи, — Лилит вынула из робота-уборщика небольшой диск и протянула инженеру. — Запись здесь. Посмотри, что получилось?

Нижняя часть экрана снова посветлела. Сарматы сидели неподвижно, слушая разговор диверсантов по второму разу. Когда он закончился, Хольгер протянул руку к Гедимину.

— Диск диском, но я бы скопировал всё на смарты. Вместе с позавчерашней записью диверсии.

— Годная мысль, — одобрительно кивнула Лилит. — Но что дальше? Эти макаки ходят по трое.

Линкен повернулся к Гедимину. Сармат, задумчиво щурясь, глядел на смарт. Тот пискнул и отключился — запись была сделана.

— Отвези меня в госпиталь. Удобнее будет, если Фюльбер явится туда. Мне он нужен живьём, без посредников.

Линкен мигнул.

— Что, эта макака так и явится к тебе в палату? К сармату? И меня ещё называют психом...

— Это его завод, — Гедимин сузил глаза. — Должен явиться. Я могу поговорить с ним в одиночку, пока вы готовитесь встречать диверсантов.

Взрывник пожал плечами.

— Как хочешь. Я посижу с тобой до отбоя, если раньше не прогонят.

Гедимин ткнул в значок почты. Слепых пятен перед глазами стало больше — то ли от скверного качества монитора, то ли от плохого освещения на чердаке — но короткий текст уместился между ними. "Хорошо, если он в городе," — думал сармат, глядя на значок отправленного сообщения. "Чем быстрее мы поговорим, тем лучше."

Огни за окном госпиталя сверкнули через пять минут после того, как Гедимин вошёл в палату. В приёмном покое послышались шаги, удивлённое хмыканье медиков, приглушённый вежливый голос и лязг экзоскелета. Дверь палаты открылась, пропуская человека в обычной "материковой" одежде, торчащей из-под бронежилета.

— Служба безопасности настояла на этой детали костюма, — слегка улыбнулся он, заметив удивлённый взгляд Гедимина. — Не было времени на переубеждение. Итак, вы писали мне, мсьё главный инженер? О какой информации речь?

...Смарт тихо щёлкнул, и плоский штырь, на минуту соединивший два устройства, снова втянулся в одну из коробочек. Фюльбер защёлкнул крышку и вернул смарт Гедимина владельцу.

— Весьма любопытно, мсьё главный инженер, — он улыбнулся немного шире. — Хорошее качество. И до чего неприятно видеть вредоносные элементы в своей организации...

— У этого охранника есть командир, — сказал Гедимин. — Ты доберёшься до него скорее, чем мы. Нам не нужны ни взрывы, ни драки. Война давно кончилась.

— Несомненно, мсьё Гедимин, — кивнул Фюльбер, прикрепляя смарт к бронежилету. — Завтра утром, к сожалению, мы не сможем избавить вас от грузовика с подарками. Придётся ловить их на горячем... для большей убедительности наших и ваших показаний. Могу только посоветовать поставить больше защитных полей на входе. Когда разбирательства закончатся, вы будете награждены.

— Я лежал в госпитале, — качнул головой Гедимин. — Четверо инженеров работали за меня. Награда полагается им.

— Вы — главный инженер, мсьё Гедимин, — слегка улыбнулся "менеджер по персоналу". — Я работаю с вами. Внутренние дела вашей группы меня не касаются. Скорейшего выздоровления, мсьё Гедимин...

Он вышел. Линкен повернулся к Гедимину и недоверчиво хмыкнул.

— Прилетел. Надо же. И вроде намерен что-то делать. Ладно, хорошо будет, если эта ерунда закончится. Нашли же эти идиоты, на кого работать...

26 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Шёл восьмой час утра; за окном к свету сигнальных прожекторов медленно добавлялось сине-белесое свечение неба, медленно переходящее в золотисто-розовое. После вчерашнего бурного таяния с ручьями по аэродрому чистое небо обещало возвращение холода и лёд на дорожном покрытии. По стенам уже цокали роботы-уборщики, размывая и сбивая наледь. Гедимин сидел в приёмном покое и немигающим взглядом наблюдал за медиком. Тот перебирал файлы в недрах телекомпа и, найдя искомое, хмыкнул.

— И снова не мутант. Удивительное дело. Ладно, инженер. Можешь идти в душ, пока я отчитываюсь по выписке. Вернёшься — заберёшь свои вещи и пойдёшь на работу.

— Я уже позавчера был здоров, — недовольно сощурился Гедимин. — Зачем было держать меня два лишних дня?

— Затем, что твоя беготня по городу едва не испортила всё лечение, — угрюмо посмотрел на него медик. — Ещё немного — и пришлось бы ломать тебе рёбра и сращивать их заново. А теперь всё встало на место. Хоть скачи по крышам, хоть таскай станки. И чего ты ждёшь?

...Гедимин вышел из госпиталя, держа под мышкой сложенный миниглайд. Линкен оставил его вчера в приёмном покое — "чтобы ты не бегал в одиночку через весь город", как он пояснил. Все заводские гудки давно отшумели, все, у кого была работа, выполняли её. Над Грузовым аэродромом гудели глайдеры, вдоль ряда резервной техники на краю Шахтёрского вышагивали охранники в тёмно-синих экзоскелетах — те немногие, кто ещё остался в Ураниум-Сити. Гедимин попытался вспомнить, когда в последний раз видел их на северной окраине, — похоже было, что там остались только сотрудники "Вирма" и "Вестингауза".

Миниглайд плавно опустился перед зданием цеха, у будущей проходной, — как мог видеть Гедимин, сейчас сарматы устанавливали вторые двери за коротким пропускным отсеком. В нём уже был остеклённый короб — будущее помещение для вахтёра. Ворота на улицу были затянуты плотным защитным полем. Гедимин приподнял его и пробрался внутрь.

Его заметили сразу — свист и скрежет в дверном проёме затихли, и уже закреплённая створка откатилась назад, открывая проход. Он поднял руку в приветственном жесте, посмотрел на растерянно мигающих монтажников и вошёл в цех. Его встретил пронзительный свист с трёх сторон, а через секунду на нём уже висели двое сарматов. Ещё двое остановились в стороне, снисходительно глядя на висящих. Гедимин осторожно повернулся вокруг оси, раскручивая их; Хольгер, наблюдающий за весельем со стороны, покачал головой, Линкен одобрительно ухмыльнулся.

— А ты сильный, — заметила Лилит, выпустив его. — От больничной скуки трудно не размякнуть!

— Мне скучать не давали, — отозвался Гедимин, пожав руки Линкену и Хольгеру и выдержав хлопки по плечам и спине. — Что успели сделать? Где нужна проверка?

За прошедшие две недели технологические линии заняли весь цех; выходные сопла трубопровода скрылись под корпусами химических реакторов, ряды биконусов и печей накрыли прозрачными куполами из рилкара, над механизмами, нуждающимися в наблюдении, поставили арки с перилами. Одну из них, практически собранную, сейчас тащил электрокран, и команда монтажников ждала её в конечной точке; многих арок ещё не хватало, и за открытыми восточными воротами виднелись вспышки, и пахло окалиной, — сборка шла полным ходом.

— Я же говорил — мы идём по графику, — довольно хмыкнул Линкен, заметив обрадованную усмешку Гедимина. — С тех пор, как нам перестали мешать. Сегодня осваивайся. Можешь посмотреть вон те участки, их собирали без тебя.

— На центрифугах готов первый контейнер гексафторида, — сообщил Хольгер. — Там надеются, что мы скоро закончим, и можно будет провести испытания.

Гедимин усмехнулся и кивнул. "Здесь всё исправно," — думал он, глядя на цех. "С механизмами проще, чем с существами. Сразу видно, что повреждено. Да, исправно... Но проверить не помешает."

... — А что вышло с Цетегом? — спросил Гедимин, откладывая в сторону опустевший контейнер из-под Би-плазмы. Группа инженеров собралась на пустой галерее; монтажники, обычно разбредающиеся с контейнерами по коридору, держались поблизости, и некоторые откровенно подслушивали.

— Он — ценный свидетель для макак, — пожал плечами Линкен. — Они держат его при себе, где-то в форте. Его место в бараке уже занято. Интересно, его переведут на другое или расстреляют?

— Негодный сармат, — буркнул Гедимин. — На эа-мутацию его проверяли?

— Хе... Если бы все ублюдки были эа-мутантами... — Лилит выразительно хмыкнула. — Говорят, ему платили по двадцать койнов за удачную диверсию. На что такое он их тратил?..

— А что с макаками? На заводе с ними многие поговорили бы, — напомнил Гедимин без особой надежды на устраивающий его ответ. "Обычаи макак," — он досадливо сощурился. "В этот раз получилось их использовать. Но разбираться в них трудно."

— Их забрали федералы. Как будто вышли через них на кого-то из менеджеров, — Линкен снова пожал плечами. — В сети пишут, что "Вирм" заплатил кому-то, чтобы устроили беспорядки на территориях и выжили оттуда "Вестингауз". Не понимаю, чем они здесь мешают друг другу...

За перекрестком двух галерей послышался звук открывающейся двери, а за ним — недовольный голос. Гедимин удивлённо мигнул и сделал шаг к перекрёстку. Сарматы переглянулись.

— Кенен? Какая комета его сюда занесла?! — Линкен жестом попросил монтажников расступиться. На галерею, поправляя манжету белой рубашки, вышел учётчик.

— И ничего смешного, — сказал он, покосившись на зафыркавших сарматов. — Я не работаю с железом и смазкой. И надеюсь, что впредь мне не придётся ходить через цеха. Груда железа, вываленная посреди чистого коридора... А, Гедимин! Тебя выписали?

— Как видишь, — отозвался ремонтник, переступая через рельс и медленно приближаясь к Кенену. — А ты что здесь делаешь?

— Работаю, — усмехнулся учётчик. — Странно вышло, что мы пересеклись. Кабинет учёта и контроля — в главном корпусе, в стороне от цехов. Меня перевели сюда, как ценного специалиста. Похожая история, верно?

Гедимин мигнул.

— Ты никогда не хотел работать с ураном, — сказал он, разглядывая нелепый человеческий наряд, надетый на Кенена. Серебряные браслеты прижимали рукава костюма к телу, добавляя сходства с Саргоном на его последних выступлениях.

— И, как я надеюсь, мне не придётся, — широко ухмыльнулся Кенен. — Мне не приносят уран, Дже... Гедимин. Только цифры. Они, как правило, не радиоактивны. Ты не мог бы отойти? Я бы поболтал ещё, но дела не ждут.

Линкен громко хмыкнул, и учётчик едва заметно вздрогнул.

— Маккензи, ты ничего не забыл?

Кенен посмотрел вперёд, на Гедимина, по-прежнему преграждавшего ему дорогу, и нервно сглотнул.

— Я полагал, у нас нет причин для ссор. Мы разъяснили спорный вопрос, пока Гедимин лежал в госпитале. К тому же я помог вам в этой истории с диверсантами, разве нет? Мне казалось, этого достаточно, чтобы забыть все недоразумения.

Сарматы, переглянувшись, посмотрели на Гедимина. Тот, задумавшись на секунду, кивнул и шагнул в сторону.

— Ты помог. Но не ходи тут слишком часто.

Кенен облегчённо вздохнул и пошёл дальше — медленно, как по тонкому озёрному льду.

— Как только из моего коридора уберут кучу железа, у меня не будет ни одной причины сюда заходить. Можешь не сомневаться! — сказал он, обернувшись на секунду, и ускорил шаг. Гедимин только успел удивлённо мигнуть, как учётчик мелькнул на дальнем конце коридора и скрылся за поворотом.

— От него в самом деле была польза, — пожал плечами Хольгер. — Некоторые вещи у него получаются лучше, чем у нас.

— Так его взяли на завод, — протянула Лилит, переглядываясь с Линкеном. — Значит, переедет в наш барак. А раз наш этаж почти пустой... Гедимин, ты снова будешь жить рядом с ним.

Ремонтник фыркнул.

— Я — нет. Лилит из своей комнаты не съедет, Хольгер — тоже, а комендантом его не сделают.

...Галерея, ведущая к главному корпусу завода, не закрывалась даже ночью — центрифуги работали безостановочно; Гедимин выбрался к ним немного позже обычного и задержался до полдвенадцатого, но никто не пытался прогнать его в барак. Когда вместе со стремительно вращающимися колоннами начали рябить статичные стены, сармат встряхнулся и ушёл с галереи.

В бараке было тихо — ночная смена уже приступила к работе, утренняя легла спать, дневная разошлась по городу. Гедимин вернулся на первый этаж и хотел войти в комнату, но боковым зрением увидел что-то необычное и остановился. Шестая комната на этаже, обычно закрытая, была приоткрыта, и из проёма падал свет, и доносилось щёлканье клавиш. Гедимин хмыкнул. Перещёлк прекратился, и дверь прикрыли плотнее. Пожав плечами, сармат развернулся и ушёл к себе. Его ждала почти готовая модель АЭС и сны о способах использования урана — странные, путаные и нелогичные, но всё же приятные.

13 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пять тысяч тонких колонн-центрифуг непрерывно вращались — так быстро, что стороннему глазу их движение казалось едва различимой рябью на поверхности металла. Огромный зал наполнялся ровным гулом множества механизмов, и Гедимин, прислушиваясь к нему, не мог различить ни одного сбоя. Он стоял на открытой галерее, за прочной прозрачной стеной из рилкара, и смотрел на центрифуги, задумчиво улыбаясь. Он приходил сюда каждый вечер на протяжении месяца — обычно ненадолго, минут на десять-пятнадцать, изредка задерживался на полчаса, и филки-операторы в прозрачной выгородке уже привыкли к его силуэту на галерее и, завидев его, приветственно махали руками.

"Всё работает," — в очередной раз отметил про себя ремонтник. Это было непривычное ощущение — вид механизма, который не требует никаких немедленных усилий; можно было стоять и смотреть, и ничего не происходило. Нечто похожее Гедимин чувствовал, приходя утром в цех. Прошло уже два с половиной месяца с тех пор, как там начались работы, и за это время сармату довелось закрутить всего несколько гаек — остальная его работа свелась к раздаче указаний и проверке их выполнения, и в большем не было необходимости. "Так я совсем отвыкну от дела," — думал ремонтник, прислушиваясь к своим ощущениям; сожаления он не чувствовал. Было бы досадно растерять навыки, но их он освежал, работая с моделью станции; а вид исправных механизмов, не требующих немедленных воздействий с его стороны, его только радовал.

За спиной послышался шорох.

— Огромная махина, — пробормотал Кенен, выходя на галерею и с опаской глядя вниз. — Страшно смотреть. Не люблю ходить здесь — всегда холод по спине.

— Так шёл бы мимо, — не оборачиваясь, буркнул Гедимин. Кенен Маккензи, даже бродящий в неурочное время по нелюбимым местам, был куда менее интересен, чем пять тысяч центрифуг с гексафторидом урана.

— Кажется, я пришёл в неподходящее время? — Кенен подошёл к ограждению и повернулся к Гедимину, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Только один вопрос, и я уйду.

— Что? — спросил сармат, недовольно щурясь. "Что ещё у него сломалось?" — думал он. "Скорее всего, смарт. Что он с ним делает? Ни одна из пяти раций за два с половиной месяца ни разу не ломалась..."

— Поможешь мне в одном деле? Прибыль поровну, — обрадованно улыбнулся Кенен. Гедимин мигнул.

— Прибыль?

— Дидье Лоран — ну, ты помнишь его, из магазинчика Дидье — покупает у сарматов поделки, — зачастил Кенен, пристально глядя ремонтнику в глаза. — Платит по пять-десять койнов и даёт скидку на детали и инструменты. Интересная новость, верно? А ещё — с этой шумихой вокруг диверсантов "Вирма" — у тебя появилась толпа фанатов. Ты об этом слышал?

Гедимин снова мигнул.

— Что? Тебе примерещилось, — он досадливо качнул головой. Кенен ухмыльнулся ещё шире.

— Ничего подобного, Джед. Если бы ты вынимал голову из реактора почаще, ты бы сам это заметил. Куча сарматов в восторге от тебя. Особенно, конечно, филки. И они определённо не откажутся получить значки твоего производства. Думаю, удастся обставить очень выгодный обмен — если ты, конечно, доверишь переговоры мне.

Гедимин развернулся к нему всем телом. Кенен, замолчав, слегка переменился в лице и подался назад.

— Глупая идея. Хочешь продавать цацки — делай их сам, — ремонтник отвернулся.

— Чёрт подери! Да, кажется, ты сильно не в духе, — покачав головой, Кенен попятился к выходу. — Зря отказываешься, Джед. От этой идеи всем была бы сплошная польза. Нет ничего плохого в честном обма... обмене, конечно же. Обмене.

Гедимин молча посмотрел на него, и учётчик, ухмыльнувшись напоследок — уже не так уверенно, как минуту назад — выскользнул в коридор. Ремонтник, пожав плечами, снова повернулся к центрифугам.

"Вот скользкая макака," — с досадой думал он. "Всюду пролезет. Если каким-то сарматам будут нужны мои цацки, они сами подойдут и обменяются. Что он там себе выдумал?!"

Он выкинул из головы неприятные мысли и переключился на центрифуги, но через пять минут обнаружил, что думает о значках. "А ведь скоро запуск," — он пересчитал дни, оставшиеся до конца месяца, вспомнил текущее состояние оборудования и задумчиво кивнул. "Две недели — и начнутся испытания. А потом в цех пришлют рабочих, и монтажники перейдут на другие объекты..."

Он провёл ладонью по цацкам, прикреплённым к плечу. "Надо сделать им что-нибудь на память. Они хорошо работали здесь, у меня с ними не было проблем. Что же это должно быть..." — он на секунду задумался и хмыкнул. "Твэл. Миниатюрная копия твэла. Мне всегда нравилось, как эти штуки выглядят. Сделаю сто копий. Кому не понравится, продадут Дидье." Он задумался ещё на пару минут и едва заметно усмехнулся. "Да, так и сделаю. Надо будет достать тонких трубочек..."

30 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Впервые за три месяца в кассетном цеху стало по-настоящему тихо, — если прислушаться, можно было услышать тихое жужжание вентиляции и монотонный гул пяти тысяч центрифуг в основном корпусе завода. В диспетчерской рубке — выгородке с прозрачными стенами, приподнятой на металлических конструкциях над технологическими линиями цеха — хватило места не всем сарматам; те, кто не поместился, перебрались в кабинет главного инженера и теперь выглядывали со смотровой площадки. Лестница и боковая галерея были пусты; оба электрокрана отогнали в соседние цеха, и коридор под них освободили, а на входе зажгли предупреждающую табличку "Опасность!".

— А надо было заменить на "sata", — тихо сказал Линкен, толкнув Гедимина в бок. — Здесь работают сарматы. У нас что, нет своего языка?

Ремонтник досадливо отмахнулся. Сегодня ему было не по себе с самого утра, и он кожей чувствовал, как нарастает напряжение. Все работы в кассетном цеху были закончены, всё оборудование заняло свои места и было тщательнейшим образом осмотрено, ощупано и чуть ли не облизано, — пора было провести решающее испытание, и Гедимин с трудом скрывал волнение. "Если что, у нас будет ещё неделя," — напомнил он себе, с сомнением глядя на громоздкие агрегаты. Каждый узел технологической линии был накрыт рилкаровой выгородкой, усиленной колпаком защитного поля; она поглотила бы энергию взрыва и приняла на себя обломки, но восстановить разрушенное оборудование она бы не смогла.

Хольгер достал из кармана пищащую рацию, ткнул в клавишу и довольно кивнул.

— У них всё готово. Ждут сигнала.

Инженеры повернулись к Гедимину. Монтажники расступились. Они не могли определиться, куда им смотреть, — на пульт и главного инженера рядом с ним или туда, где начнётся движение, — на западный край цеха, куда краны вот-вот привезут ёмкости с гексафторидом. Гедимин смотрел поверх их голов на оборудование и настороженно щурился.

— Сегодня прогоним одну линию, — сказал он. — Полный цикл растянется на сутки. Если всё пойдёт по плану, завтра запустим остальные. В график мы укладываемся. Откуда начать запуск?

Инженеры переглянулись. Повисло молчание.

— Линкен, твоя линия готова? — спросил Гедимин. Взрывник неуверенно скривил губы.

— Готова-то готова. Но начинать с меня... лучше не надо. Пусть начнёт Хольгер. Он хотя бы химик.

— Ты готов? — Гедимин повернулся к Хольгеру. Инженер кивнул.

— Как хочешь. По крайней мере, за газопровод и печи я спокоен.

— Будешь запускать? — главный инженер кивнул на пульт. Всё, что относилось к настройкам и регуляторам, уже заняло отведённое инструкцией положение, оставалось поднять пусковой рычаг — дать сигнал соседнему цеху. Гедимин с тоской покосился на него и отвёл руку за спину, уступая место Хольгеру.

— Нет, — сказал сармат, немного отодвигаясь от пульта. — Ты — главный инженер. Не могу же я тебя оттеснить. Начинай.

Линкен оглянулся, увидел, что монтажники заняли все удобные места вдоль прозрачной стены, и растерянно хмыкнул.

— А что будет, если оно всё-таки рванёт? — спросил он, понизив голос, и тут же дёрнулся в сторону — Лилит молча наступила ему на ногу.

— Придётся чинить, — пожал плечами Гедимин, поднимая пусковой рычаг. Тихий гул оживающих механизмов был ему ответом. С галереи медленно и плавно выехал прикреплённый к потолку электрокран, везущий ярко окрашенную бочку со множеством предостерегающих рисунков. Она легла в приёмное устройство, и конвейер вкатил её в закрытый со всех сторон агрегат.

Attahanqa! — запоздало выдохнул Гедимин, глядя на зажигающиеся табло. Ему предстояло долгое ожидание — за два часа содержимое бочки только-только должно было принять форму топливных таблеток, и ещё пятнадцать часов ему предстояло медленно проползать по непрерывной цепи печей.

— Я на контрольный пункт, — сказал Хольгер, кивнув на вторую выгородку, поставленную за печами.

— Респиратор! — напомнил ему Гедимин. Сармат кивнул и ненадолго задержался у выхода, разворачивая и закрепляя защитную маску. Монтажники расступились, пропуская его.

— Мы останемся здесь, — сказал им Гедимин, скрывая довольную ухмылку. Впереди был долгий день, но начало было положено — и сармат уже понял по звуку механизмов, что опасных неисправностей в них нет, и взрыва не будет.

— Вы можете отдохнуть, — сказал он монтажникам, столпившимся вокруг него. — Наружу не выпустит охрана, но галерея пока свободна, — идите в "Нову". Оттуда вас быстро вызовут, если будет нужно.

Сарматы переглянулись.

— Ты будешь тут после отбоя? — спросил один из бригадиров.

— Я — да. А вам незачем, — ответил Гедимин. — Уйдёте с отбоем. Если всё пойдёт по плану, завтра у вас последний день? Приходите посмотреть, как работает весь цех.

— Завтра тут будет тесно, — хмыкнул сармат. — Тебе пришлют настоящих рабочих? А, это филки, много места не займут...

Сарматы заухмылялись, кто-то негромко хихикнул. Гедимин незаметно ущипнул себя — сейчас было неподходящее время для нервного хохота.

— Приходи. Место найдётся, — пообещал он. На табло зажёгся ещё один участок — гексафторид постепенно перегоняли в окись, и к работе подключился трубопровод. Гедимин проверил параметры потока, слегка подправил их и довольно ухмыльнулся. "Оно работает," — думал он. "Я делаю топливо для реакторов. Открыто и совершенно законно. Кто бы сказал — ни за что не поверил бы."

31 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Лента конвейера остановилась окончательно. Несколько секунд над каскадом печей ещё поднимался факел дожигаемого водорода, но потом погас и он. Ровный гул по-прежнему наполнял цех — три линии из четырёх работали; водород нагнетался в печи, Иджес и Линкен в диспетчерской следили за прохождением контейнеров с "сырыми" урановыми таблетками сквозь печной каскад. Лилит в маске и респираторе стояла у контрольного пункта и разглядывала "образец" — одинокий урановый цилиндрик, последний из взятых на ручную проверку.

— Ну что, всё нормально? — спросила она у Хольгера, отложившего анализатор и вынувшего руки из герметичных перчаток-манипуляторов, вставленных в стену контрольного пункта. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Техника безопасности..." — он щёлкнул ногтем по прозрачной стене. На протяжении всего цикла никто из сарматов не мог потрогать уран даже пальцем — всё было закрыто и замуровано. "Ну да, наверное, так лучше для сохранности стержней..."

Он остановился у последнего агрегата, на участке фасовки. Механизм завершил работу, и девять практически готовых урановых стержней были уложены в отверстия специального короба — на временное хранение. Пустых ячеек было на порядок больше. Стержни складывались в короб неплотно, но равномерно; с того края, где стоял Гедимин, это уже было похоже на настоящую топливную сборку. Сармат воровато оглянулся через плечо и провёл ладонью по толстому "стеклу". Ему хотелось погладить сами твэлы, но вскрытие рилкарового короба привлекло бы слишком много внимания. "Отключить сигнализацию?" — на секунду задумался Гедимин, разглядывая короб. "Нет, ни к чему."

— Стержни, — хмыкнул Хольгер, остановившись рядом с ним. — Оказывается, этот цикл занимает всего сутки. А полный цикл завода — трое суток. Даже не верится.

— Промышленное производство, — хмуро кивнул Гедимин. — Так, как это должно делаться. Без кустарных поделок на свалке.

Эти стержни были непривычно длинными — по четыре метра каждый, они предназначались для "мирного" стационарного реактора; куда их повезут, Гедимин пока не знал. "Что-то останется здесь," — думал он, вспоминая короткие заметки, найденные в сети. Там шла речь о будущей АЭС в Ураниум-Сити; полезной информации в них было немного, но всё сходилось к тому, что её будут строить, и начнут в самое ближайшее время.

— Твои поделки подняли бы звездолёт, — нахмурился Хольгер. — Тебе не дали закончить работу.

— Они не прошли бы ни одной проверки, — сердито сощурился ремонтник. — Но я учту ошибки... на будущее.

Хольгер ухмыльнулся.

— Думаю, твой реактор ещё заработает, — сказал он.

Рация Гедимина протяжно загудела. Он достал аппарат и быстро прочёл сообщения.

— Комиссия прилетит девятого, — сказал он, отослав ответ. — После этого цех на неделю остановится. Пока макаки решают, можно подпустить нас к их комиссии или нет.

Хольгер фыркнул.

— Я прекрасно обойдусь без общения с мартышками. Лишь бы не испортили ничего в цеху.

— А что будем делать до девятого? — спросила Лилит, оторвавшись от разглядывания урановой таблетки. — Эти штуки работают без остановок. Кто-то должен следить за ними. Девять суток без сна?

Гедимин пожал плечами.

— Я отпустил тебя поспать, разве не помнишь? Ты не ушла. Сегодня испытания продолжаются. Пока все линии не отработают, я буду в цеху. А потом... Есть смысл разделиться на смены. Две смены по двенадцать часов — я с Хольгером и вы втроём. Это не так утомительно.

— Мысль, — кивнула Лилит, задумчиво поглядев на потолок и ползущий по нему электрокран. — Два сармата на весь цех? Рабочих нам не положено?

"Как надоело всё повторять по десять раз..." — Гедимин досадливо сощурился и потянулся за смартом. Штатное расписание ему прислали ещё вчера, после отчёта Фюльберу об успешном запуске первой линии; сармат развернул его на весь полуметровый голографический экран и поставил перед Лилит.

— А, циферки, — хмыкнула самка. — И когда они тут будут? После окончательной проверки? Вы с Хольгером, возможно, справитесь со всеми этими штуковинами вдвоём, но Иджес-то — нет! А от Линкена какая польза, если что-то пойдёт вразнос? Разве что доломать...

— Фюльбер обычно держит слово, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, придут завтра утром, к первой смене. А сейчас...

Он покосился на часы. Прошло два часа с начала рабочего дня — если отсчитывать его начало от утреннего подъёма; для Гедимина он начался вчера утром и закончиться должен был в лучшем случае завтра.

— Надо отпустить монтажников. Где они?

— Двоих вижу на балконе, — Лилит помахала рукой сарматам, выглядывающим со смотровой площадки, и жестом позвала их вниз. — Дай сигнал тревоги. Соберутся?

Гедимин качнул головой.

— Так это не делается.

— Почему? Это самый быстрый способ, — заверила Лилит и потянулась за рацией. — Ну, я дам.

Сармат хотел перехватить её руку, но рация уже загудела, и под потолком оглушительно взвыла сирена. Оттолкнув самку, Гедимин отключил сигнал и сердито сузил глаза.

— Сейчас начнётся...

На смотровой площадке уже никого не было — монтажники ссыпались вниз по лестнице, прихватив с собой всех, кто проводил время в кабинете главного инженера, и теперь стояли у стены, ошалело оглядываясь по сторонам. Не менее ошалело выглядывали из диспетчерской Иджес и Линкен; Гедимин жестами показал им, что никакой аварии нет, и взрывник облегчённо вздохнул и показал ему кулак.

Ремонтник вышел к лестнице, ведущей в кабинет, — там было тише всего, и не было опасности попасть под проезжающий электрокран. Сарматы, вернувшиеся в цех, стянулись к нему. Гедимин ждал, мысленно пересчитывая их, пока не убедился, что все бригады в сборе. Рация несколько раз оживала — диспетчеры и ремонтники из основного корпуса спрашивали, в чём дело. Гедимин досадливо щурился и отвечал: "Случайное срабатывание. Неисправность уже устранена. Отбой!" Лилит смущённо водила пальцами ноги по идеально чистому полу и смотрела в сторону.

— Весь цех работает, — сказал Гедимин. — Всё собрано и установлено. Это была хорошая работа. Завтра вас переведут на другой участок.

Несколько ближайших сарматов кивнули. Их глаза слегка потемнели — или же Гедимину так показалось из-за недостаточного освещения.

— Теперь это твой цех? — спросил один из них. — Макаки оставят тебя инженером? Не расстреляют?

Сармат пожал плечами.

— Увидим. Мне понравилось работать с вами. Конечно, я мало работал... — он посмотрел на свои руки; под перчатками он не видел ладоней, но помнил, что за три месяца на них не прибавилось шрамов. "Своеобразная работа. Ничего не делаешь, но голова гудит," — подумал он и снова перевёл взгляд на сарматов.

— Я сделал для вас цацки. На память. Это твэлы. В них нет урана, и они лёгкие, — он зачерпнул в кармане горсть значков и показал монтажникам. — Возьмите. Здесь ровно сто.

Сарматы переглянулись.

