Падение терратоса

— Позволишь угостить тебя пивом? — К столику Кинта подошли те двое, что разговаривали с хозяином заведения.

Кинт кивнул и жестом пригласил их за стол.

— Наш артиллерист, — кивнул на хозяина заведения один из мужчин с осанкой, будто винтовочный шомпол проглотил, явно из офицеров, как бы не капитан. — Рассказал нам, что ты недавно приехал в город, а что требуется отставнику, так это хорошая компания и хороший собеседник.

— Согласен, — кивнул Кинт.

— Я капитан Плакт, до недавнего времени служил в кавалерийском корпусе, это мой адъютант Шодли.

— Кинт, мастер-жандарм корпуса охраны дорог.

— Ну, тогда за знакомство. — Плакт придвинул к Кинту кружку.

— Скажите, капитан, вы же еще не стары, чтобы выходить в отставку, а по окончанию военной компании уволили лишь ополченческие корпуса и мобилизованных армейцев... кавалерия вроде всегда в строю... то рейды по границе, то на маневрах.

— Верно, но у меня особый случай, как-нибудь расскажу... а ты что же, нашел в Латинге друзей? Говорят, имеешь охранный патент.

— Да, решил делать то, что умею делать хорошо.

— Подставляться под пули, защищая добро богатеев? — хмыкнул Шодли.

— А раньше, когда я служил, было как-то иначе? Мы патрулировали дороги, устраивали рейды, дежурили на постах для того, чтобы по торговым трактам могли спокойно ездить те же богатеи, торговцы, да и простые люди по этим дорогам передвигались не реже. А теперь спокойно по степям не проедешь, не говоря уже о северных территориях.

— Возможно... а вот скажи, Кинт, как ты относишься к тому, что парламент взял власть в терратосе в свои руки и упразднил монархию?

— Плохо.

— Это почему? — немало удивился Шодли.

— Да потому что из-за этого я потерял службу, лишился возможности получить надел земли по ее окончанию... много из-за чего. Парламент... это теперь просто инструмент в руках гильдий.

— Вот! В этом я с тобой полностью согласен! И надо что-то делать со всем этим, как считаешь?

— С чем этим?

— Ты понял, о чем я.

— Не совсем... Ты знаешь, я последние несколько лет провел очень далеко отсюда, где люди как жили при монархе, так же теперь и живут при парламенте... северо-восток терратоса — это территория, где очень много шахт, каторжан и небогатых фермеров.

— И им нравится так жить?

— Кому?

— Ну, тем, кого ты назвал.

— У каторжан такая судьба, а фермеры что раньше, что сейчас не особо разбогатели, или вы знаете, как сделать их богаче?

— Мы за то... эм... нет, не только мы, есть много ветеранов, Кинт, да и просто рабочих и бедняков, которые за то, чтобы не было всех этих богатеев, наживающихся на труде...

— А я за то, чтобы не было бедных, а уж как и кто богатеет — это их личное дело.

— Не понимаю тебя...

— А чего ты не понимаешь? Есть к примеру на северо-восточном побережье городок Конинг, людей немного, все чем-то занимаются и богатеют по своему... не шикуют, но и не бедствуют... Знаешь, если ты приедешь к ним и скажешь, что не хочешь, чтобы они были богатыми хотя бы настолько, насколько они считают себя богатыми сейчас, тебе быстро объяснят, что ты не прав, и не факт, что ты не останешься калекой после этого.

— А, вот ты о чем... конечно, такие люди очень ценны для терратоса, это будет костяк новой экономики нового правительства терратоса.

— Интересно, а эти люди точно захотят быть тем самым костяком?

— Пойдем, Плакт, что-то разговор не клеится, — поднялся Шодли.

— Кинту надо просто больше времени, чтобы понять, что надо что-то менять в нашей жизни.

— В вашей, может, и надо, в моей меня пока все устраивает.

— Странный ты, Кинт...

— Это уж точно.

