Семейный план (закончено)

— Надеюсь, посетившие тебя мысли не помешают нам сейчас спуститься вниз, — обратил он внимание на её ступор. — Валера нас ждет уже.

— Да, идем, — она помедлила немного и добавила, — и спасибо тебе. Это действительно лучший рейс, так как там еще и обратный практически сразу. Надо посмотреть свободные места, хочу на нем отправить домой маму. Я надеюсь увидеть её хоть мельком.

— Забронировать ей билет сейчас?

— Прямо из машины? — немного заторможено переспросила Тата.

— Да, у меня же в телефоне есть интернет, — с легкой иронией ответил он, — даже вытаскивать ноут не нужно.

— Конечно, — смирилась она, закопав свою подозрительность подальше — билет-то действительно нужен.

* * *

В самолете Наташа моментально заснула, даже не попытавшись бороться с мыслями "что я делаю" и "зачем ему это нужно", просто отогнав их на задворки сознания — сказались бессонная ночь и нервное утро. Кто же знал, что все её нервы потрачены впустую: и отпуск дали, и билет купили, и даже довезли с личным водителем. Проснувшись от объявления "пристегните ремни" она еще некоторое время не открывала глаза, уткнувшись носом в плечо Владимира.

"Уютно, — подумала она про себя, — и... надежно? Это что, и есть то пресловутое плечо, на которое можно опереться? Похоже на то... Справилась бы сегодня она сама? Безусловно. Так же легко? Нет, с куда большими сложностями и нервами. Но это из-за того, что он её шеф. Приятно ли ей от его заботы? Не уверена... скорее даже нет... Неожиданно прежде всего... как будто она приготовилась взвалить рюкзак с десятью килограммами песка, а там оказалась вата... Хотела бы она повторения? И тоже, наверное, нет... страшно. Страшно, что потом понадеешься, обопрешься, а плеча-то рядом и нет... и упадешь... опять поверить мужчине, доверить ему собственную жизнь... и опять его зовут Владимир, как отца — какая ирония. Нет, этого позволять нельзя. Это тоже от Барби — привычка, что все решат и сделают за тебя, без твоего вмешательства. Так нельзя".

— Просыпайся, Натик, мы прилетели уже, — он погладил её по плечу.

— Да-а-а-а... сейчас, — она зевнула и потерла кулачками глаза, как маленький ребенок. Благо, что и краситься с утра сил не было.

— Все-таки я не понимаю, зачем тебе лететь со мной, все эти проблемы...

— Хотел побыть с тобой и отдохнуть, а еще набраться новых впечатлений. Я уже начал их собирать, — улыбнулся он.

— Это какие же? — не поняла Тата.

— Вот прямо сейчас я понял, что мне очень нравится, когда ты спишь на моем плече. И нравится тебя будить, жалко здесь место не позволяет осуществить все мои фантазии по твоему пробуждению.

— Ты специально смущаешь меня?

— Ага. Ты так мило краснеешь. И отвлекаешься от проблем. Мне очень приятно и то и другое.

— Так, проблемы! — Наташа подобралась и потянулась к телефону, доставая другую симку, — надо позвонить сразу, как выйдем из самолета.

...

— Ты мне скажешь, что нового узнала про маму?

Тата, задумчиво держа в руке телефон, остановила сумку и повернулась к спутнику, не сразу сообразив, о чём он спрашивает.

— Она уже тут, в аэропорту, полчаса как приехала, — отозвалась она через минутку. — У них уже регистрацию объявили, но она хочет меня увидеть, где-то здесь, в зале вылета. Я ей напомнила, что в Москве её встретит Тёмка и отвезет к себе на дачу, — он нахмурился, и она поспешила добавить:

— Это муж моей подруги.

Морщинка уголком между бровями расправилась, она улыбнулась про себя — угадала.

— А дети где?

— Дети с соседкой. В доме несколько наших семей, да и болгары местные к нам хорошо относятся.

— Понятно, — он углядел надпись, — в зал вылета туда. Мы же идем на неё посмотреть?

