Ясная ночь

Он снова не выдержал — приник ко мне. Мо-ой...

— ... дре-ей!

Он неожиданно остановился, тяжело дыша. Я уткнулась в его плечо, утихомиривая своё дыхание и чуть не плача, что он остановился. Почувствовала, как он повернул голову. Не на меня смотрит — это я поняла сразу... Не-ет! Вернись!..

— Андрей! Что происходит?! — голос Жени.

Ну заче-ем она-а?!

— О... — Её же голос — но с толикой смущения.

— А что... происходит?

Тишина... Я глаза закрыла, еле удерживаюсь, чтобы не погладить его по коже под рубашкой... Умру, если не дотронусь... Даже заплакала от желания — сама не заметила, как слёзы потекли... Всё опять испортил голос Жени.

— Ну, теперь-то понятно, что именно. Только не знаю, как объяснить девочкам, почему по всему дому электричество вырубило. У нас фены не работают, и у зеркала не посидишь, про утюги молчу уже... В общем, посмотри пробки, лады? Я пошла.

Андрей пробормотал что-то, отчего я затряслась, сквозь слёзы неудержимо и бесшумно хихикая ему в грудь. Потёрлась о его рубашку, чтобы слёзы промокнуть. Хороший у меня платочек... Тёплый такой... "Контрольный выстрел!" — вот что он пробормотал и снова поцеловал меня, но уже коротко. Потом — шаг к стене дома.

— Садись.

Усадил снова на карниз. Я села удобно и почему-то чувствовала себя как-то... по-бандитски. Вот. Стоит. Большой. А я его всё равно поймала. Легко. Облизнула свои горящие от недавних поцелуев, сухие без него губы — глаз оторвать от них не может, застонал. Снова шаг ко мне...

Девчоночий визг из дома. Одновременно — приглушённый стенами грохот. Э... Это там что-то ещё грохнуло само по себе, или это опять Андрей?.. Или... я?

Опустил руки. Выдохнул. И — хрипло:

— Не балуй.

Сведённые брови с трудом расслабились. Он резко повернулся и быстро зашёл в дом... Оставил меня думать на глупые темы. Кто ещё кого поймал. Ушёл. А я одна. Как будто тот самый нерв оборвали, который меня с ним связывал... Поплакать, что ли? Только сначала придумать надо, с чего плакать: то ли оттого что он меня оставил, то ли от счастья?

Барон подошёл под окно, сел под моими ногами. Глянул наверх — на меня. Нет, вы только поглядите! Морда — ухмыляется! Это что — он понимает, что произошло? Нет, он понимает, что происходит?!

— Тебе... — Ой, а сиплая! Откашлялась и уже нормальным голосом: — Тебе не кажется, что таким взглядом собаки на людей не смотрят?

А нерв-то не оборван. Дрогнул туго натянутым канатом и затрепетал. Резко оглянулась на дверь. А она открылась секунд через десять. Вышел. Постоял, не глядя на меня. Набрал воздуха...

— Зоя, вызови Сашку. Я в таком состоянии за руль не сяду. Машина не выдержит.

Прежде чем звонить, я всё-таки осмелилась спросить:

— А... в доме что случилось?

— У Олега, у одного из ребят, взорвался этот... не знаю, как называется, ну... типа проигрывателя. Они его в холле оставили — девочки просили музыку послушать... Ну и... Хуже, что ни один мобильник не работает. — Он наконец обернулся ко мне и, сообразив, виновато спросил: — Твой тоже?

— Ой, я его на кухне оставила.

Я спрыгнула с карниза и побежала на кухню. Помню, что оставляла на подоконнике. Вот он! Ткнула кнопку. Живой! Вспомнила — оглянулась на холодильник. Слава Богу, работает! Сунула мобильник в карман джинсов, чтобы никого не раздражать, и побежала назад. Да только перед входной дверью шаги замедлила, снова беззвучно засмеялась: а стоит ли выходить к Андрею? Может, позвонить здесь и сейчас?

Обернулась, а в холле три-четыре расстроенных человека — рассматривают свои мобильники, пытаясь понять, что произошло. Нет, только не при них.

Интересно, Женя их предупредила о странных особенностях своего богатого родственника? И как теперь? Сможет ли Андрей расплатиться с ребятами?.. Помотала головой и вышла. Успела заметить, как Андрей, вместе с Бароном, пропадает за углом дома. Решил всё-таки попробовать машину? Ладно, пока его нет — попробую дозвониться до Саши. Телефон сработал.

Саша даже возмутился, когда я спросила, сможет ли он подъехать — нас забрать.

— Ща буду! — весомо сказал он.

И я снова села на ступени крыльца, пытаясь привести мысли в порядок.

Вот теперь я поверила в "серьёзные намерения" Андрея. А то говорил так, как будто у нас на все случаи жизни договорённость, а сам — ни движения, что... любит меня. Я снова прикусила губу, пытаясь не слишком откровенно выглядеть счастливой.

Он всего лишь хотел поделиться со мной энергией, потому что я выглядела слишком усталой. Но, кажется, я вызвала в нём всплеск этой энергии. А вот интересно... Я усмехнулась. Да, интересно, получится ли у меня упорядочить эту мощь. Говорят, надо всего лишь уметь что-то представить в воображении. Если у меня сила есть — должно получиться. Если Андрей захочет снова меня обнять.

Смогу ли я пожертвовать своим мобильником? Я улыбнулась.

Сначала из-за угла появился Барон. Обернулся, будто отслеживая, идёт ли за ним человек. Идёт. Лёгкой рысцой пёс добежал до меня. Андрей крупно шагал ко мне, пока вдруг не встал на месте. Что это он? Ах, вот в чём дело. Смотрит на мобильный в моих руках. Наверное, так делать не надо бы, но с Андреем по-другому не получится. Я показала ему телефон и зашла в дом — оставить мобильный там. Вышла. Андрей с места не сдвинулся. Показала ему уже пустые руки. Усмехнулся, подошёл.

Я облегчённо вдохнула. Не обиделся.

— Значит, работает?

— Ага. Саша сейчас приедет.

— Тогда пошли. Встретим его по дороге. Барон?

Пёс пошёл за нами не сомневаясь.

Едва дом скрылся за поворотом, за кустами и деревьями, Андрей сразу взял меня за руку. Остановил. Заглянул в глаза.

— Не напугал тебя?

— Нет. — Собралась с силами и выдохнула: — Ещё хочу!

Он аж задохнулся. Пока соображал, я приноровилась, подпрыгнула — обняла его за шею. Волей-неволей придержал, чтобы не свалилась с него. Глаза в глаза.

— Я боялась, ты мне врал.

— Про что?

— Ну, что ты и я...

— Мы.

— Мы, — согласилась я. И поцеловала его.

Он закаменел, но ответил. Чуть-чуть. Легонько.

— Нам нельзя. Саша едет.

— За машину боишься?

— Ну... И это тоже.

— Тоже? А что — слабо донести меня до деревни?

— Я бы донёс, — уже с сожалением сказал он. — Люди неправильно поймут. И вообще... В деревне беда, а мы — тут...

— Жизнь продолжается, — философски сказала я. — И потом. Что за "мы — тут"? Может, мы тут делом занимаемся — энергией делимся!

— Угу... Хорошо так делимся, — пробормотал он, машинально оборачиваясь вместе со мной в сторону дома, скрытого лесом.

— Ладно, спускай меня, — попросила я и разжала ноги, опять сцепленные у него за спиной, собираясь съехать с него на асфальт.

Но Андрей словно усадил меня на свою сильную ладонь. А когда я нетерпеливо задёргалась: "Ну? Чего ты? Спускай!", он крепко поцеловал меня и аккуратно поставил на дорогу.

И мы пошли, держась за руки. Он — перекинув за плечо почти пустую сумку, разве что две бутылки со святой водой там бултыхались. Я — слегка и время от времени подпрыгивая. Барон — впереди, но то и дело оборачиваясь на нас с ухмылкой и степенно труся дальше.

Лес близко к дороге не подступал, поэтому Сашкину машину мы должны были сразу увидеть. А уж когда вышли к опушке, с которой дорога спускала к лугам, маленькую, точно игрушечную, машинку и впрямь увидели издалека. Она так смешно и трогательно игрушечно мчалась нам навстречу, вывернув от околицы!..

