— Ох, — всплеск эмоций и сопровождавших их размышлений не занял и секунды, но тяжёлый вздох из моей груди, совмещённый с касанием пальцами переносицы, породил очень даже решительно.
— Мастер? — обеспокоенно дёрнулась в мою сторону Кастер, приняв мой жест за приступ боли.
— Нет, ничего, не беспокойся, — поборов себя, улыбаюсь девушке, смотреть в лазурные глаза которой мне было до боли стыдно. Дико хотелось обнять её, уткнуться носом в голубые волосы над заострённым ушком, и начать извиняться за другого себя, оказавшегося полным идиотом и просто свиньёй, но приходилось себя сдерживать, ведь такое моё действие могло только сильнее ранить её сердце, убеждая в том, что её действительно бросили, что было, всё-таки не совсем правдой. Ведь этот болван всё это и затеял, чтобы как раз никого не бросать… тупой комок чёрной слизи! Чтоб тебе икалось и ходилось только по лестницам!… Засранным!
— Это самое, Мастер… — вперёд вышла Мордред, слегка оттесняя остальных и чувствуя себя явно неуютно, по крайней мере, что-то такое зудящее в её позе было, — тут… — девушка покосилась на мать и, скривившись, взялась свободной рукой за живот, — меня, кажись, что-то выталкивает. Твоя мана по связи держит, но… что-то аж крутит. Чего со мной случилось-то, а? Я всё теперь так странно чувствую и знания эти… Кто я теперь, Мастер? — под конец речи, в зелёных глазах блондинки уже стояла откровенная паника, хотя и было видно, что она держит себя в руках, но здесь и сейчас просто откинула притворство и честно показала нам, что с ней происходит. Большое достижение, при её характере. Но сейчас явно было не время об этом думать.
— Во время сражения с Гильгамешем, ты полностью вырвала свою душу из Трона Героев, — кладу руку ей на плечо, сбрасывая давление Мира. Даже не его лично, как Гайи и Алайи, а пассивного механизма природного равновесия, отрицающего существование богов. Для меня он был слишком слаб, но Мордред не имела моей мощи. — Это привело к тому, что ты завершила своё формирование, в качестве полноценного божества. Но со времён Эпохи Богов в мире многое изменилось и теперь он не очень переваривает присутствие подобных сущностей, вот тебе и поплохело. Не волнуйся, скоро я с этим разберусь, а пока просто прикрою от давления реальности. Тебе же уже лучше?
— Ага, — с видимым облегчением выдохнула девушка, расслабляя позу. — Только я до сих пор не поняла, что это был за цирк с раздвоением личности, когда тебя было два? — Мордеряка-подозревака вернулась к нам отдохнувшей и полной сил.
— То и было. Для решения поставленных задач, одного моего воплощения было мало, впрочем, ты всё сама слышала. Кстати, ты ведь теперь не Слуга и называть меня Мастером больше не обязана, — хоть и не став врать, я всё-таки попытался аккуратно сменить тему.
— Чего это? — наклонила голову на бок принцесса-рыцарь. — Думаешь, если у тебя слегка изменилась мана и ты заделался архидемоном, это что-то меняет?
— Ну, вообще-то…
— Я тебя сейчас чувствую лучше чем, когда бы то ни было, — перебила меня, небрежно дёрнувшая плечиком блондинка. — Так что не бзди, Мастер. Я знаю, что ты — это ты, и мне покласть, что там у тебя с телами, пока ты относишься ко мне и моей Отцу так, как ты относишься, — и независимо отвернулась, обдавая меня по связи придавливаемым чувством смущения, что опустилась до таких пафосных речей.
— Ох, Мо-тян, я же столько раз просил тебя не называть Сэйбер в мужском роде, — да, вот это чувство лютой неловкости и боли в коре головного мозга, теперь я его не только познал в воспоминаниях, но и пережил в реале...