— Это что, какая-то традиция? Не слышал о такой, — ближайший из них взял с ладони Гедимина несколько предметов и раздал часть тем, кто стоял за его спиной. — Странные штучки.

Он подвесил "твэл" к наплечным креплениям для инструментов и слегка наклонил голову.

— Спасибо. Зови, если что. С тобой хорошо работать.

Когда на ладони не осталось значков, Гедимин выгреб из кармана ещё горсть. Когда сарматы разобрали всё, и последний из них, кивнув на прощание, вышел из цеха, сармат провёл ладонью по глазам и пошёл в диспетчерскую рубку. Иджес и Линкен давно наблюдали оттуда не за механизмами, а за ним, и, увидев его на пороге, весело хмыкнули.

— Ну что, ещё сутки без сна?

— У Саргона вообще никто не спал, — отозвался Гедимин, занимая место у монитора. Контейнер с урановыми таблетками ещё не вышел из каскада печей. Сармат проверил температуру и давление и довольно кивнул. "Когда будут готовы сборки, их вынут из-за барьеров. Можно будет потрогать," — думал он, глядя поверх мониторов на фасовочные барабаны и пока ещё пустые решётки временного хранения. "Не прозевать..."

01 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последним отключился Иджес. Гедимин даже не заметил, когда это произошло, — полчаса назад сармат сидел и смотрел в монитор немигающим взглядом, а сейчас он свисал с ручки кресла, опустив руки до пола, и жёсткая планка, упирающаяся в рёбра, ничуть не мешала ему дышать ровно и размеренно.

"Полшестого?" — Гедимин машинально сверил показания часов на щите управления и самодельного прибора, прикреплённого к плечу. Данные не отличались ни на секунду. На восточном краю цеха громко и часто щёлкали фасовочные барабаны, распределяя готовые топливные таблетки по пустотелым циркониевым трубкам. "Контроль прошёл? Где Хольгер?" — Гедимин поднялся из кресла и заложил руки за голову, напрягая затёкшие мышцы. Свежая кровь заставила мысли и зрение проясниться, и главный инженер тихо хмыкнул — Хольгер, не добравшись до диспетчерской, заснул на крыше контрольного участка. Он лежал там на боку, положив руку под голову; прозрачный рилкар то мутнел от его дыхания, то снова очищался. "Роботы отмоют," — решил Гедимин, задумчиво посмотрев на спящего. Будить Хольгера ему не хотелось.

"Остальные где?" — он огляделся по сторонам. Никого из сарматов вокруг не было, и Гедимин, с силой проведя ладонью по глазам, вспомнил, что четыре часа назад отослал их в кабинет инженера. "Спят там. Значит, в печь не свалятся," — подумал он и слегка усмехнулся. "Хольгер тоже в безопасности. А вот Иджеса надо поднять. Ещё рёбра сломает."

Он хотел снять сармата с кресла и переложить на ровный пол, но не успел — почувствовав чужую руку на плече, Иджес дёрнулся и вскинул голову, растерянно мигая.

Sata?

— Всё тихо, — отозвался Гедимин, возвращаясь в кресло. — Хочешь спать — ложись у стены. Уже идёт фасовка, через час всё закончится.

— А? Фасовка? — Иджес провёл ладонью по глазам и помотал головой, принимая вертикальное положение. — Надо же... Сколько сейчас? Я долго спал?

— Без пятнадцати шесть. Скоро привезут еду, — Гедимин кивнул на Хольгера. — Ты — недолго. А вот он...

Иджес криво ухмыльнулся и снова провёл рукой по глазам.

— Жёваный крот! Что с нами сделали макаки?! Трое суток без сна — и лежишь, как шмат Би-плазмы...

— Говорил же, иди наверх, — недовольно сощурился Гедимин. Иджес отмахнулся.

— А ты как? Глаза ясные, — бывший механик недоверчиво покачал головой. — Как ты держишься?

Гедимин пожал плечами.

— Тут интересно. Мне нравятся эти механизмы, — он кивнул на участки конвейера, виднеющиеся из-под диспетчерской рубки.

— А-а, — протянул Иджес, поднимаясь на ноги и упираясь ладонями в крышу. — У-ух... Тело как из-под катка выползло! Когда мы доберёмся до душевой?

— После завтрака — моя смена, — отозвался Гедимин, стараясь не думать ни о горячей воде душевой, ни о холодной чёрной жидкости под взломанным озёрным льдом. — Мы с Хольгером останемся здесь. Вы втроём пойдёте в душ и спать. С шести вечера — ваша смена.

Иджес мигнул.

— Ты не помрёшь прямо здесь, а? — он заглянул главному инженеру в глаза и опасливо сощурился. — Нельзя так.

— Все устали, — пожал плечами Гедимин. — Но механизмы должны работать.

Он нажал зелёную клавишу под неприметным текстовым табло. Строка, медленно ползущая по нему, погасла. "Готово" — высветилось через пять секунд. Электрокран, неподвижно повисший над западным краем цеха, поехал на галерею. Иджес поёжился.

— Новый цикл? А у них там есть гексафторид? — со слабой надеждой в голосе спросил он. Гедимин ухмыльнулся.

— Они готовы.

— Лучше некуда, — пробормотал инженер-механик, оглядываясь по сторонам. — Мы так и будем тут работать вдвоём? На всех этих линиях?

— Они просты в управлении, — пожал плечами Гедимин. — Удобные механизмы. А ты сильно устал. Ложись у стены. В таком состоянии от тебя не будет проку.

Иджес обиженно хмыкнул.

— Иди ты! Я не уйду с поста.

За двойными воротами протяжно загудел погрузчик. Гедимин опустил рычаг, разводя в стороны створки, — камера, выведенная за стену, показывала небольшой транспорт, развозящий по отдалённым постам воду и пищу. "Жаль, горчицу не возят," — сармат поискал по карманам и с трудом нашёл единственный почти пустой тюбик с приправой. "Когда съел?.. Ладно, на сегодня хватит..."

— Я схожу, — сказал Иджес, услышав сигнал отъезжающего погрузчика. Сармат-разносчик оставил контейнеры на проходной. Гедимин закрыл за ним ворота и кивнул.

— Я разбужу остальных.

Громкий гудок — сигнал обеденного перерыва — заполнил весь зал, заглушив шум механизмов. Гедимин отдёрнул палец от кнопки — ему самому это гудение показалось слишком громким. "Привык к негромким звукам," — недовольно сощурился он.

Хольгер, не открывая глаз, скатился с прозрачной крыши, развернулся лицом к механизму и схватил рацию. В следующую секунду он, опомнившись, встряхнулся и убрал смарт в карман.

— Уран и торий! — крикнул он, обернувшись к диспетчерской. — Гедимин, что стряслось?

— Есть пора, — ответил Гедимин, открывая дверь.

Со смотровой площадки выглянул сонный Линкен. "Еда!" — жестом показал ему ремонтник. Взрывник ухмыльнулся, закивал и скрылся в лаборатории. Через пять секунд в цех вышли двое сарматов — Лилит успела не только встать, но и протереть лицо мокрой ветошью, Линкен умывался на ходу.

— Всё цело? — взрывник осмотрел цех и довольно кивнул. — Сколько сейчас? Давно спим? Чего не разбудил?

— Незачем, — отозвался Гедимин. — Сейчас Иджес принесёт еду, и все немного встряхнутся. Потом вы, трое, пойдёте в барак.

Линкен мигнул.

— Это зачем? Это тебе пора в барак. Пока ты ещё в своём уме. Ты вообще сегодня спал? Или хотя бы вчера?

На проходной что-то лязгнуло. Звук был очень знакомый, но неожиданный, и Гедимин, насторожившись, развернулся к воротам. На щите управления загорелась сигнальная лампочка — кто-то просил открыть, и очень настойчиво. "Код?" — запросил Гедимин; ответили ему через десять секунд — общезаводским кодом широкого доступа. Сармат удивлённо мигнул.

— К нам гости, — сказал он, жестом попросил присмотреть за щитом и вышел из диспетчерской. Ворота открылись, пропуская внутрь смущённого Иджеса, одинокого филка в белом комбинезоне, озирающегося по сторонам с любопытством и опаской, и "Рузвельта" со стопкой сдвоенных контейнеров в стальных "клешнях".

— Доброе утро, месьё, — донеслось из экзоскелета, и Гедимин слегка усмехнулся и дружелюбно кивнул.

— Фюльбер Мартинес? Пришёл принимать работу?

Иджес, забрав у "броненосца" контейнеры, быстро юркнул за спину главного инженера; Гедимин услышал его шаги по стальной лестнице и озадаченное хмыканье сарматов из диспетчерской.

— О нет, мсьё главный инженер. Я не инспектор, — отозвался Фюльбер с лёгкой усмешкой. — Но видеть вас за работой всегда приятно. Вы запустили все четыре линии?

— Да, на второй цикл, — кивнул Гедимин. — Уже есть готовые стержни. Ждём каркасов.

— В конце месяца непременно будут, — пообещал человек. — Перебросим вам часть материковых заказов. Весьма значительные объёмы, мсьё главный инженер. И Марс, и Венера, и орбитальные станции ждут наш уран.

Гедимин хмыкнул. "Да, здесь будет чем заняться. Много новых реакторов, много топлива для старых... Хорошо."

— Нам нужно разделить смены, — сказал он. — Сарматы устали. Я намерен сделать две смены по двенадцать часов. Тогда мы успеем отдохнуть, и цех не останется без наблюдения.

— Нет-нет, мсьё Гедимин, — донеслось из экзоскелета, и сармат настороженно сощурился. — Об этом речи быть не может. О "Вестингаузе" говорят разное, но с "Вайт Рок" его ещё не сравнивали. Вы будете работать в три смены, по общему заводскому расписанию. По два инженера на смену. Ваши рабочие уже готовы. Мсьё Ярн Вистар пришёл познакомиться с вами, через пятнадцать минут здесь будет его смена.

Филк в белом комбинезоне кивнул, с любопытством глядя на Гедимина.

— У команды мсьё Ярна ещё нет опыта. Я вынужден просить вас встретить их и дать им краткий инструктаж, — сказал Фюльбер. — Через восемь часов прибудет вторая рабочая смена. Надеюсь, двое из вас успеют отдохнуть и будут готовы их встретить, когда вы уйдёте.

— Кто будет шестым? — спросил Гедимин. Он уже успел три раза мигнуть и решил, что четвёртый будет излишним. "Мне нравится этот человек," — подумал он. "И его организация тоже."

— Это я должен спросить у вас, мсьё главный инженер, — ответил Фюльбер. — Кого вы предложите?

Гедимин мигнул.

— Мику Марци, — ответил он, на секунду задумавшись. — Она справится.

— Мика Марци, — повторил человек. — Её найдут. Одна из вашей лесной команды?

— Её там не было, — буркнул ремонтник. — Но она — хороший механик. Училась на инженера.

— Вашей рекомендации достаточно, — отмахнулся Фюльбер. — Итак, я подтверждаю, что вы готовы принять инспекцию?

Сармат снова мигнул.

— Я буду здесь, когда они приедут?

— Спорный вопрос, мсьё Гедимин, — отозвался Фюльбер — уже менее довольным тоном. — Оборудование будет остановлено, возможно, на месяц, рабочих отзовут, что насчёт инженерной команды... Так или иначе, я предупрежу вас, если вы понадобитесь.

— Кто эти люди? Они из Лос-Аламоса? — спросил Гедимин. — Учёные?

— Не совсем, — ответил человек. — Мы не работаем с Лос-Аламосом, мсьё Гедимин. Кабинетные учёные мало нужны нам. Навряд ли вам удастся обсудить с инспекторами научные проблемы, но не сомневайтесь — и оборудование, и конечный продукт будут проверены самым тщательным образом. Восьмого я дам вам окончательные инструкции. А сейчас я вынужден попрощаться. Хорошего дня, мсьё главный инженер!

Ворота закрылись. Ярн Вистар остался стоять посреди цеха, оглядываясь по сторонам. Переведя взгляд на Гедимина, он неуверенно усмехнулся.

— Ты — главный инженер? Завтракай, а я пойду за рабочими.

— Вам хоть инструкцию показывали? — Гедимину стало не по себе.

— Нет, ничего такого, — качнул головой Ярн. — Я вообще собирался с утра на рудник. Нас собирали по всему городу, из разных бригад. Но мы готовы работать. Ты ешь, я скоро вернусь.

Он остановился перед закрытыми воротами. Кто-то из инженеров, опомнившись, нажал на кнопку и выпустил его.

— Да уж, веселье в разгаре, — хмыкнула Лилит, посмотрев на ошарашенного Гедимина. — Вот что, атомщик. Иди в барак. Иджес, проводи его и проследи, чтобы поел и лёг спать. Отоспится — выйдет, но не раньше третьей смены.

— С чего вдруг? — сузил глаза главный инженер. — Я должен дать инструктаж.

— Ты тут не один с головой на плечах, — ухмыльнулся Линкен. — Мы знаем, как эти штуки работают. Мы тут справимся. А у тебя ночью будет своя смена. Ещё наработаешься.

Гедимин вышел за ворота и остановился, глядя на подтаявший снег. Его было немного — площадка перед цехом была разъезжена до голого покрытия, и роботы-уборщики старательно чистили его. Но воздух оставался холодным. Хольгер и Иджес молча стояли рядом с Гедимином и смотрели на светлеющее небо.

— Всё-таки сделали, — пробормотал инженер-химик и растерянно усмехнулся. — Да, теперь нам будет чем заняться.

08 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рация негромко загудела, и Гедимин перевернулся набок и поднялся с матраса. "Пора," — он отключил сигнал и потянулся за одеждой. Запечатанные контейнеры с водой и Би-плазмой лежали у порога; на них был положен маленький светло-зелёный тюбик. "Что сегодня? Васаби?" — Гедимин едва заметно усмехнулся и провёл ладонью по глазам — сон ещё не совсем отпустил его. Он застегнул рабочий комбинезон и закрепил на плече генератор Арктуса. "Дозиметр, перчатка..." — достав всё нужное, он закрыл ящик и распечатал контейнер с водой. В коридоре зашуршало.

— Эй, атомщик! — Лилит заглянула в дверь и приветственно помахала мокрой перчаткой. — Был на озере?

— Был. Лёд уже рыхлый, — ответил сармат, поднимаясь на ноги. — Идёшь спать?

— Ну да. Вот работа! И не встретиться, — Лилит хлопнула его по спине и на секунду прижалась к нему. — Ладно, не опоздай. Иначе к реактору не пустят.

— Линкен не с тобой? — запоздало удивился Гедимин. Самка хмыкнула.

— Линкен взрывает. В темноте ему удобнее.

С лестницы донёсся шум — плеск воды из душевой и шаги множества сарматов, спускающихся по лестнице и поднимающихся им навстречу. "Пересменка," — Гедимин допил Би-плазму, с сожалением посмотрел на пустой тюбик из-под соуса и вышел в коридор.

— Пора? — усмехнулся Хольгер, поджидающий его у двери. — Ничего нет от Фюльбера?

— Пусто, — отозвался Гедимин. — Странно. Пора бы. Так ничего не успеем.

Рация в его кармане испустила три коротких гудка и замолчала. Сармат мигнул.

— В цеху посмотрим, — Хольгер подтолкнул его в спину. — Идём, там Мика и Иджес заждались.

В последнее время ходить по галерее из барака в цех было небезопасно — её отвели под электрокраны, перемещающиеся в основной заводской корпус и обратно, и сарматам приходилось проскальзывать вдоль стены. Гедимин покосился на предупреждающие стрелки вдоль рельсов и вышел на галерею — во время пересменки краны в коридор обычно не выпускали, никто не хотел запускать новый процесс в пустом цехе.

В зале тянуло прохладным ветром — вентиляция работала на полную мощность, выводя водяные пары и горячие испарения от остывающих урановых таблеток. Контейнеры, недавно покинувшие каскад печей, были прикрыты рилкаровыми коробами, но их температура была так велика, что жар просачивался наружу, и филки-сменщики старались не подходить близко. Гедимин остановился на лестнице, поправил предупреждающую табличку, окинул придирчивым взглядом оборудование и посты операторов и довольно кивнул. У филков было ещё три минуты на пересменку, и новоприбывшие заменяли отработавших — чётко и слаженно, как хорошо настроенный механизм.

— Уран и торий! — Иджес, увидев Гедимина и Хольгера, поднимающихся в диспетчерскую, широко улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте. — Прожарка закончилась. Запускать заново?

— Подожди, — ответил Гедимин, мельком оглядев щит управления и оценив показатели на мониторах. — Проблемы были?

— Нет, всё тихо, — качнула головой Мика, оставляя пост Хольгеру. Тот сел в кресло и вместе с ним развернулся к Гедимину.

— Расскажи им. Они передадут третьей смене.

— Первой, — буркнул ремонтник, разворачивая экран смарта. — Третья — мы. Есть сигнал от Фюльбера. Завтра в десять здесь будут макаки из Чикаго.

Сарматы переглянулись. Операторы на ближайших к диспетчерской постах едва заметно вздрогнули и посмотрели в её сторону. Гедимин запоздало заметил, что дверь приоткрыта, пожал плечами и подошёл к микрофону, предназначенному для громкой связи.

— Фюльбер просит остановить всё оборудование, кроме вентиляции и температурного контроля, — сказал сармат, пробежав взглядом по строчкам. — Инспекторам будут нужны остывшие таблетки и готовые стержни, несколько они заберут для проверки. Все рабочие всех смен могут в этот день не приходить.

— Могут или должны? — недобро сощурился Хольгер.

— Должны, — покосился на него Гедимин. — Галерея должна быть свободна, цех — отделён от основного корпуса. Эти макаки будут с охраной. И вот ещё... Фюльбер пишет, что мне придётся прийти и быть в лаборатории, на случай, если я буду нужен. Извиняется, что придётся приставить ко мне охрану, — это требование инспекции.

Мика фыркнула.

— Может, они ещё наручники на тебя наденут?

— Да лишь бы на цепь не сажали, — махнул рукой Иджес. — И надолго ты им будешь нужен? Жалко терять свободный день!

— Это макаки, — пожал плечами Гедимин. — А здесь уран, фтор и водород. Надолго не задержатся.

Он протянул руку к щиту управления и сдвинул один из рычажков на два деления. Под потолком замигал синий маячок.

— Внимание! Полный останов первой — второй — третьей — четвёртой линии через три минуты! — прогудело над цехом.

Через пять минут шум механизмов затих, и стало слышно, как тихо свистит вентиляция. Дожигатели погасли, и пламя больше не гудело над каскадами печей.

— Не успеешь запустить, а уже пора стопорить, — вздохнула Мика, протягивая Гедимину руку. — До завтра, атомщик. Sa taitzqa!

Sa taikki, — кивнул сармат в ответ.

Минуты тянулись медленно. Почти все мониторы погасли; ещё отслеживалась температура остывающего урана и состав газов в закупоренных рилкаровых кубах. Оставшиеся без дела филки ещё не решались вслух разговаривать, но уже потихоньку обменивались жестами. Гедимин и Хольгер переглянулись.

— Пойдём приберёмся в кабинете, — сказал химик. — Рыться по ящикам, я надеюсь, макаки не станут...

09 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Стоять! — в лицо Гедимину ударил бесцветный луч фонаря-считывателя, отозвавшийся красными вспышками в прикрытых глазах. Двое охранников в покрашенных в светло-серый цвет "Шерманах" ждали его на выходе с галереи. За их спинами он увидел ещё четверых — двое стояли под лестницей, двое — у ворот. В пустом цехе ярко горел свет. Двое сарматов-уборщиков выгоняли из-за конвейеров затаившихся уборочных роботов и складывали их на тележки. В цеху стало заметно прохладнее — уран уже остыл, а вентиляция по-прежнему работала на полную мощность.

— Пошёл! — "Шерманы" крепко взяли Гедимина за плечи. Сармат не сопротивлялся.

С опаской оглядываясь на неподвижные механизмы, охранники провели его мимо всех технологических линий и вместе с ним поднялись в кабинет. Там их ждала ещё одна "макака" — "федерал" в сером комбинезоне, строением и прочностью похожем на пластинчатую броню. Он молча посветил Гедимину в лицо считывателем, кивнул и жестом указал на смотровую площадку. Один из "Шерманов", чиркнув наплечником по стене, протиснулся в проход и поманил за собой второго. Тот подтолкнул Гедимина, и сармат вышел на балкон и встал между двумя охранниками, с интересом глядя на полуоткрытые ворота.

Они полностью открылись десять секунд спустя. В цех, немного отстав от четвёрки охранников, въехал небольшой погрузчик. Этот транспорт был похож на исследовательские глайдеры космофлота — накрытый сверху несколькими герметичными колпаками из рилкара, меняющего прозрачность, снабжённый манипуляторами и грузовыми контейнерами по бортам. Он остановился, выпустив на середину цеха шестерых людей в белых комбинезонах и герметичных шлемах, и поехал дальше, к остывшим контейнерам с урановыми таблетками.

— По пять образцов с каждой линии, — сказал водителю один из пришельцев и подошёл к одной из лестниц, ведущих в диспетчерскую. Один из охранников уже сидел там, и кресло, выдерживающее вес Гедимина, под ним опасно прогибалось. Увидев на пороге инспектора, он поспешно вскочил и вытянулся в струнку.

— Выглядит лучше, чем можно было ожидать, — сказал другой человек, занимая место контролёра на второй линии и проверяя манипуляторы. — Оборудование, настроенное под человеческий рост? Неожиданно.

— Здесь работают только сарматы нового образца, — пояснил третий. Он был в более тёмном комбинезоне, чем остальные, и обходился лёгкой дыхательной маской. "Зачем?" — недовольно сощурился Гедимин. "Состав воздуха здесь такой же, как снаружи. Они и там ходят в шлемах?"

Погрузчик остановился рядом с кубом — местом временного хранения твэлов.

— Вскрыть хранилище! — приказал водитель. Человек в сером комбинезоне направился к одному из контрольных пультов и всунул узкую пластину металла в гнездо на панели. Верхняя часть короба отъехала в сторону, сигнальные светодиоды мигнули красным, но сирена не загудела.

— Цех непрерывно работает с первого апреля, — пояснил человек в сером комбинезоне. — Вскрыть все хранилища?

— Да. Я возьму образцы, — сказал водитель погрузчика. Теперь Гедимин видел, что в кабине двое, и их нагрудные нашивки немного отличаются. "Кто командир?" — задумался он, пытаясь вспомнить какие-нибудь сведения об опознавательных знаках "макак".

Погрузчик медленно и плавно извлёк стержень из короба с отверстиями. Бортовой контейнер открылся; изнутри он был выстлан пористым скирлином с длинными тонкими углублениями. Заполнив два из них, погрузчик опустил крышку и боком подъехал к соседнему хранилищу. Прозрачный куб со стержнями закрылся.

"Надо сделать себе такой ключ," — подумал Гедимин, найдя взглядом замаскированное отверстие на опечатанной панели управления. "Давно хотел потрогать твэл."

— Эй! Что за амбал на балконе? — резко спросил один из проверяющих. — Здесь не должно быть рабочих, разве нет?

Человек в сером комбинезоне наклонил голову.

— Гедимин Кет — главный инженер кассетного цеха, — сказал он. — Мы предположили, что вам могут понадобиться разъяснения. У вас есть к нему вопросы?

Проверяющий посмотрел на Гедимина, задрав голову, едва заметно вздрогнул и отвернулся.

— Нет необходимости. Он может быть свободен.

— У тесков кто больше, тот и главный? — хмыкнул другой, опасливо оглядываясь на балкон. Охранники взяли Гедимина за плечи и отсалютовали свободными конечностями экзоскелетов.

— Пошёл!

Под конвоем он снова пересёк цех, стараясь не оглядываться на инспекторов.

— Двери опечатать до окончательного решения, — слышал он краем уха, проходя мимо диспетчерской. — Без разрешения работы не возобновлять...

Охранники довели Гедимина до входа в барак и только там отпустили его. Он слышал тихий скрежет проворачивающихся креплений шлемов, пока ворота за ним не закрылись, и "броненосцы", подозрительно поглядывающие на него, не остались на той стороне. Рация в кармане сармата негромко загудела.

"Ориентировочный выход — шестнадцатого апреля. Неделя простоя будет оплачена в полном размере," — гласило короткое сообщение. Подписи не было.

10 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Снег, разъезженный гусеницами тяжёлых глайдеров и перемешанный с растительными остатками, превратился в грязную хлюпающую жижу; сарматы-подборщики утопали в ней по щиколотку. Гедимин, пинком отшвырнув кучу отломанных веток, перебросил цепь через ободранный ствол сосны и, закрепив её, отступил назад и резко вскинул руку. Дерево проехало немного вперёд и поднялось вверх, и сармат перехватил свободный конец, направляя его в захват погрузчика. Мимо проехал подборочный глайдер; из его кузова торчали обломки веток. Ближайшие сарматы забросили туда ещё по охапке, и под растительными остатками исчез не только кузов, но и кабина. Глайдер остановился и развернул манипулятор, с треском утрамбовывая обломки.

Цепь качнулась рядом с плечом Гедимина; он подобрал её и огляделся, выбирая подходящее бревно.

— Эй! — крикнули ему. — Атомщик!

На поваленном дереве с цепной пилой в руках стоял Линкен. Ненужная макушка сосны, уже отпиленная, валялась в грязи, дожидаясь подборщиков, ветки летели во все стороны, иногда задевая самого сармата, но это его не беспокоило.

— Что? — отозвался Гедимин, зацепляя уже ободранное дерево и подавая знак погрузчику. Стрела манипулятора пошла вверх, уволакивая за собой бревно. Эта древесина была нужной, и с ней обращались более бережно, чем с тонкими деревьями, сучьями и остатками кустарника — будущим субстратом для Би-плазмы. "Кажется, из неё делают стулья и койки. Там, на материке," — вспомнил Гедимин кое-что из прочитанного в сети и увиденного в фильмах. "Странный обычай. Фрил удобнее."

— Ты говорил, что мы будем работать на атомной станции? — Линкен махнул пилой, обведя окружающую площадку лесоповала широкой дугой. — Вот так это выглядит, да? Я-то представлял себе это иначе!

Гедимин хмыкнул и огляделся по сторонам.

Площадка, ещё с ночи расчищенная взрывом, повалившим часть леса, быстро расширялась, — комбайны работали по краям, аккуратно спиливая деревья и обдирая сучья. Беспорядочный лесоповал в эпицентре взрыва был практически разобран — только груды веток и содранной коры валялись в истоптанном снегу, но и их постепенно подбирали и растаскивали. На юг уходила широкая просека — три километра по прямой до северной окраины Ураниум-Сити. Гедимин задумчиво сощурился, вспоминая мельком увиденную карту.

— Здесь будет машинный зал! — крикнул он, ткнув пальцем в комель поваленного дерева. Линкен недоверчиво ухмыльнулся и спрыгнул со ствола, отсекая последние ветки.

— Забирай! — крикнул он, пнув дерево, и направился к следующему.

"А вон там — второй энергоблок," — подумал Гедимин, глядя на два погрузчика, случайно зацепившие одно дерево. Он вспомнил карту в подробностях — жаль, что уже некому было слушать его разъяснения. "Послезавтра площадка будет расчищена," — думал сармат, подбирая упавшую на снег цепь. Он давно косился на аккуратные комбайны на окраине вырубки; с них ничего не свисало, и вокруг не сновали рабочие, вынужденные заменять нехватку техники мускульной силой. "Опять макаки экономят," — недовольно сощурился он, разворачивая тяжёлое бревно к погрузчику. Оно, по ощущениям, было вчетверо тяжелее, чем сам Гедимин; руки неприятно скользили по мокрой коре.

— Стоп! — крикнул кто-то в рупор, и визг пил утих. Гедимин потёр ушибленное запястье и стряхнул с сапога прилипшие обломки коры.

— Инженер? — кто-то из подборщиков пригляделся к нашивкам на его груди. — А чего таскаешь брёвна? Макакам не нужны инженеры из тесков?

— Как видишь, — отозвался Гедимин, высматривая на площадке чистый снег. Тяжёлая работа разогрела тело и высушила ротовую полость — сармат согласился бы даже на непроверенную воду, и необязательно из контейнера.

— Тупые мартышки! — покачал головой подборщик. — Эй, не ешь грязь! Воду привезли.

Гусеничный глайдер выполз из-за поваленных стволов, волоча за собой крытый прицеп. Сарматы собрались вокруг, передавая друг другу запечатанные контейнеры.

— Перерыв пятнадцать минут! — объявил кто-то из бригадиров в рупор. Мимо проехали нагруженные лесовозы, за ними — подборочный глайдер. Они направлялись в город.

"Скоро вернутся," — Гедимин покосился на серое небо. "До темноты ещё далеко."

...Линкен снял наушники, откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся. Его соседи — трое филков — досадливо поморщились и вышли из игры. Гедимин, покосившись на них, едва заметно усмехнулся. "Непросто победить Линкена в "Космобой", если ты никогда не был пилотом!"

— Жаль, ты не играешь, — ухмыльнулся взрывник, повернувшись к Гедимину. — Хольгер, а ты что? Одно сражение!

Химик, не отрываясь от экрана, поднял руку и неопределённо пошевелил пальцами.

— Что пишут? — спросил Кенен, заглядывая через плечо Гедимина.

— Так, разные истории, — неохотно ответил инженер. — Об изучении атомного ядра.

Кенен слегка поёжился.

— Понятно. Нет-нет, не рассказывай. Уверен, они очень интересные.

— "Анонимный источник в Комиссии по ядерному регулированию назвал неблагоразумным недавнее решение корпорации "Вестингауз"," — прочитал вслух Хольгер, добравшийся до новостей. — "Перенос производственных мощностей на сарматские территории экономически выгоден, но в перспективе чреват весьма неприятными последствиями, — заявили в Комиссии по ядерному регулированию. Допуск искусственнорождённых к технологии обогащения урана должен был быть одобрен Советом безопасности Солнечной Системы, в противном случае такая безответственность может дорого обойтись всему человечеству."

Линкен хмыкнул и посмотрел на Гедимина.

— Атомщик, ты что-нибудь понял?

— Макакам не нравится наш завод, — пожал плечами тот. — Я знаю.

— На Плутон всех макак! — фыркнула Лилит. — Мы и без них умеем обогащать уран. Гедимин, а про наш корабль ничего не слышно?

— Ничего, — ответил ремонтник. — Видимо, на базе выставили охрану.

— "Изготовление топливных сборок для атомных электростанций должно происходить под строжайшим контролем Комиссии", — продолжил чтение Хольгер, пропустив несколько неинтересных фраз. — "Благонадёжность персонала нового завода вызывает серьёзные сомнения. Например, так называемый главный инженер неоднократно нападал на охрану, устраивал диверсии и был замечен в кражах оборудования..."

