Встреча с чудом неизбежна. Общий файл

1. Письмо

В бумажных письмах своя прелесть, подумал он. Начать хотя бы с того, что письмо могут потерять на почте.

Нил Гейман. "Сыновья Ананси"

Вернон Дурсль никогда, ни за что не отказывался от своей выгоды добровольно. Поэтому, когда Петунья сказала ему, что в одиннадцать лет Гарри должно прийти письмо с приглашением в какую-то школу волшебства, он сразу начал действовать. Хотя, нет, "сразу" — это, конечно же, преувеличение. Он даже не сразу понял, какое отношение эта школа может иметь к Гарри. Гарри — не волшебник! Он гипнотизёр. А гипноз — это вполне даже научно, применяется в медицине. Но Петунья напомнила ему, что Гарри использует гипноз телепатически, хотя может внушить и вербально. И для внушения ему не нужно погружать человека в транс, достаточно заглянуть в глаза — и мгновенный результат налицо. А ещё он — сын волшебников, которые учились в этой школе.

Вернон вынужден был признать, что жена права. Но это не означало, что он сдастся.

Нет, поначалу он чуть ли не запаниковал. Да и кто не запаниковал бы на его месте! Если Гарри уедет учиться куда-то в Шотландию, Вернон останется без него, как без рук. Он просто лишится опоры. Гарри — курица, несущая золотые яйца, и он не может отпустить его.

С того памятного лета, четыре года назад, он не провёл ни одной крупной сделки без Гарри. Когда они вернулись из отпуска, он запланировал установить ещё одну технологическую линию, открыть новый цех. По мере выполнения его планов росли и аппетиты. Он построил новые склады, открыл филиал на севере страны, расширил ассортимент — кроме дрелей они стали выпускать перфораторы, шлифовальные машинки, строительные пистолеты. И на все деловые встречи он брал с собой Гарри, даже если приходилось ездить в другие города. Никто никогда не возражал против присутствия тихого ребенка, который скромно сидит в углу с плюшевым мишкой. В это время Вернон предлагал внести в договор пункты, выгодные ему. Возможно, иногда вторая сторона потом недоумевала, почему она согласилась на эти пункты, но в целом все оставались довольны — Вернон Дурсль всегда вовремя выполнял свои обязательства. За всё время было только две или три сделки, которые завершились не так, как хотел Вернон. Гарри потом пояснял, что контрагенты не хотели идти на уступки, а он, Вернон, запретил ему внушать людям то, чему они сопротивляются. И Вернон одобрял его решение, подтверждал, что мальчик всё делал правильно. В честности и порядочности Вернона Дурсля никто никогда не должен сомневаться.

Из-за всех этих встреч и командировок Гарри часто приходилось пропускать уроки, но Вернон считал, что получение делового опыта на его работе — лучшая школа. Он никогда не ругал Гарри за плохие оценки, потому что тот старался учиться, в отличие от Дадли, у которого их было не меньше, чем у Гарри, хоть он и не пропускал уроков. Дадли серьёзно увлёкся боксом с восьми лет, после случая с хулиганами, учёба и семейный бизнес ему были не интересны. А Гарри — его правая рука, залог успеха и благополучия фирмы. Именно Гарри он передаст управление делами фирмы в будущем, а Дадли будет просто получать дивиденды, как собственник, пока не образумится и не захочет приникнуть к отцовскому делу. Гарри — вот его детище, как и фирма, которая росла и развивалась вместе с Гарри. Гарри — его талисман, который он оберегал и лелеял. У Гарри свой счёт в банке, куда Вернон отчислял небольшую долю прибыли от каждой сделки, которую помог заключить Гарри. У Гарри модная одежда, красивая оправа для очков, дорогие часы, велосипед с шестью скоростями, ролики, скейтборд, новые игры. Дадли иногда даже завидовал брату — почему всё самое лучшее покупается в первую очередь Гарри. Но умница Петунья объяснила сыну, что Гарри — сирота, его родные мама и папа погибли в автокатастрофе из-за пьяного водителя грузовика, и его нельзя обижать. Тем более, Гарри не жадный, а играть в приставку и смотреть видики интересней вдвоём.

Зарождающуюся панику Вернон быстро подавил. Он не допустит, чтобы Гарри получил это письмо. А в том, что Гарри, прочитав письмо, захочет поехать в эту дурацкую школу, он не сомневался. Во-первых, одиннадцатилетний мальчишка никогда не откажется от волшебства и приключений, во-вторых, он не будет чувствовать себя странным среди таких же детей, и, в-третьих, там учились его родители.

Хорошо, что у него было время, чтобы предотвратить получение этого письма. Первое, что пришло в голову — переехать. Вернон давно об этом думал — мальчики росли, и дом требовался просторней. И он купил новый дом, подальше от Литтл Уингинга — в восточной части Суррея.

Переезжая в новый район, Вернон ещё подстраховался. Задумываясь о дальнейшем образовании мальчиков, он точно знал, что Дадли будет учиться в частной школе-пансионе Смелтингс, где когда-то учился сам Вернон. А Гарри он хотел оставить при себе, т.е. отдать в государственную школу, и, не потому что он хотел сэкономить на его обучении, а потому что Гарри всегда нужен под рукой. Его это немного смущало, но он оправдывал себя, что Гарри не нужно будет искать место работы, для него есть место в " Граннингс", и оклад он ему не пожалеет. А тут ему ещё пришла мысль, что в школу закрытого типа, не возьмут ребёнка, нуждающегося в постоянном присмотре. А эта школа волшебства, как рассказала Петунья, очень даже закрытого типа, родителей туда не пускают. И, конечно же, туда не примут нездорового ребёнка.

Когда Вернон решил завести счёт в банке на имя Гарри, выяснилось, что у ребёнка нет никаких документов. Гарри Джеймс Поттер вообще никогда не существовал в этом мире. У Петуньи была когда-то сестра Лили Эванс, но она исчезла из этого мира ещё до окончания школы. У них не было никаких доказательств, что Гарри — племянник Петуньи, Гарри даже внешне не был похож ни на кого из семьи Дурслей. А ещё скоро мальчику исполнится семь лет, и нужно будет записывать его в школу, а без документов это будет затруднительно. Потребовался бы не один месяц, чтобы оформить все документы на Гарри. Но больше всего Вернон с Петуньей боялись не бюрократического ада, а того, что у них могут отобрать Гарри. Тогда они быстро сообразили, что Гарри сам поможет себе. Вернон пошел с ним в городской совет, Гарри похлопал глазами перед инспектором и через три дня у них был на руках весь набор документов.

Перед отъездом из Литтл Уингинга Вернон с Гарри снова зашли к этому инспектору, и в этот же день получили документ, что Гарри инвалид, и по здоровью не в состоянии учиться в школе, а может находиться только на домашнем обучении, под присмотром опекунов. Вернон объяснил Гарри, что эта справка — на всякий случай, если кто-то из контрагентов начнёт интересоваться всерьёз, почему Гарри всё время с ним. Гарри, конечно же, поверил, ему, похоже, это было неинтересно.

И Вернон успокоился, почти на год забыв о какой-то дурацкой школе. И даже в день рождения Дадли не придал большого значения, когда Гарри вдруг странно зашипел, разглядывая удава в зоопарке. Они с Дадли уже пошли прочь от клетки с неподвижной змеёй, когда он услышал громкое шипение. Обернувшись, Вернон увидел, что шипение издавал Гарри, а удав поднял голову и уставился на Гарри. Вернон велел племяннику прекратить шипеть и идти с ними.

— А я шипел? — изумился Гарри, догоняя кузена и дядю.

— Ещё как, — уверил его Дадли, — как спущенная шина.

Такое странное поведение Гарри удивило Вернона, но он быстро выкинул это из головы.

А через месяц он повёз Петунью и Дадли в Лондон покупать школьную форму. Они звали с собой и Гарри.

— Нет, спасибо, я лучше видик посмотрю.

— Опять зрение портить! — возмутилась Петунья.

Во втором классе у Гарри стало садиться зрение. Окулист сказал, что у Гарри наследственная предрасположенность к близорукости и нужно обязательно носить очки и меньше смотреть телевизор, чтобы не провоцировать дальнейшее ухудшение зрения. Ему купили две пары очков — повседневные и для спорта, с пластиковыми линзами в круглой оправе с дужками-пружинками, чтобы не слетали с головы. Сначала Гарри отказывался покупать эти "бабушкины" очки, но его убедили, что в таких очках ходил Джон Леннон, и он согласился. Вернон боялся, что очки станут преградой для гипноза, но, то ли Гарри с возрастом совершенствовался, то ли линзы усиливали его внушение, в результате вышел обратный эффект. Взгляд Гарри действовал почти мгновенно, и он практически перестал уставать от гипноза.

— Без нас никаких видиков, — отрезал Вернон.

— Ну, хорошо, не буду.

— Тогда уберёшь все ветки возле кустов, которые вы вчера с Дадли раскидали во время стрижки кустарника, — сказала Петунья.

— Это Дадли в меня кидался ветками, я только отстреливался!

— Ага, как пулемёт, — подтвердил Дадли.

— Мы вместе уберём, когда Дадли вернётся, — пообещал Гарри, — а я без вас велике погоняю, хорошо, тётушка? — спросил Гарри, заглядывая Петунье в глаза.

— Гарри, даже не думай! — прикрикнул на него Вернон.

— Даже не собирался, — надулся Гарри, — я бы никогда.

— Знаю я это никогда.

— Один раз только и было, — сказал Гарри.

— Один раз попался, — ответил Вернон, — а о чём я не знаю?

В прошлом году Дадли поставил подножку однокласснику, тот сильно ушибся, упав с лестницы, и учительница велела Дадли пригласить Вернона в школу. Когда Вернон пришёл на встречу, учительница очень удивилась, потому что была уверена, что не вызывала его. Он очень досконально расспросил о поведении обоих мальчишек, и у него закрались подозрения, что Гарри гипнотизирует бедную учительницу, чтобы она не вызывала его в школу из-за плохого поведения Дадли. Дома он провёл пристрастную беседу с Гарри и выяснил, что тот действительно внушил учительнице не вызывать его в школу, но очень неудачно, потому что подошёл к Дадли и учительнице после того, как она велела пригласить отца, а Гарри этого не знал и загипнотизировал её. Дадли передал просьбу учительницы отцу, когда Гарри играл у себя в приставку и ничего не слышал. У Вернона было подозрение, что это не единственный случай, но Гарри больше ни в чём не признался. Свой поступок он объяснил тем, что Вернон сам просил его заботиться о безопасности Дадли, а он боялся, что дядя того накажет. Что, интересно, когда Вернона вызывали в школу из-за поведения племянника, Гарри не пытался предотвратить это, и Вернону частенько приходилось покаянно выслушивать жалобы учительницы на Гарри. Почему Гарри не защищал свою безопасность так же, как Дадли, он объяснил тем, дядя его жалеет и не наказывает строго. Вернон был очень рассержен и наказал их обоих очень строго. Гарри клятвенно обещал, что никогда не будет применять гипноз на учителях и тем более родных.

— Правда, я больше ни разу.

— А кто велел Майклу Коннору пригласить на свидание кассиршу Мэри из супермаркета?

— Ну сколько можно повторять — он сам! Ты же видел, как он на неё заглядывался, когда мы стояли за ним в очереди.

— Он постоянно на неё заглядывался, но только когда ты, купидон, встал за ним в очередь, решился её пригласить.

— Набрался храбрости, значит. А я тут не причём! И ни какой я не купидон!

— Ну, хорошо, я верю тебе, святой Валентин. Кстати, как у них дела?

Гарри недовольно фыркнул.

— Откуда мне знать.

— Дело движется к свадьбе, — ответила Петунья.

Гарри закатил глаза — только не обвиняйте в этом меня!

— В общем, решай, — вернул разговор к первоначальной теме Вернон, — или ты едешь с нами, или убираешь в саду и достригаешь кустарник до конца ограды. Выбирай, — сказал Вернон.

— Это нечестно! Тётя не говорила, чтобы я один стриг кусты. Правда, тётя?

— Тогда езжай с нами.

— Нет, терпеть не могу эти магазины.

— Хорошо, когда всё сделаешь, покатайся на велосипеде или скейтборде. И никаких видиков.

И они уехали — Вернон на работу, Петунья с Дадли покупать форму.

Вечером Дадли вышел в гостиную в своей новенькой школьной форме: бордовом фраке, тёмно-оранжевых бриджах и соломенной шляпе канотье. В руках у него была трость с набалдашником. Дадли был немного смущен.

Вернон испытал такое трепетное чувство, которое приходит, когда понимаешь, что в этом и было твоё предназначение, и всю жизнь ты шёл к этому моменту. Петунья запричитала, что не может поверить, какой Дадли стал взрослый и красивый, а у Вернона даже голос охрип от волнения, когда он сказал, что это самый торжественный момент в его жизни. И тут вошёл Гарри. Он пристально осмотрел Дадли, потом задрожал всем телом, как при последней стадии болезни Паркинсона. Его трясло несколько секунд, так что Вернон решил, что ему плохо. Не в силах больше сдерживать смех, Гарри громко захохотал. Схватившись за живот, он согнулся пополам. Немного успокоившись, он спросил сквозь слезы, выступившие от смеха:

— Это шапку сняли с огородного чучела?

— Это не шапка, а шляпа, называется канотье, — серьезно ответила Петунья.

— Канапе, ха-ха.

Дадли окончательно смутился.

— Традиции школы восходят к началу века, в том числе и форма, это полная парадная форма, и конечно, на уроки канотье надевать не надо, и фрак тоже необязательно, — пришлось объяснять Вернону.

— А вы уверены, что правильно подобрали размер, разве брюки должны быть такой длины? — невинно спросил Гарри.

— Эти брюки называются бриджи, они должны быть именно такой длины, — пояснила Петунья.

— А ты не замёрзнешь в этих чулочках? — участливо спросил Гарри.

— Гарри, прекрати! — Вернон начал закипать.

— Это не чулочки, а гольфы, — снова пояснила Петунья. Она всё воспринимала серьёзно и не понимала, что Гарри находит в новой форме смешного.

— Просто он такой забавный в этих гольфиках и бриджах, — сказал Гарри и снова засмеялся.

— В старших классах все ходят в классических брюках, — сказал Вернон.

А Дадли замахнулся на Гарри своей палкой.

— О, классная штука, — оценил трость Гарри. — Будете драться, как на шпагах. Дай посмотреть.

— Что, завидно стало? А вот не дам, — ответил надутый Дадли.

— Ну, пожалуйста, — заканючил Гарри.

На следующее утро Дадли спустился на завтрак со своей тростью. За завтраком Петунья велела Гарри ещё раз пройтись с ножницами вдоль кустарника, вчера он оставил огрехи.

