Поверить в чудо.

— Глупости, — вмешалась Галина. — Ты была почти ребенком, 16 лет — телячий возраст. Это не оскорбление, так говорят немцы о подростках, — объяснила женщина. — Для тебя эта история и должна была остаться в воспоминаниях, как неприятный эпизод, не более.

— Но Арсену это сломало жизнь! — И Ольга, не выдержав мук совести, разрыдалась.

— Перерыв, — объявил Виктор и, подхватив со стула девушку, повел ее на улицу. А Володя остался поговорить с Галиной, чтобы окончательно расставить все точки над "и" в этой истории. В частности его интересовало, каким образом в сети старого Звенигоры попали бедняга Борис и коварная Людмила.

24.

— Я сама себе отвратительна, — хриплым голосом выдавила Ольга, когда, наконец, смогла успокоиться. Она проплакала добрых полчаса, да еще так безутешно и горько, что Виктор начал волноваться. Его веселая и выдержанная девушка, которую, кажется, не могло сломать и напугать самое страшное зло, горько рыдала от чувства вины. Как ни странно, это сделало ее в глазах Виктора еще ближе и родней, ведь безупречная красавица превратилась в обычного понятного человека.

— Глупышка, — Засуха нежно обнимал ее, стоя под старой грушей, вдыхая знакомый запах черных волос. — Ты же прекрасно понимаешь, что ничего не могла поделать. Никто не мог.

— Да, но я и не хотела. У меня было единственное желание — забыть поскорее ту неприятную историю... А Арсен в это время мучился в тюрьме... оплёванный и беспомощный, — и девушка вновь заплакала.

— Хватит, Ольга, — слегка встряхнул её Виктор. — Бери себя в руки, нам еще нужно закончить разговор с Галиной, потом вернуться ко мне, чтобы переговорить с Борисом и Людмилой ...Ох, разговор с ней будет особенно неприятным.

— Да, — отодвинулась от Засухи девушка, вытирая слезы платочком. — У нас еще много дел, а я вдруг расклеилась... — Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом, сцепив ладони в замок, закрыла глаза и на минуту замолчала, концентрируясь внутри своего естества. И внутреннее равновесие плавно вернулось, отодвинув девичье отчаянье и слезы на второй план. — Ладно, возвращаемся.

На лестнице дома их встретил Володя:

— Я выяснил все, что было нужно ...и попрощался.

— А как?.. — Виктор кивнул на окно кухни, где виднелась фигура Галины. — Наши отношения на будущее?

— Не скажу, чтобы мы заключили договор о дружбе, но долгосрочный пакт о ненападении гарантирую. Дед своей несдержанностью сильно пошатнул ряды черных адептов, поэтому им сейчас не до того.

— Я все равно должна зайти попрощаться, — сказала Ольга, а затем повернулась к Виктору. — Подожди меня здесь. Я быстро.

— Хорошо... только смотри там, — и он подмигнул ей.

Галина, увидев Ольгу, снова села к столу.

— Почему вы согласились с нами поговорить и всё объяснить? — Девушка садиться не захотела, стоя почти на пороге.

— Потому что мне не нужны неприятности. Пойми, Ольга, сейчас, после смерти Семена, все стихнет, и нестабильность, которую он вызвал своим безумием, снова превратится в равновесие. Мы сможем мирно сосуществовать рядом, потому что хоть и являемся противоположными силами, но в таком небольшом городке, как наш, это вполне возможно. Прошу тебя, не мсти нашим людям, ведь они просто выполняли приказ.

— Я не мстительная, — с достоинством ответила Ольга, — Но и не дура. Я обещаю все забыть, но предупреждаю — ваших людей мы хорошо знаем. И пока они будут "работать" в пределах равновесия, их никто трогать не будет. Каждый человек имеет право выбирать, к каким силам обращаться за помощью — к черной или белой. Но как только я узнаю, что ваши подчиненные снова начали принимать заказы на смерть, буду безжалостно давать сдачи, обещаю.

— Я принимаю эти условия, — встала из-за стола Галина. Вид у нее был довольно измученный, но держалась она с достоинством.

