Человек с мешком-3,

— Это кто? — были их общие слова. Хотя и на разных языках.

Ё... Кто, кто... Волколак в пальто.

— Это мой слуга, — честно ответил я, помогая Сметаку выбраться из машины. Пока мы ехали, он малость оклемался и теперь уже мог передвигаться самостоятельно. В целях сокрытия его свинского состояния я выдал ему длинный плащ с капюшоном и теперь он напоминал не то традиционную фигуру некроманта из комиксов, не то Императора Палпатина из "Звездных войн" — наружу торчал лишь кончик носа...

— Хозяин... — выдал он уже традиционно, явно испугавшись той кучи зрителей, что выстроилась на крыльце гостиницы.

— Вот так все время... — позволил я себе пожаловаться землякам. — Буквально наглядный пережиток феодализма!.. Да не бойся ты, чудо природы — никто тебя здесь не съест... Пошли внутрь...

В гостинице все решилось без осложнений. Да и откуда бы им было взяться? После всего, чему персонал здесь был свидетелем за последние две недели, ни у кого не возникло ни малейших вопросов.

Сметака немедленно увели мыть, кормить и переодевать. А почтенный владелец "Плотовщиков" самолично организовал мне экскурсию в гостиничные погреба и позволил выбрать любую клеть, какая мне понравится.

Ну, я выбрал. Дополнительно дооборудовав помещение в плане увеличения прочности, звукоизолированности и травмобезопасности — все, в общем, что мог вспомнить про спецпалаты для буйных... Не забыв распорядиться ОБЯЗАТЕЛЬНО упаковать ДО наступления ночи в сей апартамент моего новоприобретенного Санчо Пансу. Воротила гостинничного бизнеса, кажется, понял, о чем идет речь, так как заметно спал с лица, но пообещал выполнить все неукоснительно. Вот что значит — профессионал!

После чего, под полными невысказанного любопытства взглядами Пашки и мисс Кент, я поднялся к себе в номер.

Разумеется, только для того, чтобы впершиеся туда же "соплеменники" немедленно пристали с вопросом: "А кто же это на самом деле такой?"...

Излагать последовавшее дальше объяснение, пожалуй, на мой взгляд, не имеет смысла. Из-за его излишней бестолковости и занудности. Как и в вопросе с магией, нормальных людей, каковыми были — пока еще — Пашка с Элли, совершенно замкнуло на невозможности реального существования оборотней. И вся их позиция свелась в итоге к известной цитате из "Обыкновенного чуда": "Ты его прямо сейчас будешь превращать?"

Как будто мне больше заняться было нечем...

Впрочем, тут же выяснилось, что да — нечем.

В том смысле, что вот уже полдня от прочесывающих город стражников перестали поступать сообщения о новых находках.

Похоже, что мои опасения оказались преувеличенными. Или, если бы на моем месте оказался параноик, можно было бы предположить, что сговорившиеся между собой жители Терета зловредно спрятали от меня приволоченную мной же атомную боНбу (или контейнер с полонием, ага...). С целью присвоить себе мое имущество. Не принадлежащее им... Вот же бред-то, мля...

Ну, по крайней мере, из этого следовало, что я пока еще не параноик. Что тоже было неплохо... Правда, несколько раз патрульные появлялись в гостинице и спрашивали меня. Но без ажиотажа, явно выполняя мое же распоряжение держать в курсе о ходе прочесывания. После чего, узнав, что я в городе, отправлялись искать мою персону там.

Не нашли, нда... В принципе это объясняет, отчего мне не доложили о том, что Сметак сбежал. Могли еще просто не успеть.

Но это, в общем, были уже мелочи. Главное, выходило, что последствия моего запоя, в общем и целом ликвидированы. А если кто чего и в самом деле заныкал — ну так доктор ли я брату моему, блин... Хотя и неудобно зверски... Но сколько еще можно перетрясать местные чуланы? Хватит, пожалуй.

Одним словом — решено: завтра по утру грузимся и отплываем.

Приняв это решение, я оказался, неожиданно для себя в том состоянии, что на военном языке именуется оперативной паузой. Временно без дел, говоря по-простому.

После сумасшедшей беготни последних суток ощущение получилось необычное. Практически забытое. От нечего делать я заказал ужин и съел его. Даже толком не чувствуя вкуса. Вообще — когда я сам-то последний раз ел? Не помню, однако...

И только уже прикончив десерт и разминая непременную после трапезы сигарету, я вспомнил, что кое-что в этой истории еще осталось невыясненным.

А именно — при каких обстоятельствах очутился здесь Пашка Морозов...

Не откладывая дела в долгий ящик, я решил закончить затянувшееся расследование, прямо спросив, что он об этом помнит.

Меня ждала неожиданная история...

И не просто неожиданная, а, пожалуй, из ряда вон.

Правда, до меня это не сразу дошло...

В общем, так.

Дело обстояло следующим образом.

В полку, где Пашка служил, был парково-хозяйственный день. Завершение его решили отметить небольшой посиделкой, плавно перешедшей в более обстоятельную пьянку. Уж по какому поводу — Пашка сейчас не помнил.

И вот, в самый разгар этого междусобойчика, когда дым уже висел коромыслом, а младший офицерский состав был отправлен "за еще", то когда он вернулся, то вместе с водочными делегатами явился я!

Я, честно говоря, совершенно обалдел от такого заявления.

Представляете? После всего того, что я услышал от Стаса про возвращение на Землю.

— Пашка, ты чего? — спросил я. — Откуда я мог там взяться?

— Не знаю! — сказал Морозов.

— А сам-то я как это объяснил?

— Да никак! — Пашка пожал плечами. — Ты хороший уже был. Только задумчивый сильно. Принес пакет с коньяком и семгой. Спросил, примем ли в компанию... Кто ж тут станет что-то выяснять?!

— И вас абсолютно не заинтересовало, откуда на территории полка взялся посторонний?!

— А у нас как раз целая бригада в это время работала. Аж из Московского округа. Человек десять. Только что приехали. Мы их всех еще не запомнили. Вот, видимо, заключили единогласно, что ты оттуда... Да и мало ли вообще кто мог быть? Родня чья-нибудь, сосед, из дивизии кто... До того ли было? Сам бы ты что решил в такой ситуации? Что китайский шпион пришел?

Да уж, действительно... На китайского шпиона я никак не похож. Морда лица у меня не характерная в этом смысле.

— Но ты-то что подумал? — решил не отступаться я. — Мы ж черт знает, сколько лет не виделись — и вдруг я с коньяком заваливаю! Ты-то меня хоть о чем-нибудь спросил?

— Конечно!

— Ну и?...

— Я спросил, — ответил Пашка. — "Что, тоже в армии?" А ты ответил: "Да вроде того..."

— И все?!

— Ну... потом еще добавил, что ты особа, приближенная к императору... Это вполне можно было понять, как намек на Московский округ, причем на верхние его слои, сам понимаешь...

О, господи... Но как я там очутился?!

Ни черта же не помню! Хоть тресни! Да и не могло такого быть вообще! Принципиально — если я правильно понял то, что Стас говорил.

Точнее — быть-то могло... В ту сторону. Но как потом мы с Морозовым обратно попали?! Да еще вдвоем?!

А вот в этом вопросе меня ждал облом. Пашка не помнил. Мы еще там посидели, по его словам. Хорошо так посидели. Поговорили за жизнь, за службу. (Что я мог ему наплести?! Впрочем, это ту же выяснилось. Я, судя по тому, что Морозов запомнил — просто рассказал ему ВСЕ...) Как понял по мере разговора Пашка, ни к какой московской командировочной бригаде я не имел никакого отношения. Или имел, но — только в виде прикрытия. Или наказания. Потому как по отдельным репликам заключил, что я буквально на днях вернулся откуда-то из командировки. И в этой командировке случилась весьма крутая заваруха. Да плюс какая-то романтическая история. Причем из заварухи я вышел без потерь в отличие от... И вот теперь заливаю расстроенные нервы. (Просто "пиранья", блин, какая-то. Широкоформатная...)

А дальше началась вовсе история из бульварного романа. Честное слово.... И, то, что случилась она, я могу объяснить только тем, что оба мы в тот момент были уже пьяны весьма преизрядно...

Дело в том, что Пашка всегда — со школы еще — собирался стать военным. Тренировался для этого. Закалялся. Ну, в общем, готовился. И был вообще весьма крутым пацаном. В отличие от меня, чайника. И в принципе, своего он добился. Окончил училище. Служил. И ничего против той жизни военного, которой жил, не имел: знал на что идет с самого начала. И повоевать успел и по служебной лестнице потихоньку двигался. Одним словом — вполне удачно складывалась карьера.

И тут вдруг — ему на голову сваливается бывший одноклассник. Шпак законченный, ничего в военной службе никогда не понимавший. И вообще — несколько не от мира сего. И оказывается, что чайник этот — состоит в какой-то крутющей конторе, режет врагов пачками, и по боевому стажу давно уже явно заткнул свого старого школьного приятеля — его, Пашку — за пояс. Но, поскольку мы с Морозовым в школе были друзьями, этот романтик, блин, не придумал ничего более умного, чем спросить:

— А к вам туда попасть можно?

Легко, ответил я, по словам Пашки — хоть сейчас!...

После чего в Пашкином изложении был какой-то смысловой разрыв. По завершению которого мы с ним оказались в брюхе транспортного самолета. Летевшего, как понимал Морозов, в Москву.

Почему в Москву?! Нафига? И как мы могли на этот самолет попасть?!..

Ну ничего ж не помню!

И вообще — как я мог настолько осмысленно действовать, будучи, по сути в бессознательном состоянии?! Никогда не верил рассказам про такое. Но вот выяснилось, что, оказывается и в самом деле бывает... И вообще — ЧТО Я ТАМ-ТО МОГ УСПЕТЬ НАВОРОТИТЬ?!

У меня без преувеличения, "кровь застыла в жилах оцепеневшей толпы", когда я это сообразил. Потому как могло оказаться, что мои "безумства" в Терете на самом деле всего лишь детские игрушки по сравнению с тем, что я мог сотворить на Земле. Ага... Типа: "Да хрен с ней, с Америкой! Наливай давай, Петька!..."

Но, кажется, и там обошлось... Поскольку ничего такого Пашка не припоминал. По его словам я усиленно спаивал летчиков — и какую-то войсковую комиссию — коньяком — это было. При этом я еще, кажется, показывал фокусы — будто бы вынимал коньячные бутылки из воздуха. По-крайней мере всем представлялось, что это фокусы... Но никаких разрушений и смертоубийств в процессе действия не произошло.

И на том спасибо...

Судя по всему — мы благополучно приземлились где-то под Москвой, потому что ловили затем тачку, чтобы поехать в Генеральный Штаб — выпить, наконец, по-настоящему. Я уж даже и боюсь гадать — с кем.

Но, кажется, туда мы все-таки, не доехали... Я надеюсь.

Как и в американское посольство, с целью отдать меморандум для американского президента. Как ни странно — но идея поехать в Кремль не возникла ни у Пашки ни у меня. Оно просто не пришло нам в головы. Очень любопытно было бы знать: это по причине нашей воспитанности или же в силу банальной алкогольной амнезии? Вот уж, представляю, была бы сценка... Полагаю, что независимо от результата нас после в обязательном порядке высекли бы на площади. Что-нибудь вроде: "Гаршин и Морозов — потомкам в назидание!" В комплект к Минину и Пожарскому. С двумя ящиками пива (или лучше в оранжевых тельниках?)

А потом у Пашки снова был провал в воспоминаниях. После чего мы с ним уже сидели в моем номере в "Храбрых плотовщиках". И употребляли очередную бутылку. И я клятвенно заверял Морозова, что с его устройством у нас не будет никаких проблем... Гля! Зуб даю! Майорские погоны и генерал-майорская зарплата для начала — устраива... ик? Ты мене веришь? Веришь, нет?! Я тебе, ик, уваж-жаю!... А ты?... Мене?... Ув-ув-важ-ж-жа...икш?!

Блин...

Ерш твою меть!...

В смысле — мою меть. Ерш...

Это ж три года строгого убийства деревянными пулями...

Ну, это ж надо было так нажраться...

И ведь что самое паршивое — главного-то я так и не услышал. А именно: как же я перетащил людей с Земли сюда?! И вообще: есть ли еще та Земля в природе, или нету уже?!

Вот так, видимо, и попадают в сумасшедший дом.

Представляете, каково мне было все это выслушивать?!

Тем более, что не доверять Морозову у меня не было никаких причин.

Мне впервые после выхода из запоя захотелось напиться ПО-НАСТОЯЩЕМУ. До отключки. До полной потери памяти... Еще раз, ага...

— Ты чего? — удивился Пашка, глядя на меня. Или, по интонации судя, скорей испугался.

Надо было его как-то успокоить. Но я только рукой помахать сумел — до того мне было паршиво. Примерно как тому достоевскому ребенку, на загорбок которого поставили весь мир и велели держать, никуда не отходить — а то разобьется. Обидно — аж слов нет.

Похоже, даже Элизабет прониклась.

Во всяком случае, среагировала она весьма правильно: протянула мне стакан с виски.

Вот только — блин, ну какие мелочи ловит в таких случаях сознание, а ? — плеснула в него по американской мерке — на два пальца (или на три?).

Однако из ступора меня данное наблюдение вывело. Я схватил стакан, бутылку, набулькал до верху и заглотил содержимое одним махом.

Вроде помогло.

И тут, как по заказу, в коридоре послышались чьи-то тяжелые но торопливые шаги, в дверь постучали и на пороге появился очередной стражник в форме словинецевской гвардии.

Я, по какому-то выверту подсознания решил, что это тот самый патрульный, что ищет меня с обеда с докладом, и уже раскрыл рот, чтобы поинтересоваться, где его черти все это время носили, но стражник меня опередил.

— Господин магистр! — возвестил он. — Я послан к вам сообщить, что мастер Казначейский Секретарь просит вас немедленно прибыть к нему для весьма важного разговора!

Куда? Чего? На ночь глядя? Какой такой разговор?

Увы, ни на один из этих вопросов посланец ответить не мог. Его послали — и все на том. А мне теперь голову ломать. Свою, между прочим, не чужую...

Елки-веники, да что там еще случилось?

Или это из-за тех двух — с рогами и копытами, земляникой в смысле? Так что мне было с ними делать? Отпустить? Ага: как Шварценеггер в "Коммандо" — "Я его отпустил...". В пропасть... Так, теряясь в догадках и так ни до чего и не додумавшись, я доплелся до подворья Казначейского Секретаря.

Там меня повели почему-то не в кабинет, куда дорога мне была уже знакома, а в какое-то другое место. Надеюсь не в пыточную... А то я в нынешнем моем состоянии совершенно не склонен был воспринимать шутки...

Но, кажется, обошлось. Во всяком случае, мы не спустились в подвал, а крытой галереей перешли из жилой части усадьбы в, так сказать, служебную — где собственно располагалось Казначейство. И где Словинец чах над златом в свое основное рабочее время. И что бы такое начало могло значить?

Возле какой-то двери мы остановились. Перед дверью стоял караул. Серьезно, однако... Начальник караула — здоровенный лоб с каменной мордой лица — хмуро воззрился на меня и спросил нелюбезно:

— Кто таков?

Совсем интересно...

— Это магистр Гар, за которым посылал мастер Казначейский Секретарь, — сообщил сопровождающий.

Громила оглядел меня с большим сомнением и сделал знак одному из стражников. Тот молча скрылся за дверью. Это что? Он про меня не слышал даже? Кто он сам-то таков?