Семейный план (закончено)

— Скажи, а что ты во мне ценишь?

— Постоянный женский вопрос, — снисходительно улыбнулся он, — прежде всего я ценю в тебе ум и красоту, а еще ты адекватный деловой партнер для семейной жизни.

— М-да? Никогда не рассматривала себя как делового партнера! — ей почему-то стало горько от этих слов.

— Наташа, ну я же не тестостероновый мачо с одной извилиной! Ты же не думаешь обо мне так плохо? Кто в здравом уме будет выбирать жену, с которой собирается жить в одном доме, спать в одной кровати, воспитывать общих детей, по какому-то "взаимному притяжению"? Тебе не кажется странным, что секретаршу подбирают неделю, главбуха — месяц, а жену что, можно "почувствовать" за пять минут? Да не смеши меня! Конечно, нужно присмотреться, попробовать, пожить вместе. Жена — такой же партнер, как и в бизнесе, только гораздо более близкий и долговременный. Поэтому и нужно выбирать такого человека, с которым можно заключить устраивающий обоих брачный контракт. Вот ты меня вполне устраиваешь — ты умная, красивая, успешная, знаешь себе цену и, что для меня очень важно — понимаешь, чего ты хочешь. Ты сама говорила, — карьеру, семью и еще одного ребенка. Так?

— Так, — Тата поняла, что больше не может продолжать этот разговор. — Извини, я так устала из-за этих предновогодних хлопот и поездок, что мне ужасно хочется спать, я подремлю немного? — она прикрыла ладошкой рот, пряча демонстративный зевок, закуталась в шарф и закрыла глаза, откинув голову на подголовник.

Глава 6

— Татик!!!! Привет! Ты свободна сегодня-завтра? — почти прокричала в трубку Маша.

— Да, я как всегда, в выходные дома, а что?

— Давай я к тебе сегодня приеду с ночевкой? Поболтаем в кои-то веки о своем, о девичьем, вкусненького чего-нибудь съедим, фильм в конце концов посмотрим. У тебя с проектором так здорово! И я фотки привезу финские, я напечатала на всех!

— Стоп. Что-то ты излишне бодра. Рука болит?

— Болит, зараза. Неделю уже. Тёма сам с дитём возился, потом отвез к свекрови, потому что уехал в командировку. А я тут одна озверела — ничего толком одной рукой не сделаешь, по магазинам в инете полазила, фотки послала на печать и их уже привезли. А сколько можно читать и телек смотреть?!? Зато я про тебя и твоих мужиков думала после нашего разговора, и мне есть, что тебе сказать, да! Ну... если ты правда с Ильей рассталась... — сбавила она тон.

— Хорошо, бодрая ты моя. Да, я уже неделю как с ним рассталась и буду рада тебя видеть. Я с Димкой гуляю с утра, но не дольше, чем до часу дня, холодно же. Вот после и приезжай, как сможешь. Гулять с нами не зову, еще поскользнешься снова, Тёма меня без кетчупа съест.

— Ура! А что у тебя дальше по плану?

— Дальше как обычно — покормить, уложить спать, постирать. Потом мама его в центр детского развития ведёт, потом ужинаем и всё, спать. Ваши варианты?

— Меня твой вполне устраивает, я же тебе не помешаю?

— Нет, конечно, я тоже рада поболтать, как раньше.

— Жди меня завтра, часам к двум!

— Жду!

...

Румяная с мороза, запорошенная снегом, с трудом балансирующая двумя переполненными сумками — на плече и в руке, Маша моментально заполнила прихожую Таты шумом и суетой. Отдать сумки, раздеться, разуться, стряхнуть снег с вещей и сапог, снять дополнительные кофты и шарф, причесать вылезшие из косы волосы, вымыть руки, обнять и поцеловать Димку, поздороваться с тетей Ларой, — каким-то невероятным образом даже с одной рукой Маша это проделывала настолько активно и жизнерадостно, что на полчаса всё внимание было приковано только к ней. Посмотрев с Димкой принесенные фотографии, отдав Наташиной маме забытые варежки, убрав принесенные продукты в холодильник и попив со всем семейством чай, подруги наконец-то остались одни на кухне. И по возбужденному блеску в глазах гостьи, Тата поняла, что сейчас на неё будет вывалена какая-то новая теория, из тех, что периодически посещают любимую подругу.