Новые знакомые Кинта покинули погребок, он вопросительно посмотрел на хозяина заведения, на что тот просто пожал плечами и продолжил натирать столешницу стойки. Нужно было собираться в дорогу, до рынка отсюда недалеко, и Кинт, прогулявшись до него пешком и наслаждаясь погодой, набрал в большую плетеную корзину съестных припасов, затем поймал повозку и поехал домой.

До вечера Кинт провел время в казарме, сначала наблюдал за работой мебельщиков, а потом за тем, как Грат со знанием дела учит Сарта собирать вьюки и седельные сумки, а также готовить снаряжение для многосуточного патруля верхом.

Поужинав в кабачке, Кинт отправился домой и задержался в парке, присев на лавочку, где кто-то оставил прижатую булыжником утреннюю газету. Закурив трубку, Кинт пробежался по заголовкам, почитал новости из столицы, свернул газету и снова прижал ее булыжником. Что же получается, богатые представители гильдий, владельцы цехов и лабораторий, главы фермерских союзов, продуктовых и товарных бирж, ткацких мануфактур при лишении монарха власти преследовали основную цель — отмену платежей за пользование землей. Ведь большинство крестьян и ремесленников жили на их землях и соответственно все платежи с земель, а также натуральные выплаты теперь доставались землевладельцам. То есть те, кто был и так небеден, стали еще богаче, а те, кто перебивался от сезона до сезона на заработках, не заметили для себя никаких улучшений, или того хуже.

"Бунты будут происходить все чаще, — думал Кинт, — и, похоже, рабочие легко найдут поддержку среди отставных военных. Теперь мозаика начинает складываться, все эти "модернизации" армии управлением обороны парламента... один "картечник" чего стоит! Поставил такой в переулок — и ба-бах! И смел бунтарей одним выстрелом... Наверняка смена власти в обозримом будущем произойдет еще раз, уже кое-где слышатся разговоры про необходимость отмены сословного неравенства как пережитка прошлого"...

Разговор в "Жандармском погребке" все-таки заставил Кинта задуматься и о политике, чего он старался не касаться, да и не любил, в общем-то. Не заметив, как уже дошел до дома, Кинт поднялся во флигель, зажег светильник на тумбочке и, еще раз перечитав письмо от Сэт, наконец-то уснул.

Глава тридцать вторая

Кинт и Сарт покинули Латинг рано утром, лишь забрезжил рассвет. Сарт был очень взволнован, шутка ли, Грат ему вчера с обеда и до позднего вечера рассказывал о службе в корпусе охраны дорог, об опасных разъездах вдоль торговых трактов, о погонях за кочевниками и засадах на контрабандистов. К слову, в седле Сарт держался хорошо, но, как говорится, "по-деревенски", где не принято использовать стремена, а зачастую и седла. Новенькая, не без помощи Грата подогнанная суконная форма дорожного жандарма, только без шевронов. Шляпа, начищенные сапоги, пояс с револьвером, абордажный палаш... Кинт настаивал, чтобы Сарт не брал его с собой, но тот настоял, заявив, что будет привыкать носить на себе все снаряжение. К седлу приторочен чехол с карабином, на спине походный ранец — готовый дорожный жандарм! Проезжавшие навстречу повозки и одинокие путники, снимая шляпы, приветствовали Кинта и Сарта, а Кинт про себя улыбался тому, что теперь, скорее всего, пойдут слухи о том, что дорожные жандармы снова несут службу.

Жеребцов Грат подобрал отличных, они могли долго, не уставая, идти махом, то есть бежать рысью, таким образом, к обеду добрались до старого поста, который, как и многие другие, был переделан под техническую станцию, маленькую гостиницу и ресторанчик при ней. У коновязи стояло около десятка лошадей, а также несколько повозок. Чуть в стороне — два моторных фургона. На заднем дворе гостиницы было многолюдно, создавалось впечатление, что там проходит какое-то собрание

— Должно быть, это тот самый пост, о котором мне говорил хозяин "Жандармского погребка", — сказал Кинт.

— Мы здесь не будем останавливаться?

