Танец В Небесах

Джас не видел никого, что-то пыталось прыгнуть ему на голову, он отмахнулся мечом, ощутив, как меч разрубил что-то жесткое. Потом к лицу попыталась прилипнуть какая-то сетка, он опять же разрубил её мечом, мысленно радуясь и благодаря Сима за замечательное оружие. Сим вел его, подсказывая, где поворот, где надо согнуться, а где и ползти.

-Стоп! — шумнул лабис, и Джас в недоумении остановился.

-Степняк, тут два пути, один более удобный, но займет больше времени, а второй — узкий лаз, ты с твоей худобой должен протиснуться, но в двух местах точно кожу обдерешь!

-Что мне кожа, когда сын...

Сим замолчал, потом торопливо сказал:

-Времени не остается! Джас, эта тварюга приходит в себя, а гаденыш что-то задумал, я бегу туда, торопись Джас — малыша одного оставлять, пока он совсем слабый — нельзя!

И Джас ринулся в этот узкий лаз, он полз, извиваясь, как хорошая змея, оставлял кровавые следы от царапин на острых камнях, не обращая ровно никакого внимания на свои ранки, рвался к сыну, и застрял возле самого выхода. Зажало так, что даже дыхание стало прерывистым, слышал уже звуки женского кашля.

-Пришла, значит, в себя, тварюга!

Молил Великого, чтобы она подольше кашляла и не смогла приблизиться к сыну, и рвался из каменной ловушки. Послышались прерывистые слова Наимы:

-Лихв... пещерный... кха-кха.., решил... меня, меня,.. кха, настоящего потомка самого старинного рода... кха.., собой заменить? Кха...— не выйдет! Сейчас... кха-кха, придушу этого полудохлого ублюдка и будет... кха, пауку жуткая смертушка!

Послышались шаги, Джас, понимая, что не успеет, рванулся и, оставив на камнях куски кожи, страшный, весь в крови, с горящими красными глазами, вывалился в пещеру. Наклонившаяся над сыном, выродок степняков, доставшая из потайного кармана ещё какую-то склянку, обернулась на шум, и не поняв, кто это или что, отвлеклась на Джаса, не узнавая его.

Страшный в своем гневе, Джас вскочил, и вот тут она узнала его. Все случилось в минуту, понимая, что это явилась её смерть красноглазая — было же в степи такое поверье, которое знали все от старых стариков до малых деток: "Увидишь красноглазого степняка — смерть твоя пришла!" — Наима злорадно ощерилась:

-Не одна я уйду, щенка твоего с собой прихвачу!

Замахнулась склянкой, собираясь выплеснуть какую-то гадость на неподвижного сына...

Сын, слабый, но такой смелый, смог толкнуть её в спину ногами, она пошатнулась, и этого мгновения хватило Джасу — прыгнуть и закрыть собой лежащего сына.

Жидкость попала на его ранки, и он уплывая в никуда, успел счастливо подумать:

-Жив сынок! Успел!!

На плечо злобно оскалившейся и обрадованной, что вот он, главный враг всей жизни, сдох, наконец-то, тяжело легла... огромная лапа, от её тяжести она аж присела, но тут же оказалась вздернутой вверх, её крутануло, и встретившись с взглядом горящих, красноватых глаз огромного зверя, она завизжала:

-Шшшто визжишшшшь, ты же назвала меня облезлой кошшшкой?

Не слышала его храбрая воительница, по её шароварам расплывалось мокрое пятно, и она, обмякнув, повисла мешком на его лапе.

-Тьфу, дерьмо!! — лабис отшвырнул её к стенке, и так лежала она мокрой кучкой, долго не приходя в сознание.

Рванулся к Саю и неподвижно лежащему на его теле Джасу. Осторожно скатил бесчувственного Джаса и нагнулся к лицу Сая:

-Сай, малыш!

-Сима, — слабым голосом проговорил Сай, — Сима,.. отец. Я... он... опять меня спас! Зови Юнчи, скорее!!

-Я сейчас! — лабис молнией метнулся вперед, и через минуту в пещерке стало тесно, Юнчи трясущимися руками ошупывал Сая. Тот только и сказал:

-Деда, я в порядке, там... отец... деда, помоги ему!!

