Девочка с неожиданной силой почувствовала себя брошенной и забытой, неспособной сориентироваться, догадаться, сообразить, что ей следует делать. Три года — это слишком мало, чтобы стать как все. А она ещё ленилась. Хотя, про приход незнакомого судна на уроках ничего не было.
Присела на тёплый камушек и пригорюнилась.
— Я же говорил, что она никуда не побежит, а дождётся нас, — это Коулько с Ширяем, а за ними Степан с вершины. — Соображает наша Натин, не сомневайся.
Парни нагружены так, что смотреть на них больно. Мальчишки несут наполненные овощами и фруктами носилки. На видном месте корзинка с японской айвой — от цинги помогает не хуже лимонов или апельсинов, но, в отличие от них, её гибкие кусты здесь себя прекрасно чувствуют, успешно противостоя ветровым нагрузкам. Юноша на концах перекинутой через плечо палке принёс две тушки подсвинков. Народ спорит агути это или пекари, или просто одичавшая свинья. Была даже версия, что это тапиры. Настоящие зоологи здесь ещё не появлялись, как и другие специалисты в области растительного и животного мира, а молодые астрономы-метеорологи вопросом особо не заморачивались. Опытным путём установили, что этот зверь относится к классу съедобных, и, если употреблять в пищу по одной штуке в месяц, то меньше их от этого на острове не становится.
— Ты чужаков ещё не видела, — это скорее утверждение, чем вопрос. — Оля зажгла костёрчик, чтобы с моря был виден дым, ну они и повернули в нашу сторону. Сейчас слева из-за мыса покажутся.
— У них есть мотор, — интересуется девочка.
— У них есть лодка с вёслами, тащат свою лайбу на буксире, — объясняет Ширяй. — Разведём огонёк у ручья, там как раз можно якорем до дна дотянуться. И пресная вода ребятам неизбежно понадобиться. А пока приготовим угощение.
Степан внимательно осматривает девочку и даёт указания по экипировке. Вместо шорт и цветастой распашонки она надевает тот же прикид, что и на пацанах — верёвочную юбку, пелерину. Все металлические предметы — долой. Часы и бинокль тоже. Сандалии снять. Только скобку с зубов никуда не денешь. Что за это, интересно, маскарад?
— Понимаешь, Наталочка, — Стёпа часто так к ней обращается, — этих людей мы совсем не знаем. Ничего про них не слышали. Скажем так, опасаемся маленько. Ты, хоть про это в школе не проходила, но из старой жизни помнишь, что не все ко всем относятся по-доброму.
— Всяко бывало, — соглашается девочка. — Но русские друг друга не боятся. А это нерусские, — завешила она собственную мысль.
— Так вот, если эти незнакомцы, встретив нас, поймут, что мы сильны и нас много, они поведут себя так, чтобы никого не разозлить. А, если встретят слабых, глупых детей с щедрыми дарами?
— Там, где я раньше жила, могли отобрать всё, а детей прогнать. Или обидеть.
— Примерно об этом и речь. Вы — первобытные дети с первобытными дарами. Обижать себя, надеюсь, ты никому не позволишь. Ну и я с дальнобойкой постараюсь вас слегка прикрыть. Оля тоже подойдёт, с корабля уже заметили костёр на берегу, так что верхний дымарь она погасила. Уже бежит.
* * *
Неглубокая, открытая бухточка. Хрустальный ручей отлично виден с моря. На ровной площадке громоздятся корзины с фруктами, на циновке разложены кожистые листья, на которых горками лежат нарезанные овощи. В пустых створках раковин — соль. Над углями костра на вертелах доходят две истекающие жирком тушки.
Трое босых детей в верёвочных юбках и накидках радушно встречают семерых мужчин, высадившихся со шлюпки с вставшей на якорь в ста метрах от берега тридцатиметровой бригантины. Их речь непонятна, но жесты выразительны, а угощение выше всяких похвал.
