Хроники мертвых: Человек с молотком.

Я направился в чащу, тихо ступая по одной из тропинок. Вскоре, не успев преодолеть и сотню метров, я почувствовал движение в ближайшем кустарнике. Мне казалось, что мертвецы чуяли меня, шли на запах живой плоти. Раздвигая листву деревьев бесчувственным телом, на тропинке появился вурдалак. Скалясь окровавленными зубами, он двинулся ко мне, сначала медленно, затем набирая обороты, перешел на бег, не переставая громогласно рычать.

Я стоял на месте, обливаясь потом, и не в силах пошевелиться. Руки тряслись, по всему телу шел мелкий озноб. Сама смерть приближалась ко мне, темным ореолом вокруг себя источая ярость и злобу. Гладкая поверхность молота начала выскальзывать из рук, гонимая к земле тяжелым набалдашником. И в это короткое мгновение, когда ладонь инстинктивно сжала выскальзывающую рукоять, я понял что не собираюсь быть жертвой.

-Я убью тебя,— прошептали мои губы.

За долю секунды озноб покинул мое тело, и я вскинул руку с зажатым в ней молотком. До неприятеля оставалось четыре метра. Три. Два. Мой отчаянный крик раздался над парком, я замахнулся обеими руками ухватившись за рукоять, и что было сил ударил приближающегося врага в лицо. Несколько брызнувших струек крови окропили собой землю. Я почувствовал, как под орудием сминаются кости и рвется кожа, как сила удара сходит на нет, останавливаемая его телом. Противник упал на землю на лету выхаркивая кровь вперемешку с зубами.

Ни один человек не смог бы снова стоять на ногах после такого удара. А чудовище могло, с каждой секундой оно все уверенней поднималось на ноги, не переставая рычать, и не сводя с меня взгляда. Надо заканчивать с ним. Прежде чем враг принял горизонтальное положение, я занес молот над головой, и вновь ударил по кровавому месиву, коим недавно было его лицо. Мои ноги подкосились, и вслед за ударом молота, я сам свалился на тело обидчика. Пытаясь отдышаться, я отстранился, и сел, разглядывая тот ужас, что сотворили мои руки. Земля под головой незнакомца была выкрашена в алый цвет. Сквозь порвавшийся лоскут кожи на лбу была видна трещина в черепе, лицо же было изуродовано в фарш. Опершись о молот, я уже было собрался подняться на ноги, как почувствовал прикосновение вцепившейся в плечо ладони. Вскрикнув от неожиданности, я оттолкнул руку, и отпрянул в сторону. Монстр, лежавший в луже собственной крови, протяжно стонал, и тянул ко мне свои грязные лапы. Он и не собирался покидать бренную землю.

-Да, сдохни уже!— крикнул я в ярости, и ударил вновь.

Демон затих, неподвижно распластавшись на земле. Стерев кровь с молота о его одежду, я встал и побрел дальше по тропинке. Я не сделал и десятка шагов, как услышал еле уловимый стон. Я замер, и обернулся. Даже находясь на волоске от смерти, поверженное существо не теряло надежды дотянуться до меня своими скользкими лапами. И в тот момент я потерял над собой контроль. Это было один из тех моментов, когда ярость преобладает над разумом. Я взбесился. Мой разум оглох, глаза застелила красная пелена. Сжав в ладони рукоять до треска в костяшках, я в два прыжка настиг неприятеля, и склонился над ним, нанося бесчисленные яростные удары.

Очнулся я лишь спустя несколько минут, упершись носом в забор. Это была старая, заброшенная стройка. Предположительно, здесь должна была быть местная телебашня, но двадцать лет назад, вовремя перестройки, финансирование прекратилось, и проект заморозили. Вместо основательной башни, подпирающей собой небо, осталась лишь двухсотметровая бетонная труба. Перемахнув через забор, я направился к круглому двухэтажному зданию, служившему опорой для башни. Как и предполагалось, дверь в здание не была приветливо распахнута. Проход в основание был забетонирован, чтобы идиоты наподобие меня не лазили по опасным объектам. Штука заключалась в том, что буквально в пяти метрах возле стены лежал ржавый железный бак, с помощью которого залезть в окно не представляло никакого труда. Внутри здание было полым, по середине его вверх уходили древние, дышащие на ладан, строительные леса. По этим конструкциям я поднялся на десяток метров вверх, добравшись до вбитой в стену сплошной лестницы, ведущей до самого верха. Дальнейшей путь был долог, монотонен и изнурителен. С каждой минутой становилось все холоднее, при том, что путь наверх занял около четверти часа. С горем пополам, обматерив все, на чем белый свет стоит, я все-таки добрался до люка, ведущего в небольшую круглую комнату. Вытирая ставшими рыжими от ржавчины руки, я приблизился к отверстию в стене и вышел на смотровую площадку. Мой рот невольно раскрылся от изумления.

