Слушая этот увлекательный в моментах рассказ Александр Николаевич удивлённо мотал головой, потому как из всех комментирующих слов лучше всего подходили волшебные, совершенно не отличимые от русских матюков.
— Хорошо, согласен. Тогда имеется ещё один вопрос. Танков для Московской операции достаточно, а только без зенитного прикрытия это очень много мишеней для вражеской авиации.
— Совершенно верно. В Ливии, на базах хранения кое-что все же отыскалось.— Хитро улыбнулся и продолжил,— более 60 штук ЗУ-23 и зенитных пушек С-60.
— А это что за зверь такой?
— Полное её название — "57-мм зенитная автоматическая пушка АЗП-57". Валит все на 6 км вокруг себя со скорострельностью 120 выстрелов в минуту.
— Ого.
— Кроме этого, на тех же базах хранения отыскалось 12 штук ЗСУ-57-2 и 20 ЗСУ-23-4 "Шилка" с большим количеством боеприпасов.
— "Шилка" мне известна, а что такое ЗСУ-57-2?
— Спаренный, самоходный вариант зенитной пушки С-60 на базе 55-ки.
— Не плохо. Даже не знал, что такие существовали.
— Это только по Ливии, за военные базы в Ираке мы ещё толком и не брались.— Сделал паузу,— В настоящее время многое из названного уже передали в РККА, где из всего этого создаются отдельный зенитный полк для поддержки наступающих войск. Так что прикрыть их с воздуха будет чем.
— Хорошо,— слегка кивнул головой Говоров старший.— У меня так же имеется "подарок",— при этом стал выкладывать на стол пухлые папки,— в первой техническая документация на двигатель АШ-82ФН последней серии, здесь,— сверху положил вторую папку,— АШ-82Т повышенной надёжности с ресурсом 1200 часов. В этой папке документация на АШ-62 с кучей дополнительных букв,— переложил несколько папок.— А вот здесь,— указал на вторую стопку,— документация по самолётам "бомберам" Ту-2, Пе-8,— какие конкретно самолёты Александр Николаевич не запомнил, потому подымал каждую папку, смотрел что на ней написано, озвучивал и после этого перекладывал её в другую стопку,— а так же истребители Ла-7 и Ла-11. Так же имеется документация на ближнемагистральный двухдвигательный самолёт Ил-14.
— Папки какие-то худые. Неужели в них вся документация?
— Здесь?— Переспросил Говоров старший, при этом указывая на стопки папок,— нет, не вся,— и отрицательно мотнул головой.— Вся упакована в ящики и загружена в грузовую машину.
— Ясно.
— Это ещё не всё. Ты в курсе, что Ави подготовил партию из 8 штук Ла-11 и Петлицкий в Карповке запустил цех по сборке самолётов?
— Впервые слышу,— изумился Валерий.— Что-то быстро.
— Ну, применили там ту же технологию арочного ангара, что и в Арзамасе-941, только здесь усилили несущую конструкцию. В общем сделали. Так вот собрали там 6 штук Ла-7.
— Моторы где взяли?
— Не поверишь,— улыбнулся Говоров старший,— эти двигатели оказались настолько живучи, что эксплуатируются и ныне. Эти же — восстановленные и модернизированные почти до последней серии. А вот те, которые на Ла-11, там двигатели совершенно новые.
— Не уж-то моторы на Ла-7 у Петлицкого ставили?
— У него,— и широко улыбнулся.— Ставил Матвей Бауманов, а помогали ему в этом пленные немцы-ремонтники, освобождённые наши авиатехники и местные подмастерья.
* * *
31
Командир истребительного авиаполка, недавно ставший подполковником, Ефремов Дмитрий Петрович рапортовал полковнику Стефанчуку Сергею Николаевичу о состоянии дел и техники:
— Воевать ещё есть чем, но общая изношенность техники даёт о себе знать. Основная причина отсутствие запчастей.
— Постой-постой Дмитрий Петрович ты ведь себе забираешь все, до которых можешь дотянуться упавшие на нашу сторону немецкие самолёты,— произнёс Стефанчук наиграно подозрительно глядя на Ефремова.
— Сергей Николаевич у меня в полку основной самолёт "фоккер", а немцы на нашем участке летают на "мессерах".
— А, ну да. Как то отвлёкся. Так что ты там говоришь дальше?
— Уже сейчас нужно думать о новой технике.— И как бы дополняя сказанное,— интенсивность боёв очень высокая, увеличилось количество отказов. Пока справляемся своими силами, но долго так продолжаться не сможет.
— Дмитрий Петрович, чем смогу — помогу. Но ты ведь знаешь какая обстановка нынче? Фактически твоё подразделение самое боеготовое на фронте.— Криво, невесело улыбнулся,— у остальных дела намного хуже.
— Так может, имеется какая возможность связаться с товарищем Прониным?
— Как ты с ним свяжешься? Ты же в курсе, что им "органы" интересовались.
— "Органы" и на нас дело заводили, а потом как то все утихло и забылось. Меня вон даже в звании повысили.
— За нас с тобой политотдел фронта горой стоял. На особиста самого чуть дело не завели как на скрытого вредителя и пособника фашистов, за то, что самый лучший и самый эффективный авиаполк на фронте, да пожалуй и во всём ВВС Красной Армии, по надуманным обвинениям тормошит.
— Слыхал я, что в Ленинграде Пронин воевал, когда блокаду рвали.
— И я это слышал,— махнул рукой Стефанчук,— да только я и другое знаю,— сделал паузу, обдумывая как правильно сформулировать фразу.— В общем, поговаривают, что нагоняй от своего командования он получил, за то, что самовольничал и нам без уведомления начальства нелегально помощь оказывал.
— Говорил он мне об этом, ещё при первой встрече.— Ефремов мотнул головой, сжав губы,— одно дело делаем, а эти все бумажками играются.
— Одно то одно, да только такие дела, без хотя бы формального разрешения сверху, делать не положено.
Говорили они ещё много о чём, обсуждали проблемы и дела насущные...
Потом в полк пришёл приказ на присвоение сержанту Давыдину воинского звания лейтенант и о немедленном его откомандировании в распоряжение главкома ВВС.
— Не ну ты видишь, что творят! — Возмущался Ефремов в разговоре с комиссаром полка Камушко Львом Ильичом,— без ножа режут!
— Дима, да не переживай ты так.— Монотонно, успокоительно говорил комиссар,— там, на верху,— при этом указал пальцем на потолок. Ефремов машинально, кратковременно взглянул, куда указывает Камушко,— виднее. К тому же у нас ему учить уже некого. Все здорово подтянулись. Но ведь есть и другие, не такие как мы. Вот и решили его перенаправить для обучения.— Сдвинул плечами,— по крайней мере, другого объяснения я не вижу.
— Да понимаю я все.— Но жаба продолжала его нещадно давить и,— мы значить старались, для себя ценные кадры воспитывали, а эти раз и все,— при этом чуть ли не сплюнул, но сдержался,— приказом себе забрали. Обидно.— Уже более примирительно произнёс он.
В косяк землянки постучали, вошёл дежурный по аэродрому:
— Товарищ подполковник,— стал говорить, слегка волнуясь,— там товарищ Пронин приехал и с ним капитан ГэБэ. Сейчас будут здесь.
— Понял,— ответил Ефремов, а когда дежурный вышел, посмотрел на комиссара, сделал удивлённое лицо, слегка сдвинул плечи, как бы говоря "сам ничего не знаю".
Почти сразу же к ним явились "гости незваные". После рукопожатий перешли к деловому разговору:
— Дмитрий Петрович,— начал товарищ Пронин,— мы к Вам по делу.
— Зная, по какому поводу, мы с Вами, товарищ Пронин обычно встречаемся,— весело произнёс подполковник Ефремов,— мы,— при этом указательно глянул на комиссара,— уже подготовились к подаркам.
— Н-да, удивить Вас уже не так легко, но мы,— взглянул на прибывшего с ним капитана ГБ Бондаренко, хмыкнул с кратковременным поворотом головы,— попытаемся.
— При каждом Вашем подарке я буду старательно изображать восхищение и радость,— шутливо-весёлым тоном произнёс Ефремов и одобрительно кивнул головой комиссар Камушко.
— Тогда значить так. 8-мь новейших отечественных, цельнокомпозитных самолётов Ла-11 и 6-ть штук Ла-7 — его деревянная версия.
— А...,— попытался сказать Ефремов, но Пронин сделал вид, что не услышал и невозмутимо продолжал говорить:
— Для обслуживания этих машин, Вам так же передаются шесть авиатехников знакомых с данными типами самолётов, а так же пять лётчиков. Да, два из них Ваши. Все они освобождены из немецкого плена и переученных на данные типы самолётов.
— Очень хорошо,— произнёс Ефремов.
— Это не всё,— вмешался в разговор капитан ГБ,— все самолёты не "фоккеры", имеющиеся у Вас нужно передать. Взамен их будете получать Ла-11 и Ла-7. В дальнейшем, по поступлению истребителя Ла — заменим и "фоккеры".
— Кому и когда передавать?
— Подготовку к передаче можете начать уже сегодня, а кому и когда получите соответствующее указание. Особо подчёркиваю,— как, показалось Пронину, Бондаренко говорил излишне сухо, даже как то пугающе.— Все передаваемые самолёты должны быть исправными и полностью укомплектованными. На первое время, для убыстрения обучения, так же откомандировать несколько лётчиков и техников, хорошо знающих данную технику.
— Хорошо, сделаем.— Подполковник Ефремов, произнося это заметно собрался, подтянулся и выпрямил спину.
— Если с этим ясно, тогда продолжим,— произнёс "товарищ Пронин",— кроме самолётов Вам выделено дополнительное вещевое довольствие, продукты усиленного питания, медикаменты и по мелочам много всего. Все это идёт по программе "помощь мирового пролетариата".
— У нас уже имеется "американская дивизия", теперь будет и "американский авиаполк",— совершенно серьёзным голосом произнёс Бондаренко.
Ефремов и Камушко удивлённо посмотрели почему-то на Пронина.
— Переодели их во всё американское, только гимнастёрки да пилотки наши. Даже командиры на американские фуражки звезды нацепили.
Лётчики взглянули уже на капитана ГБ.
— Форма хорошая, добротная. Не хуже нашей. Опять же с политической точки зрения люди должны знать, что в борьбе с фашизмом мы не одиноки. Руководство страны не возражает.— Произнёс Бондаренко.
— Значить и нам такую форму выдадут? — Поинтересовался комиссар.
— Только Вашему полку и это благодаря товарищу Пронину.
Пронин на этой встрече был в форме майора РККА. Когда капитан ГБ, по армейскому подполковник, называл его не по званию, а "товарищ Пронин", авиакомандиры на это обратили внимание, хотя по каким то своим, сугубо личным причинам, промолчали и сделали вид, что "всё в порядке".
— Вам будет нужно, без отрыва от выполнения задания, переобучить остальных лётчиков на новые самолёты. По этой причине один из Ла-7, передаваемых Вам сегодня, двухместный, учебный.
— Горючее? — Негромко произнёс комиссар.
— Да, просто забыл. ГСМ везут.— Сделал паузу.— Сначала будет в бочках, потом бензовозами. Это я говорю для того, чтобы бочко-тару берегли.
— Здорово Вы нам подняли настроение,— произнёс Ефремов.— Даже не ожидал.
— Техника прибудет,— при этом посмотрел на часы, такое же действие проделал и капитан ГБ,— в прочем по времени должны уже прибыть.
Вышли наружу. Самолёты действительно уже прибыли и их как раз расставляли в два ряда. Техники снимали транспортировочные ограничители, устанавливали вооружение, в общем готовили. Возле одного из Ла-11 стояли возвращённые из плена лётчики, один из них увлечённо рассказывал, вокруг него уже собрались привлечённые новыми самолётами другие лётчики и техники.
В 30-40 годы ВЛКСМ провозгласил лозунг — "Комсомолец на самолёт!". Молодые парни видели в авиации исключительно чарующую романтику, ни с чем несравнимую и захватывающую, своеобразную тягу ввысь. О иных сторонах этой достаточно сложной, с высокой степенью риска профессии, говорить как-то было не принято. Даже начало войны молодые пилоты восприняли, как возможность продемонстрировать свои возможности и героизм. Но враг был более коварным, опытным и умелым, на лучшей чем у них технике... в общем, пощипал изрядно и многих опустил с небес на грешную землю. Энтузиазм поиссяк, и настроение было скверное. Вот тогда-то в их полк стали поступать трофейные "мессеры" и "фоккеры", а вместе с ними и хорошо обученные, подготовленные пилоты, которые потихоньку стали валить немчуру и одновременно лечить от "немцебоязни"... Сильно поднялась вера в себя, в свою удачу, умение и даже некоторое превосходство над врагом. "Фокка" был хорош, но большая боевая нагрузка, частые вылеты, бои, плохое покрытие аэродрома. Всё это способствовало быстрому износу техники. Появились первые признаки тенденции к "технической усталости" и вдруг, практически неоткуда, по крайней мере никто не ожидал, прибыли новенькие, ещё пахнущие заводской краской самолёты, часть из которых оказались не деревянными... Возле них стояли несколько лётчиков, два из которых с их полка, ранее числившихся в "сбитых". Новые техники уже что-то крутили на новых же самолётах. После короткого приветствия начались расспросы по прибывшим самолётам:
— Цельнокомпозитный Ла-11 и его деревянная версия Ла-7 являются истребителями завоевания воздушного пространства.— С энтузиазмом рассказывал один из возвращённых в полк.— Оба типа самолётов обладают очень хорошими боевыми качествами. Манёвренность, высокая скорость, огромная энерговооружённость — четыре пушки,— рассказывая пальцем показывая, что и где, при этом слушатели восхищённо шептались, потирали руки и широко улыбались,— надёжность и живучесть, простота управления и обслуживания. Моторесурс двигателя АШ-82Т на Ла-11 составляет 1200 часов, на Ла-7 с двигателем АШ-82ФН серии "девять плюс" составляет 700 моточасов.— Услышав цифры, радостно зашумели и техники.— Скорость 690, потолок почти 11 тысяч, дальность у семёрки 1800, у одиннадцати 2500. Оба "ходят" по 4-6 часов, взлетают с не укатанных площадок. В целом, не машина, а мечта. Кто на нем полетает, сам всё прочувствует.
В скорости лётчики получили новые шлемы, защитные очки с затемнёнными стёклами от солнца. Всем понравились утеплённые лётные меховые костюмы, меховые же лётные ботинки и тёплое бельё. Техники же щеголяли в новеньких комбинезонах с кучей карманов. Весь полк в "новую форму" переоделся за три дня и он так же в шутку стал называться "американским". Новые самолёты оценили по высшему разряду, особенно люфтваффовские, когда четыре Ла-11 с первой атаки спустили на землю трёх мессеров, а потом поиграли в "доганялки" с остальными и свалили ещё троих.
— Летим значить, никого не трогаем, а тут шестёрка "мессеров".— Рассказывал старший лейтенант Стешин, командир звена, по убытию Вани Давыдина вновь ставший лучший пилотажником полка.— Они на прикрытии "бомберов" были. "Юнкерсы" с бомбами идут пониже, а "мессеры" метров на 500 выше. Вот мы вчетвером на них и навалились,— при этом стал улыбаться.— Четыре пушки на самолёте это очень серьёзно, "мессеров" "режут" будь здоров. Я с первой атаки одного сразу сбил. Проскакиваю мимо них и тут же продолжаю атаку, сбиваю "юнкерса" и снова вверх, как на качелях, на солнце. О-оп!... Противосолнечные очки хорошая вещь.— Как бы восхищаясь, мотнул головой.— Так вот и снова я выше "мессеров". Очень классно получилось. И опять в атаку. "Мессеры" врассыпную, "юнкерсы" бросая бомбы тоже в разные стороны. Мы снова на них навалились сверху. Разогнали их на раз-два.— Говорил он с юношеским задором. Потом добавил совершенно серьёзно.— "Лавка" превосходит любого "немца" по всем параметрам, причём явно.
