Академия магии танца. 1 курс

Точнее почти к чему угодно.

Ричард хорошо изучил ее, ее любознательность, ее любопытство, тягу к знаниям, спокойное восприятие любой информации от сухо-бумажной до совершенно сумасшедшей, но в одной области она делала невероятно осторожные и робкие шаги. В области личных отношений. Она могла сразить на дуэли сильнейшего из дуэлянтов, не поморщившись сварить самое гадкое зелье, но когда речь касалась чего-то за пределами дружбы — она терялась.

А он был ее поводырем.

Ричард знал многих девушек, с некоторыми встречался, строил подобие серьезных отношений, но именно эти отношения, когда он сам учил ее, стали для него настоящим открытием. Он не имел права испугать ее действием или словом. Под серьезным, но немного грустным взглядом Драко Малфоя, он заботился о ней, страницу за страницей открывая ей книгу личных отношений.

Когда он коснулся губами ее пальцев, девушка улыбнулась. С Ричардом было на удивление легко и спокойно — как за каменой стеной, где она была просто девушкой. Молодой, симпатичной девушкой, немного влюбленной, немного смущенной, рядом с ним можно было не быть сильной и уверенной в себе Гермионой Грейнджер, можно было расслабиться и получать удовольствие просто оттого, что жизнь продолжается.

— Наклонись.

Он наклонился, и она сама легонько поцеловала его. Просто потому что захотелось. Какие зелья, какие проблемы, все хорошо. Сегодня понедельник, время к вечеру, все задания она сделала, можно и просто расслабиться.

— Эй, голубки. — Насмешливый голос прозвучал совсем рядом. — Разрешите отвлечь вас друг от друга.

— Да, Драко? — Чуть отстранившись, но, не выпрямившись, спросил Ричард, с улыбкой смотря на Гермиону. Та прикусила губы, чтобы не засмеяться, так забавно выглядел парень, смотрящий на нее и будто бы игнорировавший друга, стоявшего где-то за креслом — она его не видела.

— Мне нужна твоя девушка, вообще-то. — Невозмутимо пояснил он. — Насколько я помню, она изъявляла желания вместе со мной поработать в лаборатории над новым зельем. Но если мисс занята, и не может...

— Нет, нет, я могу! — Тут же вставила Гермиона, зная, что с Драко станется немедленно удалиться. Разочарование, промелькнувшее в глазах Ричарда, было сложно не заметить, но Гермиона тоже хорошо изучила его, зная как поднять другу настроение.

Она снова притянула его к себе, поцеловала и тихо прошептала:

— Потанцуешь со мной вечером?

— Конечно.

Он улыбнулся. Она поднялась и последовала за бесстыдно усмехающимся Драко Малфоем.

Она сама попросила его вводить ее в курс их программы по зельям — хоть и на первых двух курсах программы были практически общие, тем, кто был на факультете Зельеварения, задавались дополнительные более сложные и более продвинутые зелья. Гермиона, которой обычно легко давалась (не считая сегодняшнего дня) программа собственного класса, хотела идти в ногу и с программой класса зельеваров. Драко в свою очередь просил ее объяснять ему заклинания, которые они проходили на дополнительной паре у профессора Крэй. Один раз в неделю урок был сдвоенный для двух факультетов, а один раз только для чаровников с отдельной программой.

Таким образом, оба пытались совершенствовать свои навыки. И Гермионе, натренированной плотным расписанием дополнительных занятий в Хогвартсе, и Драко, проводившего в классных комнатах по пол дня, начиная с раннего детства, это не причиняло особых неудобств.

— Итак, чем вас "порадовал" профессор сегодня?

Они вошли в лабораторию, которая была обустроена как раз для домашней работы студентов. Несколько столов, котлы, приборы — только ингредиенты приходилось брать в классе зелий под присмотром профессоров.

— Крововостанавливающее зелье со снотворным эффектом.

— Подожди... но пассифлору ведь нельзя смешивать с тысячелистником — они взаимоисключающие компоненты...

— Поэтому она заменена смесью корня валерианы и мелиссы в пропорции 2 к 3.

— А ну тогда... время приготовление должно быть меньше хотя бы час, иначе свойства валерианы просто пропадут...

— Угу... в общем, вот, — Драко вытащил из сумки свои записи. — Тут подробный рецепт, время на самом деле ограничено, в этом и сложность приготовления — на десять минут задержал — и все, заново варить.

Драко выложил на стол нужные ингредиенты.

— Я взял на две порции, сказал, что хочу одно пробное сварить, а второе уже контрольное.

— Когда вам сдавать? — Гермиона уже листала записи, изучая рецепт.

— Послезавтра. При том, что ему нужно настояться двенадцать часов.

— Ну ладно, давай тогда. Я рецепт поняла... так, что у нас там первое — пыльца сереброглазок? Драко, а ты пыльцу выделяешь? А я и не знала.

Парень засмеялся и протянул ей закрытую баночку.

Приготовление зелья заняло у них часа три — первые полтора часа они вместе готовили "пробное зелье", потом Драко сам готовил "контрольное", правда, под четким присмотром Гермионы.

Часы пробили восемь вечера, когда девушка оставила Драко следить за зельем и ушла. По вечерам они вместе нередко уходили в танцкласс — пусть официальные занятия были в определенные дни, но просто так потанцевать им никто не мог запретить.

Пустое помещение танцкласса встретило ее тусклым светом стоящих у стен светильников. В углах копошилась тьма, но Гермионе не было страшно. Она чувствовала чужое присутствие. Доброе присутствие.

Теплые руки опустились ей на плечи, и она прижалась спиной к мужской груди. Вздохнула, улыбнулась.

Где-то играла музыка. Еле слышно, скорее намечая, чем, диктуя мелодию. Девушка чувствовала себя хрупкой в сильных мужских руках, двигалась, следуя за его движениями, повиновалась, проявляла слабину, находя в этой слабости силу.

Шаг, шаг, шаг.

Она обнимала его, спрятав лицо на груди. Он касался рукой ее волос. Шаг, шаг, шаг, по кругу, замереть. Только намеки на движение в плечах, в руках. Снова шаги.

Было спокойно и легко. В глубине души Гермионы поднималась волна нежности, которая была сильнее всего, что она испытывала раньше.

Поворот. Шаги.

Спокойствие и нежность, безопасность и легкость — все это было для нее сейчас открыто.

Шаги.

Они танцевали в полутемном помещении, под тихую музыку. Танцевали до тех пор, пока не смолкла мелодия, пока не опустилась тишина, ставшая не оглушающей, а легкой.

Шаги.

Она поднимает на него глаза и видит теплый свет его взгляда. Видит нежность и что-то еще вспыхивающие на самой глубине зрачков.

Шаги.

Остановится.

В его глазах было ее отражение.

Глава 22

Ссоры и переживания

"Экзаменов страшиться любой, будь он семи пядей во лбу, ведь на экзамене самый глупый может спросить больше, чем самый умный может ответить." Чарлз Калеб Колтон

Дни контрольных мероприятий — что может звучать более официально в студенческой жизни? Что звучит более угрожающе в студенческой жизни? Что просто порой ставит точку всей студенческой жизни?

Конец мая, начало июня — начало сдачи экзаменов по всем предметам. Точнее по всем предметам, кроме профильного. Сдача профильного предмета всегда проходила в июне, отдельной датой, потому что преподаватели ежегодно придумывали новые сложные задания для студентов. Но что значит всего один экзамен, маячивший за спинами кучи других.

С двадцатых числен мая (в зависимости от того, какое число приходилось на понедельник) прекращались учебные занятия, и начиналась "контрольная десятидневка". За эти десять дней (с перерывом на два выходных) студенты должны были сдать все экзамены по всем предметам. На каждый экзамен давалось по одной попытке, каждый план сдачи был заранее утвержден ректором, и каждый студент был обязан получить по предмету хоть Удовлетворительно, но все-таки его сдать. Не сдавший хоть один предмет студент имел все шансы вылететь из Академии, если имел другие долги, пропуски или дурную репутацию. Академия — не школа. Тут учат для знаний, а не для аттестата.

Впрочем, экзамены проходили только среди обязательных предметов, элективные курсы, которые студенты выбирали по интересам, ежегодно заканчивались простой контрольной работой.

"Контрольная десятидневка" обычно начиналась с наиболее простых экзаменов — в зависимости от факультета это были Древние Языки или Магические существа. Потом ставились самые сложные — Чары или Зелья и потом полегче — Драконология или Руны.

Сколько нервов тратит студент на ежегодные экзамены, знает только сам студент. Хотя поговаривают, что если такую же частоту переживаний перенести на пожилого человека — тот просто не выдержит. В прямом смысле этого слова. Поэтому студенты по-своему стойкие.

Но не всегда.

Гермиона еще во время аттестации, когда только подводились итоги учебного года, и раздавалось задание на экзамены, закопалась в книги, записи и конспекты. По каждому предметы необходимо было написать реферат на три свитка, составить графики, таблицы, не говоря уже о том, что выучить формулы заклинаний, зелий и отделить в своем сознании санскрит от рун.

Даже вечной всезнайке экзамены в Академии давались напряженно. Здесь уровень был не школьный, и результаты требовались не простые.

Гермиона был крайне требовательна к себе. Через несколько дней зубрежки она отказалась от танцев, через две недели отвергла предложение сходить на выходные в Паркхед, а за два дня по первого экзамена по Древним языкам разругалась с Ричардом, который всячески старался ее поддержать, но "только мешал".

Это событие еще больше выбило Гермиону из колеи. Она и так не знала, за что хвататься — за схемы древнего алфавита или правила чтения, свои конспекты или учебники, а тут еще такое. Напряженная, волнующаяся, она была резка в выражениях. "Ты только отвлекаешь!", "мне некогда развлекаться!", "сам подумай об учебе!", "тогда уходи!", "не нужно!", "вот и иди!".

Гарри привык к ее скачкам настроения еще по Школе и держался в это время подальше, зная, что в такие моменты она может сказать такое, о чем потом будет искренне сожалеть. Ричард этого не знал и теперь старался даже не заходить в гостиную, где Гермиона часто сидела по вечерам в обнимку с конспектами.

Девушка испытывала чувство вины, но чересчур сильно волновалась об учебе и не могла уделить собственной личной жизни должного внимания.

От постоянного сидения над книгами снова начали болеть глаза. Она обратилась в Больничное крыло, и София снова прописала ей примочки и зелья, но посоветовала дать глазам отдых, иначе мог снова случиться рецидив.

Но какой тут отдых?

Да, Гермиона, всегда немного сходила с ума в преддверии экзаменов, переживая и нервничая. Вечный комплекс отличницы — боясь упасть в глазах окружающих, не дотянуть до нужного уровня, опозориться...

А тут еще и Ричард... Девушке безумно не хватало компании. Пусть сознание требовало уединения и работы над конспектами, подсознание не давало себя запугать и хотело разгрузки в дружеском разговоре.

Именно оно почти каждый вечер вытаскивало Гермиону в гостиную, заставляло сидеть пусть и с книжками, но в кругу других людей.

Обычно за день до экзамена Гермиона цепенела. Не могла прочитать ни строчки, чувствовала в голове полную кашу, даже волнение достигало такого пика, когда кажется, что ты абсолютно спокоен, а, на самом деле, окружающие видят твои дрожащие руки и тревожно блестящие глаза.

Поздно вечером, когда почти все разошлись по комнатам, Гермиона вышла в гостиную и устроилась на диване, закутавшись в палантин, подаренный Даниилом на Рождество. Серый — в цвет рубашки, палантин прекрасно согревал тело, но не мог помочь с ощущением холода где-то внутри.

