| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мне не понадобилось много времени, чтобы найти темницу. Одного стука и звона железа было достаточно. Нэб, раздобыв зубило и молоток, занимался тем, что прямо в коридоре освобождал узников, которых к нему буквально выносили на руках. Нирта Илькарона никто не заковывал. К чему? Бледный, как смерть, с тёмными кругами под глазами, он лежал на охапке соломы, брошенной на узкий деревянный лежак. То же, наверное, из тележных бортов. Напротив точно на такой же подстилке сидел костоправ Тот. При моём появлении он даже не встал. Застариковал совсем.
— Нирта, что ж вы так долго, мы уж заждались, — недовольно протянул дед сове... леворской армии.
— Тот, ты случайно не лаэр?
— Не-е, — ошалело мотнул тот головой, ещё не понимая, о чём это я.
— Тогда, может быть, нирт или туэр?
— Не-ет, — глаза дядьки впились в меня, похоже, он начал врубаться, куда я клоню.
— В ногу не ранен?
— Нет.
— А в задницу? — на всякий случай поинтересовалась я, а то мало ли.
— Никак нет!
— Тогда, какого хрена сидишь, когда я стою!
Похоже, мой рык был достаточно проникновенным, потому что старик тут же подскочил, вытянувшись во фрунт. Вот так то лучше!
— Докладывать чётко и ясно! Ранение нирта тяжёлое?
— Да нормально у меня всё! — глухо проскрипел со своего лежака дворянин, который успел приподняться на локтях, с интересом взирая, как я строю эскулапа.
— А с вами, нирт Илькарон, мы потом побеседуем! — отрезала я, — Так я не слышу, — перекинулась я на деда, — Тяжёлое, лёгкое, переносить его можно или нет?
— Ранение тяжёлое, но рану я зашил. Переносить можно.
— Тогда так, всех раненых сначала на кухню... Нет, на кухню не надо, лучше в прачечную. Заодно постираются и помоются. Раны, кому надо — перевязать или зашить. Там уже Эна этим занимается.
— Как, эта девчонка людей лечит, да что она, дура малолетняя, в этом понимает! — возмутился Тот.
Потом глянул на меня и закашлялся. Ну ясен пень. Язык то без костей. Понял, что сболтнул лишнего. Уж раз Эна у него малолетка бестолковая, то я то тогда кто? Так можно запросто и плетей получить.
— Тот, не знаю, какие порядки завёл у себя на Западном перевале нирт Арлэн и чем он тебе обязан, но тут за длинный язык ты мигом схлопочешь плетей. Так, что спина у тебя будет чесаться долго, — не стала я разочаровывать старика в своих умственных способностях, — И вот ещё что, посмотри на втором или третьем этаже подходящее место для госпиталя. Ну, чтоб вода рядом, плита... В общем, сам понимаешь.
— Почему не на первом?
— Он, скорее всего, будет захвачен.
И не желая разглядывать лицо старого пройдохи, которое стремительно менялось вслед за лихорадочной работой мысли, развернулась и направилась к выходу.
— А я то думал, чего ради именно её Его Величество подсунул Клэриону, — сам того не замечая, едва слышно произнёс вслух Илькарон, когда два дюжих гвардейца бережно понесли его следом за мной.
Но мне некогда было подслушивать чужие мысли вслух, у меня была ещё масса дел. Этой ночью точно не спать. Я рванула на третий этаж, посмотреть, что с нашими комнатами, заодно и с эльфами надо было перекинуться парой слов.
Уже минут через десять, может чуть побольше, мне захотелось рвать и метать! Нет не так, РВАТЬ и МЕТАТЬ!!! Потому что эльфы, едрёна корень, нихрена не понимали по-нашему, в смысле по-леворски. Так что с ними я и парой слов не могла перемолвиться, не то, чтобы дальнейшие действия обсудить.
А какой кавардак царил в наших комнатах.
Прям как в детском стишке. "Был на квартиру налёт? К нам заходил бегемот?.." Не помню, как дальше, но впечатление было именно такое.
Полный разгром. По кроватям будто прошлись немытыми ногами. В сапогах. Платья и бельё всё изодрано. И носки, и чулки. Ни одной целой вещи не осталось! Они их что, примеряли? Извращенцы!
