— Ну, вот видишь, Серафим, — ухмыльнулась Люба. — А ты переполошился! Зря!
— Нет, не зря! Всё, что я видел — реальность!
— Мистика! Ты устал! Трудно быть ангелом в теле человека. Твоя душа рвётся на свободу. Но потерпи немного, скоро ты встретишься с тем, кем тебе необходимо. А там глядишь: всё станет на свои места.
— А может не надо — не стоит, Вера?
— Нет, Серафим! Чему быть — того не миновать! Надо! Я не вправе удерживать тебя, как бы мне этого не хотелось! Пора разобраться во всём и со всем, что с нами произошло и происходит! — заключила она.
И побеспокоила посредника "конторы".
— Привет, Макс! Доброе утро!
— Какое на хрен доброе утро, Верка, когда ты позвонила и разбудила!
— Неужто спал? И где? Дома или секрет?
— Ну не в дурдоме же, — заявил он в ответ.
Рядом раздался голос секретарши.
— Пупсик! Ты с кем это разговариваешь с утра пораньше, а?
— С кем надо, сладенькая моя! Это не твоего ума дело! Спи!
Та упорствовала.
— Уже вытащил её из психушки? Когда успел? Одно слово — кобель, — ухмыльнулась Вера.
— Сама су...
— Вот об этом! Обо мне, как о Жуле! Самолёт к отправке готов? Ты устроил, что я просила тебя?
— Да. Можешь отчаливать на Кавказ! Удачи! Жду тебя по возвращении с сенсационным материалом — и не одним! Гонорар придётся отрабатывать от и до!
— У тебя на этом всё, кобель?
— А у тебя, су...
Вера прервала разговор.
— Всё, родные мои! Можем лететь. Готовы?
— Я — да, как пионер, — заявила Надя. — Хотя и не являюсь им!
— И я как пьяница, но трезв! — присовокупил псих.
— Тогда от винта! — вставилась Люба.
— Полетели, Серафим, — молвила Вера.
Он на миг закрыл глаза. Видение ночного кошмара больше не повторилось. И он подался на уговоры спасительниц. Они старались ради него, и он не имел права подвести их. С тяжелым сердцем и камнем на душе покинул съёмную квартиру.
— Ты же мужик! — хлопнул его дружески по плечу псих. — Взбодрись, дружище!
Тем временем на Лубянке в камере изолятора под присмотром охраны в заключении томились два боевика.
— Помоги мне, изверг, — обратился Гаргуль за помощью к подельнику.
— Как, извращенец? Чем? Что я должен сделать?
— Ударь меня!
— Не могу, брат!
— Не бойся за меня — тело человека. Оно сейчас помеха мне, как и твоё — тебе! Нам следует вырваться отсюда, а для этого ты непременно должен убить во мне человеческое отродье! Прикончи его и освободи меня! Это приказ, изверг!
— Ну, ты и извращенец! Настоящий!
— Делай, что я сказал!
— Получи-и-и... — ударил изверг сокамерника.
Тот вскрикнул:
— Чёрт! Больно-о-о...
— Я же говорил: ощущение будет не из приятных! А ты — убей!
— Ну же, бей!
Изверг вновь внял словам извращенца, уложив сокамерника на пол при ударе в голову. И тут как тут в камеру влетели конвоиры, применив электрошокер против изверга.
Боевики — бесы в них — потерпели неудачу. Их ждало разочарование.
— Проклятье... — стонал Гаргуль, ощущая нестерпимую телесную боль. — Добей меня, изверг! Не мучай! Ай...
Тот лежал без сознания.
— Неужели сбежал, гад! Обхитрил меня-а-а...
Но нет — подельник пришёл в себя чуть погодя. И бесы придумали новый план, задействовав второй вариант очень похожий на предыдущий.
Снова из камеры до охраны донеслись шумы — крики и удары. Они влетели к боевикам, и те разом накинулись на них, стремясь овладеть оружием. Его не оказалось при них, и им послужили шокеры.
Охрана применила их против заключённых. Успокоила. Теперь уже сам изверг стонал подстать извращенцу.
