Хроники мертвых: Человек с молотком.

-Стоять! Руки держи так, чтоб я их видел,— приказным тоном окликнул меня незнакомый голос.

Я послушался и встал неподвижно, пытаясь определить откуда доносился голос. Из ближайших кустов вышли два вооруженных парня, одетые в камуфляжную форму. Судя по нашивкам на форме, они были из военных. Третий мужчина показался из-за дерева вдалеке, держался он на расстоянии и не сводил с меня прицел автомата. Бойцы молча и бесцеремонно сняли с меня оружие, затем толкнули вперед, приказывая следовать за одним из них. Я не ожидал душещипательного приема от армейцев, но такая откровенная фамильярность меня не слабо возмутила. Впрочем, виду я не подал, позволяя делать с собой все, что бравым бойцам заблагоразумится. Сдаваться без боя было не в моих правилах, но рисковать задницей будучи под прицелом у человека, обученного стрелять на поражение, это как минимум не разумно. Впрочем, я уже был заложником, и вышел сухим из воды. В конце концов, что они вообще могут мне сделать? Не съедят же. Надеюсь.

Те временем, мы сошли с тропинки, на еле заметный, не протоптанный путь в чаще. Меня конвоировали молча, группа передвигалась по лесу быстро, сразу стало понятно, что местность парням хорошо знакома. Через некоторое время мы обогнули холм и моему взору открылась небольшая не большая, заросшая кустарником, долина. Посередине эту долину пересекала дорога, ведущая к белому трехэтажному зданию. Судя по внешнему виду этого строения, оно уже пару десятков лет было заброшено. Парень, что был во главе колонны, помахал приветственно часовому в окне третьего этажа, и мы вошли во внутрь. Внутренности здания не представляли из себя никакого интереса: все было разграблено, ветхо и старо, весь пол был загажен мусором. Мы прошли несколько темных коридоров, и спустились в подвал. Затем по ржавым ступенькам старенькой лестницы, спустились глубже под землю. Здесь было гораздо интереснее, чем можно было предположить. Невзрачное с виду строение хранило под собой огромные катакомбы, с системой длинных, просторных тоннелей. Освещая себе путь небольшим факелом, мы продвигались по одному из высоких коридоров. Здесь было холодно, темно и сыро. Благодаря надписям на стенах, я смог понять предназначение этой постройки. Запасной командный пункт армии. Вероятно, здание было построено в этой географической глуши, на случай того, что холодная война выльется в открытой конфликт, на случай ядерного удара по Москве в частности. Эти коридоры так и не дождались своих сотрудников, война закончилась, так и не начавшись, все помещения были пусты. Уходящие в разные стороны развилки открывали все новые системы тоннелей, конца которым не было видно. Подземелье было колоссальных размеров.

В одной из пустых комнат, находящихся по бокам коридоров, я заметил груды различных предметов жизнедеятельности человека, мусор, оставленный новыми жильцами тоннелей. Я не обратил бы на это особого внимания, если бы не одна деталь, заставившая сердце сжаться в комок. Среди мусора валялось много одежды и обуви. Женской и детской.

Затем мой взгляд упал на пол, где были видны засохшие капли крови, вереницей устилавшие бетон на протяжении всего пути. Этого зрелища было достаточно. К тому времени я, воспользовавшись теменью коридора, незаметно вытащил нож, спрятанный между пластинами в рукаве, и разрезал веревку. Меня подвели к очередной закрытой двери. Когда охранник впереди вскинул ремень автомата на плечо, чтобы открыть дверь, я набросился на него.

Резким движением я обхватил солдата со спины, и приставил к горлу нож. Прежде, чем он успел что-либо сообразить, я развернул его в сторону товарищей, и нацелил висящий на плече калашников в оставшихся конвоиров. Те отреагировали мгновенно, вскинув автоматы к плечу.

-Дайте мне один санный повод пристрелить вас, только один, и я изрешечу ваши морды. Оружие на пол,— они не решались остаться безоружными,— Оружие на пол!