— Пусть теперь Дадли стрижёт, он вчера ничего не делал, только наряжался.

— Ты должен учиться делать свою работу хорошо, не переваливать на других, а тебя вчера, кстати, звали в Лондон, ты сам выбрал стрижку, — назидательно сказал Вернон.

— Эй, Дадли, дашь мне своё канапе, чтобы голову не напекло.

— Канотье, — поправила его Петунья.

Из прихожей донёсся щелчок, открылась заслонка почтовой прорези, и на дверной коврик шлёпнулись письма.

— Гарри, принеси почту.

— Пусть Дадли принесет. Вчера я ходил. Правда, Дадли? — Гарри уставился на брата.

— Гарри! Не смей.

— Мне уже ни на кого и посмотреть скоро нельзя будет, — надулся Гарри.

— Можешь ткнуть в него своей тростью, — предложил Вернон сыну.

Гарри поплелся в прихожую, что-то бормоча про несправедливость.

— Вчера тоже он забирал почту, кстати, — сказал Дадли.

— Знаю. Но вчера вечером он мне такой момент испортил. Простить не могу.

Гарри замешкался в прихожей.

— Ну, где ты там? — Вернон устал ждать. — Проверяешь письма на наличие взрывчатки?

Гарри вернулся на кухню и протянул Вернону открытку и счёт в коричневом конверте.

Вернон разорвал конверт со счётом — всё как обычно, и бегло просмотрел открытку — она была от сестры, отдыхающей на острове Уайт.

— Мардж заболела, — сообщил он Петунье. — Отравилась какими-то улитками.

— Пап, а Гарри пришло письмо, — сказал Дадли.

Гарри уже открыл жёлтый конверт и вытащил письмо.

У Вернона была хорошая реакция. С тех пор как он начал учить играть мальчишек в футбол, они играли каждую неделю, за редким исключением. Благодаря этим упражнениям у него пропал третий подбородок и ушел живот. Он, конечно, не стал атлетом, но животом двери уже не открывал. А самое главное, у него исчезла одышка, и ему стало легче двигаться.

Вернон выдернул письмо с конвертом из рук Гарри.

— Это моё! — крикнул Гарри, пытаясь выхватить письмо.

— Пока я твой опекун, то до твоего совершеннолетия я буду проверять твою корреспонденцию, так же как и почту Дадли. Вдруг тебе пишут мошенники с преступной целью.

— А если это очень личное?

— Да, а вдруг это письмо от девочки? — спросил Дадли.

Дадли был самым высоким и крупным мальчиком в классе, он пользовался популярностью среди девочек и отвечал им взаимностью. Гарри же ещё совершенно не интересовали девчонки, и что он понимал под личным было совершенно неизвестно.

— Если я удостоверюсь, что эта девочка не пишет тебе непристойностей, то отдам письмо.

— Чужие письма читать нельзя! — одновременно вскричали Гарри с Дадли.

— Хорошо, сначала я гляну на подпись и обращение, если это письмо от девочки, я не стану читать.

Но сначала он осмотрел конверт. Конверт был толстым и тяжёлым, из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марки не было. В сердце закралась тревога. Перевернув конверт трясущимися руками, Вернон увидел на обратной стороне багровую сургучную печать с гербом: лев, орёл, барсук и змея окружали большую букву "Х".

2. Бегство

Надо сказать, что бегство - это не только удаление от чего-то, но еще и приближение к чему-то.

Бернхард Шлинк

.

Ещё на что-то надеясь, Вернон тряхнул письмо, чтобы оно развернулось, и быстро взглянул на текст. Вот тут-то у него началась настоящая паника. Он даже не смог сразу произнести имя жены.

— П-П-Петунья! — просипел он.

Петуния с тревогой взяла пергамент и прочла первую строчку.

— Да, Вернон, это именно то, о чём я тебя предупреждала.

И они оба замерли, уставившись друг на друга, будто забыв о присутствующих в комнате Гарри и Дадли.

— Что там? — осторожно спросил Гарри.

Вернон очнулся и запихал письмо обратно в конверт.

— Вы, оба, марш полоть грядки!

— Какие грядки? — возмутился Дадли. — Это Гарри должен стричь кусты, а я-то тут при чём?

— И кусты, и грядки, ещё подстрижёте газон. Быстро вышли отсюда, нам надо с мамой поговорить.

Мальчики вышли из столовой.

— — Вернон, — заговорила Петунья, — откуда они могли узнать, где мы живём?

— Мы же переехали...

— Думаешь, за домом наблюдают?

— Наблюдают... шпионят... возможно, следят за нами, — Вернон никак не мог собраться с мыслями.

— И что же нам делать, Вернон? Может, нам следует написать ответ? Сказать им, что мы не хотим...

Вернон не желал вступать в контакт с этими людьми.

— Нет, — наконец, сказал он. — Нет, мы просто их проигнорируем. Если они не дождутся ответа... Да, так будет лучше всего... мы ничего не будем делать...

— Но...

— Мальчика ждёт прекрасная карьера. А что могут дать ему эти фокусники? Нет, никаких контактов.

Вечером за ужином Гарри спросил, от кого было письмо.

— От сектантов. Одна секта хочет, чтобы ты примкнул к ним.

— А почему я, а не Дадли, например?

— Боюсь, они знают о твоём таланте. Но я не допущу, чтобы они эксплуатировали тебя в своих интересах.

На следующее утро за завтраком Дадли ворчал, что вчера они за день выполнили месячную норму по работе во дворе, и теперь имеют все права полноценно проводить каникулы.

Когда принесли почту, Вернон послал за ней Дадли.

— Ещё одно! Мистеру Г. Поттеру, — сказал Дадли, заходя в столовую.

Вернон почувствовал себя плохо, у него перехватило дыхание, словно футбольный мяч ударил в живот. Аппетит пропал, но Вернон не стал вскрывать письмо до окончания завтрака. Отравив мальчиков гулять, он прочитал письмо. Всё тоже самое, что и вчера, ничего нового.

На следующий день пришло три письма. Вернон разорвал их на мелкие кусочки, и пошёл в гараж за инструментами. Сегодня на работу он приедет позже.

— Понимаешь, — объяснял он с полным ртом гвоздей Петунье, — если они не смогут доставлять их, они просто плюнут на это.

— Не уверена, что это сработает, Вернон.

— Мозги у этих людей работают странно, Петунья, они не такие, как мы с тобой, — он не мог сказать ей, что не знает, что делать и это просто шаг отчаяния. Он потерянно смотрел в будущее, и всё никак не мог вздохнуть после сокрушительного удара.

В пятницу на имя Гарри пришло не менее дюжины писем. Но поскольку они не могли пролезть в прорезь для почты, то начали проникать в дом под дверью, через её боковые щели, а несколько даже просочились через маленькое окошко в ванной на нижнем этаже.

Вернон решил остаться дома. Он сжёг все письма и, вооружившись молотком и гвоздями, заколотил досками щели вокруг задней двери. Когда он принялся за парадную дверь, к нему подошла Петунья.

— Что ты делаешь?

— Так ни одно письмо не попадёт в дом!

— Но так никто тоже не сможет попасть в дом!

— Ничего, молочник передаст молоко и яйца в окно.

— Вернон, что с тобой, это ненормально!

— Ненормально подсовывать нам письма в ванную. Не вздумай открыть там окно для проветривания!

— Вернон, мальчики на улице! Как они попадут в дом?

— Сходи за ними, пусть играют дома.

И Вернон отодрал доску, которую успел приколотить.

Вернон с трудом дождался, когда вернётся Петунья с детьми. Она во всём им потакает, надо было идти самому, прибежали бы как миленькие.

— Ну, наконец-то, — Вернон нетерпеливо захлопнул дверь за Петуньей, которая вошла последней.

Он снова схватил доску, чтобы приколотить её к косяку.

— Дядя, что ты делаешь? — тихо спросил его Гарри.

— Защищаю тебя от этих чёртовых сектантов.

— Не лучше ли заявить в полицию?

Гарри совсем ещё дитя, не понимает, что полиция тут не поможет.

— Не лучше, Гарри, ты ещё ребёнок, не понимаешь, что враги повсюду, везде шпионы, даже там.

Гарри подошёл к нему вплотную.

— Дядя, извини, но тётя очень просила, я знаю, что ты запретил, но я должен тебе помочь.

— Что она просила? Как помочь? — Вернон посмотрел на Гарри.

— Вот так! — Гарри взглянул ему в глаза и сказал:

— Успокойся! И соберись! Ты найдёшь решение.

Вернону как-то стало спокойно, возбуждение схлынуло, желание что-то делать, бить, колотить пропало. Он смог наконец-то вздохнуть.

— Извини, дядя, — повторил Гарри.

— Я накажу тебя за то, что ты нарушил правила, — сказал Вернон.

Гарри пожал плечами.

— И уберите тут, — Вернон кивнул на доски в прихожей, — мне надо подумать.

Он закрылся в гостиной и собрался с мыслями. Перестав пороть горячку, он мог, наконец, проанализировать создавшееся положение. Хуже всего было, что накрылось дело всей его жизни, без Гарри, как ни верти, ничего хорошего он для себя не видел. Сколько он пролежал на диване, предаваясь горьким думам, трудно сказать. Выход в сложившейся ситуации он видел только один — не отвечать на письма. Они ожидают ответа до 31 июля. И тогда они отстанут. Ему осталось продержаться пять дней. И он принял решение.

Вернон приехал на работу, вызвал заместителя, сказал, что в этом году уходит в отпуск на два дня раньше, с понедельника, и тому придётся самому закончить все дела перед уходом всего предприятия в отпуск. Потом вызвал секретаря, чтобы она связалась с турагенствами и они прислали буклеты. Он забронирует номер в отеле в каком-нибудь известном месте на побережье. Если за ними следят, то пусть знают, что уже завтра они едут отдыхать на море, пусть письма приходят туда. Когда пришли буклеты, он выбрал агентство, которое предлагало, кроме популярных, разные экзотичные путешествия, и поехал туда.

Вернон выбрал первый же отель, что предложил агент, куда можно было заехать уже завтра. Пока агент оформлял им документы, он расспросил, какие есть предложения для уединенного отдыха, чтобы никого не было рядом за несколько миль вокруг, лучше всего на необитаемом острове. И такое место нашлось! Небольшой остров в стороне от оживленных курортов с единственным коттеджем на две спальни, кухней и столовой. Обычно туда приезжают молодожёны, хозяин привозит их на катере и уплывает. Молодожёны остаются на острове совершенно одни. В коттедже есть запасы воды, еды, электричество.

— Как "Десять негритят" Агаты Кристи! — засмеялся довольный Вернон.

— Вот именно! Хозяин приезжает только через неделю, забрать то, что осталось от молодожёнов или пополнить запасы еды и питья, если они хотят остаться дольше.

"Идеальное место!" — подумал Вернон и испугался, что остров уже занят.

— В последнее время молодожёны всё чаще в медовый месяц едут в Италию или Францию. Поэтому, — менеджер глянул в бумаги, — до десятого августа остров свободен.

Вернон прикинул, тридцать первого — у Гарри день рождения, первого августа они еще будут прятаться, чтобы наверняка, отдохнут в тишине, а второго уже можно возвращаться.

— Мне только до второго числа. И уже завтра. Оформляйте. Как туда доехать?

Менеджер очень удивился, ведь только что на завтра он оформил им другой отель.

— Ах, да, это не мне, оформляйте, — на секунду он задумался, — на Майкла и Мэри Коннор. Я оплачу всё.

А с хозяином он договорится, когда тот удивится, что вместо молодожёнов приедет семья с двумя сорванцами.

— Какие-то особые пожелания есть — насчет оформления, продуктов?

Так, надо будет отметить день рождения Гарри.

— Так, шарики, мороженое, торт. Хлопушки и петарды. И да, продукты — на четверых.

— На четверых?

— Да, Майкл очень прожорлив, и я доплачу. И ещё рыболовные снасти.

— В медовый месяц?

— Да, Майкл — страстный рыболов.

Вернувшись на работу, Вернон сказал секретарше, что уже завтра с семьёй едет в отпуск и подробно описал в какое место и название отеля. Тоже самое он рассказал заместителю, прежде чем дать ему поручения перед отпуском. Он рассказывал это всем кого видел, даже охраннику, когда уходил с работы. Все должны знать, где отдыхает Вернон Дурсль с семьёй. Все удивлялись, но желали ему приятного отдыха. С того раза, когда они впервые поехали на море всей семьёй, они каждое лето ездили на море после дня рождения Гарри. Этот год не был исключением, но никогда раньше Вернон не рассказывал о своих планах на отпуск сотрудникам.

Дома уже все готовились к отъезду — уходя на работу, Вернон предупредил Петунью, чтобы она срочно собирала вещи. И да, он чуть не забыл наказать Гарри. Хоть он ему и очень помог, но всё же он нарушил правило номер один, и должен понимать, что правила нельзя нарушать. Вернон запретил ему в этот вечер смотреть телевизор, видеомагнитофон, играть в приставку и велел помочь Петунье собираться в путешествие. Дадли проявил солидарность с Гарри и тоже не стал смотреть телевизор, и вечером они решили сыграть в монополию. Вдвоём им было не интересно играть, и они начали упрашивать, чтобы Вернон и Петунья тоже присоединились к ним. После слабых отнекиваний Вернон с женой согласились. В общем, наказание получилось так себе, а игра вышла азартной.

На следующее утро после завтрака они двинулись в путь. Поездка получилась весёлой. Они останавливались у каждого живописного вида или раскидистого дерева, и Дадли их снимал на свой новый фотоаппарат, который ему подарили на день рождения. По дороге они покупали мальчишкам чипсы и газировку, а себе с Петуньей по банану. Вернон умудрился заплутать в поле, но это никого не расстроило, Петунья расстелила под деревом скатерть, вытащила корзинку с сандвичами и устроила пикник. Потом он повернул обратно до ближайшей деревни и расспросил у местных дорогу. К вечеру они приехали к назначенному месту. Хозяин коттеджа не стал сильно возражать, увидев вместо молодожёнов семью с двумя уже большими детьми, когда Вернон рассказал, что у Майкла заболел зуб и он, нуждаясь в медицинской помощи предложил им отдохнуть вместо себя, тем более Вернон доплатил за неудобство. С берега райский уголок для молодожёнов выглядел одинокой скалой. Но хозяин уверял, что на острове есть отлогое место, где можно ловить рыбу и даже небольшой, несколько метров песчаный пляж.

Они погрузились в катер. Мальчишки смеялись каждый раз, когда с порывами ветра до них долетали морские брызги. Им показалось, что он доплыли до скалы слишком быстро. Выгрузив вещи, хозяин повёл их к дому. Основные продукты были заранее доставлены, и сейчас он привёз только свежие продукты, которые нужно было съесть в первую очередь. Среди них была и огромная коробка с тортом. Жаль, что не получилось сделать сюрприз Гарри, который к его чести, делал вид, что не видит эту коробку. Когда хозяин попросил ему помочь донести вещи, Гарри обошёл торт стороной и взял пакет со свежими овощами. Торт понёс Вернон. Внутри дом был украшен белыми шарами с розовыми лентами и белыми цветами. У Вернона обругал себя, за то, что заказал шары в коттедж для молодожёнов. Он не объяснил, что украсить дом надо ко дню рождения, ладно, шарики ещё можно будет Гарри как-то объяснить, а что с тортом? Пока мальчики делали еще одну ходку к берегу за продуктами, Вернон открыл коробку с тортом.

— Так и знал! — он не смог сдержать возглас. — Петунья, что делать?

Жена заглянула в коробку — это был белоснежный торт с фигурками жениха и невесты в центре и с надписью "Майкл&Мэри". Она поморщила лоб и сказала:

— Пока прячь его подальше в холодильник, потом когда пойдёте на рыбалку, я уберу фигурки и положу вишни из компота, а надпись разравняю ножом.

Пока обустраивались, приготовили и съели ужин, пришло время ложиться спать. Утро встретило их ярким солнцем. Он тревожился по поводу писем, но день прошёл спокойно. Мальчишки обследовали весь остров. Пляж был совсем крохотный, буквально несколько метров между скалами, зато защищен от ветра и хорошо прогревался. За день успели всё — позагорать, поплескаться в море, порыбачить. Вечером Вернон на гриле возле дома пожарил стейки. А потом любовались закатом.

В понедельник утро снова встретило их солнечным светом, но потом небо затянуло тучами, и зарядил дождь. Писем не было. Мальчики весь день играли в игры на приставке. К вечеру ветер усилился, а тучи потяжелели. Вернон зажёг камин. После ужина решили посмотреть какой-нибудь фильм. Мальчики долго рылись в кассетах, что привезли из дома, и после споров, выбрали "Приведение", чтобы и Петунье было интересно. Фильм всем понравился.

Начинался шторм. Когда легли спать, было слышно, что брызги от высоких волн долетают до стен коттеджа, и как свирепый ветер бьётся в окна. Вернона это радовало — в шторм никто не сможет доставить сюда письма. И он спокойно заснул.

Через час его разбудил раскат грома. Тут же молния снова осветила небо, в её ярком свете циферблат часов на прикроватной тумбочке показал, что через двадцать две минуты наступит полночь. Вернон услышал шаги в гостиной. Петунья тоже проснулась.

— Иди, посмотри, кому из них не спится, — отправила она Вернона.

Вернон в пижаме вышел из спальни. Гарри сидел на диване. Вернон не сомневался, что это будет Гарри, Дадли обычно пушкой не разбудишь.

— Испугался грозы? — спросил Вернон.

— Нет. Просто не спится, гроза мешает, — он взглянул на часы. — Через двадцать минут мне исполнится одиннадцать.

Вернон снова разжёг камин и сел рядом с Гарри на диван.

— Так уютней, — сказал он.

Из спальни вышла Петунья в длинном халате.

— Что это вы тут расселись? Спать не собираетесь?

— Ждём, когда Гарри исполнится одиннадцать, — ответил Вернон, — осталось пятнадцать минут.

— А давайте я поставлю чайник. И встретим день рождения с тортом.

Когда начали расставлять чайные чашки и блюдца, из спальни мальчиков вышел Дадли. Его не разбудил гром, но позвякивание чайных ложек о блюдца выкинуло истинного гурмана из сна.

— Вы что, устроили пижамную вечеринку без меня? — спросил он сиплым голосом.

— Не хотели тебя будить, сыночек, — ответила Петунья. — Садись, скоро вскипит чайник, и будем отмечать день рождения Гарри. Осталось пять минут.

Дадли, потирая руки, сел за стол. Снаружи раздался странный хруст. Неужели это море с такой силой бьётся о скалы? Раздался свисток чайника, и Петунья сняла его с плиты. Странный хруст повторился, и Вернон попытался вспомнить, что снаружи могло унести ветром. Все радостно придвинули стулья к столу, и Вернон вспомнил, что всё, что могло улететь под порывами ветра, они занесли в дом ещё днём. Две минуты. Петунья разрезала торт.

Мальчики отсчитывали время на новеньких часах Дадли с подсвечивающимся циферблатом. Одна минута — и Гарри будет одиннадцать. Тридцать секунд... двадцать... десять... девять... Петунья разложила торт по тарелкам... три... две... одна...

3. Гость

Гость не кость, за дверь не выкинешь.

Поговорка

БУМ!

Дверь затряслась, и Гарри упал на пол, подпрыгнув от неожиданности. Все уставились на дверь. Кто-то был снаружи и стучался в дверь, требуя, чтобы его впустили.

БУМ! — громыхнуло ещё раз. Гарри встал с пола.

— Кто это? — спросил Дадли.

— Сейчас узнаем, — ответил Вернон и пошёл открывать дверь.

С ним к двери подошёл и Гарри. Стыдно, конечно, прятаться за мальчишку, но Вернон чувствовал себя увереннее рядом с Гарри. Когда пять лет назад Вернон объяснял второе правило, он надеялся, что никогда исключение из этого правила не пригодится в их жизни. Но в первом классе Дадли и Гарри поймали четвероклассники на заднем дворе возле школьной столовой и стали трясти с них карманные деньги. Дадли не хотел расставаться с деньгами и два пацана схватили его сзади за руки, а третий хотел проверить его карманы. Более мелкого Гарри они не посчитали достойной "добычей". Дадли дёргался и ругался. И вдруг хулиганы отпустили его и бросились наутёк. Дадли начал оглядываться по сторонам — он решил, что четвероклассники увидели кого-то из учителей, но никого рядом не было. Вечером он рассказал об этом отцу, и Вернон сразу понял, в чём дело. Он спросил Гарри о своей догадке и тот подтвердил, что заставил хулиганов убежать. Дадли был поражён — это было открытие для него. Они никогда не рассказывали ему о способностях Гарри, он верил им, что Гарри приносит удачу на работе отца и поэтому тот часто берёт его на переговоры. Первое время после этого он приставал к Гарри, чтобы тот показал ему, что умеет. Чтобы прекратить подначки, Вернон поговорил с сыном и объяснил ему некоторые правила.

И теперь Вернон был уверен, что Гарри не подведёт. Задвинув племянника за спину, Вернон открыл дверь. В дом чуть не ввалился великан — кажется, он собирался выломать дверь и потерял равновесие, когда дверь открылась, только притолока предотвратила его падение. Пригнувшись, он вошёл в дом. Лицо гостя было почти полностью скрыто под огромной копной длинных косматых волос и ужасно спутанной бородой, но за ними можно было разглядеть глаза-бусинки, удивленно взиравшие на комнату, украшенную белыми шарами и розовыми лентами. В открытую дверь ворвался ветер с каплями дождя. В такую погоду и собаку на улицу не выгонишь.

— Такая непогода. Вас, наверное, штормом прибило на остров? Закройте дверь, — попросил Вернон. Несмотря на внушительные габариты, гость выглядел растерянно и не представлял опасности. И у них же есть Гарри.

Великан закрыл дверь, потом окинул всех изумленным взглядом.

— Здрасти, — пробормотал Дадли.

Ему вторил Гарри:

— Здравствуйте.

— А вот и Гарри! — с облегчением произнёс великан.

Дикое мрачное лицо осветилось улыбкой.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты был совсем малюткой, — сообщил исполин. — Ну вылитый отец, а глаза мамины.

— Вернон Дурсль, — с этими словами Вернон протянул руку. — С кем имею честь?

Великан смутился.

— А ведь точно, забыл представиться. Рубеус Хагрид, привратник и лесничий в Хогвартсе.

Протянув огромную ладонь, он целиком обхватил руку Вернона и энергично потряс.

— Это моя жена Петунья и сын Дадли. А Гарри, я так понимаю, вы знаете, — представил семью Вернон.

Великан кивнул и спросил:

— Можно чашечку чая, а? Дорога была нелёгкой...

— Конечно, конечно. Мы как раз чай пьём с тортом — у Гарри день рождения. Дадли принеси гостю большую чашку и тарелку,— захлопотала Петунья.

— Ах да, Гарри, — сказал гигант, — с днём рождения тебя. У меня тут кое-что для тебя есть... кажется, я на него сел, но, думаю, вкус от этого хуже не стал.

Он извлёк из внутреннего кармана чёрного пальто немного помятую коробку. Гарри открыл её. Внутри оказался большой, липкий шоколадный торт; на нём было выведено зелёным кремом: "С днём рождения, Гарри!". Гарри поблагодарил великана.

Стулья для гостя были слишком хлипкими, и поэтому они, а практически Хагрид, придвинули диван к столу, и Хагрид уселся. Когда разлили чай, лесничий предложил:

— Я бы не отказался и от чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся.

— Да, неплохо в такую погоду пропустить рюмочку, — поднялся Вернон.

Вернон принёс из бара скотч, два стакана. Ему бы тоже не помешало подкрепиться перед серьёзным разговором. Петунья порезала и шоколадный торт. Вернон налил скотч себе и гостю на два пальца. Великан залпом выпил скотч и придвинул его Вернону. Вернон его понял и налил двойной виски — обычная порция такому гиганту, что слону дробина. Петунья с детьми пили чай. Торт с зелёной надписью решился попробовать только Дадли. Вернон за него не опасался, у него крепкий желудок. Вернон снова плеснул скотч себе в стакан, и почти полный гостю. Поговорили об ужасной погоде. Выпили ещё. Великан положил себе шоколадного торта и отхлебнул чай. Гарри не мог оторвать глаз от великана и когда тот съел свой кусок торта, заговорил:

— Извините, я так и не понял, кто вы такой.

Великан отхлебнул чай и утёр губы тыльной стороной ладони.

— Зови меня Хагрид, — ответил он, — как все. И я же сказал, я привратник в Хогвартсе. О нём-то ты, ясно дело, всё знаешь.

— Э-э... нет, — признался Гарри.

Хагрид, судя по выражению лица, был в шоке.

— Извините, — быстро добавил Гарри.

— Извините? — гаркнул Хагрид, поворачиваясь к Вернону. — Это вот им надо извиняться! Одно дело письма, но чтоб ты, да не знал про Хогвартс! А сам-то, что, никогда не задумывался, где родители всему обучились?

— Обучились чему? — недоумевал Гарри.

— ЧЕМУ? — прогремел Хагрид. — Так, погодь минутку!

Он вскочил на ноги. В гневе великан, казалось, заполнил собой всю комнату.

— Я так понимаю, — прорычал он, обращаясь к Вернону, — что этот мальчик — этот мальчик! — ничего не знает о... ничего не знает ВООБЩЕ?

— Кое-что я знаю, — обиделся Гарри. — По математике у меня отличные оценки. И по другим предметам неплохие.

Но Хагрид только отмахнулся и пояснил:

— Я ж не про это, а про наш мир. Твой. Мой. Твоих родителей.

— Какой мир?

Хагрид, казалось, вот-вот взорвётся.

— Дурсль! — взревел он.

Но Вернона этот напор не испугал. Гарри поднялся со стула и вопросительно посмотрел на Вернона. Гарри всегда стоит на страже интересов Вернона. Но пока он сам попытается разрешить ситуацию. Он помотал головой, и Гарри сел на место. Вернон набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул через ноздри.

— Вы злоупотребляете гостеприимством, этот дом по праву аренды до второго числа является моим, и я имею бесспорное право решительно и бесповоротно вышвырнуть вас вон, несмотря на шторм. Ведите себя прилично, или мне придётся указать вам на дверь.

Когда Вернон выпивал, он начинал выражаться многословно.

Хагрид притих и уставился на Гарри.

— Но ты же должен знать про маму с папой, — покачал головой он. — Они ведь знамениты. И ты тоже.

— Что? Мои мама и папа... они были знамениты?

— Не знаешь... ничегошеньки не знаешь... — Хагрид запустил пальцы в волосы и потрясённо смотрел на Гарри.

— И даже не знаешь, кто ты такой есть? — наконец вопросил он.

— Я вообще-то знаю, но это секрет, — ответил Гарри. — А родители погибли в автокатастрофе.

— В АВТОКАТАСТРОФЕ? — взревел Хагрид. — Да как Джеймс и Лили Поттеры могли погибнуть в какой-то автокатастрофе?! Это возмутительно! Позор! Гарри Поттер не знает своей истории, притом, что у нас каждый ребенок её наизусть расскажет!

Вернон вскричал:

— Какая чудовищная неблагодарность! Не припомню, чтобы я приглашал вас в свой дом поднимать громоподобный шум, лишая всех сна и отдыха. Неслыханно! Очень печально, что такой солидный приличный служащий не умеет пить и ведёт себя так вызывающе.

Хагрид замолчал. Когда великан заговорил снова, голос его буквально дрожал от горя:

— Но почему вы никогда не говорили ему? Не говорили о письме Дамблдора? Я был там! Я видел, как Дамблдор его оставил, Дурсль! И вы столько времени это скрывали?

— Скрывали что? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Про наш мир, про твой мир и твоих родителей.

Тут вступила Петунья.

— Если это мир Гарри, так почему вы вышвырнули его из этого мира в наш?

— Но директор Дамблдор всё описал в письме.

— В нашем мире подкидывают детей, которых не могут содержать, которые являются обузой. Вы избавились от него украдкой, подложили ночью, как бутылку молока под дверь. Ребенка, который уже умеет ходить, завернули в одеяло как грудного младенца, и опоили каким-то снотворным, чтобы он не убежал, так что он проспал до следующего вечера. И даже не обработали рану на лбу, началось воспаление. Рана была глубокая, и у него остался шрам.

Гарри сидел, открыв рот. Петунья обратилась к нему:

— Прости, Гарри, что я ничего раньше не рассказывала, но я надеялась, что ты никогда об этом не узнаешь.

Гарри прикрыл рот, судорожно сглотнув. Дадли придвинулся к нему ближе и положил руку на плечо. Петунья снова повернулась к Хагриду.

— А что я могла рассказать ему про ваш мир? Что его родителей убили, а ему самому безопасней находиться в доме, где живут его кровные родственники? Если ему там небезопасно, то у вас там ещё, возможно, идёт война?

— Какая война? — возмутился Хагрид. — Какая может быть война, если вот он — Гарри, — Хагрид показал на Гарри пальцем, размером как сарделька, — одолел Сами-Знаете-Кого? Он исчез.

