Дагор Браголлах

В здании, где помещалось нечто вроде казарм — для тех местных, кто на этом руднике присутствовал — бывать Эллаису еще не приходилось. Теперь же он увидел, что обстановка там скупая и однообразная... впрочем, наверное, у всех народов здания такого типа были похожи.

Человек, который ждал их, производил впечатление немолодого, хотя по лицу его этого было и не угадать. Взгляд выдавал. Светловолосый, как большинство северян, одетый так же, как все прочие. Кивком отослал сопровождавшего Эллаиса воина, а эльфу сказал:

— Садись. Есть будешь или откажешься?

-Нам каждый день есть не обязательно, — сообщил Эллаис. — Равно как и спать. Вот от хорошего вина я не откажусь.

— И то верно. Пей, — он наполнил вином кружку, пододвинул к эльфу. — Ну что, лорд Эллаис, как настроение среди твоих воинов... бывших воинов? Намерены изображать героев до победного конца?

-Им не надо "изображать", — сдержанно сказал Эллаис. — Они ими являются. Герой, знаешь ли, не тот, кто напоказ страдает и старается изо всех сил, чтобы ему сочувствовали.

— Собираетесь провести здесь остаток своей бессмертной жизни? Кстати, лорд Эллаис, можешь выкладывать напрямую, что ты задумал, демонстрируя нам эту свою, — человек щелкнул пальцами, — игру.

-Остаток бессмертной жизни мы будем коротать в Мандосе, — заметил Эллаис. — Кто-то раньше, кто-то позже. Что же до игры... не уверен, что тебе понравится то, что я могу об этом рассказать.

— К слову, о Мандосе... ведь Мелькор мог бы избавить вас от этой судьбы, — заметил человек. — А об игре — рассказывай. Неприятными речами меня не удивить.

-Избавить? — удивился Эллаис. — Не слишком ли много он на себя берёт?

— Он может это сделать. Но вряд ли тебя это заинтересует.

-Да, пожалуй, — усмехнулся он. — Так что же касается игры... Это из книжки, которую мне давно, в Амане, показывал Феанаро. А взял он её у Ауле.

— И что в этих сведениях такого, что должно быть мне неприятно?

-А это книжки-то не наши, — спокойно сказал Эллаис. — И написаны они были не на квенья.

— И что — ты полагаешь, что на Севере не сохранилась память об этой игре? — человек усмехнулся. — Мелькор не умеет забывать, нолдо. Давай уж, говори напрямую, что ты хотел выторговать. Может, и без торга дадим.

-Неужели, — язвительно сказал Эллаис. — Вот прямо так и дадите, без всяких условий?

— Почему бы и нет? Посмотрим. Или ты полагаешь, что издеваться над вами нам доставляет удовольствие?

-Я хотел бы свободы, — коротко сказал Эллаис. — Для своих нолдор. Хотя бы для самых младших, кому ещё нет ста пятидесяти.

— Они могут получить ее в любой момент, и условия ты знаешь. Иначе все это обернется лишь тем, что они погибнут в бою, либо снова попадут сюда... или в другое такое же место. Только и всего.

-Если они поклянутся и потом нарушат клятву, тоже ничего хорошего, — заметил Эллаис. — Кое-кто подумывает и об этом.

— Обычно нолдор держат слово. Кроме того, никто ведь не заставляет вас приносить клятву служения; что мешает вам, вернувшись, быть целителями, мастерами, наставниками, наконец?

-Видишь ли, я помню, как мы обсуждали переговоры — лорд Майтимо и остальные, — усмехнулся Эллаис. — Так что вопрос слова, клятвы... это не так просто, как кажется.

— Выбери тех, за кого именно ты просишь. Их приведут ко мне... Поговорим. Посмотрим.

Эллаис прикрыл глаза и сходу назвал имена — их было восемнадцать.

-Я подожду.

— Хорошо, жди. Сам будешь их уговаривать, — человек прикрыл глаза, отдавая мысленный приказ. — Пей пока вино, не стесняйся.

Эллаис тяжело вздохнул. Уговоришь их, как же... его-то самого, например, не уговоришь...

И он пошёл туда — навстречу неизбежному.

В зале их уже ждали: нолдор, под охраной. Смотрели на своего лорда с надеждой.

-Вот что, — сказал он негромко. — Вам предлагали: поклянитесь не поднимать оружие против Севера — и уходите. Я просил за вас — за самых младших. В ответ услышал то же самое. Что я могу сказать... Вы можете вернуться на свободу.

-Ты предлагаешь нам — предать? — ошеломлённо спросил кто-то из нолдор. — Ты?!

-Не я, — терпеливо и спокойно ответил Эллаис. — Они.

Он видел — отчаяние, обречённость... потом вдруг кто-то из тех, кто был поближе — рванулся к нему, он не успел уклониться: чужая воля к смерти обрушилась на него.

В этот момент все для Эллаиса погасло. Что произошло дальше — он толком не видел. Только боль и темнота, и чьи-то крики.

Когда он очнулся — перед глазами был деревянный потолок. Повернув голову — все взорвалось болью — он понял, что находится, скорее всего, в этом же здании, только в незнакомой еще комнате. А рядом за столом сидел тот самый... местное начальство. Он словно почувствовал, что эльф очнулся, повернулся к нему.

— Ну что, убедился, заступник?

Эллаис, тяжело дыша, закрыл глаза снова. Вот и всё. Теперь уже — всё, он — предатель...

А не так ли это и есть?!

Он похолодел.

Эта история с Хэллайтом, визит в Ангамандо, потом — кольцо...

Да.

Они тонко и умело заманили его в ловушку.

Ему не выбраться.

— И подумай сам, — человек понизил голос. — Даже если бы я хотел тебе помочь... и отпустить твоих друзей. Ты понимаешь, что для меня это — тоже предательство? Выпустить на свободу не просто врагов — ладно бы; убийц. Ты вот за себя переживаешь, видно. А с нашей стороны от меня такого же хочешь.

Эллаис удивлённо взглянул на него: такое ему как-то не пришло в голову.

-Ты прав, — признал он. — Что я могу сказать... если бы не война, мы бы, наверное, могли разговаривать как друзья. А так — ты вернёшь меня в заточение, и там, я полагаю, остальные доделают то, что не удалось этому мальчику. Впрочем, это только справедливо. Мандос нас давно уже ждёт.

— Вот поэтому я тебя и не верну, — отозвался человек. — Только не хочется, чтобы они утвердились в мысли о том, что ты предатель. Нет мыслей о том, как их разубедить?

Эллаис со вздохом приподнялся, — голова страшно болела. Ещё одно нормальное существо из "тёмных"...

-А как их разубедишь? — он не удержался, сжал виски. — Разве что вы их выведете и меня казните — за то, что попытался обмануть вас, подговорить своих дать ложную клятву...

— После чего они еще больше загорятся ненавистью к нам. Нет, это тоже не дело. Ладно, не твоя забота; придумаю что-нибудь. О тебе, кстати, спрашивали. Можешь догадаться — кто.

Эллаис рванулся — встать, но тут же со стоном свалился обратно на лежанку. Неужели — она?.. Да нет, не может быть. Не может. Не бывает такого.

-Хэллайт?

— Лежи спокойно... Хэллайт и ее сестра, конечно.

Эллаис всё же, скрипнув зубами, заставил себя сесть. Нечего.

-Вот что... Чем дольше тянуть, тем хуже будет. Мои только уверятся в моём предательстве, будут убеждены, что вы меня забрали к себе как своего. Я предлагаю тебе действительно дело. Поверь, хуже, чем они о вас думают, уже попросту некуда.

— "Казнить" тебя? — медленно уточнил человек. — И что ты станешь делать потом? Останешься среди нас, своих врагов?

Эллаис взглянул на него в упор.

-Пути на свободу у меня нет. Зато есть путь в Мандос, от которого ты хочешь меня избавить. Я понимаю твоё желание, — у меня было подобное... Я военнопленный. Я лорд нолдор. Лучшее, что можно для меня сделать — это улучшить условия содержания в плену. Всё.

— Ну почему, — человек слегка усмехнулся. — Думаешь, ты первый такой? Отнюдь. Многие из вас, вначале одержимые ненавистью, после выбирали остаться в Твердыне или на Севере, или в окрестных землях, тем более, что Мелькор способен избавить тех, кто ему доверится, от Проклятия Мандоса. Против своих эти эльдар не сражаются, но жизнь ведь не ограничивается войной. Сейчас не самое лучшее время для такого выбора, но это все равно лучше, чем смерть.

