Шаг в аномалию (Зерно жизни)

— Лопахин, блин! — Пётр едва не получил по лицу колючей хворостиной, просвистевшей перед носом. — Предупреждай, что отпускаешь!

Поначалу группа старалась действовать аккуратно, но вскоре пришлось ломиться через заросли, словно медведи. Становилось жарковато, лицо взмокло и на него постоянно налипала паутина, мелкая мошка и всякая дрянь. Наконец, вскоре кустарник стал редеть и внезапно закончился. Морпехи оказались на краю невысокого обрыва, обдуваемые столь желанным ветром. Под ними открывался шикарный вид на побережье и пляж со светлым, почти белым песком.

Вдоль берега рукой природы были причудливым образом набросаны большие валуны и небольшие скалы. Хвойные деревья, с выдающимися из земли корнями, словно раскоряченные ноги, растущие на побережье, вдруг напомнили Карпинскому детство. А именно крымское побережье, где он провёл не одно лето. Скалы, белый песок и чёрные камни у воды изумрудного цвета до самого горизонта, где начиналось голубое небо с белыми облаками и яркие лучи тёплого солнечного света — это зрелище восхитило Карпинского до глубины души.

Прохладный бриз делал идиллическую картину почти что законченной, но чего-то не хватало. Единственного фрагмента, делавшего всё по настоящему идеальным.

— Морем не пахнет, — проговорил Карпинский, спускаясь с обрыва вслед за Лопахиным.

Да, не было крепкого солёного аромата и характерного запаха водорослей. Значит, эта огромная масса воды до горизонта, морской пейзаж, скалистые островки, изумрудная вода, всё это, так похожее на море — лишь озеро!

Пётр поделился наблюдением с впереди идущим Новиковым, на что Василий молча кивнул, а затем проговорил:

— В Лагере говорят — это Байкал. Учёные уверены на сто процентов.

Спустившись вниз, морпехи оказались у широкого, но мелкого ручья, заканчивавшего свой бег в огромное озеро, раскинувшегося до горизонта. Дно ручья было устлано мелким камнем, который проваливался под подошвами. Пришлось поискать подходящие камни, выдававшиеся из-под воды. Вдоволь напрыгавшись по камням и умывшись в холодном до изумления ручье, группа вышла к лесу, который стоял стеной, начинаясь на пологой возвышенности.

Отряд двинулся вдоль ручья, постепенно забирая влево, вскоре миновав опушку и углубившись в лес. Тут появились и лиственные деревья, создавая бесподобно красивое зрелище, которое Карпинскому напоминало то склоны горного Крыма, то создавалось полное впечатление нахождения в джунглях. Переплетение веток создавало полную иллюзию лиан. Пышные лиственные шапки деревьев ассоциировались с лесами Амазонии, и всё великолепие дополнялось солнечным светом, играющим бликами в просветах зелени. Пётр, щурясь, подставил лицо свету, остановившись на пару секунд. Шедший впереди Лопахин начинал отставать от Новикова, парень явно устал тащить радиостанцию, то и дело скача по камням.

— Женька, стой! — Карпинский решил дать радисту отдохнуть и самому тащить этот груз, вручив ему свой рюкзак. — Меняемся!

Внезапно с озабоченным лицом вернулся из-за деревьев впереди шедший Новиков, за ним следовал и авангард отряда.

— Карп, возвращаемся к ручью, — на ходу проговорил он, — Ринат что-то нашёл, по рации сейчас передал.

Саляев с нетерпением ожидал товарищей у густого ивняка.

— Пацаны, я короче, шёл — смотрю там в листве вроде как прогал и какое-то пятно, — Ринат эмоционально показывал куда-то сквозь висячие ветви, — а там, вон что!

Сержант нырнул в листву и остальные последовали за ним. Оказалось, что внутри укромное пространство с выходом к ручью. По центру полянки находилось обложенное крупными камнями кострище. Ближе к берегу лежала вытащенная на берег лодка и куча хвороста перед ней. Олег Васин подошёл ближе и присел на колено у кострища.

