Мы выскочили из палатки кто в чем, сталкиваясь в тамбуре, наступая друг другу на ноги и, кажется, на руки тоже. Я оглядела людей. Испуг был явно написан на всех лицах, у кого больше, у кого меньше. Мне и самой было весьма не по себе, но я изо всех сил старалась держать себя в руках. Еще не хватало суровой и страшной госпоже Главной Начальнице с воплями прятаться под кровать. Хотя как бы там ни было, и Михалыч, и Лерка стоят с оружием. Не наизготовку, но видно, что готовы начать стрельбу. Да и мне ощущение моей 'саежки' в руках придает уверенности и помогает сдерживать нервную дрожь. А вот Борюсик только что зубами не клацает, Федор хорохорится, но видно, что недалеко от него ушел. Хуже всего с нашей министрессой. Вот ей-богу, у меня такое ощущение, что она готова уссаться со страху. Пристроилась поближе ко мне, за спину. Видать, я все же не такое жуткое чудовище. Гы-гы!
Ладно, отставим лирику, народ ждет от меня решений, действия. И он желаемое получит.
— Михалыч, Аджит, налево. Спуститесь вдоль скалы на берег, посмотрите, что там и возвращайтесь. Мы с Фридрихом сбегаем направо. Остальные ждут здесь. Лера, ты за старшего. Федя, ком!
Туман такой, что отчетливо видно от силы метров на десять вперед. Уже через полминуты исчезли из виду и палатка, и Михалыч. Идем, вернее, крадемся, внимательно глядя под ноги, чтобы, не дай боже, ничего себе не поломать. По рощице скатились быстро, а вот дальше... Интересно, что там Михалыч делает? Спросить бы... А как? Рация нужна, а у нас нет. А почему нет? Мы что, заказать не можем? Еще как можем! И обязательно закажем. Вот только как батарейки заряжать... Бензиновый генератор шумный, тяжелый, и ему еще бензин нужен. А что можно? Гидростанцию в ручье? Не такой уж он быстрый, много электричества не даст. Что еще? Солнечную батарею? А почему бы и нет! Солнца здесь хватает, надо только посмотреть, какие солнечные зарядники бывают. Лично я таких ни разу не видела. Но вот калькуляторы же работают от малюсенькой солнечной батареи, так почему бы и зарядникам не быть? В общем, тему я обязательно пробью.
Не забывая за размышлениями посматривать под ноги и по сторонам, я спустилась к морю. Здесь туман был пореже, разгоняемый свежим морским бризом, но видимости это прибавляло не сказать, чтобы сильно. В общем, мы покрутились с минутку, я еще раз мысленно погоревала об отсутствии раций, и мы с Федором пошли обратно.
Федя, то есть Фридрих, он самый что ни на есть натуральный немец. Двадцать лет, пацан, штаны на лямках. Учится, вернее, учился, в каком-то престижном университете на политолога. Весь из себя такой жутко политкорректный, 'поджидаю' не скажет, только 'подъевреиваю'. Во всяческих движениях участвует, зеленый донельзя, из тех, кто считает, что рыбу убивать нельзя, и поэтому жарит живьем. А еще толерантный до одури непротивленец насилию. Впрочем, позавчера его убеждения были сильно поколеблены двумя ударами: по почкам и в глаз. Правда, он сильно возмущался убийством тигра, но я ему, как только переедем, устрою экскурсию к той могилке, расскажу все в деталях, и, думаю, он свое мнение переменит. О своем острове он ничего толком рассказать не смог. Он только появился, не успел еще разобраться что к чему, от шока отойти, как его нежно взяли под белы рученьки, заставили найти плиту доставки и погрузили в лодку. Но, видимо, раз поймали его одного, то остальные уже были выловлены ранее. Из плюсов у него — вбитый в гены орднунг. Есть начальник, он приказывает, остальные выполняют.
Мы вернулись почти одновременно с Михалычем. У деда глаза, что у той собаки из сказки 'Огниво': как чайные блюдца. Он меня в сторонку отозвал, и шепотом на ухо:
— Там корабль!
-Какой еще корабль?
