— Дверной автоответчик, — продолжил псих.
— Неужели в квартире нет ни одной живой души? — не собирались уходить боевики.
Один выхватил пистолет и приставил к "глазку" на двери. Псих отпрянул к стене. Вовремя. Вместо глазка образовалась пробоина, а в ней появился глаз боевика. Он окинул прихожую и ту часть квартиры, что открылась его взору — дверь в ванную, туалет, комнату и кухню. Но больше всего его внимание привлекли шумы. Доцент обделавшись лёгким испугом, пустил воду в унитаз из сливного бочка.
Изверг отпрянул от двери, и в дело вступил Гаргуль. Ударом ноги и выстрелами по замку он открыл дверь внутрь квартиры, прибив психа, прятавшегося за ней к стене.
План обороны рушился. Серафим замешкался, не получив от психа своевременного сигнала, остался в ванной в засаде, располагаясь у двери.
Очутившись в квартире, боевики замерли напротив туалета, держа оружие наготове для стрельбы.
— Выходи! Мы знаем, что ты там! — заявили они.
Тут и закрылась входная дверь. Взору налётчиков предстал псих.
— Сдавайтесь, — обронил он одно-единственное слово и рухнул на пол.
Боевики в недоумении переглянулись. Серафим решил: пора — выскочил из ванной, открыв резко дверь, и задел изверга. Тот не устоял на ногах и упал.
— Ой! Что я наделал? Ударил человека! — опомнился он.
— Ты-ы-ы... — не поверил своим глазам — глазам человека — Гаргуль.
Бес признал ангела в бренном теле земного существа.
— Наш выход, бабоньки-и-и... — выскочила Надя в прихожую из комнаты, а за ней впопыхах подались мама и бабуля.
— Стоять! Никому не двигаться! Всем оставаться на своих местах! — противопоставил налётчик оружие.
— Доди-и-ик... — закричала Надя.
Тот не мог оставить без внимания крик ребёнка, позабыл обо всём и поспешил на выход, помня о клятве врача. Сам не понял, каким образом уложил на пол второго налётчика, повторив манёвр Серафима с дверью.
— Класс! Настоящее оружие! — подобрала Надя разом оба пистолета.
— Отдай! Сейчас же! — пыталась бабуля отнять у неё их.
— Не подходите! — дёрнулась внучка, произведя выстрел.
— Холостой! — решила она.
— Нет! У тебя пистолеты с глушителями! — предостерегла Вера дочь от очередных глупостей.
Доцент бросился к психу с намерением оказать посильную медицинскую помощь, когда в первую очередь следовало связать налётчиков, поскольку их тела принадлежали бесам.
Серафим уловил это и поспешил затащить их на лоджию и закрыть.
— Так дело не пойдёт, — заметили спутницы и принялись вязать налётчиков, придумав гениальную вещь.
Когда боевики пришли в себя, то оба оказались в сидячем положении на стульях, сомкнутых спинками один к одному и облачены разом в тесную одежду секретарши из гардероба нижнего белья — сексапильную ночнушку и не одну, а сразу несколько, дабы не могли пошевелить руками и телом — порвать. Пытались, как и встать. Не получилось. На ногах оказались её трусы.
— Попались! — подразнила их Надя.
— Говорите, для чего пожаловали к нам? И с чем? — вставилась Вера.
— Для этого им следует открыть рты, — пояснила Люба. И сняла намордник — один на двоих, коим боевикам послужил бюстгальтер секретарши.
— Вы трупы! Мертвецы, человеческое отродье! — огрызнулись налётчики. — Вам не жить! Мы вас...
— Что вы сделаете нам? — усмехнулся доцент, как и псих. Пилот ожил благодаря ему.
Тут уж занервничал Серафим.
— Они не люди!
— А кто?
— Одержимые бесами!
— Господи! — перекрестилась Люба. — И чё делать, чтобы они не переметнулись в нас?
— Не переметнуться, коль на вас нательные кресты! А вот сбежать могут, покинув бренные тела. Хотя сделать это им будет не так просто! Уж я постараюсь! Хоть это грех! И следовало бы изгнать их!
Серафим воспользовался помадой Веры, нарисовав на лбах боевиков восьмигранные кресты.
— Вот теперь попались, бесы!
— И чё нам делать с ними? Как допросить? Не мучить же из-за них одержимых ими людей?! — растерялась Вера.
— А что если он поможет нам, — указала Люба на доцента. — Помнится: владеет гипнозом! Так и раскрыл ангела в теле Серафима!
— Нет! Что угодно, только не это! Бесы совратят меня! А я этого не хочу! Я не священник! Боюсь! — запротестовал психиатр.
— Они могут, — подтвердил Серафим.
Боевики отказались говорить — отвечать противникам на вопросы, и лишь сыпали проклятья на их головы, заверяя: их хозяин покончит с ними, и они все попадут в ад.
Вере надоело слушать бредни бандитов, и она вернула им "намордник" на лица.
— Будем исходить от противного — размышлять логически. Кого нет с нами — босса и секретарши. Значит, кто-то из них двоих навёл на нас бесов! Вопрос — кто? Один или оба?
— А давайте заглянем в авто секретарши, ма, — напомнила Надя.
— Точно! Это она сдала нас, чертовка! — согласился псих с доводами ребёнка. — Они и вышли из её машины! Кто со мной в разведку?
— Я, — подсуетилась Надя.
— Нет, ты ещё ребёнок! Маленькая! — придержала её бабуля и пыталась оставить на Веру, но та решила иначе.
— Вы с Серафимом останетесь тут, и будете приглядывать за бесами, а мы с асом и доцентом двинем в разведку!
— А почему я? Нельзя ли обойтись без меня? И вообще, вы спросили на то моё согласие! — возмутился психиатр.
— Не бойся! Мы не собираемся подставлять тебя под пули, — заверил псих. — Просто если с нами что — ты доктор! Поможешь! Понял?
— Будешь прикрывать нас с тыла, — присовокупила Вера.
— А, ну тогда другое дело, если всё будет так, как вы говорите.
И только они все трое объявились на улице во дворе, доцент зашуршал кустами.
— Сбежал, психопат, — догадался псих. — Вот предатель! А ещё врач! Клятву давал, эскулап! Одно слово — сатрап!
— Да Бог с ним! Он нам не помощник, а только лишняя обуза, — приметила Вера в машине секретарши тело на заднем сидении.
— Предательница, — заключил псих, и, не освобождая её от блузки на голове, потащил в подъезд.
— Ну, наконец-то, — обрадовалась та про себя, посчитав: боевики решили заняться ей — один из них — извращенец, как и обещал. Каково же было её удивление с разочарованием, когда, кого она узрела перед собой психа и прочих незваных гостей в собственной квартире. Глаза у неё округлились от испуга. В поле зрения дополнительно угодили два захваченных налётчика.
— Что вы сделали с ними-и-и... — заголосила она.
— Не шуми! — пригрозила Люба пистолетом с глушителем. — Предательница!
— Я не предавала вас! И вообще невиновата в том, что произошло! Я сама заложница была у них, а теперь ещё и у вас! Отпустите меня!
— Врёт она всё! — не согласился псих. — Это она навела их на нас! Решила сдать — освободить жилплощадь! Сознавайся! И лучше не ври! Чревато!
Он держал второй пистолет при себе.
— Вот псих! Что он несёт!
— Ты, — настояла Вера. — И тебе лучше выложить нам всё начистоту! Это в твоих же интересах!
— Я ещё раз повторяю: не собиралась подставлять вас, поскольку они схватили меня на рабочем месте и пытали, требуя, чтобы я сдала им Макса!
— Но для чего? Неужели всё из-за денег — им требовался выкуп? Что-то тут не то! Иначе бы один из них не отреагировал на Серафима, признав в нём...
Вера не договорила — кого. Утаила от секретарши.
— Я думаю: босс нужен был им постольку поскольку. А на деле — вы! Но у меня не было выбора! Я подставила их, а не вас! Неужели непонятно? Поставьте себя на моё место! Разве бы поступили иначе? — пыталась извернуться секретарша. И ей это практически удалось.
Спутницы Серафима покосились на своего подопечного, ожидая, что он скажет им на это. С мольбой во взгляде на него посмотрела и секретарша.
— Развяжите её. Отпустите! Она правильно поступила.
— Что-о-о... — воспротивился псих.
— Убедил, родной, — махнула Надя ножом по блузке секретарши, и та по пояс осталась практически обнажённой, если не брать в расчёт бюстгальтер, что и закрывающий — соски. — Но если что — смотри!
Надя погрозила ножом.
— Мы-мама! Мы-маньяки-и-и...
— Чего делать будем? — заинтересовалась Люба.
— Даже и не знаю, — призадумалась Вера.
— Уходить надо, — заявил псих. — Явка провалена!
— Куда? Когда больше некуда!
— А что если нам снять номер в гостинице или квартиру в тихом месте у частника? — подсказала Надя.
— Умница, доча, — похвалила Вера.
— Неужели оставляете нас в покое? — не поверила секретарша. — Меня и босса?
— Нет, у меня есть номер его телефона, — усмехнулась Вера. — Уходим. Действительно пора!
— Бросаете меня одну с этими маньяками?
— А ты вызови милицию, — выдала Люба. — И не слушай бандитов ни при каких обстоятельствах, как и не развязывай! Лучше закрой квартиру на ключ и с милицией позови священника! Тут дело попахивает чертовщиной! Боевики одержимы бесами! Учти!
— Угу-у-у...
Гости не воспользовались вертолётом как прежде. Пилот с тяжёлым сердцем расстался с ним, проводив напоследок взглядом.
— Успокойся, псих. Дай время, — молвила Вера. — И я тебе за помощь нам подарю в будущем лёгкий спортивный самолёт.
— Да ты знаешь, сколько он стоит, женщина? 100 тысяч — не меньше! И не рублей, а евро!
— Всего-то, — усмехнулась Надя. — Это половина маминого гонорара за год. Так что тебе недолго терпеть осталось — примерно шесть месяцев. Обходился же без неба в дурдоме и дольше!
— Убедили — уговорили.
— Так ты с нами до конца, псих? — поинтересовалась Люба.
— Да куда я денусь! Без вас мне одна дорога — в дурдом, как и с вами! Так чего дёргаться? Чему быть, того не миновать! А с вами нескучно! Я ж всю жизнь только и воевал!
Проводив взором с лоджии незваных гостей, скрывшихся за иным домом, секретарша немного успокоилась. И её побеспокоила парочка боевиков. Они задёргались, стремясь освободиться.
— И что мне с вами делать? Может и впрямь в милицию позвонить, чтобы вы оставили в покое меня и моего босса?
Боевики упорствовали.
— Отдайте лифчик! — содрала секретарша "намордник".
— Развяжи, чертовка!
— Делай, что он тебе велит, плутовка! — выдал изверг в более грубой форме.
— Ещё чего! Вы ответите мне за всё — заплатите!
— Легко! Хозяин и рассчитается с тобой за всё!
— За что, когда я ничего не сделала! Я хотела как лучше, но вышло как всегда! И сами виноваты! Не дали мне предупредить вас о гостях!
— Она подставила нас, Гаргуль!
— Кто он?
— Молчи, изверг! Не называй моего настоящего имени, балбес!
— Вы кто, мальчики? Точно люди, а не черти-и-и...
— Посмотри мне в глаза-А-А... — закричал Гаргуль. — Внимательно, чертовка-А-А...
Секретарша повелась. Он применил против неё гипноз.
— Ты сейчас развяжешь нас и...
Она возбудилась.
— Мы с тобой займёмся тем, что давно обещал мне и не раз, да?
— Нам некогда, — вставился изверг и всё испортил.
— Вот балбес! — разозлился Гаргуль на него.
— А зачем мне вас развязывать, когда то, что требуется от вас — освободить ниже пояса! И тогда моя мечта осуществима!
— Вот дура! Нимфоманка-А-А...
— Ладно. Я не трону вас, мальчики! Но с условием: вы не тронете Макса!
— Кого?
— Моего босса! Ведь не он нужен вам, а те, кто покинули меня! Я права? И не отрицайте! Я помогу вам выйти на их след, если пообещаете мне это! По работе выясню у него, где находятся ваши беглецы, когда сами свяжутся с ним. И получите адрес! Договорились?
— Конечно, чертовка, — толкнул Гаргуль изверга.
— Как скажешь, плутовка-А-А... — подыграл тот ему на словах. А на деле вышло иначе.
Почувствовав свободу действий, боевики накинулись на секретаршу и связали.
— Вы опять! Вот маньяки! Изверги! Извращенцы-ы-ы...
— Надоела ты мне! Замолчи! — натянул той на лицо её же трусы Гаргуль, и призадумался над тем, где искать беглецов.
— О них следует сообщить хозяину, — настаивал напарник.
— Ты в своём уме, балбес! Что мы скажем ему: обнаружили изгоя и упустили? Соображаешь, чего он за это сделает с нами? Нам требуется её босс! Его мы и доставим к нему! А дальше не наша забота!
— Почему, Гаргуль?
— Потому что инициатива наказуема, балбес! И зови меня — извращенец!
— Тогда и ты не называй моего истинного имени, а зови как она — изверг!
Секретарша лишь молча хлопала ресницами в недоумении — сходила с ума, осознавая: останется жива — клиника Кащенко ей обеспечена пожизненно, а не работа на прежнем месте у Макса.
Боевики побеспокоили её. Гаргуль содрал у неё с головы трусы.
— Отвечай, чертовка! Где живёт твой босс? Его адрес!
— Не скажу, хоть убейте!
— Изверг.
— Да, извращенец!
— Твой выход.
— Я давно мечтал это услышать. Плутовка осточертела мне! Тебе конец!
— А он у самого-то есть, импотент?! — пыталась секретарша перевести допрос в иное русло, желая напоследок немного помучиться. Не вышло. Изверг взвёл курок.
— Говори, чертовка, или он выстрелит в тебя!
— Ны-неужели пы-правда-а-а...
— Игры закончились, плутовка! Пора платить по долгам!
— Нет, не стреляйте! Не убивайте меня, мальч-Ик-и...
— Согласна помочь нам?
— Ага. Куда ж вы без меня!
— Скорее ты — без нас, — заключил Гаргуль с секретаршей взаимовыгодный союз на словах.
И получил адрес.
— Она твоя, изверг, — бросил он, уходя напоследок. — Поторопись!
— Уже, — не стал тот задерживаться.
Оппонент уловил одиночный приглушённый хлопок при выходе из квартиры. И боевики угнали машину секретарши. Та слышала, как "взревел" двигатель её авто и во дворе стало тихо.
— Неужели всё — я умерла-а-а... — запричитала она. — Стоп! Если слышу свой голос и нахожусь у себя в квартире в собственном теле, значит жива! Ура-а-а...
Радость сменило огорчение. Шок прошёл, и она ощутила резкую боль в груди в районе сердца, куда ей выстрелил боевик, но не убил. Секретаршу спас силикон. Подушка из него в груди лопнула и потекла, а пуля застряла, увязнув.
Взору предстало собственное тело, отражённое в зеркале трюмо, и секретарша в очередной раз зашлась от крика. Одна часть груди — слева — сдулась.
— Вот бандиты! Изверги! Извращенцы! Будьте вы прокляты, черти-и-и...
Крови не было за исключением силикона. А тут ещё она почувствовала: стягивающие путы ослабли из-за уменьшившихся габаритов тела. Секретарша высвободилась от них, и, добравшись до телефона, сделала звонок — не в милицию и не в скорую помощь, а боссу.
— Макс, беги! К тебе едут бандиты! Они совершили налёт на мою квартиру-у-у...
— Ты чего несёшь, моя сладенькая? С ума сошла? Я ж разговариваю с тобой по мобильнику!
— Так ты не дома?
— Я на работе! А то, что ты сказала мне сейчас...
— Правда-А-А... — прокричала секретарша, не собираясь униматься. — Звони ментам и священн-Ик-у...
— А ему зачем?
— За тем, что боевики одержимы бесами! И просто так с ними не справится!
— Ладно. Всё понял — тебя. Успокойся! Я что-нибудь придумаю. Только ты сама никуда из дома не уходи.
— Куда, когда я ранена-а-а...
— И куда?
— Стыдно сказать...
