Поверить в чудо.

— Давай, одевайся быстро, за тобой уже выехал Володя.

— Ладно, начинаю одеваться, а ты все же объясни, что произошло.

— Мы праздновали день рождения Володи неподалеку от моего дома, поэтому и он, и Владислав заночевали у меня. Утром приехала невестка с внуками, чтобы забрать Владика домой, а пока мы купались в озере, решила покормить детей кашей. И только внуки поели, как обоих малышей вырвало.

— Что они ели?

— Кашу "Нестле".

— Возможно, это аллергическая реакция на какой-то компонент?

— Вита, невестка, говорит, что всегда покупает детям "Нестле", и эта пачка уже два дня, как почата, то есть, они ее уже употребляли, и все было нормально.

— Может, это реакция на чай или сок, который пили близнецы?

— Я не знаю, Оля ...Но вскоре стало плохо и невестке. Она сначала закрылась в туалете, где ее вырвало, а потом просто выползла оттуда с криком, что умирает.

— А почему вы не вызвали "скорую"?

— Чтобы они закрыли всех в инфекционном отделении на месяц? Ну, уж нет! Только не это!

— Откуда ты знаешь?

— Когда Владик был маленьким, с ним произошел подобный случай. Его увезли и закрыли в инфекционке на 21 день, и я ничем не мог ему помочь.

— И сегодня ты решил, что...

— Да, лучше сюда сначала приедешь ты, быстренько посмотришь, что и как, а потом уже вместе решим, что делать.

— Хорошо, но я ничего заранее не обещаю, Виктор, потому что дети, а тем более, такие маленькие, для меня большая тайна. Все, до встречи.

Когда Ольга с Володей примчались в загородный дом, Виктор встретил их известием, что детям стало хуже. Влад решительно требовал вызвать "скорую помощь" и был недоволен появлением Ольги, не понимая, зачем она приехала. Но девушке сейчас было не до разъяснений — она почувствовала в доме такую злобу и желание смерти, что ей стало страшно.

— Где дети?

— Наверху, в гостевой спальне.

Мальчики лежали посредине большой кровати и тяжело дышали. Ольга, облокотившись в изголовье, сразу же прижала ладони к горячим лобикам детей и, закрыв глаза, начала молиться. Сил у малышей осталось не много, поэтому девушка поспешила наполнить их тельца животворной энергией, согрела ручки и ножки и усмирила животики, а когда решила вновь осмотреть их, то увидела, что дети просто на глазах стали меняться: дыхание их выровнялось, мордашки порозовели, и они, наконец, очнулись.

— Виктор, — тихо сказала Ольга, — мне необходимо связаться с бабушкой. Ты посидишь с малышами?

— Конечно. Хотя, может, лучше Влад? — Засуха замолчал, увидев реакцию сына на происходящее. Парень стоял, разинув рот, и переводил взгляд с детей на Ольгу, а потом снова на отца.

— Я ничего не понимаю, — тихо сказал он. — Это что, какой-то фокус? Что ты сделала, Оля?

— Она — экстрасенс, — объяснил Виктор. — Поэтому я и позвал её, чтобы помогла...

— Все объяснения потом, — перебила их Ольга. — Я иду к Вите и потом сразу звоню бабушке в деревню, чтобы предупредить о нашем приезде. Ты, Виктор, и Володя готовите машины в дорогу, а Влад собирает вещи мальчиков, потому что, возможно, мы заночуем в Стусове. Вам понятно?

— Да.

Ольга спустилась в гостиную, и один взгляд, брошенный на Виту, милую худощавую блондинку, сказал ей, что болезнь у женщины такая же, как и у детей — черное зло пожирает её организм, отнимая последние силы. Ольга быстро восстановила энергетику Виты и привела ее в чувство, хотя уже знала, что это ненадолго, так что, отправив женщину собираться в дорогу, немедленно позвонила в Стусов, моля Господа, чтобы бабушка оказалась рядом с телефоном.

И после третьего гудка услышала:

— Алло?

— Бабушка, это Оля. У меня беда. — Девушка быстро описала состояние своих подопечных. — Здесь порча на смерть, и я чувствую, что спасти детей и их мать может лишь быстрое снятие, а я в этом не разбираюсь ...так что сейчас собираю всех и везу в Стусов.

— Когда ты будешь?

— Где-то минут через 40-50.

— Осмотрись вокруг, Ольга, это очень похоже на проклятие, наложенное на предмет. И если найдешь его, привези с собой. Только будь осторожной, голыми руками не трогай, заверни во что-нибудь плотное и положи в багажник машины. Все, ждем вас и начинаем готовиться.

"Конечно, как я сразу не поняла? Это сильное проклятие, и оно наслано на Виктора, а Вита и внуки попали под него случайно. Следовательно, это не дух, и не сила, а какой-то предмет, которым можно пользоваться ...Кухня!"

Ольга побежала на кухню и сразу же поняла, что во всем виноват новый электрический чайник, стоявший на рабочем столе. Рядом на полу валялась только что распакованная коробка от него. И хотя на первый взгляд все казалось обычным, Ольга видела, что на дне чайника полно "черной" воды. "Поэтому каша, приготовленная на ней, была, словно яд. Ну, а Вита, вероятно, пила кофе", — подумала девушка.

— Оля, — появился в дверях Виктор, — мы можем выезжать. Ты поговорила с бабушкой?

— Да, нас уже ждут ...Скажи, откуда у тебя этот чайник?

— Подарили на день рождения.

Ольга подняла руку, останавливая дальнейшие объяснения, потому что вдруг почувствовала неискренность в голосе Засухи.

— Виктор, это — проклятие, и наслано оно на тебя лично. А попали под него Вита и мальчики. Каждый, кто выпьет из этого чайника, сразу же заболеет и быстро начнет угасать. Так что я еще раз спрашиваю, откуда у тебя этот чайник?

— Я тоже хотел бы знать, — послышался голос Влада, который стоял, держа на руках обоих сыновей. — Вита уже в машине, — добавил он, — и ей гораздо лучше, спасибо, Оля.

— Нам надо спешить, потому что я только приостановила действие проклятия, а без ритуала снятия порчи, оно вновь начнет действовать.

Пока Ольга говорила с Владом, Виктор менялся прямо на глазах, превращаясь из озабоченного за семью мужчину, в опасного злого мстителя.

— Я убью эту суку, — наконец прохрипел он и бросился в коридор. — Володя, немедленно разыщи мою бывшую секретаршу ...да, Людмилу. Хоть из-под земли ее вырой, привези сюда и закрой в вольере, как собаку. И чтобы глаз с нее не сводил, понятно? А я позвоню позже и скажу, что делать дальше.

Засуха повернулся к Ольге и признался:

— Она подарила мне чайник... гм... на прощание.

— И ты взял?

— А что я должен был делать? Людмила сказала, что приготовила подарок к моему 50-летию. Помню, она еще просила обязательно им пользоваться, чтобы хоть иногда вспоминать о ней. Мне было неудобно отказать, вот я и взял, а дома забросил чайник на полку ...и забыл. А Вита, вероятно, нашла и распечатала, чтобы вскипятить воду для каши, — и Виктор замолчал, опустив глаза.

— Что уж теперь говорить? Я же предупреждала: оскорбленная женщина способна на все, — вздохнула Ольга. — Но об этом мы поговорим потом, а сейчас принеси мне какой-нибудь мешок, или лучше два, чтобы я упаковала чайник. Мы берем его с собой.

Всю дорогу до Стусова Виктор убито молчал, мрачно глядя на дорогу. День обещал ненастье. Низкие темные тучи полностью затянули горизонт, указывая на неминуемую грозу. Деревья гнулись от ветра, который, словно пустынный самум, задувал в окно автомобиля горячий песок и пыль.

Машина Влада четко держалась позади и Ольга знала, что у его детей и жены пока что все хорошо.

— А если бы тебя не было? — вдруг прошептал Виктор. — Я бы потерял семью из-за какой-то мстительной суки ...и никогда бы не узнал настоящей причины этого несчастья ...Или мог сам однажды включить чертов чайник и сдохнуть, как бешеный пес, исходя желчью.

— Что сейчас говорить, Виктор? Никто не знает своей судьбы, — ответила девушка и, помолчав, добавила, — даже ведьмы.

21.

Возле бабушкиного дома их встречал Борис Малеванный, который, увидев машины еще издали, начал растворять ворота.

— Баба Надя сказала, чтобы вы сразу шли в дом, — крикнул он.

— Тогда лови ключи, поставишь машины, где положено, — Виктор и Влад бросили ему по связке и поспешили за Ольгой.

В большой комнате, куда девушка завела семью Засух, было прохладно и тихо, свежо пахло мятой и тимьяном, в углу под иконами мерцала небольшая свеча, а на голом, до белизны выскобленном столе, уже все было приготовлено для снятия порчи.

Бабушка с сестрой внимательно осмотрели Виту и мальчиков, переглянулись между собой и сказали:

— Так и есть, Оля, ты была права, у них порча на смерть. И молодец, что сразу привезла сюда всех, чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.

Потом баба Мария бросила взгляд на Виктора и Влада и ткнула пальцем в сторону двери:

— А вы здесь будете лишними, так что идите ...к Борису.

— Или возвращайтесь домой, — вмешалась баба Надя.

— Подожди, бабушка, — сказала Ольга. — Виктор, Влад, выйдем на улицу, есть разговор.

— Только недолго, — услышала за спиной девушка, — ты — нужна.

На улице, зайдя за угол дома, где ветер дул меньше, Ольга сказала:

— У вас есть два-три часа, поэтому используйте их толково.

— То есть? — Виктор взял девушку за руку.

— Во-первых, надо выяснить, кто наслал эту порчу. Ты же не думаешь, что сама Людмила, правда? Она только заказчик, а нам нужен исполнитель. Дальше — никаких активных действий не вести, только сбор информации и наблюдение. И главное — держитесь от черных на расстоянии ...и от Людмилы тоже.

— Почему? — спросил Влад.

— Потому, что когда порчу снимают, она возвращается к тому, кто её наслал. А я не хочу, чтобы с вами что-нибудь произошло. Понятно? Обещаете держаться подальше?

— Да, — кивнули головами мужчины.

— И последнее — позаботьтесь об ужине для всех, что-нибудь сытное, но не жареное, ладно?

Ольга повернулась, чтобы идти в дом, когда Виктор вдруг притянул ее к себе и крепко поцеловал.

— Спасибо, солнышко.

— На здоровье, — она улыбнулась и, кивнув головой на прощание, скрылась за углом.

— Невероятно, — Влад смотрел на отца, будто впервые увидел, — Ты... с Ольгой?..

— А что? — задиристо спросил Засуха.

— Да ничего, просто я впервые вижу тебя таким...

— Каким?

— Не знаю ...другим. И давно это у вас?

— Нет. Но надеюсь, что продлится долго. Сынок, сейчас не время об этом, у нас есть дела поважнее.

— Ты прав.

Когда Ольга вернулась в дом, то застала на удивление спокойную картину: на полу, застеленную чистой дерюгой, лежала Вита, обнимая сыночков, и вся троица крепко спала, сладко посапывая после пережитых волнений.

— Сильное снотворное, — объяснила баба Надя в ответ на вопросительный взгляд девушки. — Так им будет легче вернуть "черную" воду и избавиться от проклятия. — Старая женщина вздохнула, присаживаясь на скамью. — Если бы не дети, можно было бы сделать все иначе, легче, а так... Что говорить, Оля? Сколько я видела в мире зла, но никогда не привыкну к детским страданиям. Грех это большой — мучить невинных, а уж таких маленьких — самый большой грех в жизни.

— Садись в кресло, — высунулась из темного угла баба Мария, — сегодня нам будет нужна твоя помощь. — Она обошла девушку сзади и положила пальцы ей на виски, а через минуту удивленно прошептала, — Ох! Ну, и силы у тебя?! Никогда такого не чувствовала.

— Да, силы у Ольги много, — гордо констатировала баба Надя. — И это хорошо, потому что сами мы с таким проклятием не справимся.

— С каким — таким? — переспросила Ольга.

— Личным.

— Не понимаю...

— Здесь не просто порча на смерть, Оля. Обычную порчу, хоть и смертельную, всегда можно снять, независимо от срока давности ...и спасти человека чуть ли не на смертном одре. Но в нашей ситуации это не сработает, потому что на Виктора наслали личное проклятие. А это означает, что у черного, который его делал, были с ним свои, личные, счеты.

— Но как это может быть? И при чем тут Людмила?

— Думаю, ее просто использовали.

— И что теперь?

— А теперь, внучка, ты поможешь нам все вернуть обратно, поделившись своей силой. Садись на пол вместе с Витой и детьми ...садись так, чтобы касаться всех одновременно.

— А если я лягу между ними и просто обниму? — предложила Ольга. — Так можно?

Сестры посмотрели друг на друга и одновременно вздохнули.

— С молодыми никогда не знаешь, чего ждать, — буркнула, будто соглашаясь, баба Мария, — поэтому расскажи внучке, что к чему.

— Понимаешь, Оля, — осторожно стала объяснять бабушка, — для того, чтобы начать обряд, нужно, чтобы ты вначале сняла защиту, которую наложила на этих нещастных.

— Но я ничего я не накладывала ...просто добавила здоровья и все.

— Дурочка, — ласково погладила ее по голове баба Мария. — А разве это не защита? Возможно, она отличается от традиционной, ведьмовской, но свою функцию выполняет безупречно.

— Я рада, — улыбнулась Ольга.

— Так вот, — продолжила бабушка, — в случае тесного контакта с пораженными порчей, то есть, когда ты будешь лежать между Витой и детьми, есть вероятность, что чернота попытается перейти от них к тебе.

— Я ее не пущу, — уверенно ответила девушка.

— Может быть, — согласилась старуха, — ведь ты от рождения белая и у тебя сильная защита. Да еще и твой учитель добавил...

— Вы знали Андрея Ефимовича? — встрепенулась Ольга.

— Не лично. Просто вижу, что в тебе, кроме родовой силы, существует еще и посторонняя, другая сила ...А ты недавно запечатывала чужую могилу.

— Когда же я научусь четко различать это? — вздохнула девушка. — Так было бы удобно сразу видеть, кто или что перед тобой.

— Все в руках Божьих, поэтому ничего не могу обещать наверняка, ведь природа твоей силы очень отличается от нашей, традиционной. То, что нам понятно с первого взгляда, ты чувствуешь лишь частично. Зато сама творишь такие чудеса, которые для нас абсолютно невозможны.

— Предлагаю заканчивать ученые диспуты, — вмешалась баба Мария, — лучше определимся, куда размещаем Ольгу и начинаем работу. Что ты выбрала, девочка?

— Лучше я лягу, — и осторожно раздвинув Виту с детьми, Ольга улеглась на пол. Одной рукой она обняла мальчиков, а вторую подсунула под голову Виты.

— Можно мне маленькую подушку? — шепотом спросила она.

— Нет. Ты должна лежать на ровном полу.

— Ладно, — вздохнула девушка.

— А теперь слушай внимательно, — бабушка нагнулась над ней, нежно поправляя иссиня-черные волосы девушки. — Ты закроешь глаза и не будешь их открывать, пока я не разрешу, потому что, хоть ты и наша, но...

— Я понимаю, можешь не объяснять, — Ольга улыбнулась.

— Хорошо. Потом ты заберешь свою силу у Виты и мальчиков, освободив зло. Это даст нам возможность добраться до него, чтобы начать ритуал снятия порчи. И будь бдительна, Оля, эта зараза будет бороться за "свои" тела до последнего, а потом будет пытаться влезть и в тебя.

— Я уже сказала, что не пущу ее, — заверила Ольга. — Я сохраню нас всех, обещаю.

— Тогда начинаем.

На улице, тем временем, потемнело до черноты, ветер внезапно стих и наступила такая тишина, что не слышно было даже мелкой мошкары. Звякнуло стекло окна, закрытого бабушкой на щеколду, зашуршала тяжелая портьера, отрезая их от окружающего мира, и в сумраке комнаты началось таинство: вокруг лежащих на полу, солью был нарисован двойной магический круг и на нем, под горячие молитвы сестер, плотным рядком установлены зажженные свечи.