Подпрыгнув от избытка чувств ещё раз, я, на волне хулиганской радости, сказала:

— А я что придумала!

— Что?

— А давай мы сначала поедем к Таисье!

— Зачем?

— Встанем у неё перед окнами и будем целоваться!

Я ещё попыталась наивно похлопать ресницами: "Как? Ты не понял — зачем?", но не выдержала и засмеялась. Андрей — тоже. После пары секунд — наверное, сначала представил, как это будет выглядеть изнутри. В смысле внутри дома Таисьи...

Это не канат между мной и Андреем. Что я поняла чуть позже.

Меня вдруг развернуло от Андрея к торопливо бегущей энергичной букашке, которая с приближением к нам росла в машину... Развернуло. Я вцепилась в его руку.

— Что? Зоя — что?

Хриплый вскрик — это я кричала?

Потрёпанная жизнью "нива" будто споткнулась на ровной дороге, а потом почему-то резко левые колёса оторвались от асфальта, машина полетела на обочину.

18.

Ошеломлённые, мы несколько мгновений застыло смотрели: машина легковесно, словно пустой спичечный коробок, кувырком, подпрыгивая, летит с дороги по крутому скату обочины... Андрей рванул вперёд первым. Барон — почти наравне с ним.

Только сумасшедший бег не дал мне вдариться в слёзы от ужаса: что мы натворили?!

Бег по дороге, такой мирной в это предвечернее время, под жарящими лучами солнца, под его мягким оранжевым светом... А сердце оцепенело в ледяной корке...

Не замедляя бега, Андрей быстро спустился к машине, я — за ним. "Нива" лежала на боку, кабиной со стороны водителя книзу. Передние колёса всё ещё крутились. Внезапно что-то невидимое и упругое заставило меня остановиться. Сейчас немедленно присоединиться к Андрею и помочь водителю не заставила бы даже мысль, от которой я внутренне металась в панике: "Что мы наделали! Что наделали!" И я оцепенела перед помятой машиной, всего в нескольких метрах от неё, оглохшая, ничего не соображающая. Андрей, стоя на коленях, согнувшись, наполовину влезший в кабину, уже расстёгивал ремни на Сашке. Оглянулся на меня:

— Помоги! Он живой — только без сознания!

Но меня уже начинало трясти... Я пыталась подойти к машине, но странный ступор не позволял сделать ни шага. Меня будто не пускали — к машине ли, к Андрею ли. Чуть не в истерике закричала:

— Андрей! Я не могу подойти!

Он мельком оглянулся на меня и снова сунулся в кабину. Некогда.

Пересиливая странно сгустившуюся стену воздуха, будто раздвигая её всем телом, ногами и руками, я трудно подошла к машине и, цепляясь за её корпус, опустилась рядом. Сашка висел на ремнях — каким-то безнадёжным и беспомощным мешком. Я видела только край его лица — опухающий чуть не на глазах, обрызганный мелкими красными каплями. И внезапно меня отпустило: я лихорадочно принялась стаскивать с вялого тела почему-то запутанные ремни.

— Что с тобой? — быстро спросил Андрей.

— Не знаю. Знаю только, что надо быстрей, быстрей! Не успеем!

— Чего не успеем? — изумлённо и даже раздражённо пробормотал под нос Андрей, отвернувшись от меня, и, расстегнув наконец заевший замочек на ремнях, подхватил вывалившееся на руки тело.

Неожиданно у него дыхание перехватило. Будто понял. Замер. Короткий взгляд снова на меня — Сашку за подмышки и быстро поволок из машины. А меня от машины уже буквально отшвырнуло: беги! Спасайся! Здесь опасно!

Снова загустел воздух. Но теперь я крепко держала Сашку за поясной ремень — то ли помогая Андрею тащить его, то ли мешая. Господи, как хорошо, что Сашка тощий!.. Пёс трусил за нами, будто поторапливая и постоянно оглядываясь на место аварии.

Мы бегом выволокли безвольное тело на дорогу. Только уложили, как я вскрикнула, видя, что Андрей собирается разогнуться:

— Ложись!

Он послушался безоговорочно — причём упал, закрыв собой меня, рухнувшую на колени — а затем пластом, и Сашку со стороны обочины, закрыв — насколько возможно, и вскоре три тела распластались на прогретом асфальте. Секунда — кратко грохнуло справа. Узнаваемо — по звуку — загудевшее, взметнувшись над машиной, чёрно-жёлтое пламя вспороло летний воздух — я наблюдала за ним, повернув голову. Что-то множественное, но мелкое с сухим стуком попадало рядом. Андрей прижал меня к асфальтовому покрытию ещё сильней. Я зажмурилась, напрягшись... Минута, другая...

— Зоя... Можешь открывать глаза. Всё закончилось.

Ладонь, онемевшую и плохо двигающуюся (придавила под собой, пока лежала), с трудом сдвинула с дороги. Села я и сразу машинально потёрла ладони, чтобы избавиться от маленьких камешков и острых соринок, впившихся в кожу. Рядом застонал Сашка. Кажется, он приходил в себя. Взглянула на него — передёрнула плечами: кажется, он нос сломал, не считая мелких кровоподтёков (тенниска намокла пятнами) и треснувшей кожи на бледном лице.

Перед моим лицом появилась ладонь Андрея.

— Хватайся.

Он поднял меня, заглянул в мои глаза, как ни странно, с заметной улыбкой.

— Какая у меня девушка!

— Какая? — кривя губы, чтобы не разреветься от запоздалого страха, спросила я, подозревая, что он насмешничает.

Но Андрей присел перед Сашкой, осторожно обнял его, усаживая на дороге, и ответил, не оборачиваясь:

— Кажется, ты и сама не поняла, что предвидишь на несколько секунд вперёд.

"Как это?" — озадаченно хотела спросить я. Слёзы мгновенно высохли, когда сообразила, что он имеет в виду. И сразу по-другому увидела сегодняшние случаи: Андрей зашёл в дом узнать, что произошло после нашего поцелуя; я сижу на крыльце с Бароном, жду — и оборачиваюсь в полной уверенности, что Андрей выходит, а он вышел только некоторое время спустя. Я тогда подумала, что между нами образовался какой-то общий нерв — настоящий канат, что я теперь буду его, Андрея, чувствовать всегда — вон как легко догадалась, что он вот-вот выйдет. И сейчас. За мгновения до аварии, после того как я легкомысленно предложила Андрею похулиганить перед домом Таисьи, меня будто силком повернуло в сторону едущей к нам машины. И пять минут назад меня не пускало к машине неосознанное предчувствие, что она вот-вот взорвётся... Надо бы всё это обдумать хорошенько, только вот времени на это будто специально не дают.

— Зоя, где мы сумку бросили — не помнишь?

Пришлось вернуться — забрать вгорячах брошенную сумку.

Придерживая Сашку в сидячем положении — сам стоя на коленях, Андрей положил руки на его плечи. Движением бровей предложил мне сделать то же самое. Я присела и неуверенно положила свои ладони поверх его. Если бы не постоянная мысль о том, что авария произошла из-за нас, я бы улыбнулась: мои — лапки поверх сильных мужских рук... Спустя минуты две я почувствовала, как между нашими руками, в получившемся замкнутом круге, будто поднялся небольшой, но ощутимый ветер. Сашка глухо застонал и с усилием открыл глаза. И, уже очнувшись, невнятно, но умудрялся материться, причём, взглядывая на меня, извинялся, а потом забывался и снова ругался.

— Скажи спасибо — жив остался, — сказал ему довольный Андрей и поднял его на ноги. — Ну, сможешь ногами шевелить?

Сашка буркнул в том смысле, что коленки подламываются, но с помощью Андрея, может, ещё и разойдётся. Барон понюхал его, изобразив на морде явный скептицизм по поводу его ответа, но деликатно промолчал. И мы поплелись, потому как мобильный я оставила дома и вызвать кого-то нет никакой возможности. Ладно, хоть на середине пути между поместьем и деревней оказались...

Но долго нам идти не пришлось.

Я резко встала на месте и не могла ни слова сказать, пока рядом не очутился Андрей, легко держа всё ещё слабого Сашку. Барон прошёл было вперёд, но дойдя до незримой полосы, преградившей нам путь, негромко рыкнул и попятился.