Архимаг в матроске-3

— Почему же так долго тащится? — шипит из своего угла Ронка. Она всё ещё болеет. — Просили ведь его утром прийти, а время к обеду. Где его черти носят?

— Откуда же я знаю, леди Ро? Может, заплутал просто? Тут ведь, в Грязном Порту, с непривычки потеряться очень даже запросто.

— Зараза. Сильвер, метнись на кухню, принеси мне мёртвую курицу. С головой.

— Эээ... а зачем?

— Без разговоров. Исполнять, неофит!

— Ощипанную?

— Всё равно.

Мы сидим в нашем с Ронкой номере и ждём торговца или, как выразился вчера вечером наш информатор, негоцианта Годаро. Как выяснилось, с Мишаней случилась неприятная история. Хотя, если сравнивать с остальными моряками и пассажирами "Вепря", то Мишаня ещё легко отделался.

В общем, дело было так. Как именно Мишаня попал в Мерению, информатор не знал. Но факты таковы: четыре-пять месяцев назад наш Мишаня оказался тут, в Грязном Порту. Это так называется трущобный район морского порта. И оказался он здесь без денег, без документов, без знания местных реалий и даже без обуви. Некоторое время помелькал тут, а затем исчез. Что он тут делал и чем жил, опять же, неизвестно. Специально наш стукач этим не интересовался — ему на это наплевать было.

Единственная полезная информация, которую он нам сообщил, была о его последней встрече с Мишаней. Он совершенно случайно встретил того на рабском рынке. Мишаня как-то ухитрился попасть в рабство и его выставили на продажу. Информатор как раз застал сцену, когда Мишаню отковывали от общей цепи рабов — его купили. И покупателем был наш сегодняшний горячо ожидаемый гость — негоциант Годаро.

Вообще, этот Годаро — известная в городе личность. Это крупный перекупщик рабов. Зарабатывает тем, что скупает людей по дешёвке в портах и вывозит их вглубь страны. Спекулянт, одним словом. Только спекулирует он не зерном или там лесом каким, а рабами. Такая вот у него работа.

Сильвер навёл справки, и выяснилось, что Годаро месяца на три куда-то пропадал, но пару недель назад он вернулся в Мерению и сейчас снова скупает рабов. Тогда Сильвер и попросил его вежливо, но настойчиво, зайти к нам поговорить. И судя по тому, что я сейчас вижу в окошко, просьба Сильвера была удовлетворена.

Вот он, негоциант Годаро. Я сразу узнал его, хоть никогда ранее и не видел. Просто местные обитатели на носилках не разъезжают. А тем временем, толстый и по-павлиньи пышно одетый человек выбрался из поставленных на землю носилок и, в сопровождении полудюжины мордоворотов, направился к дверям нашей таверны...

— Зачем ты звал меня, Хэтчер? Твой человек сказал, что у тебя что-то важное. Денег больше не дам, так и знай.

— Скажи своим людям, чтобы они вышли. Разговор не для их ушей.

— Да? А если ты что нехорошее удумал?

— Кого ты боишься? Здесь только мы — больной старик и пара девчонок.

— Угу, знаю я такого "старика". Кое-что слышал про тебя.

— Годаро, пусть твои люди выйдут. Это действительно не для них. Обещаю, что не нападу.

— Хорошо. Всем выйти. Ждать меня под лестницей. Никого сюда не пропускать.

После того, как охранники скрылись за дверью и стих топот их ног по лестнице, работорговец продолжил:

— Так что ты хотел, Хэтчер? Продать девок? А зачем меня сюда звал? Не мог сам до рынка довести? Ладно, мордашки, вроде, симпатичные. Пусть они разденутся. Я посмотрю и, если здоровые, дам золотой за пару. Девственницы, как обычно, по двойной цене.

— Говорить буду я, Годаро, — слышится из угла тихий голос Ронки. По опыту знаю, что когда она говорит таким голосом, это означает крайнюю степень бешенства. Как бы она не прибила толстяка сгоряча.

— Чего? — Годаро чуть не потерял челюсть от удивления. С ним заговорил товар, да ещё и командным тоном.