— Знаешь, Тусик, я, кажется поняла, в чем твоя проблема, — азартно выдохнула Машка, прикрывая дверь в кухню.

— Да прям?! И что ты придумала на сей раз? — скептично посмотрела на нее та, убирая в холодильник приготовленные на завтра стаканчики с домашним йогуртом и споласкивая чашки.

— В этот раз всё точно! — торжественно выпрямившись, сказала Маша.

— Да? Ну, не томи тогда! — Тата налила ещё чаю, уселась за стол и уставилась проникновенным взглядом.

— Вот смотри. Антон, — она вытащила салфетку и написала на ней маркером имя.

— Э, да ты серьезно, как я посмотрю! Решила начать с начала? — удивилась Тата.

— Да. Именно! — кивнула та.

— Ну и что же не так было с нашим одногруппником? — недовольно посмотрела она на написанное имя.

— Дело не в том, что было не так. А в том, "как" оно было!

— Любовь-морковь, песни по пьяни и прогулки при луне. Романтика. Все как ты любишь! — она болезненно скривилась. — Муть первосортнейшая, а я дура... доверчивая... была! Мы это уже прошли!

— Не-е-ет, ты меня не дослушала! Татусик, ты у нас девушка яркая, видная, задорная. За тобой ещё со школы парни сохли, я одного такого самолично наблюдала. А кого ты выбрала?

— То есть только я выбирала, по-твоему? — непонимающе посмотрела на неё Тата.

— Именно что. Итак, Антон. Маменькин сынок. Симпатичный вполне, интеллигентный, спору нет, отличник опять-таки. Ответь мне, задушевная подруга моя, почему? Почему Антон, а не Игорь, например?

— Игорь? Причем здесь Игорь?

— Ты ответь, ответь!

— Почему Антон или почему не Игорь? — попыталась перевести тему Тата, почему-то заволновавшись от этого вопроса.

— Сперва почему не Игорь, — надавила Маша.

— Ну-у-у, я не знаю...

— Игорь, такой красивый, уверенный в себе и тоже, кстати, далеко не троечник, цветы тебе таскал постоянно почти полгода. Или ты его видела как-то по-другому?

— Нет, — растерялась хозяйка, — именно так. Красивый, все на него засматривались. Умный и сразу видно, что надежный... да у него таких как я воз и маленькая тележка могла быть.

— Так, уже теплее. А Антон? Ты помнишь, как вы начали встречаться?

— Антон сам боялся подойти, я взяла у него букет, и мы пошли в кафе.

— А теперь страшная тайна. Букет он притащил на восьмое марта и набирался смелости к кому-то из нас подойти. А в кафе ты его сама потащила. Ты, моя любимая подруга, сама себе сочинила эту влюбленность, и сама в неё поверила!

— Да нет, он любил меня, я точно это знаю! Он же мне в любви признавался... ну как... куцо конечно, стеснительно... но ведь когда я говорила: "Люблю тебя", он всегда отвечал: "И я тебя тоже люблю"...

— Конечно, как тут ещё ответишь... Ты сделала его мужчиной, а он тебя женщиной. Надеюсь, оно хоть того стоило, — Машка махнула рукой и уставилась в блестящий бок забытой на столе джезвы, давая подруге передохнуть.

— Ну... наверное, это же был первый опыт... нам было неплохо вместе.... — Тата сама понимала, что звучит это не очень хорошо. — Тогда мне казалось, что всё так и должно быть, я же думала... что это навсегда...

— Да, — вздохнула Машка, — я помню, ты со своим максимализмом подарила ему все свои мечты и всю свою душу. Но знаешь, как я сейчас, с высоты опыта своего замужества и наблюдения за тобой, могу назвать твою любовь к Антону?

— Как? Кроме как любовью? — не поняла вопроса Тата.

