Тетрадь 78

— Да, Джек, я всё сделаю.

— Поклянись.

Он никогда ещё не говорил с ней так серьёзно.

— Клянусь. Ну... ну, памятью мамы клянусь.

— Памятью мамы, — медленно повторил он и кивнул. — Этому верю. Элли, забудь про меня. Увидишь когда, услышишь что, не узнавай. Не было меня. Ничего не было.

Глаза Элли расширились, она медленно подняла руку, прижала пальцы к своим губам, словно зажимая крик, и кивнула.

— Спасибо, Элли. Прощай.

— Прощай, Джек, — шёпотом выдохнула Элли.

Андрей повесил на плечо сумку и открыл перед Элли дверь.

Тихое тёплое утро. Молча, сразу и рядом, и порознь они спустились по ступенькам с веранды, за их спинами щёлкнул замок захлопнувшейся двери, и Элли пошла через газон к воротам, а Андрей повернул за угол к лазу в живой изгороди.

Когда Андрей вышел на дорогу, он издали увидел Элли возле указателя "остановки по требованию" до Кингслея, и остался стоять в зарослях наблюдая. Убедившись, что она благополучно села в местный автобус, он сквозь кусты по еле заметной тропинке вышел на параллельную дорогу, встал на обочине и приготовился ждать. Ему в другую сторону и в другой город, и вообще...

Светлело небо, облака заметно поредели, на траве лежала роса, и птицы вовсю гомонят, нет, поют. Весна. Сегодня первое марта. Как и год назад, он на дороге. Тогда всё его имущество было надето на нём, а богатство — в ящике с инструментами. А сейчас... вот инструменты жалко, но слишком опасно соваться в Джексонвилль. Ладно, добраться до Эркина важнее, а инструменты — дело наживное,

Зашумел мотор, и Андрей сразу напрягся, готовый ко всему. И не удержался от радостной улыбки, увидев русский военный грузовик. Вот удача! И с той же улыбкой рванулся навстречу машине с вскинутой в призывном жесте рукой.

Шофёр в лихо сдвинутой на ухо пилотке остановил машину, но глядел настороженно.

— Ну?

— До комендатуры подбрось, а? — улыбался Андрей.

— Та-ак, — шофёр подозрительно осмотрел его. — А язык откуда знаешь?

— Из угнанных я, — Андрей улыбнулся ещё шире и бесхитростнее. — Домой охота, в Россию.

— Ладно, — кивнул шофёр. — Будет тебе комендатура. Полезай в кузов.

— Ага! Спасибо, браток.

Андрей кинул сумку в кузов и быстро перелез через борт. Шофёр рванул машину с места прежде, чем он сел, и Андрея едва не выкинуло обратно. Он сел на дно кузова и засмеялся. Ну, всё, он едет! И тут же одёрнул себя: ещё не вечер, ещё всякое может быть. Но... но привезут его точно в комендатуру. Уже легче.

Машина шла быстро, и он сел в угол у кабины, чтобы при нечаянном толчке не вылететь наружу, закурил и с одинаковым наслаждением глотал дым и рассматривал стремительно летящие назад деревья в молодой нежно-зелёной листве, зелёную щётку травы, смотри-ка, ведь за одну ночь всё вылезло, и солнце уже проглядывает. Нет, всё хорошо, всё будет тип-топ, всё отлично, а если Эркин на той стороне, то он найдёт, Россия велика, но найдёт. А там... там они заживут. Кингслей точно в стороне остался, ну да, там комендатуры нет, туда ни ему, ни машине не надо, а куда ж едут? В Диртаун, что ли? Тоже неплохо и весьма, там точно комендатура есть, видел её, когда шатался по городу между рейсами. Ага, точно, сейчас... сейчас направо поворот и площадь. Вот и она, комендатура, серое здание с русским флагом на фасаде.

Пискнув тормозами, машина остановилась напротив входа, и Андрей, схватив сумку, одним прыжком перемахнул через борт и подбежал к кабине.

— Ну, спасибо, браток! Сколько с меня?

Его искренняя радость, видимо, рассеяла последние сомнения шофёра. Солдат улыбнулся и ответил несравнимо сердечнее:

— Ладно тебе, земляк. Удачи.

— И тебе удачи.

Андрей даже помахал ему вслед рукой и подошёл к двери. Помедлив с секунду, открыл.

После залитой утренним солнцем площади вестибюль показался полутёмным. И, подходя к столу дежурного, доставая и издали протягивая ему своё удостоверение, Андрей увидел за его спиной на стене часы и рядом большой календарный лист. Первое марта сто двадцать второго года, восемь часов ноль две минуты. Всё. Он добрался.

— Здравствуйте, вот...

— Здравствуйте, на выезд?

— Да.

— По коридору направо, третий кабинет.

Андрей сам не ожидал, что с такой лёгкостью заговорит по-русски, будто и не было этих месяцев. А может, и впрямь не было? Как их объяснить, он, в общем, уже продумал, авось пронесёт.

Андрей перевёл дыхание и постучал в дверь с цифрой "три".

— Войдите, — сказали из-за двери.

Он перевёл дыхание и вошёл...

...Каким же длинным, суматошным и одновременно нудным был этот день. Андрей лежал на своей койке, глядя в синий от ночного света потолок, и слушал ровный медленно затихающий гул ночного барака. Храп, разговоры, скрип коек, сонные стоны и всхлипывания. А в голове путаются обрывки сегодняшних разговоров, под веки словно песка насыпано: и режет, и не закрыть. Неужели пронесло, неужели снова, в который раз, прошёл по краю и не упал?

...— Почему вовремя не пришёл за визой?

— Да ранили в Хэллоуин. Только отлежался, болячку какую-то подцепил. Ну и... закрутился, в общем...

А ведь ни словом не соврал. Правду говорить всегда лучше: не забудешь и не спутаешь. Только слова правильные подберёшь и вперёд. И не спорь, всё сами за тебя придумают и тебе же скажут.

...— Понятно. А потом что? Муж вернулся?

— Точно! А... а как вы догадались?

— По твоему носу, — смеётся лейтенант. — У тебя на носу вся твоя биография написана. Будешь ждать машину или своим ходом?

— Буду ждать...

Конечно, не дурак же он — выходить наружу, где вполне возможно нарваться... на кого угодно, от полиции до дружков Найфа.

...— Ждите. Мы проверим наличие визы. Можете выйти в город, придёте через два часа.

— А здесь если... можно?

Насмешливо понимающая улыбка. Видно, не один он такой, кому в комендатуре безопаснее.

— По коридору до конца, во внутреннем дворике.

— Спасибо...

...— Раздевайся до пояса. Ох, как тебя разрисовали. Жалобы есть?

— Да нет, зажило всё.

— Посмотрим.

...— А это что? Телефон что ли?

— Ага!

— А наколол зачем?

— А по глупости.

— Хорошо, хоть понимаешь...

Да, вот это — главное. И опять знающие правы. Ещё там слышал, что ищут, пока приказ есть. А если по бумагам прошло, что мёртв, то и искать не будут. Даже рассказывали про одного такого. Документы сменил, а так особо и не прятался. Вот и здесь так же. По бумагам живых лагерников нет, вот и не проверяют на номер. И врать не пришлось, только поддакивал. А в курилке в общем трёпе ещё проще. И опять же, если не врать и правильными словами говорить, то всё тип-топ.

...Угнали когда?

— Мальцом ещё. Ну, я в школу год отходил, а может, и два. Не помню уже толком. А там... — и вздох, всё объясняющий понимающим слушателям.

— Понятно.

— Ну да, парень, у меня так же.

— И чо, из родных кто жив?

— Брат.

— Чегой-то порознь поехали?

— Хэллоуин раскидал. Заново искать буду.

— Найдёшь.

— Не сумлевайся, парень, коли жив твой брательник, так занепременно найдёшь...

Андрей вздохом перевёл дыхание. Да, всё пронесло. Первичная проверка, дорога, медосмотр. Теперь ему здесь заново месяц ждать визу и месяц проходить врачей и психологов. А это новые проверки. Пойти покурить что ли, отвести душу... и нет сил встать. Внизу сопит и похрапывает его сосед. Вроде, ничего мужик, спокойный, лет за тридцать, с вопросами не лезет. Так же лежал, когда комендант привёл новичка в этот отсек и сказал:

— Занимай верхнюю. И одна полка в тумбочке твоя.

Молча выслушал, повернулся лицом к стене и накрылся одеялом. То ли спал, то ли так лежал, пока Андрей, сразу приняв правила, так же молча закладывал на пустую полку в тумбочке бритвенный прибор и смену белья. Полотенце казённое, так свои пускай в сумке остаются, и третья смена тоже, а сумку куда? А вот так зацепить в угол у изголовья. И не мешает, и не на виду, ветровку на крючок, ботинки... пусть стоят. Уже сидя на своей койке, Андрей снял рубашку и брюки, повесил их, как и сосед, на перекладины спинки и лёг.

И вот лежит без сна, хоть денёк выдался... когда психуешь и псих не показываешь, устаёшь сильно. Есть ещё одна проблема, но её сейчас не решить, нет у него сил на её решение. Так что... так что, спи, Андрей Мороз, завтра будет день, будет и всё остальное. Бог даёт день, бог даёт и пищу. Спасибо за мудрость, Хромуля, безобидный ты был, тебя во всех бараках терпели, да не спасло это тебя. Ладно, спать.

Он заставил себя закрыть глаза, по давней привычке повернулся набок, кутаясь в одеяло. Спать, как же хочется спать

* * *

Кто бы думал, что вывалившись, только прибавляешь себе хлопот. Правда, и дело они раскручивают немалое: ювелирный магазин-салон — это тебе не кобылу бесхозную обратать, здесь мороки выше головы. И главное — всё должно быть чисто и законно. Подставлять Ларри под объяснения с властями нельзя, надевать на него крышу от Системы — тем более. Так что... крутитесь, как хотите. Да ещё "Октава". Здесь тоже само собой дело не пойдёт. Любой механизм в подзаводке нуждается, а новый — тем более. Так что носились, как посоленные. А тут ещё игры, серьёзные настолько, что могут стоить головы. И потому второго марта Джонатан, плюнув на всё, после ленча залёг в их квартире отсыпаться перед ночью. Что надо обговорили, кого можно прощупали. Всё. Надо отдохнуть. Как проведёт эти оставшиеся часы Фредди, они не обсуждали. Тоже, как всегда.

Инспектор Робинс оглядел своих помощников, свою команду.

— Будет весь Ансамбль.

— Да, и ещё кандидаты.

— Киллеры все приедут.

— Тройное кольцо выставляют.

Робинс кивал, слушая.

— Если мы никого не пришлём, начнётся переполох.

Робинс снова кивнул. В этом Коллинз прав. Их информатора там знают, и если что, то начнут искать другого, что уже совсем нежелательно.

— Из Луизианы уже приехали?

— Да, Гаммэн здесь. От других — либо сами, либо первые после.

— Кроме Атланты.

— В Атланте ещё бардак...

— Но по мелочи...

— Её и будут делить, — перебил говорящего Робинс и прихлопнул сказанное ладонью.

Затем встал и достал из сейфа связку миниатюрных переговорников.

— Разбирайте.

— Ого!

— Вау!

— Шеф, откуда?

— Арсенал СБ?!

— Русские поделились, — усмехнулся Робинс.

— Хоть что-то и нам перепало!

— Да, щедры.

— На трофейное-то старьё...

— Без них мы бы и этого не видели.

— Тоже верно.

Разобрали, закрепили на лацканах пиджаков, воротниках рубашек и курток, кому уж как удобнее, обговорили коды и сигналы.

— Всё выведено на магнитофон, — напутствовал Робинс. — Так что...

— По-индейски, шеф.

— Ну да. Что видим...

— ...О том и поём.

Последние шутки, подначки, и все сразу встали и пошли к двери. Робинс кивнул Стэну, и тот медленно, с помощью Коллинза, перебрался к столу с магнитофоном и тетрадью регистрации. После ампутации обеих ног и контузии позвоночника его работа только у магнитофона и с бумагами. Каких трудов стоило Робинсу отбить Стэна от комиссования... ну, это совсем другая история.

— Я в порядке, шеф.

— Удачи!

И вам, шеф.

Сегодня Робинс идёт со всеми. Всё слишком серьёзно, и он должен быть там.

Незнающий не войдёт, а нежеланного не выпустят. Болтающиеся у витрин юные бездельники, поджидающие клиентов шофёры такси, случайные прохожие, кажущиеся пустыми машины у тротуаров... Тихая тёплая весенняя ночь. Колумбия — большой город, и творится в нём многое. За всем не уследишь.

В неприметно-спокойном "Чейз-отеле" в игровом номере шумно и весело. Дела ведь можно обделывать и так: под игру и в игре.

Начиная работу, Джонатан был, как всегда, спокоен, улыбчив и радушен. Но... но что-то не так. Всё, как обычно, как должно и... и не так. Медленный обычный разогрев. Но... но почему так азартен Ричи? Пожалуй, да, напоказ азартен атлантец. И Гаммэн... не играет, а сел вплотную к игрокам и пялится. Нет, что-то не так.

Входили и выходили, шестёрки у дверей то и дело дёргались. Фредди не было, но Джонатана это не волновало: ковбой и должен подойти попозже. А вот чего Гаммэн так смотрит на дверь, будто ждёт кого-то? Что же готовится? Нет, похоже, уже началось. Джонатан шутил, смеялся, охотно отвечал на чужие шутки, но напряжение уже не отпускало его.

По дороге к "Чейз-отелю" Фредди привычно отмечал кольца охраны и слежки. Все наготове. Ну, как всегда. Интересно, кого из уорринговцев он сегодня увидит? Осталось нас... меньше десятки. Да и выжившие не все рискнут. Русские с Крысиными картами хорошо поработали. Вывалиться удалось не всем, но кто поумнее легли на дно. Найф наверняка припрётся набирать заказы.

Разумеется, никто не остановил спокойно идущего размеренным шагом высокого мужчину в дорогом неброском костюме и ковбойской шляпе тонкого фетра, даже не посмотрел в его сторону, когда он, не меняя шага и не поворачивая головы, вошёл в двери "Чейз-отеля" мимо спокойно глядящего в пустоту швейцара в туго натянутой на могучих плечах форменной ливрее.

— Ковбой прошёл.

— Киллеры все.

— Найфа нет

— Он без голоса. Начнут и без него.

— Шеф, должен сместиться.

— Передвинься за угол.

— Здесь драка.

— Помигай им, что мы поняли, и ни с места.

Мягкие ковры на полу, никаких звуков из-за плотно закрытых дверей. Фредди открыл дверь без номера и вошёл. Его сразу обдало волной яркого света, весёлой мужской болтовни, хохота, запахов дорогих сигар и выпивки. "Шестёрки" у двери, оказавшись за его спиной, изобразили полную почтительность: что Ковбой затылком видит, ничего не прощает и всё помнит, все знают. Но сквозь весь этот гомон Фредди сразу ощутил напряжение Джонни и мгновенно встревожился. И сев, как всегда, за его правым плечом, оглядел комнату уже по-другому, не просто отмечая, кто здесь, а кого нет, но определяя, из-за кого психует Джонатан.

Приветствовав Фредди радостной улыбкой, Ричи начал взвинчивать ставки, небрежно, в лучшем столичном стиле, выбрасывая деньги на стол. Гаммэн скучающе безучастно глазел на ворох купюр на столе, всё чаще прикладываясь к своему стакану. Странно, конечно, раньше Гаммэн игрой не интересовался, но не такая это фигура, чтобы из-за него психовать. Встал из-за стола один из игроков, и его место заняли сразу двое, но тоже... птицы невысокого полёта. Вошёл Одноглазый, от двери кивнул Фредди, но к столу не сел, ну, так он никогда не играет, сейчас выберет себе самый выгодный заказ, сядет в угол и будет сидеть неподвижно, будто спит. Так из-за чего? Всё как обычно. Разве только, что Ричи раздухарился, давно на него не накатывало, того и гляди, что свои паи на кон поставит.

Гаммэн знал, что у всех уорринговцев крыша набекрень и с дырками, но не до такой же степени! Предать Найф не мог, в этом случае Ковбой бы прямо от двери открыл стрельбу. Ковбой справился и с Найфом, и с его придурком? Возможно. Но и тогда бы вошёл иначе. Тогда что? Найф передумал и просто не пришёл?! Запил, загулял, забыл наконец?!! Никогда такого не было, чтобы Найф заказ не отработал, но всё когда-то впервые случается. Один чёрт. И Найфа теперь надо кончать. Прямо сейчас, никого и никого не дожидаясь. Ричи пусть сам выпутывается. И придурка туда же. Да, ждать нечего. Но встать из-за стола Гаммэн не мог, боясь привлечь внимание, ведь Ковбой стреляет мгновенно.