Избавить от Проклятия, — эхом отдалось в душе.

Всколыхнулось — как будто было только что: застывшее тёмное небо помертвевшего Амана, Феанаро — с окровавленным мечом, и тела, тела, тела...

"...И восплачет его бездомная душа по своему телу, и вернётся ко мне..."

Живая Судьба.

Тяжёлый низкий голос Вечности.

Вечной — не — свободы.

Того, кто имеет право судить.

Эллаис покачал головой.

-Я не верю, что от Проклятия можно избавить.

— Можно изменить посмертную судьбу фэар. Дать ей свободу самой выбирать будущий путь. Можно, Эллаис. Из-за этого и разгорелась война — самая первая, Война Стихий, с которой все началось. Был целый народ — такой. Измененный. Недозволенный. Неужели ты даже не слыхал об этом? К вам ведь тоже просачиваются сведения от нас, мы знаем.

-Я знаю, — ровно сказал Эллаис. — Помнишь, я говорил, что видел рисунки этой игры в книге, которую принёс Феанаро от Ауле? Я видел и другое, что было в этой книге. Я не понимал этой письменности, — ведь у нас не было своей, — но рисунки изображали эльдар. И крылатых тварей. Когда я пришёл в Эндорэ и вступил в бой с вашими, то увидел этих существ своими глазами. Я знаю.

— Тем более. Ты хочешь, чтобы твои продолжали верить в тебя, убедились, что ты не предатель?

Эллаис пожал плечами.

-Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Изобразить казнь, — человека почему-то просто передернуло. — Я не уверен, что это правильный выход.

Эллаис вздохнул.

-Ну хорошо, а какой есть выход? Я другого не вижу.

— После этого все они — все, понимаешь? — окажутся потеряны для нас. Возненавидят. Убедятся в нашей подлости. Я не смогу даже, — он снизил голос, — позволить им бежать. А наши будут вынуждены участвовать в омерзительной игре... Нет, Эллаис, я этого не сделаю. Боюсь, тебе придется все-таки рискнуть и остаться среди твоих.

Эллаис, скрипнув зубами, поднялся, — красивое лицо его словно окаменело.

-Ну что ж. Спасибо за то, что... в общем, ты понял. Вполне возможно, что твой вариант более правильный.

— Мы будем следить за вами. Убить тебя мы не позволим... но если что-то случится — лучше дать им поверить, что ты умер. С этим ты, надеюсь, согласен.

-Согласен, — кивнул Эллаис. — Что ж... Я так полагаю, что мне пора обратно.

— Да. Иди... Тебя отведут. Ночь уже. И знаешь что... сними-ка ты это кольцо. Оставь мне; после заберешь.

Эллаис удивлённо взглянул на него, но кольцо всё же отдал. Помедлив, всё же решил спросить.

-Почему так?

— Вражья вещь, — пояснил человек, — что ж тут непонятного.

-Они его у меня с моего возвращения видят, — пожал плечами Эллаис. — Впрочем, ладно. Если всё-таки не успеете, и они меня убьют... мне жаль, что мы по разные стороны.

— А вот это зависит только от тебя, — ответил человек. — Иди.

Эллаис сделал пару шагов, — голова закружилась, всё потемнело перед глазами. Сам он тоже умел применять магию убийства, но сейчас ему от этого стало особенно тоскливо. Погибать от рук своих, да ещё и будучи, в общем, ни в чём не виновным...

Он шёл обратно, стараясь держаться твёрдо.

Снаружи царила ночь — а в подземелье свет светильников отменял напрочь смену дня и ночи, отрицал её, убивал... Вечные каменные стены, вечные светильники...

Один и тот же путь — уже много дней.

Он шёл.

Он знал, что там, внизу, — не спят.

Что — ждут.

Перед ним распахнулись двери.

Войдя, он встретил первым — удивление. Похоже, они полагали, что "тёмные" уже не вернут его обратно, заберут как своего.

