Хроники мертвых: Человек с молотком.

-Твою мать!— не сдержавшись, выругался я.

Дело в том, что сверток упал правильно, он поджег газ, но взрыва не последовало, огонь просто вырывался из цистерны тонкой струей. И тут одного из упырей все-таки зажевало в эскалатор. До того, как мертвяки сообразят, что путь открыт, оставались считанные секунды. За несколько мгновений я отыскал автомат, и перезарядил его, одновременно наматывая на руку рабочую куртку. Выбора не было. Я лег животом на пол балкона, и высунувшись немного, нацелил автомат на баллон. Зафиксировав свое оружие так, чтобы можно попасть в цель стреляя с одной руки, я отодвинулся как можно дальше от края платформы, оставив видимой только мою ладошку, с зажатым в ней автоматом. Попрощавшись с белым светом, я нажал на курок.

Я стрелял очередью, прежде чем попал в баллон, несколько пуль ушли в молоко. Но затем, патрон все-таки достиг своей цели. Первое, что я почувствовал, это с какой мощью взрывная волна сотрясла бетон под моим телом. В туже секунду столп пламени поглотил в себе мою ладонь, мгновенно окрасив комнату в темно-оранжевый свет. Не прошло и пары секунд, как огонь исчез так же резко, как и появился. Кусок куртки, в который я обернул руку, противно дымился, было страшно заглянуть внутрь. Я с трудом поднялся. Было сложно сфокусироваться, меня шатало, глаза слезились. Я думал, что оглох. Но я слышал звук. Один звук, противный, тянущийся, какой слышишь, когда настраиваешь частоты в радио. Казалось, что лопнули перепонки. Я не чувствовал боли, поэтому пощупал ухо. Из него тонкой струйкой текла кровь, что не очень воодушевляло. Прижав опаленную культю к груди, я шаркающей походкой направился к лестнице. Осторожно ступая по лесенкам, я спустился вниз по обжигающе горячему металлу. Проходя мимо одного из магазинов, в витрине которого лежал развороченный кусок металла, недавно называвшейся баллоном, я споткнулся о металлический предмет. Это был, темный от сажи, автомат Калашникова. Я, скорее машинально, чем специально, нагнулся, чтобы поднять его. В этот момент мой взгляд заметил несколько пар сапог, почему то стоящих в горизонтальном положении. Я поднял голову, и уткнулся носом в дуло пистолета. В следующий момент, я рухнул на пол от удара по голове.

Глава 9.

Я шел босиком по лесной тропинке. Под ногами хрустели опавшие листья осени. Это было раннее утро, легкий туман все еще бродил среди деревьев. Мне было тепло, хорошо и уютно. Капельки росы изредка падали на мои плечи и растекались тончайшей струйкой по телу. Меня поражала свежесть здешнего воздуха. От него кружилась голова, он пьянил, дурманил разум. В конце этого пути, на горизонте был виден силуэт. Это была Сестра. Она ждала меня, улыбалась и манила к себе.

Первое, что бросилось в глаза, стоило только разлепить веки, это грязная бычья шея толстосума, сидящего

передо мной.

-Мне так хреново не было с выпускного вечера в школе,— пытаясь потянуться, отрывисто сказал я.

Шутка пришлась незнакомцам по вкусу, несколько голосов отрывисто прогоготали после этой реплики.

Их было четверо. Все мужчины. Троим было за тридцать, четвертый был непонятного возраста, от двадцати, до двадцати пяти. Они сидели вокруг костра и варили в ведре какую-то похлебку. Я, связанный, лежал подле них, упершись щекой о сталь внедорожника. Было холодно, промозглый ветер пробирал до самых костей. Выпал первый снег, он липкими хлопьями украсил собой все вокруг. Удивительно, но мои новые знакомые не уделяли мне почти никакого внимания, лишь спустя несколько минут один из них подошел ко мне и усадил на землю. Только в этот момент я понял, почему не мог потянуться. Мои руки были туго связаны за спиной каким-то проводом. Кисти ныли, ошпаренная ладонь опухла и не переставала изводить меня болью.

-Звать тебя как?— прогундосил подошедший мужик.