— Любовь ведь разная бывает, — вздохнула подруга, ты же и сама понимаешь, что любишь всех — маму, Димку, меня или моего Андрейку, но по-разному. Вот и любовь твоя к Антону была больше похожа на любовь к бездомному щенку, которого ты подобрала, накормила, обиходила. Ты же о нём заботилась и пеклась, как о малыше каком-то. Он и привык, что ты его "вторая мама", только с постельными удовольствиями. Но, как и подобранный котёнок, если его кормят, не будет думать о ловле мышей, так и он не собирался ничего для тебя делать, ведь твоя любовь, как и материнская, была абсолютной — не за что-то, не почему-то, а просто от того, что он сам такой классный.

— Правда? Неужели это так смотрелось со стороны? Мне просто казалось, что он такой робкий и неуверенный в себе... что его надо поддержать... то есть ты считаешь, — Тата только сейчас осознала, что ей говорила подруга, — что ему было всё равно — с кем... и я сама его выбрала? И...он ведь... действительно даже не напрягался в наших отношениях, я всегда сама делала первый шаг... боже мой, — она закрыла лицо руками, — неужели я такая дура?

— Ты не дура, ты просто увидела парня, милого и симпатичного, умного и интеллигентного, которого пожалела и полюбила. Ты знаешь, я рада, что вы переспали так быстро. И ты послушалась разума и пила таблетки. Потому что, если бы вы подольше бродили бы под луной, ты бы намечтала куда больше и тебе было бы труднее отказаться от уже построенных планов.

— Ты же знаешь, — печально вздохнула Тата, — я и так серьезно про себя всё решила, вовсю планировала как мы квартиру отремонтируем, чтобы втроем жить, и детей после института завести... такой... семейный план... муж и двое детей...

— Да, а теперь еще вспомни, как все развалилось. Пожалуйста, не сердись, что я больное тереблю. Попробуй разобраться, когда тебя мужчина перестал устраивать.

— Ладно, не сержусь, хотя приятного мало, конечно. Как разбежались я до сих пор отлично помню, — она хмыкнула. — Я просто спросила: "когда расписываться будем?", а он вдруг испугался, сказал, что ему рано жениться, родители не поймут и что я, конечно, замечательная девушка и он меня очень любит, но лучше подождать до окончания института, а там видно будет.

— Ну вот, ты сама видишь. Он тебе в любви признавался, но замуж не звал. Получается, ты сама его жениться звала?

— Да даже не звала. Я не представляла, что он может считать как-то по-другому... давай я тебе кофе сделаю? — Тата нервно схватила джезву.

— Давай, кофе с капелькой коньячка, мне нельзя много. Завтра тебе на работу не идти, Димка с твоей мамой вернутся нескоро... в конце концов под такой разговор самое то.

— Давай. И правда, мы же почти месяц не виделись. Сейчас кекс порежу и мороженое достану. Так, стоп! Что я пропустила? Почему тебе много нельзя? Или? Маша!!! — инквизиторским взглядом уставилась она на подругу.

— И — да... второй месяц, — радостно улыбнулась та и открыла бутылку с соком.

— Ничего себе! Второго, подряд практически!

— Ну да, но Тёма так рад!

— Поздравляю! И завидую! — она обняла подругу и потерлась щекой о ее макушку, — жаль, что я не могу составить тебе компанию... Хотя, если честно, очень хочется.

— Надеюсь, не в отместку Илье?

— Нет, хотя и злорадство некоторое есть, но ему-то всё равно. Не будем об этом!

— Будем, но попозже. Доставай шоколад, там я где-то его тоже притащила, потрем на мороженое! — она с удовольствием смотрела, как Тата насыпает в джезву кофе — у подруги любая готовка получалась как-то особенно мило и по-домашнему уютно.

— Итак, продолжим. Мне кажется, что тебе повезло, — мальчик сдержал твой напор и смог что-то промямлить. Что-то еще или ты все рассказала?

— Все. Когда я его дожала, не поверив, что он такое сказал, он раскололся, признавшись, что боится разговаривать на эту тему с родителями. И я тогда подумала, что, видимо, не так уж и нужна ему. Тогда я первый раз поняла, что он сам меня даже с родителями не знакомил, и дома я у него была всего пару раз — когда их не было...

— И хорошо, я так считаю. Если бы он пошел у тебя на поводу и женился, я думаю, тебе бы сейчас было куда как хуже. Ты бы завела ребенка и тащила бы на себе не только его, но и мужа-размазню.

— Пожалуй, ты права. Я с такой точки зрения не смотрела. Спасибо тебе! Сейчас уже совсем не так больно, только горько от собственной глупости. И такой судьбы мне точно не хотелось бы. — Тата взбодрилась, и, вспомнив про заначенные "подарочные" конфеты, вытащила их с верхней полки.

— Ну так что, будем продолжать сеанс? — Маша пододвинула себе коробку и пыталась угадать конфетки с "белой" начинкой. — Кажется, второй у меня будет такой же сластёна, как папа...

— Бери длинненькие, — подсказала ей хозяйка.

— Ага. Так что, продолжаем?

— Да, — решительно ответила Тата, — в конце концов надо посмотреть правде в глаза. Прятаться он неё не в моем характере. Даже интересно, что ты дальше скажешь, о мудрейшая!

— Что скажу, что скажу! Как будто ты не знаешь, — она хитро улыбнулась.

— Конечно, знаю. Олег. Бревно. Я помню. — Маша тем временем вывела имя маркером на салфетке.

— Как вы встретились можно не вспоминать — на месяц довольно красивых ухаживаний его хватило. Тебя это подкупило, да?

— Наверное... в двадцать красивым кажется и кино-мороженое...

— А потом... переспать по пьянке никого не красит, ни тебя, ни его. Можешь не отпираться, я же там была и помню твои разглагольствования об уверенных в себе мужчинах.

— Ну, — Тата смутилась и сделала вид, что выбирает себе конфету, — я так и не знаю, что нужно чувствовать, чтобы захотеть постельных отношений... Романтикой я тогда уже переболела, хотелось постоянного чего-то... У Олега всё-таки своя квартира... и он сам проявлял инициативу, а мне все не удавалось этого захотеть... вот и выпила для храбрости...

— Бедная, ты просто опять всё решила сама и чисто умом. Остальные-то тебя спрашивали вежливо, не хочешь ли ты... Ты не хотела и отказывала им. А бревном я обзывала его именно за эту фразу, которую ты называешь инициативой: "поехали, мол, мой сеновал давно ждет". Помнишь, что говорила, когда я пыталась тебя остановить?

— Смутно...

— Ты сказала, что пошла начинать взрослую жизнь...

— Было бы смешно, если бы не было так грустно. Получается, я из слюнявого первого романа кинулась в другую крайность, да?

— Да, ведь Олег довольно грубый, да ты и сама говорила. И сама себя заставила с ним быть.

— Но потом я привыкла, и у нас всё было неплохо! Мы же два года прожили вместе...

— Да, до тех пор, пока... — подтолкнула Маша подругу.

— До тех пор, пока я не захотела ребенка, — с тяжким вздохом согласилась с предложенной ею подсказкой Тата.

— Да, видишь?

— Что?

— Что именно ты опять чего-то от него захотела?

— Да! Захотела! И до сих пор не вижу в этом ничего плохого! Мне тогда двадцать четыре почти было! Я начала хорошо зарабатывать, и даже на обмен квартиры сумела довольно много отложить!

— Тише, я-то всё это помню, и ни в чем тебя не обвиняю. Это же он не хотел ни жениться, ни детей.

— Да, — снова сникла Тата, — про жениться я и сама заикаться не собиралась... но это... это до сих пор так обидно... ты не представляешь, до сих пор... как можно сказать такое женщине, которая хочет от тебя ребенка?

— Тусь, я тоже этого не понимаю.

— Да... я тебе ведь так всего и не рассказала... Он не просто ответил, что на такую ответственность не подпишется и не нужно вешать на него такие долги. Он еще добавил, что если я захочу родить от кого-то еще, то он будет не против... Представляешь?

— Нет, — Маша сжала пальцами ложку так, что костяшки побелели, — хорошо, что ты мне не сказала, боюсь, я бы ему морду расцарапала или квартиру разгромила.