— А я тебе говорила — не грузи меня своими комплексами, тупой Мастер! — тут же оскалилась эта пацанка, погрозив мне кулаком. — Я теперь — Бог! Этой… Бог Войны, во! Буду называть её, как хочу!
— Сефирот, — в зародыше прервала наши препирательства Артурия, умудрившись сделать это в тот самый момент, когда я сам реально ощутил попытку влияния царствующих над миром концепций на наше с Мо-тян поведение. Очень странное это было чувство… Но, что ещё более странно, вмешательство Сэйбер произошло вопреки концепциям, — ты сделал с Граалем всё, что хотел? — вопрос был задан спокойно и без какого-либо подтекста. Девушка просто интересовалась может ли она уже исполнить свой обет, и не более того. Воистину, Идеальная Кудэрэ.
— Да, — невольно улыбаюсь, чувствуя, как теплеет на душе от взгляда ей в глаза, — мне осталось только поговорить кое с кем, и ты будешь свободна от контракта.
— С кем? — это уже спросила как раз подошедшая на расстояние, когда не надо повышать голос для разговора, Рин.
— Сейчас увидите, — от взгляда в лицо Обычной Японской Школьницы с хвостиками по бокам головы внутри тоже разлилась искренняя нежность, которую никак нельзя была назвать чужой. — Пожалуйста, не пугайтесь, и… Арквейд, Арчер, чтобы вы ни почувствовали, постарайтесь держать себя в руках.
— О чём ты? — непонимающе нахмурилась Лувия.
— Они оба являются представителями Силы Противодействия, — объясняю для всех присутствующих. — И хотя агрессия в мою сторону маловероятна, но близость с непосредственным начальством может ощущаться ими… необычно.
— Начальства? — напрягся брутальный Широ из параллельного будущего.
— Да, — смежил я веки, и, не став больше тянуть, коснулся сознания Гайи и Алайи, приглашая их к разговору.
Два оглушительных и вместе с тем беззвучных хлопка пространства раздались прямо за моей спиной, и, развернувшись, я увидел... Увидел нечто. Кажется, раньше в христианстве именно так описывали ангелов и прочих небожителей: огненные кольца, сияющие потусторонним светом. Всё различие было в том, что в центре вращения колец передо мной сияла голубая сфера. Душа и Воля мира, столь же далёкая от понимания человечества и человечности, как и какой-нибудь рептилоид с Нибиру. Если не дальше. Тем ироничнее, что из неё и вышло это пресловутое человечество, своими концепциями сумевшее породить у своего прародителя натуральное душевное расстройство. Мне не приходилось напрягаться, чтобы увидеть: раньше Гайя и Алайя были одним целым. Сейчас же они представляли из себя едва ли не смертельных врагов. Н-да, пусть я и говорил, что хочу вмазать себе-белобрысому, что из-за иной формы бытия, мышления и откровенно нездоровых экспериментов вызывает моё раздражение по ряду вопросов, но мы остаёмся при этом частями одного целого, война большого пальца на левой руке против «собрата» на правой казалась мне сущим бредом и невозможным курьёзом. Ровно до момента, как я встретил этих двух…
— Н-да, — мой тяжёлый вздох мог бы сдуть какое-нибудь дерево… если бы не повис в воздухе. Мои визави, недолго думая, просто остановили время. Видимо, вести «беседу» при посторонних они не желали.