Небо затянуло густым смогом от множества пожаров разгоравшихся повсеместно во всех районах города. Темные улицы были усеяны покинутыми автомобилями. Мертвецы толпами сновали между них, выискивая очередную жертву. Из сотен окон высовывались люди с ужасом на лице наблюдая безумную картину, творившеюся вокруг. Редкие очаги сопротивления в виде вспышек от выстрелов или одиноких машин, проносящихся на всех парах по квартальным дорогам, вскоре неизбежно затихали. Люди поделились на три типа: те, что забились в страхе под кровать, те, кто пытался выбраться из этого ада и неизбежно погибали, и мертвецы. Последних множество. Их было большинство. Хаос стал новым правителем города.

Поняв, что мне самому ничего не остается, как вернуться к безопасности, я спустился вниз, и направился домой. Несмотря на безумие, творившееся вокруг, я так никого и не встретил на всем пути до жилых домов. Судя по всему, нежить свирепствовала там, где было много людей, до тихих, не заселенных районов они пока не добрались. Вновь обогнув дом престарелых, я вернулся к подъезду, через который должен попасть на крышу, а затем домой. Дернув ручку парадной двери я на несколько секунд завис, а затем ударил себя по лбу с досады. Логично было предположить, что у меня нет ключей от подъезда, жильцом которого я не являюсь. Каким растяпой надо было быть, чтобы забыть оставить дверь открытой? К сожалению, пришлось идти в обход, через жилые улицы. Пока шел вдоль улиц, я заприметил открытый люк, ведущий в подвал, куда я незамедлительно и заглянул. Это была слесарная мастерская работников местного ЖКХ. Слесарня на бумаге, на деле представляла из себя склад различных сподручных материалов и инструментов. Как оказалось, оружие мое было не самым эффективным, встретить склад битком набитый разными железками, стало настоящей удачей. Окинув тихую сторожку мимолетным взглядом, я схватил монтировку, и развернулся было к выходу, как споткнулся о тяжеленный набалдашник одного из инструментов. Это была кувалда, ничем непримечательная, помимо длинной, метровой рукояти. Я поднял пятикилограммовый молот и на несколько секунд завис, размышляя долго ли смогу махать таким тяжеленным агрегатом. Затем спросил себя: "А, почему бы и нет?"

После чего, закинул кувалду на плечо, и вышел из слесарной. Неожиданно, я услышал женский крик, и выстрел, последовавший за ним. Звуки исходили в невероятной близости от меня, осталось лишь найти их источник.

Подбежав к ближайшей арке, я увидел мертвеца, настигающего молодую пару. Судя по картине, представшей моим глазам, положение у них было крайне не завидное, так как в попытке уйти от преследования, они сами загнали себя в угол. Выход из арки полностью перегородила перевернувшаяся грузовая машина. Молодой человек вскинул руку, с пистолетом зажатым в кулаке, и всадил две пули в район грудины преследователя. Его противник, словно и не почувствовав как металл прожигает тело, сделал рывок и настиг вооруженного человека, повалив того на землю. Парень был хорошо сложен, но его сил явно не хватало, чтобы бороться с обезумевшим, не чувствовавшим боли и усталости, полумертвым и полуживым демоном. Разбежавшись, я размахнулся и точным движением размозжил мертвецу голову.

-Вас мама в детстве не учила не шуметь, когда вокруг полсотни мертвецов?

Им нечего было ответить. Они просто сидели и ошеломленно глядели на обмякшее тело, которое всего лишь пару мгновений назад являлось для них смертельной опасностью. Они были напуганы, и выглядели точь-в-точь как я днем раньше. Нельзя было винить их, им явно пришлось многое пережить. Но оставаться здесь было опасно, пора приходить в чувство.

-Вы Джонни Кэша любите?— спросил я.

Пару секунд они смотрели на меня так, будто я был с другой планеты, затем еще несколько мгновений пялились, будто вопрос был задан на иностранном языке. Парень первым пришел в себя. Ошарашено вглядываясь мне в лицо, он удивленно спросил:

-Что?

-Ну, Джонни Кэш, легендарный кантри певец.

Паренек был настолько удивлен, что даже получив подтверждение, продолжал молча хлопать глазами и просто ожидал, что я скажу дальше. Тут и девушка начала приходить в себя:

-Нам нужна помощь.

На что я ей иронично ответил:

-Серьезно? А, я думал у вас все под контролем.

Зря я так. Ребята были не в том состоянии, чтобы оценить все великолепие моих юмористических наклонностей.

-Так вот, у Кэша есть одна песенка,— я, протянул руку, и помог парню подняться на ноги,— которая, словно специально была написана для сегодняшнего дня.

Я услышал топот приближающихся демонов. Схватив молот, развернулся, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.

-Побереги патроны, дружище, не привлекай к себе лишнего внимания.

После этих слов, я спокойно, ненавязчиво начал напевать:

И я услышал шум грома,

Один из четырех зверей сказал подойди и узри, и я узрел,

И предстал пред белым всадником.

Направившись к выходу и этой коридорообразной арки, я насвистывал такт музыки, стараясь заглушить топот и хрип приближающихся по наши души мертвецов.

Есть человек, который ходит средь нас,

И он решает, кого освободить, а кого обвинить.

Дорогу к выходу перегородили трое зараженных: два мужика и женщина.

К каждому он свой подход найдет,

Златая лестница с небес падет,

Я нанес удар первому оппоненту, по огромной дуге занеся молот из-за головы, отчего последнее предложение я произнес уже на выдохе:

Когда Человек придет.

Выпад оказался настолько разрушительным, что попав в район ключицы я не только, сломав несколько ребер, глубоко засадил боек в тело оппонента, но и умудрился задеть сонную артерию, отчего мне в лицо брызнула струйка крови. Я на секунду ослеп, но запомнив расположение противников, умудрился хорошим пинком направить тело супостата, в ноги его товарищей.

Этот нехитрый прием оказался крайне эффективным против несущихся со всех ног людоедов. Быстро протерев глаза, и провожая взглядом летящего по кривой дуге второго мужика, я, нагибаясь за своим оружием, увернулся от когтистых лап, чуть было не настигнувшей меня женщины. Произнесение дальнейших строк давалось мне с трудом, так как поверженный враг не горел желанием возвращать мне оружие.

Кто не был справедлив, таким пусть остается,

Кто честен был, тот праведным умрет,

Со второго рывка я все-таки выдернул кувалду, и снова был во всеоружии.

Кто тешился пороком, порок и обретет,

Женщине хватило и легкого тычка в район лба.

Внемлите словам, что Он несет,

Мужчине же я попал в район шеи, сломав несколько позвонков, и заставив его тело бесчувственно повалиться набок.

Когда Человек придет.

Стряхнув с инструмента капли крови, я жестами попросил парочку следовать за мной. Покинув наконец арку, я увидел картину, которую не замечал раньше. Удивительно, но судить о разрушительности бури можно только тогда, когда стихия успокоится.

Армагеддон, и нет ни мира, ни миров.

Я и не ожидал, что конец света будет выглядеть именно так. Казалось, что жизнь на этой улице просто решила передохнуть, вот-вот и на лавочках появятся бабульки, по тротуарам снова начнут ходить туда-сюда незнакомые мне люди. Но этого не происходило, и лишь догорающая легковушка в конце улицы, свидетельствовала о том, что здесь вообще что-то происходило. Но, еще были мертвые. Много мертвых. Я слишком быстро к ним привык.

Призовет отец домой своих птенцов,

Мудрец пред троном ниц падет,

К ногам Его возложат короны все цари,

Когда Человек придет

Мы подошли к моему подъезду, где нас дожидалась еще одна заблудшая душа. Размах, удар, и путь свободен. Я повернулся к своим новым знакомым, и прежде чем освободить им проход произнес:

И я услышал голос среди тварей,

И узрел белого всадника,

Имя ему было "смерть",

И ад следовал за ним.

Глава 3.

Подогрев кастрюлю с вчерашними макаронами, я пригласил молодых людей к столу. Прошло уже четырнадцать часов с начала эпидемии, крайне маловероятно, что за это время у них была возможность перекусить. Да, и я проголодался.

Говорят, что то как человек ест, может многое рассказать о нем. По мне, так это бред для выявления архетипов, а-ля "скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты". Возможно они были недостаточно голодны, для того, чтобы забыв про все наброситься на еду, возможно просто были слишком сдержаны, чтобы показать свою истинную натуру. Но факт остается фактом, передо мной сидели два вполне обычных молодых человека. Ели вилками, заедали хлебом, не чавкали, по сторонам смотрели изредка. Трапезничали они погрузившись в свои мысли, не отводя взгляда от тарелки. В такие мимолетные мгновения люди плохо скрывают свое истинное я. У них были светлые лица, молодые люди мне даже начали нравиться.

Это была красивая пара. Парень темноволосый, кареглазый, рослый метиз — смесь славянских и, скорее всего, закавказских кровей. Девушка — высокая, стройная, голубоглазая брюнетка. Лицо ее было овальной, с правильными чертами, и легким, придающим ей еще большую миловидность, греческим бугорком на носу. Она явно была европейкой, но каких кровей, я так и не смог определить.

Парень заметил мой, заинтересованно разглядывавший их, взгляд и после секундной неловкой паузы произнес:

-Спасибо, что спас нас. Мы врятли бы выбрались без твоей помощи.

Я беззаботно махнул рукой:

-Да, не за что, всегда пожалуйста. Вы любовники, друзья али родственники?

Молодой человек не ожидав такого вопроса, обменялся с девушкой взглядами, лишь затем ответил:

-Мы обручены,— и добавил,— я Григорий, а это Светлана.

По всем негласным законам взаимодействия людей, после его слов я должен был назвать свое имя, так сказать, представиться. Но, я не любил имен. Сухо буркнув под нос: "ок", я отодвинул от себя уже пустую тарелку и потерял всякий интерес к своим новым знакомым. Подхватив, лежавший неподалеку, ноутбук я переместился на диван. Как ни странно, интернет работал, львиная доля информационных порталов тоже не желала отключаться.

Григорий был удивлен столь странному поведению, но недовольства не высказал. Наступила неловкая пауза. Через несколько мгновений он спросил: