Адриана Таш ри Эйлэнна. Книга первая

— Миледи, позвольте представить вам лорда Дуайта Дароггена, действующего губернатора Дарлеи, — Найгат ри Левран заговорил так чинно и грамотно, что я едва не вытаращилась на него самым неподобающим образом. Да, все правильно, это в посольстве можно втихаря спаивать дворецкого, чтобы тот не сдал кухарке, кто ворует колбасу, но уж на приеме — изволь вести себя так, чтобы, по крайней мере, хозяин не начинал истерично ржать, когда слышит слово "Хелла". — Лорд, леди Адриана Таш ри Эйлэнна, Эданна...

— ...Хеллы, — закончил вместо него Дуайт, наклонив корпус на четко выверенный градус. — Рад, что вы так быстро пришли в себя, Ваше Высочество.

— Благодарю, — я чуть склонила голову.

— Миледи, лорд, прошу извинить, — выпалил скороговоркой Найгат, высмотрев кого-то в толпе, и спешно стартанул в ему одному известном направлении.

Мы с губернатором обменялись взглядами, и я наконец сообразила, что же меня так смутило в его имени.

— Простите, лорд, а Дерек Дарогген случайно не приходится вам родственником? — а ведь я так и не поблагодарила своего проводника...

Впрочем, тут же стало ясно, что передать благодарность через губернатора не удастся: стеснительный парнишка вдруг мрачно нахмурился, разом постарев лет на десять, упрямо сжал губы — и тотчас спохватился, виновато улыбнувшись:

— Старшим братом, Ваше Высочество, — уточнил он. — К сожалению, он ушел искать хоннэ, пробыв на должности губернатора Дарлеи чуть больше года, и его место отдали мне. — Особой радости по поводу неожиданного повышения на его лице и впрямь не читалось. — Вы знакомы?

— Искатели хоннэ под его руководством вытащили из моря мою спасательную капсулу, — вынужденно призналась я. Сенсацию о крушении звездолета с хелльской принцессой все равно не утаишь, так пусть хоть слухи распускает источник, который не станет приукрашивать историю чрезмерно красочными подробностями. Официальное оправдание для папы и наставника выдумаю потом. — Ваш брат очень искренний и бескорыстный человек.

— Спасибо, — как-то грустно улыбнулся лорд Дуайт.

Кстати, о бескорыстности...

— Я слышала, у вас обширная библиотека? — невинно сказала я.

— Д-довольно-таки, — начал заикаться бедолага.

Не без интереса понаблюдав, как он заливается краской, я все-таки соизволила развить мысль так, чтобы та не воспринималась этим любителем тонких намеков как предложение уединиться:

— В свете последних событий меня очень интересует нестандартная магия, так что, если бы вы позволили мне... — м-да, кажется, надо было все-таки взять с собой Фирса, у него лучше получается уговаривать людей пускать одну шарахнутую на голову принцессу рыться в их библиотеках.

— О, разумеется, — закивал лорд Дуайт, покраснев еще гуще.

— Вы очень добры, — хищно улыбнулась я, едва сдерживаясь, чтобы не начать потирать ладони.

По дороге в библиотеку мне представили еще нескольких власть имущих; но я, уже чуя вблизи аромат новых знаний, едва кивнула им, не потрудившись запоминать имена. Завтра меня здесь уже не будет, так к чему тратить время? С этими пусть посол возится, иначе зачем он тут нужен...

Глава 22. Кто-то же мог

...Я не помню дня, когда бы меня не влекло жить чужой жизнью. Папа философски пожимал плечами, объясняя мое поведение проклятием династии — ведь ни один из рода Эйлэнна не желал занять трон и мирно править своим народом; нас всегда манила далекая звезда странников и сумасшедших. Мы пропадали в самых разных уголках Вселенной, повсюду рассыпая искорки своего разгильдяйского свободолюбия и магической силы, но рано или поздно — возвращались домой. На родную, проклятую, ненавистную Хеллу, с ее серовато-белым небом и вечной метелью — возвращались, чтобы мечтать однажды снова сбежать, исчезнуть, не оставив ни следа.

Не знаю, как боролся со своей мечтой отец. Мама, кхм, не боролась в принципе: во Дворце она появлялась с периодичностью раз в несколько месяцев, чтобы провести пару дней с папой и вновь смыться в неизвестном направлении, оставив Его Величество рвать и метать в своей столице.

Любые мои попытки облизнуться в сторону космопорта до сих пор заканчивались оплеухами поочередно от наставника, папы и демонова зануды Фирса, так что мне пришлось прятаться в книгах. Есть что-то волшебное в том, чтобы погрузиться в вымышленный мир по ту сторону страниц, шаг за шагом пройти вслед за героями их дорогу, сразиться с их врагами — и всенепременно победить... но потом остается только безжизненная груда бумаги с нелепыми кляксами типографской краски и неистребимым запахом библиотечной пыли. И уже зная, что будет, когда очередное чужое приключение закончится, когда чья-то вымышленная судьба останется за толстой кожаной обложкой, — я все равно хваталась за новые и новые книги, как безнадежный опиумист за свой наркотик.

После отравления моя безответная страсть никуда не делась, лишь изменила направление: теперь в первую очередь меня интересовала не фантастика, а учебники и нудные научные трактаты. Помимо нехилой вероятности демон знает сколько не покидать свою монотонную серовато-белую столицу надо мной нависла угроза провести остаток жизни с совершенно безразличным мне человеком, и она, пожалуй, пугала меня куда больше. Но, придя в библиотеку губернатора с четкой целью перерыть ее в поисках справочников по травологии и токсинам и обнаружив целый стенд с художественной литературой, я не смогла устоять — и привычно нырнула в вымышленный мир, в жизнь, которой у меня никогда не будет, и остановилась только тогда, когда волшебство снова предательски закончилось.

Из зала еще доносились приглушенные голоса и сдержанный, вежливый смех; кто-то пытался играть на пианино — прямо скажем, не очень удачно. Я оглядела стенд; невесело улыбнувшись, подбросила в руке прочитанную книгу и вернула ее на законное место. Я все-таки пришла сюда по делу.

Но меня ждало очередное разочарование: ни травологией, ни токсинами губернатор цивилизованного города цивилизованной страны с высоким уровнем медицины, построенным на знании анатомии и химии, а не магии и ведовстве, естественно, не интересовался, а о феях наверняка думал как о страшной сказке. Я даже топнула ногой с досады, но, спохватившись, тотчас же одернула подол идиотского официального наряда и машинально прошлась руками по волосам, приводя в относительный порядок поистрепавшуюся прическу. Нужно было возвращаться в зал, поблагодарить гостеприимного хозяина и убить весь вечер на бессодержательные беседы с людьми, которых я больше никогда не увижу.

Я покосилась на свое отражение в запыленном зеркале, предусмотрительно повешенном у выхода в гостиную. Отражение покосилось на меня — с выражением вселенской тоски в карих глазах. Типично, демон их раздери, хелльских.

Из высокой прически, держащейся на двух шпильках, честном слове и такой-то матери, выбилась целая прядь, и решить проблему одной только пятерней не представлялось возможным. Если бы волосы вились, то можно было бы сделать вид, что так и задумывалось, но мне так не повезло.

Я обернулась на стенд с художественной литературой. Снова взглянула в зеркало — лучше, естественно, не стало, и отражение глядело на меня, как на круглую дуру, согласную добровольно угробить целый вечер из своей и без того не слишком длинной жизни на полную фигню.

— Да пошло оно все, — задумчиво заявила я, и отражение решительно кивнуло.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов и благополучно позабыв о растрепавшейся прическе, я целенаправленно потопала к вожделенному стенду с пятью полками чистого волшебства, и уже успела в него вцепиться — когда заметила, что оное стоит в два ряда на каждой полке. И второй ряд для чужих глаз явно не предназначался. То-то губернатор выставил напоказ добрую сотню книжек а-ля "дешевое чтиво": уж на них-то высокие гости уж точно не покусились бы... и он никак не рассчитывал, что в его библиотеку занесет шарахнутую на голову хелльку.

