Мор - это только начало

Я пытался понять, кто может стать новым королём, но династическое древо Тейринов никогда не славилось обилием ветвей и простора для фантазии не оставляло. В четырёх последних поколения у каждого Тейрина был лишь один сын или дочь. Только будущий король или королева. Король Кайлан был последним прямым представителем королевской династии и за пять лет брака с Анорой Мак-Тир наследниками не обзавёлся.

Но при этом он лез в самую гущу событий. Возомнил себя героем легенд и лично крушил порождений тьмы. Да, я не забыл, как он бросил свой личный отряд в бой тогда, когда в этом не было никакой нужды. Помнил тяжелую атмосферу в начале пира, на котором и мне досталась толика славы. И вполне допускал, что он вновь сам полез вперёд в том проклятом ущелье, из-за чего и погиб. Даже самые лучшие доспехи и самые верные защитники не могут спасти от всего. Случайная стрела, огр, магия — вариантов немало. То, что я узнал от Вельки, лишь подтверждало мои подозрения — Кайлан Тейрин лично повёл войска в контратаку. Быть может именно смерть короля заставила тэйрна Логейна столь резко отказаться от собственного плана? Весть о смерти короля быстро прошла по всему войску, вселяя в людей страх. Победа стала невозможной, и он решил спасать то, что ещё можно спасти? Возможно, вполне возможно. Но он мог оставить хоть какой-то заслон у лагеря, чтобы дать воинам лишний шанс. И не сделал этого. Пришлось справляться самим.

Но что бы ни стояло за решением тэйрна Логейна, сейчас это было не так уж и важно. Мы как-то спаслись, но теперь не только битва под Остагаром проиграна, но и королевская династия прервалась. Возможно, у Кайлана или у его отца были бастарды, но если такой вдруг объявится, то первая мысль будет о чьей-то попытке посадить на трон своего самозванца. По крайней мере — у меня. Сама Анора никаких прав на трон не имела. Вообще никаких. Мак-Тиры хоть и имеют немалую власть, но чредой предков они похвастаться никак не могут. Кто ещё? Эрл Эамон со своим младшим братом? Они дяди покойного короля, но родство идёт по материнской линии: братья Роуэнн Геррин, жены короля Мэрика. А больше и вариантов-то нет.

Что это значило? А значило это, что каждый, в ком затесалась кровь Тейринов со времён Калехада Великого, будет метить на трон. Все старые семьи — Геррины, Вулффы, Кендлеллсы, Кусланды, Брайнланды, Лэндоны, Неруды, Эремоны. Даже немного обидно, что Харгейвы в этот список никак не попадают. Собрание Земель неизбежно, иначе нового короля не выбрать, но будет ли с него толк? Ха, да скорее Создатель вернётся к своим детям. Вместо толка будет грызня за власть. А Мор он никуда не денется и каждый эрлинг, каждый баннат, что окажется на пути орды порождений тьмы, будет сражаться сам по себе или в мелких союзах, как в старые времена. Это разве что замедлит продвижение Мора, да и то, если повезёт. Беженцы хлынут во все стороны. Дезертиры и бандиты всех мастей начнут грабить сначала их, а потом, набравшись наглости, и до малых лордов доберутся.

Мрачная перспектива. И я почти не сомневался, что она воплотится в жизнь. Может и не всецело, но воплотится. Мы ведь до сих пор не встретили ни одного разъезда, хотя, насколько я помнил, Эрл Эамон со своими людьми должен был обеспечить безопасность юга, на случай если через болота полезут мелкие отряды порождений тьмы. Третий день в пути и никого, кроме бегущих от Мора людей. Да и тех пока совсем мало. Тут случайностей быть не могло — южный тракт не охраняется. Эрл Эамон нарушил приказ? Что-то я сомневался. Отец считал его одним из лучших представителей ферелденской знати. Воплощение чести и благородства. Среди простого люда он тоже популярен. Такая репутация на ровном месте не возникает. Неужели и в Редклифе случилась какая-то беда? Налёт авваров или ещё что?

Занимала меня и другая мысль. Что делать непосредственно нам? Точнее Акрису, но я был уверен, что моё мнение он учтёт. Я не лукавил, убеждая Хоуков в том, что земли Харгрейва сейчас безопасны настолько, насколько это возможно. Мор дойдёт до нас не раньше, чем весь Ферелден будет разорён, разбойники вряд ли полезут в наши болота, хасинды ушли на юг, а с ближайшим племенем авваров у нас свои договорённости. Но просто отсиживаться было бы глупо. Без короля нас никто не может принудить, да только при любом исходе это сулит новые беды. Или Мор дойдёт до нас или после победы над ним нам припомнят бездействие. Так что хочешь того или нет — отсидеться не получится. Весь вопрос в том, как именно участвовать. Остагар забрал у нас отца, половину дружины и порядка сотни ополченцев. Сказать точно пока невозможно, и ещё неизвестно, сколько из уцелевших после битвы доберётся до дома. Огромные потери, которые некем восполнить, да ещё неизвестно что может с горя и страха сотворить простой люд. Как бы брату не пришлось силой брать власть.

Тем временем понемногу начинало темнеть, и нужно было заботиться о ночлеге, но после увиденного ночевать под открытым небом как-то не хотелось. После наших лесных блужданий меня даже дождь не смущал, ведь тогда у нас ни то, что спальников, даже еды не было. Но рисковать не хотелось. Да и скотине нормальный обиход требовался, а то ещё сляжет на полпути. Поэтому пришлось выныривать из своих мрачных мыслей и заниматься этим вопросом.

— Сколько до ближайшей деревни? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я. Не было у меня уверенности, что кто-то вообще это знает.

— Сложно сказать... — задумчиво протянул сидящий рядом Бастиан, — вроде недалеко, но до заката точно не успеем.

— Заночевать в деревне будет хорошим решением, банич, — Зан, который правил телегой, даже не обернулся в нашу сторону, — лишь бы бычок наш ногу в потёмках не повредил.

— Значит, едем до деревни, — кивнул я и, глянув на лучника, добавил, — предупреди Хоуков.

До места мы добирались ещё долго, зато без приключений. Стена добротного частокола вынырнула из потёмок довольно неожиданно — настолько успело стемнеть. Ворота, ожидаемо были закрыты и никакой стражи снаружи не наблюдалось. Пришлось слазить с телеги и, прихватив Вельки, идти к входу. Воин, повинуясь моему знаку, пару раз сильно "бухнул" кулаком в ворота и затем прикрикнул:

— Эй, хозяева, есть кто?!

— Не ори, глотка луженая, детей перебудишь, — раздался недовольный голос с той стороны, а потом до меня донёсся какой-то скрип. Вскоре над частоколом около ворот показалась голова кого-то бородача, — кто такие?

— Мирные путники, — подал я голос.

— Мирные путники по ночам не шляются, — от мужика явно не укрылось то, что мы неплохо вооружены, — ждите, ща старосту позову, он решит.

Пришлось ждать. Не выносить же ворота, верно? Но ожидание вышло не долгим. Минут через пять послышалась какая-то возня и вскоре ворота приоткрылись, чтобы наружу просочился невысокий старичок. Видимо тот самый староста.

— Здравия вам, добрые люди, — несколько нервно произнёс старик, взгляд которого заметался между Вельки и мной. Самодельный плащ хорошо скрывал богатое украшение подаренного доспеха, — мы завсегда гостям рады. Лишь бы они помнили, что гости и бед не чинили.

Это он сейчас так намекнул, что мы на головорезов похожи? Это с двумя телегами добра Хоуков? Хотя, они как раз самое ценное брали, так что за награбленное вполне сойти может. А мы почти все при оружии, без детей и стариков. М-да...

— За своих людей ручаюсь, — наверное, это прозвучало надменно, но я тоже был в своём праве. А заодно повёл плечами, давая мокрой ткани соскользнуть с груди, — мы проблем не ищем, скорее наоборот. На тракте сейчас беспокойно.

— Наслышан, наслышан, — покивал старик, — мрачные времена наступают. В такие лучше поберечься, уж прости за недоверие, твоя милость.