Гедимин мигнул.

— Я ничего не крал, — угрюмо сказал он. Кенен хихикнул.

— Само собой, Джед. Ты — сама честность, — кивнул он и на всякий случай попятился.

— Ну и что в итоге? — нетерпеливо сощурился Линкен. — Что они хотят сказать? У нас плохой завод? Мы — негодные инженеры? Наши сборки взрываются?

Хольгер пожал плечами.

— Возможно, будет ещё одна проверка. Или эта покажет, что цех нужно закрыть. Им нечего сказать по существу, но им достаточно того, что мы — сарматы. Ну... Помня Саргона, я бы тоже не спешил давать сарматам уран.

Линкен резко повернулся к нему.

— Макакам не стоило лезть к нам на Марс, ясно?! Это была наша планета. Саргон только защищал наше право на жизнь и свободу. Жаль, что у него ничего не вышло.

— Вышло, — Хольгер презрительно фыркнул. — Истребить половину своего народа и загнать выживших в резервации.

Гедимин молча слушал, внимательно следя за руками Линкена. Пока они были на ручках кресла, и он мог видеть все его пальцы, беспокоиться было не о чем. "Линкен всегда волнуется из-за Саргона," — подумал он, досадливо щурясь на Хольгера. "Пора бы запомнить. Нашёл же, чем забить голову... Надо смотреть за ними, чтобы не сцепились. Когда уймутся, я поищу сайт Нью-Кетцаля. Там красивая станция. Наверное, наша будет не хуже."

12 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Секция ограды, собранная из ярко окрашенного фрила — два с половиной метра в высоту и четыре в ширину — была непривычно лёгкой после срубленных деревьев, но удобного способа её переноски Гедимин так и не нашёл. Уцепившись за верхний край, он поставил её вертикально на три отверстия, проплавленных в мёрзлой почве, и повернул стопорные винты, позволяя опорам ограды погрузиться в землю. Отверстия были проделаны с большим усердием — на все шестьдесят сантиметров в глубину; агрегат, прожёгший их по периметру будущей строительной площадки, приехал сюда под охраной четырёх "Рузвельтов" и работал под их наблюдением. Пока он не уехал, сарматов не подпускали близко к опушке. Теперь отверстия остыли, и большая часть ограды уже была установлена.

Гедимин зафиксировал выдвинутые опоры, скрутил вместе провода, торчащие из двух частей ограды, и накрыл место соединения фриловым жёлобом. Этот провод должен был питать фонари и камеры, установленные по периметру. В один из каждых десяти элементов ограды были встроены солнечные батареи — предполагалось, что этого будет достаточно.

"Хлипкое ограждение," — подумал Гедимин, отходя к прицепу с частями ограды и оценивая общую картину. Забор, отстоящий на три метра от невырубленного леса, не выглядел серьёзной преградой для кого бы то ни было — кроме, возможно, самых ленивых и нелюбопытных енотов, и то — из-за пропущенной поверх него проволоки под слабым напряжением. Сторона, обращённая к лесу, была увешана знаками электрической и радиационной опасности. "Кого они там предупреждают?" — в недоумении пожал плечами сармат. Подняв ещё один элемент ограды, он пошёл к недостроенному забору. Ещё десяток элементов — и периметр должен был замкнуться, оставив пятиметровый проём для проезда транспорта.

...Пронзительный вой сирены на секунду оглушил сармата и заставил пригнуться, рефлекторно нашаривая ремонтную перчатку. Вдоль ограды, разбрасывая "копытами" изрытый снег, промчалась четвёрка "Маршаллов".

— Назад! Все назад! К ограде не подходить! — вразнобой прокричали они, и ещё кто-то повторил для надёжности в рупор. Выстроившись цепью, "Маршаллы" теснили зазевавшихся сарматов к лесу. Гедимин осторожно отступал, пока не зашёл почти по колено в подтаявший сугроб. Недовольно сощурившись, он вылез из снега и встал в просвет между двумя деревьями. "Из-за чего столько шума?" — успел подумать он, прежде чем невидимая тяжесть надавила ему на уши. Над просекой — низко, всего в двух сотнях метров над землёй — летел тёмно-серый спрингер.

Это был мирный корабль — межпланетный барк, приписанный к космопорту Саскатуна — но его силуэт и рой летящих экзоскелетов вокруг него напомнил Гедимину о сражениях звездолётов над Атлантисом, и сармату стало не по себе. Он настороженно следил за снижающимся барком, пока корабль не завис над площадкой будущей АЭС. Ограждение мелко задрожало, попав под расходящийся конус гравитационного поля, и деревья зашумели, — воздушные волны распространялись во все стороны от барка, медленно опускающегося на землю. Когда он приземлился окончательно, Гедимин на долю секунды почувствовал слабость в ногах, — его, как и всю округу, слегка встряхнуло.

— Он сел на антиграв! — Линкен толкнул Гедимина в плечо. — И сидит на нём, как Мацода на поясе астероидов. На кой?!

Экзоскелеты приземлились вокруг барка и выстроились вдоль ограды, — несколько десятков "Шерманов" тёмно-серой окраски и четыре белых "Рузвельта". Мимо сарматов, оттеснённых к лесу, медленно проехал гусеничный глайдер. Два "Маршалла" сидели на заднем бампере, на крыше сверкала бело-красная мигалка.

Барк так и не отключил антиграв — Гедимин, приложив ладонь к стволу тонкого дерева, чувствовал заметную дрожь. "Трамбовка," — вспомнил он кое-что из изученного. "Хотят спрессовать почву и горные породы, выжать воду. Рано начали. Земля не оттаяла. Только вдавят глубже..."

Глайдер с мигалкой остановился, и "броненосцы" слезли с бампера и встали у двери. Она открылась, выпустив наружу невысокого человека в комбинезоне с меховым капюшоном. Странная "мартышечья" одежда превращала его в шар с торчащими из него конечностями; впрочем, передвигался он очень проворно — для человека, высаженного почти по колено в грязный снег. Один из "броненосцев" подставил ему руку, но человек отмахнулся и быстро подошёл к ограде. В руках он держал табличку с текстом и клеевыми креплениями по краям.

— Внимание! — объявил "Маршалл", окинув сарматов подозрительным взглядом. — Мэр Ураниум-Сити, мистер Антуан Моранси, прибыл, чтобы объявить начало строительства атомной электростанции!

— Вовремя, — Линкен негромко фыркнул. — Мог бы явиться к её запуску.

"Верно," — Гедимин резко мотнул головой и опустил взгляд на свою ладонь, — ему стало не по себе. "Если станцию будут запускать, как принято у макак, по их традициям, они позовут какого-нибудь правителя. Например, Моранси. И он запустит реактор... Вот макака!" Он покачал головой и нехотя поднял взгляд на ограду и мэра, прикрепляющего к ней табличку. Ему не хотелось думать, что реактор, занимающий все его мысли, будет запускать этот нелепый человечек. "А ведь будет," — непрошеные размышления не так-то легко было отогнать. "А ты, Гедимин, будешь стоять за ограждением, под прицелом ракетомётов. Как грязная слизь, пригодная только для тяжёлых работ."

— Уважаемые поселенцы Ураниум-Сити! — Антуану дали рупор, и он встал у ограды, сбоку от таблички, так, чтобы все могли её видеть. — Сегодня мне выпала большая честь — объявить о начале строительства первой и единственной атомной электростанции на Канадских территориях. С её возведения начнётся новая эра в жизни нашего города — и всех городов к северу от Атабаски, эра энергетики и тяжёлой промышленности. Наш маленький шахтёрский посёлок неузнаваемо преобразился за эти восемь лет — а через два года ему исполнится десять, и в этом же году планируется запуск электростанции. Ураниум-Сити станет центром энергетики и ядерной промышленности Канадских территорий. Жаль, что я не смогу быть с вами и увидеть своими глазами его расцвет. Вскоре я буду вынужден покинуть свой пост, а равно и Ураниум-Сити. Последнее, что я могу сделать для вашего города, — прикрепить к ограде атомной электростанции эту памятную табличку. Сегодня двенадцатое апреля, и ровно через два года там, где сейчас лежит саскатунский барк, будет стоять гордость Ураниум-Сити — "Полярная Звезда"!

"Атомная электростанция "Полярная Звезда", строительство начато 12 апреля," — прочитал Гедимин на табличке. "Под патронажем корпорации "Вестингауз" и Комиссии по ядерному регулированию."

— А без макаки было не обойтись? — поморщился Линкен, неприязненно глядя на глайдер с мигалкой. Моранси усадили в машину, "Маршаллы" заняли прежнее место, и транспорт пополз к городу, разбрасывая из-под гусениц снег и мокрый песок. Ограда и табличка на ней остались, где были; если присмотреться, было заметно, как фрил мелко, но часто вибрирует, попадая под гравитационные волны. Над барком проплыло звено дронов-наблюдателей. Один из "Маршаллов"-патрульных вешал поперёк дороги полосатую ленту с прикреплённым к ней знаком "Доступ закрыт". Сарматы переглянулись.

— А, вот оно что, — Хольгер включил смарт и нашёл что-то интересное. — "Вестингауз" арендовал барк у Саскатунского космопорта. Готовит участок к строительству. В июне корабль отсюда улетит. Вот охраны нагнали...

— Ещё бы, — криво усмехнулся Линкен. — Паршивый барк, но мне бы и такой сгодился. Жаль, вокруг многовато "ослов". А то был бы Гедимину свой реактор с антигравом...

Ремонтник пожал плечами.

— Реактор будет, — буркнул он. "Да не твой. И запустить не дадут," — тут же всплыло в мозгу. Сармат с трудом отогнал непрошеную мысль, посмотрел за ограду и озадаченно мигнул. "Цех ещё закрыт. Строить нечего. Куда нас отправят теперь?"

13 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Не знаю, чему больше удивляться, коллега, — стойкости, с которой вы принимаете повороты судьбы, или тому, как руководство территорий обращается с ценными ресурсами. Надеюсь, вы не обидитесь, что я называю так сарматов," — отрывок из письма от Герберта всплыл в памяти, и Гедимин невольно усмехнулся. "Я буду держать пальцы скрещёнными на удачу, чтобы ни ваша голова, ни ваши руки не пострадали на лесоповале."

Sata! — крикнули за спиной. Гедимин быстро шагнул в сторону, и пень, поддетый манипулятором комбайна и выдранный из мёрзлой земли, прокатился мимо. Сармат взялся за торчащий комель и поволок остатки дерева к прицепу, нагруженному почти доверху.

— Тёплый денёк, — выдохнул Иджес, затащив пень на прицеп и вытерев грязным рукавом мокрую макушку. С уцелевших веток капало, песок и растительные остатки в талой воде перемешивались в светло-бурую жижу, налипающую на сапоги. Громкий гудок согнал Иджеса с прицепа, и он с плеском спрыгнул в лужу. Тягач подцепил нагруженную платформу и поволок её назад по просеке, оставляя за собой неглубокие, быстро тонущие в грязи следы.

— Весеннее купание, — криво ухмыльнулся Гедимин, вытирая брызги с лица. После перетаскивания пней и веток его комбинезон был густо вымазан рыжей грязью и смолой с прилипшими к ней крошками коры и хвоинками. Остальные подборщики растительных остатков выглядели так же; кто-то даже успел прилечь в лужу и со смехом расплескать на соседей грязь.

С просеки донёсся гудок — из-за холма выехал лесовоз. Сарматы, отряхнувшись, пошли за ним к поваленным деревьям. Они были срезаны ровно, почти у земли; от спилов пахло гарью и озоном. Сармат, спрыгнувший с лесовоза, перелез через ближайшее бревно, придирчиво осмотрел завал и прошёлся вдоль него, прикидывая объём будущей загрузки.

— Это, это и это, — ткнул он пальцем, покосившись на бригадира подборщиков. — Остальное — на субстрат. Много мелочи.

Из-за сваленных друг на друга деревьев доносился ровный рокот, изредка прерывающийся треском, — там работал оснащённый бластерами проходчик, срезая деревья и прокладывая просеку. Года через два здесь должна была пройти высоковольтная линия; сейчас — валялись брёвна и пни. Гедимин перебросил цепь, поданную с лесовоза, через толстый ствол, махнул рукой, отходя в сторону, присмотрелся к силуэтам за торчащими ветками — и удивлённо мигнул:

— Мы что, догнали проходчик?

Иджес хмыкнул и сам поднял взгляд от грязной воды под ногами и прислушался к гулу и треску за деревьями.

— Верно. То ли мы разогнались, то ли он сломался.

— Второе, — бросил Гедимин, обходя поваленное дерево. Он не видел проходчик, но звуки, издаваемые механизмом, были очень знакомыми, — его бластеры ещё работали, но заряд не набирал достаточной мощности и угасал в толще сырой древесины. Сармат перелез через упавшую сосну и увидел белую вспышку. "Не тянет," — отметил он про себя, почуяв запах озона и подпаленной коры, но так и не услышав грохота падающего дерева. Двигатель проходчика надсадно загудел, бортовые бластеры сверкнули и погасли окончательно.

— Встал, — хмыкнул Иджес, потянув Гедимина за рукав. — Идём работать. Там новый прицеп подогнали.

Гедимин отмахнулся и шагнул с поваленного дерева на относительно сухой холмик. Проще было обойти завал, чем лезть через него, — и сармат огляделся по сторонам, выбирая удобный путь.

— Ты куда? — Иджес придержал его за плечо. — Мы тут не ремонтники. На проходчике своя бригада. А мы таскаем пни!

— Э-эй! Чего встали?! — недовольно крикнул кто-то из сарматов, заметивших, что двое подборщиков отделились от бригады. Иджес обернулся и помахал им рукой.

— Идём-идём, — он дёрнул Гедимина за рукав. — Я — на прицеп.

"Не ремонтники," — криво усмехнулся инженер, покосившись на измазанный комбинезон — светло-серый с красными полосами. Под слоем песка, прилипшего к смоле, ещё можно было угадать нашивки главного инженера на химзаводе "Вестингауза".

Несколько мелких пней он сцепил вместе и так потащил к глайдеру; по дороге подобрал охапку срубленных веток. Всё за один раз унести не удалось, и он вернулся за самой большой корягой; она была больше, чем сам Гедимин, и — по ощущениям — тяжелее раза в два. Корни неудобно торчали, цепляясь за рыхлую почву, и сармат долго собирал их в пучок, отламывая то, что не гнулось, прежде чем покатил пень к глайдеру. "Много органики," — думал он, забрасывая тяжёлый груз на прицеп. "А макаки опять экономят на технике."

— Эй, белый! — крикнул кто-то за спиной. Гедимин развернулся и пошёл в другую сторону — туда, где остались разбросанные ветки. Его догнали и тронули за локоть.

— Постой секунду!

Он нехотя обернулся. Рядом стоял встревоженный сармат в почти чистом оранжевом комбинезоне; смолы и песка на его одежде не было — только несколько полос мазута на рукавах и перчатках.

— Гедимин Кет? — сармат-ремонтник поднял голову, заглядывая инженеру в глаза, и довольно хмыкнул. — Ага, теперь узнал. Говорили, что ты здесь. Я с проходчика, бригадир ремонтников. Зовут Исангером Гьолем.

Гедимин кивнул и пожал протянутую руку.

— Что сломалось? — спросил он. Исангер мигнул.

— Уже понял? — он досадливо сощурился. — Что-то с трансформаторами. Не поможешь?

Гедимин хотел ответить утвердительно, но осёкся и неопределённо пожал плечами.

— Я работаю, — он кивнул на выкорчеванные пни и подборщиков, недовольно оглядывающихся на него.

— Вижу, — буркнул Исангер. — Гребучие макаки!.. Тогда так. Мои не справляются. Я им предложил замену. Один из них подменит тебя на подборке. А ты пойдёшь к нам. Макаки проверять не станут. А работа пойдёт. Ну что?

Гедимин едва заметно усмехнулся и смерил Исангера одобрительным взглядом. "Выглядит разумным. И предложенное, и сармат."

— Я работаю с Иджесом. Мы давно в паре, — сказал он, жестом поманив к себе бывшего механика. Тот делал вид, что тащит к прицепу пень, но за последние две минуты не сдвинул его и на полметра, — зато оттуда, где он остановился, было очень хорошо слышно, о чём говорят двое сарматов.

— Ладно. Заменим двоих, — пожал плечами Исангер. — Теперь идём, нам долго стоять нельзя. Ты раньше чинил бластеры?

— Разберусь, — отозвался Гедимин, вслед за новым бригадиром обходя поваленные деревья. Иджес шёл за ним, нелепо ухмыляясь, и, когда сармат отворачивался, тыкал его кулаком под рёбра.

— Ремонтник, да? Всегда и везде, — прошептал он, поравнявшись с Гедимином. — Опять работаем вместе?

— Мне нравилось работать с тобой, — сказал ремонтник, покосившись на него. — Теперь — к делу.

— К делу, — кивнул Иджес, вытирая песок с перчаток и пристёгивая к плечу генератор защитного поля.

Неподвижный проходчик стоял на краю просеки; с его передней части сняли несколько листов брони, бортовые бластеры отсоединили и частично разобрали. Гедимин учуял знакомый запах перегретой, практически закипевшей смазки и криво усмехнулся. "Поздно позвали. Ну ничего, ещё поедет. Эту работу я знаю."

...Сквозь повязку, прикрывающую уши, прерывистый треск бластерных разрядов и грохот падающих стволов почти не беспокоили сармата, и он довольно щурился на широкую просеку, остающуюся за проходчиком. Он сидел на броне, слегка нагретой апрельским солнцем, чувствовал плечом тёплый бок Иджеса и выглядывал за завалами деревьев отставшие подборочные глайдеры.

— Оторвались, — довольно хмыкнул Иджес. — Скоро будем в Порт-Радии.

16 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Новое письмо от Герберта пришло вчера вечером, и Гедимин успел перечитать его дважды; можно было не заглядывать в почту, но сармат не удержался и прочёл послание в третий раз. На сдавленный смешок в приоткрытую дверь заглянул Кенен, и Гедимин досадливо сощурился — теперь учётчик жил через две комнаты от него, но умудрялся слышать каждый шорох и тут же появляться на пороге.

— Чего ещё? — угрюмо спросил он. Учётчик широко улыбнулся.

— Не выспался, Джед? Должно быть, сильно устаёшь на лесоповале. Что ты там читаешь?

— Исчезни, — буркнул ремонтник, запоздало выключая смарт. Кенен ухмыльнулся.

— Твой учёный с материка? Ох ты... Он, наверное, думает, что ты инженер, возишься с ураном...

Заглянув Гедимину в глаза, Кенен осёкся, озадаченно мигнул и спросил уже другим тоном:

— Эй, Джед! Ты же не написал ему, куда вас всех послали? Не написал?

— Герберт знает, — ровным голосом ответил ремонтник. — Что ты задёргался?

Кенен, и правда, дёргался, посекундно меняясь в лице; только взгляд, намертво прилипший к Гедимину, не двигался.

— Написал ему, что вы, инженеры "Вестингауза", таскаете брёвна на лесоповале? Джед, ты полный псих!

Он охнул и качнулся назад — на его плече лежала рука Линкена.

— Псих здесь я, — взрывник рывком вытянул Кенена в коридор. — Ты, мартышка, ещё будешь учить, кому о чём писать?

— Эй-эй, тише! Я ничего плохого в виду не имел, — замахал руками учётчик.

Гедимин отодвинул пустой контейнер из-под Би-плазмы и выглянул в коридор.

— Я не понял, чего ты хотел. Поясни, — сказал он, глядя на Кенена в упор. Тот мигнул.

— Ты правда не понимаешь, Джед? Ни один человеческий инженер не будет таскать брёвна, если только не по приговору суда. Вас всех смешали с грязью этим... назначением. А ты ещё рассказываешь о нём учёному. Он будет презирать тебя, неужели непонятно?!

Теперь мигнул Гедимин. "Презирать меня... за то, что у меня не было работы... и меня отправили на участок, где были нужны руки? У макак действительно так принято?"

Смарт в его кармане громко и протяжно загудел. "Что ещё?" — сармат достал устройство, посмотрел на экран и едва заметно вздрогнул. Пришло новое письмо, и на нём светилась красным отметка чрезвычайной важности.

Sa taazqa! — крикнул Гедимин, останавливаясь посреди коридора. За прикрытыми дверями послышался шорох, приглушённая ругань и частое хлюпание; через две секунды все инженеры стояли вокруг главного и выжидающе смотрели на него.

— Новость от Фюльбера, — объявил он, глядя на экран. — "Инженерной команде выйти на галерею. Быть готовыми к работе. Проверка закончена."

— Етижи-пассатижи! — выдохнул Иджес, перестёгивая генератор защитного поля с пояса на плечо. — Цех заработал?!

— Пока не запустим — не заработает, — пробормотал Гедимин, убирая смарт в карман и быстро проверяя, не забыл ли он что-то из инструментов и приборов в ящике для личных вещей. Пять секунд спустя инженерная команда поднималась на второй этаж, к остеклённой галерее, ведущей на завод.

Дальняя часть галереи, огибающая основной корпус и выходящая к запасному входу в кассетный цех, снова была открыта; за дверным проёмом возились двое штатных ремонтников, устанавливая несколько рядов вертикальных рамок. Увидев Гедимина, сарматы кивнули ему; тот, у кого в руках не было инструментов, пошевелил ладонью в знак приветствия. Он кивнул в ответ, глядя не столько на ремонтников — они не делали ничего необычного или неправильного — сколько на рамки. "Дозиметрический контроль? Зачем он тут?"

Цех был открыт, в зале зажгли часть освещения и запустили вентиляцию, но конвейеры ещё стояли, и ни один из агрегатов не работал. Ни сарматов, ни людей в цеху не было, только у лестницы стоял одинокий "Рузвельт".

— Доброе утро, мсьё Гедимин, — донеслось из-под брони, и сармат приветственно усмехнулся.

— Мы можем работать?

— Да, для этого вас сюда и позвали, — отозвался Фюльбер. — Вы не подвели нас, мсьё Гедимин. Сегодня из Чикаго пришёл окончательный акт. Всё лучше, чем я ожидал... хотя есть замечания, и их придётся учесть. Но ваш цех признали практически образцовым.

— Это замечание? — Гедимин указал на рамки дозиметрического контроля.

— Одно из, — признал "менеджер по персоналу". — Также в диспетчерской установят бак с питьевой водой, назначат штатного медика и дозиметриста и... Ничего серьёзного, мсьё Гедимин. Я сбросил вам отчёт, найдёте его в папке "Инспекция". К работе механизмов претензий нет, к качеству продукции — тоже. Утреняя смена приведёт в порядок цех, дневная получит инструкции по заказу для Марса.

Гедимин кивнул.

— Рабочие знают, что цех открыт? — спросил он, покосившись на часы. Куда бы ни направляли сарматов кассетного цеха во время вынужденного простоя, рабочая смена уже началась — и если их успели туда вывезти, обратно они должны были вернуться не раньше её завершения.

— Их оповестили одновременно с вами, — успокоил его Фюльбер. — Они придут через главный вход. Что же, мою миссию можно считать выполненной. Я оставляю вас наедине с вашей работой. Вы неплохо справляетесь, мсьё Гедимин. Даже — как вы говорите? — мартышки были вынуждены это признать. Удачного дня!

Когда грохочущие шаги экзоскелета затихли за двойными воротами, сарматы переглянулись, и Гедимин неуверенно усмехнулся.

— К делу, — кивнул он на диспетчерскую. В прозрачном кубе, укреплённом над технологическими линиями, не было света, только на щите управления горели тусклые светодиоды.

— Чья смена первая? — спросила Мика, переводя взгляд с одного сармата на другого. Гедимин удивлённо мигнул.

— Очевидно, моя.

— Неочевидно, — хмыкнула Лилит, выступая вперёд. — Утренняя смена — я и Линкен. Ты работаешь в ночь. Две смены в сутки тут никто сидеть не будет. Не переживай, мы справимся. Всего-то делов — повернуть рубильник!

Гедимин недоверчиво посмотрел на неё, на неподвижные механизмы, пожал плечами и шагнул назад.

— Если что, я на связи.

02 июня 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Смарт загудел, выведя Гедимина из неглубокой дремоты. Сармат с недовольным вздохом дотянулся до устройства и, с трудом открыв глаза, уставился на экран.

"Проверка!" — высветилось короткое сообщение от Мики Марци. Гедимин мигнул, провёл ладонью по глазам и нехотя сел.

"В мае была," — напечатал он в ответ.

"Ещё одна," — отозвалась Мика. "В мае донимали нас, теперь ваша очередь. Будут тут к десяти. Общаться не лезь, сиди у себя. Погоняют камеры по цеху и свалят."

"Ладно," — ответил Гедимин и отключил устройство. Ложиться было поздно — в коридоре уже шумела гусеничная тележка, развозящая еду для сарматов, работающих в ночную смену. Гедимин задумчиво смотрел на стену, вспоминая, что слышал о ежемесячных проверках от тех, кто уже с ними столкнулся. Первая из них была в начале мая — двое "макак" в штатском пришли в дневную смену, тихо бродили по безопасным участкам цеха и следили за камерами-дронами, летающими над механизмами. Ушли они так же тихо, как пришли, и об итогах проверки ничего не узнали ни инженеры дневной смены, ни Гедимин, ни — если верить его ответу на письмо от Гедимина — Фюльбер Мартинес. "Хотят сидеть в зале — пусть сидят," — пожал плечами сармат, забирая контейнеры с едой. "Лишь бы никуда не влезли."

Двое в бронежилетах терпеливо ждали за пределами опасной зоны, пока сарматы заканчивали пересменку, и Гедимин и Хольгер, попрощавшись с Микой и Иджесом, занимали места на посту.

— Самка и самец, — вполголоса заметил механик, ткнув Гедимина в бок. — В прошлый раз были две самки. А камеры такие же.

Миниатюрные съёмочные дроны, запакованные в серебристые кофры с нанесёнными от руки маркировками, один из пришельцев повесил через плечо; второй намотал ремешки на руку и так стоял, придирчивым взглядом "ощупывая" цех. Особенно привлекали его внимание контрольные пункты. "Там-то что?" — удивлённо мигнул Гедимин. "Ладно, запущу их и пойду наверх."

Он спустился из диспетчерской и подошёл к чужакам. Один из них, увидев сармата в полутора метрах от себя, шагнул назад и вцепился в поясную сумку, второй, смерив Гедимина опасливым взглядом, молча протянул ему пропуск. Сармат кивнул и отстегнул от пояса чехол с пластинками-ключами. Пояснения были не нужны — каждый ключ был отмечен и подписан.

— Надолго? — спросил Гедимин, хмуро посмотрев на проверяющих. Самка — с ключами в руке — уже начала распаковывать дроны. Второй человек так и стоял немного поодаль и неотрывно смотрел на Гедимина. Видимо, запрокидывать голову он не хотел — и не дотянулся взглядом до лица, уткнувшись куда-то в середину груди.

— До конца смены, — ответила самка. — Занимайтесь обычными делами. Нам не нужна помощь.

Покосившись на оцепеневшего самца, она повернулась к нему и вполголоса процедила что-то недружелюбное. Человек вздрогнул, слабо махнул рукой и потянулся за кофром.

— Что было с макакой? — тихо спросил у вернувшегося Гедимина Хольгер. — Медик не нужен?

— Обычное дело, — пожал плечами ремонтник. — Они все боятся. Обойдётся без медика. Тут тихо?

— Да, всё штатно, — Хольгер кивнул на мониторы. Над диспетчерской, на секунду закрыв один из источников света, проплыл круглый серебристый дрон с восемью глазками камер по периметру.

— Тогда я наверх, — Гедимин забрал бутылку с нацеженной из бака водой и выбрался из прозрачного куба. Камера снизилась и две-три секунды сопровождала его. Он остановился и посмотрел на неё. Дрон свернул к диспетчерской, проплыл вдоль стены и нырнул под опоры, к движущейся конвейерной ленте.

..."Не выйдет. Просто не подпустят," — качнул головой Гедимин, отрываясь от приятных, но, к сожалению, неосуществимых планов. Перед ним на верстаке лежала миниатюрная модель одного из узлов технологической линии. От реального узла она отличалась только размерами — Гедимин постарался подобрать материалы; при небольшом приложении усилий она даже двигалась так же, как часть настоящего механизма. Но были и отличия — небольшие, но существенные, и если бы Гедимину удалось воспроизвести их на действующей линии, её износ замедлился бы на несколько лет. "Не подпустят," — окончательно убедил себя он, подбирая модель с верстака и задумчиво вертя в пальцах. "А было бы неплохо. Ладно, когда-нибудь потом. Без макак."

Он покосился на растянутый поверх верстака чертёж — ту его часть, где были отмечены пунктиром предположительные доработки. Вариантов было три, и сармат на секунду задумался, какой выбрать. Серое пятно скользнуло по листу, накрыв часть линий; Гедимин поднял взгляд и увидел повисший над верстаком дрон.

"И здесь макаки," — недовольно сощурился сармат, склоняясь над чертежом и наклоняя светильник так, чтобы тень от камеры не закрывала ничего нужного. Определившись, он полез в ящики за недостающими деталями и ещё на десять минут забыл и о "макаках", и об их механизмах, лезущих во все щели. Через десять минут он, досадливо хмыкнув, бросил "испорченную" модель на верстак. "Это лишнее. Надо по-другому," — он посмотрел на свежий сварной шов и сузил глаза. "Зря торопился. Теперь всё заново..."

Он поднялся на ноги и упёрся руками в потолок, разминая уставшие от неподвижности мышцы. Прямо перед ним, там же, где и десять минут назад, висел съёмочный дрон. Он завис в воздухе над верстаком, и его камеры смотрели во все стороны, но никакое оборудование цеха в них не попадало — и не могло попасть.

"Что эта штука тут забыла?" — Гедимин недовольно покосился на дрон, поднёс к нему руку — устройство осталось на месте. Никаких препятствий, мешающих дрону двигаться, рядом не было, и винты работали исправно. "Программа сбилась," — решил сармат, осторожно сжимая устройство подушечками пальцев и подталкивая к балконной двери. Дрон вылетел в проём, повернулся вокруг своей оси и ушёл вниз, к ближайшему каскаду печей. Гедимин проследил за ним, убедился, что камера не сядет на дожигатель, и вернулся в кабинет. "Следить надо за своими механизмами," — досадливо щурился он, возвращаясь к чертежу. "Тут снимать нечего. Тоже мне, проверяльщики..."

Забирая у чужаков ключи, он пересчитал взглядом их камеры, — все дроны вернулись и были упакованы в кофры. Автоматический сигнал гудел, объявляя окончание смены; люди ушли, оставалось дождаться инженеров-сменщиков. Гедимин вернулся в диспетчерскую, проверил показания на мониторах, довольно кивнул и повернулся к Хольгеру.