Я плюхнулась на табуретку. Оле так и хотелось разрыдаться во всё горло. За всю жизнь у неё не было столько красивых платьев, а тут второй десяток изорван в лохмотья! Ну как тут не расплакаться?!
А ну хватит рыдать! Тряпки пожалела! Лучше о Роне подумай!
Рона! Я тут же вскочила. Какие б чувства я не питала к этой женщине...
Ревность и зависть.
Чего?
Плохо слышишь? Надо повторить?
Нет.
Что — нет?
Не испытывала я к ней никакой ревности!
Да что ты!
Ну ладно, немного... Как всякая жена, даже если она своего суженого-ряженого никогда не любила, вышла замуж по расчету или... В общем, не важно. Муж — это собственность, нечего хапать чужое, своё надо иметь.
А как же любовь?
Правильно, вам главное процесс, а кто с детьми потом будет мыкаться?
Смотря чьи дети.
Как чьи? Жены... Что замолчал? Скажи что-нибудь умное.
Ох, Рона! Мать честна?я! Сначала, когда пробегала мимо, я лишь мельком бросила взгляд. Женщина лежала на кровати, уставившись в потолок. Лишь по шевельнувшейся руке я поняла, что она жива. Рядом стоял угрюмый эллиен. На полу валялся труп. Спущенные штаны и обнажённые гениталии не оставляли никакого сомнения, чем злодей занимался со своей жертвой, когда его застала смерть. Тем легче эльфам было убить второго стражника, оставшегося на посту в коридоре.
Когда я влетела в комнату, эллиена уже не было. Рона по-прежнему лежала на кровати, не подавая никаких признаков жизни. Даже моргала изредка. Напоминая собой куклу-марионетку, у которой оборвали все нити. Как же мне стало хреново. Ведь я бросила её тогда, даже не проверив, жива она или нет.
И что бы ты с ней делала? Тащила бы на себе?
Ну знаешь...
Знаю, потому и говорю. Мы бы, может, и уцелели, а она бы точно нет. В той бойне Хорх с Иром чудом живы остались, а ведь они были в доспехах.
Тогда не знаю... Нет, знаю. Да ты был прав! Я ревновала, как тут не ревновать! И завидовала конечно. Немного. Нет, очень сильно. Самой лютой завистью. Особенно Ола! Но сейчас это всё не имело ни малейшего значения.
— Вставай, Рона! — я железной хваткой вцепилась в плечи женщины.
Мне удалось придать ей сидячее положение. Заботливо накинутое кем-то (наверное эллиеном) одеяло соскользнуло, открывая взору обнажённые грудь и плечи, которые не могли прикрыть обрывки ткани. Молодое красивое тело теперь было всё покрыто синяками и ссадинами. Просто живого места не было! А там что? Следы зубов?
Дорвались шакалы до лакомого куска!
Как оказалось, свою жертву злодеи бросили на кровать прямо в сапогах и платье. Разодрав одежду и превратив её в лохмотья.
— Давай же, Рона! Поднимайся! — я снова попыталась растормошить девушку.
Показалось или в её пустых изумрудных глазах, в которых не было ничего, кроме горя,.. Целого моря горя!.. блеснули какие-то проблески сознания. Взгляд сфокусировался на мне. Момент узнавания?
— О-о, нирта. Вы живы. Наконец-то вы вернулись! — женщина разрыдалась.
И так мне стало её жаль, что я прижала её к себе и поцеловала. Мне тоже хотелось плакать навзрыд.
Все вы, женщины, так: то друг дружке готовы в рожу когтями вцепиться, то через пять минут обнимаетесь и целуетесь.
И вовсе я не... Да пошёл ты!
Я попыталась помочь Роне избавиться от лохмотьев. Получалось из рук вон плохо, застёжка никак не поддавалась. Как меня это достало! Я выхватила из-за пояса клинок Тьмы. Ничего другого колюще-режущего у меня с собой не было. Попыталась взять женщину за руку, чтобы вспороть рукав, но та в ужасе отшатнулась.
— П-погод-дите, нирта, я с-сама.
