Дагор Браголлах

Это не была стена огня. Не были это ни орки, ни люди. Высокие фигуры, словно созданные из пламени, в которых угадывались — только угадывались — человеческие очертания. Много. Они не шли — они словно плыли над землей. Воплощенная в плоть стихия огня. В ночной темноте их видно было ужасающе ясно — это огненное войско освещало землю, по которой шло.

Балроги приближались, постепенно беря форт в кольцо.

-Ну что, — спокойно сказал Эллаис и вслух, и по осанве. — Можете стрелы не тратить, бесполезно. Вот если бы вылить на них парочку морей, может, это нам бы и помогло.

Судя по недавнему огненному валу — хлещущий дождь балрогам тоже мешал не слишком.

Эльдар стояли на галерее, глядя, как приближается огненное войско. Стрелять все же начали — и убедились, что Эллаис был прав. Стрелы не причиняли балрогам никакого вреда, только падали, обожженные, на землю.

Под самыми стенами форта воинство остановилось, и от него отделилось одно из этих существ. Балрог словно вырос в размерах — а впрочем, так оно и было — и заговорил; голос его был подобен звукам горного обвала, глухой, рокочущий.

— Нолдор! У вас нет надежды отстоять эту крепость. Сложите оружие, сдайте крепость добровольно, и мы обещаем жизнь всем вам. Решайте.

Эллаис задумчиво посмотрел вниз, со стены крепости. Нолдор не сводили с него глаз — и молчали: понимали, что решать он будет один. Сам.

Он не торопился. Знал, что никто не посмеет поторопить его — в последние минуты свободы. Знал, что это врежется в память навсегда — и призрачный свет, и мечущиеся тени, и лица — каждое из этих лиц. Знал, что впереди — предвиденный плен, который наверняка закончится другим заточением: вечным заточением в Чертогах.

И не торопился.

"Мы сдадимся, — сказал по осанве своим. — И тогда я перестану быть вашим лордом. Каждый из вас встретит свою, и только свою судьбу. Каждому — там, в плену — будет светить мечта о свободе. И каждый пойдёт к ней сам."

-Мы сдаёмся, — сказал вслух и широким жестом швырнул вниз, со стены, свой меч.

Балрог умудрился поймать его меч — одним неуловимо быстрым, ловким движением. Приказал:

— Откройте ворота крепости. И выходите. Оружие оставите там.

Эллаис кивнул, — и эльдар пошли вниз. Тоже — не спеша.

Ворота растворились.

Эллаис остановился возле них — провожал каждого из своих воинов. Короткий взгляд. Без тени страха, уверенный, как будто впереди и не ждали неизвестность и ужас.

Он стоял там, пока не вышел последний. И затем — обвёл взглядом стены, которые защищал все эти годы. Мысленно попрощался — как будто с живым существом.

И шагнул за ворота.

Тот раненый эльф, которого принёс Хэллайт, всё ещё не мог идти сам, — Эллаис подошёл к тем, кто его нёс. Встретил взгляды, полные тревоги: а вдруг решат добить, чтобы не возиться с ним... Поморщился. Вскинул руку, чтобы привлечь внимание.

Эльдар было не так уж много — не набралось и полутора сотен. Балроги молча окружили их — Эллаис понял, что здесь лишь часть этих существ, так сказать, конвой, остальные остались в крепости...

Тот балрог, первый, подплыл к Эллаису, и коротко спросил:

— Что?

Похоже, разговаривать вслух для него было тяжело. Неестественно. Должно быть, обычно эти существа общались между собою и с другими мыслью...

-Этого эльда спас один из ваших, по имени Хэллайт, — коротко сказал Эллаис. — Думаю, вы об этом знаете. Я хочу быть уверен, что Хэллайт старался не напрасно, и что этот мальчик останется в живых.

— Мы знаем, — отозвался балрог. — Несите его.

И, потеряв к ним интерес, скользнул прочь.

Спустя пару минут они уже шли, окруженные замкнутым огненным кольцом. Шли в направлении Ангамандо. От балрогов исходил палящий жар, близость их едва не обжигала, и казалось, что путь их лежит по раскаленной пустыне. А когда через несколько часов они ступили на выжженную землю Ард-Галена, то сходство это еще усилилось. Эллаис видел — вместо оружия у балрогов что-то вроде огненных хлыстов; нет, когда эльфы начали уставать, они не торопились пустить их в ход; просто двигались вперед так же ровно и неумолимо, и эльфам ничего не оставалось делать, кроме как напрягать силы.