— Джеки, как полагаешь, где сейчас родители наших лакеев? — Натин вполне понимает разговор гостей. Английский, однако, её родной.
— Скорее всего, на другом острове. Тут у берега пирога с балансиром. Как раз на эту троицу. Думаю, на ней они сюда и прибыли.
— Тогда есть смысл объехать все эти земли, в трюмах достаточно места ещё для полусотни..., — этого слова Натин не знает, но кивок в сторону Коульки указывает на то, что речь идёт о намерении забрать отсюда людей, и увезти их в трюме.
Данная мысль представляется ей настолько неплодотворной, что, отлучившись к костру за очередным куском жареного мяса, она успевает пересказать это Ширяю.
— Рабов, получается, ищут, — он кладёт на лист роскошный кусок отлично прожаренной свинины. — То-то всё время начеку, — выдавливает сверху несколько капель кислого сока.
Кивок Коулько, и вся троица исчезает в зарослях. А вот это они совсем напрасно! Два мушкетных выстрела в темноту наугад, это очень плохо. Так ведь можно ненароком и угодить в кого-нибудь. Дальнобойки Оли и Стёпы молчат. Гости саблями прорубаются сквозь кусты в направлении, куда, как им кажется, скрылись "аборигены". А ребята уже в зарослях между позициями прикрывающих их старших, переодеваются в камуфляж. Вообще-то, обращаться с самозарядкой Натин научилась буквально перед самой поездкой сюда, можно сказать, факультативно. Этот островок у русских классифицируется как "фронтир", а в таких местах огнестрельное оружие "детских" калибров носят с восьми лет.
Набегавшись, моряки собрали и погрузили в лодку остатки трапезы, прицепили на буксир пирогу — плод двухмесячного коулькиного труда — и, по-мужски погасив костёр, убыли на свой корабль, ориентируясь на пламя в тусклом фонаре, вывешенном за борт. Над идеально спокойной гладью ночного моря до ушей девочки доносились "вульгарные восклицания", не несущие никакой информации, кроме как об общем негативном настрое участников дискуссии.
* * *
— Пока они знают только то, что мы дикие, глупые и пугливые, — констатирует Стёпа. — А вот то, с каким воодушевлением они вас ловили, наводит на мысль о небезосновательности подозрений нашей замечательной юной разведчицы. Если бы они недоумённо развели руками, пожали плечами и обиженно удалились после вашего исчезновения, нам не оставалось бы ничего, кроме как принести свои извинени... Я! — Тычком в бок Ольга прерывает словесный по... ток из уст своего избранника.
— Гидроплан с десятком настоящих бойцов сядет на рассвете на той стороне острова. Штормовой дизельник из Пальмы-де-Майорки тоже в пути уже, но добежит нескоро. Нам — Степан и Ширяй проверяют и готовят заправочную станцию на северной оконечности. Там, пока дойдете, и шланги дотянете, пора будет горючее в самолёт заливать. Натин и Коулько идут в обсерваторию. Связь и наблюдение. Я отсюда присмотрю и если что — дам знать. Эти Гаврики утром отправятся прочёсывать остров, или я не знаю мужчин.
— Думаешь, попытаются забраться повыше, и оттуда всё разглядеть, — интересуется девочка.
— Думаю. И еще две группы вдоль кромки воды пойдут в разные стороны. По три-четыре человека разбредутся, так что в харькачки имеет смысл зарядить морфейку, а не болячку. Ну, этим уже на местах займётесь. Пошли!
* * *
Посадка самолёта на воду и его последующая заправка — события ординарные. Тем более, когда есть уверенность, что обратный путь он проделает по нормальной погоде. Судя по всем признакам, формирование очередного урагана еще не вошло в стадию, когда проявления грядущей непогоды заметны. Раньше моряки говорили про этот период, что барометр уверенно падает, не имея ввиду, естественно, сам прибор.