«Поговорить» же нам было о чём. Мир умирал и понимал это. Человечество убивало его, душило своим весом. А порой, появлялись индивидуумы, что могли его и уничтожить. Мир же хотел жить. И мир защищался. Создавал чудовищ и монстров. Зверей Гайи, чьей задачей было находить и устранять угрозы. Но была и Алайя. Объединённая Воля людей. Их желание, стремление и намерение. И как бы люди ни были «запрограммированы на самоуничтожение», как говаривал один шибко умный робот, первым инстинктом у людей был именно инстинкт самосохранения. Алайя тоже хотела жить и создавала своих Стражей для защиты себя. Порой, от самой себя. В основном от самой себя, если быть до конца откровенным. А ещё у обеих сторон были сильно ограничены ресурсы. Именно поэтому заключались столь иезуитские контракты с достойными стать инструментами спасения Человечества. Ни Мир, ни Воля людей не были злыми, жестокими или коварными. Они просто были… чуждыми и рациональными. Всегда стремились получить максимум пользы при минимуме затрат. Но сейчас…. Сейчас им обеим нужно было договориться с равным игроком, а не фигурой. И я дал понять, что «малой кровью» от меня отделаться не получится. Да, я мог решить их проблемы, стать третьей частью, что уравновесит систему и сможет направить её в нужную им обеим сторону, при этом не ущемляя «интересов коллеги». Более того, я собирался сделать это, но… зачем работать бесплатно, когда можно получить за свою работу достойную плату? А что может быть достойной платой для Князя Тьмы? Я ставил условия и объявлял цену. Не словами, разумеется, лишь намереньем, эмоциями и действиями, описаний которых нет в языке смертных. И мир согласился на мои условия, для них обеих плата была более чем посильна и справедлива. Отдать малое, чтобы уцелело остальное — привычный ход для Алайи. Дать власть над тварным, дабы Страж смог защитить и уберечь — столь же обыденное действие для Гайи. Ну а я… принял «дары». Огненные кольца исчезли, а время вновь пошло вперёд.
— Ну и где? — всё ещё напряжённо осматривался по сторонам брутальный ОЯШ.
— Всё уже закончено. Вот, не теряй больше, — с кончиков пальцев срывается небольшой ярко-белый шар, что бьёт Эмию в грудь. Тот чуть пошатнулся, но быстро вернулся в норму.
— И что это было?
— Твоя душа.
— Как?
— Скажем так, я перекупил твои былые обязательства и посчитал твою часть договора исполненной. Кстати о договорах, — теперь ещё одно волевое усилие и за грудь хватается Артурия. — И больше так не делай, — протягиваю ей чашу Грааля.
Тем временем. Тосака Рин.
Школьница не понимала, что происходит. Битва Слуг, затмевающая собой даже схватку с Берсеркером, закончилась, но то, что последовало за ней… это было уже что-то за гранью её понимания. Истинная Магия, о которой мечтал любой магик её эпохи, изливалась в мир широкими потоками и воплощалась с небрежностью, которой она сама не могла бы похвастаться даже при банальном накладывании на себя усиления. Воплотившийся Грааль, в её новом зрении сочился даже не тьмой, что успокаивающе исходила от Сефирота и уже не казалась чем-то страшным, несмотря на всю свою густоту и плотность, он испускал… что-то грязное… фиолетовое… что вызывало отвращение и какой-то подсознательный страх, неприязнь. Тем сильнее было её удивление, когда её… кхм, Безумный Слуга просто взял и выпил это нечто! Впрочем, то, что случилось далее смогло показать ей, что до этого она совсем не удивлялась.
Дрожь самой реальности; перечеркнувший небеса звездопад из чего-то сродни сущности Слуг, маны и праны одновременно, но ничем из этого не являющейся; новый рунический круг на земле и потоки крови Сефирота; чувство накатывающего ужаса и опасности от приближающегося чего-то, что на её глазах формировалось из красных капель и переваривало содержимое Чаши, заставляя все чувства вопить о том, что ещё немного и весь мир утонет в этой черноте, несущей в себе обертоны первородного ужаса. Не того, что было в Граале, нет. Чего-то ещё более худшего. Осознанного. Рин не могла точно сформулировать свои ощущения, но то, что рядом творится что-то очень нехорошее, она готова была покляться.
Казалось, каждая тень в округе тянется к вихрю из крови и энергии, замершему рядом с серебряноволосым магом, а весь свет, наоборот, тускнеет и отшатывается в ужасе. А потом из вихря начало формироваться тело… голое тело парня, в которого перевоплощался Сефирот, когда помогал Сакуре. Тогда он сказал, что это маска для самоконтроля, чтобы совладать с яростью. И сейчас, сколь бы ни всматривалась юная глава рода Тосака в силуэт брюнета, она не могла увидеть разницы с её «Безумным Слугой». То есть, внешне они, конечно отличались, но в магическом зрении её драконьих, как это назвал Сефирот, глаз, перед ней было… одно и тоже существо. Существо, что просто создало себе ещё одно тело. Третья Истинная Магия, показанная и исполненная совсем, как в легендах. Хотя, в легендах ей создавали тела душам людей, а тут… Разумеется, она помнила, что Сефирот знаком с ней, более того, даже успела получить самые основы, но… одно дело слышать и даже верить и понимать, что её самоназначенный (это не значит, что она против, но мог бы и спросить для приличия, прежде чем всем так представляться!) учитель это действительно может, а другое — видеть собственными глазами и чувствовать собственной душой. Это было… жутко. Жутко и, вместе с тем, невероятно! Притягательно! Безумно! Впрочем, как и всё, что творил этот ненормальный с момента их знакомства.
Но вот Сефирот… который второй Сефирот, открыл сияющие алой радужкой глаза с антрацитово чёрным белком, с секунду оглядывался, словно не понимал где находится, тряхнул головой и… давление жути пропало. Присутствие ужасной опасности для всего живого исчезло, словно не было его никогда. Ожившие, буквально обретшие материальность тени, что потоками вливались в обнажённую фигуру, успокоились и мягко опали, вновь становясь лишь видимым отсутствием света, а не чем-то большим. После чего, Сефирот… её Сефирот и… ещё один Сефирот посмотрели друг на друга.
В магическом зрении это выглядело так, будто два столпа чёрного пламени на миг перетекли друг в друга, скрутились и разошлись, становясь ещё сильнее похожи друг на друга, хотя и до этого Рин казалось, что дальше некуда. Но дальше… дальше этот ненормальный конспиратор-фетишист опять устроил какой-то дурдом, разговаривая с самим собой! Но ещё до того, как Тосака успела добежать до места действия, рядом со светловолосым Сефиротом появился разрыв пространства и он, в одно движение, исчез в глубинах чёрной арки.
Демонстрация Второй Истинной Магии была под стать демонстрации Третьей — обманчиво легко, можно сказать небрежно. Вызывая чувство зависти… и желания овладеть и этим направлением.
Дальнейшие события были столь же невозможны, бредовы и безумны, сколь и ожидаемы. Начиная сразу с того, с каким видом он восстанавливал свою внешность и одежду. Известие о том, что Мордред теперь полноценная Богиня, мелькнувшее на грани чувств ощущение присутствия чего-то столь же мощного и чудовищного, как её Безумный Слуга и, в прямом смысле слова, «раздача душ», словно это была какая-нибудь забытая Арчером тетрадь. Всё это было похоже на какой-то бредовый сон, но никто из участников не обращал внимания на подобное. Мо-тян… ох, вот же привязалось, так вообще продолжила называть Сефирота своим Мастером, хотя тот и попытался объяснить, что теперь она перебралась в «иную лигу», но… это же Мордред, если бы в пантеоне была должность богини ослиного упрямства, то Рин была готова поручиться, что дочь Сэйбер заняла бы этот пост с куда большей вероятностью, чем всего лишь должность Богини Войны. Но и это был не конец, а только начало.
— Кстати о договорах, — серебряноволосый перевёл тёплый взгляд на Артурию и та вздрогнула, хватаясь за грудь. — И больше так не делай, — улыбнулся он ей протягивая чашу Грааля.
— С… — рука Сэйбер начала было подниматься, но на миг дрогнула, почти отдёрнувшись. — Спасибо, — сжав губы в тонкую линию, чтобы те не дрожали, решительно выдохнула блондинка и сомкнула пальцы на реликвии.