Остатки платья были быстро сброшены на пол. Ну и отлично, я снова спрятала в обрывок ткани свою смертоносную "игрушку" и заставила Рону выбрать новую одежду. Вот её барахло почему то не тронули. Переворошить переворошили, но побросали прям тут же, ничего не порвав.
И нечего завидовать. Было бы чему.
В конце концов мы выбрали то, что нужно, и я, чуть ли не пинками, погнала девушку вниз.
Когда мы влетели на кухню: я с рониным платьем подмышкой и она закутанная в одеяло, там кипели такие страсти, что казалось ещё немного и разразится гроза. Грянет гром и засверкают молнии! Потому что Тот и Эна уже были готовы вцепиться друг другу в глотки.
— А я тебе, дура криворукая, говорю, что так никто не шьёт!
— У тебя у самого, пень трухлявый, руки под х... заточены!
И оба, сжав кулаки, встали, застыв в напряжённых позах, сжигая противника пламенным взором.
— А ну, тихо! — рявкнула я, — Что тут происходит?
Оба заговорили одновременно.
— Тихо, я сказала! — прервала я жуткую какофонию, в которой ничего невозможно было разобрать, — Сначала ты, Тот.
Оказалось, что старикан забраковал работу девчонки и собрался вскрыть шов, чтобы переделать всё по-своему. Эна этому решительно воспротивилась. Бедолага Арм, сидя на том же самом ведре с размотанной повязкой, подобрался, опасливо переводя взгляд с одного на другого из спорщиков.
— Всё я правильно сделала, оставалось только обезболивающего дать.
— Отва-а-ар! — почти в унисон взвыли оба, кидаясь к плите, где, дребезжа крышкой, исходил паром видавший виды горшок.
— Это ты виновата!
— Нет — ты!
— Хватит! — не выдержала я, — Слушать сюда! Ты, Эна! Опять перевяжешь Арма и будешь его лечить: лекарством поить, повязки менять. И ниртом займёшься тоже, — указала я на тихо сидевшего на развороченной плите дворянина, с интересом и нескрываемым удовольствием наблюдавшего за разворачивающимся перед ним действом.
Правильно, здесь же ни цирка, ни театра, ни... даже страшно подумать... телевизора. Ничего нет! А тут такое развлечение.
И главное — бесплатно!
Ну, на халяву и уксус сладкий.
— Нирта Илькарона начинал лечить я! — возмутился старикан.
— Ты и будешь продолжать, — успокоила я его, — Но кто будет вскакивать посреди ночи, чтобы дать ему лекарство, или воды, или... ну-у, или наоборот. А посмотри на его одежду, кто будет её стирать и штопать? Тоже ты?
Тот промолчал.
— Эна хорошо умеет бинтовать? Что молчишь?!
— Да, умеет, — нехотя проскрипел старик.
— Значит она и будет и повязки накладывать, и мазать, и вовремя отваром поить. У тебя и так работы будет море — весь гарнизон.
— А как же крепость Западного перевала? — удивился дед.
— С ней ещё надо разобраться. Эна, что стоишь? Заканчивай с Армом, ты мне сейчас понадобишься!
— ...Твою мать! — закончила я насыщенную и витиеватую фразу.
А вы бы что сказали? Вот заходите вы в баню, а оттуда на вас выскакивают негритосы!.. Вот и я сказала то же самое.
И никакая это не ксенофобия! Я, например, против африканцев ничего не имею. Особенно когда они у себя в Африке, а я — в России.
Но это были всё-таки не негры и даже не папуасы, хотя все трое чернее ночи. Сами посудите: руки чёрные, лица чёрные. О чём ещё можно подумать! Это я только потом разглядела, что двое в белых рубашках (бывших белых), а третий голый по пояс. И всё остальное, от шеи до запястий, у него светлое. Нет, кожа загорелая, золотистая, но не чёрная же, как уголь.
— Нирта Олиенн, докладывает гаар Реергарн, — тут же вытянулся в струнку как раз этот самый, обнажённый до пупа, пока его подчинённые, приоткрыв рты, пялились на появившуюся за моей спиной Рону.
Как следовало со слов бравого сержанта... не думаю, что он врал, а если и преувеличивал, то не сильно... нападение мятежников было внезапным.