— Большой. Сейчас не видно, туман, но его, кажется, на наши камешки выкинуло.
— Люди там есть?
— Не видать. Никто ни светом, ни голосом не маячит. И двигатель у него молчит.
Я быстро прикинула: на камнях, сейчас отлив, значит, никуда не денется. Людей там нет, спасать никого не надо. В тумане шариться — себе дороже выйдет. А, следовательно...
— Значит, так: — объявила я громко, а Борюсик перевел. — Переполошивший нас звук произвел неизвестный корабль, севший на мель у нашего берега. Людей на нем, судя по всему, нет, значит и он сам, и его груз принадлежат нашедшим. То есть нам. Пока не рассветет и туман не рассеется, мы с кораблем ничего делать не будем. Поэтому желающие могут идти досыпать, а нежелающие начинают готовить завтрак.
Новость взбудоражила всех, страхи тут же уступили место хомяческим настроениям. Спать, кажется, никто кроме меня не хотел. Поэтому я оставила народ разводить огонь, варить еду, обсуждать грядущую добычу, а сама полезла обратно, под одеяло.
Вот почему так всегда бывает? Пока стоишь — глаза закрываются, а уляжешься — сон не идет. Снаружи народ бубнит, шарашится туда-сюда, где уж тут поспать! Но вылезать неохота. Вот будет готов завтрак — встану, а сейчас поразмыслю над тем, что узнала вчера.
Собственно, я была права, пленный бандит не рассказал ничего такого, чего не знал бы индус. Поэтому его увели подальше и пристрелили, несмотря на возражения Фридриха и молчаливый протест министерской работницы. Собственно, Аджит бандита и порешил, и я, послушав его рассказ, очень его понимаю. Тушку закидали камнями рядом с англичанином. Что показательно, Борюсик не протестовал ни словом, ни жестом. Вот что плюха животворящая делает! Мировоззрение меняется на раз. Немчик, похоже, еще не до конца въехал в местные расклады, раз за бандита вступается. Это ничего, разберется. А вот тетка эта для меня очень подозрительна. Она напрямую против меня встать боится, но видно, что себе на уме. Может, отдать ее на недельку бандосам на воспитание? Тот британец, он бы живо ее научил свободу любить.
Ладно, фигня все это, утрясется. А с бандитами надо что-то решать. Михалыча намедни присоединили к группе, Фридрих тоже в общину захотел, а вот индус — он, вроде, и не против, но вот плитка его на бандитском острове. Формально он от бандитской группы откололся, ништяки за него получать они теперь не смогут, но и мы его до конца присоединить не можем. В этом есть минус: они теперь знают или, по крайней мере, предполагают, что их коллеги покинули сей мир. Но и мы о них знаем практически все.
Всего бандитов было двенадцать человек, сборная солянка висельников. Восьмерых мы покрошили, осталось четверо. Первая тройка ездила по островам, собирала народ и ништяки. Остальные, по большей части, острова своего не покидали. До сих пор никто не решался начинать с ними войнушку, но нам очень помог один знакомый тигр. Ну и эффект внезапности, конечно, сделал свое дело. Если бы еще не попугай... Но и так неплохо вышло. Ни разу не встречавшие сколь-нибудь серьезного сопротивления, они не ожидали вооруженной стычки, вот и поплатились за халатность. У бандитов на острове живет в рабстве полтора десятка человек. Есть и катер, Аджит уверяет, что неисправен. Но кто его знает, ради такого дела могут какие-нибудь запчасти заказать, а то и мотор целиком. Их визита я не боюсь, не сунутся они сейчас. Им бы своих рабов в повиновении удержать. Искать своих они тоже не станут, у них просто нет на это людей. Посылать на поиски нужно минимум двоих, и при этом есть серьезный риск остаться без последнего катера. Если же решатся, то останутся вдвоем против пятнадцати... Можно крупно попасть. Но и нам прямо сейчас к ним соваться нельзя. У нас из умеющих стрелять — подросток и пенсионер. Себя я не считаю, поскольку палила, в основном, в упор, да еще было малость везения. Конечно, оружия трофейного у нас дофига, поставка теперь семь с половиной килограмм, патронов можно набрать сколько потребуется. Но вот не готова я ставить под выстрел хоть одного из своих людей ради лишних полутора килограмм. А оружие у тех четверых тоже имеется. Индус сказал, у двоих и вовсе автоматы. Так что будем пока что переезжать, обживаться и готовиться. Пусть тот же Борюсик и не пойдет бандосов мочить, но стрелять он должен уметь на шесть с плюсом, как, впрочем, и все остальные. А еще языки учить надо. Русский и английский должны знать все.