Крик подействовал пробуждающе, солдаты с неохотой сложили оружие на пол.

-Не двигайся, а то порежу, я сегодня не в духе,— говорил я заложнику, снимая с его плеча автомат,— А, сейчас, парни, я спокойненько покину здание. Не дергайтесь.

Тем временем, дверь открылась, и в коридор вышел мужчина, услышавший звуки возни. На вид ему было сорок, сорок-пять, высокий, статный, хорошо сложен. Голову мужчины украшала редкая седина, судя по нашивкам на поношенной форме, он у солдат был главным. Командир мгновенно оценил ситуацию, и спокойно, миролюбиво попытался меня успокоить.

-Тихо-тихо, расслабься. Опусти оружие, пристрелишь еще кого ненароком.

-Ох, нет, сэр, именно это я и сделаю, только дайте повод.

Я продолжал идти спиной вперед, пока слух не уловил странный, но очень знакомый звук. Проходя мимо очередной развилки, я заметил в одной из секций тоннель, в стенах которого было много проходов в небольшие комнатки. В одной из дальних комнат этого тоннеля виднелся свет. Я обязан был проверить источник услышанного звука, поэтому не долго думая, направился к огоньку.

-Куда ты идешь? Там ничего нет. Выход в противоположном конце тоннеля. Опусти автомат и разойдемся мирно, как в море корабли,— говорил вожак.

Ситуация накалялась, этот солдафон начал меня раздражать.

-Слушай, седая голова, я не убил вас только по тому, что не хочу тревожить часовых на крыше, и твоих чудо разведчиков, слоняющихся по округе. Но, если ты еще раз потянешься к кобуре, я пройдусь очередью по всем четверым.

Услышав это, мужчина опустил руку, которой пытался незаметно расстегнуть кобуру на поясе. Тем временем, я приблизился к источнику света, и мимолетно заглянул за прикрывающую вход ткань. Увиденное поразило меня, я не сразу поверил своим глазам.

-Что за..?,— пробормотал я, сорвав ткань с крючков.

Небольшая комната была забита... детьми. Здесь их был десяток, может больше. Мальчики и девочки, от трех до десяти. Среди детей сидела худая темноволосая женщина, со страхом в глазах, вглядававшаяся мне в лицо. Продолжая держать военных на мушке, я обратился к ней ее:

-Идти можешь? Вставай, я выведу вас отсюда.

Она ответила тихо, не сразу поняв сути вопроса.

-Нет. Мы живем здесь.

Услышав эти слова, я перевел взгляд на предводителя, с немым вопросом на лице.

-Что ж ты сразу не сказал?— сокрушенно сказал я, опустив автомат.

Прежде чем военные успели отреагировать, я положил оружие на пол, и вошел в комнату.

-Господи, сколько же здесь детей?— ошеломленно спросил я, осматривая ряды самодельных кроваток.

-Пятнадцать, — ответил мне тихий голос женщины,— половина простужены.

В дверном проеме показались подоспевшие бойцы. Наступила неловкая пауза.

* * *

**

-Серьезно? За все четыре месяца не встретил ни единой живой души?

Мы проходили у кромки деревьев, и вели спокойную беседу о пережитых за последние месяцы событиях. Полковник Дмитрий Николаевич Днепров оказался мужиком крайне толковым, особой симпатией мы друг к другу не прониклись, но общий язык нашли крайне быстро. Я ответил ему, стараясь не уронить сумку с медикаментами, пока ступал по скользким ступенькам, ведущим в подземелье.

-Единственные люди, что мне повстречались оказались отморозками, которые вырубили меня и увезли в лес, где, скорее всего хотели пустить на ремни. Собственно, из-за этого я и струхнул, встретив твоих бородачей в лесу. Я думал вы меня сожрете.

-Что?— искренне удивился Полковник,— Какого члена ты принял нас за каннибалов?

-У вас в одной из комнат тонна одежды валяется, следы крови повсюду, да и бойцы "приняли" меня как-то бессловно, со знанием дела что ли. Хоть бы поздоровались.