— Устал?

— Нет.

— Сделаем привал, — Кинт достал хронометр, — через пять часов, как раз должны добраться до Южных озер, поедим, немного отдохнем, а потом прямо по степи поедем на запад. Так срежем путь и к ночи доберемся до торгового тракта, что идет от столицы в сторону Майнга, повернем на юг, заночуем, а на рассвете снова в путь.

— А ты был в Майнге? Говорят, очень современный город... и там много всяких машин.

— Да, был. И машин много, и город современный... один сплошной завод, на окраинах и вдоль реки только воздух почище. А, там еще какая-то академия есть. В Майнге столько угольной взвеси в воздухе и столько шума, до сих пор поражаюсь, и нравиться же людям там жить... Хотя возможностей получать неплохое жалование там все же побольше, чем в том же Латинге.

— Интересно было бы посмотреть, — мечтательно сказал Сарт.

— Посмотришь еще.

Проехав через редкий молодой лес со скачущими с ветки на ветку белками, путники выехали к двум большим озерам, их берега поросли плотным кустарником, за которым начинался лес, между озерами стояла старая ферма, а на поле щипало сочную весеннюю траву стадо коров. Путники съехали с укатанной грунтовой дороги и спешились.

— Собери сушняка и разводи огонь, — сказал Кинт, снял походный ранец и, достав из него подзорную трубу, осмотрел окрестности. — Большое стадо, голов двести.

— От молока я бы не отказался, — снимая седельные сумки и вьюки с коней, сказал Сарт.

— Да? Ну, вот разведи огонь и съезди, купи себе молока.

— Ты будешь?

— Нет, а то, боюсь, останавливаться часто придется...

Залив в котелок воды из бурдюка и поставив воду на огонь, Сарт вскочил на коня и поскакал в сторону фермы, откуда вернулся через полчаса с довольной физиономией, глиняным кувшином и свертком со свежими лепешками в руках.

— Там старуха забавная такая... и две внучки, все расспрашивали меня про дорожную жандармерию, обрадовались, думали, что корпуса снова несут службу.

— Мужчин нет, что ли?

— Есть, в поле они.

Подкрепившись и немного отдохнув, путники сначала заехали на ферму, вернули кувшин и поблагодарили хозяев за лепешки, и двинулись на запад прямо через степь, огибая неглубокие овражки.

Желтый свет вдалеке Кинт заметил почти на горизонте, когда уже совсем стемнело.

— Вот и до торгового тракта добрались.

— Там что, старый пост?

— Нет, не должно быть там поста... может, торговцы лагерем встали на ночлег.

— К ним поедем?

— Нет, Сарт, в степи ночью нам могут быть совсем не рады. Так что давай, левее забирай, видишь, на фоне неба верхушки деревьев просматриваются?

— Ага.

— Вот там и заночуем, поехали.

Следующие полтора суток пути прошли так же спокойно, один раз заночевали на постоялом дворе в деревушке на тракте. А ранним солнечным утром спустились в красивую долину, между старым дремучим лесом и холмами. Торговый тракт дальше пролегал через этот лес, а укатанная грунтовая дорога вдоль быстрой и чистой реки сбегала в долину и упиралась в небольшой городишко. Около десятка одноэтажных каменных домов и немногим больше домов деревянных. За рекой несколько ферм, рядом два длинных корпуса цехов с чадящими, высокими трубами, а поодаль на зеленых лугах пасутся стада овец. Из городка, вверх по дороге, навстречу поднималась телега, запряженная двумя быками. Бородатый мужчина, сидя на телеге, заинтересованно смотрел на путников, при этом положив на колени охотничий карабин.

— Доброе утро. — Кинт коснулся полей шляпы. — Я ищу Агиса Грота.

— И вам доброе утро, — ответил мужчина и, повернувшись в сторону луга, что через реку, показал на него рукой. — Вон те стада видите?

— Да.

— Справа большая ферма, там и найдете его.

— Спасибо. — Кинт снова коснулся полей шляпы, и всадники, пустив коней быстрой рысью, поскакали к деревянному мосту через речку.

— А что здесь? — спросил Сарт, когда они проезжали мимо цеха, со стороны которого доносилось пыхтение и шум паровой машины.

— Суконная фабрика, судя по всему.

Ферма действительно оказалась большая, много надворных построек, скотники и сараи, под большим и высоким навесом паровая установка, рядом угольный склад. Постояв немного у распахнутых ворот, Кинт направил коня к старому двухэтажному каменному дому с черепичной крышей. Держа маленького ребенка на руках, красивая женщина кормила домашнюю птицу недалеко от дома. Бросив еще одну горсть зерна, женщина быстро зашла в дом, а через минуту вышел и сам капитан Агис... Кинт с минуту разглядывал его, и не мог поверить, что видит того самого, жесткого и сурового капитана Агиса. Перед ним на широком крыльце дома стоял крепкого сложения мужчина: густая борода, смешная обвисшая шляпа, комбинезон из толстой парусины, поверх старый жандармский бушлат, под которым виден и пояс с револьвером.

— Господин капитан, — соскочил с коня Кинт, — вы меня не узнаете?

— Почему же... уж кого-кого, а тебя, Кинт Акан, я узнаю. — Агис широко улыбнулся, спустился с крыльца и протянул руку бывшему подчиненному. — Ну, здравствуй.

— Здравствуйте, капитан... а вас и не узнать сразу, — ответил Кинт.

— А ты все еще под чужим именем живешь?

— Нет, это все в прошлом, живу под своим именем, я добился правды и оправдания.

— Хорошо, а это что за юноша?

— Курсант Сарт, — соскочил с коня Сарт, вытянулся, прижал к бедрам ладони и кивнул, отдав честь.

— Ого! Вольно, сынок... мы не в армии, — рассмеялся Агис.

Кинт впервые слышал, как капитан смеется, даже не верилось, что перед ним стоит тот человек, которого он надеялся увидеть.

— Что, Кинт, смотрю, удивлен?

— Не то слово...

— Ну что, вещи вот на веранде пока сложите, коней в конюшню сведите, и прошу в дом.

— Кинт, расседлывать?

Кинт посмотрел на Агиса, тот улыбнулся и кивнул.

— Да, расседлывай, — ответил Кинт.

— Это Логэ, моя жена. — Агис представил Кинту ту самую красивую женщину, что до этого была во дворе. — А это мой сын Порис.

— Накрывать на стол? — спросила женщина.

— Да, дорогая моя, накрывай, давай сынишку. — Агис взял на руки ребенка, а Логэ отправилась к печи, рядом с которой стоял большой стол и у стены большой, до потолка шкаф с кухонной утварью.

Первый этаж дома был одной большой комнатой, в стороне от печи стоял тяжелый и большой стол, за который Агис пригласил присесть гостей.

— Я смотрю, ты загрустил, Кинт, — спросил Агис, когда уже позавтракали и выпили немного за встречу.

— Просто понял, что просить вас о том, зачем приехал, нет смысла.

— А ты расскажи. — Одной рукой Агис разглаживал бороду, а другой держал на коленях сына, который мусолил сухарь и внимательными глазенками смотрел на новых людей в доме.

Кинт рассказал и о том, как жил последних пару лет, и о том, как устроился в Латинге, и о новой своей службе.

— Что ж, я конечно же благодарен тебе за то, что вспомнил командира... И ты молодец, что помнишь традиции и уставы дорожной жандармерии и на их основе хочешь наладить новую службу. Да, я уж точно никуда не поеду, у меня другая жизнь, небеса подарили мне прекрасную супругу и сына... ферма вот... но я смогу тебе помочь.

— Каким образом? — оживился Кинт.

— Я со многими своими бойцами поддерживаю отношения, иногда переписываемся, иногда кто-то из них заезжает меня проведать. Могу разослать им письма и рекомендовать им тебя как хорошего звеньевого и командира, а там уже как они решат. Сколько бойцов тебе еще нужно?