— И спасибо, что рассказали про Арсена, — Ольга проглотила комок в горле, чтобы снова не заплакать. — Мне полезен был этот урок.

— А я хочу поблагодарить тебя за дочь, — и Галина низко поклонилась растерянной Ольге, а потом объяснила. — Ты спасла ей жизнь. Она была одной из многих пациентов, которых ты вылечила за последний год. Знай, черные очень ценят твою работу, и никогда не будут мешать, у нас ведь тоже есть дети и родители. — Галина внимательно смотрела на девушку, ожидая ее реакции, но Ольга молчала. — Знаешь, старый Звенигора прекрасно понимал, чем может закончиться его война. Мне кажется ...да что там, кажется, я уверена — Семен специально создал эту ситуацию, чтобы возвращенное проклятие его убило.

— Вы думаете? — ужаснулась Ольга.

— Да. Он хотел умереть, давно хотел, и только-только почувствовал начало возврата, скомандовал помочь ему переодеться в чистое и лечь на стол. А потом я пошла в сад и ждала конца. "И едва не обомлела от страха, когда увидела, какой силы заклятие ты вернула", — вспомнила женщина, а вслух сказала. — У подневольного человека выбора нет. Но теперь в наш город снова вернется мир и покой. Я все для этого сделаю, обещаю.

— Ладно, на этом, я думаю, наш разговор можно заканчивать, — ответила Ольга. — У вас и так сейчас будет полно хлопот, так что не буду больше мешать. А если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. И помните — я готова помочь любому больному человеку, независимо от его врожденных склонностей, предпочтений, рода деятельности или цвета мировосприятия.

— Спасибо, — Галина провела Ольгу на крыльцо и на прощание попросила Виктора связаться с Арсеном. — Пусть приедет на похороны. Может, хоть тогда душа его деда успокоится, — вздохнула она.

— Телеграмму я дам, — пообещал Виктор. — А уж приезжать или нет, это Арсен решит сам.

— Хорошо.

— Звенигора помнил, что Арсен дружил с Борисом, и когда у него, наконец, лопнуло терпение, "случайно" встретил парня на улице и начал расспрашивать о делах, — рассказывал на обратном пути Володя. — С его квалификацией заморочить Малёванному голову было легко. Так он и узнал, что внук пишет тебе письма, Виктор. И у деда "поехала крыша" — он начал шпионить за тобой, а когда узнал об отношениях с Ольгой, окончательно спятил. Единственное, что стало интересовать старика, была месть. Но просто убить вас, ему было мало, и тогда дед задумал многоходовую комбинацию.

Начал он со знакомства с Людмилой. Уговорить на месть оскорбленную и завистливую су... простите... женщину, оказалось просто. Подробностей Галина не знает, но дед как-то обмолвился, что "Засуха вскоре за все заплатит", поэтому она и обратила на это внимание. Но шли дни, а ничего не происходило. Старик не знал, что ты, Виктор, забросил "подарок" Людмилы на антресоли и даже не вспоминаешь о нем. Он почему-то решил, что твое везение — дело рук Ольги, поэтому дальнейшие усилия направил на нее.

Наслать заклятие на нашу красавицу дед не мог, потому что, как говорит Галина, "нашла коса на камень", а потому решил подстеречь ее как-нибудь вечером и лично ...э-э ...нанести вред. Но Ольга всюду ездила под охраной, добраться до нее было невозможно, поэтому, когда умер Профессор, старик решил — это его последний шанс, но снова потерпел поражение — наши ребята его к Ольге не подпустили.

— Гадство, — скрипнул зубами Виктор, крепче прижимая к себе девушку, — твоя жизнь была под угрозой, а мы ничего не знали.

— Твоя тоже, не забывай, — ответила Ольга.

— Последним шансом Звенигоры стал Борис, — продолжил Володя. — Старик пригласил парня на пиво, где подсыпал ему в стакан какую-то гадость, а потом привел к себе и сделал татуировку. Галина присутствовала, но вмешиваться не имела права.

— Жаль, я не спросила у нее... — вздохнула Ольга.

— Что?

— А-а, неважно, я уже и так поняла, — отмахнулась девушка. Но увидев проницательный взгляд заместителя Засухи, честно ответила. — Правильно, это наши, ведьмовские, дела. Ты все равно не поймёшь.

— Даже пытаться не буду, — заверил ее Володя.

Ольга улыбнулась, потому что для нее, наконец, стало понятным, почему дед Семен отдал приказ Борису убить ее лишь после запечатывания могилы Ефимовича. "Тот лучик, который подарил мне учитель на прощание — это не просто так. Это что-то настолько важное, что дед боялся рисковать, поэтому и не натравил на меня Малёвнного сразу, а ждал конца ритуала... Конечно! Ведь на кладбище была еще одна ведьма — моя мама! И подарок от Ефимовича она могла легко забрать себе. А этого допустить дед не мог".

— Приехали, — услышала девушка над ухом.

— Что? — Ольга подняла глаза и поняла, что их машина уже стоит возле дома Виктора.

— Задумалась? — Засуха помог девушке выйти из автомобиля, а затем обратился к Владу, встречавшего их на веранде. — Докладывай, сынок.

— Вот, — протянул магнитофон парень. — Я записал "исповедь" и Бориса, и Людмилы.

— Молодец, — Виктор посмотрел на окна дома и нахмурился. — Она давно очнулась?

— Уже часа полтора. Сначала плакала, потом немного поела, а уже после чая, как ее прорвало исповедоваться!.. Наговорила такого, пап, что меня чуть не стошнило. Сейчас при Людмиле дежурит Борис, но, думаю, лучше его сменить, а то, после пережитого сегодня, он "случайно" может спровоцировать ...сам понимаешь.

— Володя, — кивнул Засуха, и когда его заместитель исчез в доме, вздохнул. — Ладно, Оля, пошли на кухню. Будем слушать радио-ужасы.

Рассказ Бориса мало чем отличалась от того, что им говорил по пути Володя. Голос парня на пленке часто прерывался, чувствовалось — вся эта история сильно повлияла на него. Поэтому, когда закончилась запись, Ольга решила провести короткий сеанс психотерапии и попросила Виктора позвать парня к ним на кухню.

— Борис, — начала девушка, когда тот уселся напротив нее. — В мире есть много такого, чего обычный человек не понимает и считает сказкой, поэтому и встречает с недоверием и снисходительной улыбкой.

— Да, я это уже понял, — опустил глаза Малёванный.

— И не ты один, — сухо добавил Виктор.

— Но чудеса существуют, и бояться их не нужно, — продолжила Ольга. — Как не нужно бояться людей с необычными талантами, тем более, их на свете очень мало. Это просто странное и фантастическое стечение обстоятельств, что дед Арсена оказался черным колдуном.

— Я его знаю много лет, но никогда не думал... — парень замолчал. — Настоящий колдун? — встрепенулся он.

— Да. Был. Он умер, когда тебе на дороге стало плохо, и своей смертью разрушил заклятие, — Ольга видела, как Борис оживает прямо на глазах, и улыбнулась. — Ты опять абсолютно свободный человек.

— А потому думай и делай выводы, — добавил Виктор.

— Спасибо, — Борис вдруг наклонился и поцеловал руки девушки, заставив Ольгу покраснеть. — Я искренне благодарю тебя. Знаю, несмотря на все, что я натворил, ты спасла меня на кладбище, второй раз спасла сегодня, когда я умирал на дороге. А сейчас, Оля, ты вернула мне жизнь в третий раз, когда сказала, что я опять свободный человек.

— Да ничего... — девушке было неудобно, зато Засуха улыбался так, словно это хвалили лично его.

— Спасибо, спасибо, — Борис отпустил пальцы девушки и торопливо выскочил из кухни.

— Вот так, — весело заметил Виктор, — крутым парням тоже полезно поплакать время от времени. По себе знаю...

— Когда это ты плакал? — подозрительно спросила его Ольга.

— Когда встретил тебя, красавица. Плакал днями и ночами, веришь?

— Нет, не верю!

Володя, вернувшись на кухню, застал их в объятиях друг друга, но стыдливо поворачивать назад не стал, а демонстративно присвистнул от восторга, провозгласив:

— Конец перерыва! Вас ждет встреча с роковой женщиной.

— Ох, не напоминай, — поморщился Виктор.

— Давай это быстро отбудем и поедем в Стусов, — предложила Ольга. — Влад уже весь, как на иголках, разве не видишь?

— Оля... — Виктор словно прирос к полу. — Я еще в состоянии выслушать магнитофонную запись ...но лучше мне сейчас не встречаться с Людмилой, а то душу переполняет единственное желание — избить ее до боли в руках.

— Полностью присоединяюсь, — кивнул Володя.

— Может, ты нас выручишь, солнышко? — и Засуха сложил ладони, как в молитве.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Я схожу к ней одна. Но пока мы будем "мило" общаться, поскорее заканчивайте свои дела и закажите такси для "гостьи". А главное — не забудь про ужин в Стусов.

— Да, мой генерал, — отдал ей честь Виктор. К нему присоединился и Володя. — Все будет исполнено!

Ольга зашла в гостиную, поздоровалась с охранником, сидевшим у двери, а потом кивнула ему "на выход" и уселась в кресло, рассматривая свою соперницу. Людмила, еще довольно бледная, лежала на диване, кутаясь в одеяло, но увидев Ольгу, встрепенулась.

— Чего тебе?

— Да вот, пришла сообщить, что все кончено, — спокойно ответила девушка. — Так что давай сразу договоримся — ты не будешь ломать комедию, будто ничего не понимаешь, сама ведь все рассказала, есть магнитофонная запись — это первое. А второе — мы только что приехали из дома деда Семена, он умер два часа назад.

— А мне что с того? — наглости Людмиле было не занимать.

— Тебе — ничего, дура! Больше — ничего! — рассердилась Ольга. — Да — дура! — тебе не послышалось. Потому что лишь тупая, ограниченная и завистливая дура могла связаться с сумасшедшим черным! На что ты рассчитывала, а? Порадоваться на похоронах Виктора или его невестки и внуков? Этого ты хотела?!

— Нет! — хрипло воскликнула Людмила, комкая одеяло в руках.

— Что уж теперь? Эта история закончена, — спокойно заговорила Ольга. — Так что думай, как будешь жить дальше. Но запомни на будущее — тебе никто ничего не должен, а будешь себя так мерзко вести, я пожалею о том, что спасла тебе жизнь. Да-да, я! Я вытащила тебя с того света, понятно?!

— Господи, — выдохнула женщина, покраснев. Куда и подевалась наглость? Она отбросила одеяло и вдруг упала на колени перед Ольгой. — Я виновата, признаю, — затараторила Галина. — Дед, словно змей-искуситель, вытянул из меня всё хорошее, а ведь оно было, было! И я сама не знаю, как повелась на его речи ...а потом уже ничего не могла поделать. И все время боялась! Как же я боялась! Даже уехала из города, надеясь, что все закончится без меня.

— Встань, — дернула ее за руки Ольга. — Тебе ребята рассказали, что случилось из-за твоего "подарка"?

— Я не хотела этого! Только не дети, нет! Дети — это святое! — крикнула Людмила. И столько искренности и боли было в ее словах, что Ольга сразу поняла — здесь что-то есть. Она протянула руки и коснулась пальцами висков женщины, которая все еще не поднималась с пола.

— Помолчи немного, — скомандовала Ольга и нырнула вглубь чужого естества. "Когда я "возвращала" Людмилу, мне было не до ее болячек. Итак, посмотрим теперь, что у нее не так. Ага, вон где собака зарыта?" — Ты не можешь иметь детей? — спросила девушка.

— Нет, — Людмила опустила голову. — Первый аборт ...и все. Что я только потом не делала? К кому не обращалась? Даже в Киеве была. И везде один диагноз — невозможно. Я даже думала удочерить девочку... — голос женщины становился всё тише, плечи ее опустились, и вдруг она заплакала. Людмила позволила Ольге поднять себя и пересадить на диван, а потом кулаком вытерла слезы и шмыгнула: