Человеческое, слишком человеческое

— Взял след? — поинтересовалась Аска.

— Да. Нам сюда.

Хвала конструкторам — Евы крайне плохо выводят радионуклиды. Они синтетикам, конечно, слабо вредят, но зато есть приятный бонус: недомогание при лучевой болезни почти не развивается, так что паниковать наша мишень вряд ли станет.

Теперь осталось узнать пару нюансов.

— Лейтенант, подойдите сюда.

— Слушаю, Икари-сан.

— Как вас зовут?

— Охата Койти.

— Какие у вас инструкции по моему сопровождению, Койти-сан?

Лейтенант ткнул пальцем под свою маску, и забрало шлема открылось — респиратор уехал вниз, на шею, а массивные очки разошлись в стороны, показывая лицо командира. Эдакий классический лейтенант. Хотя нет, скорее, даже сержант — такой волевой, весь квадратный, даже лицевые мышцы угловатые и рубленые. Добряк, у которого подчиненные за нечищеный шкафчик всю ночь отжиматься будут под дождем.

— Содействие и защита, Икари-сан.

— Значит так, — сказал я, подумав. — Я хоть и свидетель, но у меня есть дело со статусом "браво". Вы в курсе?

— Так точно.

— И сейчас у меня есть след, ведущий к беглому Евангелиону типа "ноль-ноль".

Я взял паузу — оно, конечно, да, теоретически я имею законное право приказать идти со мной, практически же это скользкая тема: Койти может задержать меня как свидетеля по делу ооновского уровня. По поправке о "Допустимом риске", например.

Лейтенант тоже выжидал и его глубокие глаза ничего не выражали — глупо было бы полагать, что он профан в юриспруденции. Перед ним тоже стоял ничего себе так выбор: или мешать делу с высоким приоритетом, или подвергать подопечного опасности. И ему тоже не хотелось идти на конфликт. А еще он по любому жалеет, что меня не заперли дома.

"Пат". Заметив, что Аска уже намеревается встрять, я понял: надо что-то делать.

Наверное, будь это заурядная Ева, я бы не стал рисковать.

— Лейтенант, прошу оказать поддержку. Официально.

— Охота на Еву, значит?

— Опасную и непредсказуемую Еву, — уточнил я. Этот, конечно, далеко не "имплантенок", но мне не понравилось, как он отшучивался от своего сопляка.

— Других же вроде не бывает, — спокойно отрезал Койти. — Что от нас требуется?

Уф. Выдохнем — но только мысленно.

— Огневое прикрытие, — влезла Аска. — Ситуация, как понимаете, может быть любая. Не подстрелите нас, загоняйте синтетика — этого хватит, наверное.

Я покосился на нее: рыжая была убийственно серьезна. Надо же, не ожидал. Хотя, если подумать, то ей, наверное, не привыкать к ответственности за жизни прикрытия — их же там всего трое блэйд раннеров воевало, и, небось, в серьезных заварушках приходилось привлекать "мясо". А я вот этого не люблю и не умею. Если бы не ситуация, фиг бы я запросил поддержку "виндикаторов". Да и сейчас еще не поздно сфинтить. Переиграть, что ли?

Но семь стволов, среди которых "подавитель"... Совесть скрипнула и слилась.

— За мной.

— Один момент.

— Да, Койти-сан?

— Возможный ущерб, — коротко сказал лейтенант, и я его сразу понял. И зауважал еще больше.

— Разумеется, на мне. Я тут старший по званию.

Вот теперь все точки расставлены. Я послушал, как лейтенант тасует позиции отряда, каркая на своем жаргоне, и двинулся вперед. Аска безо всяких церемоний вынула из кобуры ZRK и ухватила его перед собой.

— Ты сказал "за мной", болван. Не за "нами".

"Да неужели".

— Отстань.

— А еще ты их не предупредил, что этот говнюк твой.

Я постарался сделать самое ядовитое лицо, какое мог, и на ходу повернулся к ней:

— А зачем? Откуда такая вера в людей?

Рыжая пожала плечами:

— А вдруг. Пуля — штука дурацкая. Рикошеты там, — она неопределенно пошевелила пальцами на цевье своей пушки. — Плотность огня, опять же.

Да плевать мне на это. Что-то таких случайностей я раньше не замечал, и не слыхал о подобном. А вот о спецназе, который не успевал смыться и освободить ринг для схватки Евы с блэйд раннером — наслышан. Но кое в чем она права все же, и это стоит уточнить. Во избежание.

— Аска, как ты и напомнила, Каору — мой. У меня к нему хороший счет.

— Окей, Синдзи.

"Окей? Окей — и все? Черт, да с нее станется мне за "за мной" отомстить".

Поворот — и след повторяет его. Рыжая без напоминаний плавно ушла вперед, выбрасывая перед собой оружие. Коридор очень скверный — узкий, высокий, полутораярусный, милое дело сверху прыгать на загривок. И совершенно безлюдный — и на том спасибо.

Мы отмахали уже метров двести, петляя по ныряющей в недра модуля кишке, когда Аска замерла, и я тотчас же выбросил кулак. Да, дерьмо. Как есть дерьмо.

— Тут что-то... — начало было Аска подсевшим голосом.

— След пропал.

Я отбросил датчик и выхватил пистолет, выцеливая коммуникации. Вроде пусто — и все бы ничего, если бы чертов след не обрывался тут. Я заметался взглядом по потолку, по люкам и лядам вентиляционных каналов.

— Он здесь, — тихо сказал я "виндикаторам" и заметил, что спецназ уже занял круговую оборону. Неплохо — но если что, не поможет.

Я прикрыл глаза, лезущие из орбит — и грохот вентиляторов ударил по ушам.

Пар — свистящий гул, низкое дребезжание. Минимум три пробоины в радиусе метров ста.

Клекот хладагента.

Гудение электромоторов, треск искрящих шин и щеток.

"Не то, мать вашу! Не то! Дальше, дальше".

Стук сердец. Раз, два... Семь в сплошном неразделимом месиве. Одно — рядом. Одно мое.

"Дальше".

Свист, треск, стук. Свист, пульс...

Я сейчас лопну от океана звуков — я почти вижу жерло "P.D.K.", которое бросает короткие взгляды на каждый услышанный мною шум. Вокруг — звуковая картина, тепловая картина, и на этих полотнах не хватает одной детали.

Одной долбаной детали, которая должна быть где-то здесь.

Шорох — седой красноглазый шорох, который больше не может сдерживать дыхание и пульс.

Я выстрелил, выворачивая кисть — развернуться корпусом уже нет времени, и всего на какой-то крохотный кусочек секунды позже рядом словно врезало молотом в пустую бочку, а тень уже ушла диким ходом — отталкиваясь прыжками от стен.

Ни я, ни Аска не попали.

— Не стрелять!

Да не идиоты они — тут стрелять нельзя, а вот дальше вроде какой-то зал.

Коридор рванул мне навстречу, и притормозил я только у выхода. Поймать "обратный прыжок"? Не хочу, спасибо. Аска влипла в стену напротив — сутулая, хищная, и только кивнула: мол, твой — так бери.

Возьму.

Рывок и влево — прямиком в генераторную. Колонны АТ-компакторов, кабели, густо пахнущий озоном воздух. Освещение — в пределах нормы. Слышимость — в пределах же.

И Нагиса.

Евангелион стоял, положив руки в карманы, прямо посреди генераторного зала, и преспокойно рассматривал меня. Вроде как и нету позади меня топота и щелчков — я почти вижу, как рассыпаются в короткую и плотную цепь "виндикаторы", как кошачьим шагом подбирается сбоку Аска, как прищурены ее глаза за рубиновой точкой коллиматора.

"Два выстрела. Пробный — пулей и сразу же росчерк лазером".

— Зачем ты пришел?

Ну, это уже перебор, как есть перебор. Ты по плохим фильмам играть в маньяка учился? А мне еще надо ведь злость загонять внутрь — потом, потом. Все потом, сначала взять его, а потом давать волю...

— За смертями полицейских?

Я просчитывал траектории — и осталось еще всего две, когда Каору снова открыл рот, и я по красному взгляду сразу понял, что он сейчас спросит. "Вот дерьмо. Разговор становится слишком личным".