Они выбрались с лежанок, окружили. И — без единого вопроса, без единого слова — набросились, сбили с ног, просто забивали — ногами, у кого были силы — обрушил на него "магию смерти"... и ещё, для верности, кто-то накинул ему на шею тонкую верёвку, служившую пояском.

Участвовали в расправе не все. Кто-то стоял в стороне, отвернувшись. Кто-то бил... но для вида. Тех, кто готов был убивать, оказалось меньшинство; ведь как же, это же Эллаис, которому они доверяли, с которым годы прожили бок о бок, не может он быть предателем... но каждый боялся показать, что ему — жаль. Ведь это означает — предать и самому...

Бить перестали, когда поняли, что Эллаис более не то что не двигается — вовсе не подает признаков жизни. Расступились, глядя на неподвижное тело, лежащее в луже крови — разбили голову.

— И что теперь? — хрипло спросил один из тех восемнадцати, о которых недавно просил Эллаис.

Тот парень, который накинулся на Эллаиса наверху — и который теперь, перед его приходом, вёл импровизированный заочный "суд", — распрямился. Оглянулся — в глазах была смертельная тоска, обида, горечь от поражения и предательства.

-Теперь — всё, — яростно выдохнул он. — Я верил ему. Я готов был за него жизнь отдать! а он? вернулся из Ангбанда с колечком, — видно нашёл здесь какую-то "тёмную", продался за её ласки! А теперь — и подавно!

— Ты сам хуже них, — едва слышно проговорил эльф. И, отойдя, вновь забрался на свое место — у стены, в первом ряду.

-Да?!

Тот хотел подскочить к нему, но не поглядел под ноги: споткнулся о лежащего Эллаиса. Замер, глядя на него.

И отступил на шаг, сжав кулаки.

Это был _его_ лорд. Он родился в Эндорэ, он с мальчишеским обожанием смотрел на тех, пришедших из-за Моря воевать с Врагом, кто видел свет Амана... Он гордился им. Он хотел быть на него похожим.

И — вдруг... Предательство. Тот, кого он так любил, кому безоглядно верил, — предлагает перейти на сторону врага. Сложить оружие.

И теперь он стоял, глядя на мёртвого, а прежнее — то, что было когда-то там, на свободе, захлестнуло его душу.

— Был бы он предатель, не вернулся бы сейчас, — отозвался эльф. — А ты убийца. И я тоже... что не помешал. Что, научились — безоружных забивать... эльдар...

Казалось, в звенящей тишине больше никто не посмеет сказать ни слова — только эти двое. Остальные молча смотрели... потом кто-то опустился на колени возле Эллаиса, закрыл ему глаза. Подошёл к двери, громко стукнул.

-Эй, кто-нибудь!

Открыли им не сразу. Наконец отворилась дверь, двое "темных" молча подняли тело, вынесли. Дверь захлопнулась. На полу осталась лужа крови.

-Ну что уставились? — резко, срывающимся голосом крикнул тот, "судья". — Всё! Мы решили — и казнили, и теперь — предателей среди нас нет.

— Ну разве что кроме тебя, — тихо сказал Ларнис — молодой. — И вообще, знаете... Давайте, по второму разу. Можете меня — так же. Если вы согласны, что ЭТО — было по чести.

У того вмиг как будто красная пелена застила всё перед глазами, — рванулся вперёд, сжав кулаки, врезал — наотмашь.

Ларнис от удара упал поперек лежанки — закрываться не стал, поднялся — глаза у него горели, лицо было разбито в кровь ударом.

— А что, не так, скажешь?! — крикнул он. — Вы ничего не знали про Эллаиса! Вы оговорили его, без всякой вины! Это — не суд, это убийство! Он нам жизнь спасти пытался, а вы ему вместо благодарности — вот так?! Да вы все просто трусы! Вам не хватает смелости, каждому, признать, что Эллаис ни в чем не виноват, что это мы — убийцы и предатели, а не он! Давайте, боритесь с Врагом, и делайте то же самое, что он — Враг порадуется!

-А то ты не слышал его слова! "Дайте клятву не поднимать оружия против севера, и вас отпустят на свободу!" И это — он? Да его одурманила та девка, не знаю уж, как, и какая она была, но — одурманила, отняла его у нас! Он стал таким же, как они! стал одним из них!