Да, народу становится все больше. Уже семеро, если считать с этой лесной фифой. Трое 'базовой социальной группы', двое из бандитских жертв, еще двое оттуда, из тигрячьего места. А что, пусть будет остров Тигровый. Звучит! Кстати сказать, это действительно, оказались два разных острова, условно соединенные между собой двумя кучами камней. Мой, с лагуной и родником, и тот, с тиграми и пальмами. А вот интересно: как только нас стало трое, наши неведомые благодетели перестали присылать новых людей. Когда я спровадила того бухого урода на тот свет, вместо него прислали Лерку. И все. На Тигровом людей кушал тигр, и поэтому там сейчас в аккуратной могиле лежат семь безымянных скелетов. Потом появился Михалыч, на другой день — та подозрительная особа. Значит, сегодня ожидается еще один гость. Или гостья. Как раз успеем переехать, так что встретим в лучшем виде. И мы теперь вовсе не беззащитны, так что подобного британца просто с порога отстрелим и закопаем.
Лишь только туман растаял под лучами утреннего солнышка, все семеро дружно высыпали на берег. Зрелище то еще, я вам скажу. Метрах в пятидесяти от берега, немного накренившись, стоял огромный контейнеровоз. С контейнерами! Я не знаю, сколько времени он таскается по морям, но вид у него был прежалкий. Облезлые изоржавленные борта, давно уже не белая надстройка на корме, такие же ржавые контейнеры на палубе. Один так и вовсе почти вывалился за ограждение, едва не выпал в море. С левого борта свисал, немного не доходя до поверхности воды, обрывок толстенной якорной цепи. Офигеть! Это же сколько всего может быть на этом кораблике! Да просто железо, топливо, механизмы всяческие — это ж просто клад! Вот только как этот клад добыть? Сперва надо просто попасть на борт. Ну, скажем, можно и по той цепочке попробовать вскарабкаться. А потом среди всех грузов найти то, что действительно нужно, и аккуратно спустить в лодку. Краны на корабле наверняка электрические, а моторы молчат, значит, энергии нет. Да и управлять ими мы все равно не умеем. Скинуть контейнер в воду — тоже не вариант, он просто утонет. А глубина даже у носа, вылезшего на камни, метров десять. С кормы же и все полста может быть. Ладно, сперва надо просто посмотреть.
Спустили на воду катер. Я решила, естественно, сама принять участие в экспедиции. По разным причинам, да и просто интересно, в конце концов, по настоящему кораблю полазить! С собой взяла Михалыча, Фридриха и Аджитку. Егеря — за руль, остальные — досмотровая партия. Большой грузовой корабль вблизи выглядит просто огромным. Борта высокие — не ниже небоскребов. Аж страшновато как-то стало, но охота, как говорится, пуще неволи. Кроме того, уходить, даже не попытавшись, это не по мне.
По якорной цепи полез индус, как самый компактный. Надеялся забраться через отверстие клюза. Не вышло. Все-таки узковата дырочка. Обошли на катере кругом. Все надписи облупились, ничего не разобрать. Ни названия. Ни порта приписки. И никакой веревочки тоже нет. Но ведь нельзя же просто так отпускать такую штуку! Сгоняли до перемычки, добыли мою лесенку. Сделали из нее снова десять метров репшнура, привязали с одной стороны самодельную кошку... И ведь получилось!
Индус залез махом, как обезьянка, и махнул сверху рукой, мол, давайте сюда. Я была не очень уверена в своих силах, но отступать не в моих правилах. Полезла. Добралась почти до верху, чувствую — устаю, почти выдохлась. Глянула посмотреть, сколько еще осталось, а там Аджит руку тянет. Он меня, практически, и затащил. Фридрих справился сам, хотя и не особо шустро.
Да, корабль снаружи выглядит большим, но внутри — это просто город. Сплошные контейнеры, как дома, а между ними улицы и переулочки. Все закрыты, запечатаны, голыми руками не открыть. Что внутри — хрен поймешь. Вспомнили про пожарные щиты, даже нашли несколько — без толку. Все пусто. Ни тебе багра, ни топорика. Побродили мы, побродили, ничего не набродили и пошли в рубку.
Вообще ходить по пустому кораблю жутковато, тем более, по такому огромному. Втроем еще более-менее, а была бы одна — наверняка померла бы от страха.
Поднялись на мостик. Думала, почувствую себя главной пираткой, этакой капитаншей в треуголке и на одной ноге. Хрен! Везде сплошное разорение. Стекла побиты, все разворочено, мертво. То здесь, то там торчат обрывки проводов. Полное ощущение разбитого корыта. Ну его нафиг — только настроение портить.
Каюты тоже пусты. Двери полуоткрыты, скрипят, отовсюду слышатся разные подозрительные шорохи. А полезного там ровным счетом ничего. Единственное, что я притырила — постельное белье и подушки. Увязала добро в узлы и Михалычу тут же спустила: пусть на берег везет. Отправили его, а сами полезли вниз, в машинное отделение.
Вот это, скажу я вам, машины! В цилиндр такого мотора меня, наверное, целиком поставить можно. Пока я впечатлялась, мужики раскулачили какой-то шкафчик, добыли ящик инструмента, небольшой ломик и мы пошли обратно.
Только встали на лесенку — нас качнуло. Где-то впереди, внизу, жутко и долго заскрипело, заскрежетало... Мы кинулись наверх со всех ног, только пятки засверкали. Вылетели на палубу, а кораблик ветром потихоньку поворачивает вдоль берега. Прилив начался, — сообразила я. Корабль привсплыл, вот его и потащило. Но уходить совсем с пустыми руками было жалко до невозможности. Решили вскрыть наугад три контейнера и бодро кинулись курочить замки. В первом оказались тракторные шины, во втором — финские унитазы, а в третьем — шикарный 'ролс-ройс' под большим тканевым чехлом. Весь красивый, блестящий, дорогой и, что обидно, нафиг не нужный.
Корабль снова заскрипел, вздрогнул, качнулся. Снизу заорал Михалыч:
— Бросайте все нахрен! Слезайте, пока не унесло хрен знает куда!
Моя жаба отчаянно взвыла. Я ухватилась за чехол от "роллса" и попыталась его выдернуть. Рванула раз, другой... Зацепился, сволочь! Михалыч внизу надрывается, эти двое тут вторят, а я дергаю проклятый чехол и выдернуть не могу. В конце концов, здравый смысл победил. А-а-а, ну его нафиг, и без него проживем, — решила я и кинулась, наконец, к борту.
Женщину пропустили вперед. Следом с инструментальным ящиком соскользнул Фридрих. Аджитка же сдернул с борта кошку, не желая оставлять ничего ценного, и солдатиком сиганул в воду. Его выловили и втащили в катер прежде, чем успела среагировать ближайшая акула. Михалыч дал газ, отвалил от борта, и тут же корабль, шкрябнув по камням еще раз, освободился, качнулся и, подгоняемый ветром и течениями, поплыл дальше. Напоследок он зацепился еще за что-то, невидимое в глубине, его опять качнуло и рядом с нашим катером ухнул в воду тот самый недоупавший контейнер.
Чтобы вы представили себе эффект, вообразите себя лягушкой рядом с которой упал в воду бегемот. Катер, мотнуло, крутнуло, закачало на волне. Если бы я не вцепилась мертвой хваткой в борт, то запросто могла за этим самым бортом оказаться. Когда все немного успокоилось, и я смогла осмотреться, то поняла, что мы, по сути, отделались испугом. Ну и промокли до нитки, но это пустяки.
