Падение терратоса

— Хорошо, только давайте спокойно и без эмоций...

Метель понемногу успокаивалась, лишь у земли поземкой скручивая в замысловатые спирали снега. На веранде "Пятого колеса" двое вооруженных карабинами жандармов, приплясывали от холода, подняв воротники форменных пальто. Из-за домов вышел, кутаясь в шубу, старик. Опираясь на трость, он, проклиная погоду, направлялся к заведению Дукэ.

— А что это у нас тут случилось, молодые люди? — спросил старик, поднявшись на веранду и обстукивая тростью полы шубы от снега.

— Ничего страшного, уважаемый, просто охрана важной персоны.

— Что? — Старик приподнял шапку и приставил руку к обезображенному уху. — Подойдите ближе, пожалуйста...

Один из жандармов подошел к старику и наклонился, чтобы повторить свою фразу. Второй же жандарм стоял и смотрел на напарника, ухмыляясь тому, что ему не приходится утруждать себя общению с глухим стариком... Вдруг глухой стук, хруст кости — и жандарм увидел, как у него из груди вылез наконечник трехгранного штыка. Уже поплывшим и мутнеющим взглядом он успел заметить, как старик резко выпрямился, его трость разделилась, и тонкий клинок пробил горло его разговорчивого друга.

— Спрячься здесь, у стены, — прошептал Кинт Ллодэ, — бей наповал всех в такой форме, кто будет выбегать из дверей.

Ллодэ кивнул, достал револьвер и отступил к стене вглубь веранды, а Кинт, скинув шубу, сжал в руках пистолеты и махнул через низкий забор, отделяющий двор от конюшни.

Кинт вошел со стороны кухни. Толстый Гани, что-то весело насвистывая, переворачивал куски мяса над решеткой с углями. Насвистывал он, к слову, очень музыкально и, вероятно, благодаря хорошему слуху, повернулся к Кинту...

— Чшшш, — Кинт приставил ствол к губам, — это я, Кинт, продолжай свистеть...

Гани замер на несколько секунд, потом кивнул и продолжил свое насвистывание.

— Оружие есть?

Продолжая насвистывать, Гани кивнул на висящий на стене карабин.

— Сколько жандармов внутри?

Гани нарисовал вилкой цифру "семь" на закопченной стене у очага.

— Продолжай свистеть, возьми карабин и готовься стрелять через окошко раздачи в любого, кто будет целиться в того, кого ты знаешь, тем более в Дукэ, понял?

Насвистывая, Гани подошел к стене и снял карабин.

"Сообразительный малый", — подумал Кинт и подошел к вешалке, сунул за пояс пистолеты, надел замызганный фартук и спросил Гани:

— Кому мясо подавать?

— Тем двум жандармам у стойки, — быстро сказал Гани и снова засвистел.

Кинт перебрал на столе подносы, выбрал самый тяжелый, медный, поставил на него две тарелки с порциями мяса и соусник, в который налил кипящего масла из противня, где тушились овощи. В фартуке и с подносом в руках Кинт уверенно вышел в зал. Дукэ, завидев Кинта в таком виде, немало удивился. У него сначала поползла вверх бровь, но потом он справился с эмоциями и передвинулся ближе к месту у стойки, где под столешницей у него был припрятан револьвер. Оглядев зал, Кинт "посчитал" всех жандармов. Кроме них, в зале сидел Маар, играя в кости с одним из ряженых. Увидев Кинта, Маар расплылся в улыбке:

— Ну ты и артист, Кинт!

С Кинтом так бывало уже несколько раз — время словно замедлялось, или ему просто так казалось, и он всего лишь могумел быстро двигаться. Масло из соусницы было выплеснуто в лицо ближайшего жандарма, второй, сидящий рядом, получил ребром тяжелого подноса по переносице...

— Это наемники! — заорал Кинт и, достав оружие, метнулся к Дукэ, на ходу выстрелив несколько раз в двоих у стойки и свалив их наповал. Маар сообразил, в чем дело, и тяжелый латунный протез буквально сплющил лицо жандарма напротив. Один из жандармов метнулся к двери и даже успел выскочить на веранду, но грохнул выстрел, и он рухнул у порога, оставался один и он... застрелился. Из такого же пистолета в рукаве.