В горячке никто, даже сам Сайх не обратил внимания, как он назвал Джаса, не до того было. Юнчи, осмотрев Джаса, громко выругался, шумнул ближнему степняку:

-Бегом за Фейхом, и тащите сюда этого, владыку!

Пока Джас полз по узкому лазу, а Людиг с воинами пробирались по сложным ходам к пещере этого, возомнившего себя выше Великого Путника, Сим сторожил трясущегося и жмущегося в самый дальний угол, очкарика.

-Зверь мифический, отпусти меня, я много чего могу!! Все, что хочешь, сделаю для тебя! — Молил этот неказистый мужичонка, жалкий и тщедушный.

Если бы Сим не слышал его бахвальства сам, никогда бы не поверил, что вот этот, действительно, червь, столько лет усиленно травил и уничтожал людей.

-Зверь мифический, отпусти!

Зверь только оскаливался, и делал короткий шажок, приближаясь.

Послышался топот многих ног, первым ворвался Людиг, лабис впервые заговорил не мысленно:

-Обыщщщите тщщщщательно, прикидывается ссслабым! Я к Сссаю!

Зашедший последним, запыхавшийся Юнчи, вглядевшись в очкарика, удивленно воскликнул:

-Так вот ты где нашелся?? Вот значит, кто гадил и пакостил в степи долгие годы? Ошибся Фейх, отпустив тогда тебя с миром, надо было кишки на дерево намотать, или в кусты мрежи тебя бросить! Но ничего, сейчас Фейх не будет так жалостлив! Давайте-ка эту сеточку сюда! — кивнул он двум степнякам, те осторожно внесли паучью сетку, держа её толстыми кожаными рукавицами — нельзя было больше ничем её держать, что к ткани, что к телу — прилипала намертво. — Обмотайте мальчика, не смотрите, что дохляк — хитрее его среди всех народов не найти!

Дохляк завыл, уворачиваясь, надеялся он обхитрить, усыпить внимание степняков, да и зверь страшный, видевший его насквозь — убежал, но паучья сеть, от неё не избавиться никак.

А появившийся вскоре Фейх, бывший когда-то его учителем и предрекавший ему большое будущее, потрясенно уставился на него.

-Вот значит, как и где ты проявил свои умения? Ошибся я тогда крупно, твой тщедушный вид ввел меня в заблуждение. Да и не побились тогда пузырьки с ядами, а украл ты их! Ох, как я промахнулся!!

Очкарик совсем сник — раз появился Фейх, извернуться не удастся, и он горестно завыл. Знал он способности своего учителя, тот полностью просканирует его мозг, и ври-не ври, все планы, наработки, тайные шпионы — все станет известно. Но повыть долго не дали, Фейх ловко засунул ему в рот кляп, а в пещеру влетел встревоженный Сим.

-Джас! Быстрее! — и рванулся назад. Юнчи торопливо побежал за ним, пока лихорадочно ощупывал внука, над Джасом склонился Фейх.

Сайху помогли подняться, он тяжело навалился на двух поддерживающих его воинов.

-Что? Что с отцом?

-Далеко он ушел, — уже поливая его ранки и царапины каким-то раствором, от которых в них начинало пузыриться. — Жизнь пока теплится, если есть у этого мозгляка противоядие, то, может, и выживет! — Фейх устало вздохнул. — На все воля Великого Путника!

Начали выбираться из пещер, на воздухе оказалось, уже наступил поздний вечер, что было хорошо — в сгущавшейся темноте никто из чужих глаз, если бы таковые и оказались здесь, ничего бы не смог разглядеть. Слышался только шелест крыльев взлетающих грургов, которые уносили в столицу бесчувственного Джаса, слабого Сайха, опутанного сетью и завернутого в какой-то весьма крепкий материал — изобретенный этим... для защиты именно от пауков, бывшего ученика Фейха. Сопровождал его Людиг, у него не забалуешь. А замотанную тоже в паучью сеть Наиму увозили степняки, едва сдерживающиеся от самосуда над этой жуткой бабой, но не могли ослушаться Юнчи, вот и скрипели зубами всю дорогу.

Глава 15.

Возле неподвижного, далеко ушедшего, как сказал Фейх, Джаса постоянно кто-то да находился — дежурили студиозусы, учившиеся на лекарском отделении, присматривали Юнчи или Фейх, забегала осунувшаяся Вилья. Она подолгу сидела возле сына и его такого ненавистного когда-то, а теперь беспомощного и неподвижного отца. Сайх сразу же, увидев её, сказал:

-Мамочка, не волнуйся, я скоро встану, это последствия яда. Деда сказал, если бы не две крови, смешавшиеся во мне, я бы не выжил. А Джас... он на самом деле, — Сайх вздохнул и решился, — мамочка, я теперь понял — он настоящий мой отец. Я совсем слабый лежал, только-только руки, ноги стал ощущать, когда это чудовище в женском обличье захотело меня добить... он откуда-то вывалился, жуткий такой, весь в крови, глаза багровые, вот как тогда в горах при грозе. Помнишь, случилось тогда, скала ещё треснула от разряда молнии? Вот так и... отец, опять успел меня собой закрыть.

Вилья грустно улыбнулась:

-Да не стало у меня к нему ненависти, он за свое ох какой ценой заплатил!

-Мамочка, ты поговори с ним за меня, я, как только смогу встать, сам ему скажу все. Нельзя ему уходить, степь без него опять в разные стороны поползет, дед, который Джаймис, совсем сдаст, братики — маленькие, я?? Ну не рожден я Правителем, мне бы учиться поскорее пойти, я так многого не знаю. Отец, он сильный — степь с ним точно вздохнула, простые степняки, они такие как дети, бесхитростные в основном, даже самый бедный степняк старается угостить последним. Я полюбил их, но небо... оно меня просто тянет к себе.

Вилья слушала своего так сильно повзрослевшего за этот неполный прошедший год сына и понимала, что в этом возмужании есть большая заслуга Джаса, не будь его рядом с сыном... — она даже зажмурилась от леденящего душу осознания, что не успей он закрыть собой сына...

-Деда сказал, не будь отец так ободран в том лазе, отрава бы не подействовала сильно, а поскольку он был царапинах и ободран, то яд мгновенно впитался в кровь. Они разбираются в этих записях бывшего Фейхова ученика — у него что-то случилось после прочтения, он стал, как сказала Лена — каким-то овощем, ну, типа, совсем безмозглым. Они ищут противоядие, но пока только и смогли, что задержать его здесь, деда говорит, отец дышит — уже победа. Я так хочу с ним поговорить, пояснить ему, что нужен он нам всем, особенно степнякам, он в тот раз Симу услышал, теперь же Сима говорит, не может до него докричаться, слишком далеко!

Вилья после сыночка зашла к Джасу — все было по-прежнему, сидящая возле него девушка-айн сказала, что он без изменений.

Вилья отпустила её добежать до Дома Знаний, переодеться-перекусить, сама села возле него, долго с горечью вглядывалась с бледно-серое, землистое, обычно такое смуглое, лицо, и решившись, взяла его за безжизненную руку.

-Никогда бы не поверила тому, кто сказал бы, что я буду жалеть своего насильника, разговаривать с ним, даже вот взять за руку. Просил меня сын, очень просил поговорить с тобой...

Опять Джас плавал в какой-то мути, застрял вот, и не туда, и не сюда. Сначала наслаждался покоем, ничего не болело, ничего не волновало, в голове не было никаких мыслей, хорошо!! Сколько он так плавал, непонятно, иногда казалось, долгие годы, иногда, что совсем недавно, он не задумывался, отдыхал... От чего? Он не помнил, да и не хотелось ему о чем-то помнить, зачем, когда здесь так замечательно, только вот где-то далеко-далеко, что-то царапало внутри.

Джас не придавал этому значения, поцарапает и отпустит, он откуда-то четко знал, осталось немного и уплывет он из этого тумана... куда? Куда нужно. Кому?? Наверное, ему, он все свои какие-то дела завершил!! Вот так и шло время, сколько, он не знал и не хотел знать, плавал себе. Ничто не нарушало его покоя, он не пытался вспомнить ничего, зачем?? Только вот царапка внутри немного раздражала, не проходила.

Джас не помнил, спал ли он, бодрствовал ли, так в полудреме наверное и находился, иногда открывал глаза, равнодушно разглядывал не меняющийся туман, опять закрывал их... Но как-то стал раздражать его этот туман, хотелось увидеть что-то другое... Что?? Джас почему-то задумался, впервые. Что же он хотел?? Что-то настойчиво стучалось в его голову, но вот что??

Открыв в очередной раз глаза, очень удивился, натолкнувшись равнодушными ко всему глазами, на чей-то неприятный, сверлящий взгляд.

-Какие-то странные, круглые, желтые глаза, кто бы это мог быть? — вяло всколыхнулась мысль в голове.

-Мдаа, вижу, совсем ты сдался, Джас из рода Джаймиса? — Каким-то странным клекочущим голосом спросил обладатель этих глаз.

-Что тебе от меня надо? Зачем ты меня пытаешься обидеть? Мне так хорошо здесь, спокойно, может, ты уйдешь, незнакомец? — подумал Джас, помнил он, что долгое время не говорил он... где-то там, далеко.

-Незнакомец? — как-то странно спросил этот, желтоглазый. — Ты меня совсем не узнаешь?

-Как я могу тебя узнать, если ни разу не видел? — искренне озадачился Джас.

Желтоглазый странно поглядел на него и зачем-то, шагнув к нему, положил руку Джасу на лоб, заломило виски, страшно заболела голова. Джас дернулся, из крепко зажмуренных глаз потекли слезы. Незнакомец убрал руку, боль понемногу ушла.

-Открывай глаза, Джас!

Джас открыл глаза, попытался проморгаться, а потом заметил странное, — вместо незнакомца возле него сидела гигантская птица, только глаза были те же самые, желтые, пронзительные такие — казалось, они видят всего Джаса насквозь.

-Какая огромная птица! — Изумленно подумал Джас. — Такой большой птицей может быть только... — он напрягся вспоминая... кто??

-Ну же, вспоминай, степняк, кто я??

-Степняк, степняк? Кто-то же меня постоянно так называет? — Джас напрягся и вдруг как что-то лопнуло в голове, и он вспомнил!! Разом нахлынувшие воспоминания заполонили его сознание, он аж застонал.

-Вспомнил? — утвердительно вопросил желтоглазый. Теперь-то Джас точно не сомневался — рядом сидел Великий Путник!!

-Да, Великий, вспомнил! — почему-то прохрипел Джас.

И вот тут его пронзила страшная, леденящая душу тревога — он тут болтается, отдыхает, а там сын, сын беспомощный без него!! Джас вскинулся

-Великий?

-Выжил твой сын, выжил, на поправку пошел, не будь в нем второй крови, рядом бы плавал. Долго я на тебя обижался, степняк, за людей, тобою погубленных, наказывал тебя жестоко, но иного ты и не заслуживал. Сейчас же вижу, что душа твоя полностью очистилась от скверны и жестокости, не хотел менять своего решения относительно тебя, но необходим ты степи, только тебе пока под силу, собирать и дальше степь в единую. Ещё сильно просят за тебя многие, а я же справедливый, надо прислушиваться к своим просящим.

-И кто же за меня просит, я же урод, может, только старый отец, да пара верных соратников? Да и кто знает, верные ли, вон, Ахмис рядом был, делились последним сухарем. А оказался... — вспомнил Джас.

-Кроме этого, что, у тебя друзей нет? Людиг — первый твой враг когда-то, его жена, Юнчи, зверь мифический, как вы его зовете. Сын твой — Сайх, девочка — Вилья, простые степняки, отряд твой весь в горе... мало?? Ещё есть, как твой сын её зовет, птичка-невеличка. Вот, послушай, — явственно улыбнулась птица, и через секунду послышался звонкий детский голосок:

-Деда Великий, птичка болсая, послусай меня, Любу-Голубу. Помоги Сяю! У него папа болсой болеет, и Сяй болеет, не ходит нозками, а Люба пачет! Деда Путник, послусай меня, я буду самая послусная,— вылечи Сяя и папу его!!

Джас улыбнулся:

-Кто же эта Люба-Голуба?

-Пара твоего сына, с которой он взлетит.

-Но она же маленькая совсем?

-Маленькая... что для твоего сына каких-то пятнадцать лет, с его смешанной кровью, это совсем не возраст, ему ещё многое предстоит, если ты соизволишь вернуться назад и помочь ему.