Курок "спешиала" очень легкий — оба курка, уж куда легче мыслей, и я вот не знаю, как так получилось, что я с воплем: "Огонь!" — упал на пол, крутнулся и взял на прицел потолок генераторной. Ну как я успел все понять?

Она прыгала сверху — прямо в цепь "виндикаторов". Не падала — прыгала, оттолкнувшись от короба проводов. Надо мной пошел шквал выстрелов — по Нагисе, — сквозь который надо просто попасть.

Ба-бах.

Ева кувыркнулась и ушла в сторону, избегая повторного выстрела, но — еще один "молот-по-бочке". Стену заляпало кровью, и от "акробатки" что-то оторвало.

"Аска разберется".

Я дернулся и встал на колено.

Огненный смерч из-за моей спины хлестал по стенам, безнадежно опаздывая за тенью Евы, и синтетик легко уходил, скрываясь за колонами. Ни одного шага просто вперед, ни одного предсказуемого прыжка, ни единого шанса тренированным бойцам.

И тут грянул настоящий ад — ожил "подавитель".

Тяжелые вакуумные пули с легкостью смели компакторные колонны, и сразу стало жарко — взметнулись молнии, рванула испаренная изоляция, и в разгорающемся пекле сработали пожарные системы.

Это было даже великолепно.

Я сорвался на ноги и побежал, держась поближе к сектору рвущихся из-за спины пуль.

"Хоть бы у придурка хватило ума не перестать стрелять". Ну что за чушь — попасть под такое? Отсечь сектор атаки — круто. Превратить зал в плавильню — легко.

Убить блэйд раннера и Еву — да хрен там.

Я проскочил облако пара и осколков, и перекатом вылетел в "мертвую зону" за опорой перекрытия. Вдох. Вдох, я сказал. Прямо впереди четыре туннеля уводили в подошву модуля, в самую задницу "бездны", и это было просто поразительно обидно.

— Ушел.

Воздух свистнул в ушах, и у меня на прицеле оказалась рыжая грива. Я опустил оружие:

— Да.

— След?

— На уровень ниже начинает повышаться фон.

Аска кивнула. Я старательно дышал в обе ноздри, возвращал мыслям нормальный ритм и рассматривал напарницу: свою "гаубицу" она держала на плече одной рукой, а в другой...

— Это что такое?

— Наш единственный улов.

Она коротко размахнулась, и между нами шлепнулся обрывок. Нога вроде бы.

— Эта тварь тоже ушла.

Ушла. Без ноги. Гм.

— След? — в тон спросил я.

— В вентиляцию.

Ясно. Там целый лабиринт в пятнадцати метрах над уровнем пола. Полчаса убьем только на поиск аварийной лестницы, а эта тварь через две минуты остановит кровотечение. Нога — не легкие.

Так что мы оба обосрались.

Хотя кое-кто не так уж и обосрался: не почувствуй я неладное, спецназ сейчас лежал бы аккуратными горками фарша. И это не я позволил безногой Еве смыться. С другой стороны, я же "виндикаторов" сюда потащил, и странно гордиться тем, что смог хоть защитить их. А еще — это была засада. Классическая гребаная засада.

— Нагиса и Макинами заодно. Это хреново.

— Да, Аска. Очень.

— Курить есть?

— Нет. Есть витаминки.

Аска опустила ZRK в кобуру и мотнула головой:

— Ладно, идем. Может, они уже трусы сменили.

— Идем.

Я совсем уж собирался обходить Аску, когда она взяла меня за рукав.

— Стой. Что это?

— Где?

Аска поднесла палец к моей груди, и пришлось опустить голову. Напротив сердца по плащу расплывалось черное пятно копоти, посреди которого блямбой сидела расплющенная пуля.

— Какого?..

— Это эти идиоты?

Я покачал головой, поднимая пистолет. Вот если бы в спину — да, может, и они, а так... Прощальный подарок Каору? Черт, когда я его получил? В упор не помню. А еще — меня спас только впопыхах наброшенный плащ "виндикаторов". А еще — тут, черт побери, слишком много черных провалов под потолком.

А еще...

Я и сам не понял, как моя спина столкнулась с Аскиной, и мы влипли друг в друга, кружа напряженный, извратный "медляк".

— Набрось капюшон, болван.

— Руки заняты.

