Игрок. общий файл + гл.50

Розалинда вздохнула. Я ждал продолжения, но она молчала. Я с трудом поднял голову, чтобы увидеть, куда она смотрит.

— Ну вот. Они летят. — Лучник рядом с ней, всё это время слушавший наш разговор, обречённо скалит зубы.

— Стой спокойно, и они не заметят тебя, — тихо, напряжённо говорит Розалинда.

Мне это можно не говорить. Я и так похож на памятник самому себе. Мне даже нисколько не страшно.

Нет, это не те птицы-драконы, похожие на журавлей. Ничего общего. Странный, низкий гул надвигается со стороны гор. Вытянутое, правильных очертаний облачко летит против ветра. Низкое гудение нарастает, теперь в нём явственно слышно биение множества тонких крыльев.

— Стой. Не шевелись, — повторяет Розалинда.

Облако всё ближе, оно уже прямо над нами. Нет, это не драконы. До сих пор я думал, что этот мир прекрасен. А бабочки и пчёлки здесь, только чтобы цветочки опылять. Теперь над нами с гудением, от которого ноют зубы и дребезжат кольца кольчуги, вьются осы размером с хорошую собаку. Болтаются в воздухе мохнатые ножки с крючками на концах, трепещут прозрачные крылья. Блестят острые, как иглы, и длинные, как ножи, жала. Выпуклые глаза с тупым упорством глядят вниз. Они смотрят прямо на нас, но нас не видят. Видно, эта магия, которой тут все окутаны, укрывает от чужих взглядов.

Хорошо, что на мне этот чёртов ошейник. Я могу спокойно смотреть, как полосатая тварь подлетает к самому лицу и покачивается в воздухе, едва не царапая мне кольчугу кончиками лап. Вихри потревоженного воздуха щекочут мне шею. Выпуклые фасетки глаз маячат напротив, и нет в них ни единой мысли.

Внезапный вопль пронзает уши. Пальчики Розалинды вцепляются мне в локоть. У кого-то не выдержали нервы.

Мы видим, как по камням у воды, спотыкаясь, бежит кто-то из воинов, бестолково размахивая руками. Молодой парнишка, в дешёвом доспехе и круглом шлеме. Вот насекомое, что до этого лениво покачивалось над головами застывших людей, разворачивается, и видит добычу. Большая полосатая тварь ускоряется с места, так быстро, что размывается в жёлто-чёрное пятно.

Парень оборачивается, истошно кричит. Розалинда вздыхает, отворачивается. Оса нависает над жертвой, вытягивает жало.

Лучник рядом с нами выхватывает стрелу из колчана. Я даже не успеваю заметить, как он натягивает лук. Удар тетивы, короткий свист. Стрела пробивает осу насквозь. Видно, как вылетают внутренности из полосатого тела. Оно вспыхивает, и падет на землю обугленным, дымящимся комком.

Потом гудение живого облака над нами меняет тональность. Все твари, как по команде, поворачиваются в нашу сторону.

— Кретин, — произносит Розалинда, и её розовые губы белеют, как смерть. — Кретин.

Глава 28

Лучник успел только посмотреть на Розалинду. Я увидел в его взгляде надежду и изумление. В следующее мгновение красавица-блондинка одним пинком вытолкнула его вперёд.

Он пролетает пару шагов и падает на колени. Его тут же покрывает шевелящимся жёлто-чёрным ковром. А Розалинда обхватывает меня обеими руками.

В воздухе взрывается сразу несколько огненных шаров. Парочка крылатых тварей сгорает на лету. Остальные поднимаются выше, перестраиваются и пикируют одна за другой, выставив острые жала.

Маскировка теперь бесполезна. Удары стрел, хлопки огненных вспышек, звон ледяных брызг, треск разрываемых на части полосатых тел — всё смешивается в дикую какофонию.

Меня осы не трогают. Будто невидимый купол закрывает сверху нас с Розалиндой. Девица прилипла ко мне так плотно, что я чувствую, как бьётся её сердце. Никто из игроков ещё не был ко мне так близко, не считая Ноны. Но тогда мне было не до наблюдений. Синяя клякса со столбиком нулей по-прежнему висит перед глазами, но что-то изменилось.

Девушка шепчет мне на ухо: "Они тебя не видят, пока ты в колье богини. Меня тоже. Стой, не двигайся"... А я вижу, как вокруг Розалинды разгорается тусклое зелёное свечение. Оно окутывает её руки, голову, заполняет глазные впадины. Вдруг ощущаю покалывание в теле, будто отходит онемевшая рука. Зелёное свечение от девушки перетекает ко мне, оживляет замутнённый магией ошейника мозг. На какое-то мгновение я вижу два столбика цифр. Они расположены напротив, и одни перетекают в другие. Нули исчезают, превращаются в цифры, которые стремительно увеличиваются за счёт худеющих чисел напротив.

Девушка бледнеет, повисает на мне, а я смотрю наверх. Прошло всего несколько мгновений, осы ещё пикируют на нас с высоты. Неожиданно легко поднимаю руку. На моей ладони разгорается огонёк — зародыш будущей вспышки. Розалинда, как во сне, бросает короткое слово, я повторяю за ней. Огненный шар срывается с моей ладони, и одна оса вспыхивает в воздухе.

Сейчас мы с Розалиндой будто одно целое. Она растворяется во мне всё больше. Чувствую, как тяжелеет её тело. Одной рукой подхватываю девушку, другой выбрасываю из ладони ещё парочку огненных шаров. Ещё две полосатые твари вспыхивают на лету.

Жужжащее облако из ос редеет. Уже всего десяток тварей витает над отрядом, но всё ещё пытается добраться до нас. Капитан Фрост выкрикивает команду. Мы разворачиваемся. Залп из десятка стрел сбивает на землю последних ос. Двое здоровых парней из нашего отряда подхватывают меня под руки. Вьючных мулов тащат за повод, нахлёстывают по крупам. Все дружно несутся между нагромождения камней вверх, к подножию багровых скал.

Розалинда бежит позади, я слышу, как тяжело она дышит, как нетвёрдо ступают её ослабевшие ноги. Но повернуть назад и помочь ей не могу. Да и надо ли? Только что она одним пинком отправила в ад влюблённого дурака, который просто хотел покрасоваться перед ней метким выстрелом. Правду сказал покойный Кривозуб: среди игроков нет друзей.

Мы вбегаем под самую скалу. Чёрная тень надвигается, закрывает солнце. Что-то возникает впереди, чернее тени — дыра в скальной стене.

Первым в отверстие — размером как раз, чтобы прошло два мула в ряд — входит тот маленький лучник, что разглядывал карту. За ним, тяжело ступая, идёт капитан Фрост, его лейтенант, и все остальные. Замыкают колонну наши парни во главе с Гаем. Жрец Фракассий неохотно идёт рядом с мулами, ревниво наблюдая, как меня тащат под локти. Видно, не хочет выпускать из вида ценную добычу. Ох, чую, не видать мне больше белого света. Отрежет мне жрец голову, и получит свои законные три тысячи золотых. Или сколько там за меня дают. Вот только до столицы довезёт. Если только прежде нас всех не сожрут драконы.

В кромешной темноте тоннеля мы проходим совсем немного. Загорается яркий огонёк на жезле Фракассия; вспыхивают факелы в руках, начинают светиться в темноте амулеты и части доспехов. Сейчас мы похожи на призрачное войско, которое пробирается сквозь камни по своим призрачным делам.

Тоннель понемногу расширяется, теперь по нему можно идти свободно. Воздух здесь сухой и тёплый, будто где-то за стеной горит невидимый огонь, и согревает камни скал.

Наконец мы останавливаемся. Отряд вышел на ровную, круглую площадку, от которой отходит множество мелких дыр-ходов, и один — посередине — побольше.

Высылают разведчиков. В средний коридор пробираются двое — один маленький лучник и с ним тощий парень в тёмной одежде, с двумя ножами на поясе. Их долго нет, и мы терпеливо ждём.

Наконец они возвращаются. Командиры беседуют с разведчиками, звуки их разговора гулко отдаются от стен тоннеля, и мы слышим всё. Эти двое нашли логово огнедышащих тварей. Оно совсем близко, в двух полётах стрелы. В большой пещере, сплошь изъеденной норами. Стоит только пройти по этому коридору, никуда не сворачивая, и выйдешь прямо туда. Нет, их никто не заметил. Два молодых дракона-охранника не почуяли разведчиков под покровом магической защиты. Никого из взрослых особей в пещере не видно. Только яйца — много яиц. Да дремлющие на кладках самки.

Фракассий поднимает руку. К нему подводят мула, на котором всё так же неподвижно сидит загадочная пленница, с головы до ног закутанная в покрывало.

— Время пришло, — торжественно произносит жрец.

Он расстилает прямо на камнях вытащенное из мешка полотнище, похожее на знамя. На красном фоне там вышит крылатый ящер, изрыгающий пламя. С растопыренными лапами и выпущенными когтями.

Жрец ставит на ткань серебряную чашу. Кладёт рядом с чашей длинный изогнутый нож с костяной рукоятью. Потом подходит к мулу, и одни движением стаскивает с пленницы длинный плащ.

Жрец берёт женщину за талию, и снимает с седла. Меня будто ударяют под дых. Даже через душный морок ошейника я чувствую изумление.

Это та самая красотка, которую я бросился тогда спасать в подземельях крепости. Прыгнул с балкона, чуть ноги не переломал. А потом она исчезла, испарилась в воздухе прямо над взорвавшимся алтарём.

И вот она здесь, с драгоценным ошейником на шее. Стоит на полотнище с вытканным драконом, а возле её ног — жертвенная чаша. И уже готов длинный нож, которым так удобно перерезать горло.

— Внемлите, братья и сёстры! — провозглашает Фракассий, оборачиваясь к собравшимся вокруг людям. — Вот перед вами воплощение чёрной богини! Её тень на нашей земле, жалкая тень. Но даже этой тени достаточно, чтобы ввергнуть мир в хаос, навлечь болезни, смуты и смерть!

Жрец наклоняется, поднимает лежащий на ткани нож.

— Но мы нашли средство. Та, что приносит в мир хаос, послужит истреблению тварей, порождённых тьмой. Зло истребит зло. Огонь пожрёт огонь. Тьма поглотит тьму!

Фракассий толкает женщину, она падает на колени. Длинные волосы рассыпаются по плечам, открывают шею. Глаза её прикрыты, она будто дремлет.

— Порождение тьмы можно уничтожить только его подобием. Долгие годы мы пытались истребить тварей, что своим существованием оскорбляют богов. Долгие годы мы рыскали от края до края нашей земли, от южного моря до северных гор. Много лучших людей погибло в поисках, исчезло и скончалось в муках. Но теперь она в наших руках. Сам верховный жрец вручил её мне для свершения обряда изгнания. Внемлите! Сейчас вы увидите, как чистая магия светлых богов выжжет с корнем эту заразу с нашей земли. Выведет навсегда мерзких тварей, уничтожит их гнёзда, развеет по ветру их потомство.

Фракассий делает шаг, подступает к коленопреклонённой девушке. Перехватывает нож в ладони. Сжимает другой рукой волосы жертвы, запрокидывает ей голову.

— Да прольётся кровь! Да обратится она в лаву огненную!

В следующее мгновение вздрагивает земля. Каменный пол ходит ходуном. С потолка тоннеля сыпется дождь из каменной крошки и обломков скалы. Никто не может удержаться на ногах, люди падают, тревожно кричат мулы, катятся по земле и гаснут факелы.

Меня бросает вбок, ударяет о стену тоннеля. Из глаз сыплются искры, и какое-то время я ничего не вижу, кроме этого огненного фейерверка.

Подземный гул стихает, только слышен шорох осыпающихся мелких камней. Кто-то надрывно кашляет.

— Свет, дайте свет! — голос капитана.

Загорается несколько огоньков — шарики света пляшут над ладонями, вспыхивает подобранный факел.

Вопль отчаяния и злости прокатывается над нами. Отражается от стен тоннеля и быстро приходит обратно. Очень быстро. Тоннель стал гораздо короче. Там, откуда мы пришли, громоздится куча камней. Мы заперты. Коридор превратился в каменную банку, и горлышко запечатано самой надёжной печатью. Мы заперты в дыре под горой, из которой один выход — в пещеру, где сидят на яйцах самки драконов.

Глава 29

Жрец Фракассий лежит ничком, на макушке у него расплывается кровавое пятно. Над ним с булыжником в руке стоит лейтенант. Блондинчик с завитыми усами и в щегольской кирасе. Которого никто не принимает всерьёз. Которого все за глаза называют гувернанткой капитана Фроста.

Девушка в ошейнике рядом с ним, и лейтенант держит её как собаку, за цепочку, наброшенную поверх ошейника. Цепочка переливается красным огнём, а сами звенья, похоже, сделаны из зелёного стекла.

— Возрадуйтесь, братья и сёстры, — голос блондинчика звучит уверенно, будто он давно репетировал эти слова. — Она в моих руках.

— Отпусти её, Мальво! — капитан Фрост делает шаг и замирает.

Его лейтенант роняет булыжник. Теперь в руке Мальво — длинный кинжал. Я уже видел похожий. Ну конечно. Он точно такой, как у меня в мешке. С надписью по лезвию: "Вечная жизнь".

Лейтенант поводит лезвием у горла красотки в ошейнике. Ухмылка топорщит его закрученные усики:

— Угадайте, что будет, если я пущу ей кровь просто так, без обряда? Эй, жрец? Куда потечёт лава огненная?

Фракассий слабо шевелится на земле. Видно, здорово ему лейтенантик камнем приложил по макушке. Скребёт пальцами, как краб, пытается отползти. Мальво ему не мешает.

— Ананке достанется нам, детям чёрного господина! Больше никому! Поклонники светлых богов её не получат!

— Мерзавец, — выкрикивает кто-то в полутьме тоннеля. — Этот обвал — твоих рук дело?

— Богиня дала нам знак, — торжественно отвечает лейтенант. — Никто из вас не выйдет отсюда!

— Не стреляйте, не стреляйте! — хрипит капитан Фрост. — Он зарежет её!

У моих ног с тихим стуком покатился камушек. Это Фракассий. Пока мы глазели на предателя Мальво, он подполз ко мне, ухватился за носок сапога.

Пальцы жреца вцепляются мне в ногу. Он шепчет одними губами, так, что только я слышу, что он говорит: "Убей его, эльф. Убей его, или он погубит всех нас. Не медли..."

По телу пробегают мурашки, как тогда, с Розалиндой. Я снова вижу столбик чисел, которые стремительно перетекают ко мне. И эти числа гораздо больше, чем раньше. А этот жрец силён. Гораздо сильнее красавицы Розалинды.

Новые ощущения накатывают волнами, моя невидимая блондинка торопливо щебечет: "Вы изучили умение... новое умение... навык повышен... повышен..."

— Сними с меня ошейник, — шепчу одними губами.

— Нет. Только так. Только так можно, — жрец еле выговаривает эти слова. Он бледнеет, закатывает глаза и бессильно распластывается на камнях. — Убей его.

Неожиданно чувствую, что могу ходить. Видно, Фракассий отдал мне всё, что у него было. Вот ведь дурной книжник, никакой меры не знает.

Делаю шаг, ещё один. По походке, по неровной тени на стене тоннеля заметно, что иду я, как неловко выкопанный покойник. Зато эффект от моего явления на сцену потрясающий.

Вскрикивает лучник возле дыры в драконью пещеру — он стоит за спиной лейтенанта, и видит меня первым. Потом ко мне оборачиваются все. Лейтенант отвлекается от коленопреклонённой жертвы, и взглядывает в мою сторону. Глаза его выкатываются, как у краба.

Должно быть, это то ещё зрелище. Ковыляю к нему, протянув руки, из онемевшего рта вырывается невнятное рычание.

Идти мне недалеко — я стоял рядом с жертвой, когда всё началось. Ещё парочка шагов — и я подступаю вплотную к застывшему, как столб, Мальво.

— Это невозможно! — взвизгивает он, тараща глаза на ошейник богини, застёгнутый у меня на шее. — Невозможно! Только сам великий господин...

Не обращая внимания на его вопли, выдёргиваю у него из руки кинжал. Ладонь моей другой руки машинально падает ему на шею, сдавливает горло. Пальцы сжимаются сами. Лейтенант хрипит, бьётся словно паралитик. Побелевшие глаза его окончательно вылезают из орбит, лицо синеет.