Коулько, оказывается, знает много интересного, и прекрасно объясняет. Есть подозрение, что не миновать ему стези педагога. Людей с такими задатками вычисляют и пристраивают к делу стремительно — в них у русских самая большая нужда. А Натин наводит мощную оптику на пришедший вчера к южному берегу чужой кораблик.
На рассвете корабельная шлюпка засновала между берегом и бортом. Гости запасали пресную воду, причём в таком темпе, как будто готовились к тушению пожара. Потом подняли якорь и, следуя на буксире всё за той же шлюпкой, двинулись на запад. Буксировка парусника маленьким гребным судном — это приём для аварийного случая. Это трудно и медленно. Натин наблюдала в сильную оптику за напряженным трудом матросов и сочувствовала им.
Однако обводы корпуса бригантины оказались достаточно острыми, а сама она всё-таки не слишком массивна. Медленно, но верно её разогнали примерно до скорости пешехода, который никуда не тропится, миновали западную оконечность Пико и продолжили путь навстречу закату. За целый день напряженного труда только прошли вдоль берега и продвинулись еще буквально километров на двадцать с небольшим.
— Опытный капитан. Сообразил, что понижение атмосферного давления при полном безветрии предвещает неслабый шторм, — этого мужчину из числа прибывших зовут Нат. Он самый старший. Крепкий такой матёрый дядька на фоне молодых парней и девушки из числа остальной команды настоящих бойцов, выглядит папиком. — Не желает он встретить непогоду у каменистых берегов, знает, что первый же шквал может с ним сделать.
— А может быть, что-то заметил, или заподозрил? Ночь была тихая, утро — тоже. Авиадвигатели — штука довольно шумная, — это Оля, астроном.
Здесь, на вершине горы, самые просторные помещения. Сюда и сошлись. Хотя, путь к обсерватории от подножия и не близок, и только в гору, но вскарабкались сюда все. Детей, что оказывали радушие неведомым визитёрам, расспросили с великим вниманием к мельчайшим деталям. Английскую речь понимала только девочка, ничего записывающего ни у кого не было, так что анализировали каждый звук, как бы его кто не запомнил. Среди прибывшей команды оказались двое выходцев с Корсики, из амозоночьих посёлков, для которых этот язык — родной. Общими усилиями пришли к выводу, что речь действительно шла о рабах.
Долго обсуждали технические детали одежды и оснащения, вспоминая мельчайшие детали. Дульнозарядные ружья с кремневыми замками, сабли и ножи. Элементы отделки, оторочки, вышивки, перстни, серьги, головные уборы. Оснащение бригантины вплоть до мельчайших деталей, даже как выглядело ведро, из которого окатывали палубу, черпая воду за бортом.
Пересчитывали членов команды, вспоминая, кто как выглядел и во что был одет. Получилось, что пятнадцать человек одного сорта и, как минимум шестнадцать — другого, пониже рангом. Именно они и гребли, когда производилась буксировка. По-очереди сменяли друг друга на вёслах в шлюпке под присмотром рулевого и двух стрелков на носу корабля. Вроде — рабы по всем признакам.
* * *
Нат водит кончиком прутика по огромной карте, разложенной на просторном столе. Народ стоит кружком.
— Конечно, точно определить, откуда эти охотники за невольниками взялись, и куда ходили за добычей, непросто. Побережья Европы и её территорию мы прочесали, считай, по всем рекам. Сибирь до Енисея и даже до Байкала вдоль Ангары обследовали. Там уже люди во всю селятся. Побережье Северного Ледовитого Океана до Колымы пустынно. Имею ввиду, не живёт там никто, — Нат даёт пояснения или размышляет вслух — это как посмотреть. Натин уже знает, что русские не прогоняют детей от взрослых разговоров, Они вообще никогда ничего не говорят в тайне от кого-то. Считают, что от своих ничего таить нельзя, ни плохого, ни хорошего. Если считаешь, что с тобой поступают неправильно — так и скажи. И будь уверена, от тебя твоих оплошностей тоже не скроют. Её даже карапузы, что ещё не все слова знают не стесняются поучать. Привыкла... со временем.
— Необследованных территорий остаётся значительно больше, чем тех, где мы уже побывали. Побережья бассейнов внутренних морей — вот, пожалуй, и все наши успехи. Не выходило быстрее. Одиннадцать человеческих сообществ потребовалось обеспечить медицинской помощью, связью, преподавателями. Во многих процессы ассимиляции далеки от завершающей стадии, — Нат явно озадачен. — Ну никак не получалось прочесать и прибрать к рукам весь шарик. Нас сейчас всего около ста тысяч человек, разбросанных по огромной территории.
И вот первая встреча с явно успешной попыткой создания цивилизации. Кто-то где-то всего за одно столетие, прошедшее с момента появления людей в этом мире, сумел организовать что-то напоминающее промышленно развитую цивилизацию. Их шомпольные кремнёвки унифицированы, корабль мореходен, а капитан знает толк в своём деле. И, по всему выходит, что самый ценный ресурс этого мира — люди, их тоже интересует, — продолжает разглагольствовать Нат. — Если считать, что шли они действительно с юго-востока на запад, получается, примерно от западной Африки к Северной Америке.
В обоих случаях в этих районах нами только бегло осмотрены побережья. Из Мавритании ранее обитавшую там группу людей мы перевезли на Сардинию, очень уж климат западноафриканского побережья изобилует погодными катаклизмами. Кстати, сами эти люди давным-давно — часть нашего общества. На Мадейре, Канарах и Островах Зелёного Мыса сухопутные экспедиции не высаживались. Получается, необходимо срочно перенацеливать силы разведки в этом направлении, поскольку нет уверенности, что зашедшим сюда кораблём были вывезены все люди из мест, где их нашли.
А вот относительно того, где искать саму цивилизацию — простор огромный. Побережья океана слишком подвержены воздействию сильных ураганов, чтобы люди стали там капитально устраиваться. Но в глубине территории Северной Америки раньше существовала обширная речная сеть бассейна Миссисипи и Миссури. Это не меньший простор, чем у нас на Оби и Иртыше, где еще далеко не все изыскания завершены.
А ведь немало рек впадает в море на восточном побережье, и их тоже нужно обследовать, — Нат замолчал.
— А если проследить за бригантиной и узнать, куда она путь держит? — Неожиданно вырывается у Натин.
— Хорошо бы, — соглашается Коулько. — Но уже поднимается ветер. Вон она паруса надула. Отлично бежит, кстати. А наш теплоходик только через сутки-другие досюда доберётся. Может и не найти парусник в штормовом-то море. Судя по взятому курсу, наверняка не скажешь, толи он собирается обогнуть остатки Флориды, толи забежит за водой на Бермуды, а уж оттуда двинется невесть куда.
— Кстати, Нат, почему сначала встречи с людьми происходили чаще, чем сейчас? — интересуется Оля.
— Во-первых, групп людей, тогда, скорее всего, было больше. Не все ведь дожили до настоящего времени. Во-вторых, места их появления были расположены неподалеку от нас, как бы кустом, который мы и обследовали в первую очередь, поскольку это была ближняя окрестность. А вот третий фактор немного странный. Раньше в разведку нередко уходили малолетки, или только что отрожавшие мамки — народ любопытный, пронырливый и непоседливый. А теперь мы тщательно готовим экспедиции, согласовываем, увязываем, организуем транспорт и связь, заранее продумывая маршрут и вычисляя вероятность встречи с людьми на основании собственных представлений о том, где они могут поселиться, — Нат озадаченно скребёт затылок. — Понимаешь, случайные события плохо согласуются с прогнозами. Их вероятность, конечно, растёт с ростом количества попыток, но последние годы чужих мы не встречали совсем. Хотя двадцать разведгрупп в деле постоянно. Только в группах эти профессионалы, а не... ну, не авантюристы, а, скорее не энтузиасты, вот как.