Ее затылок больно уперся в мой. "Черт, где же снайпер", — готов поклясться, что это сейчас была наша общая мысль.

— Побежали к мальчикам? — шепнула Аска.

— Побежали.

И мы побежали. И даже добежали. Но от дикого чувства, будто меня ведут прицелом, я так и не смог отделаться.

Глава 15

— Чисто.

— Чисто.

И еще бы, подумал я, вслушиваясь в перекличку спецназа. Сверлящее ощущение чужого взгляда — то ли чутье, то ли паранойя — исчезло, как и не бывало. Кто бы ни стрелял по мне в разгар боя, он испарился, оставив на память внушительный синяк и режущую боль при попытке глубоко вдохнуть. Я огладил спасительную ткань, которая аккурат над синяком стала черной и шершавой. "Ну почему я не почувствовал попадания?" Какие-то подозрения долбились в голове, но ни оформить их, ни отогнать прочь — желания не возникало.

Окружающих заботили куда более существенные вопросы, так что под сводами зала перекатывались крики и ругань — а это ведь еще не набежали энергетики, которым мы аннигилировали целую генераторную.

— Модуль изолирован.

Капитан уселась рядом — на каталку ховеркара "скорой" — и со второй попытки засунула телефон в карман. Выглядела Кацураги бодро, и, я бы даже сказал, воинственно. "Не иначе, на стимуляторах". Я кивнул ей и продолжал поглаживать грудь. Да знаю я все, не надо тут. И облажались мы, и ущерб нереальный, и ушли обе твари. Но самое главное — это была, черт побери, скоординированная засада. Это были совместные действия.

А история сговора Евангелионов имеет только один прецедент с крайне печальным термоядерным исходом.

Нишапур.

Да, синтетики в случае массового побега — как у "нулевых" Саббебарааха" — сбегают всегда вместе, вместе пробиваются. Но это ситуативный союз: они легко бросают раненных, без колебаний разделяются и вообще ведут себя как... Как синтетики. То есть, холодно и расчетливо — теряться в толпе надо по одному. Значит, есть некий интерес действовать сообща, и интерес этот куда важнее, чем желание раствориться в "безднах" мегаполиса. Значит, они таки сбежали по приказу. Значит...

Да ни хрена это не значит. Я слишком хорошо помню того Еву — в спортивном костюме. Того, у которого в кармане лежала фотокарточка. Того, который вместо бегства сам на меня напал. Синтетик-мститель, синтетик-влюбленный, — я бы, наверное, посмеялся даже.

Недельки так две назад.

— А еще в этом надо убедить СКЕ, — серьезно сказала капитан, и я вздрогнул.

Паника. Паника-паника. Я, кажется, что-то сболтнул вслух — да еще и облек в умные фразы.

— Ээээ...

— Да, Синдзи. Самое время потупить, — медленно произнесла Кацураги. Безо всякой издевки, кстати. — Потому что если этот инцидент станет достоянием общественности, сюда введут войска.

"Да вы оптимист, кэп. Скорее уж для пробы выжгут этот модуль, чтоб коробка и переборки только остались. Ради таких страстей и стратопортом пожертвуют".

— Но... Возможно, именно так можно нажать на еваделов? В смысле, добиться запрета "нулевых"? Докажем СКЕ, что синтетики формируют привязанности, по двое отбиваются от блэйд...

— Иди ты, — сказала капитан с тоской в голосе. — Они там все двинуты на идее, что есть приказ сверху. Даже порадуются докладу об этой парочке.

Пожалуй. Тому, кто не видел эмоциональную Еву, — не понять. Никто ведь не поверит, что с преодолением этого рубежа — рубежа чувств — синтетики стали уже неотличимы от нас, что это просто люди, способные перебить роту спецназа. И уж точно никто всерьез не станет задаваться вопросом, почему же Нагиса стал маньяком. Ответ один: "Это же Ева!" — и так плечами пожать выразительно, мол, кто ж их поймет. А вот как из ангелочка вор и убийца вырастает, так сразу начинаются копания и метания: родители? Компания? Гены отчебучили? Передачи снимают — "Родом из детства" всякие, адвокаты в судах глотки дерут, мол, подсудимая росла в семье алкашей и регулярно подвергалась разно-всякому насилию...