— Исчез, но не умер. В письме Дамблдор написал, что этот преступник может вернуться в любой момент, чтобы отомстить Гарри. Вы десять лет наслаждались мирной жизнью, за которую погибли моя сестра и её муж, праздновали победу, которую вам обеспечил Гарри, и не удосужились поинтересоваться, в чём он нуждается. Никто никогда за десять лет не навестил Гарри, — продолжала Петунья, — не спросил, как ему живётся, не рассказал ничего о вашем мире.

— Но профессор Дамблдор — великий человек! — воскликнул Хагрид, — он знал, что так лучше для Гарри, значит так надо.

— Как надо? Надо, чтобы я, захлёбываясь от восторга, рассказывала Гарри, что моя сестра, его мать, получила точно такое же письмо и уехала в эту... в эту школу. Приезжала домой на каникулы с полными карманами лягушачьей икры и рассказывала, как их учат превращать чайные чашки в крыс, а показать не может, потому что на каникулах им колдовать нельзя. Родители гордились тем, что в их семье есть такое чудо! Лили — то, Лили — сё. А я...

Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и затем продолжила свою тираду. Казалось, Петунье уже давно, все эти годы, не терпелось высказаться.

— Потом в школе она встретила этого Поттера и они поженились. О, какой же он был высокомерный, смотрел на нас с Верноном, как на гусениц, недостойных ползать у него под ногами.

Вернона передёрнуло от воспоминания.

— А потом родился Гарри. Они погибли, а нам достался он. Как вы думаете, что я должна была ему рассказать о школе, которую в глаза не видела? О, ваш директор прекрасно пишет письма, он лично ответил на моё письмо и хорошо расписал, почему мне нельзя было даже краешком глаза посмотреть на ваш знаменитый Хогвартс. А потом в другом письме написал, что только моя кровь способна защитить Гарри. Выходит, только я оказалась достойной воспитать настоящего волшебника, не имея вашего образования! А как бы он выглядел в нашей школе, рассказывая, что он — сын волшебников? Ему было бы обеспечено место, как минимум, в классе для умственно отсталых детей, максимум — в психушке?

Вернон был ошеломлён, Петунья никогда не рассказывала, что писала письмо Дамблдору.

— Что, чей сын? — воскликнул Гарри. — Кто я?

— Гарри, ты — волшебник, — сказал Хагрид.

— Нет, — ответил Гарри, — я не волшебник, я — гипнотизёр.

— А с тобой никогда не случались необычные вещи?

— Ну, ещё телепат, и немножко обладаю телекинезом.

Тут вся семья Дурслей уставилась на него.

— Когда я что-нибудь уроню и мне лень наклоняться, чтобы поднять, то эта вещь сама попадает мне в руку, — пояснил Гарри. — Но я делаю это, когда никого рядом нет, — добавил он, глядя на Вернона.

— Вот то-то и оно, — Хагрид снова уселся на диван, со скрипом просевший ещё ниже, — а по мне, так ты отменный волшебник, — только бы подучиться. С такими-то родителями, кем тебе ещё быть? И, по-моему, пора тебе прочитать, наконец, своё письмо.

И Хагрид протянул Гарри руку с, до боли знакомым, желтоватым конвертом.

Гарри читал письмо, а Вернон видел, как его жизнь вместе с "Граннингс" рассыпается пеплом на погребальном костре.

— Что значит: они ждут мою сову?

Вернону так и не удалось пока научить Гарри отличать главное от второстепенного, поэтому он задаёт такие странные вопросы.

— Разорви меня горгулья, чуть не забыл, — Хагрид хлопнул себя по лбу с силой, достаточной, чтобы сбить с ног ломовую лошадь; он вынул из кармана сову, — настоящую, живую, взъерошенную сову, длинное перо и свиток пергамента. Высунув от усердия язык, он нацарапал записку, которую Вернон прочёл вверх ногами:

Дорогой мистер Дамблдор!

Вручил Гарри письмо.

Завтра едем за покупками.

Погода ужасная.

Надеюсь, у Вас все хорошо.

Хагрид

Хагрид свернул послание в свиток и протянул сове.

— Он не поедет, — объявил Вернон.

Хагрид фыркнул.

— Как это не поедет? Он туда с самого рождения записан. Хотел бы я поглядеть, как маггл вроде тебя попробует ему помешать, — проворчал он.

— Кто? — с любопытством переспросил Гарри.

— Маггл, — пояснил Хагрид, — так мы называем неволшебный народ, вроде них. И тебе жутко не повезло вырасти в такой семье, — хуже магглов, чем вот эти, я в жизни не видал.

— А вы вообще, где их видели? — спросил вдруг Дадли.

Хагрид почесал затылок рукой со свитком.

— Ну так близко, как сейчас — нигде, вообще-то.

Все рассмеялись. Хагрид отдал свиток сове, та зажала записку в клюве, после чего Хагрид подошёл к двери.

— Вы уже уходите? — удивилась Петунья.

— Нет, хочу только отправить сову.

— В такую бурю?

— Пожалейте птичку!

— Это бессердечно!

Одновременно вскричали Гарри, Дадли и Петунья. А Вернон сказал:

— Не порите горячку. Гарри ещё надо подумать.

— О чём тут думать? — обернулся Хагрид, держа сову в руке. — Он будет учиться в самой прекрасной школе чародейства и волшебства в мире. Семь лет — и он сам себя не узнает. Там он будет учиться с ребятами своего круга, и у него будет самый великий директор школы Хогвартс, сам Альбус Дамблдор!

— Я не самого высокого мнения о вашем директоре и против того, чтобы возомнивший себя вершителем судеб старый плутократ учил Гарри фокусам с мышами и чашками, но... — Вернон не успел продолжить.

Хагрид засунул сову в карман, вытащил из него потрёпанный розовый зонтик и замахнулся им:

— НИКОГДА... — прогремел он, — НЕ ОСКОРБЛЯЙ... АЛЬБУСА... ДАМБЛДОРА... В МОЁМ... ПРИСУТСТВИИ!

Он опустил зонт, нацеливая его, словно меч, на Дадли.

— Никогда... Не поднимай ... Руку... На моих родных! — твёрдо сказал Гарри, глядя в глаза Хагрида.

Розовый зонтик опустился вниз, указывая на ноги Хагрида. Последовала вспышка фиолетового света, затем звук, словно от разорвавшегося фейерверка, потом удивлённый крик, и в следующую секунду Хагрид уже пританцовывал на месте, притопывая правой ногой, которая превратилась в раздвоенное копыто. Грохот стоял неимоверный, все ошарашено смотрели на свиное копыто, которым Хагрид стучал по полу.

— Вот видишь? — сказал Хагрид, успокоившись. — Гарри Поттер-неволшебник остановил меня...

— Я вижу, что у нас возникла затруднительная ситуация, — сказал Вернон.

— Да, не стоило мне столько пить, всегда начинаю выходить из себя по любому поводу.

Хагрид посмотрел на свой зонтик и погладил бороду. Направив зонтик на своё новенькое копытце, он вернул ноге первоначальный вид. Хагрид искоса взглянул на Гарри из-под косматых бровей:

— Буду премного благодарен, если ты не расскажешь об этом в Хогвартсе. Мне... ээ... не положено колдовать, вообще-то говоря. Но мне позволили чуть-чуть поколдовать, чтобы найти тебя, доставить письмо и всё такое... Я потому и взялся за эту работу с таким рвением....

— А почему вам нельзя колдовать? — поинтересовался Гарри.

— Ну... Я когда-то тоже учился в Хогвартсе... ээ... но меня, если честно, исключили... На третьем курсе... Волшебную палочку взяли да и сломали пополам. Но Дамблдор позволил мне остаться там привратником. Дамблдор — великий человек! — сказал Хагрид и с вызовом посмотрел на Вернона.

— Вы мне не дали договорить, — сказал Вернон. — Я хоть и против, чтобы Гарри учился в вашей школе, но решение будет принимать он.

— Вот погоди, ты будешь знаменитостью в Хогвартсе, — радостно обратился Хагрид к Гарри.

— Гарри еще не принял решение, — напомнил Вернон.

— А за что вас исключили из школы? — спросил Гарри.

Хагрид задумчиво потёр лоб, сомневаясь говорить или нет.

— Так, дело достигло той стадии, которое называется тупиком. У Гарри слишком много вопросов, — заметил Вернон.

Гарри яростно закивал головой.

— Нам всем необходимо отступить на первоначальные позиции, и хорошенько подумать. Вечер, вернее ночь, выдалась беспокойная, поэтому сейчас предлагаю лечь спать, а завтра мы вернёмся к этому разговору. О'кей? Всё равно до прибытия катера мы с острова никуда уехать не можем.

Гарри нехотя кивнул.

— А теперь давайте уберём со стола и подумаем, как нам расположить на ночлег мистера Хагрида.

4. Выбор

Когда перед тобою выбор, не худо бы и подумать.

Поговорка

Он не мог заснуть.

— Вернон, перестань вздыхать, — сказала Петунья, — всё не так трагично. Это не могло продолжаться вечно. Гарри растёт, его детская миловидность уходит, и присутствие больного подростка на переговорах вскоре будет выглядеть ненормально.

— Я как-то не задумывался об этом.

— Год-два максимум, а может и того меньше. К вам начнут относиться с осторожностью, великовозрастный парень с мишкой в руках будет вызывать негативную реакцию.

— Я бы дал ему книгу, нет, лучше бы посадил за компьютер.

— Не дави на Гарри. Начинал же ты без него и основал свой бизнес. Ты справишься, Вернон.

— Я уже не знаю.

— Поверь в себя.

И Петунья, повернувшись на бок, заснула.

Вернон проснулся поздно. Солнечный свет заливал спальню. Выйдя из спальни, он понял, что встал самым последним. Петунья готовила завтрак, от плиты тянулись вкусные запахи жареного бекона. Дадли накрывал на стол, а Гарри с Хагридом сидели на диване, который послужил кроватью этой ночью великану и тихо переговаривались. Относительно тихо, потому что у гиганта, как ни старался он усмирить голос, получалось плохо.

— Понимаешь, — говорил он, — в этом-то и есть самая большая загадка. Он становился всё более и более могущественным... Но куда делся?

Вернон пожалел, что оставил Хагрида ночевать. И вообще, пустил его в дом. Или хотя бы не выгнал, когда этот остолоп начал зарываться. Оставив великана в доме, он сам себе подписал приговор.

Вернон вынес подарки ко дню рождения. За пять лет Гарри столько раз доказал преданность интересам Вернона и семье, что Вернон постоянно чувствовал себя в долгу перед ним. Верность Гарри была так велика, а Вернон не знал, что предложить взамен столь же равноценное. Поэтому два раза в год — на Рождество и день рождения, он покупал самые лучшие подарки, какие мог придумать. Он не знал, как ещё показать, что ценит Гарри.

— Извини, но это так печально... Я знал твоих маму и папу — такие замечательные люди, каких ещё поискать надо, — разносился голос Хагрида.

На столе лежала странная газета. Дадли позвал всех за стол и, пока все рассаживались, придвинул газету Вернону:

— Смотри, тут картинки двигаются.

"Ежедневный Пророк", — прочитал Вернон. На первой странице, вместо фотографии каким-то образом был встроен ролик, со странно одетым мужчиной, который устало тёр лоб и отворачивал взгляд. Движение повторялось каждые десять секунд.

— Смотри, а тут летают на мётлах, — восторженно сказал Дадли, перевернув страницу газету.

На этом ролике маленькие человечки на мётлах летали вокруг каких-то колец.

— Смотри-смотри, они забили гол, — не уставал восторгаться Дадли.

Один из летунов бросил мяч другому, тот поймал его и замахнулся им в ближайшее кольцо, а потом резко забросил мяч в кольцо с другой стороны.

Судя по восторгу Дадли, это было очень круто. Вернон мысленно застонал. Нельзя было оставлять этого лесника в доме.

— Как эта газета здесь оказалась? — спросил Вернон.

— Представляешь, её принесла сова! — ответил Дадли.

— Сова?

— Да! Она постучала в окно, а потом ей надо было заплатить пять кнатов за газету.

— Пять чего?

— Кнатов! Это такие деньги, пять монеток.

За завтраком договорились, что Хагрид пошлёт письмо директору, что задерживается ещё на один день, а вечером Гарри скажет своё решение. Потом Вернон попросил разрешения почитать газету у Хагрида. У него возникла масса вопросов после прочтения газеты, но он не стал их пока задавать. Пришла пора распаковывать подарки.

Гарри вскрывал свёртки, а Вернон пытался вспомнить: столько же радости было в его глазах, как в прошлый день рождения, или мысленно Гарри уже в волшебном мире. Но, кажется, Гарри был совершенно счастлив.

Потом все пошли на пляж, мальчики взяли из подарков новенькую видеокамеру "SONY" последней модели и маску с трубкой для ныряния. По дороге они снимали на камеру всё подряд. Вернон был доволен, что сделал такой подарок, разве может сравниться свой фильм с какой-то двигающейся картинкой.

Море сияло под солнцем, но купаться с маской в этот день было невозможно, да и без маски тоже — вода после шторма была мутная, грязная и холодная. Шторм поднял со дна мусор и вынес его на берег. Песок на пляже был мокрый. Вернон велел мальчикам убрать мусор и сложить его в одном месте.

Пока дети убирались, пришла очередь Вернона задавать вопросы, которые возникли после прочтения газеты:

— А чем занимается Министерство Магии?

— Ну, главная их задача — следить, чтоб магглы не прознали, что в стране всё ещё полно волшебниц и волшебников.

— Зачем?

— Зачем? Так все ж сразу захотят свои проблемы магией решить. Нет уж, пусть оставят нас в покое.

У Вернона закралось неприятное предчувствие.

— А если всё-таки люди прознают случайно?

— Есть такая группа в Министерстве — стиратели, они стирают память у магглов, которые видели колдовство.

— Стирают память?

— Ну, да. Ещё могут заменить память другими воспоминаниями.

— А это не вредно?

— Ну дак этим занимаются специально обученные люди. И у магглов память как новенькая. Это не все могут. Очень ценные спецы. Из Гарри бы вышел отменный стиратель памяти, как по мне. Как он меня вчера остановил. Я прошу прощения за вчерашнее. Я ведь хотел превратить Дадли в поросёнка.

Вернон чуть не задохнулся от гнева.

— Ненадолго, на минутку, я бы потом всё вернул. Сильно извиняюсь. От всей души.

Лесник искренне сокрушался. И Вернон не стал раздувать конфликт.

— А Гарри молодец — отвёл превращение Дадли. И я заколдовал свою ногу. Только бы он не проболтался в школе. Кстати, ему тоже может влететь.

— А какое отношение это имеет к нему? Это же вам запрещено колдовать.

— Мне запрещено колдовать совсем. А Гарри на каникулах.

— Как это так? Почему? — удивился Вернон.

— Вот как раз за этим следит министерство магии. Ученикам с одиннадцати лет и до окончания школы запрещено колдовать за пределами школы, то есть когда они на каникулах.

— Но Гарри ещё не дал согласия.

— Как только волшебник получит письмо из школы, он имеет право колдовать только в школе. Особенно строго следят за живущими с магглами, чтобы не нарушался Статут Секретности — вот как это называется.

— Даже если он откажется учиться в школе?

— Несовершеннолетним нельзя колдовать за пределами школы.

— Даже если он колдует не вслух, а про себя?

— В Министерстве всё равно засекут, и накажут, а рецидивистов ждёт Азкабан.

Вернон почувствовал вкус поражения. Он даже не спросил, что такое Азкабан. Он не желает иметь дел с законом, хоть с английским, хоть с магическим. Он не желает неприятностей для Гарри, особенно для Гарри.

Когда мальчишки убрали пляж, они пошли к дому. Дадли спросил про колдографию, так, оказывается, правильно назывались движущиеся картинки, на второй странице газеты. Вернон уже понял, что это какая-то популярная у волшебников игра, в которой игроки летают на мётлах. Но было бы интересно узнать о ней подробней.

— Это квиддич... все обожают квиддич. Это игра волшебников. Он похож... похож на футбол у магглов... Играют в воздухе, на мётлах, четырьмя мячами. Так сразу тяжеловато правила объяснить, — великан поскрёб бороду.

Но, услышав слово "футбол", мальчики начали приставать с вопросами. А Вернон получил ещё один гол в свои ворота — он надеялся привлечь Гарри остаться в городской школе тем, что там была хорошая футбольная команда и замечательный тренер.

— Они забивают голы руками, — недовольно сказал Вернон.

— Потому что они сидят на метле, — встал на защиту игроков Дадли.

— И у них тоже есть вратарь, — сказал Гарри.

— И ещё ловец, — продолжил рассказывать Хагрид, — Ты будешь отличным игроком, Гарри, как твой отец, он играл за Гриффиндор.

— А что такое Гриффиндор?

— Факультет в Хогвартсе, всего их четыре...

После обеда и чаепития с тортом, Петунья захотела поговорить с Гарри. Вернон присоединился к ним, а Дадли и Хагрида они отправили на свежий воздух.

— Гарри, я хочу объяснить тебе, почему мы не рассказывали, кто ты есть на самом деле, и кто твои родители, — начала Петунья. — Когда твоя мама получила точно такое же письмо и уехала учиться, мы с ней отдалились. И не только потому, что стали меньше видеться.

Петунья перевела взгляд с Гарри на Вернона.

— Да, я завидовала ей, — Петунья с вызовом вскинула голову, — она попала в сказочный мир, а я как будто осталась на обочине. А потом она пригласила нас с Верноном познакомиться с её женихом. Тогда я думала, что высокомерие твоего отца связано с тем, что он был аристократом среди волшебников, ну знаешь, такой напыщенный лорд, как у нас. В общем, знакомство прошло неудачно, и мы решили не ходить на свадьбу. Но сейчас, после встречи с мистером Хагридом, я поняла, что все волшебники пренебрежительно относятся к нам, магглам, как они называют. Они даже не замечают, насколько они заносчивы. В общем, твой отец не был виноват в том, что так отнесся к нам, это общая беда волшебников. И он не такой уж надменный, раз полюбил и женился на твоей маме. Но самое главное, после той встречи я разочаровалась в этом сказочном мире, он оказался не таким волшебным, как мне грезилось в детстве, расслоение общества там еще хуже, чем было в Средневековье. Лили даже поссорилась с мальчиком, с которым дружила с детства, из-за того, что она оказалась нечистокровной. В общем, мы с Верноном, поняли, что самое главное для нас — это семья, уютное чистое гнёздышко.

Петунья с Верноном переглянулись.

— А потом случилось страшное, и твои родители погибли от руки злого волшебника, а тебя положили на крыльцо нашего дома с письмом, что самое безопасное место для тебя — дом твоих кровных родственников. В сказках добро побеждает зло, а тот мир оказался отнюдь не сказкой. И мы с твоим дядей хотели уберечь и тебя, и себя — всю нашу семью от той угрозы, что исходит от того мира. Бегство, конечно же, не выход, но мы верили, что ты всегда будешь с нами, хотя бы, пока не повзрослеешь. Я бы рассказала тебе обо всём позже, когда бы ты стал старше.

Гарри кивнул.

— Не подумай, что я пугаю тебя, но нам с Верноном было бы спокойнее, если ты остался рядом с нами.

— Я всё понял, тётя Петунья.

— И ещё, извини, что мы сначала поселили тебя в чулане. У всех маленьких волшебников бывают магические выбросы, часто разрушительные, а из письма было ясно, что ты как-то уничтожил злого волшебника, и мы боялись, что ты можешь разрушить дом. Не обижайся.

Гарри засмеялся.

— Я тогда считал, что все племянники живут в чуланах. И мне не было обидно, я думал так надо.

Петунья облегченно вздохнула. И тут Вернон вставил своё слово.

— Гарри, я не хочу на тебя давить, поэтому просто предлагаю, если хочешь, я устрою тебя тоже в Смелтингс, будете жить вместе с Дадли, там раньше была неплохая футбольная команда.

— И носить шляпу-канапе и бриджи? Нет уж.

— Подкуп не удался, — констатировала Петунья.

— Хорошо, я должен был узнать, вдруг тебе всё равно, в какую закрытую школу идти, — сказал Вернон. — Сейчас мы оставим тебя, но прежде, чем принять решение, подумай о своём старом дядюшке Верноне, как мне будет тяжело без тебя.

Гарри с Петуньей рассмеялись.

— А вот сейчас, ты как раз давишь на жалость, — сказала Петунья.

— Ну, какой же ты — старый, дядя! Не притворяйся, — воскликнул Гарри. — И ты справишься без меня. Я-то знаю, что все твои партнеры уважают тебя и доверяют. Они только рады работать с тобой, поверь мне.

— Ты уже всё решил, — догадался Вернон.

— Нет, я ещё думаю.

И Гарри обнял Вернона. Он уже давно перестал обнимать Вернона, они с Дадли считали себя взрослыми, наверное, с тех пор как хулиганы напали на них, а "обнимашки" — это для малышей.

— Я пойду ещё погуляю с Хагридом по острову? — спросил Гарри, разомкнув объятия.

— Иди, и позови сюда Дадли.

Гарри убежал, а ему надо было самому подумать. Хотя о чём тут думать — Гарри запрещено колдовать, и это снимает необходимость его присутствия на сделках. В конце концов, у Вернона отличная репутация, хорошие связи, стабильное положение, он и без Гарри совершает кучу выгодных сделок. Гарри ему больше нужен для моральной поддержки. Но он справится сам. Поэтому можно спокойно отпустить племянника учиться в Хогвартс. Вот только почему так не хочется, чтобы он уезжал?

Пришёл Дадли, и они вместе стали разбирать петарды и хлопушки, привезённые по его заказу. Когда он решил бежать на остров, в нём проснулся дух авантюризма и он, повинуясь спонтанному чувству, заказал петарды, чтобы запустить фейерверк в день рождения племянника, чего никогда не сделал бы, будь они дома. Они с Дадли осмотрели двор, выбрали наилучшее место для запуска салюта, вынесли и установили там петарды. Хорошо, что Гарри с Хагридом ушли гулять по острову, он хотел, чтобы для Гарри это был сюрприз.

Ужинать решили, как и в первый день, возле дома. Вернон с Дадли вынесли стол и стулья, приготовили всё для жарки стейков. Но перед приготовлением ужина, Вернон собрал всех в гостиной для разговора. Гарри должен знать, что какое бы решение он не принял, от него не отрекутся.

— Прежде чем принять решение, Гарри, ты должен знать, что пять лет назад я завёл на твоё имя счёт, и понемногу переводил туда деньги. Сейчас там уже немаленькая сумма, а к твоему совершеннолетию станет ещё больше. Так вот, если ты надумаешь...

Тут его перебил Хагрид:

— Если вы хотите сказать, что не хотите платить за обучение Гарри, то можете не беспокоиться, — сказал Хагрид, вставая и почёсывая голову.

— За это не волнуйся, — повернулся великан к Гарри. — Неужели ты думаешь, что родители тебе ничего не оставили?

— Но если их дом был разрушен...

— Они и не хранили своё золото в доме, Гарри! Все хранят золото в Гринготтсе. Это банк волшебников.

То, что у волшебников есть банки, Вернон понял из газеты, там был курс волшебной валюты и фунта стерлингов.

— У волшебников есть банки? — спросил Гарри.

— Всего один. Гринготтс. В нём гоблины заправляют.

Хагрида невозможно было заткнуть.

— Гоблины?

— Ага... И надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться его ограбить. Никогда не шути с гоблинами, Гарри. Гринготтс — самое надёжное место в мире, чтобы держать что-то в сохранности...

Как же он ненавидел в данную минуту этого сермяжного лесника — испортить такую речь. А ведь Вернон хотел сказать, что если Гарри захочет учиться в Хогвартсе, его счёт не пострадает, Вернон оплатит его учёбу, так же как учёбу Дадли. Что ж показать своё великодушие не удалось, но это не даёт право Хагриду уходить от темы разговора.

— Мы отвлеклись, — нетерпеливо перебил Хагрида Вернон. — Я рад, что у Гарри не будет проблем с оплатой обучения, если он захочет учиться в школе волшебства. Гарри, чтобы ты не решил, знай, что у тебя есть деньги, и когда ты станешь совершеннолетним, сможешь ими воспользоваться. Если ты захочешь учиться в Хогвартсе, а потом передумаешь, то вернёшься не на пустое место, у тебя будет приличный счёт в банке, и ты сможешь продолжить обучение в нашем университете. И "Граннингс" всегда будет рад тебя видеть.

— Спасибо, дядя, — сказал Гарри и снова обнял его.

Вернон был растроган.

— И что ты нам скажешь? — спросил он.

— Я поеду в Хогвартс, — ответил Гарри.

Вернон обессилено опустился на диван.

— Йес! — крикнул Дадли, вскинув кулак вверх. — Мой брат будет волшебником!

Хагрид вытянул правую руку ладонью вперёд, и Дадли хлопнул по ней своей раскрытой ладошкой. Потом уже Хагрид хлопнул своей ручищей по ладони Дадли. Оба они были счастливы.

Петунья с подозрением посмотрела на сына. Глупый мальчишка, он не понимает, что радоваться здесь совершенно нечему.

— Не грустите так, я же буду приезжать на каникулы, писать письма, — Гарри сел на диван между Верноном и Петуньей.

Ну почему так больно его отпускать?

— Да мы не грустим, — ответил Вернон, — я просто думаю, где можно будет купить тебе перчатки из шкуры дракона? И палочку? Книги, наверное, есть у букинистов...

— Завтра с утра я отвезу Гарри в Лондон, и мы там всё купим, — вмешался Хагрид.

— Разве всё это можно купить в Лондоне? — поинтересовался Гарри.

— Если знаешь, куда пойти, — ответил Хагрид.

— Катер придёт только послезавтра, — возразил Вернон.

— А как ты сюда попал? — спросил вдруг Дадли. — Что-то я не видел на берегу лодки, а хозяин катера вряд ли поплыл назад в такой шторм.

— Прилетел, — ответил Хагрид.

— Прилетел?

— Ага... Но обратно я же не смогу взять Гарри, с ним я не могу колдовать, — он опять начал скрести бороду.

— А мы и не отпустим Гарри одного с вами.

Хагрид обиженно засопел.

— Директор доверяет мне Гарри. Когда он был маленьким, это я привёз его на мотоцикле к вашему дому.

— Мне недавно приснился мотоцикл, он летал, — сказал Гарри.

— Ага, это был летающий мотоцикл.

— О-о! — воскликнул Дадли, — я хочу его посмотреть! Сейчас ты тоже на нём прилетел?

— Нет.

— У-у, — разочарованно протянул Дадли.

— В общем, так, — Вернон хлопнул ладонями по коленям и встал, — поступим следующим образом. Завтра отдыхаем, купаемся, загораем, рыбачим, а в четверг возвращаемся домой. В пятницу с утра едем в Лондон, мистер Хагрид нас встретит и покажет, где можно купить всё необходимое к школе.

— В пятницу? Это долго, — начал возражать Хагрид. — Я напишу директору, и он поможет забрать Гарри за покупками уже завтра.

— Нет, — Вернон был твёрд. — Пишите своему директору, что задерживаетесь. И за покупками мы поедем все вместе. Я, как опекун, буду контролировать все его траты.

— Но в это место магглы не ходят.

— Или Гарри идёт за покупками с нами, или в школу он не поедет.

Три пары глаз впились в него взглядом: неодобрительно — Хагрида, обиженно — Дадли, вопросительно — Гарри.

— Я не думаю, что мы будем первые родственники волшебников, попавшие в это секретное место. Все же понимают, что никто ничего рассказывать никому не будет, потому что их сочтут сумасшедшими, — пояснил он.

— Ладно, я напишу профессору Дамблдору, — недовольно пробурчал Хагрид и уселся писать письмо.

А у Дадли восторженно загорелись глаза:

— Мы поедем все вместе? И меня возьмёте?

— Или вместе, или никто.

— А вдруг они не согласятся, — испугался Дадли, — и что тогда, ты не разрешишь Гарри учиться в Хогвартсе?

— Пусть только попробуют, — ответил Вернон.

Он был уверен, что директор школы согласится, его чутьё бизнесмена подсказывало ему, что он действует верно. Но как бы ему хотелось получить отказ, и они под этим предлогом оставят Гарри учиться дома.

Хагрид отправил очередную сову, и они все вместе пошли готовиться к ужину.

После ужина все остались за столом и решили поиграть в карты. Гарри подарили набор настольных игр (чтобы он меньше играл в приставку), и там была новенькая колода карт. Хагрид сказал, что волшебники тоже играют в карты, и даже правила похожи. Он оказался азартным игроком и громко сокрушался, если проигрывал. Играли, пока солнце не стало садиться в воду, и все залюбовались закатом. Вернон вышел из-за стола и незаметно ушёл за дом. Когда солнце скрылось за морем, Вернон запустил первый фейерверк. Из-за дома раздались радостные крики мальчишек. Потом и они сами прибежали и тоже хотели запускать петарды, но Вернон не разрешил им даже приближаться к ним ближе, чем на три метра, как было написано в инструкции, и дал им хлопушки. Подошли Петунья и Хагрид. Хагрид удивлялся, что магглы умеют делать салюты не хуже волшебников. Гарри с Дадли начали просить показать волшебный салют. Хагрид поломался, что ему нельзя колдовать, но Гарри пообещал, что никому не расскажет в Хогвартсе, и великан запустил из своего зонтика сноп разноцветных искр в небо. Мальчишки запрыгали и стали кричать, а Вернон решил, что китайские фейерверки намного лучше.

Когда возвращались в дом, прилетела сова от Дамблдора. Хагрид прочитал письмо, и с важным видом сказал:

— Профессор Альбус Дамблдор — великий человек, он доверяет мне и дал ещё одно задание, секретное. Мне завтра утром надо быть в банке Гринготтс по важному делу. А в пятницу он разрешил мне сводить всех вас за покупками к школе Гарри.

— Ура! — закричал Дадли.

Они договорились о месте и времени встречи в пятницу.

— А как же вы попадёте завтра в банк, — спросил Дадли, — полетите?

— Директор Альбус Дамблдор — великий человек, он снова сделал портключ и прислал его мне.

И Хагрид достал из конверта кусок верёвки. Все с любопытством посмотрели на неё — ничего особенного.

— До скорой встречи, — сказал Хагрид.

Все стали с ним прощаться. Хагрид связал верёвку в узел и... исчез.

— Ну что ж, наверное, удобно, — сказал Вернон.

— Мотоцикл — круче, — не согласился Дадли.

Они вошли в дом. Гарри третий раз за день обнял Вернона:

— Спасибо, это был самый лучший день рождения.

— Благодаря этому великану.

— Нет, я про всё — этот остров только для нас, путешествие, фейерверк, в общем, всё вокруг. Спасибо.

5. Банк

Нажить много денег — храбрость; сохранить их — мудрость, а умело расходовать — искусство.

БЕРТОЛЬД АВЕРБАХ

В пятницу утром Петунья надела любимое платье с высоким воротником и заставила мальчиков надеть костюмы, а не джинсы с футболками. С тем, что волосы Гарри невозможно уложить, они уже давно свыклись, но Петунья, всё равно долго их расчёсывала, чтобы придать пристойный вид, ей это не слишком удалось, но выглядел Гарри уже не как после трёпки. Вернон тоже надел костюм, в котором обычно ходил на переговоры.

Выехали пораньше, Вернон заехал в Лондоне в свой банк, чтобы снять деньги на случай, если на счету Гарри в волшебном банке окажется недостаточно средств. Словам великана он не особенно верил.

На Чаринг-Кросс-Роуд они приехали вовремя, Хагрид их уже ждал в назначенном месте. Они поздоровались с ним, и Хагрид повёл их в секретное место. Гарри шёл рядом с лесничим, а Вернон с женой и сыном — за ними. Они прошли мимо закусочной и подошли к книжному магазину, он ничем не выделялся от таких же книжных магазинов. Неужели там можно купить Стандартную книгу заклинаний (1 уровень) или Руководство по трансфигурации для начинающих? Хотя, возможно — в отделе эзотерики. Но Хагрид с Гарри прошли мимо входной двери и остановились между книжным магазином и музыкальным.

— Вот он, — сказал Хагрид. — Дырявый Котёл. Знаменитое место.

Вернон не мог понять, о чём он говорит, и как ни крутил головой, ничего не видел, кроме книжного и музыкального магазинов. Петунья с Дадли тоже недоумённо вертели головами. А Гарри похоже что-то видел, он оглянулся к ним. Вернон пожал плечами, Дадли развёл руками, а Петунья помотала головой. Спешащие прохожие обтекали их необычную группу, как река обтекает остров. Хагрид шагнул вперёд, но Гарри дернул его за рукав. Хагрид оглянулся.

— Они не видят его, — сказал Гарри.

— Ах, да! — хлопнул себя по лбу Хагрид, — совсем забыл. Значит так, ты возьми Дадли за руку, а вы оба подойдите ко мне, — велел Хагрид Вернону и Петунье.

Хагрид взял их за руки, убедился, что Гарри тоже держит Дадли за руку и скомандовал:

— Идите за мной, — он повёл их с Петуньей вперёд.

Вернон заметил дверь, только когда они оказались вплотную перед ней. Так как руки Хагрида были заняты, то Вернон сам толкнул её. Они втроём вошли в помещение. Хагрид отпустил их руки, за ними вошли Гарри и Дадли. После дневного света Вернон ничего не мог разглядеть, в помещении было слишком темно. Постепенно глаза привыкли к полумраку. Это был небольшой невзрачный бар. Странно одетые посетители пристально их разглядывали. Хагрид уже стоял возле барной стойки.

— Тебе как обычно, Хагрид? — спросил совершенно лысый бармен с морщинистым лицом.

— Не могу, Том, я здесь по хогвартским делам, — отказался Хагрид, махнув громадной ладонью в сторону сопровождающей его группы.

— Кто это — магглы? — спросил Том.

— Не все, — хмыкнул Хагрид и, схватив Гарри за плечо, вытащил его из-за спины Вернона.

— Боже мой, — произнес бармен, вглядываясь в Гарри. — Это же... неужели?

В "Дырявом котле" воцарилась полная тишина. Посетители замерли.

— Благослови мою душу... — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер... какая честь.

Он выскочил из-за стойки, подбежал к Гарри и со слезами на глазах схватил его за руку.

— С возвращением, мистер Поттер, с возвращением!

Гарри стоял смущённый, Хагрид сиял. Он произвёл фурор. Все смотрели на Гарри. Пожилая женщина с трубкой продолжала затягиваться, не замечая, что трубка уже погасла.

— Спасибо, — ответил Гарри.

Тут раздался скрежет стульев, и все бросились пожимать руки Гарри. Немного потолкавшись перед ним, они выстроились в очередь. Вернон с семьёй отошли в сторону. Я так польщён, горжусь знакомством, я всегда мечтала — не смолкали восторженные возгласы. Очень приятно, спасибо, я рад — вежливо отвечал Гарри, пожимая руки снова и снова. Дама с трубкой сделала несколько заходов.

— Вот это да! — прошептал Дадли. — Как они его узнали?

— Он очень похож на своего отца, наверное, поэтому, — предположила Петунья.

Вперёд, явно нервничая, вышел бледный молодой человек. Один глаз у него дёргался.

— Профессор Квиррелл! — сказал Хагрид.

Профессор оказался заикой и что-то долго пытался сказать, тряся Гарри за руку. Но остальные не позволили профессору Квирреллу безраздельно завладеть вниманием Гарри. Чтобы отделаться от них, понадобилось почти десять минут. Наконец, Хагриду удалось перекричать общий гвалт:

— Нам нужно идти — ещё дел куча. Пошли, Гарри.

Дама с трубкой напоследок ещё раз пожала Гарри руку, и Хагрид вывел их из бара во внутренний дворик, огороженный сплошной стеной, где было совершенно пусто, не считая мусорного бака и нескольких сорняков.

Хагрид усмехнулся, глядя на Гарри.

— Ну, что я тебе говорил? Я ж сказал, что ты знаменитость. Профессор Квиррелл аж задрожал, когда тебя увидел, — хотя, по правде говоря, он и так всегда трясётся.

— Он всегда такой нервный? — спросил Вернон.

— О, да. Бедный парень. Золотая голова. С ним всё было хорошо, пока учился по книгам, но потом он на год уехал, чтобы приобрести опыт, как говорится, из первых рук... Говорят, он встретил вампиров в Чёрном Лесу, и ещё какая-то неприятность с одной каргой приключилась... С тех пор он сам не свой. Боится учеников, боится своего собственного предмета...

— А что за предмет, я не совсем понял? — спросил Гарри.

— Да там изучают защиту от оборотней, вампиров и прочей нечисти, всяких запрещённых заклинаний и тёмных магов.

— Защиту будет преподавать человек, который сам не смог защититься от вампира и какой-то карги! — возмутился Вернон.

— Зато он на собственном опыте это знает. И вообще, директору Дамблдору виднее, — проворчал Хагрид, и ушёл от разговора. — Где мой зонт?

Хагрид вынул зонт и начал отсчитывать кирпичи на стене над мусорным баком.

— Три вверх... два в сторону... — бормотал он. — Так, отойдите.

Он трижды стукнул по стене кончиком своего зонта.

Кирпич, к которому он прикоснулся, зашевелился, в стене появилось отверстие, оно увеличивалось и увеличивалось, и через пару секунд они уже стояли перед аркой, достаточно большой даже для Хагрида, которая вела на извилистую улицу с булыжной мостовой.

— Добро пожаловать, — сказал Хагрид, — на Диагон-Аллею.

Он довольно улыбнулся, увидев удивление на лице мальчиков. Они прошли через арку. Вернон быстро оглянулся и успел заметить, как арка моментально превратилась в сплошную стену.

У витрины ближайшего магазина, как арбузы возле овощной лавки, были выставлены котлы. Вернон остановился.

— Ага, один для Гарри понадобится, — сказал Хагрид. — Но сначала сходим за деньгами.

— Секундочку, — ответил Вернон и вытащил записную книжку из кармана.

Вчера вечером, как только они вернулись домой, он проделал большую работу. Вернон помнил, что в "Ежедневном пророке", который они взяли с собой, к началу учебного года рекламировались многие товары из списка обязательных принадлежностей первокурсников Хогвартса. Он усадил Гарри и Дадли помогать ему. Дадли прошерстил всю газету на предмет цен волшебных товаров, не пропуская самые мелкие объявления. Гарри обожал математику, и поэтому с удовольствием пересчитал все цены на школьные принадлежности в фунты по курсу галлеона, напечатанному в газете. Он даже посчитал цены на товары, которых не было в списке. Например, они узнали, сколько стоят в фунтах стерлингов метлы различных модификаций, набор по уходу за метлой, мячи для игры в квиддич, перчатки для игры в квиддич и сапоги для игры в квиддич. Его невозможно было оторвать от этого занятия, хотя метлу первокурсникам брать в школу запрещено. На учебники цен не нашли, и Вернон решил отталкиваться от стоимости учебников Дадли плюс десять процентов, раз газеты в волшебном мире немного дороже чем у них, то и книги примерно так же.

Потом Вернон расчертил таблицу, в которой напротив каждого пункта из списка принадлежностей стояла две цены — в галлеонах и фунтах стерлингов. На некоторые товары цен не было, и он проставил суммы, сравнивая их с ценами на похожие товары. Итоговая сумма в фунтах был не маленькая, но и не превышала трат на подготовку к школе Дадли больше чем на двенадцать процентов. Но он решил, что сумма в итоге уменьшится, потому что многие цены они завысили.

И вот он внимательно разглядывал котлы, ища оловянный второго размера. На каждом котле болтался ценник, привязанный к ручке. Вернон сверил цены со своей таблицей. В газете рекламировались только золотые котлы по пятнадцать галлеонов, а оловянные стоили почти в десять раз дешевле — один галлеон и тринадцать сиклей. Как он и предполагал, денег понадобится меньше, ведь он заложил цены по максимуму.

Хагрид недовольно ждал, когда он занесёт новую цену в свой блокнот. Мальчишки и Петунья с восторгом смотрели по сторонам.

Они прошли дальше мимо аптеки, магазина сов, а потом мальчики прилипли к витрине с мётлами.

? Смотри, ? произнёс Гарри, ? новый "Нимбус-2000"...

— Как в рекламе. Самая скоростная... — прошептал Дадли.

Их с трудом оторвали от созерцания метлы, и все пошли дальше, вдоль витрин с телескопами, мантиями, книгами, лунными глобусами.

Они подошли к белоснежному зданию с колоннами, возвышающемуся над низкими магазинчиками.

? Гринготтс, ? сказал Хагрид.

Возле бронзовой двери в форменной одежде стоял...

? Гоблин! ? воскликнул Дадли.

На него все зашикали.

Они поднялись по белым мраморным ступеням. Гоблин был ниже даже Гарри. Он с поклоном пропустил их через двери. Они оказались перед другими дверьми, уже серебряными. Теперь два гоблина поклонились им, когда они проходили через серебряные двери, и они оказались в огромном мраморном зале.

Хагрид подошёл к стойке. За ним встали все остальные.

? Доброе утро, ? сказал Хагрид незанятому гоблину. ? Мы пришли взять немного денег из сейфа мистера Гарри Поттера.

? Номер сейфа? У вас есть от него ключ, сэр?

? Где-то был... ? ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку всё из своих карманов прямо на бухгалтерскую книгу. Гоблин и Вернон одновременно поморщили носы. Гарри с Дадли тем временем уставились на гоблина справа, взвешивающего горку большущих рубинов, похожих на тлеющие угли.

? Нашёл, ? наконец сказал Хагрид, показывая маленький золотой ключик. — Ячейка номер шестьсот восемьдесят семь.

Гоблин тщательно осмотрел его.

? Кажется, всё в порядке. Я пошлю кого-нибудь с вами вниз к хранилищу. Крюкохват!

— Минуточку, — Вернон обратился к гоблину, пока Хагрид укладывал свои пожитки обратно в карман. — И это всё?

— Что вы имеете ввиду?

— Больше вам ничего не нужно, ни паспорта, ни справки? Или как у вас проводится идентификация личности — забор крови, отпечатки пальцев, сканирование ауры?

— О чём вы? — удивился гоблин.

— То есть, кто угодно может предъявить ключ от сейфа моего племянника, и вы допустите его деньгам?

— А что такого? — спросил Хагрид.

— На шестом уровне этого достаточно, — ответил гоблин.

— Нет, так дело не пойдёт, — воскликнул Вернон. — Ключ должен храниться у меня, как официального опекуна Гарри. Есть ли у вас опись, что находилось в сейфе, когда он перешёл в наследство Гарри? Есть ли сведения, кто пользовался сейфом и сколько раз за последние десять лет?

— Описи нет, хозяева сейфа могут хранить там что угодно, мы этого не касаемся, если наследники не закажут услугу по оценке содержимого сейфа. А справку о движении средств и сколько раз пользовались сейфом, мы вам подготовим, пока вы спускаетесь вниз в подземелья. Она будет платной, если хранилищем пользовались более семи раз за указанный период.

— Спустимся? В подземелья? — хором воскликнули мальчики.

— Да, Крюкохват вас проводит.

Сзади них переминался с ноги на ноги ещё один гоблин.

— Я с вами не поеду, — заявил Хагрид, — позавчера я ходил весь зелёный целый день после этого спуска. Подожду вас на улице, зайду в Дырявый котёл, пропустить стаканчик, а то, как вспомню эти горки, сразу тошнить начинает снова.

— Я тоже не поеду, — решила Петунья, услышав эти слова, — погуляю по магазинам, а потом подожду вас в кафе-мороженое, встретимся там.

И она развернулась к выходу.

— Погоди, на что ты купишь мороженое? — остановил её Вернон.

Он вытащил из пачки десять фунтов и попросил гоблина обменять их, ему выдали четыре галлеона, девять сиклей и семь кнатов. Он отдал их Петунье, а она ему передала холщовую черную сумку на молнии, которую они приготовили для монет — из "Пророка" Вернон понял, что у волшебников нет бумажных денег. И Петунья пошла к выходу вслед за Хагридом. А Вернон с детьми пошел за Крюкохватом.

Крюкохват придержал для них дверь. Они попали в тесный каменный коридор, освещаемый горящими факелами. Он круто уходил вниз; по полу были проложены узкие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязганьем подъехала небольшая тележка. После слов Хагрида Вернон примерно представлял, что его ждёт, но реальность превзошла его ожидания — эта хлипкая конструкция совершенно не вызывала доверия. Но раз Хагрид смог выбраться живым после этого испытания, то вполне возможно и ему это удастся. Они забрались внутрь — впереди Крюкохват, за ним — мальчики, а сзади Вернон. Тележка тронулась.

Дребезжащая тележка с грохотом неслась по лабиринту извивающихся коридоров, а Вернон вцепился за края тележки так, что побелели костяшки пальцев. Мальчики впереди громко переговаривались, показывая пальцами на подземное озеро, где огромные сталактиты и сталагмиты росли из потолка и пола. Вдруг Дадли закричал — "Дракон!", но тут тележка резко нырнула вниз, и мальчики завизжали от восторга.

Когда тележка, наконец, остановилась возле маленькой дверцы в стене коридора, Вернон с трудом выбрался наружу и прислонился к стене, чтобы руки и ноги перестали дрожать.

Крюкохват отпер дверь. Из сейфа вырвались клубы зелёного дыма; когда он рассеялся, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет, колонны серебряных и горы бронзовых. При виде такого богатства Вернон воспрял духом и забыл о том, что его чуть не укачало.

— Ух, ты! Они из настоящего золота? — спросил племянник, забегая в хранилище.

— Да, — ответил Крюкохват, — золотые — это галлеоны, а серебряные — сикли.

За ним в сейф вбежал Дадли:

— А в этих кнатах можно купаться, как дядя Скрудж из мультика.

Вернон степенно вошёл в сейф и показал Гарри свою таблицу со списком:

— Собери денег в два раза больше, одна часть на покупки к школе, а вторая на текущие расходы в школе. И бери в основном сикли и кнаты.

Вернон обратился к Крюкохвату:

— Я забыл узнать, какую сумму нужно приготовить за обучение в Хогвартсе?

Тот ответил:

— Деньги на обучение переводятся на счет школы первого августа, как только волшебника зачисляют в школу.

— Но сегодня третье августа, мы не опоздаем?

— Деньги уже перечислены по магическому каналу. В справке о расходах это будет отражено.

Вернон с Дадли помогли Гарри собрать деньги в сумку.

— А ты правда видел дракона? — спросил Гарри у Дадли, когда они вышли из сейфа.

— Я видел вспышку огня, которую, наверное, изрыгал дракон, — ответил Дадли.

Еще одна бешеная гонка на тележке, и вот они снова стоят перед стойкой. Вернон получил ключ от сейфа, и справку о расходах за десять лет. К его облегчению, никто денег со счёта Гарри не снимал, а то он смутно представлял себе судебную тяжбу в магическом мире. Ведь защищать ущемлённые интересы Гарри он незамедлительно бы начал, не раздумывая. В справке было одиннадцать строк, каждый год первого января списывалась одна и та же сумма за пользование сейфом. Всё правильно, это ведь не депозитный счёт с начислением процентов, а банковская ячейка, за аренду которой нужно платить. В последней, одиннадцатой строке от первого августа 1991 года стояла сумма за обучение в магической школе. Вернон заказал опись средств в сейфе Гарри. И тут выяснилось ещё одно обстоятельство. Когда он попросил оценить, сколько денег хранится в сейфе Гарри, гоблин спросил его:

— В каком, в котором вы только что были?

— А что есть ещё один сейф на имя Гарри Поттера?

— Да, 1 ноября 1981 года на имя Гарри Джеймса Поттера был открыт сейф, в который стекались пожертвования и награды за его победу над лордом Волдемортом.

— Ну, ты крут! — Дадли толкнул Гарри кулаком в плечо.

— Я этого же не помню, — ответил ему Гарри.

— Да, — подтвердил Вернон, — необходимо пересчитать средства в обоих сейфах. И желательно, и в галлеонах, и в фунтах стерлингов.

— Полная оценка содержимого сейфов будет готова месяца через два. Вам пришлют сову.

— Хорошо. Продиктовать адрес?

— Какой адрес?

— Куда посылать сову?

— Сова сама найдёт вас.

Вернон заплатил за услуги из денег в холщовой сумке, и они вышли из банка. Он думал, не обменять ли часть денег из сейфа на фунты стерлингов и положить их на депозитный счёт Гарри, или вложить в акции. Деньги должны работать, а не пылиться в подземелье. Только нужно проследить за курсом галлеона, вдруг набежавший доход нивелируется при обратной конвертации. А чтобы следить за курсом, нужно оформить подписку на "Ежедневный пророк", там публикуется курс фунта к галлеону.

6. Покупки

Не в деньгах счастье, а в покупках.

Мэрилин Монро.

Они подошли к кафе-мороженому, но Петуньи там не было. Зато у входа стоял Хагрид. Где была Петунья, у Вернона было два предположения — магазин косметики и ювелирная лавка. Бутик одежды для волшебников вряд ли привлёк её, уж очень они странно одевались. И действительно, они нашли Петунью в магазине "Омолаживающие зелья мадам Примпернель". Она как раз забирала свёрток с зельями.

Возвращаться в кафе не стали, решили сначала сделать покупки. В магазине под названием "У Флориша и Блоттса", где полки до самого потолка были забиты книгами, учебники для первокурсников были сложены стопками возле кассы. Это было очень удобно, а то они бы выбирали по списку до самого вечера в этом бесконечном многообразии книг. Но Дадли как-то умудрился найти книгу о драконах, Вернон заподозрил, что не без помощи Хагрида, и мальчики уговорили купить её для внеклассного чтения. В магазине школьных принадлежностей Вернон купил больше свитков пергамента и чернил, чем было указано в списке, а ещё он нашёл прописи. Чтобы писать пером, необходим навык, которого у Гарри не было. Гарри в школе не должен отставать, и поэтому он будет заниматься прописями каждый день до сентября. Гарри запротестовал — что я, маленький, писать в прописях, но Вернон всё равно их купил. Чтобы задобрить племянника, он купил ещё невидимые чернила для переписки с Дадли. Для того чтобы увидеть текст письма, нужно только вслух произнести пароль, который они сами придумают.

Потом они купили весы, складной медный телескоп, набор флаконов для зелий и оловянный котел. Пакетов было много, и все они были объёмными, в чемодан бы это всё не вошло. А они пока ещё не купили одежду. Вернон спросил у Хагрида, с чем путешествуют волшебники, и Хагрид привел их в магазин сундуков и саквояжей. Вернон с Петуньей долго выбирали подходящий сундук, чтобы и вещи все вошли, и в тоже время Гарри смог сам его нести. Решили взять не слишком большой сундук, в который вошли почти все покупки, а одежду сложат в чемодан на колёсиках.

Сгрузив покупки в новый сундук, решили пообедать и вернулись в кафе. Хагрид донёс сундук до кафе, но заходить отказался, сказав, что пообедает в "Дырявом котле". Договорились встретиться через полчаса.

После обеда в кафе они зашли в магазин, в котором продавались шляпы. Шляпы были всех цветов и размеров: с полями и без полей, остроконечные и цилиндрические, плоские "таблетки" и целые башни, шёлковые, фетровые, бархатные, с перьями, цветами, птичками и ящерицами. Увидев всё это многообразие, Гарри попятился, но Вернон подтолкнул его к продавцу, а сам подмигнул Дадли — пришло время для реванша.

Петунья помогала Гарри примерять чёрные остроконечные шляпы, которые подавал продавец, Вернон злорадно хихикал, а Дадли не уставал комментировать: для огородного пугала поля недостаточно широкие; этот колпак слишком низкий, вороны не заметят.

Гарри затравленно посмотрел на Вернона:

— Обойдусь без шляпы, не будем покупать.

Но тут возразил Хагрид:

— Обязательно надо купить, если есть в списке, значит, надо. На торжественные случаи обязательно быть в шляпе.

Наконец, шляпа была куплена, и Гарри тут же упрятал её в сундук.

? Теперь можно купить форму, ? сказал Хагрид, кивая на ателье-магазин "Мантии мадам Малкин на все случаи".

Хагрид проводил их в магазин и ушёл, обещая подойти позже. Мадам Малкин, маленькая полная волшебница в сиреневой мантии, усадила их троих на диван, а Гарри увела вглубь магазина и поставила на табуретку. Рядом на такой же табуретке уже стоял белокурый мальчик, пока вторая волшебница подкалывала подол его длинной чёрной мантии. Мадам Малкин надела на Гарри через голову длинную мантию и тоже начала подкалывать её булавками, подбирая подходящую длину. Вернон с Дадли шёпотом стали сочинять названия для этого облачения и его функции, изо всех сил сдерживая смех.

Белокурый мальчик первый заговорил с Гарри. А тот односложно ему отвечал. Дадли шёпотом рассказывал Вернону, как смешно бы выглядели волшебники, играющие в футбол в таких мантиях — они бы бегали по полю, приподняв впереди себя полы мантии двумя пальчиками, чтобы не запутаться в них ногами. "Вот поэтому они и пересели на мётлы", — ответил ему Вернон. Дадли не смог сдержать вырвавшийся смех и громко хрюкнул, потом зажал живот руками и, согнувшись пополам, задрыгал ногами, чтобы не расхохотаться во весь голос. Оба мальчика на табуретках обернулись к ним, беловолосый мальчик что-то спросил у Гарри, а Гарри стал ему объяснять. Постепенно их разговор оживился, и Гарри с сожалением спрыгнул с табуретки, когда его отпустила мадам Малкин. Она предложила им выпить чаю, пока они ожидают, когда подгонят по размеру остальные мантии. Но Вернон отказался, договорившись, что они зайдут через час. Белокурый мальчик, тоже соскочивший с табуретки, остался один, когда они покинули ателье. На улице их ждал Хагрид, который доедал рожок с шоколадным мороженым.

Последним пунктом программы было посещение магазина, где продаются волшебные палочки. Впереди снова шёл Хагрид, за ним Вернон с Петуньей, а сзади мальчики. До Вернона доносился их разговор. Гарри рассказывал про светловолосого мальчика, с которым разговорился в магазине мадам Малкин. Он умеет летать на метле с трёх лет, и если уговорит отца купить гоночную метлу, то найдёт способ пронести её в школу.

Они подошли к "Лавке Олливандера", в которой продавался главный атрибут магов — волшебная палочка. Этот магазин был разочаровывающе мал и невзрачен. В пыльной витрине красовалась одинокая палочка на выцветшей, когда-то пурпурной, подушечке. Внутри помещение оказалось таким же крошечным — они заполнили всё свободное пространство. Петунья, чтобы не тесниться, решила выйти, удачно вспомнив, что хотела купить в магазине омолаживающих зелий необыкновенный крем, на который у неё не хватило денег в первый раз. После её ухода свободней не стало, потому что к ним вышел хозяин лавки — пожилой человек со светлыми, почти белыми глазами, ярко блестевшими в полумраке магазина. Мистер Олливандер поинтересовался, для кого будут приобретать палочку, а когда ему указали на Гарри, узнал его и рассказал, какие были палочки у его отца и матери. Гарри слушал как завороженный. Хозяин лавки дотронулся длинным пальцем до шрама на лбу Гарри и произнёс слова сожаления, что продал палочку, сотворившую "это". Гарри невольно отстранился от него. Мистер Олливандер, не заметив возникшей неловкости, описал, из чего сделана эта палочка. После этого, к облегчению Гарри, он заметил Хагрида. Олливандер начал выяснять у того, что стало с его палочкой, заставив чувствовать себя неловко уже великана. После чего Хагрид вспомнил, что у него есть неотложное дело и ушёл.

И только когда Хагрид покинул магазин, Олливандер наконец-то приступил к выбору нужной палочки. Гарри и Дадли немного оживились, наблюдая, как швейный сантиметр сам измеряет параметры тела Гарри. Олливандер в это время продолжал говорить, одновременно снимая с полок коробки с палочками.

Гарри брал одну за другой палочки из коробки и махал ими перед собой, не понимая, что должно произойти. А Олливандер не замолкал ни на минуту. Дадли стало скучно, и он отпросился на улицу. Гора уже испробованных палочек всё росла и росла, но, чем меньше коробок оставалось на полках, тем жизнерадостнее становился продавец. У Вернона уже слипались глаза, и он рисковал упасть, заснув стоя. Когда в очередной раз он смежил веки, раздался громкий возглас Олливандера, заставивший Вернона встрепенуться:

— О, браво! Да, действительно, очень хорошо. Так, так, так... любопытно... Весьма любопытно...

— Нашли наконец-то? — спросил Вернон.

— Да, — и радостный Гарри продемонстрировал ему сноп красных и золотых искр, похожий на фейерверк, вырвавшийся из палочки при взмахе руки.

— Тогда берём.

Гарри отдал палочку хозяину магазина, и он положил её обратно в коробочку и завернул в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно... Как любопытно...

— Извините, — спросил Гарри, — но что любопытно?

Мистер Олливандер пристально посмотрел на Гарри своими бледными глазами.

— Я помню каждую проданную мной палочку, мистер Поттер. Так уж случилось, что феникс, чьё хвостовое перо находится в вашей палочке, дал ещё одно перо. Весьма любопытным является обстоятельство, что эта палочка предназначалась именно вам, в то время как её сестра... сестра её наградила вас этим шрамом.

Гарри сглотнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. Какое интересное совпадение. Однако же, помните, палочка выбирает волшебника... Думаю, нам стоит ожидать великих дел от вас, мистер Поттер... В конце концов, Тот-Кого-Нельзя-Называть совершал великие вещи. Ужасные, да, но всё же великие.

Гарри вздрогнул. Вернон заплатил семь золотых галлеонов за палочку, и мистер Олливандер с поклоном проводил их до двери. Они вышли из магазина в мрачном настроении. Их ждали Хагрид и Дадли. У лесничего в руках была большая клетка с красивой полярной совой, которая крепко спала, спрятав голову под крыло.

— Гарри, это мой подарок тебе на день рождения, — сказал Хагрид, протягивая клетку Гарри, — назовёшь её сам.

Гарри благодарно улыбнулся, принимая сову, и проговорил:

— Спасибо, Хагрид, но это было необязательно...

— Знаю, что необязательно, но я хотел тебе сделать волшебный подарок. А, совы, они страшно полезные — приносят почту и не только, у нас каждый ребёнок мечтает о сове. Это твой первый подарок из волшебного мира.

После главного подарка, который преподнёс сегодняшний день — сейфа с золотом, казалось, ничто не может его уже так сильно обрадовать, но Гарри выглядел совершенно счастливым и, кажется, забыл о тревоге, с которой покинул магазин Олливандера. Иногда Хагрид может быть отличным малым.

Прежде чем вернуться в магазин мадам Малкин, Вернон оформил подписку на "Ежедневный пророк" с сентября месяца, оплатив сразу же и доставку, чтобы не держать дома кнаты для почтовой совы.

Рядом с ателье находился Торговый центр "Совы", где они купили большую коробку совиных вафель. Перед тем, как идти в "Дырявый котёл", зашли ещё в кондитерскую и накупили там различных сладостей, в том числе и какую-то волшебную жевательную резинку "Друбблс".

Хагрид уверенно вёл их обратно в "Дырявый котёл", чтобы вывести в родной Лондон, но возле магазина "Всё для квиддича" Гарри затормозил. Он начал уговаривать Вернона купить ему метлу — они же истратили меньше денег, чем заложили в план расходов. Естественно, Вернон отказал и хотел идти дальше, но Гарри был настойчив и не сдвинулся с места. Он обещал, что будет экономить в школе и можно смело потратить деньги на метлу из денег на расходы в школе. Вернон напомнил, что первокурсникам нельзя брать метлу в школу, а дома летать он не сможет, чтобы не нарушать Статут секретности, и метла пролежит целый год без дела. Гарри очень редко просил купить ему что-нибудь, а тут он снова повторил: "Ну, пожалуйста, ну хотя бы самую дешёвую". Вернон не мог понять его. У них с Дадли было почти всё, на чём можно было гонять мальчишкам их возраста: велосипеды, роликовые коньки, скейтборды, на море они катались на водных лыжах, а зимой ходили на каток. Потом до Вернона дошло, что сам он воспринимает метлу, как школьный реквизит, вроде котла или телескопа, а для Гарри метла — это нечто большее, что-то вроде гоночного велосипеда, только круче, не просто скорость, а — высота, полёт, свобода. Метла — главный атрибут квиддича, в который, отлично, по словам Хагрида, играл отец Гарри. Это существенно повышало ценность метлы в глазах ребёнка, любящего спорт и, особенно, футбол.

К магазину подошёл мальчик из ателье мадам Малкин со своим отцом. О их родстве можно было понять по одинаковому цвету волос и глаз, а ещё по тому, что мальчик безостановочно ныл:

— Купи, купи, купи. Ну, папа, купи метлу. Купи-купи-купи. Папа, купи...

Этот светловолосый мальчик очень напоминал Дадли, каким он был несколько лет назад. Пятилетний Дадли падал на пол и колотил ногами и руками, требуя желаемое. Став чуть постарше, он избрал другую тактику, которую сейчас наглядно демонстрировал юный белокурый волшебник. Петунье было невыносимо слушать нытьё сына, она быстро сдавалась, и покупала ему мороженое или конфеты. Но крупные покупки Дадли приходилось выпрашивать у Вернона, а он был крепким орешком, хотя иногда Дадли так доводил, что приходилось прибегать к дару Гарри, чтобы успокоить упрямого сына. Дадли рос и начал замечать, что Гарри получает всё, что хочет и не хочет, не канюча и не требуя. И тогда Дадли стал подговаривать Гарри, чтобы тот просил у Вернона купить ту или иную игрушку. А Гарри с радостью был готов помочь Дадли. Вернон очень удивился, что скромный Гарри, который никогда ничего не просил, вдруг стал всё чаще подходить к нему с просьбами. Вернон, не переставая удивляться, не мог отказать племяннику. Но вскоре он заметил, что все игрушки, которые просил купить Гарри, оказывались у Дадли. Тогда он объяснил сыну, что не бывает прав без обязанностей. И если он хочет получить новую игрушку, должен сначала её заработать — помочь Петунье в саду или помыть посуду. Сначала это были разовые работы, но постепенно у них с Гарри появились постоянные обязанности: они с Гарри моют посуду по очереди, вместе работают в саду, если Гарри не занят у него на работе, сами убирают у себя в комнатах, Петунья также начала их учить готовить и многое другое. Вернон с Петуньей успели забыть, что Дадли когда-то был такой же капризный, как их новый знакомый мальчик.

Неожиданно этот маленький паршивец подмигнул Гарри и начал канючить с новой силой. Его отец, не обращая на нытьё никакого внимания, обвёл их компанию холодным изучающим взглядом. Хагрид съёжился под его презрительным взором и даже стал казаться ниже ростом. Вернону нестерпимо захотелось втянуть живот и поправить галстук, но он сумел удержать себя в руках и постарался сохранить каменное лицо. Медленно, чтобы не показалось, что он прячет глаза, Вернон перевёл взгляд на Гарри и спокойно обратился к нему, чувствуя на себе проницательный оценивающий взгляд серых глаз:

— По окончании учебного года я куплю тебе самую лучшую гоночную метлу, если по итогам года ты получишь по всем предметам оценки не ниже "А". Если оценки будут меньше, то и метла будет менее скоростная. Ты понял?

Гарри насупился.

— К тому времени, возможно, выпустят новую модель, а эта устареет. Всё в твоих руках, и ты можешь стать обладателем самой скоростной метлы всего лишь через год.

— Ну, ладно, — без энтузиазма согласился Гарри.

Вернон спрятал превосходство в своём взгляде и постарался придать сочувствующую мину своему лицу, когда посмотрел на отца нытика. Тот не изменил холодного выражения лица, но в глубине глаз появилось любопытство, а потом и узнавание, когда он пригляделся к Гарри.

Гарри был рассудительным мальчиком и понимал, что дядя прав. Он посмотрел на своего брата по несчастью и незаметно, как ему казалось, развёл руками.

— А полётам на метле обучают на каком курсе? — спросил Вернон у Хагрида.

— На первом, детишкам выдают школьные мётлы, — пояснил Хагрид.

Вернон решил наградить племянника за его разумное поведение.

— Давайте зайдём внутрь и посмотрим, что может пригодиться для экипировки на уроках, — предложил он.

— Пойдем, Драко, — позвал мальчика отец.

Маленький нытик поплёлся за отцом, не переставая канючить, но уже без энтузиазма, а Гарри в сопровождении семейства вошёл в магазин. Вернон с Гарри решили, что для первого курса будет достаточно купить перчатки, чтобы руки не скользили по древку метлы, и ещё приобрели спортивный Альманах с колдографиями лучших моментов игр на Чемпионатах по квиддичу.

Наконец они покинули магический Лондон и возвратились в родной мир. Проводив их до машины и, прежде чем вернуться в "Дырявый котёл", Хагрид протянул конверт:

— Билет в Хогвартс, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал Кингс-Кросс, — ну, там на билете всё написано.

7. Эпилог

Вернон Дурсль никогда, ни за что не отказывается от своей выгоды добровольно.

Вернон Дурсль

Последние свободные дни до сентября пролетели незаметно. Они еще отдохнули неделю на море. Сову оставили в доме, она быстро освоилась, вылетала и влетала, когда ей вздумается в открытое окно чердака. Питалась она мышами, но Гарри оставил ей перед поездкой совиных вафель на чердаке. Вернувшись домой, Гарри читал учебники по магии, откуда придумал имя для совы — Хедвиг. Петунья рассказала соседям, что они завели домашнего питомца — сову, чтобы не скучать, когда мальчики уедут учиться — это для того, чтобы они не удивлялись, когда каждый день к ним будет прилетать почтовая сова с "Ежедневным пророком". Также по версии для соседей Гарри должен уехать учиться в школу в Швейцарии, таково было последнее желание родителей Гарри, которые оставили деньги на обучение в этой школе в швейцарском банке.

Днём мальчишки гоняли на велосипедах или играли в футбол, не забывая свои обязанности по дому, а утром и вечером по полчаса Гарри должен был писать пером в прописях. Вернон заставил его взять прописи и на море. Начал Гарри писать с неохотой, но когда увидел, какие каракули у него получаются, стал заниматься усердней.

Тридцать первого августа все вещи мальчиков для школы были собраны. У Гарри был сундук, чемодан на колесиках и клетка с совой. У Дадли один чемодан. Вернон попросил Гарри посмотреть в билете во сколько и откуда отправляется поезд.

— Платформа девять и три четверти, поезд в одиннадцать утра, — прочёл он.

Вернон уставился на него.

— Какая платформа?

— Девять и три четверти.

— Прекрати шутить, — осадил его Вернон. — Такой платформы не существует.

— Но так написано на моём билете.

Вернон взял билет, действительно, девять и три четверти.

— Этого не может быть! Не бывает дробных платформ.

Вернон начал ругать себя. Как можно было быть таким легкомысленным и толком не узнать у Хагрида, как попасть на поезд.

— Так. Надо что-то делать, пока есть время.

Странно, он так не хотел, чтобы Гарри уезжал, а теперь волнуется, что Гарри не сможет попасть на поезд, который увезёт его далеко в Шотландию.

— Не волнуйся, — стал успокаивать он Гарри, который в отличие от него, кажется, совсем не волновался. — У нас есть сова. Ещё есть время отправить её Хагриду или Дамблдору, чтобы они объяснили, как попасть на поезд. Принеси сюда Хедвиг.

Гарри пошёл за совой, а Дадли пошёл в цветник за Петуньей. Гарри притащил сову, он уже начал рыться в сундуке, отыскивая пергамент и перо.

— Если сова не успеет, то спросим на вокзале, — продолжал размышлять Вернон.

— Хедвиг успеет, — сказал Гарри, его вера в волшебство была непоколебима.

Пришла Петунья.

— Что случилось? — спросила она.

— Посмотри на билет, — Вернон протянул ей билет. — Разве есть такая платформа?

— Всё нормально, Вернон, — ответила Петунья, — я с родителями провожала Лили на первом курсе. У меня хорошо это отпечаталось в памяти. Лили провела нас также, как в "Дырявый котёл". Гарри надо будет пройти через барьер между девятой и десятой платформами. У Гарри всё получится.

— А кто рассказал маме, что надо проходить через барьер? — спросил Гарри.

— Мальчик, который жил на соседней улице, тоже оказался волшебником, его мать жила раньше в магическом мире, от неё он всё знал. Он учился с Лили на одном курсе. Мы взяли его на вокзал первого сентября, и он показал Лили как пройти. Я про него рассказывала, на старших курсах они поссорились с Лили.

Утром Вернон с трудом загрузил сундук и два чемодана в багажник. Клетку с совой Гарри взял на заднее сиденье между собой и Дадли. Сначала они должны были отвезти Гарри на поезд, а потом уже поехать в Смелтингс.

Они добрались до вокзала Кингс-Кросс к половине одиннадцатого. Вернон поставил сундук и чемодан Гарри на тележку и покатил её вперед. Гарри нёс клетку с совой в руках. Они подошли к выходу на платформы, нашли платформу номер девять и остановились, чтобы попрощаться. Дальше они решили не ходить — надо было ещё отвезти Дадли.

— Гарри, мы ждём от тебя сову минимум раз в неделю.

— Дадли, к тебе это тоже относится.

— У меня нет совы!

— Я имею в виду письма. Ты должен писать их каждую неделю.

— Хорошо.

— Передавай привет Хагриду.

— Обязательно.

Они втроём обняли Гарри на прощанье.

— Приятного семестра.

— Успешной учёбы.

— Помни про метлу.

— Ну, иди, мы посмотрим.

— Не волнуйся, ты пройдешь, — напутствовала Петунья.

В это время мимо них прошло несколько человек, кто-то их них произнёс:

— ...Целая толпа магглов, я так и знала...

Вернон присмотрелся, это говорила полная женщина, обращаясь к четверым мальчишкам с огненно-рыжими волосами. Каждый толкал перед собой тележку, и у них была сова.

— Это про нас, — сказал Дадли.

— Иди за ними, и делай как они, — сказала Петунья.

Гарри покатил свою тележку вслед за этой группой. Они замедлили шаг, и Гарри остановился рядом с ними. Женщина говорила с маленькой девочкой, державшую её за руку, тоже рыжеволосой. Потом женщина обратилась к парню, выглядевшим среди мальчиков самым старшим. Старший, судя по всему, из её сыновей зашагал к платформам, но у барьера остановился, оглядываясь на Вернона с семьёй. Гарри следил за ним, а потом подошёл к женщине и что-то начал говорить. Дама посмотрела на Петунью с Верноном и кивнула им. Они тоже кивнули ей в ответ. Они не заметили, как старший парень исчез. Другой мальчик двинулся вперёд. Точно такой же мальчик что-то крикнул ему вслед, и секундой позже тот исчез. Теперь третий из братьев, идентичный второму, бодро направлялся к барьеру, он был уже почти там — и затем, совершенно внезапно, его не стало. Полная женщина что-то сказала Гарри, кивнув на последнего и самого младшего из своих сыновей. Он был высоким, худощавым, нескладным, веснушчатым, с большими руками и ногами.

Гарри развернул тележку и направился к барьеру. Гарри ускорил шаг и тяжело побежал. Сейчас он врежется, барьер был всё ближе, — он уже не сможет остановиться, тележкой уже невозможно управлять, до барьера оставался какой-то фут..., и Гарри исчез, как и другие мальчики.

— Ты, наверное, тоже хочешь учиться в школе волшебства, — неожиданно спросила Петунья у Дадли.

— Чтобы носить колпак на голове и путаться ногами в мантии? Ни за что!

— Правильно, сын, нет ничего лучше канотье, — Вернон и Дадли хлопнули по рукам.

Петунья помахала рукой полной даме, и они пошли к машине.

Они отвезли Дадли в Смелтингс и вернулись домой. Вернон поднялся на второй этаж. Дадли не закрыл дверь в свою комнату, и из неё вылетели три синих пузыря, которые тот надул из волшебной жевательной резинки "Друбблс". Ещё пара дней и они тоже исчезнут. Вернон закрыл дверь и заглянул в комнату Гарри. В его комнате тоже летали синие пузыри. Гарри бросил на кровати открытый Альманах. Вернон подошёл к кровати, на колдографии игрок в квиддич раз за разом выводил метлу из крутого пике. Вернон закрыл Альманах и положил его на стол.

Вернон Дурсль умеет держать удары судьбы. И сейчас он сможет выйти из крутого пике. Он уже не был так угнетен, как месяц назад и смотрел в будущее без опаски. Ему нужно развивать "Граннингс" без Гарри. А ещё что-то делать с его золотом. Утром Вернон уже получил первый номер "Ежедневного пророка", и у него появились новые идеи получения выгоды. А Вернон Дурсль никогда, ни за что не отказывался от выгоды добровольно.