-Азьм есьм Царь— постепенно приходя в себя, ответил я.

-Что? Что кликуха твоя что ли?

-Смотри, у него же дерьмо из головы течет, может он того? Тронулся мальца?— хихикая предположила "шея".

-Ну, ладно, "Царь", расскажи, что ты в универмаге делал? Мы, с пацанами до сих пор голову ломаем, это ты так жахнул, или вас там целая рота была? Столько заваленных ходунов в одном месте я давно не видел.

-Я один был. Просто прогуливался в той местности, вот и решился в магазин заглянуть, обновки себе приглядеть.

-Да, ладно? Что, серьезно один? Одиночка что ли?

-Не, у нас тут лагерь неподалеку. Холода наступают, без теплой одежды передохнем все.

Мужчины явно насторожились, но виду не подали. Сидящий передо мной спросил:

-Так это, много вас?

-Четверо, не считая меня. Три девчонки, и старикан один, он недавно к нам примкнул.

Толстосум плохо скрывал свои эмоции. Он сам того не замечая, облизнулся в тот момент, как я сказал о женщинах. Я продолжал:

-Ну, девушек же с мертвецами бороться бесполезно заставлять. А старик больной совсем, еле двигается, вот и пришлось самому чапать.

-А, ну понятно-понятно,— бурча себе под нос эти слова, мужчина нагнулся и разрезал ножом провода.

-Так, а что вы меня связали то?— имитируя раздраженность, спросил я.

-А вдруг ты укушенный? Ты в крови с ног до головы был, неразобрать где чужая кровь, а где твоя. Береженного Бог бережет.

Я лишь кивнул в ответ, в знак согласия, затем, потирая затекшую ладонь, переместился поближе к костру. В свете огня я мог рассмотреть своих новых знакомых поближе. Мне еще с первого взгляда было понятно, что людишки они темные, теперь же у меня не оставалось и тени сомнения. У них были квадратные морды, их лица с неправильными чертами лица, были не особо обезображены интеллектом. Но, к сожалению для меня, они не производили впечатление круглых идиотов. Выдавала их не явная асоциальная внешность, а мелочи которые они даже не пытались скрывать, небольшие нюансы, к которым привыкли настолько, что даже не считали их чем то неправильным. То и дело в их разговоре мелькали слова из "блатного" жаргона, да и в небольшом чайничке они варили не чай, а именно чефир. Завершали эту картину наколки на пальцах, которые многое говорили о прошлом своих хозяев.

Один из тунеядцев отвлек меня от разглядывания их туш.

-Так, где ваш лагерь то?— спросила "бычья шея".

Ветер изменил направление и в нос мне ударил неприятный, но знакомый запах. Ситуация начинает складываться крайне интересно. Я улыбнулся, и ответил ему приложив палец к губам.

-Тсс, прислушайся.

Не успел я произнести эти слова, как из ближайших кустов послышался мертвецкий рык. Братки всполошились и схватили оружие. Рык слышался все отчетливее, и вскоре на свет костра вывалилась нежить. Через секунду мужчины прошили тело вурдалака огнем из оружия.

-Молодцы ребята, теперь нам кранты. На звуки выстрелов сейчас сбегутся все упыри округи,— сказал я, наблюдая как тело ходуна падает на землю.

-Что?,— спросил один из них. Из уст Гнусавого это больше слышалось как "чо?".

-Это святое правило. Если видишь мертвеца, значит неподалеку есть еще десяток. Пора отсюда сваливать.

И словно в подтверждение моим словам, вдалеке послышался дикий рык, поддерживаемый каскадом разнообразных голосов. Братки незамедлительно бросились собирать пожитки.

-Бросайте все, скоро здесь будет больше мертвецов, чем болезней у портовой шлюхи. Я покажу дорогу в лагерь, там есть все, что нужно. Скорее, поехали.

Мы погрузились в машину и тронулись с места. В тот же миг, в багажник машины врезался зомби. Гнусавый не мешкал, и втопил гашетку в пол. Последующее событие оказалось для нас неожиданностью. Спустя несколько минут, притормозив на резком повороте, машина забуксовала в грязевой яме, образовавшейся из-за больше осадка, свалившегося на область в последние дни. Мы вывалились наружу, и безуспешно пытались вытолкать машину из грязи. Я говорил, пытаясь переорать рев двигателя и мат бандюков.