— Один дрон висел в кабинете. Снимал чертежи. Интересно, для чего.

— Чертежи? Странно, — отозвался Хольгер. — Ты не чертил ничего подозрительного? Не думаю, что из-за этого будут проблемы.

Гедимин пожал плечами.

15 июня 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

По бараку разносился гимн Атлантиса — его запустили вместо сигнала побудки. Гедимин, два часа назад вернувшийся с ночной смены, открыл глаза очень неохотно. "В ядро Юпитера такие мутации," — угрюмо думал он, пытаясь сфокусировать взгляд на запечатанном контейнере с Би-плазмой. "Придётся днём досыпать."

— В девять тридцать — официальная речь координатора! — объявил по громкой связи Оллер Ло. — Присутствие обязательно!

— И этот туда же, — недовольно пробормотали в соседней комнате. Гедимин вылил немного воды из контейнера на ладонь, провёл по глазам, — взгляд немного прояснился. Сармат подобрал маленькую упаковку с гербом Ураниума, осушил её одним глотком и на секунду перестал дышать — неожиданно сильный вкус обжёг рецепторы. Эта жжёнка была очень горькой, и въедливую горечь не сразу удалось смыть.

— Кх-хе! — гулко кашлянул Линкен; Гедимин услышал шаги в коридоре — взрывник выбрался из комнаты и пнул одну из соседних дверей. — Маккензи, чего ты намешал в жжёнку?

— Обычная полынная настойка, — отозвался Кенен, и дверь слегка захрустела — сармат вцепился в неё и потянул на себя. — Сильный насыщенный вкус!

"Верно," — Гедимин с трудом заел горечь Би-плазмой. "Полынь? Растение? Зачем он положил в жжёнку растение? Какой-то обычай?"

— Кенен, абсент готовят не так, — послышался недовольный голос из комнаты Хольгера. — Постарайся в другой раз правильно воспроизвести рецепт.

Допив Би-плазму, Гедимин прислонился к стене и достал смарт — надо было провести время до начала официальной речи если не с пользой, то хотя бы без скуки. Новых писем не было; он открыл новости и озадаченно мигнул. Заголовок первого сообщения был подчёркнут красной чертой.

"Сегодня в 08-00 завершились спасательные работы на развалинах сгоревшего дома на окраине Алегрети, штат Аргентина. Пожар, последовавший за двумя мощными взрывами, продолжался всю ночь и полностью разрушил здание. В развалинах обнаружены фрагменты останков шести человек. На данный момент удалось выделить ДНК троих погибших, личности остальных уточняются. Как сообщили в полицейском управлении Алегрети, сгоревшее здание принадлежало Хенрику Михалски, печально известному фигуранту дела "Айрон Стар". Напомним, что доктор биологических наук обвинялся в проведении незаконных экспериментов, приведших к смерти нескольких сотен искусственнорождённых, и был приговорён к шести годам лишения свободы. Хенрик Михалски проживал в Алегрети под негласным надзором федеральной полиции и не был замечен в незаконных действиях с момента выхода на свободу. Из обнаруженных останков наиболее повреждённый череп принадлежит доктору Михалски, ещё два опознанных принадлежали его родственникам — 30-летнему сыну и..."

Гедимин мигнул и провёл пальцем по имени биолога. Поисковик сработал быстро — в ту же секунду перед сарматом появилось несколько сотен ссылок. Он успел дочитать только одну статью, прежде чем прозвучал сигнал сбора; поднялся, посмотрел на экран, резким щелчком выключил смарт и затолкал в карман.

— Атомщик, ты где? — Линкен заглянул в его комнату, посмотрел ему в глаза и осёкся. — Эй, ты чего? Что случилось?

— Так, — нехотя ответил сармат. — Пойдём наверх.

— У тебя глаза чёрные, — вполголоса сказал взрывник, взяв его за плечо. — Кто тебя так?

— Ерунда, — качнул головой Гедимин. — Михалски вчера взорвали.

Взрывник хмыкнул.

— Читал. Что, жалко?

— Не его, — сармат сузил глаза. — Ты застал эти... эксперименты?

Линкен угрюмо кивнул.

— Многие застали. "Неисправные биологические механизмы", помнишь? Так он оправдывался, когда прижали к стенке. Отделался шестью годами. Долго до него добирались.

"Официальный ответ координатора сарматских территорий Маркуса Хойда по происшествию в штате Аргентина: "События на территориях, где нет ни одного сармата, меня не волнуют," — заявил на утренней пресс-конференции Маркус Хойд..." — прочитал Гедимин на развёрнутом экране соседского смарта. Кенен Маккензи сидел рядом и дочитывал новости, вполглаза поглядывая на голографический проектор. Пока он проецировал изображение приспущенных флагов пяти государств Солнечной Системы.

"Неисправные биологические механизмы," — Гедимин недобро сощурился. "А потом макаки узнали на себе, каково быть неисправными биологическими механизмами. Ассархаддон хорошо объяснил..."

Гимн Атлантиса замолк на первых секундах; перед экраном появилась проекция сармата в нелепой человеческой одежде. Маркус Хойд смотрел спокойно, и в его прозрачных глазах не было ни сожаления, ни злорадства.

— Рад вас приветствовать, мои собратья, — сказал он, слегка склонив голову. — Человечество сегодня празднует. Впервые за восемь лет этот день объявлен официальным выходным. Люди празднуют большую победу, редкий случай, когда всем им удалось объединиться против общего врага. Волей случая этим врагом оказались мы. Покойный Джеймс Марци говорил, что однажды мы признаем, что это поражение на самом деле было победой для всех нас, и присоединимся к людям в их радости. Прошло ещё слишком мало времени, чтобы сказать, прав он был или ошибался. По решению Совета безопасности Солнечной Системы и совета координаторов сарматских территорий я объявляю пятнадцатое июня Днём Тишины. Вспоминайте погибших. Тех, кто задохнулся на Марсе, кто вмёрз в метановый лёд на Титане, сжёг себе лёгкие в венерианских штормах, погиб в обрушившейся шахте или лопнувшем защитном куполе. Тех, кто сгорел в подбитом звездолёте, был расстрелян на штурме обитаемой станции, был выкинут в вакуум взрывом торпеды. Нас никогда не было много. Две войны почти истребили нас. Сегодня — День Тишины. Время всё вспомнить.

Никто не двинулся с места, когда голограмма погасла. Кенен шевельнулся было, но покосился на неподвижного Гедимина и остался в кресле.

Через три минуты, когда оцепенение спало, и все сарматы выбрались на лестничную площадку, Линкен оглянулся на ремонтника и криво усмехнулся.

— Как ему разрешили?.. Ладно, атомщик. Сегодня Аэций и Астиаг с нами не полетят. А вот я зову вас на Стометровое озеро. Кто со мной?

— Хорошо, — кивнул Гедимин. — Можешь сделать круг над станцией? Я давно там не был.

За два месяца разъезженную просеку между Ураниумом и строительной площадкой "Полярной Звезды" превратили в широкую дорогу и протянули вдоль неё освещение, но из транспорта на ней даже в будние дни встречались только уборщики — пока на площадке стоял барк-трамбовщик, сарматов не подпускали к ней даже близко. Гедимин хотел сделать широкий круг над лесом, посмотреть на барк и просеки, протянутые к Порт-Радию, и быстро улететь, пока охрана не открыла огонь.

— Ты смотри! — выдохнул Линкен, снижаясь. Гедимин выглянул за борт и изумлённо мигнул — никакого барка на площадке не было. Не было и охранников — только ограда, слегка деформированная переменным гравитационным полем, осталась на прежнем месте. Вокруг площадки, на уцелевшей опушке, трава, вышедшая из тени деревьев, вытянулась на полметра, но внутри ограды выросли только странные зеленоватые ниточки, распластанные по земле. Гедимин мысленно дочертил контуры станции и едва заметно усмехнулся.

— Всё готово. Завтра, наверное, начнут копать, — сказал он.

— Ты как будто хочешь туда попасть, — покосился на него Линкен. — Эй, атомщик! Брось это. Пусть копают сами.

— Копать будут недолго, — недовольно сощурился Гедимин. — Потом будут строить. Потом поставят реактор и запустят его. А я опять останусь в стороне.

— А, реактор... — Линкен выразительно хмыкнул. — Думаешь, если таскать там блоки, тебя пустят к пульту? Это не так работает, атомщик. Держись-ка ты подальше от макак!

"А реактор запустит Моранси," — Гедимин почувствовал неприятное давление под рёбрами и повёл плечами, разжимая спазм. "Напишу Фюльберу. Я построил ему цех. Он обещал позвать меня на станцию. Это просто слова, а он — ещё одна мартышка, но... Надо напомнить ему."

30 июня 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Достроили, — сказал Гедимину Хольгер, кивнув в сторону пустого Грузового аэродрома. Вдоль его западного края протянулось новое здание ремонтного ангара. За приоткрытыми воротами виднелся нос глайдера, медленно заползающего на смотровую яму. Гедимин еле слышно хмыкнул — он уже давно работал в ночную смену и уходил отдыхать, когда ремонтные ангары только открывались, но всё равно чувствовал себя странно, проходя мимо них ранним утром. Ещё только рассвело, но воздух над дорожным покрытием начинал прогреваться; с озера доносился плеск и характерный скрежет миниглайда, севшего на воду и не удержавшегося на подушке защитного поля. "Кто-то будет выливать из двигателя воду," — ухмыльнулся инженер, прикидывая, успеют ли поднять затонувший миниглайд до того, как он подойдёт к берегу, и имеет ли смысл помогать в ремонте.

— Незнакомый миниглайд, — Хольгер из-под сложенной козырьком ладони посмотрел на озеро. — Восьмой или девятый на моей памяти. Может, мне купить один?

Гедимин пожал плечами. С тех пор, как разбившийся "Скат" вместе с недостроенным реактором утащили в Саскатун, ему никуда не нужно было летать, и в миниглайде не было необходимости.

— Да... — Хольгер искоса посмотрел на него, несколько секунд помолчал и спросил:

— Так что ответил Фюльбер? Что у тебя со станцией?

— До конца года я могу не беспокоиться — так он написал, — хмуро отозвался Гедимин. — Специалисты-атомщики понадобятся им не раньше января. Он пишет, что я буду не один. Собирается найти кого-то в других поселениях. Не знаю, кого он там ищет...

Хольгер хмыкнул.

— Другие атомщики? На территориях? Очень маловероятно. Лос-Аламос взял тебя учиться в качестве большого исключения. Сомневаюсь, что с тех пор они пересмотрели политику. И очень навряд ли Канск, Суинберн или Тайюань охотно принимают сарматов на обучение.

Гедимин кивнул.

— Разве что он нашёл кого-то из команды Ассархаддона, — сказал он без особой надежды. — Было бы неплохо.

Химик пожал плечами.

— Не помню за Ассархаддоном хорошей команды физиков. Биологи и генетики были, ракетостроители, геологи... Не те времена, чтобы делать ставку на ядерную физику. Конар всё-таки прав — это давно пройденный этап.

— Мне всё равно, — буркнул Гедимин и замолчал. Они уже добрались до душевой на углу улицы; её двери были приоткрыты, изнутри тянуло горячим паром — кто-то из сарматов-северян устроил парилку, не дожидаясь зимы.

Миниглайд успели вытащить, и четверо сарматов перекатывали его с боку на бок, вытряхивая лишнюю воду. Пятый предлагал вскрыть механизм и уже нашёл плоский обломок фрила — мало кто ходил купаться с полными карманами инструментов. Гедимин едва заметно усмехнулся и ускорил шаг, но Хольгер поймал его за плечо и развернул к двери душевой.

— Вот зачем они перенесли ангар!

— Понятно... — протянул Гедимин, дочитывая объявление: "Суббота, 08-00 — торжественное открытие клонария Ураниум-Сити".

Длинное здание бывшего ремонтного ангара было обнесено полосатым ограждением. Вдоль него расставили охранников в тёмно-синих экзоскелетах, и они скучающе глядели по сторонам, то и дело поворачиваясь к озеру. Стены ангара, обшитые белыми пластинами, обследовали роботы-уборщики, смахивая невидимую пыль. И без того немногочисленные окна были заделаны, створки ворот заменены на более массивные, с изображением спирали ДНК. Гедимин заинтересованно мигнул.

— Что внутри, не видели? — спросил он одного из сарматов, с лёгким любопытством наблюдающих за ангаром. Сармат пожал плечами.

— Слышал — десять автоклавов, — сказал он. — Мелких, только под филков. Настоящих сарматов никто не позволит делать. Макаки думают — нас и так слишком много.

Гедимин хмыкнул.

— Странно, что вообще разрешили клонирование, — вполголоса заметил он. Сармат кивнул.

— Зато поставили под присмотром. Прямо на аэродроме. Вот медикам понравится пыль в пробирках...

...Миниглайд был осторожно собран, запущен и успешно пролетел вдоль аэродрома под сердитые крики охранников. Дождавшись приземления, Гедимин подошёл к аппарату и согнал с него пилота.

— Ещё не всё, — пробормотал он, вскрывая корпус и просовывая руку внутрь. Хольгер потыкал его пальцем в спину.

— Атомщик, отвлекись на минутку. Тут гости.

Охрана выстроилась незамкнутым кольцом вокруг человека в бронежилете поверх одежды. Гедимин не сразу узнал его без привычного мехового капюшона.

— Уважаемые поселенцы Ураниум-Сити! — человеку выдали рупор, и он развернулся лицом к озеру и немногочисленным сарматам, выбравшимся из воды и из любопытства подошедшим к ограждению. Рядом с охранниками собралась кучка медиков. Один из них, заметив Гедимина, приветственно приподнял ладонь с растопыренными пальцами и тут же опустил, опасливо покосившись на охрану.

— Мне, как мэру Ураниум-Сити, поручено открыть вот это... заведение, — продолжал Моранси, подозрительно оглянувшись на закрытый ангар. — Первый на Канадских территориях клонарий нового образца. Он получает название "Атабаска" и разрешение на один запуск в два месяца. Мне трудно оценить его важность для искусственнорождённых поселенцев, но я рад выполнить возложенные на меня обязанности и перерезать эту ленточку.

Лучевой резак в его руке коротко вспыхнул, и обрывки полосатой ленты повисли до земли. В кольце охраны послышался грохот — несколько ударов стальных "клешней" друг о друга. Гедимин недовольно сощурился — "Попортят обшивку..." Сарматы стояли вокруг молча, выжидающе переглядывались с медиками.

Двое охранников ушли вместе с мэром, остальные поспешно разошлись по постам на аэродроме. Ворота клонария открылись, пропустив медиков; Гедимин заглянул внутрь, но ему удалось увидеть только часть проходной и дозиметрическую рамку на входе.

— Запуск раз в два месяца? Шестьдесят новых сарматов в год? — Хольгер задумчиво смотрел на здание. — Ты читал официальную статистику по смертности?

Гедимин мигнул.

— Есть и такая?

— Да, и макаки любят ей хвалиться, — Хольгер криво усмехнулся. — Дескать, смертность на рудниках Ураниума на порядок меньше, чем в крупном человеческом городе. Их заслуги тут, разумеется, нет, а гордиться следовало бы Ильину — он сделал нас прочными... Но я не об этом. Шестьдесят новых в год — это едва покроет естественную убыль.

Гедимин снова мигнул.

— Это хорошо или плохо? — уточнил он. "Шестьдесят сарматов? У меня в смене сорок семь вместе с уборщиками," — думал он. "По-моему, это много."

— До войны нас было семь миллионов, — хмуро посмотрел на него Хольгер. — Вдвое больше, чем сейчас. Чтобы удвоить население Ураниума, нам понадобится пять с половиной тысяч лет.

— Нас тут и так много, — отозвался Гедимин. Пока он глазел на клонарий, миниглайд, так и не отремонтированный, утащили владельцы и снова летали на нём над самой водой. Ремонтник хмуро покосился на них и пожал плечами. "Дальше — без меня."

— Эй, Хольгер! — крикнул кто-то из сарматов, и Гедимин попытался вспомнить, где слышал этот голос, но безуспешно. — Купаетесь?

У приоткрытых ворот клонария стоял сармат-медик. Увидев его, Хольгер радостно усмехнулся.

— Домициан? Сюда перевели?

— Как видишь, — хмыкнул медик. — Гедимин, покажи руки. Надо же! Никаких свежих ожогов. Что вы с ним делаете? Держите на привязи?

Ремонтник недовольно сощурился. Хольгер прикусил губу и проглотил вырывающийся смешок.

— Теперь ты генетик? Вспомнил прошлое? — Хольгер посмотрел на нашивки на груди сармата. Тот провёл по ним пальцем и гордо кивнул.

— Жаль, контроля будет больше, чем работы. Всё время перед охраной, да ещё журналисты... Заметил, кстати, камеры над крышей?

— У нас они в цеху каждый месяц, — отмахнулся Хольгер. — Стаями, как комары. Уже выбрал, кого будешь клонировать?

— Хех, — невесело усмехнулся Домициан. — Нас не спросят. Стандартный геном Вистара с небольшими поправками. Эти карликовые автоклавы не рассчитаны на нормальных сарматов. Гедимин туда поместится только на корточках.

Ремонтник повёл плечами, нашёл взглядом ближайшего филка, мысленно поставил рядом с собой и задумчиво кивнул.

— Покажешь клонарий? — вполголоса спросил он, кивнув на ворота. Домициан усмехнулся.

— Слишком много чужих глаз, теск. Попадёшь под камеру — проблем не избежать. Как-нибудь в другой раз, когда макаки успокоятся.

Из-за двери выглянул недовольный медик и жестом позвал Домициана в ангар. Сармат кивком попрощался с инженерами и закрыл за собой ворота. Гедимин и Хольгер переглянулись.

— Шестьдесят в год — это очень мало, — Хольгер задумчиво сощурился на озеро. — Но вообще странно, что Дюкетт разрешил строить клонарии. Мне казалось, людям было бы спокойнее, если бы мы вымерли естественным путём.

Гедимин пожал плечами. Солнце уже поднялось высоко, жар нагретого дорожного покрытия ощущался сквозь подошву сапог, — пора было принять меры для охлаждения.

— Я в воду, — сказал он и, не дожидаясь ответа, пошёл к кустам, уже увешанным снятыми комбинезонами и сапогами.

...Короткий вой сигнальной сирены пронёсся по цеху, и конвейер приостановился. Электрокран повис над первой линией, держа на весу восьмицентнеровую топливную сборку. Сармат, вставший на стрелу гусеничного глайдера, быстро обматывал её прозрачным скирлином. Ему было тяжело тянуться, даже со стрелы, — головка сборки находилась под самым потолком. Её осторожно спустили немного ниже. Гедимин стоял у пульта, оттеснив оператора, и пристально следил за сборкой и её перемещениями.

Сармат-контролёр спустился со стрелы и махнул рукой; глайдер выдвинул один из упаковочных желобов и подвёл его к сборке. Вой донёсся с соседней линии — ещё одна сборка вышла с конвейера, и третья была на подходе.

— Майна! — нетерпеливо крикнул сармат из кабины глайдера. — Майна помалу!

Гедимин тронул рычаг. Сборка слегка колыхнулась, мягко сползая по наклонному жёлобу; когда она уткнулась в нижнюю часть, электромагнит отпустил её, и жёлоб захлопнулся, вдвигаясь в бронированный корпус. Кран поехал к следующей линии.

— Вперёд, — Гедимин кивнул оператору и отошёл от пульта. Он прижался к стене, обходя маневрирующий глайдер, и остановился у третьей линии. Сборка, практически готовая, лежала под приподнятой рилкаровой крышкой; сарматы медлили поднимать её, дожидаясь, пока до их линии дойдёт очередь.

— Вира! — донеслось с контрольного пункта — вторую сборку осторожно поднимали, готовя к погрузке. Гедимин воровато огляделся по сторонам — кажется, никому не было до него дела. На приоткрытом коробе уже не было сигнализации — её заблаговременно отключили, и когда сармат откинул крышку полностью, никакие посторонние шумы его не выдали.

"Готовая. Прямо как в Нью-Кетцале," — Гедимин с нежностью смотрел на серебристые оболочки твэлов. "Не думал, что когда-нибудь смогу её потрогать."

Топливная сборка выглядела обманчиво изящной и лёгкой, но сармат знал, сколько она весит на самом деле, и даже не пытался её поднимать. Он осторожно провёл пальцем по неприкрытой части твэла. Сквозь перчатку ему мерещилось ровное тепло. Сармат растопырил пальцы, обхватывая участок сборки, и блаженно прикрыл глаза.

Тычок в плечо заставил его вздрогнуть и резко развернуться (так и не убрав руку с твэлов). Рядом стоял Хольгер и весело ухмылялся.

— Не выдержал? — спросил он. Сквозь респиратор и гул механизмов его слова звучали невнятно, но по блеску в глазах Гедимин достроил фразу и смущённо кивнул.

— Это не причинит ей вреда, — он бережно смахнул невидимую пыль с твэла и прикрыл короб, давая возможность вентиляции сдуть микроскопические частицы.

— Ещё немного, и ты бы её обнял, — хмыкнул Хольгер. — Хорошо, макаки не видят.

— На Энцелад всех макак, — буркнул Гедимин, разворачиваясь к закрытому коробу. Погрузка второй сборки подходила к концу. Гедимин покосился на ближайший контрольный пункт — сармат-оператор старательно смотрел мимо него, на маневрирующий глайдер. "Глупо трогать эти штуки," — думал инженер, возвращаясь к диспетчерской и стараясь не оглядываться. "Но я сделаю это снова, когда закончится следующий цикл. Я никогда не обнимал топливную сборку. Интересно, на что это похоже..."

02 июля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На мониторе вспыхнул световой сигнал, и одновременно зажёгся светодиод под ним, над рядом разноцветных рычажков, — вторая и третья линии запрашивали новую загрузку сырья. Гедимин поднял зелёный рычажок, и сигналы погасли. Можно было ничего не делать — через тридцать секунд автоматика приступила бы к загрузке и без участия сармата — но он не любил, когда механизмы простаивали даже тридцать лишних секунд.

За толстым стеклом мелькнула округлая тень — над диспетчерской проплыл один из съёмочных дронов. Хольгер проследил за ним взглядом и хмыкнул.

— Обратил внимание на макак? Те же двое, что в прошлый раз. Самец и самка.

— Хм? — Гедимин разглядывал сквозь стекло закрытые рилкаровые короба на дальнем конце зала и не сразу понял, чего от него хотят. — В самом деле? Не заметил.

Тень снова скользнула по щиту управления и остановилась за прозрачной стеной. Хольгер щёлкнул ногтем по рилкару — дрон повисел на месте и медленно отплыл за угол.

— Вот назойливая макака, — пробормотал Хольгер, усаживаясь в кресло и поворачиваясь к камере спиной.

— Что там? — удивлённо посмотрел на него Гедимин. На мониторе зажглись сигналы первой линии; сармат ответил ей и недовольно покосился на четвёртую. "Отстаёт. Прошлый цикл был на двенадцать секунд дольше, этот... так, есть сигнал... на двадцать одну. Надо посмотреть, что не так."

— Опять их дроны висят здесь, как приклеенные, — Хольгер поморщился. — Смотри! Один из них постоянно болтается рядом с диспетчерской. Обычно сбоку, и с той стороны, где сидишь ты.

Гедимин хмыкнул, оглянулся на прозрачную стену, — дрон был там, неподвижно висел на одном месте. Сармат проследил взглядом за другими камерами, — они медленно и размеренно перемещались от стены к стене, изредка приближаясь к какой-нибудь части конвейера и снова отплывая под потолок. Он потянулся к прозрачной перегородке — дрон дёрнулся и взлетел вертикально вверх. Сармат отвернулся.

— Верно. Таращится, — с лёгким удивлением заметил он. — Чего надо? Один такой висел в кабинете. Я там оставил на верстаке развёрнутый чертёж. Пусть смотрит, если так интересно.

Хольгер хмыкнул.

— Могу поручиться, что там сейчас нет ни одного дрона.

— Почему?

Гедимин перевёл взгляд на стену. Серебристый шар снова висел там. Сармат мигнул.

— Похоже, им интересны не чертежи, — Хольгер криво ухмыльнулся и посмотрел на монитор. — Что с четвёртой? Конвейер отстаёт?

— Нет, что-то с этапом фасовки, — Гедимин мельком отметил изменение показателей и удостоверился, что скорость всех конвейеров одинакова. — Отработает — схожу проверю. Если чертежи им неинтересны, чего они тут высматривают?

— Тебя, — ухмыльнулся Хольгер. Гедимин изумлённо мигнул.

— Бред. Я им зачем?!

— У них спроси, — химик пожал плечами. — Кто-то из мартышек положил на тебя глаз... и камеру.

Сармат сердито сощурился. "Нашёл время шутить! Ему что, настолько скучно?"

— Помнишь самку из "Вирма"? — тихо спросил Хольгер. — Похоже, история повторяется. Можно, конечно, предположить, что в этот раз глазеют на меня, но... Можем разойтись и проверить, за кем дрон полетит.

— Проверим, когда пойду на фасовку, — покачал головой Гедимин. Он оглянулся на участок за жёлтой чертой, где стояли проверяющие, — самки там не было, только самец, сосредоточенно следящий за переносным монитором. "Никаких самок. Может, в кабинете?" — он покосился на пустой балкон и пожал плечами. "Да их проблемы, в конце концов."

Sata! — вскрикнул за его спиной Хольгер, и Гедимин, вздрогнув, развернулся к нему. Сармат ткнул в монитор.

— Вибрация!

— Вижу, — выдохнул Гедимин, впиваясь взглядом в монитор. Газопроводные трубы, ведущие из подвала к водородным печам, слегка вибрировали, и датчики улавливали их дрожь. "Котёл? Насосы?" — Гедимин отбрасывал предположения одно за другим — система диагностики уже была запущена, и газовый резервуар, и насосы прошли проверку в первую очередь. "Вибрации не должно быть. Для неё нет причин!"

— Просветить подвал? — спросил Хольгер. На щите управления вспыхнули две красные лампочки — операторы на линиях заметили странное явление.

— Запускай, — ответил Гедимин, отслеживая сигналы с датчиков на трубопроводе. В этой вибрации, то учащающейся, то замедляющейся, было что-то очень странное, и секунду спустя сармат понял, что его смущает.

— Сигнал ритмичный!

Он надавил пальцем на ползунок со знаком молнии, ткнул в угол монитора, вызывая голографическую карту подвала, — и одновременно с сине-чёрными разводами на экране — сигналом от ультразвукового "просвечивания" — поверх него вспыхнула цветная картинка. Там, где ультразвук показывал предмет, периодически соприкасающийся с трубами, стояла "мартышка" в бронежилете. Надев на руку кофр от камеры-дрона, она била кулаком по ближайшим узлам трубопровода. Гедимин вынул из паза микрофон, ткнул в переключатели, — в подвале его должны были услышать.

— Эй, внизу! Отойди от труб!

Самка на экране вздрогнула, отдёрнула руку и растерянно завертела головой.

— Уходи оттуда, — приказал Гедимин, краем глаза следя за показателями (кажется, стук по трубам не повредил им). — Быстро!

Самка развела руками, ткнула в направлении стрелок и замотала головой. Сарматы переглянулись.

— Повернись вправо на девяносто градусов, — сказал Гедимин. — Говори, что случилось. Ты не можешь выйти?

Теперь самка смотрела прямо на него — и, кажется, она была очень довольна тем, что с ней вышли на связь. Она говорила медленно, тщательно раскрывая рот, но сарматы не слышали ни звука.

— Люк закрыт, — прочитал по губам Гедимин и озадаченно мигнул. — Он не мог закрыться. Стой на месте и ничего не трогай! Хольгер, я вниз.

— Давай, — кивнул сармат.

Операторы на химическом реакторе и печных каскадах слышали переговоры, и теперь некоторые из них встали со своих мест и следили за Гедимином. Он, пройдя мимо, отрицательно качнул головой и жестом попросил их быть внимательными.

У люка в подвал топтался второй проверяющий. Наступив одной ногой на край крышки, он тянул одну из ручек на себя. Заметив Гедимина, он выпрямился и криво улыбнулся.

— Дверь захлопну...

Сармат смахнул его с крышки и рывком поднял её, не встретив сопротивления ни со стороны человека, ни со стороны куска металла. Замок был открыт, как и полагалось по инструкции, никакие фиксаторы не удерживали крышку на месте, и вес её был достаточно мал, чтобы человек, упираясь двумя руками, мог приподнять её, а двое — спокойно открыть. "Макаки безмозглые," — выругался про себя сармат, покосившись на проверяющего. Видимо, жест Гедимина был слишком неосторожным, — низкорослый самец не удержался на ногах и сел. Встать он не пытался — так и сидел, неотрывно глядя на Гедимина, и с его лица не сходило странное выражение крайней задумчивости.

— Эй, внизу! Люк открыт! — крикнул Гедимин, заглянув в подвал. Изнутри тут же послышался облегчённый вздох и быстрые шаги. Полминуты спустя самка вылетела наружу, перепрыгивая через две ступеньки. Оглянувшись на Гедимина, она промчалась мимо и остановилась перед самцом. Тот поспешно поднимался на ноги.

— Пиа, этот чёртов замок захлопнулся, — он заискивающе улыбнулся. — Ничего не мог сделать. Если бы не инженер...

— Эти замки не захлопываются, — бросил Гедимин, возвращая крышку на место. Странный затуманенный взгляд человека тревожил его, и чем дальше, тем сильнее.

— Не знаю, что у вас за игры, — он перевёл взгляд с самца на самку, — но здесь их быть не должно. Понятно?

Самка резко выдохнула, повесила кофр на плечо и двумя пальцами взяла самца за рукав.

— Прошу прощения, — ровным голосом сказала она. — Это не повторится. Мы можем на минуту выйти на галерею?

Гедимин кивнул. Он провожал их хмурым взглядом, пока они не скрылись за поворотом; Пиа тянула спутника за рукав, он шёл следом, понурившись, брошенные без присмотра дроны висели там, где их оставили, и слегка проворачивались вокруг своей оси от движения винтов.

— Гребучий извращенец! — прошипела Пиа, втаскивая самца за поворот. Он оглянулся на цех и упёрся взглядом в Гедимина; его лицо на долю секунды приобрело странное мечтательное выражение. Сармат недоумённо мигнул, развернулся и пошёл к диспетчерской. "Странные существа эти макаки," — думал он, возвращаясь к мониторам. "Зря их сюда пускают."

Хольгер встретил его сдавленным смешком.

