Игрок. общий файл + гл.50

Выбегаю в просторный зал со сводчатым потолком. Задираю вверх голову, разглядываю своды. Ничего себе подвальчик. Умеют люди строить. Потолок такой высокий, что скрывается в темноте. Из стен через равные промежутки выступают квадратные колонны. Они уходят ввысь, в темноту, и смыкаются там, образуя полукруглые арки. Посередине пола — углубление. Подхожу ближе, смотрю вниз. Это что-то вроде канала. На глубине вытянутой руки, в прямоугольной выемке плещется вода.

Канал проходит через весь туннель, и теряется за ближайшей аркой. Там ещё одна решётка. Пробираюсь вдоль стен, утыкаюсь лицом в прутья. Нашариваю в мешке заветный ключ и замираю в ужасе. В решётке нет замка. Теперь это просто преграда, без намёка на дверь. Обливаясь холодным потом, сползаю по стене.

Холодный камень остужает мой синий зад и пробуждает мозги. Решётка доходит только до основания колонн. Ниже, где проходит канал, есть небольшой промежуток.

Становлюсь на колени, опускаю руку в воду. Водичка мутная, глубину не определить. Осторожно сползаю по стенке, плюхаюсь в канал. Температура подходящая. Тепло, уютно, только пованивает, как в канализации. Загребаю руками, плыву вдоль стенки. Вот над головой проплывает решётка, дальше такой же подвал.

Утыкаюсь руками в стенку. Канал ныряет под арку, вода с шумом устремляется в закрытый жёлоб. Дальше сплошной камень, под перекрытиями из толстых плит слышится слабый плеск воды. Придётся вылезать. Хватаюсь за край, подтягиваюсь и плюхаюсь мокрым животом на каменный бордюр. Ёлки зелёные! Оказывается, в стенах тоннеля есть проходы, по одному с каждой стороны. В одном, скрытом за сводчатой аркой, мелькает свет. Слышу топот ног, вытягиваю шею... и радуюсь, что не успел встать на ноги.

Из-под арки, пятясь задом, вываливается мужик. На мужике кольчуга, перетянутая кожаным поясом. На ногах — почему-то голых, волосатых — сапоги. В одной руке факел, в другой руке сабля, и этой саблей мужик ловко отмахивается от жуткого, синерожего монстра. У монстра красные, горящие дьявольским огнём глаза и здоровенные мускулистые ручищи. В правой — топор, в левой — круглый щит.

Мамочки... Прижимаюсь к мокрому камню. Тихо-тихо, на животе сползаю обратно в вонючую водичку канала. Слышу лязг металла, хриплые ругательства и боевые выкрики мужика с саблей. Монстр рычит что-то нечленораздельное.

Слышу глухой стук — кто-то упал. Прокатился по плиткам и шлёпнулся в воду рядом со мной горящий факел. Зашипел и погас. Звякнуло о камень лезвие. Судя по звуку, сабля, а не топор. Осторожно выглядываю из-за бордюра. Синерожий здоровяк стоит с топором в руке. Медленно поворачивая уродливую голову, озирает каменные своды тоннеля. Стараюсь не дышать. Зачем я только вылез из воды? Сейчас он меня по темечку...

Неуловимо быстрым движением монстр убрал своё оружие за спину. Развернулся и ушёл обратно, в темноту бокового прохода.

Я подождал, пока его шаги затихли вдали, и выбрался из воды. Мужик в кольчуге лежит на краю канала, одна рука свесилась к воде. Каменные плитки под ним обагрились кровью. Лицо спокойно, широко открытые глаза таращатся в потолок.

Его сабля блестит на камнях неподалёку, у колонны. Я взял её в руку. Чуть изогнутое лезвие, рифлёная рукоять с овальной гардой.

Делаю несколько замахов, лезвие свистит в воздухе. Красота. Оборачиваюсь на покойничка. Бедняга. Не хотел бы я оказаться на его месте. А сапоги неплохие. Прямо скажем, хорошие сапоги.

Мучаясь совестью, снимаю с окровавленного тела сапог. Примеряю на себя. Ничего, лезет. Снимаю второй, надеваю. Смотрю на кольчугу. Вспоминаю монстра с топором. Тяжело вздохнув, стягиваю и кольчугу. При этом на камни с приятным звоном вываливаются несколько монет. Подбираю жёлтые кругляши. По виду — золото. Ровно три монетки. Кладу монеты в мешок. Притопываю ногами в новых сапогах. Теперь я не только убийца крыс. Я обокрал покойника. С тяжёлым сердцем отхожу от трупа, а тот смотрит мне вслед безмятежными, широко открытыми глазами.

Глава 3

С саблей в руке крадусь к боковому проходу. Туда только что ушёл здоровый тип с топором. Стараясь не шуршать, заглядываю под арку. Там уже никого нет.

— От любопытства кошка умерла, — бормочу себе под нос, и делаю несколько осторожных шажков по узкому коридору. Сводчатый проход заканчивается такой же аркой, за ней виден какой-то зал. Крадусь вдоль стенки.

Тёмный провал впереди вдруг озаряется огнём, что-то полыхнуло с шумом и треском. В два прыжка оказываюсь у входа в зал. Вытягиваю шею и одним глазком заглядываю внутрь.

Между высоких сводчатых колонн мечутся тени. В полутьме вижу троих человек — один в длинной синей одежде, вроде монаха, двое в доспехах. Монах взмахивает руками, с пальцев его срываются огненные шары величиной с хорошую дыню, и летят в противоположный конец зала. Один шар ударяет в колонну, и рассыпается не хуже фейерверка. В его мерцающем свете вижу ещё несколько человек, одетых в чёрные мантии. У двоих в руках мечи, у одного — длинный кинжал, а ещё один размахивает какой-то рогатой палкой. На конце палки болтаются черепа и клыки неведомых зверушек.

Зачарованно делаю шаг вперёд. Всё равно эта братия не обращает на меня никакого внимания. Вот монахи в чёрном, те, что с мечами, бросились в атаку, парни в доспехах выкрикнули боевой клич. Зазвенели клинки. Взвились в воздух огненные шары. С кончика рогатой палки с треском сорвалась молния и ударила в грудь одному из воинов. Тот пошатнулся, отступил назад, поднял руку кверху, и его окутало серебристое сияние. Воин сразу приободрился, и вернулся в бой.

Я так загляделся на это эпическое сражение, что споткнулся и едва не упал. Один взгляд под ноги, и всё любопытство как ветром сдуло. На полу у стенки лежит тот самый, синекожий здоровяк, который совсем недавно прикончил мужика в кольчуге. Теперь синекожий сам мертвее мёртвого. Кажется, когда я его видел в последний раз, на нём был какой-то доспех, вроде кирасы, и блестящие сапоги.

Ни кирасы, ни сапог теперь нет. Здоровяк лежит на камнях, его огромные бицепсы отливают холодной синевой. На мускулистых бёдрах наверчена какая-то тряпка. Обхожу его с другой стороны. Ни щита, ни топора. Кто-то успел обобрать покойничка.

Схватка тем временем подошла к концу. На полу скорчились трое монахов в чёрном, ещё один привалился к колонне, смотрит в потолок, но видно, что не живой. Посох валяется неподалёку, откатился к стене.

Парни в доспехах столпились кучкой возле важного монаха в синей мантии, о чём-то говорят. Слышу только невнятный бубнёж, ни одного слова не разобрать. Замечаю, что поодаль слоняется ещё человек, парень в коротких штанах, и холщовым мешочком с завязками на боку. Прямо как у меня. Парень вроде из их компании, но в разговор не лезет, а бродит по залу. Вот он подошёл к скорчившимся на полу монахам, наклонился, подобрал что-то, быстро выпрямился, перебрался к тому, что лежал у колонны. Там тоже повозился, в тени было не разобрать. Потом вернулся назад, где воины с монахом закончили галдёж и собрались уходить. Они дружно развернулись на месте, и подошли к дальней стене.

Парень в коротких штанах двинулся за ними, повернулся ко мне задом, и я увидел за спиной у него давешний топор. В руке у парня красовался рогатый посох. Так вот кто обобрал моего покойничка. А я-то переживал, совестью мучился. Тут мародёры подмётки на ходу срезают. Не успел помереть, а тебя уже раздели.

Со скрежетом поползла вниз каменная плита. В стене открылся проём, дружная компания во главе с монахом нырнула туда. Не успел я глазом моргнуть, как парень в коротких штанишках проскользнул за ними, а стена поползла обратно, и встала на место.

Я бросился за ними, поскальзываясь на камнях. Но сколько ни тыкался в стенку, сколько ни давил на разные камушки, ничего не помогало.

Я ещё раз обошёл зал. Мёртвые монахи в мантиях лежали в причудливых позах на полу. Я постоял над ними, подождал немного, сам не зная, чего. Тишина. Только скрипят подошвы моих сапог, да где-то капает вода с потолка.

Наконец разворачиваюсь и ухожу. Дыры в стене больше нет, словно и не было, единственный выход из зала остался там, где я вошёл.

Возвращаюсь обратно, где у воды лежит мой покойничек. Обхожу тоннель по стенке, заглядываю под второй арочный проём. Там темнота, что-то шуршит. Наверно, крысы. Должны быть крысы.

Отгоняю мысль о притаившемся за углом в темноте ещё одном монстре с двуручным топором. Мои сапоги стучат по каменному полу. Если кто ещё не знал, что я тут, теперь наверняка услышал.

Впереди виден свет. Иду туда. Серые плиты стен окрасились в красное, огненные блики прыгают по полу. На стене, в железном кронштейне, горящий факел. Факел шипит, разбрасывает искры. Пробую вынуть его из крепления. Деревяшка упирается, дёргаю посильнее. Есть.

С факелом в одной руке и саблей в другой иду дальше. Пятно света прыгает по плиткам под ногами, скользит по стене. Много лучше не стало, но хотя бы не свалюсь в яму.

Впереди маячит у пола длинная горбатая тень. Скриплю сапогами по камню, тень разворачивается, с писком бросается ко мне. Крыса. Просто тень от факела сделала её больше. Крест-накрест машу саблей. Раз-два-три! Брызжет кровь, крыса отлетает в сторону.

Уже привычным движением толкаю упитанную тушку в бок. Подбираю кусок мяса, складываю в мешочек на поясе. Над головой с мелодичным звоном выскакивает пергамент с загадочными письменами. Какие-то цифры. Числа не слишком большие, но мне становится любопытно. То ли сообщают цены на крысиное мясо, то ли говорят, сколько мне осталось жить.

Выбрасываю цифирки из головы. Нулями да колами сыт не будешь. Там, сверху, кто-то что-то пишет, а по коридорам бегаю я.

Бреду по коридору, уклон пола ощутимо повышается. Стены ровные, выложены хорошим, крепким кирпичом.

Факел внезапно зашипел и погас. Остаюсь в темноте. Поднимаю глаза и вижу впереди слабый свет. Не оранжевый свет факела, не огненный всполох летучего шара. Позабыв осторожность, бегу вперёд, стуча сапогами. Пятно стало больше, расползлось в стороны, приобрело вид решётки. Решётка! Утыкаюсь лицом в металлические прутья. Там, за прутьями — дневной свет. Обычный свет солнца.

Торопливо шарю рукой в мешке. Достаю ключ, дрожащими пальцами нашариваю замочную скважину. Ура! Ключ поворачивается в замке, решётка со скрипом отворяется.

Вываливаюсь наружу. Решётка звонко захлопывается за моей спиной. Над ухом радостно щебечет давешняя блондинка. Не слушая, жадно вдыхаю свежий воздух. Господи, какая красота.

Я стою на крае каменного уступа. Прямо надо мной раскинулось совершенно невероятное, сияющее красками дня, небо. Подсвеченные розовым облака прочертили голубой свод неба гигантским, перистым веером. Солнце огненным шаром висит над горизонтом, где вздымаются ввысь зелёные холмы. Под ногами куском синего стекла переливается большое овальное озеро. С другой стороны в озеро впадает река. Я вижу, как её длинный хвост извивается между холмами, покрытыми густым лесом, и пропадает в туманной дымке.

Щебечут птицы, а прямо передо мной порхает парочка мотыльков. Мотыльки размером в половину моей ладони, они ныряют вверх-вниз, неторопливо взмахивая атласными крыльями.

А я так долго сидел там, в темноте и сырости, и не знал, что наверху такая красота. Мне на мгновение стало жаль того беднягу, чьи кости я оставил в подземной темнице. Потом я перехватил в руке саблю, и, не оглядываясь, двинулся прочь от своей недавней тюрьмы.

Глава 4

Прямо подо мной крутой склон. Зарешёченная дыра — выход из моей подземной темницы — чернеет посередине холма. Скачками спускаюсь вниз, туда, где заманчиво синеет пятно воды.

Кругом цветут цветы, поют птички. Ломлюсь прямо через усыпанные синими бутонами кусты. Шуршат ветки, хлещут меня по лицу. Под ногу попался валун, спотыкаюсь, и последние метры кувырком лечу до воды.

Вода у берега прозрачная, дно покрыто крупным песком. Из песка тут и там выглядывают круглые камушки. Курорт, да и только. Захожу в озеро по колено, осматриваюсь.

Куда ни глянь, кругом холмы. Покрытый густой травой берег круто уходит вверх.

Потоптавшись и прикинув направление, беру курс на солнце. Там склон немного ниже, и впереди видна удобная ложбинка.

Под ногами тихо плещется вода, солнышко припекает сверху, небо висит прямо над головой, расцвеченное, как хвост райской птицы.

Слышу краем уха тихую музыку, как будто за кустами спрятался маленький оркестрик с флейтой и крохотным барабаном. Мотаю головой. Или это и правда рай? Может быть, я умер, и это всё райские кущи. И скоро ко мне явится какой-нибудь тип с крыльями и благостным выражением лица.

Музыка обрывается, а навстречу из травы выкатывается здоровенный краб. Таких я не видел никогда. Краб щёлкает клешнями, и прёт прямо на меня. Отскакиваю, он за мной, не отстаёт. Ах, так? Получи, паук, гранату.

Хрясть, хрясть, сабля звенит о панцирь. Упорная тварь ползёт следом. Чувствую острую боль в ступне. Это он меня клешнями. Со всей мочи луплю его по жвалам. На песок брызжет кровь. Краб отлетает назад и замирает. Над головой с сухим щелчком выскакивает кусок пергамента. Опять цифры. На этот раз надпись зловеще наливается красным. Должно быть, животина, которую я так жестоко прибил, очень редкая, и мне высказали порицание.

С досадой бью его ногой. Из крабика вываливается аппетитный кусочек мяса. Уже нарезанный на ломтики. Подбираю, верчу в руках. Подношу к носу. Пахнет... не помню, как пахнет краб. Что-то у меня с памятью. Решительно сую мясистый кусочек в рот. Живот радостно бурчит.

Наверное, я давно не ел. В глазах поплыло, райский пейзаж подёрнулся дымкой. Не успел я испугаться, как дурнота прошла. Только в глазах продолжает рябить. Вижу, как за ближайшим кустиком ползёт клочок синего тумана, и опять проснулся маленький оркестрик.

Из-за куста выползает второй краб. Видно, подружка прибежала, хочет отомстить. Хромаю на одну ногу. Что-то мне нехорошо. Краб ползёт ко мне. Уже отработанным движением угощаю его по сусалам. Раз-два, с четвёртого удара уродливая тварь летит кувырком. С мелодичным звоном выскакивает очередной плакат. Блондинка доверительно щебечет мне на ухо: "Рубящее оружие, навык повышен!"

Жестом усталого воина подбираю крабовое мясо. Складываю в мешок. Что-то мне от него мерещится всякое. Может, надо было зажарить?

Иду вдоль берега. Солнце плещется в воде, зайчики прыгают в лицо. Наверное, поэтому я не сразу замечаю, как из озера вдруг вырастает деревянный причал.

Столбы из растрескавшихся брёвен подпирают дощатые мостки, сквозь щели в ветхом настиле пробиваются солнечные лучи. К причалу привязана лодка, покачивается на воде.

Возле лодки ошивается какой-то тип. Всматриваюсь. Да это же тот парень в коротких штанишках. Любитель обирать покойничков.

Парень шарит руками в воде. Может, топор потерял?

— Эй, как тебя! — ну и голосина у меня. Хриплый, низкий. В самый раз людей пугать.

Парень вздрогнул, что-то выронил из рук. Плюхнула вода.

Иду к нему. Тот пятится, не отводя от меня глаз. Посоха в руках у него уже нет, топора тоже. Ну да что взять с мародёра. Видать, распродал вещички, теперь от каждой тени шарахается.