-Тачка застряла наглухо, придется идти пехом.

-Ты дебил? Нас в тайге загрызут.

-Не загрызут. Я знаю эти места, здесь неподалеку течет речка, будем идти по ее кромке, так мертвецы не услышат наши шаги. А там уже и лагерь недалеко, в паре километров.

Их предводитель явно сомневался, но застрявшая наглухо машина не оставила ему выбора. Меня подтолкнули поближе к чаще со словами:

-Веди.

Я ответил, вглядываясь в кромешную темноту, окутавшую деревья.

-Э, нет. Я безоружный туда не пойду, увольте граждане, это суицид.

Нервы Главаря начали сдавать и ударил меня в печень со словами:

-Веди сказал, тварь.

Сказать, что было больно, значит не сказать ничего.

-Нет уж, если и идти, то только с оружием в руках,— безуспешно пытаясь разогнуться, сказал я,— Лучше сами меня пристрелите, я не хочу быть съеденным, или того хуже, превратиться в одного из этих шатунов.

Тем временем, где-то вдалеке послышались протяжные стоны. Главарь заскрипел зубами, и вырвав из рук Бычьей шеи винтовку, протянул ее мне. Я ответил, помахав перед его лицом ошпаренной культей:

-Издеваешься? Я же инвалид, дай пистолет.

Главарь, совсем побагровев, вернул товарищу винтовку, и вытащил из кобуры на поясе пистолет Макарова.

-Заряжен хоть?— поворачивая рычажок предохранителя, спросил я.

-Полная обойма, мать твою,— матерился Главарь, слушая непрекращающиеся стоны, и обливаясь при этом потом,— Может, скажешь наконец в какую сторону пилить?

-Туда,— ответил я, указав пистолетом за спину.

Затем я осмотрел оружие на предмет поломок, и оставшись довольным результатом, передернул затвор, проведя стволом о твердую ткань джинсовых штанов. В следующий же миг я вскинул руку и выстрелил в лицо предводителю этих плебеев. Пока рука перемещалась для следующего выстрела, я, словно в замедленной съемке, наблюдал за реакцией его товарищей. В тот момент, как они начали осознавать всю опасность своего положения, ту глупость, что совершил их подельник, лица их преображались в гримасу из смеси удивления, страха и чего-то мимолетного, что мне было невозможно определить.

Бычья шея не успел взвести ружье, мой пистолет выжег две дыры на его груди в районе сердца. Третий гангстер поймал пули уже в прыжке, он кинулся на меня, выкрикивая угрозы на ходу. И лишь четввертый, самый молодой из них, стоял неподвижно, не в силах выйти из ступора. Это-то и спасло ему жизнь.

-Жить хочешь?

Получив положительный ответ, я кивнул в сторону машины.

-Садись за руль, поработаешь шофером немного.

Не сводя с него пистолета, я сел на заднее сиденье.

-Газуй нежно.

Машина взревела и разбрызгивая вокруг грязь, забуксовала на месте.

-Нежно, я сказал. Нежно, словно гладишь языком зад красотки.

Молодой человек легонько надавил на гашетку и автомашина с неохотой, двинулась с места.

-Вот так, физику в школе надо было учить.

Через час я все же смог отыскать дорогу к экстремальной базе. Мы были в трех десятков километров от места назначения, как я попросил своего заложника завернуть на проселочную дорогу. Через некоторое время мы подъехали к опушке леса, где и припарковали автомобиль. Я посадил парня на валун перед носом машины так, чтобы свет от фар бил ему прямо в лицо. Сам же уселся на капот автомобиля, и почесав стволом репу, начал разговор:

-В принципе, я уже задавал тебе этот вопрос, но так и не понял. Так ты хочешь жить или нет?

-Конечно хочу. Что это за вопрос такой?— искренне удивился собеседник.

-А, зачем тебе жить?

Тот напрягся еще больше и переспросил:

-Не понял?

-Зачем тебе жить?

