Я еще остаюсь в состоянии частичного оборота, поэтому отчетливо слышу подсказку тотема о том, что к дверям приближается тотемный оборотень родственного клана. Так что появление МакГонагалл не застает меня врасплох. Но как же интересно! Оказывается, она не анимаг, как считают все вокруг, а самый настоящий оборотень.
— Гарри Поттер. Пройдемте. Нам надо поговорить. — Прикидываю вероятности того, что я увижу, вернувшись после разговора, и понимаю, что, скорее всего, результат мне не понравится.
— Нет, профессор.
— Что? — Удивление зашкаливает. Видимо до сих пор не так уж много первокурсников осмеливалось противоречить декану Гриффиндора.
— В данный момент я не могу оставить Гермиону одну в столь... небезопасном месте, как общая гостиная факультета.
— Даже так? — Острый поединок взглядов продолжается.
— Именно так и никак иначе. — Зрачки профессора вытягиваются в щелочки, но мой тотем старше, и ей приходится отступить. Этикет оборотней в данной ситуации не допускает двоякого толкования.
— Тогда... мисс Грейнджер, Вы идете с нами. — Это меня устраивает.
— Идем, Герми. — Беру девочку за руку и мы отправляемся "на ковер".
Глава 48. Общая классификация оборотней.
Кабинет МакГонагалл меня поразил. Если Снейп накладывал заклинания, чтобы отсечь свою лабораторию от наблюдения, то кабинет нашего декана был отсечен от общей системы наблюдения на постоянной основе. К тому же, если приглядеться, то можно понять: чары в основе своей одни и те же, но тот, кто попытается рассмотреть, чем же занята декан Гриффиндора и ее посетители, увидит только саму МакГонагалл, демонстрирующую наблюдателю неприличный жест. Интересно, что это: доверие, или ловушка? С одной стороны, нечто подобное пытался проделать Хагрид. "Я показал тебе свои тайны, доверь же и ты мне свои" — прием старый, но все еще эффективный. С другой... вроде бы декану неоткуда было узнать, что в чем-чем, а в стационарной защите я разбираюсь. Возможно, не настолько, чтобы повторить, но совершенно однозначно — достаточно, чтобы понять, что она должна делать. Пожалуй, все-таки... не будем торопиться. Такой союзник как Минерва МакГонагалл — уже половина победы. Но немедленного эффекта заключение союза не принесет, а вот вред от его разрыва — может оказаться более чем ощутим. Так что... подождем, понаблюдаем, постаравшись не выдать слишком много, сверх того, о чем она уже знает, или догадывается.
— Мистер Поттер.
— Да?
— Раз уж Вы настояли на присутствии мисс Грейнджер, не будете ли Вы так любезны, что расскажете нам общую классификацию оборотней. — Гермиона дернулась, явно желая сообщить декану, что мы такого еще не проходили, так что пришлось придержать ее. — Чтобы девочка не выпадала из нашей беседы, не понимая, о чем мы говорим.
— В настоящее время известны три группы существ, которых называют оборотнями. Некоторые авторы относят к оборотням еще и четвертую группу, но не меньшее число авторов оспаривают их право на это название.
— Так... хорошо. И что же это за группы?
— Во-первых, истинные оборотни. Способности наследуются, или могут быть переданы посредством некоторых ритуалов. Истинный оборотень полностью сохраняет свою личность при трансформациях, его мышление не подвергается изменениям. Истинный способен к частичному обороту: то есть, он может воспользоваться силой, или чутьем Зверя даже в человеческом облике, более того, он может принять форму, в которой черты человека и Зверя будут перемешаны произвольным образом. К примеру, Истинная кошка может преобразовать глаза, чтобы видеть в темноте, или руки — чтобы нанести удар когтями.
— Замечательно. А какие ритуалы приводят к передаче способностей Истинного оборотня?
— Ритуалы принятия в род, то есть — усыновления либо братания. Венчание к передаче данных способностей не приводит.
— Хорошо. Следующая группа.
— Тотемные оборотни. Если Истинные не нуждаются в посреднике для оборота, и вообще существует теория, что Истинные — скорее звери, получившие возможность превращаться в людей, то тотемные — это люди, способнее превратиться в зверя при поддержке тотема — Великого духа того зверя, в которого собираются превращаться. Так же, как и Истинные, тотемные способны к частичному обороту. Но, в отличие от Истинных, у тотемных оборотней мышление меняется под воздействием тотема. И изменение тем сильнее, чем ближе оборот к полному. Насколько я знаю, если практиковать оборот достаточно часто в течение достаточно долгого времени — личности человека и зверя приходят к равновесию, и получается устойчивая личность, сходная по параметрам мышления с Истинным оборотнем. В таком случае разница между тотемным и Истинным оборотнями исчезает, поскольку научившийся воспринимать себя как единую личность и в человеческом и в зверином облике — перестает нуждаться в непременной помощи тотема.
— Хорошо. Как можно стать тотемным оборотнем?
— Либо в ходе сложного и опасного ритуала обращения к Великому духу, либо обратившись к тотему под действием достаточно сильных эмоций. Оба пути весьма... небезопасны, ибо, если тотем не примет нового адепта — исходом станет смерть обратившегося.
— Третья группа.
— Проклятые оборотни. Не способны контролировать оборот (как правило — трансформации цикличны и привязаны к лунным фазам). Не способны контролировать себя в превращенном облике. Не способны к частичному обороту. Получаются либо в результате применения весьма специфических проклятий, либо при передаче проклятия от того, кто уже является оборотнем посредством укуса.
— Способы облегчить состояние?
— Специальное зелье, позволяющее сохранять контроль в период трансформации. Либо обращение к соответствующему Великому Духу с целью стать тотемным оборотнем.
— Хм... Вы уверены? — Так... похоже фокус с "переходом под тотем" в этом мире не известен, что несколько странно.
— Абсолютно.
— Ладно, об этом мы еще поговорим. Теперь последняя группа, принадлежность которой к оборотням, скажем так — спорна.
— Анимаги. То есть люди, обращающиеся посредством достаточно сложных заклинаний. К частичному обороту неспособны. Изменения личности не происходит. Полностью сохраняют контроль в любом облике.
— Отлично. Пять баллов Гриффиндору. Теперь Вы, мисс Грейнджер. К какой группе, по Вашему мнению, относится ваш друг?
— К тотемным.
— Поясните ход Ваших мыслей.
— Гарри несколько раз демонстрировал мне частичный оборот, значит две группы, неспособные к этому (то есть: проклятые оборотни и анимаги) уже не подходят.
— Так.
— А выбор между Истинными и тотемными основан на том, что Гарри упоминал изменения мышления, которого у Истинных не происходит.
— Пять баллов Гриффиндору за железную логику. Теперь снова вопрос к тебе, Гарри: ты можешь полностью обернуться?
— Могу. Но не хочу.
— Почему?
— Мое обращение к тотему произошло не путем ритуала, которого я и сейчас толком не знаю, а на накале эмоций. Причем добротой, радостью и любовью там и близко не пахло. Так что мой второй облик имеет мало общего с фениксами, пегасами или единорогами. Да и места тут маловато.
— Я рада, что ты так считаешь. Тогда я просила бы тебя не прибегать к этому умению в стенах школы.
— Если от этого не будет зависеть моя жизнь, или жизнь и здоровье тех, кто мне дорог.
— Хорошо. Я согласна с такой поправкой. А теперь расскажи мне, пожалуйста, почему ты счел гостиную Гриффиндора небезопасной?
— Сегодня утром я ждал Гермиону прямо под лестницей, ведущей из спальни девочек. Когда она вышла, то ее каким-то неизвестным мне заклинанием сбили с ног. К счастью, я стоял как раз так, что смог ее подхватить. Но если бы меня там не было... Мне не хочется представлять, каковы могли быть последствия падения с лестницы.
