Прыжок в сторону или предводительница кочевников.

— Кого, куда? — удивилась девушка, юноша показал на карам, стоявший недалеко:

— Мальчиков, мерить рост, тех, кто не достаёт до оси, отдадим матерям, остальных... Мужчин можно рубить прямо тут.

Женщины тулиманов, услышав слова Тамила, заголосили — ведь сейчас будут убивать их детей и мужей! Мужчины угрюмо молчали, они понимали, что их ждёт и смирились со своей долей, ведь в случае победы, они сами поступили так же. Жаннэт привстала и закричала на заволновавшихся женщин:

— А ну тихо! Никого убивать не будем! Забирайте своих детей!

Повернувшись к зароптавшим салимам (ведь нарушался основной закон степи: враг должен быть убит!), Жаннэт спросила, на этот раз не подымая голоса:

— Мы вроде договаривались: все пленники — моя добыча. Или кто-то хочет возразить? Так возражайте!

— Шаманов я бы всё же зарубил, всех! Они у тулиманов очень опасны и могущественны — могут легко забрать у человека его душу! — сказал Тамил, Жаннэт усмехнулась:

— Душа, как я посмотрю, у вас очень ходовой товар — и шаманы на неё зарятся, я уже не говорю о скальном демоне. Хотелось бы посмотреть, как это у них получается — душу забрать?

Жаннэт ухмыльнулась, не зная, что узнать, как это делают шаманы — лишают души, ей придётся совсем скоро. А пока Жаннэт, презрительно усмехаясь, пренебрежительно махнула рукой:

— Пусть живут, они ничего сделать не смогут.

Пока салимы делили лошадей и с сожалением поглядывали на женщин, особенно на девушек, забирать что-нибудь из карамов Жаннэт тоже запретила, она сама обратилась к пленным:

— Я не хочу вас убивать без причины и надеюсь, что её вы мне не дадите. Пока будете жить здесь. Живите, как жили. А там посмотрим.

— А где же нам пасти кобылиц и овец? Ведь наши пастбища теперь нам не принадлежат. Куда выгонять наш скот? — спросила одна из женщин, ей придало смелости то, что с ними говорит девушка, мужчины же хмуро молчали.

— Я договорюсь с Салэхом, — усмехнулась Жаннэт, — он мне не откажет.

Салимы остались на ночь в захваченном становище тулиманов, на ишлимов Салэх ас Тогур решил двинуться завтра утром, Жаннэт не возражала. Воины-салимы расположились у своих костров, не смешиваясь с тулиманами, хотя провизию позаимствовали у них. Илла вытащила из бронетранспортёра электроплиту и стала готовить на ней, демонстрируя обступившим её женщинами своё умение обращаться с техникой Жаннэт. Кроме электроплиты, питающейся от аккумуляторов бронетранспортёра, девушка, гордо показывая своё мастерство в управлении диковинными вещами, достала миксер (зачем-то взбив молоко), извлекла ещё кое-что из кухонного оборудования, прихваченного из модуля. Жаннэт с улыбкой наблюдала за ахающими женщинами, обступившими Иллу, хозяйка есть хозяйка, пусть становище и захватили враги, но грабить и тем более убивать его обитателей, никто не собирался. Наоборот, Жаннэт, обладавшая такими чудесными вещами, взяла уцелевших тулиманов под свою защиту. А Илла, поощряемая всеобщим вниманием, хвасталась напропалую. Жаннэт решила оставить девушку у тулиманов, Салэх тоже оставил нескольких воинов, остальные утром пошли к становищу ишлимов.

Подъехав к огороженному становищу, как две капли похожему на такие же селения салимов и тулиманов, отряд Салэха остановился. Ишлимы были более многочисленным племенем, или как они сами себя называли — народом степи, чем салимы и тулиманы. Воинов, оставшихся для охраны своего селения, было едва не больше салимов. Салэх вопросительно посмотрел на сидящую на броне Жаннэт. Та усмехнулась, старый хитрец явно намекал на то, чтоб она пустила в ход своё оружие. Девушка задумалась — патронов к пулемёту оставалось не так уж и много, всё-таки ишилимов, напавших на тулиманов, было больше тысячи и перестрелять их получилось только потому, что они атаковали плотной лавой и не рассыпались оттого, что не поняли, что же их убивает.

Жаннэт достала автомат и двумя гранатами из подствольного гранатомёта, разбила колёса одного из карамов, составлявших стену. Сплошные деревянные колёса не были прикрыты щитами, они сами являлись довольно мощным защитным заграждением, но не были рассчитаны на то, что в них будут стрелять гранатами. Карам закачался и рухнул на бок, а Жаннэт разбила колёса ещё одного, тем самым повалив и его. Затем зажигательными пулями подожгла выглядывающие из-за щитов тенты, ещё нескольких. Толстый войлок плохо горел, но сам факт того, что можно безнаказанно устроить в становище пожары, оказал сильное психологическое воздействие. Над одним из карамов, составлявших стену, замахали белым полотнищем. Жаннэт усмехнулась — знак переговоров или сдачи, видно, был универсальным у всех народов. Бронетранспортёр поехал вперёд и, взвыв электромоторами всех колёс, раздвинул карамы стены, не те, что упали, а ещё стоявшие на своих местах. Выехав на площадь, Жаннэт остановила машину и вылезла на броню, прихватив с собой автомат. Подтянувшиеся через пролом салимы плотной кучкой расположились за бронетранспортёром, на этот раз Салэх и не пытался что-то сказать, отдав инициативу переговоров Жаннэт. Та дала очередь из автомата по колесу близстоящего карама. Конечно, автоматной очередью разбить колесо и повалить мощную повозку было невозможно, но летящие в разные стороны щепки впечатление произвели. Люди стояли молча, ожидая, что победители устроят обычную расправу, понимая, что сопротивление бесполезно.

— Ваши воины, что отправились к тулиманам, погибли, — начала Жаннэт, ожидая, что посыплются вопросы: как это произошло, и не причастна ли она сама к этому, но люди молчали. Видно, как отправляющиеся в набег, так и остающиеся в становище не исключали такого исхода и к произошедшему отнеслись с фатализмом обречённых. Жаннэт поняла, почему подобные набеги на поселения соседей редки. Проигравших уничтожали, а победившие из подобной авантюры выходили настолько ослабленными, что сами могли стать лёгкой добычей соседей. Первое нападение на Салэха у чёрных скал, даже в случае гибели его отряда, для салимов не было бы большой потерей. А вот гибель почти тысячи воинов-тулиманов нарушила шаткое равновесие. В свою очередь ишлимы, лишившись нескольких тысяч своих воинов, оказались в таком же положении, как и тулиманы.

— Вы проиграли, поэтому часть ваших табунов заберут салимы... — Жаннэт замолчала. Ишлимы тоже молчали, хотя их удивило, что салимы заберут только часть лошадей, а не всех, ведь мёртвым они уже не нужны. Девушка на бронетранспортёре спросила: — Кто у вас вождь? В смысле, элир?

— Гамил ас Нулиб повёл воинов в набег, — ответил молодой ишлим и пояснил свою смелость, остальные-то молчали: — Я Асим, сын Гамила.

— Тебя назначаю старшим, — сказала Жаннэт, вызвав удивление как сына элира, так и его соплеменников, а девушка продолжала: — Никто вас убивать не будет, пока меня будете слушаться. Вы моя добыча, если кто-то попробует на вас напасть, то будет иметь дело со мной! Если же кто-то из вас мне не захочет подчиниться...

Ещё одна автоматная очередь по многострадальному колесу и новые щепки. После короткого раздумья Жаннэт разбила колесо гранатой из подствольника. Теперь его надо было перезарядить, но с ужасом смотревшие на покачнувшийся карам ишлимы этого-то не знали. Карам, стоящий на трёх колёсах, чуть перекосило, а Асим, взявший на себя переговоры с девушкой в пятнистой одежде и обладающей невиданным могучим оружием, поклонился:

— Мы согласны, приказывайте, госпожа!

— Меня зовут — Жаннэт! А вы собирайтесь, я хочу чтоб вы перебрались к...

— В становище тулиманов, — подсказал, наполовину высунувшийся из люка Тамил.

— Это невозможно! Мы не можем жить вместе наши народы... Ишлимы и тулиманы никогда... — попытался возразить Асим. Жаннэт его резко оборвала:

— Нет больше ваших племён, теперь будете... — Жаннэт на мгновенье задумалась — как же теперь называться этим племенам и, кивнув Тамилу, тихо подсказавшему:

— Мы народы, народы степи.

— Народом Чёрных скал!

— Там дом Жаннэт, — громко сказал Тамил, вызвав перешёптывание у бывших ишлимов.

Харыз ас Мисил

Великий шаман тулиманов, Харыз ас Мисил, проводив глазами удаляющихся салимов и странный карам, произнёс:

— Велика сила союзницы салимов. Но они недостойны такой удачи. Мы более достойны! И я думаю, это можно исправить!

— Но как, о великий? — спросил один его помощников.

— Эта женщина — обладает невиданным могуществом, но это могущество не её, а тех чудесных вещей, которыми она обладает! Если мы заберём у неё эти вещи, то тулиманы станут хозяевами степи!

— Но надо уметь обращаться с этим вещами, а мы этого не умеем, — сказал ещё один из помощников-шаманов.

— Надо сделать так, чтоб чудесные вещи стали нам покорны, надо научиться ими управлять! — ответил Харыз и пояснил: — Хоть она это и умеет, но она обычная женщина, точно так же как и все мы — ест и пьёт, спит и делает всё остальное. Получается, её саму кто-то научил. А она, в свою очередь, научила женщин из салимов и, скорее всего, научила сына их вождя. Недаром же она их так постригла и одела в такую же одежду, как у неё самой! Этим хочет показать, что она и те, кого выбрала, особенные. Что никто не сможет управлять её чудесными вещами, но это не так, научиться можно.

— Но как это сделать, о великий! — подал голос ещё один помощник.

— Надо заставить раскрыть их секреты, спросите как? Ритуал отнятия души для этого подойдёт как нельзя лучше. Заговорит любой! Эта женщина пошла с салимами к становищу ишлимов, это дня три. А её подруга, или кто она там, осталась здесь. Вот с неё и надо начать! А потом когда вернётся та, её тоже схватить и... Ну, вы поняли!

— Но, великий, вернутся же и воины-салимы, как мы сможем...

— Ерунда! — прервал своего помощника великий шаман, — все салимы не вернутся, кто-то останется и у ишлимов, а у нас воинов не меньше и эта, их предводительница, была настолько глупа, что оставила нашим воинам не только жизнь, но и оружие! Надо чтоб они напали на салимов, когда те вернутся, а их предводительница вылезет из своей повозки, вся её сила именно там! Вот вы её и схватите и приведете ко мне, а я заставлю её рассказать всё!

— Но, великий, — начал возражать тот же младший шаман, — не все наши воины согласятся напасть на эту женщину, они же дали ей клятву верности!

— Клятвы верности врагу не имеют силы! — скривился Харыз. — Возьмите тех, кто согласится напасть, этого будет достаточно, остальные потом пожалеют! Я об этом позабочусь!

Жаннэт

Разобравшись с ишлимаи, вернее теперь уже с народом Чёрных скал, Жаннэт в сопровождении небольшого отряда салимов направилась к становищу тулиманов. Мерное покачивание бронетраспортёра не мешало мыслям. Жаннэт думала — как же объединить разрозненные и постоянно враждующие между собой степные племена. И чем дольше она об этом размышляла, тем маловероятным казался ей такой исход, реакция как побеждённых, так и победителей явно свидетельствовала о невозможности объединения. Побеждённые, хоть с ними и не поступили по обычаям степи и оставили жизни, и даже часть имущества, были очень недовольны, что уж говорить о победителях. Возможно, эти мысли и помешали увидеть какую-то напряжённость в становище тулиманов и то, что её не встречают оставленные там воины-салимы. Транспортёр въехал туда сквозь так и не заделанный пролом и остановился на центральной площади. Жаннэт, не увидев Иллу около кухонного оборудования (переносная плита и другие устройства, как и ящик с посудой были установлены прямо на площади, под навесом), очень удивилась — девушка очень трепетно относилась к своему кухонному хозяйству. Сама Жаннэт с радостью переложила обязанность приготовление еды на Иллу и Симлу, подробно объяснив, как пользоваться всей этой кухонной техникой.

Жаннэт спрыгнула на землю и подбежала к навесу, под которым Илла расположила своё богатство, и тут же была атакована. Девушка занятая своими мыслями не обратила внимания, что у кухни нет женщин, вертятся только мужики. А из карамов, стоящих вокруг площади, свистнули стрелы, выбивая воинов салимов, приехавших вместе с Жаннэт. Убили не всех, раненые упали на землю, а те, кто избежал стрел, спрятались за бронетранспортёром. Боясь быть подстреленными, они ничем не могли помочь Жаннэт, атакованной не меньше чем десятком тулиманов.

— Живьём брать! — кричал человек в облачении шамана. Кочевники, навалившиеся на девушку, умели сражаться в конном строю, стрелять из луков, фехтовать своими саблями-каранами, но они ничего не смыслили в рукопашном бое и, пытаясь задавить Жаннэт массой, только мешали друг другу. Майор спецназа не жалела напавших на неё — и через несколько мгновений пятеро лежали на земле без движения, ещё пятеро корчились не в силах подняться. Шаман, руководивший нападением и увидевший, что взять живьём девушку не удалось, бросил в неё копьё. Жаннэт, чуть отклонившись, двумя выстрелами перебила ему колени, после чего ласково спросила:

— И кто это всё придумал? И где Илла? Где воины-салимы?

Шаман ничего не ответил, только выл от боли. Жаннэт пробила ему ладонь и, увидев, что тот не собирается говорить, вторым выстрелом раздробила локоть. Стрела, выпущенная кем-то из сидящих в караме, ударила в бронежилет девушки. Жаннэт кувырком ушла от следующего выстрела, она успела заметить, откуда эта стрела прилетела, и сама выстрелила туда, вывалившийся из повозки тулиман показал, что она попала, но там были и другие, куда стрелять, чтоб попасть и в них? В это время загрохотал автомат, оставленный Жаннэт в бронетранспортёре — стрелял Тамил. Он высунулся из люка, и сам представлял собой отличную мишень, но видно лучники в караме не ожидали, что кто-то может напасть на них с той стороны. Тамил высадил весь магазин, может с перепугу, но скорее от неумения. Но автомат он держал уверенно, и почти все пули вошли в те два карама, где были лучники, найдя себе жертвы. Жаннэт удивлённо подняла бровь — она не учила Тамила стрелять, но юноша видел, как она это делала, и теперь повторил все её действия, даже снял автомат с предохранителя, только вот стрелять как следует не умел — магазин был пуст, но и в карамах никто не подавал признаков жизни. Тамил на мгновение нырнул в люк и появился с ещё одним автоматом, в транспортёре их было несколько, висящих в зажимах вдоль стен.

— Жаннэт, держи! — Тамил бросил автомат, и Жаннэт его поймала, сделав ещё один кувырок, дала короткую очередь по третьему караму, откуда тоже велась стрельба. Поднявшись, девушка посмотрела на стоящих вокруг тулиманов как женщин, так и мужчин, не принимавших участия в нападении, но и не предупредивших о нём. Автомат Жаннэт так и не опустила, а повела им, словно выискивая цель. Кто-то из женщин, закричал:

— Не убивай нас, мы не хотели! Это всё великий шаман, он нас заставил, сказал — если не поможем ему, заберёт наши души!

— Где Илла? — свистящим шёпотом выдохнула Жаннэт, этот шёпот напугал стоящих вокруг людей больше, чем если бы девушка на них закричала. Та же женщина, что просила её и остальных не убивать, упала на колени:

— Она у карама Харыза ас Мисила!