"Базовый курс некромантии: от зомби до призрака", — бесстыже гласил фолиант из второго ряда.

— Демон раздери, я так и знал! — обреченно пробормотал голос Фирса.

— Ась? — рассеянно уточнила я, застигнутая посреди описания ритуала вселения призрака в чужое тело. Ритуал был очень необычный и, похоже, действенный, так что отвлекаться от его изучения мне решительно не хотелось.

— Ты хоть знаешь, который час?! — возмутился художник.

— Нет, — честно ответила я — и только потом сообразила, что вот уж кого-кого, а Фирса тут быть не должно. — А что ты...

А сам художник тем временем успел рассмотреть, что именно я читаю, страдальчески взвыть, отобрать у меня книгу и, воровато оглядевшись, вернуть ее на полку.

— Эй! — праведно возмутилась я. — Да там... ты не представляешь, что там!

— Зато я представляю, что уже рассвело, — Фирс бесцеремонно вздернул меня на ноги и начал отряхивать. — Лорд Дуайт Дарогген слишком хорошо воспитан, чтобы выгонять наследную принцессу Хеллы из своей библиотеки, но уже очень хочет спать, а лорд Найгат ри Левран усвистел с приема с некоей замужней леди, чью личность очень просил не разглашать. Так что, похоже, я тут единственный адекватный человек, способный вернуть все на круги своя, — деловито просветил меня он, закалывая выбившуюся из прически прядь припасенной "невидимкой". Заметив мой ошарашенный взгляд, все-таки пояснил: — Я подумал, что если ты все-таки еще у губернатора, то наверняка увлеклась чтением, а когда ты чем-то чрезмерно увлекаешься, то начинаешь теребить волосы. Вот и захватил заколки. — Его руки нервно подрагивали, так что я невольно порадовалась, что острых шпилек в посольстве не оказалось.

— Спасибо, мамочка, — фыркнула я, тщетно пытаясь спрятать смущение за хамством. — А почему не прислал за мной дворецкого?

— Он пьян, — объяснил Фирс, оглядывая меня напоследок. — И у него голова застыла в одном положении после долгого позирования, так что нормально двигаться он еще долго не сможет.

— Понятно, — пробормотала я, виновато опустив голову. — Надеюсь, никто еще не успел сообщить журналистам, что я осталась в доме лорда Дароггена до рассвета?

— В особняке полно прислуги, — невозмутимо заметил художник, утягивая меня за собой. — Разумеется, весь город уже в курсе. Но Эльданна Ирейи с лордом Дароггеном довольно дружен и помолвку разрывать не станет, да и посол обещал что-нибудь предпринять, так что я бы на твоем месте в первую очередь озаботился не своей популярностью, а сбором вещей в дорогу.

Я покорно поплелась к выходу за своим придворным художником, в который раз уныло отметив, что этот зануда мало того что вечно прав, так еще и предусмотрителен, как целое стадо наставников.

— Как думаешь, много народу в курсе, что он изучает некромантию? — праздно полюбопытствовала я, дернув Фирса за рукав.

— Если ты беспокоишься о мнении Эльданны, то он наверняка в курсе, — нахмурился художник, машинально распахнув передо мной дверь. — Как бы нам с тобой это проблем не добавило... и угораздило ж тебя зачитаться именно посреди приема! Его же во всех новостях опишут...

— Ладно-ладно, я — безответственная дура, признаю, — мрачно буркнула я. — И если бы я позволила тебе пойти со мной... — я замолчала, осознав, что этот паршивец и тут оказался прав.

— Ага, — обаятельно усмехнулся пресловутый паршивец, словно прочитав мои мысли, и по-медвежьи неуклюже приобнял меня за плечо, помяв парадную ленту. — Не заставляй меня больше так волноваться, ладно?

— Ладно, — вздохнула я, отлично понимая, что наверняка заставлю — и еще не раз. Только и радости, что все это скоро закончится. Через годик-другой... — А как думаешь, насколько велика вероятность отравить тоненькую ниточку, а не самого человека? — вдруг осенило меня.

— Думаешь, лорд причастен к... — художник замолчал: мы как раз пересекали просторный холл, где раскланялись поочередно с хозяином дома и его дворецким. Вновь заговорил он только оказавшись в автофлаксе. — Нет, нелогично. Он губернатор павеллийского морского порта, ему вообще никакого дела до Хеллы нет. Да и потом, отравили тебя через благовония, а вовсе не с той стороны.

— Верно, но... — идея вселения призрака в чужое тело (там ведь не было ни слова о том, что тело должно быть мертвым!) все не давала мне покоя. Ладно, пусть не губернатор, у него действительно никаких мотивов нет...

Но кто-то же мог?..

Глава 23. Несвежий утопленник

Тамаза, к сожалению, все-таки пришлось выпустить из кладовой, где его благополучно заперли перед уходом; причем за время моего отсутствия стратегически важный объект совершенно опустел, а сам фей слегка округлился и выглядел до того довольным, что мне немедленно захотелось вломить ему полярной звезды. Господин посол еще не вернулся: по всей видимости, гостил у неизвестной замужней леди. И что самое обидное, его-то там накормят!

Я еще раз оглядела опустевшую кладовую; поняв, что завтрак отменяется, с тоской вдохнула по канувшей в Лету сырокопченой и опечалилась. И, естественно, не помедлила опечалить всех остальных: Фирс оказался окрещен обманщиком и провокатором, Тамаз — предателем и тунеядцем, Найгат — охотником за чужими юбками и вообще нехорошим человеком, дворецкий — бесперспективным пьяницей, а кухарка — безвинной жертвой обстоятельств (чисто так, из женской солидарности).

— И что это сейчас было? — уточнил фей, на всякий случай не выходя из кладовой. В полумраке его глаза едва заметно светились бледным золотом.

— Краткое описание моего окружения, — огрызнулась я. — Это ж надо, чтобы наследную принцессу вот так подставили! Фирс, где карта? Мне нужно точное расстояние до Канвера, чтобы открыть туда прямой портал!

— Ну, предположим, принцесса сама виновата, что сунулась к демону на кулички без мало-мальски пристойного сопровождения, — справедливо заметил художник, но карту все-таки отдал. И даже на линейку не поскупился.

— Окружающие должны самостоятельно просвещаться и воспитываться, чтобы быть достойными моей компании, — бескомпромиссно заявила я, судорожно пытаясь соотнести масштаб карты с получившимися пятнадцатью сантиметрами. С арифметикой у меня было точно так же, как и с Серой магией — мягко говоря, неважнецки.

— Да к чему такая спешка-то? — удивился фей, высунувшись из своего убежища и тоже присмотревшись к карте. — Правительственный кортеж подготовят к следующему утру, мы ведь собирались...

— Собирались, — вздохнул Фирс, покосившись на меня — я, махнув рукой на приличия и самоуважение, умножала столбиком прямо на полях карты. — Но вот только она голодная и порвет все и вся за секунду промедления.

Фей обернулся, наградив задумчивым взглядом пустые полки кладовой, но смущаться и не думал.

— А что, все местные паршивые забегаловки хором объявили забастовку?

Фирс мученически вздохнул, приготовившись объяснять, что Эданне Хеллы не пристало питаться где попало, поскольку это вполне может повлечь за собой слухи о голоде на Хелле или о том, что на приеме у лорда Дуайта Дароггена не кормят либо отвратительно готовят, и еще кучу формальностей в том духе, что демона с два нас вообще пустят в ресторан, не учинив там предварительно капремонт, уборку и нашествие дизайнеров, но в этот момент я наконец-то определила, какой протяженности мне требуется портал, и без лишних церемоний открыла его прямо посреди коридора.