— Да, хочется мне посмотреть, чтобы не навоображать лишнего, — встряхнула она головой.

В зале он почти сразу увидел опирающуюся на палочку немолодую женщину в одном мокасине и одном резиновом шлепанце, примотанном к забинтованной ноге.

— Это не она? — кивнул Владимир.

— Она, — Тата обеспокоенно улыбнулась и почти подбежала к ней. — Привет! Ты как? Болит? Ходить тяжело?

— Здравствуйте! Все хорошо, Татусик.

— Мам, правда всё в порядке? Не сильно болит?

— Да нормально, ну болит немного, что ты обо мне, вот тебя я сорвала с места, прости меня, пожалуйста, — она расстроенно смотрела на дочь, кидая беспокойные взгляды на Владимира.

— Ничего страшного, мам, работы сейчас немного, я сюда её привезла.

"Вместе с проблемами на свою пятую точку", — добавила она мысленно.

— Здравствуйте! Меня зовут Владимир, я друг вашей дочери, — озвучила сама себя проблема, протянув руку.

— Очень приятно, — растерянно посмотрела та на дочь, но руку слегка пожала.

— Мам, это мой босс, он собирался ехать отдыхать и согласился немного поработать здесь, чтобы всё закончить побыстрее, — бодро отбарабанила Наташа, понимая, что мать не поверит ни единому слову, она уже услышала сакраментальное для неё "друг".

— Я просто хотел помочь Наташе.

— Ты не опоздаешь? Кажется, уже объявили завершение регистрации?

— Да, объявили, мне и правда пора, пока доковыляю...

Они потихоньку продвинулись на пару метров к ограничивающим проход канатам.

— Мам, тебя в Домодедово встретит Тёма, позвони ему сразу, как прилетишь и никуда без него не рыпайся, дождись, хорошо? Ну, вдруг он по пробкам опоздает. Пятница все-таки. И, пожалуйста, побудь пару дней с Машей. Мне спокойнее будет!

— Может, представишь мне свою маму? — вклинился Владимир.

— А, да, извини. Лариса Михайловна, прошу любить и жаловать, — ой, ё-ё-ё, что ж я говорю-то... язык мой — враг мой... испугалась Наташа своей оговорки...

— Очень приятно, — разулыбался её ошибке босс.

Они прошли с Ларисой Михайловной до стойки и отпустили, убедившись, что сумку разрешили взять с собой. Попрощавшись, Тата тут же отзвонилась Тёме и доложила время прилета и номер рейса. На том конце связи отрапортовали, что пост принят и по доставке ценного груза отчитаются. Владимир, прислушиваясь, немного хмурился.

"Вот что ему тут-то не так? — думала Наташа, — не ревнует же он в самом деле её к Тёме! Не поймешь этих мужиков!"

Она помялась, немного подумала и решила всё-таки предупредить начальника:

— Ты знаешь, я очень люблю своих детей, но у них вчера был непростой день, а сегодня они первый раз в жизни остались надолго с чужим человеком. А тут еще и ты — тоже чужой для них со мной приедешь... — она осеклась, поймав напряженный взгляд и заторопилась добавить, — я хотела предупредить, что они могут капризничать или шугаться от тебя первое время. И... мне нужно будет с ними сходить погулять, на море выбраться... нельзя их после всего этого бросить и, проигнорировав, засесть за работу... прости пожалуйста... но к тебе это не относится, ты можешь побыть в квартире и поработать...

— Зачем ты мне это говоришь? Что я, не человек? И не понимаю разницы между ребенком и взрослым? — он даже обиделся, — все сделаем вместе, и на море сходим и книжки на ночь почитаем, и успокоим. Не такой уж я и трудоголик...

Тата молча кивнула, только сейчас начиная понимать, что вот прямо через пару часов все её давние страхи осуществятся в реальности. Она нервно усмехнулась, — чего-чего, а такой ситуации она не могла представить, когда "делала себе детей".

Глава 16

В такси растерянная Наташа попыталась понять, как же она очутилась в этой ситуации? Как получилось, что она согласилась взять Владимира с собой? Вот ни одного "поворотного" вопроса решительно не вспоминалось. Вечером она коротко рассказала ему о ситуации и попросила минимум — выходной на пятницу. Если бы не удалось взять отпуск на следующую неделю, она привезла бы в воскресенье детей домой. А утром оказалось, что она одновременно взяла отпуск, работу на дом вместе с шефом, и оживила кучу собственных монстров. Так быстро всё произошло, что она не успела одуматься. И что же ей теперь делать?

Взгляд цеплялся за какие-то ненужные детали, — подвешенные на зеркале разноцветные помпончики, короткостриженный затылок водителя и задубевшую до коричневой корки шею, контрастирующую с белым воротом футболки. В голове гулял ветер, выдувая мысли. Казалось, будто она несется по горной реке на неуправляемом плоту, а сил бороться и выгрести к берегу не осталось. Она так устала всего бояться, что по большому счету ей уже было почти безразлично — как они встретятся, лишь бы доехать побыстрее и увидеть детей.

Они отпустили такси, и отсчет времени полетел, стремительно сжимая время в ожидании взрыва. Вот еще пять минут до подъезда и три — до квартиры соседки этажом ниже, ещё минута на звонок, шаги, — и вот Тата уже здоровается с Лизой, падает на колено, подхватывая подбежавшую с радостным воплем "Мама!!!" Сашу на руки, и обнимает Димку. Оглаживает, осматривает, забыв обо всем — дети льнут к ней, они тоже перепугались, впервые оставшись так надолго с чужим человеком.

Владимир, привалившись к стене плечом, рассматривал эту сценку, осознавая, что вот и еще один кусочек мозаики встал на место. Наташины дети явно были желанными и любимыми, вряд ли это "случайный залет" или "так получилось". Впрочем, она ему это уже говорила. Но одно дело — слышать и принимать на веру, что они для неё всегда будут на первом месте. И совсем другое — видеть вот это облегчение, ничем не замутненную радость и настоящее семейное счастье.

"Да, — горько хмыкнул он про себя, — детям очень повезло, если за шесть лет жизни старшего мальчика, это первый раз, когда они остались на целых пять часов с чужим человеком!"

Вита нашла дочке няню, когда Алле еще и года не исполнилось. Потому что молодой маме необходимо за собой ухаживать... "И-эх, — корил он себя, — раньше надо было вот это увидеть, не сомневался бы так долго в себе и своих чувствах". А ведь как задавить их пытался вначале, хоть и чувствовал, что вот эта женщина совсем другая, не такая, как все его бывшие. Стоило сразу настаивать на более близком знакомстве, когда понял, что она отказывается от всех щедрых предложений и, впервые в его практике, — не соблазняется никакими посулами. Задавался ведь вопросом, — что за твердый стержень держит её уверенность в себе и своих желаниях? Так вот — любуйся. Наконец-то рядом с тобой нормальная женщина, которая не ставит свою красоту, карьеру, зарплату и удовольствия выше своей семьи и детей. Что тебе ещё надо? — и понял, вот именно тут понял внутри, сердцем, — что да, хочет быть рядом с ней, входить в её домашний, семейный круг, стать таким же близким и родным для неё, как дети. И хорошо, что у них с Витой дочь, а не сын. Сын должен быть от такой женщины, как Тата, чтобы не повторить его собственное не слишком-то счастливое детство. Но теперь его ещё сильнее, совсем нешуточно, волновал отец детей — а ну как надумает вернуться? И вообще — как можно уйти от такой женщины или что сделать, чтобы она ушла?

В этот момент его оторвали от созерцания и размышлений не самым приятным образом — несколько визгливым голосом хозяйки квартиры:

— Наташ, все в порядке, не волнуйся ты так. Вот ключи, — женщина протянула связку, и Тата, на минуту выпустив Диму, продела в колечко мизинец и снова обняла сына. — Свою я отправила с бабушкой на пляж, а твоим поставила мультики. — Она кидала любопытные взгляды на стоявшего у лифта Владимира, но вопросов не задавала.

— Ох, Лиз, спасибо тебе и Анне Павловне огромное, — Тата почувствовала, как её наконец-то отпускает тугая пружина, державшая в напряжении последние сутки. — Мы пойдем, хорошо? Сегодня устроимся, и завтра я обязательно зайду. Спасибо ещё раз огромнейшее!!!

— Ничего, Наташ, неужто ж мы не люди, с детишками пару часов посидеть. Да и с моей они поиграли с утра, она даже на пляж без Димы идти не хотела, — улыбнулась соседка, — заходите завтра обязательно, паззл собирать!

— Постараемся, после обеда лучше, да?

— Да, в жару мои дома будут.

— Договорились, до завтра!

Тата развернулась и попыталась перехватить ручку сумки, но дочка плотно держала за шею, не давая двигаться. Увидев незнакомого мужчину, она моментально уткнулась лицом в воротник и затихла, сопя под ухом. Владимир перехватил сумку и, стараясь подбодрить, спросил:

— Куда теперь?

— На этаж выше. Дим, — нагнулась она к сыну, крепко сжимающему руку и внимательно рассматривающему её спутника. Владимир чуть дернулся на имя, но не отвел взгляда от ребенка. Тата замерла, в ступоре наблюдая за двумя абсолютно одинаковыми изучающими взглядами совершенно одинаковых глаз. Она осеклась, и мужчина сам прервал паузу, опустив сумку и протянув мальчику руку:

— Владимир.

— Дмитрий Владимирович, — подал тот ладошку таким же жестом.

Наташа непроизвольно закусила костяшку согнутого указательного пальца руки, крепче прижимая к себе Сашу. Вот он, тот самый ужас, которого она боялась с самого начала. Ей казалось, что не догадаться просто невозможно, да еще и эти совпадения отчеств, будь они неладны.

— Очень приятно познакомиться, — разбил шеф неловкую паузу. У Владимира осталось ощущение, как будто он сейчас не просто познакомился с ребенком, а одновременно и выдержал какое-то испытание и пропустил мимо внимания что-то очень и очень важное.

— Так, Дим, — отвлекла она сына, — пойдем-ка домой и расскажи мне, пожалуйста, что тут было. Поподробнее.

Они поднялись на этаж и занесли в квартиру вещи. Бросив сумки в коридоре, прошли на кухню. Тата, так и не спустив с рук Сашеньку, по-прежнему прятавшуюся в её воротнике, стянула пиджак, перекладывая дочку из руки в руку и начала крутиться по кухне, наливая чайник и доставая чашки. Хотелось переодеться, но Сашенька отлипать от неё отказывалась, да и Димка, пусть и отпустил руку, но сел на табуретку совсем рядом, только что не хватая за подол.

Дима, ни на минуту не выпуская мать из виду, стал рассказывать. В кратком переложении сына история выглядела так: бабушка утром подвернула ногу, ловя в море раскиданные Сашкой игрушки. К обеду щиколотка сильно опухла, и Дима попросил позвонить маме. Она позвонила бабе Ане. Та испугала бабушку переломом, и они вызвали врача. Приехал доктор, что-то уколол и сказал, что нужно съездить в больницу на рентген. Их оставили у тёти Лизы, а сами уехали. Вернулась бабушка только вечером, уже с повязкой и палочкой. Ей не разрешили много ходить. Тогда только она позвонила маме.

Владимир с нарастающим изумлением слушал мальчика: слегка картавит, видно, что очень старается, но всё четко и по существу. Шесть лет? Удивительный ребенок. Он был бы рад, если бы его сын оказался похож на этого Диму. Хмыкнул про себя — скорее всего, он даже назвал бы его Димой. Мальчик с серьезными глазами более темного, чем у мамы, цвета и светлыми вьющимися вихрами ему очень понравился. Дима походил на Тату, и Владимиру казалось легко представить таким своего сына — просто удавшимся в маму.

"Привыкну, — решил он, — но ещё одного своего не помешало бы. Тогда Наташа точно никуда от него не денется".

— Вы голодные? — между тем спросила Наташа сына, прерывая его размышления.