— Заткнись. Смотри сюда, — Ронка перевела взгляд на лежащую на столе ощипанную курицу со свёрнутой шеей, и та, неловко дёрнувшись, неуверенно встала на ноги. — Понимаешь, что это значит?

— Эээ... Ваша милость — маг?

— Угадал. А ты скоро станешь трупом. И перед этим тебе будет очень больно.

— За что?

— За продажу человека, находящегося под охраной Академии.

— Я ничего такого не делал. Никогда!

— Неужели? Я некромант, если ты ещё не понял. Магистр. Подумай ещё раз, толстячок, хорошенько подумай. Я почувствую ложь. Итак, как ты посмел продать человека со знаком Академии?

— Ваше магичество, не губите, — Годаро уже стоит на коленях, — всё, всё сделаю. В лепёшку разобьюсь. Что угодно. Пощадите! Он не сразу сказал, что из Академии.

— А почему не отпустил, когда узнал?

— Бес попутал. Жаден я, винюсь. Денег стало жаль, что отдал за него. Думал, простой юнга, да с корабля погибшего, авось не станут искать.

— Ронка, не дави так, — вмешиваюсь я. — А то он сейчас обгадится и провоняет нам всю комнату.

— Эй ты, пузан, не вздумай тут гадить. Нагадишь — сам будешь всё убирать. Языком.

— Понял, Ваше магичество. Я постараюсь.

— Как звали нашего человека, помнишь?

— Точно так. Помню. Мишан его звали.

— Где он сейчас?

— Где сейчас не знаю. Два месяца назад, когда я уезжал из Ваталии, жил в одном из моих рабских бараков. Его должны были выставить на продажу, но при мне ни разу не выставляли. Ждали, когда он от дороги отдохнёт и приобретёт товарный вид.

— Понятно. Поедешь с нами и отпустишь его. Если его уже продали — выкупишь на свои деньги. О том, что мы маги — никому ни слова. Проболтаешься — лично вырву тебе язык и засуну ... в общем, найду, куда засунуть.

— Слушаю и повинуюсь, Ваше магичество. Только это будет странно, если я так внезапно уеду. У меня тут дела.

— Придумай что-нибудь. И не вздумай хитрить. Будешь каждый день мне докладывать свои планы. Солгать мне нельзя.

— Подчиняюсь. Разрешите задать вопрос?

— Задавай.

— Если вы не хотите, чтобы вас считали магами, то кто вы? Как мы будем объяснять ваше присутствие рядом со мной?

— Сёстры-баронессы из Итании. Совершаем увеселительное путешествие.

— Увеселительное путешествие в компании работорговца? Странный поступок. А бумаги, подтверждающие ваш титул, у вас есть?..

Глава 25.

Скрип, скрип, скрип. Скрипят колёса фургона. Зайка-кот делает вид, будто бы спит в углу. Мы с Ронкой сидим внутри вплотную друг к другу и отплёвываемся от пыли. Кондиционера тут нет, а потому Ронка не отходит от меня ни на шаг. На весь фургон Защиту от Огня я растянуть не могу. А без защиты ехать по такой погоде очень тяжело. Я даже сочувствую Годаро, у него-то кроме воды и веера нет ничего, чтобы хоть как-то охладиться.

Ну вот, зря про воду вспомнил. Очень пить хочется. Нет, жаждой нас никто не морит. Есть у нас в фургоне вода, хоть и тёплая. А если кончится — ещё принесут. Просто мы с Ронкой стараемся пить как можно меньше. Не поняли, почему? Видите ли, выпитая вода, также как и пиво, имеет свойство проходить через организм и от её излишков нужно как-то избавляться. А с этим у нас с Ронкой вот уже целую неделю серьёзные технические трудности.

Всё дело в том, что и на мне и на ней надеты пояса верности. Пусть и элитной модели — из чистого серебра. Простым рабыням стальные надевают, но для нас Годаро вытащил из своих запасников серебряные — они не так сильно раздражают кожу. Ещё лучше серебряных — только золотые пояса. Но золотой пояс на рабыне — это уже явный перебор.

Вот мы и стараемся поменьше пить, чтобы не нужно было лишний раз посещать придорожные кустики или небольшие деревянные домики. Потому что вариантов всего два и оба они неприятные. Во-первых, можно позвать Годаро с ключом. Он никогда не отказывается. Всегда придёт, откроет, подождёт, сколько нужно, и закроет обратно. Только больно уж сама процедура унизительная. Во-вторых, можно и не снимать. В принципе, такой режим работы "изделия" предусмотрен. Но там, как ни старайся, всё равно испачкаешься. Через некоторое время начинает вонять и чесаться. И нужно искать место, где можно подмыться. Что тоже возможно лишь при содействии хозяина.

Ага, хозяина. Мы посчитали, что так добраться до Ваталии, столицы Сумирского Султаната, проще всего. Не нужно никого обманывать или пробиваться силой. Нормально едем. Всё законно. Хозяин наш имеет все необходимые бумаги, да и знают его многие. Он тут часто проезжает.

Правда, сейчас рейс для него довольно необычный. Всего шестерых новых рабов везёт. Это мы с Ронкой и ещё четыре девушки в возрасте от 14 до 17 лет. Все — девственницы. Кроме Ронки. Ну, да мы с ней рабыни понарошку, нас-то проверять никто не будет. Хотя я проверки и не боюсь. Я тоже девственница. Честное слово. Сам удивился, когда узнал. Помните, на корабле Ронка лечила меня демоном? Хороший доктор. Он мне не только плечо вылечил. Всё остальное тоже.

Сильвер остался в Мерении, ожидать подмоги. И неважно, что никто из наших его ещё не знает. Мы с Ронкой написали для него письмо, в котором и описывалось, как он стал магом. Сочинить оправдание срочного отбытия помог Годаро. Когда он уяснил, что прямо сейчас его не убьют, а если он будет стараться, то и вообще простят, у него сразу же включился мозг.

Согласно новой легенде, мы с Ронкой теперь дочери не богатого, а обнищавшего Итанийского барона. К тому же, ещё и круглые сироты. Мать умерла давным-давно, а отца убили пираты, когда брали на абордаж корабль, на котором мы с ним плыли. Поскольку выкуп за нас платить было некому, меня и Ронку продали в рабство. Но рабынями мы были очень ценными. Приятной наружности, здоровые, молодые, девственницы, образованные, да плюс ещё и бывшие дворянки. В общем, дорогой штучный товар.

И так удачно получилось, что недели через три в Ваталии должен был проводиться очередной аукцион "элитных пород". Такие аукционы там каждые три месяца проводят. Будут экспонироваться и продаваться как раз девушки "повышенной комфортности", то есть для толстосумов. И нас с Ронкой на аукционе можно очень выгодно толкнуть. Вот Годаро и подорвался, как только купил нас у Сильвера. До кучи взял с собой и ещё четырёх девчонок — всех смазливых девственниц, которых ему удалось приобрести к тому времени. Надеялся заодно и их кому-нибудь впарить.

Ну и, для маскировки, пришлось нам с Ронкой, так же, как и другим девчонкам, осваивать пояса верности. Рабыни такой крутизны, как мы, пояса верности снимают лишь для того, чтобы оправиться либо по приказу хозяина. А ключики Годаро нам не дал, хотя у него наверняка где-нибудь заныканы запасные. Справедливо, вообще-то, не дал. Вдруг заметит кто из охраны или прислуги, что сами снимаем, без хозяина? Придётся либо валить свидетеля, либо сбрасывать маски и дальше прорываться уже силой. А оно нам надо? Проще потерпеть. Немного осталось. Дней через пять должны приехать.

Да и хорошо едем, с комфортом. Нас отлично кормят, поят. Нам стирают. К тому же, конкретно в нашем фургоне ещё и кондиционер работает. В виде меня. К сожалению, он совсем крошечный. Ронке приходится сидеть со мной чуть ли не в обнимку, чтобы попадать в радиус его действия. Что мне, с некоторых пор, перестало нравиться. Удивлены? И тем не менее. Во всём виновата эта дурацкая железяка между моих бёдер. Похоже на изощрённую пытку. Вроде как перед прикованным к стене голодным человеком накрыть богатый стол.

Вот так и едем. Скрип, скрип, скрип. Скрипят колёса фургона. Скучно, однако...

Глава 26.

— Фух, ну и жарища, — вваливается в нашу комнату Годаро, вытирая потный лоб огромным цветастым платком.

— Не кряхти, — сварливо осаживает его Ронка. — Докладывай, что узнал.

Ронка вообще за последние дни стала очень раздражительной. По-моему, это всё из-за того, что днём она не может от меня оторваться. Мы с ней всё время вместе, как сиамские близнецы. Лишь с наступлением темноты расходимся. Мне, по правде говоря, такое положение дел тоже надоело. Как-то напрягает, что кто-то постоянно находится рядом. Мы с Ронкой даже сидеть вынуждены в одном кресле.

Несколько раз Ронка пыталась приспособиться ходить самостоятельно, обмахиваясь веером. Но хватало её минут на 20, не больше. После чего она, потная и разгорячённая, снова лезла ко мне. Из любопытства я попробовал снять с себя Защиту от Огня днём. Уй! Да как они живут-то тут? По ощущениям, температура далеко за 30. И это в помещении! Что делается солнечным днём на улице — страшно себе представить.

— Ну, не тяни, — подгоняет Ронка нашего хозяина, который жадно пьёт тёплую воду большими глотками. — Хватит дуть уже, говори!

— Фух, жарко. Узнал, узнал всё, барышни. Всё плохо. Не выкупить его. Никак не выкупить.

— Да ты, червяк, похоже, забыл, с кем говоришь! Опять жадность обуяла? Золото пожалел? А хочешь, я сделаю так, что тебе золото будет не интересно? Полечить тебя от жадности, а?

— Нет-нет! Повелительница, тут не в жадности дело!

— А в чём? Почему нельзя выкупить?

— Он не продаётся.

— Заплати побольше. Дай тройную цену. Да хоть десятикратную. Выкупи!

— Говорю же, не продаётся он. Ни за какие деньги. Да и не нужен он уже вам, я думаю.

— Ты чего бормочешь? Почему не продаётся? И с чего взял, что он нам не нужен?

— Его султанский скупщик купил. Сразу после моего отъезда. Ваш человек уже больше двух месяцев находится в гареме самого султана! А оттуда не выпускают никого и никогда!

— Куда?! В гарем?! Его купили для гарема? Ваш султан что, держит гарем из мальчиков?

— Нет, конечно. Оскопили вашего парня. Евнухом он будет. Потому и говорю, что вам он теперь без надобности.

— Это ты зря так думаешь, — встреваю я. — Оскопили — то не страшно. Вылечим. Ронка, Агильери ведь сможет вылечить, как думаешь?

— Наверное, сможет. Конечности же он умеет отращивать. Ригорну глаза восстановил. Думаю, что поможет и здесь. В крайнем случае, можно напрячь демонологов на предмет вызова какого-нибудь высшего целителя.

— Так что, давай, дядя, думай, как парня из гарема достать.

— Эээ... никак, — Годаро в растерянности сел на стул. — Никак нельзя из гарема султана достать. Невозможно.

— А если подумать?

— Невозможно. Повелительница, султанских евнухов и наложниц не продают никогда.

— Мы можем признаться в том, кто мы такие, — предлагает Ронка. — Признаться и потребовать султана отпустить своего евнуха. Или продать его за вменяемую цену. И пусть только попробует отказать нам! Здесь два члена Малого Совета, а вскоре прибудет и флотилия Академии.

— Моё мнение, повелительница, такой ход не сработает. Наш султан весьма болезненно реагирует на всё, что касается его гарема.

— Что?! Невероятно. Он что, посмеет отказать Академии?

— Ни в коем случае. Безусловно, согласится выдать.

— Так в чём же проблема?

— В этом случае окажется, что ваш человек вчера упал с лестницы, или утонул, купаясь в пруду, или насмерть подавился персиковой косточкой. В любом случае, вы получите лишь тело и искренние соболезнования султана. Организовать ему несчастный случай — дело нескольких минут.

— Зараза. Как насчёт атаковать и освободить силой?

— Гарем султана и казна — самые охраняемые места в султанате. Во дворце янычар с пару тысяч будет. Да в городе ещё тысяч десять. Повелительница, при всём моём уважении, я не уверен, что вдвоём вы справитесь со всеми.