Охота

Я вошла в дом и в тёмных коридорных переходах при входе увидела Кирилла. Стоял спиной. Всё слышал? Как расслышал, что и я вошла?

Мягко ступая, я подошла ближе, улыбаясь. Ну, ты сейчас получишь...

— Почему ты ему разрешила?.. Я ему не доверяю... — недовольно начал он, не оборачиваясь. Расслышал.

Приблизившись к нему, приласкалась носом к его спине, словно кошка, только сцепив руки на его животе — чтобы не сбежал раньше времени. Мальчишка мой большой. Обидчивый. Но мальчишка мой любимый...

— Потому что Рольфу хочется. А что Рольфу хочется, я разрешаю, потому он этого недополучил в своё время. Мне нравится его баловать. И потом... Там Леда. Проследит. Она мальчика тоже любит.

Сунула ладони под его лёгкую тенниску, подержала немного на животе, погладила сухую тёплую кожу, вдыхая её терпкий аромат со спины и чувствуя, как сжимаются мышцы под моими пальцами.

— Зато я не хочу... — И зашипел сквозь зубы, прогнувшись от лёгкой ласки.

— Мало ли чего ты не хочешь, — пробормотала я, отнимая ухо от его спины и приподнимая тенниску, чтобы щекой приложиться к его тёплой спине. Ровная — кожа-то. Скальный Ключ постарался все шрамы заживить. — Мало ли чего мы не хотим.

— Ты знаешь, что он с Ледой прыгал с наших скал? — хмуро спросил Кирилл.

— Попробовал бы он прыгать без моего разрешения, — снова пробормотала я, изучая чуткими пальцами его позвоночник и улыбаясь при слове "наших". — Пристрелила бы сразу. Обоих. А потом сказала бы, что так и было.

— Что ты... делаешь? — осевшим голосом спросил Кирилл, всё ещё не оборачиваясь, но напряжённый, лихорадочно ловя мою ладонь на собственном животе.

— Мне нравится трогать твою кожу. Она стала такой мягкой, такой гладкой. Я и трогаю, — промурлыкала я и в подтверждение, что мне нравится прикасаться к нему, снова скользнула кончиками пальцев по спине — от пояса до лопаток.

— Не... надо. Увидят... — почти задохнувшимся голосом попросил он. Но неубедительно. Потому что стоял всё ещё спиной.

— Кирилл, как ты думаешь, почему ни одной девушки в доме нет? Почему я их загодя отослала? — поинтересовалась я и присела, чтобы прикоснуться губами к его спине, постепенно поднимая тенниску до самых подмышек и ведя чувственную линию кверху же. — И как ты думаешь, долго ли Рольф будет отсутствовать? Успеем ли мы за время его отсутствия присвоить этот дом — пометив его собой? Представь только: начнём с этого коридора...

Кирилл замер, осмысляя сказанное. Потом медленно повернулся. Резкая подсечка. Я начала падать, взлетела и оказалась на его руках. Блин... Слишком уж он зашоренный, слишком цивилизованный! Увы, я так и не смогла его, привыкшего к этикетным ограничениям, вернуть к дикости! Даже сообщением, что в доме никого!.. Он уволок меня в нашу спальню!

... Мы уже не впервые разговаривали на эту тему, единственную, которая нас ссорила и заставляла дуться друг на друга, но сейчас Кирилл, придя в себя, начал первым:

— Может, попросить Леду не приезжать так часто?

— Она жена правителя. Выполняет все прихоти своего господина и повелителя. А Хантеру нравится бывать у нас.

— Как ты его терпишь, зная, что он собой представляет!

— Я помню о другом: только благодаря ему, мы с тобой встретились!

— Ну... Это — да... Но простить его всё равно трудно.

— Необязательно его прощать, — легкомысленно сказала я. — Просто вспоминай, что Хантер многое сделал для Островного Ожерелья. Привёл сюда своих бандитов и осчастливил девушек.

— Ну, мы сделали ничуть не хуже, когда Эрик привёз сюда несколько команд нелегальных наёмников, — смущённо сказал Кирилл. — Я всё ждал, что хоть один возмутится... Но неужели магия островов действует?

— Ты её не ощущаешь, потому что над тобой островитянки не производили ритуала. Кстати, не хочешь такого испытать? Заодно и с Хантером подружишься!

— Нет, — с содроганием ответил Кирилл. — Это, конечно, всё интересно, но... Одного не понимаю. Если здесь главенствуют женщины, почему они так покорны своим мужчинам?

— Они любят, — немного удивлённо сказала я. — Вот и вся разгадка. Кирилл, тебе так хочется говорить о Хантере? Я эгоистка: мне хочется говорить о нас с тобой!

Час спустя мы всё ещё говорили о Хантере, но на этот раз Кирилл самодовольно улыбался. Лодка покачивалась у моего любимого кораллового рифа — кресла с отбитым левым подлокотником. Мы здесь не впервые. Кириллу нравится представлять в красках, как я наставила на Хантера арбалет для подводной охоты и как только мысль о том, что Кирилл и Рольф в заложниках, не дала мне выстрелить. А ещё нравится, что Хантер не знает о "глории", которая теперь наша общая знакомая.

— Ну, Кирилл! — не выдержала я. — Сколько можно?! Забудь о Хантере! Давай поговорим о тебе! Ты интересней! Итак... Ты решился?

Не далее как вчера дед и Эрик прозвонились к нам почти одновременно. Пришлось разговаривать толпой. Сначала они нас ошарашили так, что пришлось просмотреть вместе с ними, чуть не ликующими, новости по Сэфа, потом долго вслух размышляли обо всех сторонах странного дела, но решать проблему оставили Кириллу.

А потом с нами связались представители Содружества.

Все наши медовые полгода на Сэфа работал военный губернатор — тот самый, которого изображал Кирилл, оттягивая на себя потенциальное покушение. Теперь на Сэфа решили провести первые демократические губернаторские выборы — и федераты наткнулись на яркое удивление сэфианского народа: а где сэфианский герой? Тот самый, который сразу и предназначался в губернаторы? Тот самый, которого все считали мёртвым, а он воскрес и не ушёл почивать на лаврах в отставку, а мужественно и благородно исполнял обязанности временного губернатора?

СМИ сделали своё чёрное (для правительства Содружества) дело. В свете той самой войны с бандитами Хантера образ Кирилла Эйдена, пострадавшего от рук самого Хантера, но не сдавшегося и готового в любой момент приступить к своим служебным обязанностям, с подачи журналистов нарисовался чуть не героически ангельским. Естественно, что сэфианцы потребовали внести в список будущих губернаторских выборов имя Эйдена. И на данный момент обозреватели выборов считают победу Кирилла несомненной.

За эти полгода на Сэфе тоже многое изменилось. Дед сам организовал восстановление купленных им заводов Хантера, посадил на руководящие места опытных мастеров экстрим-восстановления, которые заставили предприятия заработать, а горожан успокоиться. И работа деда тоже в глазах верхушки Сэфа оказалась плюсом к портрету Кирилла, когда было выяснено, что Эйден женат на его внучке. Сэфианская знать, не желавшая брать на себя ответственность за приведение планеты в порядок (деньги требовались на это немалые), тоже ратовала за Кирилла, который, как оказалось, имел такие связи — с такими богатейшими родами, как наш.

И сейчас Кирилл сидел в коралловом "кресле", держа меня на коленях и обнимая, и раздумывал о предложении Содружества. Я — не хотела. Сэфа для меня — это сплошные светские общества, где вся жизнь руководящего состава — на виду. Не побегаешь, не покатаешься, например, на байках, как хочется и как того желает душа. Здесь, на Островном Ожерелье, — свободней.

Единственное утешение — пустыня. Вот уж где только и устраивать экстремальные гонки — правда, уже не на байках, а например, на небольших дельтапланах. Над валунами и мелким камнем дельтапланы будут поактуальней. Зато и веселей!

Но Кирилл... При всей своей симпатии к моей любимой планете он всё-таки человек светский. Захочет ли он остаться здесь? Да и не только здесь... Кажется, нет. Он, ко всему прочему, ещё и человек деятельный. Просто так жить, наслаждаясь самой жизнью, он не сможет. Ну же, Кирилл. Не молчи. Решай сам, чего ты хочешь. Я-то пойду за тобой везде и повсюду.

— Губернаторша...

Я подняла голову. Сидела на его коленях, удобно устроившись: боком и головой прислонившись к его широкому плечу, благо что он обнимал меня.

— Это ты мне? — Я попробовала слово на язык: — Кхм... Губернаторша. Неплохо, губернатор Эйден.

— Ингрид, если честно... Это не твой дед расстарался?

— Понятия не имею. А ты подозреваешь его?

— Никаких оснований, но, теперь представляя вашу семейку...

— Но-но-но!.. Хотя ты прав. Семейка у нас та ещё. — Я задумалась, снова опустив голову, пока мне её не подняли насильно за подбородок. — Что?

Он поцеловал меня, но как-то задумчиво.

— Как ты думаешь, стоит ли пробовать?

— Почему — пробовать? — удивилась я. — Я, например, нисколько не сомневаюсь, что ты справишься с этой работой. Меня саму единственное, что удерживает, — это отсутствие той свободы, к которой я привыкла. А ты-то что? Тебе не очень нравится Островное Ожерелье из-за присутствия здесь Хантера. Так что тебе предложили другое место, да ещё с работой — и ты сомневаешься? Я бы — ничуть не раздумывала.

— Ну, если судить твоими привычными категориями, — усмехнулся Кирилл, — с Хантером проблему разрешить легко: пристрелить — и все дела. А вот...

— Увы, любимый мой, — потянулась я у него на коленях. — С моими методами ты опоздал. Солнечный Шторм останется неприкосновенной персоной.

— Почему?

— Леда беременна. Ты же не захочешь осиротить бедную женщину в её положении? И вообще... Тебе не кажется, что мы отошли от темы? Что ты думаешь? Будешь участвовать в выборах сэфианских губернаторов?

— Я не уверен, что они состоятся.

Теперь удивилась я. Потрогала его мокрые волосы, скользнула пальцами по любимому лицу... О чём он думает? Дошло...

— Боишься, что дед и Эрик сделают всё за тебя? Тогда вот тебе состояние по последним данным: ни дед, ни Эрик не сделали ни малейшего шага изменить твоё положение на Сэфа. Это не они придумали выдвинуть тебя в губернаторы.

— А кто?

— СМИ, конечно.

— Ты уверена?

— На сто процентов. И вот почему. Если бы дед задумал такое дело, он бы сейчас выглядел таинственным до чёртиков. Но он сильно взволнован открывающимися возможностями, которые засветились, едва появился шанс, что губернатором станешь ты. И это первый и главный признак того, что дед не принимал участия в твоём выдвижении в кандидаты.

— Значит сами выборы будут, — задумчиво сказал он.

— Будут! — легкомысленно сказала я, снова поуютней располагаясь в его объятиях. — Это будет красиво: будущий губернатор Эйден со своей молодой женой! М-м... Ты только представь эту душещипательную картинку: ты, весь такой подтянутый и красивый (он хмыкнул), и рядом — я, вся такая нежная (он чуть не поперхнулся), воздушная, с ладонью на умилительно выпуклом животике.

Кирилл подскочил так, что вместе со мной съехал в воду.

— Что?!

— В смысле — что? — хладнокровно сказала я, пытаясь удержаться на воде. — Леде можно, а мне нельзя, что ли? Да и ты вполне здоров и вполне дееспособен. И ты же не хочешь уступить Хантеру в этом отношении? Вы ж, я так поняла, теперь во всём будете соревноваться, кто лучше, а кто и первый... Слушай, ты вытащишь меня из воды, или тебе просто нравится бултыхаться в ней вместе со мной?

Он усадил меня в коралловое "кресло", а сам остался на плаву, вцепившись обеими руками в края "сиденья".

— И ты мне такое сообщаешь именно сейчас?

— И что тебе не нравится? — высокомерно сказала я. А потом, смеясь, призналась: — Я сама узнала только сегодня — утром, перед поездкой сюда. Скальный Ключ прибегал к Рольфу — посмотреть, как у него дела, а заодно и мне сказал.

— А что он ещё сказал? — встревоженно спросил муж.

Я сделала суровое лицо и сурово сказала:

— Тебе придётся смириться с тем, что колье Виктории остаётся у нас.

— Сын! — выдохнул Кирилл и уткнулся в мои колени.

Когда мы вернулись от любимого кораллового "кресла" домой, я отдала распоряжения насчёт сборов в дальнюю дорогу. Пока муж разговаривал по вирту с членами выборного комитета на Сэфа, я успела многое. Не только уложила вещи, которые пригодятся на первый случай на Сэфе, но и Рольфа предупредила, что мы уезжаем. Тот, слегка ошарашенный новостью, в общем-то, не слишком переживал. А что ему переживать? Он остаётся на солнечной планете, с людьми, которые относятся к нему более чем доброжелательно.

Да и мы довольно часто будем возвращаться сюда, насколько понимаю я Кирилла. Тот чаще молчит, но здесь ему точно всё по душе. Даже Хантер — который теперь для него кажется настоящей загадкой. Хотя Кирилл вряд ли в этом признается... Жизнь на Сэфа (для меня) похожа на одну из страниц, которую я ещё не опробовала в полной мере. Тоже своего рода риск и экстрим. Но рядом будет человек, который поможет этот экстрим пережить. Так что улетаю на Сэфу совершенно спокойной.

Конец истории. 14. 11. 13.