Портретное сходство

Он с удовольствием захохотал, откидывая голову назад.

— Это единственная причина?

— Это единственная причина, которую я могу на данный момент четко сформулировать, — к ней снова вернулась неподвижность статуи.

— Вы не стесняйтесь, я пойму и то, что вы не могли сформулировать, — подбодрил он ее. — Хотите, я начну за вас? Я слышал это множество раз, поэтому имею представление, что вы сейчас чувствуете!

— Сильно сомневаюсь, — покачала она головой. — Но можете попытаться.

— Вас оторвали от дома, семьи, друзей, общества, к которому вы привыкли, и отдали на растерзание старому страшному сумасшедшему, — вкрадчиво начал он, вставая с место. Так же неспешно он двинулся к ней. — И вам уготована участь, худшая, чем смерть! — Он склонился к ее лицу вплотную. Она спокойно изучала его лицо пристальным взглядом, потом вздохнула.

— Да, чувствуется определенный опыт. Вы уверены, что вы сумасшедший?

— Более чем, — с удовольствием ответил он, разгибаясь и садясь обратно в кресло. — Итак, что вы мне ответите?

— Отвечу, что семьи толком у меня не было, дом был вечно полон посторонних людей, друзей тоже боги не дали. Сумасшедший не настолько стар, а участь, худшая, чем смерть, пугает меня до дрожи, — практически без эмоций ответила она.

— Вы были не замужем?

— Отчего же.... Я замужем была уже семь лет, — вздохнула она и отложила вышивание. — Давайте поговорим про мою участь?

— Давайте, — с готовностью согласился он. — И что с ней?

— Я хотела бы знать, что меня ждет.

— Ничего интересного, сударыня. Долгая скучная жизнь, быстрая и безболезненная смерть.

— Вы уверены?

— Я уверен. Впрочем, если вам такой вариант не нравится, я свожу вас в большой зал, вы прочитаете Условия Договора, и устроите нам с вами веселую жизнь. Предупреждаю сразу — я против.

— Хорошо, — кивнула она. — Насколько долгая будет моя жизнь?

— Порядка ста лет, я думаю. В утешение могу сказать, что стареть вы не будете.

— Забавно, — тихо сказала она, поглаживая вышивку. — Когда вас вызывали в последний раз, сударь?

— О, давненько, — поморщился он. — Больше двух веков назад. А что?

— Я боюсь, что нынешний раз — последний, — тихо ответила она. Камиль вздрогнул и выпрямился.

— Почему вы так решили?

— Магии в мире почти не осталось, — просто ответила Хельга. — Наши маги потратили почти сутки, чтобы вызвать вас. Трое умерло после этого.

— Это плохо, — вздохнул он. — Черт возьми, это просто отвратительно, сударыня!

— Вы бессмертны? — тихо спросила Хельга.

— Окончательно и бесповоротно, — удрученно ответил он. — К моему великому сожалению.

— Я вам сочувствую, — у нее на глаза навернулись слезы.

— А я вам завидую!

— Камиль, а убить вас нельзя?

— А вы уже хотите меня убить? — иронично спросил он.

— Я хочу помочь. Оказать вам услугу, если можно так это назвать.

— Это действительно, услуга, сударыня, — кивнул он. — Но, боюсь, это невозможно. Помнится, раз я пытался покончить с этим. Не вышло.

— Только раз? — немного удивилась она.

— Только раз. Когда умерла моя жена.

— Соболезную.

— Не соболезнуйте, это было за семь веков до вашего рождения, — отрезал он. Хельга вздохнула и поднялась.

— Вы хотели показать мне Условия Договора. Кстати, что это?

Камиль хмыкнул. Встал, прошелся по комнате.

— Видите ли, те добрые люди, что засунули меня сюда, были действительно добрыми. Они оставили мне лазейку. Если Условие выполнится, я окажусь на свободе. Пойдемте.

Он направился к выходу, Хельга шла следом, едва слышно шурша юбками. Придя в зал, он махнул рукой в сторону большой плиты. На плите красовалась выбитая надпись 'Если та, что Дает Жизнь, разделит Проклятье и примет Проклятое, то Миры сойдутся вновь'.

— Дааа, — протянула она, отворачиваясь от плиты. — Впечатляет. И что это значит?

— Вы имеете в виду Проклятье?

— В комплексе.

— А это вы уж сами думайте. Может, додумаетесь до чего-то нового. Я для чистоты эксперимента не буду вам ничего говорить.

— Теперь, по крайне мере, понятно, почему женщина, — пробормотала Хельга. Он с интересом на нее посмотрел.

— И почему же?

— Магия Жизни, магия Смерти. Вы олицетворяете магию Смерти, я — Жизни. Когда две стихии сливаются, происходит чудо. — Буднично сообщила она. У Камиля открылся рот.

— Сударыня, я снимаю перед вами шляпу!

— Наденьте обратно, — вздохнула она. — С моим олицетворением небольшие проблемы. Надо было думать, кого вы хватаете.

— А что с вами не так?

— У меня за семь лет брака не было детей. Так что, Жизнь я дарить не могу.

— Незадача, — пробормотал он. — Может, дело было в вашем муже?

— У моего супруга десять детей от десяти разных женщин.

— Может, дело в вас?

— Определенно, — сухо согласилась она. — Даже вероятнее всего.

— Я имею в виду то, что ваш муж вам не подходил. Возможно, вы можете забеременеть от другого мужчины. Такое случается.

— Вы предлагаете свою кандидатуру? — весьма неприятным тоном спросила Хельга, отворачиваясь. Он успел заметить яркий румянец на бледной щеке.

— За неимением выбора,— развел он руками. — Исключительно от этого, сударыня!

— Надеюсь, эксперимент нет нужды начинать прямо сейчас?

— Я тоже на это искренне надеюсь, — с чувством ответил он, двинувшись на выход. — Итак. Свое общество я вам не навязываю. Будет желание пообщаться — приходите сами. Понятно?

— Более чем, — отозвалась она. — Надеюсь на ответную любезность.

— Надейтесь. Может, заранее составим расписание? — весело спросил он, подавая ей руку. Она, помедлив, вложила холодные пальчики ему в ладонь. Он их сжал, поднес к губам. Она, не отрываясь, смотрела на него, выдернуть руку не пыталась. Он поцеловал ей руку, отпустил.

— Сударь, вы вспомнили о манерах? — поразилась она. Камиль переплел свои пальцы с ее, потянул на себя.

— Сударыня, нельзя вспомнить о том, чего не знаешь, — прошептал он в маленькое ушко.

— Логично, — сухо отозвалась она. Попыток вырваться она по-прежнему не делала, и он разочарованно ее отпустил.

— Итак, Хельга, я оставляю вас в покое. Отныне все наши встречи будут лишь по вашей инициативе. — Он резко развернулся, оставив ее стоять посреди гостиной. Хельга за ним не пошла.

* * *

Хельга.

Чего-то подобного она и ожидала — ехидный, порой до грубости прямой мужчина. Военный, чего с него взять.... Они виделись каждый день — во время завтрака, обеда и ужина. Как ни странно, ей такого общения хватало — видимо, она отдыхала за всю свою предыдущую жизнь. Оказывается, это здорово — не зависеть от распорядка приема гостей, приемов, балов, визитов, мероприятий.... Не зависеть ни от кого — это счастье, как выяснилось. И впереди у нее целая жизнь этого счастья....

Погода за окном не менялась, только дни сменяли ночи, а на улице по-прежнему цвел май. Хельга несколько раз выходила во двор, но заняться там было решительно нечем, и поэтому, Хельга пошла к Камилю. Тот нашелся в оружейной.

— Камиль?

— Да, Хельга? — откликнулся он, легко спрыгивая с возвышения. — Вы что-то хотели?

— Да, я хотела спросить, можно ли выходить за ворота замка.

— Можно, — кивнул он. — Но только со мной. Этот лес совершенно непредсказуем. Одну я вас не пущу.

— Хорошо. Тогда, когда вы изыщите возможность, поставьте меня в известность. — Только она собралась выходить, как Камиль догнал ее и весело спросил:

— Хельга, у вас язык в узел от таких оборотов не завязывается?! — Он стоял совсем близко, и пахло от него приятно — оружейной смазкой, железом, потом и немного пылью.

— Это привычка, Камиль, — она легко улыбнулась и подняла на него глаза. Он как-то странно на нее посмотрел, потом резко отошел.

— Будьте готовы через полчаса. Я как раз закончу.

— Спасибо, сударь, — она быстро вышла — ей еще предстояло объяснить замку, что такое костюм для пеших прогулок.

* * *

В лес решили не ходить — для начала решили пройтись по лугу вокруг замка. Хельга оглядела высокую крепостную стену, и спросила:

— А зачем тут стена? Нет, я понимаю, что для обычного замка это нормально, но нашему замку это зачем?

— Нашему? — едва слышно хмыкнул Камиль, потом продолжил куда громче, — Я не имею малейшего представления, сударыня. Когда меня сюда... поселили, тут уже было все именно так.

— Ясно. — Хельга неспешно шла по короткой густой травке, изредка нагибаясь, чтобы сорвать цветок. — Камиль, что за Проклятие?

— Что?

— В Условии говорится о Проклятии. Что это?

— Проклятье — моя удача. Мое бессмертие. Моя сила.

— То есть, женщина должная разделить с вами вашу удачу, бессмертие и силу, — продолжила развивать свою мысль Хельга.

— Видимо, так, — не стал спорить Камиль. Хельга прищурилась на солнце и равнодушно спросила:

— Неужели за столько веков не нашлось ни одной женщины, которая смогла бы полюбить вас, и которую полюбили бы вы?

— Сударыня, мы с вами мало знакомы для таких личных вопросов, — укоризненно заметил он.

— Не хочется зря терять время, — ответила она, отворачиваясь. — Но если вы смущены моим вопросом, я не буду настаивать на ответе.

Камиль фыркнул, резко нагнулся и сорвал какой-то лютик. Пристроил его Хельге за ухо, сорвал травинку, сунул себе в рот.

— Видимо, любви недостаточно, — серьезно сказал Камиль. Хельга не отрываясь, смотрела на него. — Разумеется, были женщины, с которыми у меня было глубокое взаимное чувство. Даже любовь. Взять, хотя бы, мою жену. ТАК любить можно только раз в жизни, поверьте мне.

— И не помогло, — пробормотала Хельга. Камиль вздрогнул, и тут же отгородился от нее стеной отчуждения. — Раз дело не в любви, значит, в чем-то другом.

— И в чем же? — холодно поинтересовался он. Хельга дернула плечом и вынула из-за уха цветок.

— Я поделюсь с вами догадкой, буде таковой случиться.

— Договорились, — кивнул он. — Темнеет. Не желаете ли вернуться в замок?

— Разумеется, — она выполнила четкий разворот и направилась к воротам. — В замке есть библиотека?

— Есть.

— А почему он мне ее не показывает?

Камиль вздохнул.

— Это трудно объяснить. Я завтра проведу вас туда, и далее вы сможете найти ее и в одиночку.

— Завтра?

— После заката я туда не рискую заходить, — Камиль не отказал себе в удовольствии чуть-чуть ее припугнуть. Впрочем, если она и испугалась, то ничем это не показала, и он немедленно устыдился. — Шучу я, сударыня. Просто там сыро и темно, а для приведения зала в приемлемый вид уйдет как раз ночь.

— О. — Немногословно отозвалась она. Камиль заглянул ей в лицо. — Я поняла вас, Камиль. Благодарю вас за прогулку. — Они как раз входили в ворота замка.

— Не стоит. Я рад был составить вам компанию.

Хельга присела перед ним в реверансе и довольно быстро ушла к себе. А он вернулся к полировке оружия.

Как ни странно, она пришла через полчаса. Тихо села в уголке, наблюдая за ним.

— Сударь, мне кажется, или я вас раздражаю?

— Вам кажется, сударыня. Я просто на редкость нелюдимый тип.

— Хроники не врали, — хмыкнула она, а Камиль оторвался от двуручника.

— О, вы не поленились поинтересоваться историческими фактами?

— Не поленилась, — подтвердила она. — Но ничего, что могло бы нам пригодиться в сложившейся ситуации, не нашла. Скажите, Камиль, а все женщины рвались покинуть это место?

— Изначально — все. По прошествии какого-то времени у некоторых это желание пропадало, у некоторых — усиливалось. А к чему такой вопрос?

— Пытаюсь понять Условия.

— Боги вам в помощь, — хмыкнул он. Хельга серьезно кивнула.

— Спасибо. Вы уже оставили надежду покинуть это место?

— Я? Не знаю. Когда как. Это зависит от моего настроения. Иногда я люблю этот замок, иногда — ненавижу.

— А от чего зависит ваше настроение?

— От компании.

— Расскажите мне о моих предшественницах. Вы упоминали об одной несчастной, которая выжила из ума.

— Об одной, — невесело усмехнулся он. Отложил меч, встал. — Пойдемте. Я покажу вам кое-что.

— А я буду потом спокойно спать?

— Если не будете, я окажу вам помощь, — хохотнул он. Они шли по длинному полутемному коридору. — Собственно, вот мы и пришли.

Они стояли в начале длинного ряда портретов.

— Это Розмари. Это Сибилла. Мари, Каролина, Лоренца. — Хельга послушно следовала за ним, рассматривая портреты. На всех них были изображены женщины в одной и той же позе, в одном и том же зале, в одном и том же кресле. Все женщины разные, общих черт — никаких. Камиль шагал впереди, называя имена. Остановился возле последнего.

— Это Камилла. Моя супруга. — Женщина ничем особым не выделялась от своих предшественниц, хоть Хельга и старалась найти какое-то принципиальное отличие. — Пожалуй, она была единственной, которой было плевать, где она находится — лишь бы со мной.

Хельга тяжело вздохнула и еле ощутимо погладила его по плечу. Он резко развернулся.

— Из семидесяти пяти женщин с ума не сошли только двое. Камилла и Крошка Сью. Поэтому, сударыня, я бы не хотел вас пугать, но готовьтесь заранее к мысли, что и вас это ждет.

— Благодарю за предупреждение, — сухо отозвалась она.

* * *

Хельга.

Примерно неделю они не виделись — даже во время приема пищи. Порой Хельге казалось, что она тут одна, и вправду начинает сходить с ума. Немного помогала библиотека — мозги цеплялись за любую информацию, прячась от окружающей действительности. То, что Камиль целенаправленно нагнал на нее жути, и теперь так же целенаправленно ее избегает, было очевидно. И злило — бесконечно. В конце концов, это просто гнусно, грубо и низко, так обращаться со слабой женщиной!

Отчуждение закончилось так же, как и началось — неожиданно. Просто как-то утром он присоединился к ней за завтраком, предложил прогуляться за пределами замка. Разумеется, она согласилась! Видимо, он и вправду, сильно зависел от своего настроения, потому что прогулка началась чудесно, а закончилась отвратительно — он в ответ на вполне безобидную ее реплику потемнел лицом, развернулся и пошел в замок, не дожидаясь ее.

Разумеется, Хельга не стала его догонять! Само собой, она не чувствовала себя виноватой! Когда он не вышел к ней к ужину — даже испытала какое-то мстительное удовлетворение. Позднее, ночью, ей пришла в голову мысль, которая не появлялась там ранее. Более тысячи лет. Семьдесят пять женщин. С каждой — прожить ее жизнь. Хорошо или плохо прожить — не важно. Жизнь, целую жизнь! И хоронить их, и каждую оплакать.

Хельга села в кровати, нашарила ногами мягкие туфельки. Закуталась в шаль.

— Где хозяин? — шепотом спросила она и тут же увидела картинку — Камиль перед камином в компании пустых бутылок. — Веди.

Спустилась в нижний зал, осторожно заглянула. Так и есть — сидит перед камином, и методично напивается.

— Вы скрытый алкоголик? — язвительно спросила она. Камиль вздрогнул и обернулся. Хельга плотнее закуталась в шаль, передернула плечами.

— Я открытый алкоголик, — сердито ответил он. — Какого черта вам не спится? Для бессонницы вы еще слишком молоды.