Ну это только слепой мог не заметить.
Ладно, не мешай! В общем, заговорщики не дураки, всех своих сосредоточили в донжоне, распихав не участвовавших в заговоре воинов по внешним постам. Так они ничем не могли помешать, а после победы мятежников получали небогатый выбор: или присоединиться к злодеям, или верная смерть. Кстати, тоже самое ранее поведали Гам и остальные.
Только те, пусть и не надолго встали на сторону заговорщиков, а Реер со своей пятёркой вступили с ними в бой. Им повезло, что на всех противников у злодеев просто не хватало ни адептов, ни арбалетчиков. Возглавлявший мятежников незнакомый дворянин... какой-то молодой столичный хлыщ — так охарактеризовал его гаар... потребовал от них сдаться...
Кто ж так рассказывает?! Ничего толком не понять!
Может ты сам попробуешь?
Легко! Диспозиция была такой: десяток Реера нёс охрану на внешнем периметре. Выдвинулись они далеко на юг, против кочевников. Но тех видно не было. Ни слуху, ни духу. Гаар проверил посты и вернулся обратно. И тут вдруг получает известие, что в замок проследовал один отряд местных феодалов, потом ещё и ещё. Сержант удивился и на всякий случай решил проверить, что твориться в донжоне. Послал двоих на разведку. Те возвращаются и докладывают — в башне нешуточный бой. Реер на свой страх и риск взял всех, кто под рукой и вперёд.
Только они выскочили во двор, навстречу уже упомянутый дворянин со своей бандой. Что-то там крикнул про сдачу и махнул подчинённым. Воины налетели друг на друга толком не успев выставить строй. Драка была знатная. Хоть врагов и было больше десятка, гвардейцы их нехило проредили. Сначала во дворе, а потом и в коридоре. Реер утверждал, что мятежники потеряли шесть убитыми и ещё двоих тяжело ранеными. Их предводитель вперёд не лез и потому отделался лишь царапиной.
— Я его достал! — похвалился сержант.
К врагам подошла подмога, а сила, как известно, солому ломит. Гаар с двумя гвардейцами засел на складе. Там у входа лежали сваленные в кучу обломки не успевших до конца сгореть и сгнить стеллажей. Сломать эту рухлядь сломали, а выбросить на улицу не успели. Ими гвардейцы и перегородили проход. Враги, не сумев преодолеть завал, ни до чего лучшего не додумались, как поджечь его.
Я удивлёно уставилась на "негритосов". Если они так ухитрились "прокоптиться", то почему не задохнулись в дыму? Реер точно ответить не мог, но дым из кладовки куда-то уходил, а взамен него поступал чистый воздух. Забавный феномен, но тогда мне было не до него.
— Вот что, гаар Реергарн, вы тут надолго, а Роне, — я указала на притихшую за моей спиной женщину, — надо помыться. И, похоже, мы тут застрянем. Так что ступайте-ка вы на кухню.
— А нас, нирта, оттуда не погонят? — усомнился сержант.
— Не должны, там сейчас лазарет. Скажете — я приказала!
Недовольные гвардейцы поплелись к выходу, столкнувшись со спешившей им навстречу Эной. Я тут же взяла её в оборот: Роне требовалась ванна, а, значит, несколько вёдер горячей воды. И тут мой взгляд остановился на одной ну очень интересной финтифлюшке.
Странно, что я её раньше не заметила. Я подошла и дотронулась пальцем, не веря собственным глазам. Нет, это не сон.
Действительно, кто бы мог подумать. Потускневший носик крана с бронзовым вентилем наверху.
Как раз на такой высоте, чтобы легко было достать, сидя в ванне. Покрутила крестовину — ни капли. А почему я раньше всего этого не заметила? То ли грязь, то ли паутина были тому помехой. А, может, тут какая-нибудь ветошь висела. Разве это важно!
Тут должен быть бак для горячей воды. Ага! Вот "колёсико" для открытия заслонки. Этот рычаг в стене наверняка качает воду. Дёрнула пару раз — ничего не слышно. Не-е, ну люк то какой-нибудь должен быть. Прежде чем наполнить резервуар, надо поглядеть, что там внутри. Может там шуги дохлые валяются.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