Тот придумал очередной план избавления от тел. Изверг не вытерпел. Ему не понравилось то, что предложил Гаргуль. И они сцепились меж собой на самом деле, а, не разыгрывая сцену, как прежде, мстя один другому за ту ситуацию, в которой оказались по вине друг друга.
Охрана в третий раз ворвалась в камеру, и не стала разводить задержанных по углам — изъяла одного и поместила в иную камеру по соседству.
Гаргуль не мог успокоиться, принялся биться головой о железную дверь. Охрана вызвала врача, и тот ввёл ему сильнодействующий препарат — транквилизатор. Не подействовало. Бес бесился в теле человека. И врач увеличил дозу до смертельно опасной.
Двигаться боевик не мог, зато стонал, пытаясь кричать, донимая охрану с требованием, чтобы они добили его.
Те и впрямь готовы были прибить Гаргуля.
От дежурного офицера изолятора Лубянки поступило сообщение о том, что происходит с боевиками. И генерал потребовал у подопечного — помощника — разобраться с ними.
Тот спустился вниз на пару тройку этажей в подземную часть здания. Его и приметил подле себя крикун.
Гаргуль не мог связать и пары слов. Вызвали врача.
Он предупредил полковника:
— Пациент не выдержит допроса. Я и так слишком много ввёл в него лекарства! Сердце может остановиться из-за очередного укола.
— Коли!
— Если только под твою ответственность, полковник! — предупредил в очередной раз доктор.
Боевик оскалился. На лице проступила улыбка злорадства, на которую сподобился Гаргуль в теле человека в ожидании кончины. Как наступило облегчение. О смерти не было речи. Лекарство подействовало отрезвляюще на организм боевика.
Полковник не успел задать и первого вопроса, а заключённый набросился на врача, и пытался задушить.
— Не подходи, человек! Если хочешь спасти жизнь иному — выстрели в меня-а-а...
Полковник внял словам боевика, но убивать его не стал, ранив в руку.
Хватка ослабла. Гаргуль не сдался. Иной рукой он схватил шприц и вогнал иглой врачу в шею.
— Целься мне в голову, человеческое отродье, или я прикончу его-о-о...
Боевик намеревался впрыснуть лекарство и таким образом покончить с врачом. Последовал повторный выстрел и снова в руку, а затем стремительно движение в сторону боевика и удар рукоятью по голове.
Когда бес заставил тело придти в чувство, то осознал: дееспособность его значительно снизилась. Обе руки по локоть оказались в бинтах.
Полковник не отступил от затеи допроса, хотя врач не унимался, держась позади него, отгородившись от бандита, точно живым щитом.
— Почему ты не убил меня-а-а... — взвыл Гаргуль.
— Потому что ты нужен мне живым! И я намерен допросить тебя, боевик! Кто твой хозяин — знаю! Меня интересует цель вашего визита в столицу?
— Ничего я тебе не скажу даже под пыткой, человеческое отродье! Лучше прикончи меня-а-а...
— Как скажешь, — выпалил полковник, и не только на словах.
Пуля оцарапала ногу боевика в районе бедра левой ноги.
— Мазила-А-А...
— Могу повторить, — пригрозил полковник.
— Давай, иначе я не успокоюсь, пока сам кого-нибудь не прикончу здесь из вас!
— Ясно. Смертник.
— Неужели шахид? — перепугался доктор.
— Он нам этого не скажет, а вот его напарник...
К нему в соседнюю камеру и подался полковник в сопровождении врача и охраны.
— Введи ему "сыворотку правды", — приказал полковник.
И получил то, чего желал. Боевик понёс несусветную ахинею.
— Что?! — подскочил генерал из-за стола, когда помощник предстал перед ним с докладом. — Какие бесы? Сам балбес! Чёрти что!
— Они не мне привиделись, а боевикам — смертникам. Их конкретно обработали — промыли мозги. Тут без гипнотизёра не обойтись. Не расколоть их!
— Так задействуй его!
— Кого конкретно из них?
— Мозголома!
— Уже, шеф! — поспешил полковник на выход.
Результат его встречи с боевиками был неутешителен. История с потусторонними силами имела продолжение — повторилась.
Полковник робко заглянул к генералу в кабинет.
— Ну, говори! Что там у тебя? Чего выяснил мозголом?
— Ничего нового. Всё то же подтвердил, что я уже вам докладывал. Они — психи! Душевно больные, генерал!
— Сам псих! Разберись с ними! Пора брать всех и...
— А что с олигархом? Ведь он с ними заодно!
— Придётся мне поговорить кое с кем относительно него в Кремле!
— Понял, шеф. Вам нужны неопровержимые доказательства его предательства.
— Да, оперативная съёмка его общения с главарём наёмников, и досье — криминал на него.
— Давно бы так, шеф! Было бы приказано, а уже исполнено! — обрадовался полковник, предоставив всю необходимую видеоинформацию.
— С Богом, — перекрестился генерал, и посмотрел мельком на портрет у себя в кабине, где был изображён президент страны.
С ним у него и произошла встреча тет-а-тет, стоившая полжизни. Генерал вернулся на Лубянку ни живой, ни мёртвый.
Помощник стоял перед ним по стойке смирно, боясь ни то что проронить слово, но даже издать малейший звук иного толка.
— Ты тут! — не сразу опомнился генерал. — Почему боевики до сих пор на свободе?
— А олигарх?
— Они все должны быть здесь! Работай, полкан, пока в Кремле не передумали, и до них не дошла утечка информации о готовящейся операции по их захвату, но никак не ликвидации!
В небе над дачей олигарха загремел лопастями вертолёт. Охрана дворца не придала его появлению особого значения. Винтокрылая машина принадлежала их хозяину. Кто-то возвращал ему пропажу. Это не понравилось боевикам. И парочка из них подалась навстречу незваным гостям.
Едва вертолёт коснулся шасси посадочной площадки, оттуда выскочили люди в масках, и в мгновение ока положили боевиков. Те упали, получив серьёзные ранения, а налётчики не сбавляя скорости, устремились во дворец.
На глаза полковнику попался дворецкий.
— Где хозяин? Говори, если хочешь жить?
— А что вы намерены сделать с ним — с этим кровопийцей? Если убить — он там!
— А не врёшь?
— Дайте оружие и я докажу вам это делом! — распахнул дворецкий пиджак.
Полковник узрел клапан от капельницы в пробитой груди.
Тут и появился начальник охраны. Он сам сдался, подняв верх руки, и предупредил:
— Сразу стреляйте при входе, иначе вас перебьют, мужики!
— Да что здесь происходит? Чего твориться? — изумился полковник.
— Одним словом — чертовщина!
Он не внял словам оппонентов, как словам разума, и потерял бойцов, оказавшись в западне.
Подле него залегли дворецкий, начальник охраны и даже повар. И все с оружием в руках.
Начальник охраны предложил выкинуть белый флаг. В качестве него послужил колпак повара того же цвета. И был тотчас изрешечён пулями.
Полковник применил газовые гранаты.
— За мной! Ой... — угодил он под шквальный огонь.
Его задело в руку и ногу.
— Хорошо хоть жив остался, — отметили подельники по несчастью. И воспользовались боевыми гранатами.
— Что вы наделали?! — услышал полковник взрывы.
— А иначе их не взять, — заверил начальник, и подался в разведку. Позвал. — Кого берём, полкан?
— Главаря банды и олигарха.
Те истекали кровью, но остались живы. О чём сообщил врач. И он подался с остальными беглецами на борт вертолёта.
— Уходим! — приказал полковник пилоту.
— А как же парни, командир?
— Мы им не поможем!
— А кто?
— Группа штурмового реагирования — прикрытия!
Не успели беглецы подняться в небо, по ним пытались открыть огонь — охрана с периметра колючего заграждения.
Не тут-то было. Из леса показалась бронетехника, и в дополнение раздался голос, донёсшийся до них из динамиков усилителя звука по громкоговорителю.
— Сопротивление бесполезно! Дворец окружён плотным кольцом! Всем сложить оружие! Проводится спецоперация службой национальной безопасности! Поэтому, кто окажет сопротивление, будет уничтожен! Огонь на поражение открываем через минуту! Время пошло! Все, кто хочет жить — на выход с поднятыми руками и без оружия!
Для убедительности в небо взвилась сигнальная ракета. И прогремел выстрел из танка по одной из вышек на периметре.
Охранник едва успел прыгнуть вниз в последний момент, спасая собственную жизнь. И на Лубянке увеличилось число постояльцев в подвальной части здания.
Помимо допроса задержанных, показания давали свидетели. С их слов олигарх оказался сатанистом.
— Неужели боевики — сектанты? — не поверил генерал, выслушав рапорт полковника.
— Выясняю, шеф.
— А надо уже! Президент требует отчёта о ходе следствия! На него нажимают зарубежные партнёры олигарха по бизнесу, требуя его немедленного освобождения! А мы этого не имеем права допустить! Иначе грош нам цена! Он вытащит за собой на свободу наёмников — их главаря!
— И пусть, шеф.
— Ты чего такое несёшь, полковник?!
— Нам проще будет покончить с ними.
— Здесь? Ты в своём уме?
— Нет, в Чечне.
— Чего? Как? Что ты задумал? Выкладывай!
— Я дам им то, что они хотят получить.
— И что же?
— Кое-кого.
— Кого? Конкретно!
— Одного типа моей подопечной, которую я завербовал с вашей протекции как внештатную сотрудницу "конторы" и отправил навстречу к изгою на Северный Кавказ.
— Ничего не понимаю! А твой агент тут при чём?
— Ну, шеф, вы удивляете меня! Вспомните ваш обед с Маком и...
— Его не было!
— Как прикажете!
— Ты по делу говори!
— Я пытаюсь.
— А ты не мучайся, полкан! Выкладывай всё, как есть и начистоту!
— Угу. Уже, шеф. Я сделаю всё так, что они...
— Кто?
— Кто мешает нам — исчезнут разом! И изгой поможет нам в том, — объяснил коротко и ясно практически в двух словах помощник, особо не вдаваясь в подробности предстоящей операции.
— Действуй, — понравилась его затея генералу. — Но так чтобы концы в воду!
— Всю агентурную сеть, задействованную в ходе данной операции?
— Свидетели нам ни к чему, как и лишняя головная боль! Обруби все концы!
— Слушаюсь, шеф, — "откланялся" полковник. И занялся делом, наведавшись к олигарху в камеру.
— Где я? — выдал тот, задав вопрос.
— Там же где и я, барыга! На Лубянке! Только теперь ты у меня гость, словно в горле кость, а не я у тебя в бытность на даче!
— Я скоро выйду отсюда, полкан, и тогда твоя участь, как и всей "конторы" будет незавидна!
— Не рассчитывай на снисхождение, олигофрен! На твой арест дал добро сам... — поднял полковник указательный палец вверх. — И не мой шеф, а его! Дошло?
— Старик выжил из ума! Ему это так не сойдёт с рук! Я устрою ему импичмент! Он отправиться в отставку-у-у...
— Ну-ну! Не горячись! Не на Украине! — усмехнулся полковник. — И Лубянка, не Майдан!
Олигарх пытался встать, вдруг почувствовал боль от ран, упал на нары.
Полковник оставил его, но от камеры не отошёл — подглядел в глазок на двери за действиями заключенного. Тот воспользовался мобильным телефоном. Связи поначалу не было. Однако полковник постарался, и устроил её ему.
Олигарх дозвонился в Кремль и переговорил с нужными людьми. На президента начали давить со всех сторон — парламент и общественность — Государственная Дума и СМИ. И он пошёл на попятную, сделав вид, будто несведущ о том.
Генерал безопасности получил по шапке. Президент приказал отпустить олигарха на волю, а тот в свою очередь настоял, чтобы заодно с ним и главаря банды наёмников с Кавказа, как и всех его подопечных — бойцов.
