Тени Красной Горы. Наступление Теней (full)

"Я тоже его ощущаю... Что ж, буду двигаться вглубь."

Под землёй было темно. Ориентироваться приходилось только на слух. Однако продолжалось это недолго — довольно скоро внизу забрезжил свет. Это оказалось небольшое лавовое озерцо. Обойдя его, орк наткнулся на целую цепочку таких же озёр. Идти приходилось, вжимаясь в каменную стену. Жар и духота были невыносимыми, но привыкший к трудностям ассасин старался их не замечать.

"Ты уверен, что этот путь меня куда-нибудь приведёт?"

"Нет. Я же сказал — прошло столько времени..."

"Понятно... Если попаду в тупик, просто выберусь обратно наружу. И буду думать, как обойти тех тварей наверху. Вот Дагон!"

Ему пришлось срочно прятаться за очередной выступ в скале, так как прямо перед собой он увидел очередную группу корпрусных монстров. Среди них были ещё кое-кто...

"Пепельные вампиры?! Он подъял и их?!" — Кагренак, казалось, был шокирован до глубины души. Ну, или чего у него там осталось...

"Что это ещё за твари?"

"Они немного отличаются от обычных тварей корпруса... Вернее, они ими даже не являлись. Они жили за счёт силы Сердца Лорхана, так же, как и Дагот Ур. Когда же Нереварин пришёл и уничтожил Его, все пепельные вампиры погибли. Теперь же, как я вижу, Лорхан воскресил и их. Но постой-ка, там есть ещё кто-то... Кто-то живой!"

Орк осторожно выглянул и повнимательнее рассмотрел их. Твари стояли кольцом и чего-то ждали. А прямо в центре стояла...

"Вина!"

— Госпожа Марион! Вам срочно надо прибыть в шатёр!

— Анна, к чему такая спешка? Что там такого в шатре?

— С Вами желает поговорить Патриарх Великого Дома Индорил!

— Хм... Что ему ещё понадобилось?

Данмерка отвлеклась от созерцания ремонтируемого двемерского небесного корабля и направилась к себе.

— Сера Арион, рада Вас видеть. Что-то случилось?

— В общем-то, ничего особенного... Если не считать того, что на Ввандерфелл вот-вот прибудет Фаррас Орер.

— Как интересно! — лёгкая улыбка заиграла на её губах. — И с какой же целью он прибывает сюда? Проконтролировать, как идёт эвакуация жителей?

— Даже если это тоже входит в его планы, то назвал он совершенно другую причину.

— Какую же?

— Он вместе с Архиканонником собираются использовать мой Разрушитель Заклятий для открытия Врат в Ямы Перита.

— Хм... — Ирна нахмурилась. — И что же они там забыли?

— Лорда Вивека.

Лоб разгладился, а вот брови женщины взлетели вверх. Она медленно отвернулась от собеседника, подошла к столу, присела, и стала постукивать пальцами правой руки по столешнице.

— О чём задумались?

— О сущности бытия, сера Арион.

— Вы не могли бы выражаться немного яснее?

— Могла бы. Но не стану. Предпочитаю хотя бы часть своих мыслей держать при себе.

— Умно...

— А я себя и не считала глупой. И зачем же им понадобился последний живой Трибун?

— Они сказали, что пришло время вытащить его обратно из Забвения. Честно говоря, я надеялся, что именно Вы мне скажете, чем он может нам сейчас помочь.

— Увы! Мне не дано проникнуть в замыслы нашего общего знакомого некроманта... Ой, простите, конечно же не некроманта, а Вице-короля!

Нерас лишь саркастически покачал головой, и через мгновение его Фантом исчез.

Данмерка посидела немного в задумчивости, после чего отправила своего Фантома на поиски Фарраса.

Как ни странно, нашла она его в гостинице Вивека.

— Леди Марион, чем обязан такой чести?

— Меня вдруг заинтересовало, с какой стати Вы решили вытащить Вивека из Забвения, причём именно сейчас!

— Жаль... А я уж решил, что Вы вспомнили о том, что мне сегодня исполняется двести шестьдесят семь лет...

— Хм... Я совсем забыла. Меня извиняют обстоятельства. Однако вернёмся к моему вопросу.

— Просто я решил, что он может пригодиться в одной небольшой потасовке.

— И это после того, что Вы мне рассказали?! О том, что последний Трибун должен выжить во что бы то ни стало!

— Поверьте, я знаю, что делаю. — у данмера был на удивление спокойный голос. Впрочем, он всегда был таким... Просто именно сейчас Ирна обратила на это внимание. И разозлилась ещё больше.

— Прекратите корчить из себя самого умного! Вы, между прочим, далеко не самый сильный и способный маг! А лезете в такое дело!.. Практически один! И даже не пытаетесь найти хоть какую-то помощь!

— Так Вы всего лишь хотите помочь? — всё также спокойно спросил Фаррас.

— Я хочу наконец понять, что тут, Дагон всех возьми, происходит! — закричала Архимагистр Телвани.

Оба замолчали. Женщина глубоко и часто дышала, а мужчина просто смотрел ей в глаза. Наконец, Вице-король нарушил молчание.

— Думаю, теперь Вы можете узнать немного больше...

"Не может быть! Она с ними! И... Она тоже не шелохнётся. Мне надо вытащить её. Ты сказал, она ещё живая?"

"Её тело ещё живое, а вот за её дух я не поручусь... С ней что-то странное. Такое ощущение, что она... одержима. Её разум усыплён кем-то. И управляет ей этот кто-то."

"Без разницы! Вытащу её отсюда, и маги её вылечат! Если надо, доставлю её прямиком к Фаррасу Ореру! Он-то точно что-нибудь придумает!"

"Я на твоём месте так бы не рисковал..."

"А я бы на твоём месте сейчас заткнулся!"

Удивительно, но дух двемера подчинился.

Орк вылез из укрытия, благо в его сторону никто не смотрел, и стал осторожно подкрадываться к врагам. Медленно, шаг за шагом он приближался к цели. Нервы его были на пределе. И потому он вздрогнул, когда услышал за спиной голос, показавшийся ему знакомым:

— Вот Вы и попались, сера гро-Марш.

Бурз резко встал и обернулся. Проход перегораживал некто, с головы до ног закутанный в чёрный плащ. Или это был не плащ, а какое-то странное покрывало, словно сотканное из теней.

— Мне кажется, или мы с Вами уже где-то встречались... Постойте-ка! Корабль, на котором я плыл на Дагон Фел!

— У Вас поразительная память! — ехидный голос незнакомца немного раздражал.

— Вы тогда так и не назвали своего имени. Хотя я, вроде бы, начинаю догадываться, кто Вы такой...

— Мне было бы любопытно услышать Ваше предположение...

— Лорхан.

Реакция собеседника обескуражила ассасина — тот громко расхохотался. Пользуясь моментом, зелёный быстро оглянулся — корпрусные монстры и Вина так и стояли к нему спиной.

— Они не заметят Вас, пока я не прикажу.

— И что будет, если заметят?

— Будут ждать приказа на Ваш счёт.

— Хм... А почему Вы рассмеялись?

— Потому что Вы, оказывается, не до конца понимаете, какой именно сущностью я сейчас являюсь.

— Тогда, может быть, Вы мне объясните?

— Хм... Видите ли, когда-то я и правда был Лорханом, Богом! Сейчас же я... Лишь Тень. Ни тела, ни былой силы, ни свободы... Ни жизни. Вы меня понимаете?

— Кажется, да.

— Ладно, что-то я отвлёкся. Вернёмся к делу. Я хотел поблагодарить Вас за то, что принесли мне эту замечательную вещицу, — Лорхан вытянул вперёд... наверное, руку, и указал на молот.

— С чего Вы взяли, что я нёс его Вам?

— Потому что эта ловушка была предназначена как раз для этого.

— Однако я не думаю, что Вам удастся заполучить это оружие.

— Вы намекаете на то, что этот молот нельзя забрать силой у хозяина? Возможно. Но Вы забываете о том, с кем имеете дело. Я владею магией и весьма неплохо. Плюс к этому я — великий обманщик! Кому, как не мне обмануть какую-то там железяку!

— А Вы попробуйте! — Бурз встал в боевую стойку, приготовившись к атаке.

Первое заклинание он не только сумел заметить, но и даже отбил. От второго увернулся. И тут последовал удар сзади...

Уже падая, орк заметил, что атаковала жрица. После этого наступила Тьма...

Долина Велоти поражала своими безмятежными пейзажами. Природе было наплевать на то, что у смертных шла война. Она отдыхала... Вот-вот должны были ударить зимние морозы, трава сошла, листья облетели. Последний месяц осени был холодным, пронизывающим. Лёгкая дымка укутывала землю. Церион Марр стоял на холме, укутываясь в меховую мантию. Согреться можно было и при помощи магии, но он берёг силы для битвы. По его расчётам она должна будет состояться примерно через неделю...

Глава 5: Клинки.

Сумеречные Братья.

Усилиями лёгкого, почти незаметного ветерка, барханы медленно двигались по пустыне. Солнце нещадно палило, как будто желая выжечь все возможные формы жизни в этих землях. Небо здесь было какого-то невероятного оттенка — тёмно-синее, и в то же время настолько яркое, что чей-либо взгляд запросто мог утонуть в нём. Этот цвет невозможно описать словами — кто бы как его не назвал, он был бы и прав, и неправ одновременно. Лазурный, васильковый, сапфировый, индиго... Все эти краски смешались воедино и создали нечто новое, что невозможно представить, если не увидеть собственными глазами. Ни единого намёка на облачко, так же как и ни одного следа возможного присутствия воды или растений на земле. Хотя назвать этот мелкий жёлтый песок землёй было бы трудно. Пустыня походило на огромное золотое море, волны которого вдруг замедлились настолько, что почти замерли. И лишь самое чуткое ухо могло уловить лёгкое шуршание песков, их голос, их песню...

Крупный рыжий верблюд медленно, с трудом передвигая ноги, брёл по жаре, в поисках воды. Ему страшно хотелось пить — вот уже три дня, как закончилась та битва, а он до сих пор не был ни накормлен, ни напоен хозяином. Тот лишь сидел у него на спине опустив голову и не двигался. И от этого было ещё тяжелее и обиднее. Раньше хозяин всегда о нём заботился, и в ответ зверь всеми силами помогал тому в бою. Вот и сейчас он унёс его от опасности, а тот словно забыл о своём четвероногом друге.

Но что это? Неужели оазис? Или в глазах начали всплывать миражи? Резко ударивший в нос запах влаги на миг вскружил верблюду голову, и он, забыв о тяжкой ноше на своём горбу, резво потопал в сторону зелёного островка, нарушая покой песков великой пустыни Анеквины. Когда до спасительного уголка жизни оставалось всего ничего, до слуха животного донеслись звуки: шуршание листьев, лёгкое завывание ветра в кронах пальм и акаций, чирикание мелких пташек и песня... Заходящее Солнце окрашивало всё в пламенно-красные цвета, и чьё-то грустное пение заставляло слёзы выступать на глазах. А возможно это были и не слёзы, а пот, застилавший взор измученному жарой и духотой зверю. Однако именно это заставило его начать беспокоиться за своего хозяина — за все эти три дня тот ни разу не пошевелился. Наверное, это было чудо, что он даже не свалился со своего верного друга.

Тем временем верблюд добрался до границы оазиса. Пение прекратилось, и из зарослей вышла красивая молодая хаджитка, одетая в простенькую светлую мантию жрицы.

— Бедный ты мой! Такой измученный! Великая Азура! Что с ним? — видимо, она не сразу заметила воина — хаджита, без сознания восседающего верхом на ри' хаане, боевом верблюде. — Пошли в глубь, его надо уложить и перевязать ему раны!

Она отвела зверя в чащу, после чего щёлкнула пальцами, и тело мужчины медленно сползло на покрывало, расстеленное на земле. Заметив неподалёку источник, животное не стало дожидаться приглашения и кинулось пить. Жрица же сбегала куда-то и вернулась с чистой белой простынёй, которую тут же разорвала на бинты и, сняв доспехи с раненного, занялась целительством.

Очнулся он только через две недели. Всё это время девушка почти не отходила от него, отвлекаясь лишь на молитвы и походы к источнику. Мужчину она поила, смачивая лоскут ткани в ручье и выжимая его на губы воину. Почувствовав воду, тот начинал жадно пить, даже не приходя в сознание. Первую неделю его била сильнейшая лихорадка, и утро, когда жар спал, а бред закончился, стало самым счастливым для неё за все последние дни. Ещё через неделю, вечером, на закате, он с трудом разлепил веки, и первое, что он услышал, было её пение.

Хаджит с огромным трудом, превозмогая невероятнейшую усталость, повернул голову на голос и увидел девушку — хаджитку. Золотистая короткая шерсть, с лёгким рыжеватым оттенком, и тёмные тигровые полосы поперёк затылка, спускающиеся вдоль шеи и скрывающиеся под одеждой... Он ещё не видел её лица, но уже знал, что оно прекрасно.

Грудь, живот и спину резко обожгло болью, и хаджит застонал. Жрица перестала петь и обернулась.

— Очнулся! Наконец-то! Я уж думала, что мне придётся провожать тебя к Азуре...

— Ты... поклоняешься... Принцессе... Сумерек?.. — с большим трудом пробормотал он.

— Да. Она дарит покой моей душе... Что с тобой произошло?

— Война... Всего лишь война... Кажется... мой клан... проиграл... последнюю... битву. Ра... Это они... уничтожили... мой клан.

— Война... Война унесла жизни всех моих родных. Здесь я спряталась от войны, а Азура помогла мне принять их смерть, пережить боль.

— И ты... не хочешь... отомстить?..

— Зачем? Месть ведёт лишь к пустоте и порождает ненависть. И не даёт счастья.

— А ты... значит... счастлива?..

— Не знаю... Но, по крайней мере, моя душа сейчас спокойна.

Он замолчал, отдыхая. Ему казалось, что эта девушка глупа. Он знал, что не получит покоя, пока не отомстит Ра за уничтожение клана, рода и семьи. Знал, что только так вернёт свою честь. Что только так сможет жить дальше...

— Как... тебя... зовут?

— Нутрейя. А тебя?

— Сейчас... у меня... нет... имени.

— Почему?

— Потому что... у меня... теперь... нет семьи... Нет клана... И нет... имени.

— И ты собираешься жить дальше без имени?

— Я... верну... своё... имя... когда... отомщу.

— Глупо... Как же мне тебя называть, если у тебя нет имени?

— Не знаю... Мне всё равно... Зови... как хочешь...

— Ладно... Я подумаю над этим. Чуть позже... А сейчас спи — тебе надо восстановить силы.

Чтобы встать на ноги, безымянному воину понадобилась ещё неделя. Но даже начав ходить, он по-прежнему был ещё слишком слаб. Каждый день они разговаривали на тему кровной мести и спокойствия. Он мечтал убить всех своих врагов, она же пыталась уговорить его забыть о ненависти. В конце концов, они решили не затрагивать более эту тему...

— Ты питаешься только фруктами и орехами? — решил хаджит спросить у девушки.

— Да.

— А как же мясо?

— Я отказалась от него. Зачем убивать ради насыщения плоти и удовольствия? Бессмысленное убийство, эгоистичное.

— Это закон природы... Хищники убивают ради еды.

— А может я просто не хочу быть хищником?

— Такова природа... Ты — хаджит, и все мы хищники.

— Но даже хищники не убивают просто так, как это делаем мы... Вот я и пытаюсь удержать равновесие.

— Просто так?

— А разве войны кланов — не убийства ради удовольствия?

— Это борьба за территорию, за жизнь!

— Хорошо, пусть так... Но тогда зачем кому-то мстить? Вы проиграли, и это закон природы... Всё честно.

Больше они в этот вечер не разговаривали...

— Нутрейя... Откуда такое странное имя? Оно не похоже на хаджитское.

— Его дала мне Азура... Когда я потеряла всю родню, я тоже потеряла имя... Азура, вылечивая мою душу, дала мне новое.