-Извини, не ожидали, что у тебя такая тонкая душевная организация,— ответил собеседник, спускаясь в подземелье.

Проходя мимо злополучной комнаты, он пояснил:

-Там разношенная, или ненужная одежда. Зимой, когда тут поспокойнее было, мы брошенные машины обыскивали, почти в каждой из них была хотя бы одна сумка с одежкой, документами и другими необходимыми вещами. Мы все это сортировали, а ненужные вещи складировали в комнате. С кровью же все проще. Воздухом питаться сложновато, вот мы и охотились, кровь с убитых туш натекла.

Достигнув комнаты с детьми, я отдал сумку с медикаментами женщине, и направился за Полковником дальше по коридору.

-А, чего вы в этой дыре зависли?

-Я и сам не ожидал, что окажусь здесь,— ответил Полковник, усаживаясь в автомобильное кресло, освещенное одним из костров.

Он жестом пригласил меня сесть на одну из аналогичных сидушек, и продолжил:

-Начну издалека. Наша рота была на учениях, когда поступил приказ в срочном порядке возвращаться в часть. Мы прибыли на место, и почти закончили переформирование, как началась заварушка. Мы сначало и не поняли, что за бойня происходила вокруг. Сложнее всего было не бороться с мертвецами, а поверить, что человек, которого ты несколько минут назад называл своим товарищем, теперь был врагом, которого нужно уничтожить,— Полковник, задумавшись, вытащил флягу из грудного кармана куртки, и приложился губами к горлышку,— Помню, как бойцы не могли решиться сделать выстрел, даже когда я отдал приказ стрелять по инфицированным людям.

После моего отказа отпить из фляжки, Полковник спрятал тару в карман, вглядываясь в потрескивающие угли костра. Мужчина был не особо сентиментальным, он продолжил говорить с каменным выражением лица, лишь грусть изредка проблескивающая в его глазах, выдавала его скорбь о прошлом:

-Мы солдаты, убивать людей, это часть нашей работы, мы обучены этому. Но, стрелять в своих друзей,— он сделал небольшую заминку, прогоняя в голове воспоминания,— Стрелять в тех, с кем годами находился бок о бок, кто стал совсем родным... Такого врагу не пожелаешь. Оттого из двух сотен выжило только двадцать. Мы чудом выбрались из того ада. Мы ушли в леса, а на следующий день обнаружили микроавтобус битком набитый детишками. Старая рухлядь, на которой они возвращались со школьной экскурсии, заглохла, не дав им попасть в город. Детей нужно было где-то спрятать, тогда я и вспомнил о заброшенном со временем распада советов запасном командном пункте армии. Я бывал здесь однажды, будучи еще рядовым, по какому-то поручению. Так мы и оказались здесь.

Я незнал по какой причине собеседник решил излить мне душу, возможно он видел во мне такого же воина как он сам, возможно от того, что я был единственным за несколько месяцев, кто не смотрел на него как на командира или спасителя. Впрочем, мне некогда было об этом думать.

-А гражданские откуда?— сказал я.

-Эти выжившие скитальцы. Бойцы постоянно патрулируют территорию, проверяя местность на наличие мертвецов. Иногда они находили людей, прятавшихся в лесу, и приводили сюда. Тут безопасно.

Я оглядел обшарпанные стены, и спросил:

-Почему вы здесь так долго? Неужели, лучше ничего не нашлось?

Полковник тяжело вздохнул.

-С детьми особо не попутешествуешь. Да, и потом, мы ждали прибытия помощи. До сих пор ждем.

Последнее предложение он сказал с большой толикой иронии в голосе. К этому времени я получил всю необходимую информацию о сидящем передо мной человеке, пора было заканчивать с праздными разговорами.

-Что ж, ожиданию пришел конец,— сказал я, кинув взгляд на наручные часы.

-Это еще почему?— лицо собеседника приобрело еще более серьезное выражение лица.

Я придвинул один из табуретов поближе к Полковнику, и расстелил на нем карту.

