* * *
7
Разведывательно-ознакомительную экспедицию Иван Иванович Бауманов, ввиду важности и по причине владения немецким и английским языками возглавил лично. По прибытию:
— В крепости почти все население владеют русским языком. Кто лучше, кто хуже, но разговаривают. По округе, особенно близкие фермы — "русские". Село Костромитиновское к югу от реки Славянки, ферма Егора Черных, ферма Хлебниковские равнины. Во всех поселениях добротные дома, как для хозяев так и для работников, молотилки, пекарни, кузни, табачные склады. Основным же является выращивание пшеницы и скота.
— Ну, это было ожидаемо,— кивал головой в ответ Александр Николаевич,— что Вы можете сообщить непосредственно о крепости?
— Она не убыточна, но близка. Джон Огастес Саттер, это тот, кто купил крепость, на самом деле его зовут Иоганн Август Зуттер он швейцарец. И еще его называют "Император Калифорнии" или "Генерал Зуттер". Это у него на лесопилке впервые нашли золото.
— Серьёзный парень.
— Не все так плохо как кажется,— продолжал Иван Иванович,— Сам Саттер в крепости не проживает, вместо него там постоянно находится управляющий и все дело идет к тому, что нынешний управкреп,— произнеся это Бауманов улыбнулся,— желает взять крепость в аренду. В прочем не о нем. Саттер создает свою "Империю" в долине реки Сакраменто. Широко использует индейских рабов и бесплатную рабочую силу. Да еще, он полагает, что коренное население должно быть "строго под страхом, дабы служить европейцам".
— Значить недовольных действиями данного господина предостаточно,— вставил Валерий.
— Более чем предостаточно. Подлец он и негодяй изрядный. Фактически нужна искра в виде вожака,— согласился Бауманов,— да только полагаю, на реальный конфликт он не отважится.
— А как прииски?
— Старатели сами захватили земли ни у кого не спрашивая.
— И как же отреагировал Сеттер?
— Сначала возмущался, а дальше,— при этом криво улыбнулся.— Как бы успокоился. Подал иск в суд. Пока безрезультатно. В общих чертах со старателями у него вялотекущий конфликт, иногда перерастающий в небольшие пострелялки, хотя продукты питания "старательские поставщики" покупают у него.
— Значит, он сделал ставку на сельское хозяйство...— Говоров старший пристально глянул на Бауманова.
— Совершенно верно,— кивнул головой в ответ тот,— и оно резко пошло вверх.
— А сколько он может выставить "защитников" всего этого?
— По далеко не полным подсчетам быстро у него насобирается человек около сорока, но скорее всего меньше.
— А если не быстро?
— Не думаю, что больше ста, да и то большая часть будут мексиканско-индейские ковбои-пастухи в виде массовки.
— Есть основания так полагать?
— Да. По воинскому званию, дарованному ему во время "Мексиканской войны" он капитан. Заметьте, не майор, не полковник, а всего лишь капитан. К тому же он поддерживал создание независимой республики Калифорния и даже хотел поднять Французский флаг.
— Как все запутано.
— Вот потому я и полагаю, что шансы наши достаточно высоки.
Говоров старший указательным пальцем помассировал брови, сам себе что то решал, помотал головой:
— Кого губернатором-наместником видите?
— Подходящая кандидатура у нас одна.
— И кто же это?
— Федька Ярема более известный как Федька Кривой.
— Хм, этот действительно подойдет,— с улыбкой согласился Александр Николаевич,— а уж по характеру,— и мотнул головой,— а он-то сам как?
— Предварительную беседу с ним уже провели.
* * *
8
Фёдор Ярема в скорости появился. Прибыл не один, а в сопровождении одного из сыновей да племянников. "Свиту" сразу направили на стрельбище для ознакомления с новыми образцами оружия. Предполагалось всем "калифорнийцам" выдать тульский револьвер и винтовку, с которыми их нужно еще ознакомить.
Прибывшего же Федьку Кривого ожидало другое. Его тщательно осмотрели, дружно согласились, что нынешнее одеяние никак не тянет на высокое звание губернатора-наместника и переодели. Перед Александром Николаевичем он предстал обритый налысо с аккуратно подстриженной бородкой. Облачён был в светло серый "губернаторский" мундир с золотыми эполетами и такими же манжетами. Через плечо висела алая лента, на шее массивная "губернаторская" цепь с крестом. Кривой глаз перевязан чёрной лентой, на которой вместе закрывающем ущербный глаз, был приделан красный камень под рубин. На самом же деле туда вмонтировали лазерный фонарик, который при определенной мимике лица начинал светиться. Пол лица у Федьки было "людским", а вот вторая половина как бы от терминатора.
Осматривая произошедшие изменения, Александр Николаевич делал большие, округлённые глаза, сжимал губы и качал головой, а когда Федька "зажег" глаз, даже отшатнулся.
— Ну и рожа у тебя,— он чуть не сказал "Шарапов", но вовремя осёкся и произнес правильно,— Феденька. Ты при мне эту повязку не одевай, уж больно вид у тебя серьезный становится,— при этом Федька как то даже слегка хищно улыбнулся или показалось? Почтенно склонил голову и тихо, но чтобы было слышно, произнес:
— Всё как Валерий Александрович приказали.
— Да нет Феденька, все очень даже хорошо, но взгляд у тебя жутковатый. Истинный губернатор Калифорнии. Так вот я распоряжусь, чтобы тебе очки черные с тонкой золочёной оправой выдали, а повязку эту одевать будешь, когда кого до смерти напугать нужно или при других подходящих случая.
Обернулся, с улыбкой посмотрел на Бауманова и Говорова младшего:
— Замечательно вышло. Даже не ожидал,— снова взглянул на будущего губернатора,— а отчество, какое у тебя?
— Отца Пронькой кликали,— почему-то вжав голову в плечи, произнес Федька.
Услышав это, у Говорова старшего вытянулось лицо, чуть не отвалилась челюсть, и повторно округлились глаза. Он медленно обернулся и как бы даже злобно взглянул на Ивана Ивановича и Валерия. Оба при этом выпрямились и дружно пожали плечами. Говоров старший глядя на них укоризненно покивал головой, потом так же медленно повернулся к Федьке:
— Отца твоего достойного Прометей звали,— тут же произнес он первое пришедшее на ум созвучное имя,— а Пронькой его по незнанию и недоумию глупцы и злопыхатели кликали,— Федька еще ниже, более почтительно склонил голову. Говоров старший вновь обернулся к "кураторам проекта". — Документ выдать на имя Фёдора Прометеевича,— качнул головой,— а то ишь, удумали "Пронька",— сделал легкую паузу.— Не звучит "Пронька" то, а вот Прометей — гордо, красиво и солидно. А означает отчество твое — "несущий свет" или как то так. Ты глазом своим вон как светишь,— с улыбкой произнес он,— так что отчество у тебя самое то.
Первое явление переодетого Федьки к своей "свите" стало шоком, для последних. Увидев его, они дружно как по команде сначала выпрямились, а потом согнули не только голову, но прогнулись в низком поклоне "в пояс" не узнав в вышедшем к ним господине своего родственника. Это потом они ему рассказывали:
— Вы, Фёдор Прометеевич, когда вышел весь одетый по-царски, тут мы то и оробели. А когда глазом всевидящим из-под повязки сверкнули, всего насквозь разглядывая, аж не по себе от страха то стало.
Федьке речи такие очень нравились. Слыша оное, он себя великим человеком ощущал, попутно осознавая кем бы был, ежели бы не граф Говоров с сыном.
* * *
9
Отправленный отряд "калифорнийцев" состоял из Федьки-губернатора, его свиты из сына и племянников которых сначала, для большей реалистичности прокатили на самолёте и лишь потом, провели к месту назначения. Так же им были приданы 10-ть кавказцев. Этих вели через горы. В одном из лесных массивов незаметно, как нам казалось, переправили в Северную Америку.
— Лес не тот,— хватая, как собака носом воздух окружающих деревьев произнес один из чеченских охотников.
— Да и горы стали другими,— поддержал другой.
— Товарищ командир, мы правильно идем?— Забеспокоился старший чеченского отряда.
— Не беспокойся, я хорошо знаю дорогу,— ответил Валерий, про себя же подумал,— и как только догадались? Лес не тот, горы другие...
Двух пограничников переодетых в форму "петербуржских казаков" умеющих работать с рацией и на всякий случай вооруженных автоматами, как посвященных переправили без заморочек.
Хоть Иван Иванович Бауманов постоянно интересовался делами "калифорнийцев" ежедневно связываясь с ними по рации. Говорову старшему, ввиду несущественности событий и чрезвычайной занятости последнего по Тульскому и Нижегородскому вопросам, о них не докладывали. Сам же Александр Николаевич вспомнил лишь через неделю:
— Иван Иванович, а как обстоят дела у нашей Калифорнийской экспедиции?
— Все идет согласно плана. Вошли в крепость, вручили ультиматум управляющему и выставили его с подручными за ворота. Отправили гонцов в "русские" и не русские поселения с сообщением о больших закупках сельхозпродукции. Вчера пришло сообщение, что с селения Новая Гельвеция в направлении крепости Росс отправился конный вооруженный отряд, коий сопровождает обоз с большой пушкой, которую тянут четыре быка.
— Откуда такие сведения?
— Мальчишка-индеец прибежал. Сильно они Саттера недолюбливают.
— Какие приняты защитные меры?
— Для начала думаем ночью полетать над ними на "драконе", а утром, тех, кто еще останется, зачистят кавказцы. Чеченский отряд туда, уже перевели.
— И какова численность этого "чеченского отряда"?
— Человек триста.
— Ого...
— Федька отправил одного из своих помощников на прииски.— Как бы оправдывал такое количество людей Бауманов,— поторговать. Так его там избили и ограбили.
— И что же дальше?
— Есть мнение после решения вопроса с Саттером, навестить золотоискателей.
— Вы хотите воевать со старателями?
— Нет, ни в коем случаи,— интенсивно замотал головой Иван Иванович Бауманов.— Взять золотодобытчиков под контроль можно иным способом.
— Слушаю,— неспешно, даже как то протяжно произнес Александр Николаевич.
— Сменить поставщиков, торговцев и руководителей сферы услуг,— с иронической улыбкой взглянул на Говорова старшего.— Работающим старателям нужен инструмент, нужно что-то кушать, во что-то одеваться. Нужно жильё, дрова для приготовления пищи, салун для отдыха. Как показывает практика, именно торговцы на приисках делает себе состояние. Рядовые старатели в основной массе остаются ни с чем.
* * *
10
Джон Огастес Саттер, урожденный Иоганн Август Зуттер по происхождению швейцарец. В Америке убежал от кредиторов оставив в Швейцарии жену и четырех детей. Сначала ему очень не везло. Он продал все и перебрался на целинные земли в мексиканскую Калифорнию.
Прибыл он туда окружным путём через Аляску и Гавайи. Оттуда на русском корабле добрался в Йерба-Буэна, тогдашнее название Сан-Франциско.
Кое какие денежки у него были и он в долине реки Сакраменто, где проживали лишь местные индейцы основал селение Новая Гельвеция.
В скорости, для защиты от тех же индейцев, с которыми у Саттера была "вечная тишь и благодать" был сооружен форт со стенами пять метров в высоту и метр в толщину. В 1841 году как бы приобрел русское селение "Форт-Росс". Ну как купил, дал задаток, десятую часть стоимости в виде поставки сельхозпродукции на Аляску и все. Остальные деньги возвращать он не собирался никогда.
Чтобы стать полноправным владельцем захваченных земель Джон Огастес Саттер принимает мексиканское гражданство. Первое время все было так, как он и желал. Пахались поля, цвели сады, скотное стадо достигло 13-ти тысяч голов.
Во время "Мексиканской войны" он был сторонником Калифорнийской республики. Сограждане избрали его командующим местным ополчением с присвоением чина генерал-майора, но прибывший американский военный контингент в три тысячи человек помог ему изменить свое мнение в пользу Северо-Американских Соединенных Штатов с понижением до звания капитан. Сто пятьдесят ополченцев от 13 до 70 лет больше чем на роту ну никак не тянули.
В начале 1848 года плотник Маршалл, строивший Саттеру лесопилку обнаружил несколько золотых самородков. Он желал все сохранить в тайне, но слухи. В общем на следующий год в Калифорнию охватила "золотая лихорадка".
Начался ужас. Обозы, толпы и просто одиночки золотоискателей транзитирующих мимо Форт-Саттер уничтожали урожай, угоняли скот, воровали или в наглую отбирали инструменты. Но это еще не все беды. Работавшие почти за даром, в основном лишь за жилье и миску похлебки батраки бросали все и так же уходили в старатели.
Вначале он вел с ними войну, но врагов, хоть и разрозненных было слишком много. Он переселился на укрепленную ферму, к нему приехала жена и дети, была организована общественная дружина по-современному "силы быстрого реагирования", приобретена старая мексиканская ядерная пушка...
День выдался неудачным. Прибыл гонец и сообщил об очередном ограблении лесопилки, начали собирать "отряд отпора". В самый разгар сборов на взмыленных лошадях прискакали управляющий фортом Росс и его помощники, которые сообщили, что явились русские и требуют вернуть долг:
— Всего их не более двадцати человек,— наперебой докладывали прибывшие,— Губернатор с помощниками и с десяток не то арабов, не то турков, которые всех их и собрали, точнее приволокли пред ясные очи своего начальника, не забыв при этом обшарить карманы и отнять все ценное. А губернатор русских, хоть и одет как король, вид имеет очень жуткий. Пол лица у него человеческие, а вот вторая, которая повязкой глаз закрывает ну истинный дьявол. А глазом невидящим, сквозь повязку красным взором ка-а-ак глянул! Душа в пятки и слилась,— о том, что слилась совсем не душа, и потекло оно не в пятки, а по штанинам, об этом они благоразумно решили умолчать.— Насквозь любого человека видит и одним взглядом убить может,— закончив повествование, все дружно начали креститься и божиться, что все именно так и было, но еще страшнее.
С лесопилкой было решено подождать, все равно ничего назад не заберут, даже если и отыщут пропажу, а вот Форт-Росс, хоть он и был ели прибыльным, терять ой как не хотелось. Два десятка людей, которых хватило бы на лесопилку было явно мало, потому по округе подсобрали управляющих, их помощников и работников ковбоев-пастухов которые по большинству были мексиканцы или местные индейцы. Положиться в драке на них было нельзя, но для создания запугивающей массовости самое то.
Поскольку предполагалось, что русские будут безвылазно их ожидать в форте, а если точнее никто даже не подумал, что они могут дать отпор. Вперед была отправлена артиллерия, как самая медленная. Пушку тянуло четыре быка и лишь часа через три-четыре, точного времени никто не знал, за ними отправился конный отряд в шестьдесят человек вооруженными по большей части кремниевыми ружьями и пистолями, лишь у немногих были револьверы. За ними следовал небольшой обоз. На ночёвку остановились с таким расчётом, чтобы к обеду следующего дня быть в Форте-Росс. Но спать в эту ночь им не пришлось. Лишь только солнце скрылось с небосклона, как прилетел зеленое чудище. Оно кружило в темноте, испускало огонь и издевательски, истерически хохотало, требуя себе жертву. Люди, испуганные от страха, потерявшие ориентацию бегали, ловили своих не менее испуганных, брыкающихся лошадей при этом перепугано озираясь и стреляя во все подозрительное. Те, кому посчастливилось вскочить в седло, а таких было большинство, тут же умчались сначала в никуда, а пару дней поплутав, затравленные не выспавшиеся, голодные и в изорванной одежде вернулись домой. Лишь под утро немногие оставшиеся, оказав первую помощь пострадавшим, повалились спать, но и этот сон был кратковременным. К ним явились "русские турки" и их уже никто никогда не встречал.