-Как это зачем? Я хочу жить, я слишком молод для того, чтобы умереть.

-То есть ты хочешь жить, только потому можешь жить? Назови мне хоть одну причину, по которой твоя жизнь хоть чего-то стоит.

Несколько секунд он думал, и ответил с отчаянием в голосе.

-Жизнь дана мне богом с рождения, это мой дар. У тебя нет прав ее отбирать.

-Так ты о боге вспомнил? А законы божьи ты чтил? Ты что, сволочь, думаешь тебе жизнь безвозмездно дана? Типа можно забить на заповеди, жить как тебе вздумается, и думать, что на тебя не снезойдет кара Божия?

-Какие заповеди, какие грехи? Я в жизни ничего плохого не сделал, я невинен!

Он прокричал это так, будто сам верил в эти слова.

-Ты ничего не сделал, я верю тебе, братишка. Но ты далеко не невинен. Помнишь, как меня недавно полуживого связали, и бросили на холоде, как псину? Ты ничего не сделал, чтобы мне помочь, и в этом твой грех. Ты ничего не сделал.

Он поник, понимая, что имеет не так много доводов для защиты.

-Ты ведь знал, что они не просто так меня связали, им нужна была либо информация о выживших, либо что-то, что они смогут у меня отобрать. И знаешь, что самое отвратительное? Ты бы не стал им препятствовать. И даже когда они бы стали насиловать женщин в лагере, ты бы пальцем о палец не ударил. О, нет, погоди ка. Ты бы сам пустился во все тяжкие.

Он смотрел мне в глаза, и тихо лепетал.

-Я бы не стал.

-О, нет. Ты был бы в первых рядах!

В глазах его появились слезы.

-У меня не было выбора, я просто хотел выжить. Я даже не знал тех парней, просто они единственные, кто был достаточно силен, чтобы выжить среди мертвецов.

У меня уже не было сил, чтобы выслушивать его оправдания.

-Знаешь, что самое обидное? Ты молодой и красивый, у тебя была вся жизнь впереди, столько свершений было на твоем пути, ты бы мог стать одним из тех, кто создаст новый, лучший мир. Но нет же, ты связался с теми, по чьей вине Бог и послал на нас это проклятье. Сначала ты просто находишься рядом с ними, затем видишь их безнаказанность и постепенно сам встаешь на скользкий путь. И вот ты был невинен вчера, а сегодня воруешь, грабишь и убиваешь.

Пару секунд я обдумывал свои следующие слова.

-Я бы хотел оставить тебя в живых, правда хотел бы,— глаза собеседника округлились от ужаса,— Но проблема в том, что я не смогу доверять тебе. Как бы сильно я не старался, каждый раз, как я гляжу на тебя, я вижу только гниль, которая сидит в тебе и пожирает тебя изнутри, норовя рано или поздно вырваться наружу.

Затем я взвел курок. Он в ужасе закрыл лицо руками, и закричал:

-Не надо, пожалуйста!..

Я выстрелил.

Бездыханное тело парня так и оставалось на той опушке, пока снежные хлопья провожали его душу в последний путь.

* * *

**

Через полчаса я уже подъезжал к воротам экстремальной базы. Ночью в тайге слышен чуть ли не любой шорох, а рев мотора донесся до здания раньше, чем я появился из-за поворота. Вооруженные мужчины уже встречали меня у ворот. Я остановился и вылез из машины. Судя по тому, что ко мне незамедлительно подбежали товарищи, выглядел я крайне отвратно.

-Да, на тебе живого места нет,— удивленно произнес Григорий, перекинув мою руку через шею.

Я был выжат, не хватало сил даже для сарказма.

Мы вошли в столовую, где меня усадили на скамейку. Док сходил за сумкой с медикаментами, и начал нарезать вокруг меня круги.

-Как тебя угораздило?

-Долгая история, потом расскажу. Все совсем плохо,— я ухмыльнулся,— или жить буду?

-Сложно поставить диагноз без оборудования. Судя по всему, у тебя обширное сотрясение, гематома на плече и несколько глубоких разрезов на лопатке. Кровь запеклась, но раны все еще кровоточат, нужно зашить. Что с рукой? Дай посмотрю.