— Как видишь, мои подозрения полностью оправдались, — он погладил Гедимина по плечу. — Это существо к тебе неравнодушно.

— Это самец макаки, — буркнул инженер. — Пусть ищет самку своего вида.

Хольгер пожал плечами.

— Очевидно, его отношения с самками не так хороши, как ему хотелось бы. Вот и пример... — он кивнул на лестницу. Инспекторы спускались с галереи; сердитая самка шла впереди, её спутник подавленно плёлся следом.

— Надеюсь, в августе пришлют других, — пробормотал Гедимин, утыкаясь взглядом в ближайший монитор. "Хорошо, что здесь нет Кенена. Разнёс бы по всему заводу," — угрюмо думал он. "Макака взбесилась, а доставать будут меня. Почему бы им всем на работе не заниматься работой?.."

31 августа 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— "Для искусственнорождённых граждан..." Так, здесь я кусок пропущу... "допускается ограниченное владение некоторыми видами личного транспорта, а именно: платформенными глайдерами (миниглайдами) и двух-, трёх— и четырёхместными маломощными глайдерами полуоткрытого и закрытого типа. Искусственнорождённые имеют право пользоваться личным транспортом на отведённых им территориях, не покидая их пределов. Администрация территорий имеет право ограничить пользование личным транспортом или изъять транспортное средство в следующих случаях..." М-да, не думаю, что Линкену понравится эта поправка.

Хольгер отключил смарт, убрал его в карман комбинезона, свисающего с куста, и растянулся в траве, подставив спину солнцу. День выдался ясным, но о жаре давно не шло речи, — Гедимин, вытянувшись на солнцепёке, чувствовал только приятную прохладу. Озеро уже остыло достаточно, чтобы венерианские сарматы и охрана из числа людей перестала в нём купаться; места на берегах стало больше, глазеющих чужаков — меньше.

— Так макаки могут отнять глайдер у неблагонадёжного сармата? — уточнил Гедимин, переворачиваясь на живот и подтаскивая к себе комбинезон и спрятанный в кармане смарт. — Пусть опробуют это на Линкене.

Хольгер хмыкнул.

— Да, это было бы... громко и ярко. Что ты там нашёл?

— Кронион пишет про устройство клонария, — ответил Гедимин, с интересом разглядывая смазанные фотографии. Некоторые из них получились неудачно; другие носили фигурный размытый отпечаток — след цензуры.

— Всё хочешь попасть внутрь? — усмехнулся Хольгер, лениво махнув рукой в сторону бывшего ремонтного ангара. С тех пор, как его покрыли белыми пластинами, по стенам постоянно ползали роботы-уборщики, — покрытие оказалось не самым подходящим для здания, построенного рядом с аэродромом.

— Давно там не был, — отозвался Гедимин. Он машинально проследил взглядом за его рукой — и приподнялся из травы, с интересом глядя на открывающиеся ворота. К ангару быстро стягивалась охрана. С южного края аэродрома медленно выезжал фургон; взлетать он не собирался, вместо этого подъехал к столпившимся охранникам и загудел. "Броненосцы" пропустили его к воротам и выстроились вокруг. Коротко вякнула сирена, и ворота открылись полностью, выпуская наружу низкорослого сармата в белом комбинезоне.

Сармат сделал шаг и остановился, растерянно щурясь на солнце. На его одежде не было никаких обозначений, даже обязательный капюшон с маской и респиратором отсутствовал, — широкий ворот свободно облегал шею. За первым сарматом наружу выглянули ещё двое, и Гедимин удивлённо мигнул, — их лица практически не отличались. Только присмотревшись, он заметил, что у первого сармата глаза лиловые, а у четвёртого (он отодвинул двоих с дороги и вышел из ангара чуть более решительно, чем остальные) — тёмно-карие.

— Смотри! — он ткнул Хольгера кулаком в бок, и химик вскинулся, растерянно мигая. — Новые клоны!

Фургон открыл люк, и первые "новички" забрались внутрь, с любопытством оглядываясь по сторонам. Гедимин насчитал десять сарматов, прежде чем ворота закрылись, и глайдер, сопровождаемый охраной, выехал на главную улицу. Грузовикам и мусорщикам пришлось притормозить, — "броненосцы" растянули две колонны почти на всю проезжую часть.

Гедимин быстро влез в комбинезон и, оглядевшись по сторонам, бегом пересёк аэродром и взялся за створки ворот. Клонарий ещё не успели закрыть, — стальные пластины разъехались в стороны, пропустив сармата внутрь, но красный глазок лазера слева от себя он заметил слишком поздно. Невидимый луч был пересечён, и сигнализация заверещала, заставив Гедимина шагнуть назад и досадливо сощуриться.

— Стоять! — медик со станнером высунулся из-за двери и облегчённо вздохнул. — Гедимин? Ну да, кому же ещё...

Сармат едва заметно усмехнулся.

— Будешь стрелять? — он кивнул на станнер. — Получил от макак? У них всегда сбита калибровка. Если хочешь, могу поправить.

— Да знаю, — досадливо поморщился Домициан, протягивая оружие рукояткой вперёд. — Запрещено отдавать сарматам-ремонтникам, а от мартышек никакого толку. Мало я, что ли, видел этих ожогов там, где кожа даже покраснеть не должна...

Гедимин огляделся по сторонам, нашёл закрытый мусорный бак и сел рядом с ним, пристроив полуразобранный станнер на его крышке. Домициан встал рядом, нервно поглядывая то на часы, то на ворота.

— Внутрь пустить не могу, — сказал он. — Макаки вернутся с минуты на минуту, и ты должен очень быстро исчезнуть.

— Я хотел посмотреть на оборудование, — буркнул сармат, пытаясь скрыть досаду. — Его осматривают ремонтники?

— Да, и ещё толпа народу, — поморщился Домициан. — Надоели до крайности. Но работа идёт, и кое-какие результаты есть... Видел первую партию?

Гедимин кивнул и протянул ему станнер.

— Здесь всё. Эти филки... у них нет нашивок. Они что-нибудь знают и умеют?

— Не так быстро, теск, — ухмыльнулся Домициан. — Кое-что им вложили, но что касается умений... на ногах они держатся довольно уверенно. Военную программу нам закладывать запрещено, а жаль — она была неплоха.

Гедимин вспомнил свой первый день и потёр плечо — от выжженного тогда клейма давно остался небольшой шрам, но от воспоминаний кожа загорелась снова.

— Их не клеймили? — спросил он. Домициан провёл пальцем по своему лбу.

— Никаких видимых знаков, только один — для считывателя. Им не придётся резать живое мясо лучевым резаком, — хмыкнул он, посмотрев на руку Гедимина. — Последние пять дней они провели в сознании. Им давали обычную еду. Никаких трахеостом, никаких зондов. Они свободно говорили... Да, им повезло больше, чем нам.

Гедимин кивнул.

— Имена у них есть? — спросил он.

— Да, конечно. Раздали по алфавиту, — кивнул Домициан. — Первого назвали Эйроном. Эйрон Атабаска, первый уроженец Ураниум-Сити. Моранси собирался сказать по такому случаю речь.

Рация в его кармане задребезжала. Он слегка переменился в лице и подтолкнул Гедимина к двери.

— Давай наружу! Второго выхода тут нет. Найдут — сразу в карцер.

Сармат кивнул и вышел из ангара, захлопнув за собой ворота. Когда на аэродроме появился пустой фургон, окружённый охраной, Гедимин уже сидел под кустами, расстегивал комбинезон и задумчиво смотрел на озеро, прикидывая, искупаться ещё раз или полежать на берегу.

— Эйрон Атабаска? — Хольгер хмыкнул. — Хорошо, что их теперь не клеймят. Это был скверный обычай.

Гедимин вздрогнул и развернулся к нему, пристально посмотрел на его плечо, — там, где у многих сарматов были выжжены клейма, у Хольгера протянулся аккуратный белый шрам со следами хирургических швов.

— Убрал, — сказал химик, проследив за его взглядом. — Менее аккуратно, чем хотелось бы. В том, что касалось этих меток, ты был прав. Надеюсь, к этому обычаю не вернутся. Ничего хорошего в нём не было.

01 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Опять они! — прошептал Хольгер Гедимину, выйдя с галереи на лестницу, ведущую в цех. Двое инспекторов в бронежилетах стояли внизу, дожидаясь инженеров с ключами, — самец и самка, среднего роста, непримечательной внешности.

Забрав у них пропуск, Гедимин с тоской посмотрел на дальний край цеха. Фасовочный станок уже заканчивал расстановку твэлов по гнёздам в каркасе, очередная топливная сборка была практически готова, не более чем через пятнадцать минут за ней должен был приехать погрузчик. Сармат досадливо сощурился. "Принесло же этих макак..."

— Ещё не натрогался? — вполголоса спросил Хольгер, проследив за его взглядом. Гедимин недовольно покосился на него, но промолчал.

— Пойду наверх, — буркнул он, скользнув рассеянным взглядом по мониторам и табло на щите управления. Все процессы шли своим чередом, скорость конвейеров удалось выровнять, — вмешательство инженера не требовалось. Кивнув на ходу операторам обжига, сармат поднялся в лабораторию и зажёг там свет. Предыдущая смена не заглядывала туда — всё, что Гедимин оставил в прошлый раз на верстаке, лежало нетронутым. Он придвинул стул и высыпал из карманов две пригоршни мелких деталей, разнородных обломков и осколков, пригодных только на переработку. Прикреплённый к столу чертёж, несмотря на усилия роботов-уборщиков, уже слегка запылился; Гедимин смахнул пыль, долгим взглядом посмотрел на незаконченную схему, пожал плечами и, сложив лист, убрал в ящик. Ничего полезного сегодня в голову не шло, — оставалось высыпать на верстак ненужные обломки и вертеть их, подбирая один к другому, и если то, что получилось, покажется интересным, — надевать ремонтную перчатку и придвигать стул к маленьким тискам на краю стола. За последнюю неделю Гедимин сделал много цацек, — надо было на что-то отвлекаться.

Он успел определиться с внешним видом и составом новой "штуковины" (как ни старался Гедимин не думать о центрифугах в главном корпусе, его новая цацка сильно походила на них), когда свет под потолком едва заметно мигнул. Подняв взгляд, сармат обнаружил повисший над верстаком дрон-наблюдатель.

"Опять?" — Гедимин протянул руку к устройству. Оно резко набрало высоту и повисло под потолком. Сармат выпрямился — оно поспешно отплыло в сторону и остановилось, так и не покинув комнату.

"Новые свойства? Интересно..." — едва заметно усмехнувшись, Гедимин вернулся к верстаку и принялся перебирать детали, как будто забыв о дроне. Посмотрев наверх две минуты спустя, он обнаружил устройство на прежнем месте — в полутора метрах над верстаком, чуть сбоку от самого сармата. Стоило ему шевельнуться, дрон поднялся к потолку.

"Очевидно, этот механизм исправен," — Гедимин задумчиво посмотрел на камеру. "И Хольгер был прав. Одна из макак следит за мной. Им там что, заняться нечем?"

Он взял рацию и развернулся к выходу на смотровую площадку. Из стены бесшумно выдвинулись дверные створки, проложенные свинцом, — более толстые и массивные, чем обычные балконные двери, запасной вариант на случай аварии. Аварийные двери закрылись. Камера, повисев на месте ещё пять минут, испустила несколько пищащих сигналов и села на верстак. Гедимин отключил её и вернулся к недоделанной цацке, вполглаза присматривая за дверью, ведущей на лестницу. Если он не ошибся в расчётах, следовало ждать гостей.

Стук в дверь раздался пять минут спустя. Гедимин не шевельнулся — он проверял подвижность деталей псевдомеханизма, и его не всё устраивало, и отвлекаться на "макаку" он не хотел. Стук повторился, а через несколько мгновений дверная створка отъехала в сторону. В кабинет вошёл проверяющий, и первое, что заметил Гедимин, неохотно оторвавшись от изучения цацки, — человек отстегнул респиратор и держал его в руке. "Техника безопасности..." — сармат презрительно хмыкнул про себя, но его лицо осталось неподвижным. "Я её не соблюдаю — говорят эти существа..."

— Прошу прощения, — проговорил человек, шумно сглотнув; его взгляд скользнул по верстаку, разложенным деталям, неподвижной камере — и упёрся в грудь Гедимина. Сармат озадаченно мигнул.

— Моя камера... Она сломалась.

— Забирай, — Гедимин положил серебристый шар на край верстака. Человек не обратил на устройство внимания — он в упор разглядывал сармата.

— Да, она точно сломалась, — кивнул он сам себе. — Я потерял управление. Можно её отремонтировать?

— Иди к ремонтникам, — отозвался Гедимин. — Ангар на Грузовом аэродроме.

Человек странно усмехнулся, но не двинулся с места. Взяв камеру в руки и немного подержав, он снова опустил её на верстак.

— Почини её, пожалуйста. Я могу заплатить. Я знаю, что вы, сарматы, любите.

Он сунул руку в серебристый кофр, свисающий с шеи, и Гедимин изумлённо мигнул, — человек принёс небольшой тюбик с горчицей. Сармат перевёл взгляд с тюбика на камеру и хмыкнул.

— Обычно я беру серебряную проволоку, — проворчал он, забирая камеру со стола и закрепляя на выдвижном стержне ремонтной перчатки насадку-"звёздочку". Человек кивнул.

— Да, серебряная проволока... Я обсуждал все эти ваши дела. Готовился. Могу найти и проволоку... Вот ещё. Мне сказали, ты часто за этим ходишь.

Рядом с горчицей появился тюбик васаби. Гедимин слегка сощурился, стараясь не мигать слишком часто, — он был крайне удивлён и озадачен. Человек закрыл кофр, посмотрел на респиратор — он всё ещё держал маску в руке, и она ему мешала — и бросил его на верстак.

— Надень, — буркнул Гедимин, осторожно вычищая миниатюрную вентиляционную решётку. Винты должны были гнать пыль наружу, от фильтров, но сармат не видел ещё ни одного летающего дрона, который не нуждался бы в чистке.

— А... — человек подобрал респиратор и покачал головой. — Нет необходимости. Один миниглайд пылит сильнее, чем все ваши станки. Состав воздуха мы проверяем в первую очередь.

Он успел подойти к сармату почти вплотную, — оторвав взгляд от полуразобранного дрона, Гедимин увидел, что пришелец стоит рядом и таращится на его руки. Сармат проследил за его взглядом, не нашёл ничего, кроме ремонтной перчатки, собственных ладоней и практически исправного, но далеко не совершенного дрона.

— Чего тебе? — Гедимин недовольно сощурился. — Скоро будет готово. Так у тебя есть серебряная проволока?

— Проволока, да, — рассеянно кивнул проверяющий, похлопав по бронежилету. — Проволока, блестяшки, микросхемы... Что захочешь. Если дашь мне кое-что сделать.

Гедимин мигнул.

— Что?

— Делай, что делаешь, — человек снова шумно сглотнул. — Ничего плохого не будет. Просто не мешай. Я хочу потрогать тебя. У тебя красивые мышцы. Никогда не трогал сармата. Просто сиди и не мешай, я всё сделаю.

"Hasu..." — Гедимин от изумления не смог даже мигнуть и практически забыл про дрон и мелкие неисправности, которые он собирался устранить. "Потрогать... меня?"

Пришелец сдёрнул перчатку и, оттянув застёжку комбинезона на груди сармата, приложил ладонь к его коже. Рука у него была прохладная, но при этом мокрая от испарины, даже липкая. Он медленно провёл ладонью по груди сармата, тщательно ощупывая мышцы.

— Хорош. Очень хорош. Я таких не видел, — протянул он, выглядывая из-под руки Гедимина. Сармат доделывал работу, стараясь не обращать внимания на липкие прикосновения. Ему было не по себе от действий чужака, но ещё меньше ему нравился его затуманенный взгляд.

— Да, это что-то, — человек провёл пальцами по животу сармата и неохотно убрал руку. — Сплошные мышцы. Как каменная статуя, только горячая. Наверное, ты можешь убить одним пальцем. Ты убивал людей? Много?

Сармат привинтил обшивку дрона на место и отодвинул шар на край верстака. Освободив руки, он рывком застегнул комбинезон. Ему хотелось в душ.

— Да, проволока, — человек похлопал себя по бронежилету, попытался просунуть ладонь под него, но быстро понял, что ничего не выйдет, и досадливо поморщился. — Всё в карманах. Не дотянуться... Помоги мне вылезти из этой жестянки!

Он взялся за наплечники и потянул их вверх, но броня плотно сидела на нём. Гедимин недобро сощурился и щёлкнул ногтем по обшивке дрона.

— Забирай и уходи. Иди проверять оборудование.

Чужак негромко хихикнул. Он по-прежнему не смотрел на дрон — его взгляд намертво прилип к сармату.

— Кому нужен этот металлолом?! Я пришёл к тебе. Я хочу тебя, сармат. Прямо здесь, на верстаке! Или нет... ты пойдёшь со мной. В закрытую комнату, на чистое бельё... Там настоящие белые простыни, теск. Ты когда-нибудь спал на белых простынях? Выбирай. Я на всё готов. Я бы разложил тебя прямо на урановых стержнях!

Гедимин ошалело мигнул и выпрямился во весь рост. Человек макушкой едва доставал ему до груди; он должен был отшатнуться, но остался на месте, только взгляд окончательно затуманился, и углы рта обмякли.

— Очень хорош, — пробормотал он, шумно сглатывая. — Лучший из всех. Узнаешь такое! Ты не чувствовал ничего похожего, теск. Я узнавал. Будешь корчиться и выть, свернёшься в пружину... У тебя все мышцы такие же мощные, верно? Ч-чёрт... Чего молчишь?!

Сармат озадаченно смотрел на него. Бессвязное бормотание чужака всё-таки имело смысл, — что-то похожее Гедимину попадалось в одном из фильмов, которые Кенен называл "познавательными". "Вот это что. Ему не самки нужны. Вот макака..."

— Ты хочешь со мной спариться? — уточнил он.

Чужак переменился в лице, что-то хотел сказать, но осёкся и несколько раз кивнул.

— Я не спариваюсь с макаками, — сказал Гедимин, подбирая со стола предметы, оставленные человеком. — Забирай это и уходи. Поищи среди своего биологического вида.

Серебристый кофр оказался довольно вместительным — туда влезло всё, и даже камера-дрон. Гедимин взял человека за плечи и вытолкнул на лестницу. Двери лязгнули за ним — сармат дёрнул их на себя слишком резко.

"Вот макака..." — Гедимин отключил аварийную защиту, и выход на смотровую площадку открылся. Инженер вышел, огляделся по сторонам, — оба проверяющих стояли на отведённом для них участке и сосредоточенно следили за полётом камер на мониторах. Самец стоял немного в стороне, его респиратор был пристёгнут криво, и сам он выглядел помятым. Гедимин посмотрел на свои руки, и его передёрнуло. "В душ бы..." — он прикинул, сколько времени осталось до конца смены, и, махнув рукой на недоделанную цацку и отложенный чертёж, пошёл в диспетчерскую.

— Ты чего? Авария? Неисправность? — встревожился Хольгер, увидев его на пороге. Сармат молча отмахнулся и подошёл к баку с водой. Он оттирался мокрой ветошью, пока на груди не выступили розовые полосы; потом бросил тряпки в мусорный контейнер и, застегнув комбинезон, сел к щиту управления.

— Всё тихо?

— Здесь — да, — Хольгер смотрел на него с тревогой. — Чего макака от тебя хотела? Что-то не так?

Сармат качнул головой и, дотянувшись до системы громкой связи, отключил её.

— Самец макаки решил, что я — его самка. У них точно не бывает эа-мутации?

Хольгер смерил его долгим задумчивым взглядом, потом погладил по плечу и оглянулся на площадку, где стояли проверяющие. Никто из них не смотрел в сторону диспетчерской, но Гедимин заметил — или, возможно, смущение и игра света ввели его в заблуждение — странный красноватый налёт на щеках самца.

— Кого только сюда ни пришлют... — пробормотал Хольгер. — Он тебе ничего не сделал?

— Он не в себе, и только, — буркнул Гедимин. — Надеюсь, в октябре приедет другой. Не нравится мне это...

03 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сигнал побудки прогудел в десять; Гедимин, успевший проспать три часа и прерванный на самом интересном моменте сна о попытке вставить реактор в охладительную башню, нехотя открыл глаза. Контейнеры с едой уже лежали у порога; кроме воды и Би-плазмы, сарматам привезли сто миллилитров жжёнки. В этот раз Кенен не изощрялся с рецептами — ни полыни, ни еловых веток, ни апельсиновых корок в продукт возгонки добавлено не было.

— Так-то лучше, — громко сказал Гедимин, надеясь, что в седьмой комнате его услышат. Секунду спустя оттуда донеслось обиженное фырканье.

— Отсутствие вкусовых рецепторов, Джед, — не преимущество, а недостаток! — отозвался Кенен. — К Рождеству я сделаю рябиновый настой с кленовым сиропом, и если это не пробьёт твои нечувствительные клетки... ну, разве что сделать для тебя лично ведро перцовки!

— Ведро чего? — Гедимин заинтересованно прислушался. Перец и его вкус были ему знакомы. "Этиловый спирт и капсаицин? Определённо, будет жечь горячей плазмой," — подумал он. "Но я бы попробовал."

— Перцовки, атомщик. Настойки на перце чили, — со вздохом ответил Кенен. — Эй, Иджес! Ты у нас северянин — объясни Джеду, что такое перцовка!

— Жёваный крот! Опять он о своих игрушках, — пробормотал Иджес, выкидывая в коридор пустые контейнеры.

— А ты опять жуёшь крота, — фыркнула Лилит, выходя в коридор и отпинывая пустые упаковки с прохода к стене. Робот-уборщик, свисающий со стены, спустился и принялся утрамбовывать их в бак на "брюхе".

— Маркус снова лишил нас своих замечательных речей, — хмыкнула самка, пощёлкав пальцем по соседним дверям. — И день у нас полностью свободен. Кто что предложит?

Из комнаты, на ходу рассовывая что-то по карманам и поясным петлям, вышел Линкен.

— Глайдер на Порт-Радий ушёл, но у нас есть свой, так? — он широко ухмыльнулся. — Астиаг Хагав приглашает на свою территорию.

Сарматы, успевшие выйти в коридор, переглянулись.

— А что там с охраной? Не расстреляют? — с подозрением спросил Иджес.

— Я с тобой, — сказал Гедимин, проверяя собранные инструменты. Как правило, в таких вылетах они пригождались.

— Держитесь меня, тески, — ухмыльнулся Линкен. — Из вас всех только я был в Порт-Радии. Ну что, готовы?

В вестибюле, рядом с комендантской, что-то грохнуло, стальные "копыта" загромыхали по полу, и Гедимин недовольно сощурился — экзоскелетчики, как обычно, не соизмеряли свой вес и силу с прочностью окружающих предметов. "В пищеблок побежали?" — хмыкнул он про себя. Местная охрана в барак заходила очень редко, и в основном за едой...

— По пути сделаешь петлю над станцией? — спросил Гедимин и тут же смутился. Линкен с усмешкой хлопнул его по плечу.

— Само собой. Не оставим же мы тебя без станции.

Он хотел что-то добавить, но не успел — "копыта" загрохотали под дверью, и створки разъехались, едва не вылетев из пазов. В коридор, тесня друг друга, ввалились трое охранников в тёмно-синих "Маршаллах", за ними грохотал тяжёлый "Шерман".

— Стоять! — заорал первый, и его крик заглушили частые разряды станнеров. Кто-то из сарматов успел обернуться, кто-то метнулся в сторону и швырнул в "броненосцев" первое, что попалось под руку, но считанные секунды спустя в коридоре остались только неподвижные тела, слабо дёргающийся Гедимин (ему разряд попал в грудину и "отсёк" всё тело от середины груди до пяток) и четверо хмыкающих охранников. Один из них разглядывал покорёженное крепление станнера, второй зажимал ладонью трещину через весь лицевой щит. Гедимин уронил руку к поясу и попытался свести пальцы на ремонтной перчатке и запустить лучевой резак, но мышцы сокращались невпопад, дёргая тело в разные стороны. "Hasulesh..." — обречённо выдохнул сармат, глядя на нависших над ним охранников. Двое схватили его за плечи и вздёрнули кверху; они поставили бы его на ноги, если бы он чувствовал хоть что-то ниже подмышек.

— Гедимин Кет, — подтвердил "Шерман", посветив сармату в глаза считывателем. — Обыскать все комнаты!

В коридор вошли ещё двое в "Маршаллах", переглянулись, попытались вдвоём ввалиться в комнату Гедимина, рявкнули друг на друга и разошлись в разные стороны. Сармат услышал стук, скрежет и звук рвущегося скирлина. Третий охранник, высвободив руку из брони, ощупал его карманы, сорвал с пояса перчатку и отстегнул от плеча крепления для инструментов вместе с "арктусом".

— Мусорщик! — скривился он, выгребая из карманов Гедимина запасы обломков и ненужных деталей вместе с недоделанными и почти готовыми цацками. Сармат сузил глаза — это всё, что он мог сделать с заломленными за спину руками и недействующей половиной туловища.

— Следить за ним в оба! — прикрикнул на охранников "Шерман". — Диверсант грёбаный... Ну что, нашли?

— Ничего нет, — отозвался охранник, выходя из комнаты Гедимина. — У него нет?

— Таких штук, как на картинке? — "Маршалл" бросил весь "мусор" на пол и шагнул в сторону, поворошив его "копытом". — Ни одной. Может быть, в инструментах?

— Да хоть в его брюхе! — рявкнул "Шерман". — Чтоб всё мне перерыли! Эй, урод! Где уран?!

Гедимин мигнул.

— На заводе, — отозвался он. "Какой уран? Что им опять от меня надо?" — думал он, пытаясь заставить работать оглушённый и "искрящий" мозг. Второй охранник вышел из комнаты Лилит — пока первый рылся в одной клетушке, он успел обежать шесть — и развёл стальными "клешнями".

— Здесь нет, — неуклюже сцапав дозиметр, он потыкал им Гедимину в лицо. — Если у него — будет светиться?

— На заводе говорят — нет. Разуй глаза и ищи! — "Шерман" согнул одну из конечностей в "локте" и коротко, без замаха ударил сармата в живот. Оглушённые нервные окончания сработали вполсилы, — Гедимин слегка наклонился вперёд и сплюнул ему на броню.

— Не скажешь, куда дел уран, — о расстреле будешь мечтать, — пообещал охранник, вдавливая сармата в стену. — Ты, слизистый ублюдок, брал его с завода. Тебя засекли. Как выносил? Куда спрятал? Не отмолчишься, урод, с кишками вытрясем!

— Я ничего не делал, — прохрипел Гедимин. "Они что, взбесились?" — мысли сверкали в мозгу, как искры между электродами, и так же быстро гасли. "О чём они вообще? Я брал уран с завода? Я с января к урану не прикасаюсь..."

— Ничего нет! — доложил охранник, бросив на пол обломки "арктуса".

— Значит, на заводе, — буркнул "Шерман", отходя от Гедимина. — Идём туда. Хоть что-то дельное сказал тот янки? Как выносил, куда мог сложить?

— Надо смотреть, — охранники вдвоём потащили сармата к выходу. — Только быстро. Что делать со слизью?

— Расколется, — пообещал "Шерман", и Гедимин почувствовал удар под нижние рёбра. Резкой боли не было, но спина неприятно заныла.

— Шокер ему в яйца, всё расскажет, — угрюмо посоветовал один из охранников. — Живей, шевели ногами!

...Стальная "нога" от резкой подсечки ушла в сторону, и охранник с гневным воплем упал на одно колено. Встать и добавить Гедимин не успел — разряд станнера ударил в грудь, второй — в пах, и сармат повалился набок, хватая воздух ртом. Болело всё тело, каждая мышца, но сильнее и неприятнее всего было жжение в промежности, до крайности затрудняющее движения. "Hasulesh! Мне бы резак..." — Гедимин стиснул зубы и кое-как приподнялся, опираясь на дрожащую руку.

— Тупые мартышки! Я не брал никакого урана. Я ничего не делал, когда до вас дойдёт?!

Охранники переглянулись. Упавшего подняли, и он ухромал в сторону, к двери, вполголоса поминая способы спаривания и гипотетических родственников Гедимина.

— Т-твою мать, весь цех перерыли, — пробормотал один из "броненосцев". — Шокер его не берёт... Надо было всех сразу брать. Они всё тыщу раз перепрятали...

— Так что молчал? Язык отгрыз? — шлем "Маршалла" загудел от удара, и охранник попятился от рассерженного "Шермана". — А теперь что делать?

— Водой его, — посоветовал ушибленный. — Мордой в ведро — на десятый раз заговорит.

— Щёлока туда, — неприятно ухмыльнулся "Шерман". — Да, дело придумал. Давай за водой!

"Уроют," — подумал Гедимин, подтягивая под себя руки. Нижняя половина туловища, начиная от грудины, висела онемевшим куском мяса. "Ничего им не докажешь. Будут долбить, пока не сдохну. Хорошо, других не тронули..."

— Эй, кануки, — прохрипел он, приподнимаясь на руках. — Хватит. Где сканер? Давайте сюда. Я не буду сопротивляться.

Ближайший к нему охранник дёрнулся вместе с экзоскелетом.

— Сканер! Эй, а мы что сидим?! Под сканером никто не отмолчится.

— Стоять! — рявкнул "Шерман". — Сканер у федералов.

— Твою же ж мать, — тоскливо пробормотал первый охранник.

— Так заговоришь, грёбаная слизь, — "Шерман" шагнул к сармату. "Если бы достать до плечевого сустава..." — Гедимин подобрался, собирая остатки сил и готовясь к рывку.

Дверь карцера открылась с грохотом; не успевший отойти с дороги охранник метнулся к стене, растерянно что-то бормоча. Двое "броненосцев" резко развернулись на месте и уставились на силуэты в дверях. В карцер, пропустив вперёд двоих людей в серых комбинезонах, протиснулся "Рузвельт".

— И чья это самодеятельность? — один из "серых", едва заметно поморщившись, кивнул на лежащего сармата. "Шерман" под его взглядом как будто съёжился вместе с бронёй.

— Это... допрашивали... краденый уран... — пробормотал он.

— Что вы вообще забыли в деле, которое ведут федеральные службы? — холодно спросил второй, глядя на экран смарта. — Ваше руководство давно ничего не контролирует, но один-два рапорта его подогреют. Мистер Мартинес, что вы можете сказать об этом деле?

— Я не могу понять, почему донесение от инспектора моей корпорации, касающееся моих сотрудников, поступило ко мне в последнюю очередь, — люк экзоскелета открылся, выпустив наружу одного из его пилотов. Фюльбер остановился рядом с Гедимином и смерил его задумчивым взглядом.

— Что с вами делали?.. Впрочем, я вижу. Позовите медика, тут нужно освидетельствование.

— Грёбаный станнер, — Гедимин попытался сесть, но спина не держала; кое-как удалось опереться на руку. Боль в промежности от резкого движения усилилась вчетверо, и сармат щурился и тяжело дышал, дожидаясь, пока она уймётся.

— Не двигайтесь. Мы вызвали врача, он вас осмотрит, — один из федералов бесстрастно посмотрел на "Шермана", и тот переменился в лице. Гедимин не удержался от ухмылки. "Трусливая макака. Тут вчетвером одного бить не выйдет?.."

— Инспектор, — сармат недобро сощурился, глядя на Фюльбера. — Что ты сказал об инспекторе? Какое донесение было? Что тут вообще происходит?

— Весьма неприятное дело, мсьё Гедимин, — отозвался человек. — Инспекторы Стэн и Гарсия проводили плановый ежемесячный осмотр в вашем цеху. Их отчёт получило головное управление... а донесение инспектора Стэна о хищении урана — федеральная полиция.

Сармат изумлённо мигнул.

— Эта макака написала, что я ворую уран?! — вырвалось у него раньше, чем он подумал о подборе слов. — Hasu! Надо было отсношать его твэлом — сам ведь просил...

Один из федералов выразительно хмыкнул и покосился на "Шермана". Тот пробормотал что-то о слизи и недостаточном количестве расстрелов. Фюльбер шагнул чуть назад и наклонился — теперь он мог смотреть Гедимину в глаза.

— Что вы сказали? Насчёт твэла и... странных просьб? Расскажите по порядку. Вы обвиняетесь в регулярном хищении урана из кассетного цеха, и это... более чем неприятно и для вас, и для меня. Не смущайтесь. Рассказывайте всё, что знаете.

— У вас, похоже, не только инженеры... странные, — пробормотал один из "федералов", включая смарт. — Мистер Мартинес прав. В ваших интересах ничего не скрывать.

— Я могу подтвердить под сканером, — сказал сармат, прислоняясь к стене; ему мерещилось, что тело вот-вот потеряет форму и растечётся лужей слизи. — Этот Стэн, инспектор... Он пришёл в мой кабинет и предложил спариться с ним. Я послал его искать самку. Найдите его, допросите под сканером. Я не вру, и сканер это подтвердит.

Люди переглянулись. Один из "Маршаллов" неуверенно хихикнул, но получил по шлему от "Шермана" и заткнулся.

— М-да... Кажется, есть смысл в применении сканера, — один из "федералов" потёр подбородок. — К инженеру Кету... и, возможно, к выездному инспектору Стэну. Спасибо за содействие, мистер Мартинес. Надеюсь, этот неприятный вопрос вскоре разрешится.

07 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Шарниры, спрятанные внутри стены, тихо, но отчетливо заскрипели, и Гедимин, недовольно щурясь, привстал с матраса. Звук открывающихся дверей с криво установленным механизмом, за все восемь лет смазанным не более одного раза (и то сармат не поручился бы, что эту смазку вообще произвели), впивался в уши иглой, и за все бесконечно долгие дни взаперти Гедимин так к нему и не привык. "На заводе уже десять раз починили бы. В бараке я бы за такое убил. А с макаками что делать?!" — сармат стиснул зубы и рывком поднялся с матраса. Голова уже практически не кружилась, тело восстановилось, и даже пластырь с висков отклеили ещё позавчера — отверстия в коже затянулись. "Дырки в черепе останутся, зарастут, самое меньше, через неделю," — сказал, убирая наклейки, сармат-медик. "Но купаться уже можешь — в мозг ничего не нальётся."

— Гедимин Кет? — полуутвердительным тоном спросил вошедший. Гедимин так и не научился различать их, — это был кто-то из "серых комбинезонов" с хищной птицей на нашивке, но видел сармат его раньше или нет, он не помнил. Он кивнул, с вялым интересом глядя на пришельца.

— Собирайтесь. Ваше дело разрешилось, — сказал человек. — Обвинения сняты. Можете возвращаться к работе.

Гедимин мигнул. "Кто-то всё-таки включил мозги..." — подумал он с едва заметной ухмылкой. "Сейчас пять? Пойду к Хольгеру. Интересно, ему дали сменщика?"

— Вы просканировали Стэна? — спросил он, выбираясь из комнаты. Она была даже больше, чем его собственная каморка в бараке "Нова", но полуработающая вентиляция и раздолбанные двери досаждали сармату сильнее, чем нехватка пространства.

— Интересуетесь подробностями работы? — едва заметно усмехнулся "федерал". — Мистер Мартинес говорил, что вы любознательны... Инспектор Гарсия подтвердила ваши слова. А также камеры... они не зафиксировали никаких подозрительных действий с вашей стороны. При том, что материал очень обширный... Ваш вопрос решён. К мистеру Стэну вопросы ещё остались, но уже не в нашей юрисдикции. Вероятно, он будет уволен... возможно, будет заведено дело о лжесвидетельстве. Хотя он не давал присяги... скорее всего, наказание будет мягким.

Сармат молча слушал, слегка щурился и восстанавливал в памяти отличительные знаки охранников, устроивших ему допрос. "Главное — не шуметь. Я и так на грани расстрела," — он вспомнил план аэродрома, береговую линию холодного озера, обычное состояние камер на зданиях и дронах-наблюдателях и недобро усмехнулся. "Трое с "козами", один "осёл". Но лучше уточнить по отметкам. Не хотелось бы зацепить посторонних..."

Неподалёку лязгнули двери, и две пары стальных "копыт" нестройно прогрохотали мимо.

— Шляться по городу среди ночи, как бездомный пёс... — донеслось из-за угла.

— Лучше так, чем нарваться на... — дальнейшие слова заглушил лязг следующей двери. Гедимин скрыл ухмылку. "Среди ночи... А это надо проверить. Да, вполне вероятно..."

... — Эй, теск!

Гусеничный трубоукладчик притормозил рядом с Гедимином, неторопливо идущим по обочине первой стрит. Из бронированной кабины выглянул сармат-водитель и приглашающе махнул рукой.

— Залезай! На завод?

— Да, на "Вестингауз". Спасибо, — Гедимин забрался на боковую ступень и встал там, держась на уложенный на кабину манипулятор. Трубоукладчик тронулся.

— Куда едешь? — спросил сармат, наклоняясь к кабине. Один из толстых иллюминаторов был приоткрыт — водителю, выходцу с одного из спутников Юпитера, было жарко в машине.

— На станцию, — отозвался он. — Там много работы. Был на станции?

— Охрана отгоняла, — вздохнул Гедимин.

— А! Макаки — странные, — фыркнул водитель, притормаживая у ворот завода "Вестингауза". — Думают, мы навредим своей же станции?.. Ладно, слезай. Приехали.

На полпути к проходной Гедимин приостановился, похлопал себя по карманам, досадливо сощурился и развернулся к бараку. "Ни рации, ни инструментов..." — он вспомнил обломки "арктуса" в руках охранника и стиснул зубы. "Недостающее придётся одалживать у Хольгера. Надеюсь, не понадобится."

Зайдя в пустой коридор, Гедимин замедлил шаг — он не хотел никого будить, только тихо заглянуть в свою комнату и забрать уцелевшие инструменты. Он заглянул в ящик для личных вещей — рация была там, ремонтная перчатка со следами починки лежала под свёрнутым комбинезоном, дозиметр — у стенки ящика, вертикально, генератора защитного поля не было. Дверь неслышно качнулась — в комнату вошёл Линкен и остановился у порога, широко ухмыляясь.

— Жив? Цел?

Гедимин крепко обнял его и сам сощурился от ощущений в сдавленных рёбрах — Линкен тоже был рад ему и не соизмерял силы. Отстранившись, он крепко хлопнул Гедимина по плечу.

— Как выбрался?

— Фюльбер вытащил, — ответил инженер, прикрепляя к комбинезону держатели для инструментов. — Очень вовремя. Меня собирались притапливать в щёлоке. Tzaat hasulesh...

Tza, — угрюмо кивнул Линкен. — Я боялся, что он не успеет. Хольгер сообщил ему, как только смог достать рацию. Знаешь... Двое уродов из четырёх по ночам ходят в патруль. Недалеко от фрилокомбината, практически у первой стрит. Иногда выходят на неё, на свет.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин. — Но надо выждать. Ближе к концу месяца... Поможешь с материалом? Что-нибудь, детонирующее от удара...

Линкен ухмыльнулся так, что всё лицо перекосилось, и ударил сармата по плечу.

— Ты взялся за ум, атомщик. Рад слышать. Помогу, чем смогу. Они там с семи вечера до семи утра. Самое тёмное время.

— Пусть стемнеет ещё немного, — сказал Гедимин. — Пойду сам, в одиночку.

— Зря, — нахмурился Линкен. — Я бы помог. Я сам хотел разобраться. Маккензи оттаскивал за шиворот. Мол, глупо нарываться на расстрел... Боялся, что и ты начнёшь ныть. Тут слишком много трусливой слизи!

— Я бы не нарывался, — угрюмо сказал инженер, потирая "опустевшее" плечо — нехватка "арктуса" беспокоила его сильнее, чем мог бы беспокоить оторванный рукав. — Но мне надоело. Они думают, что могут делать с нами что угодно. Просто так, потому что у них есть экзоскелеты. Посмотрим, как это им поможет.

...Он проскользнул мимо крана, везущего в цех ёмкости с гексафторидом, — ему было не впервой расходиться на галерее с громоздким оборудованием. Внизу, в цеху, его встретило ошарашенное молчание рабочих и изумлённо-радостный взгляд Хольгера. Жестом попросив химика оставаться в диспетчерской, у мониторов, Гедимин поднялся по лестнице в прозрачный куб.

— На станции кладут трубы, — сказал он, как только Хольгер выпустил его из объятий. Химик растерянно хмыкнул.

— Что?.. Не был там с тех пор, как тебя увели. В тот день мы так никуда и не полетели. Взрывник был сильно расстроен. Вчетвером держали его, чтобы ничего не наворотил.

— Спасибо за Фюльбера, — Гедимин положил руку ему на плечо. — Это было своевременно.

Хольгер усмехнулся.

— От этого... менеджера есть толк, не находишь? Надеюсь, с тобой ничего не успели сделать.

— Ничего необратимого, — отозвался сармат. — Теперь моя очередь. Возможно, в одну из смен я уйду из цеха. Постараюсь долго не задерживаться.

Хольгер смерил его долгим взглядом и, помедлив, покачал головой.

— Будь осторожен. Нападение на охрану — это серьёзно.

— Постараюсь не светиться, — кивнул Гедимин, покосился на "пустое" плечо и досадливо сощурился. — Не заказывал новый генератор?

— Лежит в кабинете, — ответил Хольгер. — Сразу привезли.

Гедимин беглым взглядом окинул мониторы, убедился, что его вмешательство не требуется, и вышел из диспетчерской. В кабинете за время его отсутствия ничего не изменилось — даже ненужные детали и обломки в общем ящике лежали точно такой же горкой. Сармат сел к верстаку и задумчиво сощурился, проводя пальцем по развёрнутому листу скирлиновой бумаги. Он восстанавливал в памяти участок главной улицы в паре кварталов от фрилосинтезирующего комбината. "Много тяжёлого транспорта на дороге. Это пригодится," — он провёл ещё одну невидимую линию и недобро усмехнулся. "Только убедиться, что это именно те макаки. Две вылазки, одна для проверки, вторая — окончательная. Взять у Кенена миниглайд. Может, тогда..." Он едва заметно поморщился и прижал ладонь к груди. Слева, под рёбрами, перекатывался тяжёлый горячий комок. Он слегка остыл за дни, проведённые в форте, но всё ещё давил на грудь. "Не знаю, что это. Но без него дышать легче."

29 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Остроконечный обломок фрила — не слишком длинный, немного тяжелее, чем можно подумать по внешнему виду — лёг на ладонь Гедимина, и сармат осторожно свёл пальцы, разглядывая едва заметное утолщение в нижней части снаряда.

— Испытывал? — спросил он у довольно ухмыляющегося Линкена.

— Работает, — хмыкнул тот. — Не подведёт. Осторожно в пути, он не любит тряски.

Гедимин кивнул, аккуратно заворачивая снаряды в ветошь и укладывая в узкие тесные карманы — каждый осколок по отдельности, никаких посторонних предметов рядом. Хольгер недоверчиво покачал головой.

— Глупая затея, и к тому же опасная. Но... хорошо будет, если у тебя получится.

Atta"an! — криво ухмыльнулся Линкен, вскидывая руку. Двое сарматов прошли мимо него, направляясь к лестнице. Сигнал к пересменке уже прозвучал, в цеху их ждали. Гедимин с удивлением отметил, что не думает ни о топливных сборках, ни о центрифугах, ни даже о недостроенной атомной электростанции, — в голове было пусто и гулко, только кровь стучала в ушах.

Он выждал полчаса после пересменки и, жестом попрощавшись с Хольгером, поднялся в кабинет. Миниглайд ждал его там; выход на чердак был давно освоен, тени выступов на крыше прикрывали замаскированный люк. Огни дронов-наблюдателей сверкали далеко на севере, ещё один кружил над фортом, — путь был свободен.

...Гедимин лежал, растянувшись на крыше; тени, наклонённые в разные стороны, накрывали пятнистый комбинезон. Мимо навстречу друг другу шли колонны строительной техники — на станции была какая-то пересменка, и сармат, решивший перейти дорогу, в конце концов потерял терпение и постучал по броне одного из глайдеров. Поток приостановился, пропустив его. Двое в тёмно-синих экзоскелетах вышли из переулка, остановились, подозрительно огляделись по сторонам и свернули направо.

"Опять прохожие," — недовольно сощурился Гедимин. Вытянутая рука затекла, тело, распластанное вдоль теней, неприятно покалывало, — надо было сменить положение, но сармат не хотел выдать себя. "Ждать до следующего обхода."

Охранники вернулись через пятнадцать минут; незадолго до этого вниз по улице прошла компания филков, и Гедимин с досадой смотрел на них, ожидая, что охрана выйдет наперерез им — и придётся ждать ещё четверть часа. Но обочина была пуста, только двое в экзоскелетах быстрым шагом обходили торец барака.

Гедимин чуть сдвинул руку назад. На то, чтобы достать снаряд, ушло полсекунды; в следующее мгновение обломок фрила уже летел вниз — почти вертикально, под небольшим углом к дороге, а сармат вжимался в крышу в самой густой тени.

Он услышал грохот, скрежет сминаемого металла, рёв и визг поспешно тормозящего глайдера, гудки со всех сторон и пронзительный вопль тревожной сирены. "Сработало," — подумал он, рывком перебрасывая себя из тени в тень, на край крыши, где под одним из треугольных выступов лежал миниглайд. Сармату хотелось посмотреть на дорогу, оценить результат своих действий, но он усилием воли заставил себя отвернуться и бесшумно упасть вместе с миниглайдом вниз, в тихий переулок. "Не подниматься," — напомнил он себе, облетая бараки. Он летел ниже крыш, пока не обогнул фрилокомбинат и не промчался над дорогой. Едва он выбрался из тени, взвыла вторая сирена, и сармат изумлённо мигнул. Звук исходил с южной окраины, из района аэродрома, и там тоже что-то сверкало, и кружили дроны-наблюдатели.

"Вроде не заметили," — сармат спрыгнул в чердачный пролом и втащил за собой миниглайд. Пять минут спустя он спокойно спускался по лестнице в цех.

— Закончил? — спросил у него Хольгер; глаза сармата потемнели, веки мелко вздрагивали, но он старался не выдавать волнения. Гедимин кивнул и развернулся так, чтобы никто, кроме Хольгера, не видел его довольную ухмылку.

— Ясно, — сказал химик, опускаясь в кресло, и зябко поёжился. Гедимин погладил его по плечу и сел рядом, глядя на мониторы. Ничего интересного там не показывали, и сармат смотрел сквозь них — его мысли занимал вовсе не процесс переработки урана. "Вторая сирена," — он задумчиво сощурился. "И до неё... кажется, был удар. Ещё один взрыв? Интересно, где в это время был Линкен..."

30 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый гудок — сигнал к пересменке — прозвучал в без пяти минут шесть, и операторы на постах зашевелились. Гедимин осмотрел цех, нашёл все три крана и ткнул в переключатель, зажигая на галерее знаки безопасного прохода. Путь из цеха был свободен, но инженеры не спешили уйти из диспетчерской.

— Так ты видел, что вышло? — вполголоса спросил Хольгер, убедившись, что микрофоны в диспетчерской отключены. Гедимин качнул головой.

— Если не вышло, придётся доделывать, — буркнул он, разглядывая ладонь. Сейчас — как и всю эту ночь, начиная с десяти вечера — он был в рабочих перчатках. Он тщательно оттирал их мокрой ветошью; если даже снаряд раскрошился, никакой подозрительной пыли на одежде сармата не должно было остаться.

Гедимин включил смарт и вздрогнул — углы экрана были зачёркнуты чёрными траурными лентами. "Трое охранников погибли этой ночью. Ведётся расследование. Тела будут вывезены в Атлантис для погребения" — прочитал он и ухмыльнулся. "Всё-таки сработало... Трое? Тот шум на аэродроме... Нет, я всё-таки хочу поговорить с Линкеном!"

— Расследование, — пробормотал Хольгер, недовольно глядя на сармата. — Очень вероятны большие проблемы...

— Не вижу вероятности, — отозвался Гедимин. — Мы всю ночь были в цеху. Даже макакам хватит ума это понять.

Хольгер покачал головой.

— Я бы не хотел увидеть тебя расстрелянным.

— Будто я хотел бы, — фыркнул сармат.

С галереи быстрым шагом спустился Линкен; шрам на его щеке нервно подёргивался. За ним, засунув руки в карманы, шла угрюмая Лилит.

Tza atesq! — Линкен, не скрываясь, поднял руку в приветственном жесте, и Гедимин ответил ему.

— Читал новости? Я читал, — взрывник, подойдя к Гедимину, опустил руку ему на плечо и крепко сжал пальцы. — Хорошо сработано. Проходил по первой стрит. Видел когда-нибудь раздавленную жестянку с томатным соком? Очень похоже.

Гедимин недобро усмехнулся.

— На аэродроме ты отличился?

Линкен хмыкнул.

— Чуть что взорвётся — сразу Лиск, Лиск... Просто неисправный аккумулятор. Так неудачно, что глайдер съехал в озеро. Придавил по пути один "Шерман". А они скверно плавают. Теперь там стадо охраны, и купаться не пускают. Вы с Хольгером лучше слетайте на Жёлтое озеро.

Сарматы переглянулись.

— Аккумулятор? Да, бывает, — покивал Гедимин. — И что, тебя даже не допросили?

— Ну как же, — ухмыльнулся Линкен. — Вытащили, конечно. Без сканера, по сокращённому варианту. При федералах они стесняются, под дых не бьют. Так что не беспокойся.

— Там федералы? — Гедимин настороженно посмотрел на взрывника. "Вот эти могут и докопаться. И сканер у них есть. Странно, что Линкена не сканировали. Видимо, не засветился..."

Смарт в его кармане испустил короткий, но звучный гудок. На экране мигал красный значок — срочное сообщение от Фюльбера Мартинеса.

— "Оставайтесь в бараке. Я приду к вам", — прочитал вслух Гедимин. Сарматы снова переглянулись.

— Что-то пронюхал, — Линкен сузил глаза. — Не люблю макак. Говори только "нет", атомщик. Не вдавайся в детали. Держишься ты хорошо, но болтаешь много.

Сармат, стараясь не показывать волнения, зашёл в комнату и снял рабочий комбинезон. Его пятнистая одежда, совершенно чистая, до блеска оттёртая мокрой ветошью, не носила на себе никаких следов ночной засады. Миниглайд лежал в комнате Кенена — инженеры передали его учётчику ещё в середине смены.

— Смотри, — Гедимин развернул перед Хольгером слегка затёртый чертёж. От многочисленных исправлений бумага посерела и покрылась неровностями, но все линии было хорошо видно.

— Это доработки для кассетного цеха. Вот на этом участке нужно менять почти всё, — он провёл пальцем по чистому пространству под частью схемы, обведённой красным. — Если мне дадут материалы, я справлюсь за две недели. Удобнее будет дорабатывать линии по одной, чтобы не останавливать весь цех.

— Допустим, но мне-то это зачем? — удивлённо хмыкнул Хольгер. — Подожди Фюльбера.

— Это не его работа, — качнул головой Гедимин. — Добраться бы до инженеров...

За углом зашелестели раздвижные створки; сармат ждал тяжёлых шагов экзоскелета, но человек пришёл налегке. Если при нём и было какое-нибудь оружие, кроме бластера в поясной кобуре, то Гедимин его не заметил, а к бластеру пришелец не притрагивался. Остановившись в дверях, он выразительно сложил руки на груди и перевёл взгляд с Хольгера на Гедимина.

— Я думал, как усовершенствовать оборудование, — сказал ремонтник, доставая чертёж. — Тут есть доработки...

— Очень своевременно, — усмехнулся Фюльбер, и его едва заметная усмешка заставила Гедимина ненадолго забыть о чертежах и насторожиться. — Вы умеете расставить приоритеты. О доработках речь пойдёт не раньше Рождества, когда закончатся плановые проверки. Пока я бы посоветовал вам не ходить дальше диспетчерской. А также — как можно реже выходить на улицу и показываться на глаза местной охране. Вы вообще думаете, прежде чем делать?

Гедимин удивлённо мигнул.

— Не понимаю, — сказал он, бережно сворачивая чертёж и убирая в карман. Фюльбер слегка скривил губы.

— На ногах экзоскелетов нашли брызги расплавленного фрила. Ими же покрыт тротуар рядом с местом происшествия и стена соседнего дома. Характерные мелкие въевшиеся брызги с примесью соединений азота. Неужели у вас настолько веские причины считать всех людей идиотами?

"Уран и торий... Вот этого я не учёл," — с досадой подумал Гедимин, стараясь не щуриться; он был как никогда рад, что лицевые мышцы сарматов малоподвижны, а мимика — невыразительна.

— Всё равно не понимаю, — сказал он. Фюльбер вздохнул.

— Как вам будет угодно, мсьё Кет. Пара дружеских советов, если позволите. По крайней мере до конца октября не попадайтесь на глаза местной охране и федеральной полиции... и, если вам снова понадобится восстановить попранную честь, постарайтесь держаться в рамках закона. Это последний раз, когда я берусь вас вытаскивать.

Он развернулся и направился к выходу. Гедимин ошалело переглянулся с Хольгером, с трудом вернул на лицо каменную маску и окликнул человека.

— Фюльбер! Подожди немного.

— Что такое? — неохотно повернулся к нему "менеджер по персоналу".

— Я хочу показать чертежи инженерам. Тем, у кого есть опыт, — сказал сармат, наблюдая, как глаза Фюльбера медленно расширяются. — С кем я могу связаться?

— Очень своевременно, — пробормотал человек, задумчиво глядя на Гедимина. — И очень по-вашему. Подождите января, мсьё главный инженер. Я постараюсь подобрать вам компанию.

Фюльбер вышел. Кенен, выглянувший на шум, всплеснул руками и выразительно поднял взгляд к потолку.

— Боюсь даже предполагать, сколько в год требуют инженеры с материка, если вытаскивать из такой задницы тебя — проще и дешевле!

Хольгер тронул Гедимина за плечо.

— Мартышка права. Тебе нельзя высовываться. Мы можем устроить холодную купальню на территории завода. Иджес показывал мне подходящее место. Можно пойти туда сейчас.

— Я мылся, — буркнул ремонтник. — И я не дурак. Купания могут подождать до ноября.

"Надеюсь, Линкен не наследил. Маловероятно, что Фюльбер станет его вытаскивать," — думал сармат, неторопливо поднимаясь по лестнице в информаторий. "Жаль, что завтра у охраны пересменка. До четвёртой макаки я добраться не успею..."

31 октября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Тяжёлый тягач осторожно маневрировал на подъёме, заталкивая в ворота цеха прицеп, доверху заполненный длинными блоками, покрытыми жёстким белым фрилом. На каждом из них стояла маркировка "Вестингауза" — крупная тёмно-синяя буква "W". Прицеп медленно въехал в ворота и остановился на разгрузочном пункте, помощь Гедимина уже не требовалась, и он отошёл от тягача и встал на узкой лестнице сбоку от въездного пандуса. Территория завода была ярко освещена; для сарматов, работающих круглые сутки, цвет неба и высота солнца над горизонтом не имели значения, и Гедимин даже слегка удивился, увидев черноту над головой. До конца ночной смены оставался ещё час, до рассвета — не менее трёх.

Оттуда, где стоял сармат, был хорошо виден пропускной пункт завода и охранники в броне "Вестингауза", неподвижно стоящие у ворот. Сквозь раздвинутые створки виднелся небольшой участок главной улицы. Над ним медленно проплыл дрон-наблюдатель. Остановившись напротив ворот, он посветил прожектором во двор завода. Из-за стены, догоняя дрон, вышли трое охранников в тёмно-синих экзоскелетах — один тяжёлый "Шерман" шёл за двумя лёгкими "козами", и все они старались не терять из виду дрон. Поравнявшись с воротами завода, трое прибавили шагу. Дрон, поводив лучом прожектора, поднялся выше и, перелетев улицу, скрылся в переулке между бараками.

— Эй, теск! — луч фонаря почти дотянулся до крыльца, где стоял Гедимин, но погас в свете ярких прожекторов над воротами цеха. — Чего встал?! Иди работать!

... — Да, ходят по трое, — подтвердил с кривой ухмылкой Линкен, пришедший сменить Гедимина на посту. Всё было в порядке, пересменка прошла гладко, и главный инженер мог спокойно уйти, но он задержался — как обычно в это время, минут на пять-семь. С тех пор, как ему запретили выходить с территории завода, у него было много свободных часов и мало интересных занятий.

— Они боятся, — хмыкнул Гедимин, вспомнив торопливый шаг "броненосцев". — Хорошо. Ещё лучше будет, когда они уйдут.

— Подожди до января, — сказала Лилит, занимая место в диспетчерском кресле. — Ничего нового от Фюльбера? Долго ещё он собирается держать тебя под арестом?

— Октябрь на исходе, — пожал плечами главный инженер. — Охрана давно сменилась. Я не знаю, чего он опасается.

Хольгер нетерпеливо посмотрел на часы и тронул Гедимина за плечо.

— Пойдём, атомщик. Твоя смена давно закончилась.

...Иджес и Мика ждали сарматов в коридоре; оба переоделись в личные комбинезоны и глядели бодро — непохоже было, что кто-то из них собирается спать.

— Вы отдыхали? — спросил Гедимин, глядя на механиков с подозрением.

— Много времени уходит на ерунду, — махнул рукой Иджес. — Мы выспались, не бойся. Ну что, устроим северянскую купальню?

Гедимин покачал головой. Иджес порывался захватить душевую и нагреть её до температуры кипения практически каждый день, и раз в неделю ему это удавалось, но последний "перегрев" был вчера, и сегодня следовало ожидать, что комендант будет наготове, и в очень скверном настроении.

— Оставь Оллера в покое, — посоветовал инженер. — Ты-то не под арестом. Сходи к озеру.

— Пока ты дохнешь от скуки в запертом бараке? — Иджес хмыкнул. — Пойдём пускать кораблики с крыши.

— В такую темень? Снова искать твой планер на каждой сосне? — громко фыркнула Мика. — Хоть рассвета дождись!

В информатории, куда спустился Гедимин, оставив Иджеса и Мику в кинозале наедине со старым фильмом о космической войне, было светло, тихо и почти пусто. Немногочисленные филки собрались в одном углу и надели наушники; на их экранах что-то мелькало, часто вспыхивало и временами разлеталось на куски, — соревнования по "Космобою" были в разгаре. Гедимин прошёл мимо и сел за незанятый телекомп. Хольгер облокотился на его плечо и заглянул в экран.

— "Тройное убийство в Ураниум-Сити: расследование зашло в тупик", — прочитал он вслух один из заголовков. — Значит, они всё же считают два события связанными...

— Но не нашли, на кого их свалить, — подытожил Гедимин, дочитав короткую заметку. — И очень недовольны.

— И не они одни, — усмехнулся Хольгер. — Загляни в комментарии.

— Этого не хватало, — сузил глаза сармат. Комментарии он увидел краем глаза, когда заходил по ссылке, — в том, что он поневоле успел заметить, было три упоминания "поганой слизи", четыре — "кровожадных уродов" и два — ковровой орбитальной бомбардировки.

— А зря, — Хольгер несильно ткнул его кулаком в плечо. — Совершенно зря. Тебе было бы полезно помнить, что макаки думают о нас. Не двое-трое отщепенцев-учёных, а весь этот биологический вид.

— Я лучше пойду к Конару, — буркнул Гедимин, закрывая сайт новостей. Сегодня письма из Спрингера не было, ничего не успел ответить и Кронион.

— Смотри, — Хольгер ткнул пальцем в одну из всплывших на краю экрана ссылок. Она снова вывела сарматов на сайт новостей.

— "Комментарий Оркуса Марци, губернатора Канадских территорий"? Он тут при чём? — недоумённо хмыкнул Гедимин.

— Правители всегда "при чём", — назидательно сказал ему Хольгер, разворачивая страницу на весь экран. — Так... "Нас снова обвиняют в преступлениях, но я не видел ни разу за восемь лет, чтобы обвинители озаботились поиском и предъявлением доказательств. В чём ещё нас обвиняют? В том, что вода непригодна для дыхания? В длине тормозного пути тяжёлого гусеничного глайдера? Обратитесь с претензиями к вашему Богу, ведь это он, как вы любите говорить, дал всем вещам их свойства..."

Гедимин одобрительно хмыкнул.

— Кто-то разозлил его, — заметил он, сдвигая прочитанную заметку в верхнюю часть экрана. В нижней появилась часть фотографии — звено тяжеловооружённых дронов, летящих низко над лесом.

— "Периметр", — прочитал Хольгер, придвинувшись ближе к экрану. — "Люди уходят с сарматских территорий. Что защитит цивилизацию от бунта искусственнорождённых? Мы расскажем о "Кондоре" над Канадой и о солдатах Периметра."

— Они отводят охрану? — Гедимин недоверчиво посмотрел на экран. — Уже в январе? А как же заводы?

— Частная охрана останется, — Хольгер ткнул пальцем в длинный неудобочитаемый абзац. — Тут всё написано. Все компании, работающие с сарматами, имеют право держать здесь представительства под контролем федералов. Странно было бы, если бы "Вестингауз" бросил завод без охраны.

Сармат посмотрел на фотографии. Их было много, и все — с размытыми пятнами зацензуренных объектов, но всё же можно было рассмотреть сторожевые посты, заглублённые ангары с боевыми дронами, цепочку сигнальных маячков вдоль леса и множество солдат в лёгких и тяжёлых экзоскелетах. На некоторых участках ещё работала строительная техника — устанавливались новые зенитные орудия и бластерные турели, опоры для генераторов Сивертсена, расчищались контрольные полосы.

— Внушительно, — покачал головой Хольгер. — "Общая ширина Периметра — не менее тридцати футов, высота наблюдения — двенадцать тысяч миль... новейшие интеллектуальные дроны..." Эй, им нас было мало?!

Гедимин хмыкнул.

— Некоторые роботы-уборщики довольно умны. Чего не скажешь об охранниках. Значит, они оставят нас тут и позаботятся, чтобы наружу мы не вышли... Ну, здесь без них будет спокойнее.

02 декабря 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Да, коллега, очевидно, что ваша тяга к исследованиям не применяется должным образом там, где вы вынуждены жить. Нет, к сожалению, я не могу повлиять на руководство "Вестингауза". Станки на вашем заводе сделаны и работают по патентам полуторавековой давности? Это не предел. Девяносто процентов ядерных технологий нам в наследство оставил Век Пара! Оставшимся — чуть более двухсот лет. Ваши станки, коллега, просто юнцы по сравнению с конструкцией паровой турбины, а ещё ни одна АЭС не смогла от неё отказаться..."

Гедимин невесело усмехнулся и выключил смарт. За дверным проёмом, ведущим на смотровую площадку, коротко прогудел сигнал предварительной готовности — ночная смена подходила к концу. Сармат вспомнил о пропуске, в задумчивости сунутом в карман и так и не подписанном, достал его и поставил подпись. "Проверяющие ещё там?" — подумал он, покосившись на балконные двери. С тех пор, как он поднялся в кабинет, к нему не прилетела ни одна камера; но уйти без подписанного пропуска чужаки не могли, — значит, пора было спускаться к ним и забирать у них ключи.

Гедимин покосился на выстроенные на верстаке конструкции, немного сдвинул их, достраивая целую цепочку, и слегка подтолкнул вал в её начале. Всё сооружение зашевелилось, конвейерная лента поползла вперёд, фасовочный станок защёлкал, перебрасывая с места на место металлические трубки. Сармат хмыкнул. "Почти готовая линия," — подумал он, считая секунды до остановки механизма. "Кажется, я скорее построю её в полный размер посреди леса, чем мне разрешат доработать существующие..."

Он спустился в цех, поднял руку, давая Хольгеру сигнал к пересменке, — на галерее уже ожидали рабочие утренней смены, инженеры пока не подошли. Густой протяжный гудок поплыл над цехом. Гедимин прошёл над конвейерами и спустился к лестнице — там, на безопасной площадке, его дожидались проверяющие. Они успели убрать в кофры все съёмочные дроны; увидев Гедимина, один из них выключил смарт и положил в сумку.

— Вы свободны, — сказал он, вернув сармату ключи. — Насколько мне известно, это последняя плановая проверка для вашего завода. Со следующего года они будут проводиться раз в шесть месяцев.

— Теперь "Вестингауз" доверяет нам? — хмыкнул сармат. — Убедились, что наши твэлы не взрываются?

Проверяющий равнодушно пожал плечами.

— Мы выполняем свою работу, мистер... э-э, Кет. Решение всегда за руководством. Хорошего дня.

Когда за чужаками закрылись ворота, рабочие утренней смены начали спускаться в цех, и Гедимин освободил для них проход. Хольгер ждал его в диспетчерской, следил за ним с едва заметной ухмылкой и, когда главный инженер вернулся, крепко хлопнул его по подставленной ладони.

— Всё! — Гедимин сжал его руку. — Теперь работаем спокойно.

— Хватит на сегодня, — Хольгер нетерпеливо посмотрел на лестницу. — Где эти двое? Без второй смены я вполне обойдусь.

— Можешь идти, — сказал Гедимин, покосившись на мониторы. — Я ещё побуду в лаборатории.

— Эй! — Хольгер озадаченно мигнул. — Ты что, хочешь тут поселиться? Не надо. Линкен и Лилит прекрасно справляются. Пойдём в душевую.

— Успею, — отмахнулся инженер. "Куда ещё мне ходить? Выбор невелик..." — угрюмо думал он, вспоминая, как выглядит озёрный лёд из-под воды, — очень давно он не видел ничего подобного. Озеро замёрзло без него; он подозревал, что без него снег успеет растаять и даже, возможно, выпасть снова.

Повернув к душевой, Гедимин услышал громкий сердитый голос Оллера. Удивлённо мигнув, он ускорил шаг, — комендант "Новы" нечасто переходил на крик, и, видимо, на этот раз у него были веские причины.

В предбаннике, за распахнутой настежь дверью, Оллер прижал к стене Иджеса и крепко держал его за плечо. Механик молча слушал его, сердито щурился и выглядывал что-то за плечом коменданта, но позади него не было ничего интересного, кроме кучки низкорослых сарматов. Они сгрудились у полок с одеждой и наблюдали за сценой с нескрываемым злорадством, многие открыто ухмылялись. Гедимин неодобрительно покосился на них и подошёл к Оллеру. Хольгер, тяжело вздохнув, встал чуть в стороне. Филки притихли.

— Что здесь? — спросил главный инженер. Оллер, прерванный посреди фразы, вздрогнул и резко развернулся к нему. Иджес фыркнул и стряхнул его руку с плеча, — забывшись, комендант схватил его слишком крепко.

— А, Гедимин! Ты вовремя пришёл, — Оллер ткнул пальцем Иджесу в грудь. — Твой механик опять ломал отопление. Мне это надоело, понятно? Ещё один такой раз — и я настою, чтобы его выкинули из "Новы".

— Ломал? — Иджес презрительно фыркнул. — Да здесь холодно, как на Энцеладе! Я только настроил его, чтобы можно было мыться и не мёрзнуть!

— До точки кипения? — хмыкнул Гедимин. — Не надо так. Это не всем нравится.

— Немного тепла никому не повредит, — отмахнулся механик. — Даже филкам. От твоего душа, Оллер, они уже посинели!

Комендант закатил глаза.

— Гедимин, забирай это... существо. Оно уже достаточно чистое. Если ещё кто-нибудь тронет отопление — позову охрану.

Гедимин задумчиво посмотрел на него. Оллер не шутил, и его глаза угрожающе потемнели. Инженер пожал плечами и жестом поманил Иджеса к выходу.

— Ладно, мы уходим. Хольгер, мойся, я подойду позднее. Отведу Иджеса в комнату.

Механик громко фыркнул, но сопротивляться не стал — стоило Гедимину положить руку ему на плечо, он замолчал и послушно пошёл к двери.

— Проследи, чтобы он лёг спать, а не лазил по бараку! — крикнул вслед им Оллер.

— Спать, — буркнул Иджес, недовольно щурясь. — Я уже выспался. А теперь ждал вас с Хольгером. Из-за горластого теска вам даже не искупаться, как нормальным существам...

Гедимин хмыкнул.

— Сто по Фаренгейту — вполне достаточно. Сто по Цельсию — уже много.

— Тебе же нравились перепады температуры, — озадаченно посмотрел на него Иджес. — Ты говорил, что это приятно.

— Обойдусь без перепадов, — отмахнулся сармат, останавливаясь посреди коридора. — Подожди здесь. Мы с Хольгером быстро вернёмся. Я хотел сегодня задержаться в лаборатории. Что там с твоей подлодкой? Я помню, вчера ты нашёл неисправность.

— Подлодка? — Иджес мигнул. — Да, не нравится мне, как она погружается. Не хватает плавности. Хочешь посмотреть?

Гедимин пожал плечами.

— Если есть время и инструменты, почему нет? Подожди пару минут. Я в душ.

Далеко он не ушёл — в кармане загудела рация. Гудок был коротким, но сармат успел дотянуться до ремонтной перчатки и пристегнуть её к запястью, пока доставал свободной рукой смарт. Убедившись, что устройство замолчало, и аварийного сигнала на экране нет, он досадливо покосился на перчатку — "не пригодится..." — и, зажав в ней рацию, надавил на кнопку. Послание пришло от Фюльбера и было очень коротким.

— "Идите купаться", — прочитал вслух Гедимин и, бросив смарт в карман, широко ухмыльнулся. Иджес озадаченно посмотрел на него.

— Что?!

— Я больше не под арестом, — сказал сармат, довольно ухмыляясь. — Думал, просижу до весны.

— Вот это дело! — Иджес усмехнулся в ответ. — Что, правда? Освободили? Надо что-то сделать по этому поводу... Слушай, ты можешь отвлечь Оллера? Если внутри сделать хороший нагрев, поставить защитное поле и положить в предбаннике снег...

Heta! — Гедимин крепко сжал его плечо. — Оставь уже душевую в покое. В озере достаточно и воды, и льда, тем более, что... Постой. Что с общественной душевой? Вы, любители перегрева, всегда собирались там. Почему ты туда не ходишь?

Иджес отвёл взгляд и ответил после недолгой заминки:

— Тебе же нельзя было туда. И Хольгер здесь, с тобой... Вот и я не ходил.

Гедимин мигнул, пристально посмотрел на механика — тот уткнулся взглядом в пол.

— А на самом деле?

— Венерианцы, — буркнул Иджес. — Они выгнали меня из душевой. И больше не пускают. Шахтёры с ночной смены. Заняли всю душевую. Никто туда больше не ходит.

— Да? — Гедимин сузил глаза. — Чего раньше молчал? Давно это случилось?

— В октябре, — признался механик, пряча глаза. — Да, в октябре. Тебе нельзя было выходить, и я не стал тебя тревожить. Тут тоже есть душевая...

"Вот только на минуту отвернёшься, сразу начинается какая-то ерунда," — Гедимин досадливо сощурился. "Неприятная неисправность. Надо чинить."

— Эти венерианцы тебя избили? — он внимательно посмотрел на Иджеса, судорожно припоминая, как сармат выглядел в октябре. Не вспоминалось ничего странного — как бы то ни было, механик за время "домашнего ареста" Гедимина ни разу не приходил со сломанными костями или разбитым в кровь лицом.

Иджес, приободрившийся было, снова уставился в пол.

— Нет, — нехотя ответил он. — Руку вывернули... и напинали в зад. Их там много для меня одного...

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Именно так? Странно... Ладно, идём. Надо поговорить с этими венерианцами.

Иджес радостно усмехнулся.

— Давай перчатку! Я сниму с резака предохранитель. Так удобнее. И ещё — у Линкена где-то здесь тайник с динамитом. Один я не найду, но у тебя, наверное, есть мысли?

Гедимин перехватил его руку и отвёл в сторону.

— Ничего не трогай. И в комнате Линкена тоже. Подождёшь меня с Хольгером у душевой, потом — к озеру. И никакого динамита...

Когда он в чистом пятнистом комбинезоне вышел из душевой, Иджес и Хольгер ждали его в вестибюле. Услышав шаги Гедимина, из комендантской высунулся Оллер, обвёл сарматов подозрительным взглядом и покачал головой.

— Если верить Гаю Марци, все проблемы только от тебя. Не знаю. От тебя я проблем пока не видел. А вот этот гений-механик...

— Если где-то нужен ремонт, скажи мне, — перебил его Гедимин. — Я в душевой неполадок не нашёл.

Иджес нетерпеливо ходил вдоль стены, измеряя шагами плинтус, и поминутно проверял, на месте ли инструменты, и насколько легко до них дотянуться. Хольгер стоял на месте и недовольно щурился.

— Гедимин, — вполголоса сказал он, когда инженер подошёл к нему, — это хорошо, что тебя выпустили. Но куда ты опять лезешь?

— Иджеса побили, — отозвался Гедимин. — Так быть не должно.

— Ты давно не дрался с сарматами? Один на два десятка? — криво усмехнулся Хольгер. — Уран и торий! И Линкен, как назло, на работе...

...За прошедшие три месяца снег выпадал множество раз, и продолжительных оттепелей не было, — там, куда не доставали роботы-уборщики, слежавшийся снег смёрзся, покрылся настом и блестел в лучах фонарей. О том, что сейчас утро, напоминали только цифры на часах. Небо было иссиня-чёрным, но никто из горожан не обращал на это внимания, — ночная смена вернулась с работы и пошла искать развлечений, утренняя к работе только приступила. Со стадиона доносился свист, скрежет, сухой треск и редкие, но выразительные возгласы на атлантисском и сарматском. Патруль из трёх "броненосцев" и дрона-наблюдателя остановился у дороги на перекур; на прошедших мимо сарматов охранники покосились, но ничего им не сказали.

— Купания идут, — Хольгер из-под ладони, согнутой козырьком, оглядел озеро. — И некоторые валяются в снегу. Но у душевой — никто.

Лёд, покрывающий озеро, был ярко подсвечен фонарями аэродрома и насосной станции, на блестящей поверхности темнели угловатые проломы и оттащенные в сторону щиты, которыми их прикрывали, когда не было купальщиков. Белый пар над проломами столбом поднимался на полтора-два метра, прежде чем рассеяться в морозном воздухе. Сарматы, выползшие на лёд, кутались в полотенца и торопливо натягивали комбинезоны; лица купальщиков цветом мало отличались от озёрного льда, — тёмно-серые с синеватым отливом. Никого из белокожих землян Гедимин не увидел, отсутствию смуглых венерианцев не удивился — они никогда не любили такие развлечения — и отметил про себя, что филков на берегу тоже немного. К воде никто из них не подходил — все стояли группками поодаль, пряча руки в карманы, и с опаской смотрели на купальщиков.

Над крыльцом душевой горел свет, изнутри доносился шум воды и шипение пара. На секунду дверные створки разошлись, выпустив наружу облако горячего воздуха, ветер отнёс его к северу, и Гедимин, оказавшийся на его пути, вдохнул и закашлялся. Воздух был обжигающе-горьким.

— Окись серы? — сармат шагнул в сторону, выходя из невидимого облака. — Тьфу!

— Ага, — мрачно кивнул Иджес. — Эти недоумки с Венеры. Жгут серный шлак. Задымили всю душевую. Ты снаружи кашляешь, а знаешь, что внутри?!

— Серный шлак? — озадаченно повторил Хольгер. — Какой смысл в его сжигании в душевой?

— У них спроси, — фыркнул Иджес. — Дебилы красномордые...

Heta, — Гедимин предостерегающе поднял руку. Двери душевой снова открылись. Вместе с облаком сгоревшей органики и сернистого газа на крыльцо вышел дымящийся краснокожий сармат. Жаркий сырой ветер ударил Гедимину в лицо; инженер с трудом сдержал кашель.

— Эй, в сернистом облаке, — негромко окликнул венерианца Гедимин. — Чем вы там дышите?

Красный сармат удивлённо мигнул, посмотрел на пришельца и сделал приглашающий жест.

— Что не так? Заходи... Эй! Опять ты?!

Он шагнул на ступеньку ниже, пристально глядя на Иджеса. Тот потянулся за резаком. Гедимин надавил ему на плечо, отодвинув его в сторону.

— Кто у вас главный? — резко спросил он. — Есть разговор.

Венерианец криво усмехнулся.

— Заходи. Я — Хас Юнь. Можешь говорить со мной.

Он открыл дверь шире, прикрываясь завесой горячего пара. Из душевой послышались недовольные голоса.

— На моего друга здесь напали, — хмуро сказал Гедимин. — Объясни.

— Этот механик — твой друг? — Хас кивнул на Иджеса. — Что он сказал? Мы его не били.

— Ага, — механик поморщился. — Кто сбросил меня с крыльца?

Хас качнул головой и поднёс палец к небольшому кривому шраму под глазом.

— Нечего было швырять шлак мне в лицо. Радуйся, что тебе его не скормили.

Гедимин мигнул.

— Зачем ты бросил шлак? — спросил он у Иджеса. Тот фыркнул.

— А то не ясно? Они продымили серой всю парилку. Я им сказал, чтобы перестали. Венерианские мутанты...

На крыльцо выглянули ещё двое сарматов, посмотрели на Гедимина, и один из них тихо что-то сказал Хасу. Тот молча кивнул и спустился на ступеньку вниз, приподнимая руки и показывая инженеру пустые ладони.

— Эй, мы не хотели ссориться с заводом! Мы только выставили механика, чтобы не бросался на сарматов. Если будет сидеть тихо, мы не тронем его. И мы это сказали. Необязательно было тебе приходить.

— Ты лучше поднимись, и я поднимусь, — Гедимин покосился на плечо венерианца, медленно белеющее от резкого охлаждения. — Тут холодно.

Он думал, что уже притерпелся к сернистому газу, но внутри, за прикрытой дверью, пахло ещё острее. "Как они не растворяются?" — удивлённо мигнул сармат, надевая респиратор. Теперь слизистые не жгло — можно было говорить.

Венерианцы, отогревающиеся в душевой, уже поняли, что случилось что-то необычное, и, частично одевшись, перебрались в предбанник. Хасу протянули полотенце, но он отмахнулся.

— Другие сарматы сюда не ходят, — сказал Гедимин. — Не только Иджес. Мне это не нравится.

Хас мигнул.

— Мы пускаем всех, — он пожал плечами. — Даже мелюзгу. Не знаю, почему они к нам не ходят. Это общая душевая. Мы никого не прогоняем.

— Я знаю, — Гедимин постучал пальцем по защитной маске. — В респираторе мыться неудобно. Мешает. Зачем вы жжёте шлак? Этим нельзя дышать.

Сарматы переглянулись, Хас неуверенно усмехнулся.

— Нам нравится. Как на платформе, когда выходишь в шлюз. Ты был на Венере? В шлюзе всегда так пахнет. И так же тепло.

— Не был, — отозвался Гедимин. — Этот газ ядовит. Обжигает слизистые. Здесь что, нет вытяжки?

Он огляделся по сторонам, но сквозь плотный серно-водяной пар было трудно рассмотреть детали. Он покосился на свою руку — пока всё его тело надёжно прикрывал комбинезон, а ладони — перчатки, но часть лица осталась незащищённой, и сармат чувствовал, как кожа набухает и краснеет, приспосабливаясь к ядовитой горячей атмосфере.

— Вытяжки? — растерянно переспросил Хас. — Есть, само собой. Мы закрываем её. Тепло выветривается.

За спиной Гедимина кто-то хлопнул себя руками по бёдрам и пробормотал неразборчивую фразу по-северянски. "А вот Иджес зря сюда зашёл," — подумал инженер и, не оборачиваясь, жестом попросил механика выйти. За спиной выразительно фыркнули.

— Так не пойдёт, — сказал Гедимин. В жарком едком тумане он наконец разглядел вентиляционное отверстие, прикрытое неровным листом фрила, подошёл и отодвинул его, не обращая внимания на недовольное ворчание со всех сторон.

— Здесь надо сделать зоны с разной атмосферой. Там, где разобрано отопление, будет самая горячая, с сернистым газом. Посередине — чуть холоднее, с нормальным воздухом. А здесь — переходная. Среднее между улицей и внутренними помещениями, — Гедимин провёл пальцем по запотевшему стеклу, дорисовывая примитивный план. — Тогда здесь не будут задыхаться земляне, а вы не замёрзнете.

Венерианцы переглянулись. Кто-то задумчиво рассматривал план, прикидывая что-то на пальцах, кто-то отошёл в сторону и стал чертить ещё одну схему, похожую, но с некоторыми изменениями.

— Я буду здесь, — пообещал Гедимин. — Начну распланировку. Но нужна будет помощь.

— Строительство, — хмыкнул один из венерианцев, пристально глядя на инженера. — Ты — физик, учёный? А где ты был строителем? Ты конструировал платформы для Венеры?

— Только атмосферную станцию на Сатурне, — ответил Гедимин без тени усмешки. — Макаки отказались от строительства. Ну что, к делу?

Хас неопределённо пожал плечами, покосился на других венерианцев, на расплывающийся план на запотевшем стекле, и перевёл взгляд на Гедимина.

— А если мы не будем всё это делать?

— Тогда вы поссоритесь с заводом, — пообещал инженер.

Несколько секунд Хас молча смотрел на него — прямо в глаза, немигающим взглядом, но Гедимин не смигнул. Венерианец пожал плечами.

— Ладно. Пусть будет так. Вроде бы это несложно.

...Они вышли из душевой за час до отбоя, и Гедимин, уже не обращая внимания на перепад температур, сдёрнул респиратор вместе с защитной маской и с наслаждением вдохнул ледяной воздух. Перчатки с припухших пальцев слезали с трудом, под скирлином была тёмно-оранжевая кожа в багровых пятнах. Гедимин помял одну ладонь в другой — боли не было, только ощущение жара и лёгкое пощипывание. Мимо, с опаской глядя на него, прошли двое филков. Они поднялись на крыльцо, заглянули в душевую, переглянулись и вошли внутрь. Через минуту один из них высунулся наружу и жестом позвал к себе ещё троих, дожидающихся его у крыльца.

— Работает, — довольно усмехнулся Гедимин, прикладывая к перегретой коже комок снега. Ледяные кристаллы неприятно кололись и быстро таяли.

— М-да, — Хольгер долго смотрел на душевую и заходящих в неё сарматов, на выглянувшего на крыльцо венерианца (багрового, пропахшего сернистым газом, но очень довольного), потом перевёл взгляд на Гедимина и покачал головой. — Не ожидал, что это скажу, но ты всё правильно сделал. Я опасался, что без драки не обойдётся.

— Зачем? — слегка удивился инженер. — Они разумны. Я разумен. Зачем нам драться?..

25 декабря 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Бубенцы, бубенцы

Радостно звенят!..

Окончание фразы потонуло в лязге, грохоте и ругани. На секунду позже над городом громыхнул фейерверк, и долго ещё небо трещало, а за приоткрытыми воротами цеха были видны трёхцветные вспышки. Грохот стал тише и реже, но что-то ещё лязгало на пустой улице, и особенно громкие звуки сопровождались ругательствами.

— Ну-ну, — Хольгер недовольно сощурился на щель между створками ворот; сквозь неё и натянутое в ней защитное поле звуки доходили хорошо, но обзор был скверный. — Куда это они? В наш забор или ворота?

— Да нет, — отозвался Гедимин, ненадолго отведя взгляд от потускневшего монитора. — Это с аэродрома. Глайдер или угол здания. Работа для ремонтников...

Лязгать перестало, и десяток нестройных голосов снова затянул песню, скрежеща и грохоча стальными "копытами" по обмёрзшей обочине. Взлетел ещё один фейерверк; жёлтая звезда повисла над Ураниум-Сити и с треском рассыпалась на мелкие осколки. Полоса золотистого цвета пересекла цех и угасла.

— Весело у них, — хмыкнул Хольгер, разворачиваясь вместе с креслом к щиту управления. На нём осталось гореть всего несколько светодиодов. Оборудование было отключено ещё два часа назад, все механизмы остановились, только вентиляционная система продолжала гнать тёплый сухой воздух, защищая конструкции от переохлаждения и излишней влаги. Гедимин дотянулся до рычага и закрыл ворота. Наступила тишина; её нарушало только дыхание сарматов и еле слышное посвистывание внутри щита управления. Рабочие покинули цех ещё полтора часа назад — Гедимин отпустил их спать.

— Мартышечий праздник, — буркнул Гедимин, с тоской глядя на фасовочные станки. Очередная партия урановых таблеток лежала мёртвым грузом — оборудование остановилось на восемь дней, и изготовление твэлов было отложено до января. Массивным топливным сборкам, предназначенным для марсианской АЭС, до выпуска оставалось чуть-чуть — один цикл оборудования, и можно было бы вывозить их...

— Странно, что им разрешили салют, — сказал Хольгер. — Но они, по-видимому, рады. Такая пальба над городом...

— Они — ночью, Линкен — днём... — Гедимин пожал плечами. Ему вспомнился развороченный "полигон" у Стометрового озера. Отчего-то там ещё сохранялась флора — между кратерами, а то и в них, летом росла трава, за камни и поваленные деревья цеплялся мох, а некоторые лиственные растения продолжали жить, будучи опрокинутыми и лёжа на боку, с поломанными ветвями. "Сегодня — опять взрывы," — думал сармат. "Будем приземляться в снег. А может, выберемся в Порт-Радий. Я там не был..."

Заводской гудок отключили вместе с оборудованием, и в последнюю минуту смены загудели только смарты инженеров. Отключив устройство, Хольгер с облегчённым вздохом поднялся на ноги.

— Видел объявление в бараке? Сегодня Маркус скажет речь. Лучше бы дал поспать нормально!

...С рамок дозиметрического контроля свисало что-то серебристое, мохнатое и шуршащее. К середине странного предмета была прицеплена полая звезда, вымазанная флюоресцентной краской. Гедимин остановился и удивлённо мигнул.

— Что это?

— Украшения к Рождеству, — хмыкнул Хольгер, махнув рукой в сторону застеклённой стены галереи. Снег на заводском дворе и вычищенную крышу барака озаряли поочерёдно разноцветные вспышки.

— Здесь? — Гедимин потянул за серебристый хвост. Украшение держалось крепко.

— Наверное, комендант постарался, — Хольгер подобрал хвост и перебросил через рамку. — Идём, скоро побудка, а я ещё глаз не закрыл...

На дверях комнат ничего лишнего не висело, и это было последним, что отметил Гедимин, прежде чем рухнуть на матрас и завернуться в одеяло, проваливаясь в дремоту. "А когда станки стоят, устаёшь сильнее, чем при работающих," — первая более-менее связная мысль посетила его одновременно с сигналом подъёма и хрипом ожившей громкой связи.

— Внимание обитателям "Новы"! Ровно в десять всем подойти в кинозал и прослушать поздравительную речь! Инженеры, к вам это относится в первую очередь, — объявил Оллер Ло. Гедимин хмыкнул. "Ну что — "инженеры"? Ну ладно, если ему так надо, потрачу десять минут на бессмысленную ерунду..."

— Эй, Джед, как тебе перцовка? — нетерпеливо крикнул из коридора Кенен. Сармат не заметил, когда привезли еду, — запакованные контейнеры уже лежали у порога: два больших, два поменьше и одна плоская упаковка с рождественскими картинками на обёртке. "Кекс? Сладкие плитки? Нуга? Любопытно..." — он вспомнил про ежегодную посылку с "кексами Конара" и, усмехнувшись, открыл контейнер.

Жжёнки, как обычно, было немного — всего двести миллилитров, и Гедимин выпил их залпом, ожидая тепла в пищеводе и небольшой раскоординации движений пять минут спустя. Но непривычно жгучая жидкость опалила вкусовые рецепторы, и сармат, ошалело мигнув, сделал глубокий вдох через рот — язык следовало быстро охладить.

— Ух... Капсаицин присутствует, — громко сказал он, когда жжение стало терпимым. — Это и есть перцовка? Ты пробовал добавлять другие вещества с резким вкусом?

С другой стороны коридора донеслись нестройные смешки.

— Гедимин берётся за исследования? — хмыкнула за стеной Лилит. — Осторожней, Маккензи! Как бы не кончилось настойкой на плутонии!

— Джед, энцеладский ты комендант, — тяжело вздохнул Кенен. — Ты слышал когда-нибудь о глинтвейне? Если бы кто-то из вас, марсианские рудокопы, раздобыл горелку, я сделал бы вам немного на пробу.

— Глинтвейн? — повторил незнакомое слово Иджес. — Для этого нужна горелка? Странный ты сегодня, Кенен. Ты же инструментов боишься, как расстрела!

— Эй, тески! — Линкен вышел в коридор, на ходу набирая что-то на смарте. — В двенадцать — первый глайдер до Порт-Радия. А в два — заплывы подлодок на Большом Медвежьем озере. Кто как, а я давно там не был. Гедимин, хочешь со мной?

— Я бы выбрался, — пожал плечами сармат. — А со своими подлодками принимают? У Иджеса что-то было...

Лилит фыркнула.

— Пусть попробуют не принять! Будем командой Ураниум-Сити. Надеюсь, у них там ещё не отрос никакой "подлёдный комитет"?

Линкен ухмыльнулся.

— Это навряд ли. Всем по уши хватило Лётного. Следующего Джера Хепри сразу утопят в озере. Кенен, на что тебе была нужна горелка? Можешь взять, в глайдере места хватит. И миниглайд прихвати. Полетаем наперегонки. У Астиага уже свой есть. Будет весело.

...Лилит решительно отодвинула телекомп от Гедимина и положила перед сарматом большой продолговатый свёрток. Внутри оказалась модель подводного корабля, покрытая от обмерзания белым фрилом. Иджес опустил рядом свой корабль, раскрашенный чёрными и красными полосами.

— Проверь перед вылетом. Не хотелось бы опозориться! — сказала самка, пристраиваясь за спиной Хольгера. Химик проворно занял освободившийся телекомп, и сарматы сгрудились вокруг.

— Ты свою запускал? — спросил Гедимин у Иджеса, держа подлодку на весу. Двигатель тихо загудел, и ветер, поднятый винтами, ударил сармату в грудь. Корабль рвался вперёд; Гедимину пришлось приложить усилие, чтобы не выронить его.

— На Атабаске работала, — отозвался Иджес, пристально глядя на подлодку. — Но скорость пока небольшая. Никак не мог определиться с ускорителем...

— "Уличные беспорядки в Чикаго"... — Хольгер прочитал вслух один из заголовков. Линкен фыркнул.

— Это пропусти. У макак везде беспорядки. А вот что-то интересное. Что там про Оркуса?

— "Губернатор Канадских территорий выступил с предложением по судебной реформе", — продолжил чтение Хольгер. — "Закон Атлантиса до сих пор рассматривает нас как разновидность механизмов," — из выступления Оркуса Марци перед Координационным советом Солнечной Системы. "Искусственнорождённый априори виновен, независимо от наличия доказательств его вины, и подлежит самым жестоким наказаниям. Я надеюсь положить конец этой практике..."

— Верно, — кивнул Линкен. — Макакам только дай помахать конечностями. Сажать бы их за это в карцер — живо притихли бы.

— А вот про станцию, для которой мы работаем, — ткнула в экран Лилит. — "Строительство атомной электростанции в городе Плейстоцениум, архипелаг Тарсис, планируется завершить в ноябре следующего года. Корпорация "Конли Биотех Индастриз" переносит на Марс крупнейшие лаборатории и пять процентов производственных мощностей. За прошедший год в Плейстоцениум прибыло три тысячи шестьсот рабочих-вахтовиков и будущих колонистов. Институт Вистара планирует отправить в новый город специалистов по разведению и расселению диких животных. "Успех последнего проекта внушает надежду, что грандиозная миссия "Плейстоцениум" не останется только на бумаге," — сказал на пресс-конференции один из ведущих специалистов Института Вистара..."

— Что там за проект? — Гедимин ненадолго отвёл взгляд от вскрытого корпуса подлодки.

— Клонирование какой-то вымершей твари, — отозвался Хольгер. — Сейчас найду... Вот — "тур, дикий бык, представитель мамонтовой фауны". Своеобразное существо...

— Да ну вас со зверьём! — не выдержала Мика, отодвигая химика от экрана. — Смотрите сюда! "Совет безопасности Солнечной Системы вынес на обсуждение судьбу заброшенных промышленных колоний на спутнике Сатурна — Титане, а также проект освоения другого спутника — Энцелада. "У нас есть всё необходимое для решительного рывка," — заявляет представитель Ведомства освоения Солнечной Системы. "Технологии позволяют создать на спутниках Сатурна условия, пригодные для обитания вахтовых рабочих. Мы раньше времени отказались от завоёванного Титана, но теперь пора вернуть его землянам и приступить к освоению Энцелада." Министерство космической промышленности и терраформирования Мацоды всецело поддерживает оба проекта и выступает со встречным предложением — создать промышленную колонию на Амальтее, спутнике Юпитера. "Огромные запасы пресной воды нуждаются в разработке," — утверждает представитель Министерства. "Правительство Мацоды поддерживает проект и готово взять на себя большую часть расходов." В Мацоде и Северном Союзе объявлен набор добровольцев для работы на Амальтее и Титане. Мы снова возвращаемся в космос?.."

"Энцелад?" — Гедимин задумчиво усмехнулся. "Жаль, туда не пустят сарматов. Мы бы освоили и Энцелад, и Амальтею. А что с этим сделают макаки... Посмотрим."

— Хех! — испустил хриплый смешок Линкен. — Эти недоумки думают, что планеты осваиваются болтовнёй? Пусть попробуют выйти из барка на Титане, у какого-нибудь метанового озера! Да хоть бы и в лучших скафандрах, я сегодня добрый...

— Ты предвзято относишься к... естественнорождённым, — покачал головой Кенен. — Ещё до нашего появления они справились с освоением Луны.

Линкен презрительно фыркнул.

— А потом они сели нам на шею. Никчёмные мартышки!

"Ты слышал о Плейстоцениуме и марсианских проектах Вистара?" — напечатал Гедимин на пустом листе письма к Крониону. "Расскажи, что знаешь. Интересно, что планируется на Марсе. Они в самом деле хотят поселить там вымерших животных Земли?"

— Ну что? Можно с этим ехать? — спросила Лилит, заметив, что подводные лодки снова собраны и лежат на столе, а Гедимин не обращает на них внимания.

— Можно, — кивнул ремонтник. — Но инструменты и запчасти с собой возьми. Что там вообще за соревнования?

Лилит пожала плечами.

— Увидим на месте, — сказала Мика. — Если все готовы — не пора на аэродром?..

...На Шахтёрском аэродроме снежная крупа сыпалась на защитные поля, выстроенные цепью над техникой, отогнанной на южный край. По взлётным полосам ползали роботы-уборщики, сметая на посадочные платформы выпавший снег; робот, подметающий платформы, за ними не успевал, и сарматы, дожидающиеся глайдера на Порт-Радий, возились в снегу.

— Не лепится, — с сожалением заметила Мика, пнув груду рассыпчатого льда. Мелкие кристаллы взвились столбом и сверкнули, отражая бортовые огни подъезжающего глайдера. Фургон с выведенной по трафарету надписью "Порт-Радий" на борту от обычных рудничных транспортов отличался только цветом. Внутри не было ничего, кроме поручней по всему периметру.

— Да не бойтесь, пилот всё равно летать не умеет, — махнул рукой Линкен, усаживаясь прямо на пол. Гедимин нашёл себе место между двумя сарматами и прислонился спиной к стене.

— Эй! — один из сарматов заметил рядом с собой Линкена и отодвинулся подальше. — Осторожно, тут взрывчатка!

Все повернулись к взрывнику. Он криво усмехнулся и показал пустые ладони.

— Я на отдыхе, eatesqa. Никакой взрывчатки.

Гедимин изумлённо мигнул и недоверчиво осмотрел карманы и пояс Линкена.

— Что, серьёзно? — шёпотом спросил он. Линкен усмехнулся ещё шире.

— Серьёзнее некуда, атомщик. У нас мирный вылет.

Гедимин пристально смотрел на него, и взрывник, весело хмыкнув, наклонился к его уху.

— У Астиага своя есть, — еле слышно прошептал он. — Не хочу его обижать.

Когда Гедимин вышел из глайдера на чужом аэродроме, первое, что он почувствовал, — это ветер, бьющий в левый висок и пронизывающий до костей. Надев капюшон, сармат повернулся к его источнику и увидел тёмно-синий в белых полосах лёд до самого горизонта.

— Большое Медвежье, — хлопнул его по плечу Линкен. — Видишь красные щиты? Там начнётся заплыв.

"А вот кто-то купается," — Гедимин прошёл взглядом вдоль берега и наткнулся на голых по пояс сарматов, натирающихся снегом, у здания, сильно похожего на общественную душевую. Из её приоткрытых дверей валил пар.

Над аэродромом горели фонари, и сармат удивлённо мигнул, посмотрев на часы. Он уже подумал, что сбился во времени, но нет — по-прежнему была середина дня, и путь до Порт-Радия занял всего пятнадцать минут. Он посмотрел на небо — оно было синевато-серым. Местами облака расходились, но и за ними была та же серо-синяя хмарь.

— Э-эй! — сармат в пятнистом комбинезоне помахал прибывшим с посадочной платформы. — Сюда! Аэций, смотри, они всё-таки прилетели!

Пока Линкен обнимался с товарищами, Гедимин отошёл в сторону и огляделся по сторонам. Город начинался к северу от аэродрома, с душевой и клонария, поставленного стена к стене с общественным пищеблоком. Ещё севернее, на самом берегу, стояли насосные станции. Две из них Гедимин видел чётко, третья была в отдалении, ближе к расположенному на севере города промышленному зданию. "Такие же бараки, как в Ураниуме," — подумал ремонтник, мельком глянув на городские строения. "Такой же форт... четыре завода... нет, вон там виднеется пятый. Охраны нет, только патрульные. Интересно, где все макаки... и почему так темно."

— Ну да, солнца сегодня ждать бесполезно, — покивал Астиаг в ответ на вопрос Линкена, который Гедимин прослушал. — Заплывы в сумерках... А, под водой всё равно не видно.

— Участвуешь? — спросил Линкен, пристально глядя на оттопыренные карманы Астиага.

— Выйду, — кивнул тот. — А вот Аэций не хочет. А ты что с пустыми руками?

— А, — махнул рукой взрывник. — Тут у нас уже трое участников. А из меня так и не вышло механика... Ну что, долго ещё до начала?

— Успеем дойти до душевой, — сказал Аэций, похлопывая Гедимина по плечу. — Замёрзли на лету? Пойдём греться!

...Из душевой они выбрались вовремя — на пустом замёрзшем берегу, отведённом для соревнований, уже было не протолкнуться от крупных и мелких сарматов. Сарматка с рупором под мышкой раздавала красные налобные повязки тем, кто пришёл со своим кораблём; получив отличительный знак, сарматы отходили к кромке льда и оставались там, в стороне от толпы зрителей. В полутора десятках метров от берега, сразу за цепочкой из трёх прорубей, прикрытых красными щитами, стоял сармат с эхолокатором и напряжённо смотрел на экран, подгоняя настройки прибора. Двое в белых налобных повязках укладывали вдоль берега длинную полосу ярко-оранжевого фрила. Рядом аккуратной стопкой лежали полуметровые фриловые диски. Один из них был выкрашен в оранжевый, остальные сохраняли естественный грязно-серый цвет, обычный для сплава разнородных фрилов.

— Астиаг Хагав! — сарматка с повязками поравнялась с пилотом и ухватила его за локоть. — Будешь?

— Да, — пилот, повернувшись к Линкену, показал на подводный корабль в его руках. Взрывник с видимым сожалением вернул модель владельцу.

— Хорошо, твой номер двадцать девять, — сарматка протянула ему повязку. Смотрела она при этом на пришельцев из Ураниума. Скользнув взглядом по их браслетам с названием города, она пристально осмотрела их самих и — особенно — свёртки ветоши в их руках.

— Гости-участники? Первые сарматы из Ураниум-Сити на наших заплывах, — широко ухмыльнулась она. — Кто есть кто, и что у вас за корабли?

— Эй, Шекеш! Семнадцатый не снял обвес! — тронул её за плечо кто-то из проходящих мимо зрителей. Самка резко выдохнула и схватилась за рупор.

— Номер семнадцать! Снять обвес, извлечь торпеды, положить на берег! Что, первый раз не для тебя было сказано?!

Гедимин недовольно сощурился — неожиданный крик над ухом больно резанул барабанные перепонки, но думать не помешал. "Обвес? Торпеды?" — сармат привстал на цыпочки, пытаясь за спинами зрителей разглядеть берег. "Интересно, как это выглядит."

— Да, и вы тоже, — сунув рупор под мышку, сарматка протянула Иджесу, Лилит и Мике красные повязки. — Первый этап — заплыв на скорость... Так, вы вообще выходите на стрельбы? Ваши корабли без обвеса?

Лилит молча нажала на брюхо подлодки, выдвигая заряженный механизм торпедных отсеков. Шекеш с присвистом втянула воздух.

— И у всех такие? — она посмотрела на корабли Иджеса и Мики. — Ураниумские порядки? Здесь, в Порт-Радии, стрелковый обвес отдельно. Вот как у Астиага...

Сармат развернул ветошь и показал полукольцевые крепления с клеммами, а потом — сдвигающиеся пластины на бортах корабля. Гедимин мигнул.

— Внешний обвес? А что с сопротивлением среды? Не влияет на скорость?

Шекеш хмыкнула и перевела пристальный взгляд с корабля Лилит на сармата.

— Механик?

— Лучший в Ураниум-Сити, — отозвался Иджес. — Жаль, что вышел из всех соревнований. Ничего не хочет делать.

— Я приехал смотреть, — нахмурился Гедимин.

— Лучший в Ураниуме? — самка мигнула. — Гедимин Кет, верно?

Она усмехнулась и протянула сармату руку.

— Шекеш Хепри. Организатор. Надеюсь, тебе тут будет на что посмотреть. Точно не с чем выйти на воду?

Гедимин качнул головой.

— Я не пилот. От меня проблем не будет, — хмуро пообещал он, пытаясь вспомнить, видел он эту самку на Летних полётах или нет. Из Порт-Радия обычно приезжало много сарматов...

— Шекеш! — донеслось с озера. Сармат с эхолокатором наконец встал со льда, выпрямился и недовольно смотрел на толпу.

— Начинаем?

— Да! — крикнула самка в ответ. — Всё, пора идти. Ваши номера — с двадцать девятого по тридцать второй. Старт — у той проруби. Выйдете к стартовой планке — ждите сигнала!

Она выбралась на лёд и хрипло гаркнула в рупор. Сарматы, толпящиеся вокруг участников, примолкли и быстро отступили на небольшой откос, подальше от кромки льда. Гедимин, не успев сойти с места, оказался позади плотной толпы филков. Линкен и Хольгер с двух сторон взяли его за локти. Кенен протиснулся вперёд; Гедимин покосился на него, но не стал выгонять, — низкорослый сармат не мешал обзору.

— Все вниз! — крикнула в рупор Шекеш. — Первый!

Один из сарматов подошёл к проруби, держа в руках подводную лодку, осторожно опустил её под лёд и быстро перевёл рычажок на пульте управления. Спустя три секунды сармат с эхолокатором кивнул, и Шекеш объявила:

— Второй!

"Они выводят корабли на стартовую прямую," — понял Гедимин. Он внимательно смотрел на озеро, но слой льда был слишком толстым и неоднородным — сармат так ничего и не разглядел. Шекеш называла номера, и сарматы-участники постепенно распределялись вдоль стартовой планки, а eateske с эхолокатором возился с прибором и изредка что-то тихо говорил Шекеш. Сармат и прибор очень быстро перестали интересовать Гедимина, корабли ушли под лёд, но вот сама замёрзшая вода тревожила его, и чем дальше, тем сильнее. "Насосные станции," — он недовольно сощурился на ледяные гребни, сходящиеся в одну точку невдалеке от проруби. "Из-за них такая неоднородность. Постоянное напряжение... Плохое место для повреждения льда."

— Тридцать первый!..

— Зря они там стоят, — тихо сказал Гедимин Хольгеру. — Лёд ненадёжен.

Линкен, услышав его шёпот, ухмыльнулся.

— Чего? Скорее берег провалится, чем этот лёд. Там полметра, не меньше!

— Первый этап — подлёдные гонки! — объявила Шекеш. — Задание — стартовать, обогнуть буй и вернуться под планку. Все поняли? Гото-овсь... tza!!!

Гедимин по старой памяти напрягся, впился взглядом в лёд, но спустя секунду недовольно сощурился и глубоко вдохнул, расслабляя мышцы. Замёрзшая вода не пропускала свет. На долю секунды сармату показалось, что тень мелькнула под водой, но она тут же исчезла.

— Да, наверху оно, конечно, зрелищнее... — вздохнул Аэций, повернувшись к Линкену. — Но тут бывают те ещё схватки...

Сармат с эхолокатором свистнул в два пальца, и Шекеш развернулась к нему и схватилась за рупор.

— Двадцать третий, на исходную! Думаешь, мы этого не видели?!

Один из участников досадливо хмыкнул и защёлкал клавишами. Аэций ухмыльнулся.

— Всегда так. Кто-нибудь не доплывает до буйка, — прошептал он. — Пользуются, что под водой плохо видно. А уж как встанет лёд...

— Да, не очень удобно следить, — согласился Гедимин. — И что делают с такими умниками?

— Этап не засчитывается, — ответил Аэций. — Ну ничего, этот сармат отыграется во втором. Я его знаю.

Линкен тяжело вздохнул и размял пальцы.

— Вот сейчас взять бы пульт... На весь Порт-Радий — один нормальный пилот!

Гедимин недоверчиво хмыкнул.

— Откуда ты знаешь, какие они пилоты? Кораблей не видно.

Линкен фыркнул.

— Ещё бы они на лёд выпрыгивали! Это видно, атомщик. Так же, как ты реактор с РИТЭГом не перепутаешь.

Гедимин пожал плечами.

— Мика и Лилит — хорошие пилоты, — сказал он вполголоса. — А Иджес много тренировался.

Линкен фыркнул ещё громче.

— Это не ставится тренировками в луже. А что до самок...

Сармат с эхолокатором снова свистнул, и все притихли. "Пилоты" один за другим опускали пульты — видимо, подлодки вернулись под стартовую планку. Шекеш, отобрав у сармата прибор, изучала экран. Сам сармат отошёл к проруби и осторожно вытащил на лёд буёк. Другой фриловый диск, более плоский, он опустил в воду и пошёл к следующему пролому. Гедимин встревоженно сощурился — ему показалось, что один из ледяных гребней слегка изменил очертания.

— Пятый и шестнадцатый пришли первыми, за ними — двадцать девятый, двадцатый и третий, — сказала в рупор Шекеш. — Третья очередь — первый, тридцать второй, двадцать четвёртый, восьмой и двадцать первый. Этап закончен, участники второго забирают корабли и идут готовиться, остальные — по настроению. Heta!

Сарматы потянулись к ближайшей к берегу проруби. Кто-то, не желая дожидаться своей очереди, направился к одной из дальних, выловил корабль и выбрался на берег. Гедимин с интересом следил за тем, как к вытертой досуха обшивке прикрепляется торпедный обвес. "Обтекаемость определённо страдает," — решил он, оценив очертания корабля с дополнительными деталями. "Но, кажется, в стрельбах для них скорость не имеет значения. Интересно, как отслеживают попадания?"

Лилит, Иджес и Мика отошли в сторону; недостающие детали кораблей были у них в карманах. Лилит, повернувшись к Гедимину, вскинула руку. Сармат кивнул.

— Ну что такое... — Линкен тяжело вздохнул и, раздвинув толпу, подошёл к ураниумским сарматам.

— Уйди, не до тебя, — отмахнулась Лилит.

— Иджес, дай порулить, — взрывник тронул механика за плечо. — Ты не тянешь, я же вижу.

Иджес фыркнул и отодвинулся.

— Свой сделай, им и рули, — отозвался он. — Ты вообще под воду спускался?

— Чего я там не видел? — Линкен повернулся к Мике. — Механик, дай порулить. Возьмём хоть один этап, раз с первым не вышло.

— Взрывник, иди к атомщику! — сердито буркнула самка. — Нечего тут ходить!

Со льда донёсся сигнальный свист, и участники стянулись к стартовой проруби. Мика пошла за ними. Линкен с тяжёлым вздохом прошёл сквозь толпу и вернулся к Гедимину.

— Позор, а не пилоты, — пробормотал он, поворачиваясь к озеру.

Шекеш снова взяла рупор; сармат с эхолокатором встал за цепочкой прорубей, и Гедимин настороженно покосился на неровный лёд вокруг него. "Две линии напряжения," — прикинул он, глядя на выступы и гребни. "И сходятся... ладно, не на дырке, но слишком близко..."

— Второй этап — стрельбы! — объявила Шекеш. — Задача — поразить каждую из трёх мишеней. Заход на цель — по очереди. Баллы рассчитываются на месте. Кому долго ждать — идите развлекаться в информаторий! Все поняли? Гото-овсь... первый пошёл!

Один из сарматов поднял пульт. Полминуты спустя Гедимин услышал серию негромких хлопков. Вода в прорубях качнулась. Сармат с эхолокатором вскинул руку.

— Все три! Проверка?

Шекеш с багром подошла к проруби, подцепила мишень и подняла над водой. Несколько сарматов подняли руки, кто-то довольно хмыкнул, — невдалеке от центра на фриловом диске виднелась почти сквозная выбоина.

— Этого я знаю, он хорошо стреляет, — прошептал Аэций. — Но Астиаг не хуже. Придётся ждать, с проверкой всегда затягивают до ночи...

— Да тут всё время ночь, — с досадой отозвался Линкен. — Что они суют в торпеды? Это что, взрывчатка?!

— Зато мишень цела, — сказал Гедимин. — А ты разнёс бы и её, и лёд над ней, и полберега?

Линкен ухмыльнулся.

— Для этого и нужна взрывчатка, атомщик. А это — хлопушки для мелких мартышек. А этот теск, и правда, неплохо стреляет...

Сармат, получив шесть баллов за стрельбы, пошёл отгонять корабль к запасной проруби. На старт вышел другой.

...Шёл третий час, и небо постепенно темнело, но сарматы не расходились. В мишенях, поднимаемых из воды, становилось всё больше пробоин. Каждые семь минут объявляли очередной результат, и Гедимин заинтересованно прислушивался и ждал, когда подойдёт очередь Астиага, но глядеть на потемневший лёд ему уже наскучило. Увидев у одного из филков необычную цацку, он шёпотом попросил посмотреть, а взамен отцепил одно из своих украшений. Это было полчаса назад; с тех пор в карманах Гедимина стало гораздо меньше ненужных запчастей и гораздо больше странных цацек. Сзади, услышав перешёптывания, подошли ещё несколько сарматов. Приезжий из Нитчекуона принёс несколько образцов шишек и соцветий, покрытых медным напылением, и Гедимин заинтересованно мигнул и предложил меняться. Не успел он ещё поднять цену с одного светодиода за образец до светодиода и трёх клавиш от смарта, как с озера донёсся пронзительный свист, и все сарматы повернулись на звук. Нитчекуонец ссыпал свои цацки в карман и настороженно сощурился на лёд. Гедимин, поняв, что обмена не будет, нехотя обернулся и увидел, что сарматов рядом с прорубями стало в два раза больше.

— Ну и что ты вылез? Фальстарт, как он есть, — Шекеш сердито смотрела на одного из участников, выбравшихся на лёд.

— Но попадание-то было, — отозвался тот. — Айзек, ты что, не видел?!

— У тебя чистый промах, — буркнул сармат с эхолокатором. — Мишень ты видел. Уйди и не мешай.

— Промах! — фыркнул второй участник. — Он стрелял по моей лодке! Сейчас я её подниму, и если там появилась хоть царапина...

Он выразительно посмотрел на первого сармата и шагнул к багру, положенному на лёд.

— Я стрелял куда надо! — первый поднял продырявленную мишень и ткнул пальцем в широкое отверстие неправильной формы. — Видишь? Здесь два попадания. Одно из них — моё.

— Не было у тебя попадания, — отмахнулся Айзек. — Поднимай корабль и иди на берег. Другие ждут.

Тёмная вода заколыхалась, выплёскиваясь за края проруби, и Гедимин удивлённо мигнул. "Полметра толщины? Здесь же меньше десяти санти..."

Гулкий грохот прокатился над озером, и лёд встал дыбом и рухнул обратно. Цепочка прорубей исчезла в долю секунды, там, где только что была ровная поверхность, теперь качались большие и мелкие льдины. Между ними всплывали ошарашенные сарматы. Кто-то попытался зацепиться за лёд, но пальцы соскользнули.

Гедимин вскинулся, быстро огляделся по сторонам, но местные жители оказались проворнее — когда он выбрался из встревоженной толпы к кромке льда, двое сарматов уже развернули стартовую планку так, чтобы барахтающимся было удобнее за неё схватиться, ещё двое принесли и бросили на лёд вторую, крепко придерживая незакреплённый конец. Из душевой уже бежали филки с охапками полотенец. Гедимин перехватил одного, взявшего себе слишком большой груз, и быстро пошёл на берег. Мокрые сарматы уже выползали на лёд, под пронизывающий ветер.

— М-моя л-лодка! — только и проговорил один из них, когда Гедимин бросил ему на плечи полотенце и осторожно растёр затылок и шею. Кожа сармата быстро синела, но пострадавшим он не выглядел — разве что морально.

— Пульт где? — спросил ремонтник, оглянувшись на "великий разлом". Среди ледяного крошева в сумерках трудно было различить металлический корпус — похоже, лодка не всплыла.

— Там, — буркнул сармат, набрасывая полотенце на плечи и вытирая макушку. — Вот и доплавались...

Hasu! — сплюнула Шекеш, оглянувшись на озеро. Она уже вытерла голову и теперь пыталась просунуть полотенце под комбинезон и просушить спину и грудь — холодная вода просочилась под ворот.

— На сегодня отплавались, — сказала она, оглядев разрушенный "полигон". — Теперь т-только в душевую.

Сарматы, так и не успевшие выстрелить по мишеням, согласно закивали. Мика, переглянувшись с Иджесом и Лилит, пожала плечами и протянула Шекеш сухое полотенце.

— Все тут? Все всплыли?

Шекеш, нервно вздрогнув, огляделась по сторонам, нашарила на поясе пустые крепления для рупора и растерянно мигнула.

— Где эхолокатор?

Притихшие сарматы переглянулись.

— Айзек! — крикнула самка, повернувшись к озеру, но поверхность воды, покрытая битым льдом, уже выровнялась, и было непохоже, что кто-то ещё из-под неё всплывёт. Гедимин вздрогнул, сощурился на долю секунды, вспоминая, как сходились ледяные гребни, резким движением прикрутил к запястью фонарик, глубоко вдохнул и ушёл под лёд.

Прорубь для старта подлодок была близко к берегу — сармат еле втиснулся между дном и твёрдой поверхностью над головой, но два гребка — и он уже плыл вдоль дна. Луч фонаря метался в тёмной воде, иногда задевая неровный зубчатый свод. Айзека не было.

"Не смог выплыть, уволокло течением," — сухо щёлкало в мозгу Гедимина, когда он, ускорив движения, поднялся почти к поверхности. "Всего три станции, шесть потоков, три к берегу и три от него. Гребни сходились в этой точке..."

Он рывком всплыл — пополнить запасы воздуха и осмотреться — и тут же нырнул, быстро забираясь под нетронутый лёд. Там он повис, расставив руки и ноги и напряжённо отслеживая давление воды. Результирующая течений медленно развернула его к северо-западу, и он в два гребка пролетел шесть метров и остановился снова. Луч фонаря уткнулся в серую перчатку на безвольно висящей руке. В подводной темноте она показалась Гедимину ослепительно-белой.

Айзека вынесло к поверхности, и он висел вниз лицом, зацепившись капюшоном за ветку, вмёрзшую в лёд, и течение уже развернуло его к северо-западу. Ремонтник не видел лица, но рядом с шеей в луче фонаря курилась тёмная муть. Сармат не двигался и не пускал пузыри — тихо колыхался вместе с течениями.

Гедимин нащупал ветку, рывком сдёрнул с неё складку капюшона и поймал сармата за руку, закидывая её себе на плечо. Айзек был на полголовы ниже, но набрал воды под комбинезон и неприятно отяжелел. Поднырнув под него и закинув себе на плечо вторую руку, Гедимин погрёб к разлому. Вдохнуть под водой он не мог, но тёмная муть коснулась губ, и сармат почувствовал соль. "Ранен? Кровь течет — значит, жив. Быстрее наверх..."

Ему навстречу выдвинули сразу две планки. Вытолкнув на лёд Айзека и убедившись, что его утащили на прочный участок, сармат выбрался сам. Ледяной ветер неприятно обжёг затылок и на миг оборвал дыхание. Гедимин прикрыл шею ладонью, растирая замёрзшую кожу, — расплывающееся вниз по телу чувство слабости ему очень не нравилось.

— Вытрись! — Шекеш бросила ему полотенце. Сармат отмахнулся и повернулся к Айзеку — но того уже окружили, приподняли, и рослый поселенец положил его через колено, с силой надавив на живот.

— Сердце бьётся? — кто-то из филков подошёл пощупать свисающую руку, но едва успел отскочить — от третьего удара в живот утопленник дёрнулся и захрипел. Полведра воды вылились из него сразу, потом хлынула слизь. Он задёргался, подбирая под себя руки, схватился за горло и мучительно закашлялся.

— Поднимайте! — скомандовал "медик", отряхиваясь от слизи. Айзек уже стоял на четвереньках и яростно отплёвывался, в промежутках жадно хватая воздух. Его припухшее лицо от носа к скуле пересекала широкая кровоточащая полоса. Выплюнув остатки слизи, он растерянно оглянулся, хлопнул себя по карманам и попытался вскочить, но его поймали и завернули в полотенце, невзирая на сопротивление и сердитый хрип.

— Локатор! — расслышал Гедимин среди невнятных звуков. Он повернулся к озеру. "Всплыть не мог. Должен лежать под разломом. Что с придонными течениями?"

— Куда?! — Лилит схватила его за плечи и развернула от водоёма. — В ядро Юпитера все цацки! В душевую, живо!

— Ага, туда его, — Линкен сцапал Гедимина за локоть и потащил за собой. — Ладно — из-за сармата, но сдохнуть из-за железяки?!

Краем глаза ремонтник увидел, что недовольного Айзека тоже тащат к душевой. Слабо пожав плечами, он пошёл к зданию. Волнение уже улеглось, и теперь он остро чувствовал холод — ветер леденил мокрую, не вытертую как следует кожу, и полотенце, обернутое вокруг шеи, никак от него не защищало. "Ладно, в другой раз. Надо отогреться..."

...Гедимин лежал на расстеленном на полу толстом полотенце и блаженно жмурился, чувствуя, как горячий пар обволакивает промёрзшее тело. Сверху на его поясницу, поджав под себя ноги, уселась Лилит, но её вес не мешал сармату — воздействие на позвоночник и спинные мышцы было даже приятным. Дверь в предбанник была приоткрыта; группа сарматов, пробывших в горячей части душевой слишком долго, вышла туда, и теперь оттуда доносились обрывки обсуждения недавних заплывов.

— Надо нам у себя такое устроить, — говорила Мика. — Подальше от насосных станций. Есть хорошие тихие места вдоль восточного берега.

— И никаких комитетов, — буркнул Иджес.

Дверь открылась полностью, и в душевую заглянул Линкен. Увидев сарматов, он весело хмыкнул.

— Эй, атомщик, твоя спина ещё цела?

— Всё в порядке, — отозвался Гедимин, слегка повернув голову. — Как там приборы?

— По разобранным непонятно, — ответил взрывник. — И надо же тебе было за ними лезть!

— Это же просто прохладная вода, — еле заметно усмехнулся Гедимин. — Ты бы испугался прохладной воды?

— "Прохладная вода" рассадила Айзеку лицо, — буркнул Линкен. — А могла ударить под череп. Всплыть бы ты не успел. За сарматом я полез бы. Но не за железякой!

— А вот макаки так же думают о нас, — Лилит соскользнула со спины Гедимина и выпрямилась. — "Кто полезет за механизмом, сделанным из слизи? Пусть дохнет!" Лежи, атомщик, я проверю приборы.

Она вышла из душевой. Гедимин нехотя перевернулся на спину и сел. Сармат, неподвижно лежащий на полотенце у другой стены, зашевелился, и ремонтник повернулся к нему.

Айзека принесли сюда ещё до того, как Гедимин пошёл искать на дне озера утонувшие механизмы, и он успел оправиться от утопления и из синего стать рыжим, как венерианец. Пока ремонтник плавал, сарматы нашли медика; свежий шов на лице Айзека выглядел очень аккуратно — Гедимин был практически уверен, что через неделю от раны останется узенькая белая полоска, но вот нос сармата навсегда потерял прежнюю форму.

Поймав взгляд ремонтника, Айзек поднял руку и помахал расслабленной кистью — "всё в порядке". Гедимин кивнул и выбрался из душевой.

Разобранный и выложенный на просушку под тёплый воздух эхолокатор уже не был покрыт испариной; пульты управления выглядели хуже. Модели подводных лодок с незначительными повреждениями уже забрали с просушки и унесли; большая часть сарматов разошлась по своим делам, в душевой остались Шекеш, Астиаг и двое сарматов из барака, где жил Айзек. В тот момент, когда Гедимин отвлёкся от изучения эхолокатора, дверь на улицу открылась, и вошёл ещё один поселенец, полностью одетый.

— Я связался с комендантами, — сказал он, кивнув Линкену. — Никто не против, если вы все останетесь в Порт-Радии на ночь. В нашем бараке уже нашли семь мест, и комендант обещал дать матрасы.

Гедимин мигнул. "Ночевать в Порт-Радии? Ещё одно место, где я немного проживу," — думал он, надевая тёплый комбинезон. Одежда лежала в сушилке по соседству с приборами и успела хорошо прогреться. "Перед сном успею собрать эхолокатор. Надо подумать, как сделать такой же для Ураниума. Если самки устроят у нас такие соревнования, эхолокатор пригодится."

 
↓ Содержание ↓
 



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх