Класс отщепенцев 3. Голодный город

— И все же я не поняла... — произнесла Налинна, отойдя от аудитории на достаточное расстояние, хотя в том, что чуткие уши вампира их не расслышат, до конца быть уверенным уже никто не мог. — Вампир... днем... Это нормально?

— Законом не запрещено — буркнул Баргез.

— Он высший вампир... — со вздохом пояснила Салли. — Боязнь света даже обычных вампиров изрядно преувеличена. В народных байках вампир на свету вообще сгорает вместе с одеждой и золотыми запонками... В жизни они избегают дневного света потому, что он слишком режет их глаза... Как и других ночных хищников, не более. Ну, а высший вампир отличается от обычного тем же, чем боевой маг высшей категории от простого солдата, то есть почти всем. Вампиры не становятся высшими, попросту высасывая жертву за жертвой. Это магический процесс. Сложный магический процесс, который они производят над собой. Долгий, тяжелый... разумеется, очень кровавый, но кровь в данном случае выступает как магическая субстанция и ключевой катализатор, а не как банальный источник гемоглобина. В итоге получается сущность, которой на свет начхать так же, как и на все прочие угрозы и неудобства. Это если очень и очень кратко...

— То есть по сути, он маг? — уточнила Налинна.

— Ну да, только его способности переплетены со свойствами вампира так, чтобы дополнять друг друга... Очень своеобразное сочетание... практически совершенное... — отстраненно проговорил Сержи.

— И все же странно...

— Осиновым колом можно не только вампира убить, но и простого человека... В то же время никто не удивляется, если квалифицированный маг защищен от физических угроз, огня или молнии. Так почему ты удивляешься, что вампир-маг может защититься от неприятных эффектов среды?

— Сержи... — осторожно начала Дуча. — А что ты у него хотел такое спросить про градобоя?

— Я хотел спросить, знает ли он, что для создания градобоя нужна сущность высшего вампира? Я надеялся, что он может нам как-нибудь помочь в этом деле... На основании кровных интересов, так сказать... Не думаю, что высшим вампирам нравятся, когда их приравнивают к сырью...

— Ну да, они-то считают, что это только их право... — Буркнула Салли. — небось, даже соответствующий подпункт в законе ввели, дружно одобрили и единогласно приняли!

— И что? — Дуча хотела вернуться к теме разговора.

— Ты слышала... — пожал плечами Сержи. — Он в курсе.

— Осведомленная личность... — настал черед Лоувеля бурчать.

— Даже слишком! — поддакнула Салли.

— Интересно, что он имел в виду, говоря о своих частых визитах в этот особняк? — задумался Тридрилл. — Уж не имел ли он виду те времена, когда тут была резиденция?

— Возраст высшего вампира определить невозможно... — пожала плечами Салли. — Годовые кольца тут не посчитаешь...

— Хотя лично я бы с удовольствием его разрубил, чтобы попробовать! — Мрачно изрек Друххук — я даже счет больших чисел ради этого освоить готов!

— Ого! — удивились Валек с Баргезом, не понаслышке знающие любовь орка к математике, не раз приводившую к погромам в тавернах в процессе уплаты счетов.

— Странный вообще этот тип... — устало сказала Налинна. Отщепенцы уже дошли до своего крыла в общежитии и со стонами попадали на кресла и диваны общей комнаты. — Он как бы все время издевается самим своим фактом присутствия над своим же предметом... и над всеми окружающими заодно...

— Ты же видишь — любая несуразность может быть разрешена особой поправкой или подпунктом, если это удобно тому, у кого есть такая возможность. Как бы вопиюще это не выглядело со стороны и как бы это не противоречило смыслу. Для всего можно сделать исключение, а дальше...

— А дальше магистрат не имеет права даже нос в его дела сунуть... — Грустно закончила Салли.

— Ну сунул бы магистрат нос в его дела, и дальше что? — ворчливо спросил Струк. — Магистрат что, умнее стал за последнее время? Когда я это пропустил? Да этот кровосос обведет их вокруг пальца играючи, и не поморщится даже! Тоже мне нашли, мерило вселенской справедливости — магистрат! Давайте лучше подумаем, зачем этого упыря к нам приставили! Только не говорите, что других спецов по закорючкам в столице не нашлось!

— Думаю, он и вправду лучший! — ухмыльнулся Сержи.

— Ага, а Академия внезапно озаботилась качеством нашего образования! — Струк продолжал язвить вовсю. — Надо же! Не прошло и три с половиной года!

— Прошло... — поправил Голан.

— Единственный реальный, на мой взгляд, вариант — это тот, что его приставили присматривать за нами... — теперь уже Сержи пожимал плечами. — Не знаю — это больше сдерживающий эффект для нас, или успокоения для кого-то еще... Второе — более вероятно. И еще более вероятно, что этот кто-то — все же архимаг, а не советник, хотя до конца быть уверенным в этом нельзя. Но все же я не понимаю смысла... Не понимаю... Зачем привлекать подобное существо? Ради чего? Его услуги, какие бы они ни были, стоят дорого. Кровью девственницы тут не отделаешься!

— Очень может быть, что платить по этим счетам придется не тем, кто заказывает услуги! — буркнула Салли. — Магическое право почему-то на сей счет молчит.

* * *

Новые предметы приводили отщепенцев в замешательство, и дело было даже не в их удаленности от магии, сколько в кардинальной смене направления их деятельности. Правила составления протоколов, методика осмотра места происшествия, опрос свидетелей... Быть может, это все было где-то даже и полезно, но за месяц такой жизни отчаяние овладело даже Салли, которая до этого была не прочь делать карьеру в магистрате, благо с ее происхождением забраться выше все равно не было ни малейшей возможности.

Лучше всего характеризовал ситуацию грустный взгляд Струка, которым он смотрел на полки с учебниками по пройденным магическим дисциплинам. Там была ботаника и заклинания ветров, предсказания и сопромаг — традиционно не самые легкодоступные для гномов предметы, но Струк смотрел на них с какой-то затаенной нежностью. Особо задерживал на себе внимание сборник задач с дарственной надписью Нагибатора — ему, Струку, единственному студенту, который соответствовал представлениям профессора Баттера о достойном подходе к столь важному предмету. Струк любил сопромаг, он с удовольствие решал зубодробительные задачи, видя в них скорее интересные загадки, вызов его интеллекту и умению держать в голове сразу множество элементов... Как все это далеко от казенной бюрократии и пустых формулировок...

-Неужели это все зря? Неужели это все закончится именно так? — Обкусанные губы гнома едва шевелились, но сидящим рядом одногруппникам не нужно было слышать слов, чтобы понять ту бурю чувств, что бушует сейчас в сердце гнома. — Неужели самая большая сила в этом мире — росчерк?

— В смысле? — не понял Валек последнюю ремарку гнома, сказанную чуть громче.

— Росчерк... Одним росчерком можно изменить все — судьбу, время, память... Годы усердного труда, жизни, наконец... Именно росчерком. Не мыслью, даже не словом — они еще зыбки, их еще можно иногда отменить... Росчерк всегда окончателен... Он сильнее веры, сильнее надежды. Он определяет. Расставляет все на свои места. Вплоть до следующего росчерка. И этот замкнутый круг разорвать сложнее всех теорем сопромага вместе взятых.

— Да ладно, будет вам убиваться! — легкомысленно махнул рукой Валек. — нас же никто не может заставить этим заниматься! Учить — да. Сдавать — да! Но не заниматься! В первый раз, что ли? Так ботаника у госпожи Рэссер посложнее была!

С этим спорить было трудно. При всей своей педантичности и скрупулёзности Наид Шах делал упор не на массиве знаний, а на их сути. Да и опросы предпочитал проводить не в форме повальных контрольных, а в виде небольшого следствия по выбранной тематике. Остальные же преподаватели, ведущие разного рода сопроводительные предметы, от одного упоминания высшего вампира впадали в ступор и на пререкания не шли.

— Итак, рассмотрим ситуацию: гражданка И. обратилась в магистрат с жалобой, что в процессе травли тараканов соседями у нее завяли все цветы в горшках... Ваши действия как рядовых сотрудников магистрата?

— А тараканы у с-с-соседей передохли? — уточнил Хлиис. — Потому что ес-с-сли нет травлю тараканов можно трактовать по-разному. Вплоть до покушения на жизнь госпожи И. ... С-с-с этими тараканами откалибровать с-с-степень магического вмешательс-с-ства и реакции вс-с-сегда трудно... В любом с-с-случае от нас-с-с, как от рядовых с-с-сотрудников требуетс-с-ся отправитьс-с-ся на место и зафикс-с-сировать магичес-с-ский фон... И тараканов...

— Хм... Вижу, вы уловили суть... — Улыбнулся вампир.

Но все же энтузиазма на занятиях у отщепенцев поубавилось. Если раньше они воспринимали учебу, как вызов, то теперь на уроках царило все больше уныние, и вовсе не из-за сложности предмета. В какой-то момент даже Наид Шах обратил внимание на упадок духа и поинтересовался его причиной, а заодно и причиной низкого интереса к его любимому предмету.

— Ну, а какой смысл? — оторвав взгляд от парты, ответил за всех Струк. — Если в следующем семестре нас кинут на озеленение прилегающих к пустыне земель? А что — тоже полезная область, в которой можно использовать наши многопрофильные таланты... Но там нам магическое право не слишком пригодится... Потом нас направят на налаживание контакта с водяными сильфами в Сикарских озерах. Так-то они на контакт ни с кем не идут, но нам ведь не привыкать к нетривиальным задачам... А там, кто знает, может, и до обогащения пустых руд в Зиланских пещерах очередь дойдет... Вот там точно есть где развернуться... Вместе с сильфами, озеленением, предсказаниями, ну и, разумеется, магическим правом...

— В магическое право, как правило, приходят навсегда... — тихо проговорил вампир. Ответом ему стал унылый взгляд тринадцати пар таких разных глаз.

— Это если в него приходят сами, а не заталкивают насильно...

— Глупо защищать бумажку, которая в любой момент может быть переписана, как бы солидно она не выглядела, и сколько бы дорогой кожи не пошло на ее отделку. Точно так же глупо на нее опираться и надеяться... Может быть, поэтому все те, кто добился хотя бы минимальной власти, силы или денег, находят себе защиту понадежнее? В лице той же власти, силы или денег? Это ведь нигде не прописано, но происходит именно так. Соблюдать закон — удел слабого. Сильный пытается его подчинить себе, использовать его для свой выгоды, и, чем больше у него сил, тем больше прогибается закон.

— Ну-ну, не все так страшно — успокаивающе произнес вампир. — Иначе наш мир давно бы обратился в хаос, а так он все же функционирует. Пусть не идеально, но эта неидеальность зачастую как раз и проистекает из несоблюдения тех законов, которые вы принялись хулить. И избирательность законов — это их минус, а не плюс...

— Да, но почему-то именно избирательность является неизменно переходящей частью любых законов. Суть и содержание могут меняться, а вот избирательность — никогда.

— И это не совсем так — вампир реагировал удивительно спокойно на подобный "бунт" против своей дисциплины. — В молодости очень хочется все разделить на "правильное" и "неправильное", и неизменно прийти к выводу о своем пребывании в "неправильном". Но, со временем, это проходит. Эта "избирательность", как вы говорите, помогает избежать массы дилемм, которые могли бы сковать всю систему и поставить крест на всем хорошем, чего они добиваются. Законы не меняют человеческой природы. Они не в силах это сделать. Они пытаются компенсировать ее недостатки. Подумайте об этом...

* * *

...— Недостатки, недостатки... — бурчал Друххук после занятий. — Я, например, считаю, что основной недостаток людей в том, что они не ползают на карачках! Тогда их было бы удобнее пинать!

— Становись императором, издавай закон... — пожал плечами Баргез. — Механизм ты уже понял, да и ползают люди на карачках, просто не перед тобой, а перед тем, кто тебя в издании этого закона опередил!

— Меня больше интересует, можно ли считать недостатком желание не подчиняться... И наоборот, считать ли достоинством бесконечную покорность... — сухо сказал Сержи. — По мнению правителя — это несомненное достоинство, а вот для всех остальных...

— Я вижу, вы окончательно в философию ударились! — хмыкнул Тридрилл. Гремлин произнес это так, будто речь шла о заразной болезни.

— Есть предложения? — напрямик спросил Друххук.

— Всего лишь скромный загул с наглядной демонстрацией несовершенства человеческой природы, а заодно и возможностью убедиться, что не все в этом мире так уныло. Можно сказать, практическое занятие и лекарство от депрессии в одном флаконе... — Гремлин смиренно пожал плечами.

-Вот умеет же преподнести! — восхитился Баргез.

Как-то уже упоминалось, что коллективный загул у отщепенцев — штука редкая. Уж очень разные у них были вкусы, но в этот раз решение было принято и одобрено единогласно.

Место проведения было выбрано подемократичнее — чтобы не больно ударило по коллективному же бюджету, а заодно чтобы не привлекать особого внимания к своей пестрой компании, хотя Тридрилл пару раз ввернул идею о кутеже в любимом баре гильдии убийц, благо их туда после недавних событий активно приглашали.

Общее унылое настроение отщепенцев не располагало к поиску приключений. Даже орки не поглядывали по сторонам в поисках драки, сосредоточившись вместо этого на мутных донышках своих пивных кружек. Но приключения, как говорится, пришли сами. Быть может, их привлекает именно такое вот уныние?

— Смотрите-ка, какая пестрая компашка подобралась! — залихватски прогундосил какой-то голос у них над ухом. — А девочек-то наших себе нашли!!!

Голос принадлежал явно подвыпившему верзиле, рядом ошивалась еще парочка таких же, и оный коллектив придавал говорившему дополнительную уверенность.

Всей этой ситуации могло бы и не быть. Стоило бы оркам вести себя в своеобычном стиле, или Дуче снять шлем и осведомиться, что те имеют в виду... Все эти вещи обычно препятствуют межкультурным конфликтам много больше извечных территориальных и исторических споров, но Дуча была в шлеме, а орки на начало разговора сидели сникшие и понурые, а вот дальше...

А дальше случилось то, что и должно было случиться, и на что в глубине души надеялось минимум пятеро из присутствующих — Друххук, сидевший спиной к говорящим, молниеносно разворачиваясь, встал, сграбастал своей ручищей не ожидавшего подобного роста проблемы верзилу, оторвал его от земли и со свойственным ему темпераментом осведомился:

— А что тебя не устраивает?!

Все могло кончиться и на этом, потому что вид огромного разъяренного орка обладает удивительно миротворческими свойствами! Но ведь там был Тридрилл, который только сейчас отер свои пенные усы...

— А мы теперь не только за девочками присматривать будем, а вообще за всем!!!

Если до этого в таверне за намечающейся дракой следили без особого интереса, то после этих слов все разговоры сразу поутихли.

— Это как?! — Вопрос донесся сбоку от все еще висевшего в воздухе тела, но сути это не меняло.