Староста всё же сообразил что к чему. И, кажется, даже немного успокоился.

— Ничего, я всё понимаю.

Старик чуть поклонился и, повернувшись к воротам, крикнул:

— Михай!

Ворота споро распахнулись, открывая нам десяток мужиков, вооруженных кто копьями, а кто луками. Видать пока староста с нами говорил, тот бородач продолжал собирать местных на случай неприятностей. Вполне здравый подход. Но видя, что всё в порядке, мужики начали споро расходиться по своим делам. Ну а мы въехали внутрь.

Деревушка оказалось небольшой, два десятка подворий. Зато в ней имелся отдельный дом для путников. Не полноценный трактир, а именно отдельный дом, где можно было переночевать или переждать непогоду. Там нас и обустроили, заодно накрыв стол с небогатой, зато горячей едой. Местный староста, узнав кто мы и откуда идём, даже плату за постой брать не стал. Он вообще оказался словоохотливым стариком и пока остальные ужинали, я отдельно переговорил с ним, отплачивая рассказом за гостеприимство. Его, ожидаемо интересовало, что происходит и чего ждать. А потом и я узнал интересующие меня вещи. Как выяснилось, последний раз отряд, возглавляемый рыцарем из Редклифа, здесь видел с неделю назад. Зато этим утром через них проехал большой отряд воинов и это мог быть только мой брат. Выходило, что нас разделял всего день пути.

Сидели мы не очень долго. Всё-таки с рассветом собирались вновь тронуться в путь, да и в сон после сытного ужина быстро начало клонить. Так что мы разделили три имеющиеся комнаты, выделив одну, самую большую, женщинам, и завалились спать. Пока засыпал, думал я только об одном — такими темпами мы могли нагнать Акриса где-то около Перекрёстка, что не могло не радовать.

* * *

Пробуждение вышло резким. Меня грубо тормошили и, толком не проснувшись, я попытался отмахнуться от такой побудки. Словно мы снова в том проклятом лесу и едва прикорнёшь, так снова нужно бежать.

— Иди в бездну, Баст, — проворчал я, с трудом разлепляя глаза.

И увидел двух совершенно незнакомых мне мужиков. Я сразу понял, что это не какой-то странный сон. Ведь они мне никогда не снятся. Но что это может значить, до меня не сразу дошло. Спросонок голова совершенно не соображала. Только когда меня под руки и разом водрузили на ноги, после чего я увидел, как на соседней лежанке мирно посапывает Бастиан, а всё наше оружие куда-то делось, до меня начало доходить.

— Вы кто такие?! — вскрикнул я и попытался вырваться, но держали меня крепко. А спящий воин даже не шелохнулся.

— Всего лишь рачительные хозяева, твоя милость, — прозвучал старческий голос и в комнату зашел староста, — и не надо так орать, всё одно не поможет.

— Вы нас опоили, — дошло до меня. Ладно ещё я, но бывалые воины не могли не услышать, как в комнату кто-то зашел и начал забирать их оружие. А ещё я чувствовал непривычную вялость.

— Добавили кое-каких травок, чтобы спалось покрепче, — чуть виновато улыбнулся старичок, — так что не делай глупостей, твоя милость, и разойдёмся миром. За ваше оружие и доспех мы хорошие деньги выручим, хватит, чтоб корабль нанять. А жизни ваши нам не нужны, идите себе дальше. Еды-воды на дорогу оставим.

Пока он говорил, мужики связали мне руки, причем сделали они это с заметной сноровкой. После один из них остался рядом, угрожая моим же кинжалом, а остальные начали примеряться к Бастиану. Их намеренья были предельно понятны — сразу связать воина, который не сможет сопротивляться, опасаясь за мою жизнь. Дерьмо.

— Зачем вы это делаете? Вас же всех вздёрнут, — попытался я воззвать к их разуму. Может хоть кто-то задумается?

Но нет, мужики мои слова проигнорировали. А староста даже не стал отрицать такой возможности:

— Может и вздёрнут. Да только какой у нас выбор? Останемся здесь — порождения тьмы нас вырежут. Уйдём — потом с голоду сдохнем. Или думаешь, банн нам поможет? Нет, этот выкидыш Андрасте уже семейку свою в Денерим повёз. А так у нас будет шанс. С тебя, твоя милость, тоже не убудет. Без крови обойдёмся, по-людски.

— На дорогах тоже вы орудовали? — я уже не сомневался, что это именно так. Те разграбленные телеги слишком близко к этой деревне, чтобы тут водилась ещё одна банда.

— В голодную зиму, твоя милость, каждому на большую дорогу выходить доводилось, — вновь не стал спорить старик, — а сейчас считай та зима. Кому смелости хватит, все на промысел пойдут. Иначе не выжить.

-Ты мне ещё на жалость давить начни... — чувствуя, как меня охватывать злость, чуть не прошипел я.

Я мог понять их беду, но никак не способ с ней справиться. Без крови и по-людски, значит? Старикам и детям, которых прирезали, он тоже это рассказывал? А тем, кого потом угнали с собой? И куда они их дели? Попользовали и прирезали в лесу или рассчитывают как-то продать в рабство?

Тем временем мужики занялись Бастианом. Тот, осознав, что происходит, успел двинуть одному так, что тот едва не вырубился, но потом увидел в каком я нахожусь положении и... в общем, разбойники всё правильно рассчитали. Лучник лишь посмотрел мне в глаза и сразу опустил взгляд. Я понял, что сейчас он мысленно проклинает себя последними словами. За то, что не предусмотрел и за то, что мы не выставили стражу. Можно подумать, это нам бы помогло.

Нас вывели в общий зал, куда уже успели вытащить Хоуков. Кроме Карвера, который ночевал с Вельки и Заном. Вид испуганных и растерянных женщин, которые, как и мы, были в одних только нательных рубахах, только усилил мою злость. В какой-то момент я понял, что не просто готов, а хочу их всех убить. Гнев, ярость и злость — эмоции столь опасные для мага. Но сейчас я не просто давал им выход, я намеренно накручивал сам себя.

— Знаешь, старик, ты в кое-чем ошибся, — едва сдерживая себя, произнёс я.

— Это в чем же? — с каким-то даже сочувствием посмотрел тот на меня.

— Без крови не обойдётся!

С этими словами верёвки на мне вспыхнули, но боли я не почувствовал. Удерживающий меня мужик отпрянул, но это ему не помогло. Один взгляд и он тоже вспыхнул. Весь, от ног до кончиков волос. Упал на пол и начал кататься, пытаясь сбить пламя, но шансов у него не было.

— Колдун! — раздался испуганный вопль, и почти сразу он перешёл в отчаянный визг, — А-А-А-И-И-И-И!

Разбойники запаниковали, кто-то бросился ко мне, кто-то попытался убежать, но шансов у них не было. Ярость и магия сплелись воедино, и я дам им выход...

* * *

Крики горящий заживо людей — донельзя мерзкий звук, который звучал в моей голове ещё долго после того, как я смог взять себя в руки. Ярость ушла, сменяясь чувством опустошенности и болью обожжённых рук. К этому моменту те, кто пришел пленить нас, были сожжены, а сам домик для путников вовсю полыхал, и паникующие селяне пытались если не потушить огонь, то не дать перекинуться ему на соседние дома.

Мои спутники успели освободиться, вернуть себе оружие и запрячь не успевшую толком передохнуть скотину. Лезть к ним никто не решался.

— Все, кто мог что-то увидеть, мертвы, баннич, — склонившись ко мне, прошептал Зан.

Эти слова я воспринял совершенно отстранённо, как и всё происходящее вокруг. Сейчас мне было всё равно, что кто-то мог донести до меня. Мне было тошно от самого себя, от того что я сделал. Убить врага это правильно, но я мог сделать это гораздо быстрее. А вместо этого... Был соблазн свалить всё на духа, но я ощущал от него то, чего не чувствовал никогда ранее. Страх. Он испугался меня? Побеждать врагов и запугивать остальных ему нравилось, но убивать тех, кто даже не мог сопротивляться — нет.