— А почему ты караулил ее прямо под лестницей?
— Хотел первым поздравить с Днем Рожденья.
— Поздравляю, мисс Грейнджер.
— Спасибо...
— Гарри, и кого ты считаешь виновным в этом...
— Происшествии? Все-таки до покушения оно малость не дотягивает.
— Да.
— У меня нет доказательств.
— Я спрашиваю не доказательства, а мнение.
— Рон Уизли и Лаванда Браун.
— Почему?
— От них отчетливо пахнуло страхом, когда я разорялся про "страшную мстю".
— Гарри, это — действительно не доказательство. Тебя тогда даже я испугалась. — Девочка прижимается ко мне. Даже сейчас она старается меня успокоить. Теплая волна окатывает меня с ног до головы, оставляя после себя искрящиеся пузырьки счастья. Обнимаю девочку за талию.
— Как видите, госпожа декан... — профессор МакГонагалл улыбается, понимая, что переход к официозу — не более чем шутка. — У Гермионы уже получилось меня успокоить. И я отказался от мысли совершить что-нибудь... необратимое.
— Хорошо. Надеюсь, у вас получится удерживаться в границах разумного и далее. А теперь — идите на завтрак. Вы его уже почти пропустили, признаюсь — по моей вине. Но немного времени у вас еще есть.
— Спасибо, профессор. — И мы выскакиваем из кабинета декана.
Глава 49. Намордник и другие капиталовложения.
За завтраком мы дружно вручили Гермионе свои подарки. У всего Большого зала глаза вылезли на лоб, когда Драко Малфой, Серебряный принц Слизерина, аристократ в Тзинч знает каком поколении, преподнес магглорожденной ведьмочке платиновую цепочку умопомрачающей стоимости, да еще и ощутимо попахивающую магией. Это они еще не знают, что изначально Драко надумал подарить кольцо с бриллиантом, но сдулся под моим взглядом. Да уж... гордость высокородного заметно издалека.
Дафна, как истинная Видящая, поступила гораздо разумнее: ее подарок, пособие по трансфигурации, автором которого была Ровена Рейвенкло (естественно, недавнее издание, а не раритетный подлинник) обошелся ей гораздо дешевле, но радости новорожденной доставил как бы не больше. Хм... глядя на подпрыгивающую от радости девочку я дал зарок самому себе: когда-нибудь я навещу обширнейшую библиотеку моего сюзерена, могущественного владыки Данталиан, и подарю Миа книгу оттуда... Разумеется, не раньше, чем научу ее читать подобные книги не подвергая опасности собственные душу, рассудок и жизнь.
Мой подарок мог показаться чем-то вроде подарка Гринграсс. Не очень большая, удобная сумка через плечо. Вполне подходящий подарок от небогатого ученика. Вот только Малфой, без звука выложивший почти 150 галеонов за цепочку, посмотрел на переходящую из рук в руки сумочку с нескрываемой завистью. Как выяснилось в процессе покупки подарка, я был очень не прав, считая, что любой волшебник может прийти к неприметной лавочке в Косой аллее и купить себе безразмерную сумку за изрядную, но все же подъемную для большинства магов сумму в 250 галеонов. А вот и нет. Двери этой лавочки мог обнаружить только тот, кому гоблины Гринготтса дали адрес. Таким образом, сумка, которой я щеголял в хогвартс-экспрессе, являлась еще и своеобразным аналогом VIP-карты: свидетельством того, что ее хозяин обладает состоянием, заставляющим гоблинов Гринготтса относиться к нему с изрядным пиететом. Конечно, состояние семьи Малфой было не меньше моего, возможно, даже больше. Но эти огромные деньги, в подавляющем большинстве, были вложены в недвижимость, коей только и прилично владеть потомкам столь древнего рода, и не участвовали в операциях банка. Родители же Гарри, ожидавшие нападения Воландеморта, предполагали, что им придется очень быстро бежать, и перевели практически все семейное состояние в наиболее ликвидные активы, каковые сейчас и приносили доход и мне, и банку, и обеспечивали меня высоким статусом в глазах гоблинов.
К слову, все это мне удалось узнать от Драко, когда мы обсуждали подарки. Как оказалось, его отец давно хотел приобрести такие сумки для своей семьи, но все никак не мог заставить себя продать пару поместий, чтобы обеспечить достаточный вклад в банке Гринготтс. Так что, пожалуй, мне надо будет на каникулах посетить банк и поинтересоваться, что сейчас происходит с доверенными гоблинам деньгами.
Учебный день прошел без особых происшествий. А вот по окончании занятий к нам с Гермионой подошли двое идентичных парней весьма характерной наружности.
— Гарри, Гермиона, мы
— Приносим свои извинения за
— Непростительное поведение нашего
— Братца. Ронникинс
— Заигрался и его
— Действия вышли далеко
— За рамки допустимой
— Шутки.
Близнецы говорили в своей излюбленной манере, перекидываясь репликами. Но было видно, что они расстроены и злы. Фред и Джордж любили пошутить, и знали толк в шутках, но их действия всегда были веселыми и никогда (по крайней мере — до сих пор) не угрожали жизни и здоровью объекта шутки. То, что их брат настолько уклонился от пути, который они считали правильным — внесло смятение в их двуединый мир.
— Вы уверены, что это Рон?
— К сожалению
— Да. Ему хватило
— Ума похвастаться — Я посмотрел на близнецов в некотором ошеломлении. Конечно, я и раньше не считал младшего из присутствующих в Хогвартсе Уизли светилом разума, но чтобы настолько...
— Тогда, пожалуйста, постарайтесь удерживать своего брата подальше от неприятностей. То есть — от меня. Хорошо?
— Мы
— Согласны. — Отлично. Вот и получился неплохой намордничек для Ронни. Он, конечно, будет и дальше рычать, но уже вряд ли сможет укусить. Пожалуй, стоить сделать его еще немного надежнее.
— Фред, Джордж.
— Да? — В один голос, как и ожидалось.
— У меня есть к вам еще предложение.
— Что ты
— Хочешь нам
— Предложить?
— Ваши постоянные исследования и изобретения наверняка требуют изрядных вложений.
— К сожалению это
— Так, и у нас не
— Всегда получается раздобыть нужные
— Ингредиенты в достаточном
— Количестве.
— И к чему вы в итоге хотите прийти? Что вы видите в качестве цели своих, безусловно талантливых, экспериментов?
— Мы хотим открыть
— Магазин в котором
— Будем продавать наши
— Изобретения.
— Я готов финансировать ваши эксперименты. С двумя условиями.
— Какими? — Снова сдвоенный голос.
— Во-первых, вы держите меня в курсе результатов: возможно, мне кое-что из них потребуется. Во-вторых, когда вы откроете свой магазин — я буду совладельцем.
— Мы подумаем.
— Подумаем, и решим
— Что мы согласны.
Глава 50. Продолжение банкета. (Гермиона).
После занятий ребята решили устроить мне настоящий праздник. Даже не берусь предположить, откуда они добыли все необходимое, но вместо ужина мы отправились к найденному местечку на озере. Гарри достал из своей сумки металлический ящик на длинных ножках, насыпал туда угля из бумажного пакета и развел огонь. Пока уголь прогорал, мы, все вчетвером, нанизывали куски маринованного мяса на стальные прутья, перемежая их луком и нарезанными кружочками помидорами. И через некоторое время мы стали свидетелями священнодействия. Гарри сосредоточенно поворачивал мясо над углями, время от времени заливая вспыхивающий огонь водой из бутылки с дырявой пробкой. Над местом нашей стоянки расплывался потрясающий запах, но говорить с Гарри было практически невозможно: он был целиком сосредоточен на кулинарных изысках. А уж когда он закончил и снял мясо с вертелов куском хлеба и раздал нам плошки с томатным соусом, благоухавшим специями и травами... Такой вкуснятины мне давненько не доводилось пробовать.