Помещение наполнилось запахом пороха, крови и телами "жандармов". Тот, кого приложил Маар, тоже скончался... одним ударом Маар не обошелся и воткнул ему в шею нож. Двоих наемников, что остались живы, то есть того, с обожженным лицом, и второго, с перебитым носом, лицо которого налилось огромным синяком и распухло, раздели до исподнего, связали и бросили у двери.

— Ничего, — сказал Кинт, обыскав покойников, — ни жетонов гражданина, ни тем более жетонов тайной жандармерии, только оружие, патроны и горсть монет...

— Я заподозрил неладное, когда инспектор вернулся без тебя и говорил с одним из них. — Дукэ кивнул на того, которого зашиб Маар. — Но подумал, что ты сам решишь, как действовать.

— И что будем делать?

— Инспектор поехал в ратушу, арестовывать этого капитана, — сказал Кинт.

Дверь распахнулась, и вошел Ллодэ.

— Со стороны ратуши стрельба, похоже, инспектору нужна помощь.

— Ллодэ, присмотри тогда здесь, — сказал Дукэ, — а мы к ратуше.

Кинт сбегал в комнату, схватил карабин и пояс с подсумками, а спустя пару минут он, Дукэ и Маар уже неслись на санях по главной улице к ратуше. Но помощь инспектору пришла с другой стороны, сразу из нескольких окон домов рядом с ратушей стали палить по тем, в кого стреляли инспектор и трое его подчиненных. На небольшой площади лежали три тела, чуть дальше стояли сани, лошадь была убита, а укрывшись за санями, отстреливались двое наемников. Но недолго, кто-то из горожан меткими выстрелами умелого охотника свалил сначала одного, а через мгновение второго.

Как и следовало ожидать, среди четырех трупов не обнаружилось никакого Мореса, а вот тот самый "мастер-инспектор", что прибыл в экспедицию и устроил грандиозный взрыв, присутствовал среди мертвых. Из жандармов инспектора Талда погибли двое. Все трупы также обыскали и ничего не обнаружили, кроме оружия.

— А что это тут? — спросил толстый мужчина, подошедший на площадь с длинной однозарядной винтовкой в руках.

— Приветствую, Тар, — поднял руку Дукэ, — это ты тех, за санями?

— Ну да, — ответил толстяк, — а что, не надо было?

— Очень надо, — улыбнулся Дукэ.

— Так я и слышу, стреляют почти под окнами, ну, выглянул, смотрю, а наш инспектор и наши городовые жандармы стреляют в других жандармов... ну наши-то жандармы — это наши жандармы, а те другие, значит, что?

— Что?

— Значит не наши, тем более двое наших жандармов уже убитые вон лежали, ну я и взял свою "малышку" да и...

— Спасибо, Тар, — кивнул инспектор, его трясло, и он сжимал в руках револьвер.

— Инспектор, вы бы револьвер в кобуру убрали, не то отстрелите себе или кому другому чего, — обратил внимание на инспектора Маар.

Трупы перетащили в подвал ратуши, потом инспектор пошел докладывать о случившемся председателю городского совета, который, как только началась стрельба, закрылся у себя дома и долго не хотел открывать, так как видел, что Талд и его жандармы перестреляли людей из тайной жандармерии. Все остальные участники перестрелки поехали в "Пятое колесо".

— Видишь, как происходит, Дукэ?

— Как?

Дукэ, Кинт, Ллодэ и Маар сидели за столом, рядом с которым валялась куча оружия наемников, неплохого, к слову, оружия, а за окном уже опустилась ночь.

— А вот так, уезжать мне нужно... Не хочу, чтобы в дорогом мне Конинге случались подобные неприятности.

— Да разве это неприятности, — хмыкнул Ллодэ, — помнишь, Дуке, как на пристани контрабандисты напали... сколько их было?

— Да помню... так на трех баржах приехали, человек сто их было.

— Сто восемь. — Ллодэ поднял указательный палец.

— И что? — спросил Кинт.

— Знатная была охота, — улыбнулся Маар, у меня еще рука была цела... Перестреляли их всех, как зайцев, вот как Тар сегодня — из окон.

— Сам-то что думаешь об этом обо всем? — спросил Дукэ Кинта.

— Даже и не знаю уже... Или все телеграммы к Моресу перехватывают, или... нет, не знаю.

— Извини, конечно, а почему ты так доверяешь этому своему Моресу, не допускаешь, что это он послал всех этих наемников?

— Ага, и одежкой их снабдил, — кивнул Маар.

— Если это так, то...

— Ладно, тебе надо поспать, — похлопал Дукэ Кинта по плечу, — а мы тут пока подумаем...

— Это что? Со стороны станции? — сказал Гани, который подошел к столу и принес чайник с травяным чаем.

— Паровоз? Ночью? — насупился Дукэ. — Да, дружище Кинт, если это снова по твою душу...

— Предлагаю переместиться ко мне в лавку, патронов много, стена до окон каменная, — предложил Ллодэ.

— Маар, съезди-ка к станции...

— Понял, я мигом.

Схватив шубу и шапку с крючка у входа, Маар вышел на улицу...

— Еще состав из Дастена, пять пассажирских вагонов, жандармов — тьма, на перроне не помещаются. — Маар, запыхавшись, словно он сам был запряжен в сани, ввалился спустя полчаса. — Строятся там на станции, ими командует длинный такой усатый, как таракан, в таком же пальто, как у этих. Уже начали спускаться в город.

— А вот этот, который как "таракан", очень похож на Мореса, — сказал Кинт.

— Тогда подождем...

Дверь открылась, и вошел инспектор Талд.

— Там... этот, Морес... я это, жетон проверил, но сначала все равно решил предупредить.

— Маар, будь добр, привези его сюда, а то начнут сейчас людей будить, город прочесывать, я и так уже ощущаю себя одной большой неприятностью... не хочется людей беспокоить, — вздохнул Кинт.

— Как скажешь, — улыбнулся Маар, сейчас доставим твоего Мореса.

Глава седьмая

Капитан Морес появился в "Пятом колесе" как-то обыденно — он спокойно вошел в сопровождении... Кинта несколько удивило, что Мореса сопровождали два жандарма тюремного корпуса. Капитан сдержанно несколько раз кивнул всем присутствующим и, медленно снимая перчатки, осмотрел помещение. Груда оружия у столика, за которым сидели Кинт, Ллодэ и Дукэ... несколько кровавых пятен на деревянном полу, многократно покрытом лаком, рыжеволосый парень, который пытается смывать кровь... в дальнем углу двое, связаны, в нательном белье и с изрядно попорченными лицами. Сообразительный Гани подошел к капитану.

— Вам подать горячего травяного чая?

— Было бы очень кстати, — ответил Морес, подошел к столу с боевой троицей и еще раз осмотрел помещение. — Скажу откровенно, Кинт, я не ждал вас увидеть живым.

— С чего это? — возмутился Ллодэ и грозно посмотрел на Мореса.

— Это, — Морес кивнул на двоих пленных в углу, — дикое исключение из правил, я сталкиваюсь с этой эм... группой, точнее, с последствиями их действий, уже не первый раз, и скажу вам, что только в третий раз вижу их трупы и в первый раз вижу плененных.

— Пффф, — хмыкнул Ллодэ, — такие же, как и все, из кожи, костей и дерьма... и умирают одинаково.

Кинт, как только вошел Морес, смотрел на него не отрываясь, пытался поймать прямой взгляд, что-то увидеть в его глазах... понять... Наконец, Морес повернулся к Кинту и встретился с ним глазами.

— Но я очень рад, что вы живы, Кинт, — сказал Морес, чуть улыбнулся своими тараканьими усами и протянул руку Кинту.

Кинт встал, пожал руку Моресу и ответил:

— Я тоже рад, что пока еще жив, а вот рад ли я нашей встрече, не знаю, еще не понял... И вообще, у меня накопилось очень много вопросов к вам, капитан.

— Аналогично, Кинт.

— Ваш чай, господин капитан. — Гани поставил поднос на стол.

Морес кивком поблагодарил Гани, а потом, безошибочно определив хозяина заведения, поинтересовался у Дукэ:

— У вас тут есть отдельное помещение, где мы сможем поговорить с Кинтом без возможности быть подслушанными?

— Если только в погребе...

— Значит, в погребе... Пару минут, Кинт.

Капитан в несколько глотков выпил чашку горячего, почти как кипяток, чая, расстегнул пару верхних пуговиц пальто, затем пару на воротнике-стойке форменного камзола.

— Проводите нас в погреб.

— Я знаю, где это, — ответил Кинт и, встав, направился в подсобку. — Идемте, капитан.

— Этих двоих заковать — и на станцию, поместить в разные вагоны, мешки на голову... Пить, есть не давать, не разговаривать с ними, — на ходу сказал Морес одному из жандармов.

— Слушаюсь!

Кинт открыл лаз в подвал, снял с крючка на стене подсобки лампу, зажег ее и, спустившись в погреб, подвесил на толстую балку. Морес спустился следом и, осмотревшись, присел на небольшой бочонок, предварительно смахнув с него перчатками пыль.

— Спрашивайте, Кинт.

— Та записка, которую вы передали с пилотом... что вы имели в виду? К сожалению, я прочитал ее слишком поздно.

— Я и сейчас затрудняюсь с ответом. В тайной жандармерии в последнее время происходит много странного. Как только мне передали телеграмму от профессора, я сразу же направился в научный департамент и доложил, после чего дождался письменного приказа, на основании которого составил ответ.

— Да... дождаться инспектора из Дастена?

— Нет, про Дастен там не было ни слова.

Морес наизусть повторил телеграмму про то, как все опечатать, прибыть в ближайший город и передать технику.

— А скревер с посыльным?

— Это еще предстоит выяснить... либо это инициатива научного департамента, либо... — Морес посмотрел на Кинта с каким-то сожалением, — либо это была параллельная игра профессора, и он телеграфировал кому-то еще, кто, в свою очередь, и прислал скревер с посыльным. К вашему сведению, Кинт, в Дастене управление тайной жандармерии представляет собой пыльный кабинет в ратуше, старика дознавателя и жандарма... который уже арестован.

— Да уж... Но вы же на паровозе прибыли из Дастена?

— Верно.

— А отправились вы после моей телеграммы?

— Да, получил телеграмму, сразу отправил в жандармерию Конинга распоряжение и вылетел. По пути пилот скревера снизился, и мы облетели место взрыва, но начала портится погода, пришлось изменить курс и лететь в Дастен.

— Значит, кто-то еще читает ваши телеграммы, раз эти наемники оказались так хорошо осведомлены.

— К сожалению, приходится это признать. И я очень удивился, обнаружив у дежурного по станции Дастен распоряжение на мое имя, согласно которому я уже выехал в Конинг... пришлось действовать, мне пришлось мобилизовать сотню жандармов тюремного корпуса, чтобы поставить на уши Дастен, все выяснить и потом уже отправиться сюда, отменив пассажирский рейс в столицу.

— Знаете, капитан, я ведь и в вас начал сомневаться...

— Правильно, все очень сложно, Кинт... в терратосе появилась еще какая-то третья сила, помимо гильдий, точнее, ее присутствие просматривается давно, но вот такими явными выходками они проявляются уже не первый раз за последний год.

— И кто же эти "они"?

— Честно? Не знаю, очень мало материала, с которым можно поработать. Одно ясно, это не гильдии, не преступный синдикат, хотя наемники у них первоклассные. Возможно, это проявление подрывной деятельности соседнего терратоса.

— И не живется же людям спокойно... — вздохнул Кинт.

— Теперь расскажите мне все подробно, не упуская никаких мелочей, с того самого момента, как был получен прототип катализатора.

Неторопливо набивая трубку, Кинт начал рассказывать. Подробно, напрягаясь, задумываясь и вспоминая детали... даже голова разболелась.