-Вчерашним днем я повстречал в этой точке целое стадо ходячих мертвецов,— ткнул пальцем в карту, после чего продолжил,— Направлялись упыри в эту сторону. А тремя часами ранее, я был у Аяна, где лицезрел весьма интересную картину.

Включив фотокамеру, я показал снимки вурдалаков, покидающих город.

-А, теперь самое интересное. Две волны мертвецов пересекаются в одном месте. Здесь,— я ткнул пальцем в карту,— Где мы сейчас и находимся. Штука в том, что эта долина окружена горами, оттого поток мертвецов проходит именно здесь, и поэтому-то эти перемещения мертвецкой массы больше всего напоминают захлопывающийся капкан.

-К чему ты клонишь?— настороженно сверля меня взглядом, спросил Полковник.

-Я не к чему не клоню, говорю как есть. По моим подсчетам через пять-шесть часов в этой долине будет столько ходячих мертвецов, что земля будет содрогаться от их ног,— вытащив из кармана маркер, я нарисовал еще одну стрелку на карте,— Плохие новости на этом не кончаются. Дело в том, что эта долина стоит на перипетии трех городов. Мне кажется, что будет и третья волна. Поэтому я рыскал в этой части леса, искал ходунов из третьего города.

-Дай-ка я все уясню. То есть, в эту область с трех сторон стекаются мертвецы, и скоро они заполонят всю долину?

-Так и есть.

Неожиданно мужчина ухмыльнулся и спросил:

-И, ты думаешь я поверю тебе, какому-то черту с горы, тому, кто получасом ранее грозился зарезать одного из моих солдат? Ты серьезно? И что, ты предлагаешь? Из-за каких-то догадок незнакомого нам мужика сорваться с насиженного места, и бежать куда подальше?

Я знал, что он не поверит мне, но убедить Полковника было вопросом жизни и смерти. Вздохнув, я сказал:

-Во-первых, бежать уже поздно, во-вторых тебе не нужно верить мне на слово, совсем скоро ты сам убедишься в моей правоте. Я хотел лишь помочь тебе понять всю опасность этого положения, пока не стало слишком поздно,— подумав несколько секунд, я продолжил,— Просто представь, что я прав, и на каждый метр этих земель приходится по несколько мертвецов. Что ты тогда будешь делать?

-Много ли у меня вариантов? Забаррикадируем все входы и выходы, и будем ждать, когда поток пройдет мимо.

-А, если этого не случится? Ты хоть представляешь, что здесь начнется?,— я придвинулся поближе,— Давай-ка я расскажу. Сорок человек заперты в катакомбах без еды и воды. Первые три дня пройдут спокойно, примерно через недельку закончатся последние запасы продовольствия. На девятый день люди начнут сходить с ума от голода. На десятый день, если к этом времени попыток побега не будет, и нежить не проберется во внутрь, начнутся первые самоубийства. Спустя какой-нибудь часик сам по себе невольно встанет вопрос о каннибализме. Не пропадать же мясу?

-Перестань,— капельки пота текли по щеке Полковника.

-Но, несколькими телами не прокормить тридцать ртов,— не слушая его, продолжал я,— Тогда оголодавшие солдаты возьмут ситуацию под свой контроль. Ситуация накалится, и решено будет вырезать всех гражданских. Что бы не просили пожрать. Тебя, кстати, убьют первым, когда будешь пытаться остановить их,— я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями,— На третью неделю, когда мясо снова закончится, бойцы начнут заглядываться в сторону детишек, со странной жаждой крови в глазах...

-Хватит!— рявкнул мужчина, ударив кулаком по табурету.

Выждав несколько мгновений, я попытался говорить более примирительно:

-Я же не мать Тереза. В любой другой ситуации, я бы палец о палец не ударил, чтобы убедить тебя в своей правоте. Но среди вас дети. Их судьба мне не безразлична,— я взглянул в сторону комнаты, откуда слышны были детские голоса,— При всем уважении, Полковник, мы живем в страшное время, и не мне вам говорить о том, что на сопли нет времени.