— Огонь тут горел так давно, что не о чем об этом говорить, — сплюнув и махнув рукой, проговорил он с усмешкой глядя в камеру Кима.

Лодка тоже выглядела довольно непрезентабельно. Борта ввалились внутрь, отчего она была похожа на костяк длинного и крупного зверя.

— Странная лодка, каркасная. Но борта из.. бересты? — насмешливо оглядывая первый артефакт нового мира, говорил Саляев. — Тьфу ты, сгнила вся к херам.

Роман Зайцев, покрутившись у лодки, оглядел всю полянку, заглянув в каждый угол. У самого ручья он остановился и присвистнул, отламывая висячие ветви.

— Новик! У нас труп. Возможно, криминал! — торжествующе проговорил Рома, указывая на скелетированные останки, лежащие в самом тёмном углу, под ветвями ивы.

— По коням, — мрачно буркнул в ответ Василий, подойдя к скелету. — И как его животные не растащили по косточкам по всей округе?

Скелет был прикрыт полуистлевшей рогожей, которую аккуратно приподняли. Одежда на костях напрочь истлела и угадывалась лишь по сохранившимся клочкам. Зайцев, осматривая останки, вынул провалившиеся в грудину пару длинных стрел. Наконечники их были костяные, а вот оперения не осталось вовсе. А вот и удачная находка! Под скелетом сохранился кожаный кисет, который Роман передал Новикову. Василий под камеру разложил его по шву.

Но внутри не оказалось чего-то особенно интересного: разноцветные камешки, непонятная фигурка из белой глины, небольшой слиток железа и несколько слежавшихся перьев. Находки Карпинский сложил в целлофановый пакет и спрятал в кармашек рюкзака, висевшего на спине Кима.

— Рома, пошарьте ещё вокруг, — кивнул в заросли Новиков. — Карп, радировать можно?

— Мы в распадке, — озираясь, проговорил Пётр, — в низине. Давай со склона попробуем.

Ким тем временем, отложил камеру и сделал несколько снимков на фотоаппарат, тщательно осматриваясь по сторонам.

Зайцев, с шумом и треском продравшись сквозь ветки со стороны ручья, проговорил, злобно осматривая промокшие ботинки:

— Новик, нехер тут больше искать!

— Так, парни, собираемся и двигаем дальше, — скомандовал Василий, поправляя лямки рюкзака.

Группа вошла в лес и постепенно забирала влево, поднимаясь по склону холма среди редколесья. Наконец Новиков скомандовал привал и когда все собрались, сообщил товарищам:

— Судя по всему, мы уже совсем близко к нашей цели. Сейчас мы поднимемся на склон холма, где горел огонь. Действуем по обстановке, главное — избежать потерь.

Пётр, привалился к широкому стволу кедра и с удовольствием принялся поглощать шоколадный батончик.

— Новик, а начальство ещё не говорило, где именно мы находимся? — заговорил Ким, меняя батарею на камере взамен разрядившейся.

Тот покачал головой. В Лагере пока ходили разные слухи. Знающие люди уверенно говорили о Сибири и Байкале, кто-то ранее высказывал и иные версии, вроде Северной Америки, а некоторые бредили и совсем уж фантастическими историями. Но карта ночного неба ясно дала непреложный факт — это Земля, северное полушарие.

Васин и Зайцев, обошедшие стоянку широким кругом и внимательно слушавшие лес, вышли к парням:

— Тишина, вообще никаких следов.

Новиков угрюмо кивнул, жестом показав — отдыхайте мол.

— А вообще, тут, Серёг, важнее не где, а когда, — сказал Киму Карпинский. — Судя по той лодчонке и стрелам в груди усопшего, времена тут явно весёлые.

Прикончив батончик, он достал маленький термос с какао и пачку вафель, предложив ароматный напиток подошедшим товарищам.

Бойцы немного передохнули перед последовавшей командой:

— Подъем, парни! До цели осталось совсем немного. Не забывайте про осторожность, смотрите по сторонам!

Группа приготовилась к подъёму, собрав после себя весь мусор, оставшийся от перекуса. Прапорщики уже выдвинулись вперёд, держа оружие наготове.

— Это не сопка, это целая гора, — проговорил Карпинский, оглядывая склон.

— Карп, получай удовольствие, как будто ты в походе, — Василий ухмылялся, снисходительно поглядывая на Карпинского, — сам же хотел.

— Не, ну я был, конечно, в походах. Но в горы мы не лазали... — Пётр осёкся, глядя на склон.

— Ты чего? — прошептал прапорщик, машинально снимая автомат с предохранителя тихо, без лязга, немного оттянув его.

Ким тут же направил камеру на склон, пытаясь кого-то выискать в густой зелени. Васин с Зайцевым остановились, присев на колени и поводя стволами по сторонам.

— Показалось, будто что-то светлое там мелькнуло, — неуверенно произнёс Пётр, так же изготовив оружие. — Движение какое-то точно было.

— Молодец, что заметил. Может это и животное, — предположил Новиков. — Но смотрим в оба! Пошли!

Склон изобиловал корчами, частью совершенно трухлявыми, покрытыми высохшим мхом, который сыпался от лёгкого прикосновения. То и дело приходилось обходить скальные выступы, от которых с глухим стуком сыпались вниз камни. Но чем выше поднимались морпехи, тем более пологим становился уклон, и проще было подниматься. Сосны росли всё реже, сквозь них на склоне угадывался некий амфитеатр — небольшая площадка с выступающими по двум сторонам выходами скальной породы. Новиков остановил группу, указал на площадку и приказал вытянуться цепью, чтобы охватить полукругом открывающуюся цель. Ким снова принялся за съёмку, чем вызвал недовольство у командира. Василий жестом заставил оператора взяться за оружие. Бойцы продолжили движение и вскоре крайний в цепи, Зайцев, поднял руку, привлекая внимание прапорщика. Все замерли. Теперь был отчётливо виден едва заметный белый дымок, поднимающийся в небо из-за скалы.

Бойцы тихонько подбирались к площадке, для скорого броска обходя природный балкон со стороны скал. Жестами сговорившись, морпехи одновременно в двух сторон поднялись на ложе склона сопки, этот причудливый амфитеатр скального выступа.

Карпинский, как и прочие, выглянув, невольно замер — перед ними в кострище с тлеющими углями палкой ковырялся мальчик, а скорее подросток. Наконец выудив из угля и золы нечто продолговатое, он положил его широкий камень и принялся стучать по нему камнем поменьше. Карпинский понял — пацан приготовил рыбу в глине, а теперь разломал запёкшуюся корочку и снял лопухи, в которые он её ранее заворачивал. Даже пахнуло ароматом готовой рыбины с дымком. Новиков и Саляев с одной стороны, а Васин и Зайцев — с другой, очень аккуратно обходили парня с двух сторон, чтобы он не сбежал. Радистам Новиков яростными жестами приказал смотреть в оба.

Пацан же принялся за еду, выковыривая горячие, обжигающие пальцы кусочки и отправляя их в рот. На первый взгляд ему было лет тринадцать, не более.

Серёга Ким, замерев и не дыша, снимал его на камеру. От напряжения даже капельки пота выступили у него на висках.

Вдруг незнакомец замер, вытянув, а затем повернув голову в сторону крадущегося Саляева. Он сжал в руке камень, которым недавно раскалывал глину и медленно, не распрямляя ног, принялся отползать в сторону притаившейся пары прапорщиков.

Откуда-то сверху, на площадку вдруг посыпалось крошево песка и мелких камешков, парень молнией метнулся туда и словно заправский скалолаз принялся подниматься — наверху его ждал такой же пацанёнок. Морпехи, словно ужаленные, рванули за ними.

— Стойте! Мы не причиним зла! — закричал вдруг Карпинский, боясь упустить незнакомцев. — Нам надо поговорить!

— А ты кто?! — изумлённо выкрикнул из-за кустарника невидимый уже парень.

Пётр ошалело переглянулся с замершими от неожиданности морпехами. Что сейчас творилось в головах бойцов, одному Богу известно. Открыли новый мир и сразу же наткнулись на своих!

Карпинский растерялся, остальные тоже находились какое-то время в ступоре и только Ким с каменным лицом снимал на видео первый контакт с местными жителями.

— Парень, как тебя зовут? — наконец нашёлся Карпинский, отступив на шаг и обращаясь куда-то вверху, где среди густого кустарника прятался мальчишка.

Новиков тем временем дал знак остальным бойцам отойти на край площадки и там сесть на камни, оставив в центре, у костра, только Петра.

— Меня Пётр зовут, — буркнул паренёк, уже явно заинтересовавшись чужаками. — А это брат мой, Павел.

— Не бойтесь нас, — как можно мягче проговорил Карпинский, — спуститесь — и мы просто поговорим. Меня тоже зовут Пётр.

Мальчишки не отвечали — между ними завязалась дискуссия, но переговорщик ни слова не понял, о чём они столь яростно шептались. Наконец, братья, по всей видимости, договорились. И назвавшийся Петром принялся осторожно спускаться на площадку, а второй резво ушуровал прочь по склону.

Поглядывая на бойцов исподлобья, с явным подозрением, но уже без боязни, Петя подошёл к костру с еле тлеющими углями и, осторожно присев, снова принялся за рыбу. Одет он был в вонючую и дурно выделанную кожу, под которой была одета на голое тело грубая ткань, напоминавшая мешок из-под картошки с прорезями для рук. Кожаный ремешок подпоясывал это безобразие и был даже украшен какими-то камешками наподобие бисера. Кожаные штаны, сшитые неровным и некрасивым швом, и требующие срочной починки кожаные же мокасины завершали одеяние паренька.

Лопахин в это время пытался связаться с базой, сопел и хмурился, с надеждой поглядывая то на вершину сопки, то на Новикова. Тот жестами пытался утихомирить сержанта, уймись мол, подожди.

— Тут рядом деревня или городок? — заговорил с пареньком Карпинский. — Как называется твоё поселение? Сколько у вас жителей?

— Селение, — после некоторой паузы кивнул парень уверенно. — Селение Данула, да.

Парень посматривал на собеседника и быстро уплетал рыбину, кусочек за кусочком отправляя в рот.

— Сколько у вас народу, Петька? — Новиков, подсел на корточки рядом, изнывая от недостатка информации.

— Бывало что сотня, а то и две, иногда и больше, — пожал плечами парень, — уходят, приходят, иногда остаются, а то и прогоняем, иногда и убиваем, да.

Товарищи непонимающе переглянулись, Карпинский аж поморщился, но продолжил, стараясь сохранять дружелюбный тон:

— Какой сейчас год, ты знаешь?

Парень широко улыбнулся и объявил, что год был очень хороший — зиму прожили, мало народу померло. Пришло в середине зимы с юга несколько хороших охотников, девок с собой привели, остальные у них померли. Соседей за рекой побили под конец зимы.

Пацан ещё что-то тараторил, но Карпинский уже его не понимал, совершенно сбитый с толку речью мальчика и его внешним видом. Непослушные волосы пепельного цвета, серые глаза, но с азиатским прищуром. Плечи широкие и явно видно, что мускулатура развита неплохо.

— Он на метиса похож, у нас под Петропавловском в селе видал таких, — авторитетно заявил вдруг Васин, подойдя ближе. — Соседи через два дома, Ермолаевы. Мать казашка с Алма-Аты, а отец русский. В институте они сошлись крепко. Пацан немного похож на их сынка Никитку.

— Петь, ты на мамкином языке говоришь? — взялся спрашивать парня и Олег. — Как называют её народ?

— Орочон! — с готовностью ответил Петька и выдал пару фраз на незнакомом языке.

Морпехи снова кисло переглянулись — покуда толку от разговора было немного. Парень говорил по-русски грамотно, без архаизмов и акцента. На втором языке он также разговаривал свободно. Но одет он был в какую-то вонючую рванину, а главное — цивилизацией в округе совсем не пахло, ибо найденные отрядом стрелы с костяным наконечником и лодка-берестянка это сущий каменный век.