— Грустишь, красавица?

Девушка вздрогнула.

Малфой. В своем репертуаре. Как всегда элегантен и причесан — будто и не сидел в обед в лаборатории, пытаясь разобраться с новым сложным зельем, покрытый копотью и опрокинувший на одежду какое-то варево. Вот кому учеба давалась без видимых усилий. Хотя, наверное, все же именно — без видимых. Круги под глазами вполне можно считать "невидимками".

— Да, нет, так...

— Ну, надо же. Два сапога пара. Лев мне так же ответил.

— Ричард? — Вскинулась девушка, но тут же снова опустила голову на руки.

— А кто же еще... — Драко внимательно посмотрел на девушку, потом вздохнул и сел с ней рядом. — За что ты его?

— Да не за что... Просто... Я нервничаю, переживаю, а тут он — пошли гулять. А какие гулять, когда экзамены. Я ничего не понимаю — совсем запуталась в этих темнолордовских рунах. О предстоящих Чарах и думать не хочу...

— Эй-эй, тише. — Драко осторожно приобнял девушку. Та передвинулась и прислонилась к его плечу.

— Мне кажется, что я совсем ничего не знаю, Драко...

— Да все ты знаешь. Ты же на практиках выше всех руку тянешь, а отвечаешь, вообще не задумываясь. Ну, с чем ты не справишься? Прочитать несколько строк в старой засаленной книге? Да ты и не заметишь, как прочитаешь. Ну, всезнайка, хватит переживать... ну нервы, ну у всех нервы, срываться-то зачем?

— Не знаю. — Всхлипнула девушка.

Ледяная стена начала рушится, волнение освобождало душу, выходя вместе со слезами и сумбурными фразами.

— Просто все так сложно — не как в Хогвартсе, непонятно много... и глаза болят, читать меньше надо, а мне надо ведь, надо же... надо, да?

Драко просто покрепче прижал к себе девушку, вдыхая неизменный аромат апельсинов, который сейчас был еле уловим. Все-таки эта невероятная заучка не переставала его удивлять. Такая серьезная, собранная, порой холодная и решительная, на самом деле она была маленьким ребенком, которого так легко ранить и выбить из колеи. Только другие сразу же показывают свои слабые места, а Гермиона держится до последнего и только когда совсем все плохо, отпускает себя. Насколько это "плохо" должно быть, Драко и представить боялся.

Так они и сидели, прижавшись друг к другу, причем девушка вцепилась в него почти как в спасательный круг — единственную константу в этом бушующем штормовом море жизни.

— Доброй ночи.

Драко вскинул голову. Мимо них, демонстративно глядя только вперед, прошел Ричард. Парень был бледнее обычного и явно не в духе. Прошел мимо, даже не останавливаясь, и приветствие кинул, будто желал совсем не добра.

— Вот так... — Гермиона отодвинулась от Драко, посмотрела в след парню, невнятно хмыкнула и спрятала лицо в ладони. — Мерлин... только у меня может быть как в дешевом дамском романе...

— Ты читаешь дешевые дамские романы, Грейнджер? — С усмешкой спросил Драко поднимаясь. — Жди здесь. В отличие от героев этих самых романов, я предпочитаю объясняться сразу.

Он на самом деле направился следом за Ричардом, вытаскивая из кармана палочку.

Ричарду тоже было нелегко. Третий курс Академии Магии Абердина — это не что-то там, это много заданий, много вопросом, много нервов. Вот только он давно научился расслабляться. Не переутомлять себя учебой, а аккуратно перемешивать ее с развлечениями, чтобы и экзамены сдать и расстройство нервов не заработать. Возможно, он и выглядел беззаботным, но любой, кто работал с ним в паре на чарах и спрашивал совета по зельям, знал, как серьезно Ричард относится к магии.