Эллаис молчал и, стиснув зубы, шёл вперёд. Ему не надо было тратить слов — ни вслух, ни даже мысленно: он самим своим видом показывал, что сколько бы тягот ни выпало им сейчас, он дойдёт до конца, он выстоит и не позволит судьбе сломать себя. Повинуясь его приказу, эльфы по очереди, сменяясь, несли раненого. В какой-то момент Эллаис поймал себя на мысли, что если они в принципе и способны долго обойтись без воды, то этому бедняге лучше бы не устраивать подобного испытания на прочность... но просить об этом конвоиров в превратившейся в пустыню равнине Ард-Гален представлялось бессмысленным. Он просто время от времени подходил к раненому, клал руку на лоб и отдавал свои силы. Те, кто нёс раненого, обращали внимание на явно не-эльфийское кольцо у него на руке, — переглядывались недоумённо, но ничего не спрашивали: не до того было.

В конце полного дня пути они остановились — рядом с колодцем. Путь этот, видимо, был обычным для "темных". Отдохнуть, напиться и набрать воды им позволили... но привал продолжался не более часа. О выносливости эльдар, видимо, "темные" знали прекрасно.

Второй день пути был еще более изнуряющим. Черные горы между тем приближались.

При виде этих пиков Эллаис только усмехнулся: вспомнил свой первый визит сюда. Да, расплачиваться... за всё приходится платить. За короткие мгновения счастья — особо дорого. И — долго. Вполне возможно, что платить бедствиями плена придётся многие годы... Пронеслась мысль: а ведь тогда, в зале, он сам сказал себе — какая разница, чем и как... Теперь вот стало ясно. Неясно лишь — сколько времени.

Их встречали. В Твердыню они вошли, конечно, не через главные ворота. Вскоре оказались в обширной каменной пещере; балроги расступились, и к остановившимся — вернее, просто попадавшим на пол от усталости эльфам подошли люди. Несколько воинов в черной одежде. Один из них подошел к Эллаису, и сообщил:

— Раненого мы забираем.

Те из эльфов, кто был поблизости и слышал эти слова, смотрели с ужасом: забирают? не иначе как на корм оркам?..

Эллаис пожал плечами.

-Мы у вас в плену.

...Раэн пришёл в себя оттого, что стало не жарко. В голове всё путалось: вот, они ехали с отрядом, потом — орки, потом — долгая темнота... и вот его куда-то несут, и жарко, жарко, жарко, и хочется пить, и только изредка — чья-то рука на лбу, прикосновение _жизни_ — с холодным металлом кольца...

Он попробовал приподняться, огляделся по сторонам.

Высокая черная пещера... те же огненные фигуры — но уже в отдалении. Отошли. Поблизости воины, одетые в черное, и спокойный голос одного из них: "Раненого мы забираем".

Он в ужасе рванулся: плен?! Того, к кому были обращены эти слова, он узнал: да, говорили, что это лорд, что он убил того "тёмного", который спас его, Раэна...

-Нет! — он хотел крикнуть, но получился хриплый шёпот. — Я не хочу...

"Темные" были уже рядом: отстранили остальных эльдар, обступивших лежащего Раэна, подняли его, переложили на носилки. Один из темных сказал, обращаясь к нему:

— Не паникуй, эльда, никто тебя убивать не станет.

И повторил остальным:

— Никто его не убьет. А теперь слушайте. Обычно мы предлагаем тем, кто попадает к нам, выбор: вы можете дать клятву не сражаться против Севера — и быть свободны. Знайте это, — он сделал паузу, чтобы дать эльфам осмыслить предложение.

Эллаис обвёл властным взглядом своих.

-Я должен повторить, — негромко и чётко сказал он. — Мы больше не в крепости, и я вам больше не лорд. Каждый решает за себя.

Он помолчал, затем посмотрел на "тёмных".

-Вы требуете немедленного ответа?

— Нет. Мы понимаем, что это слишком тяжелый выбор. У вас будет время поразмыслить. А сейчас...

Он оглянулся. Эллаис заметил то, что уже увидели другие эльдар: темные, оказывается, принесли с собою еду; за прошедшие двое суток изнурительного пути голод измотал всех.

— Ешьте, — сказал "темный". — Вам еще предстоит дорога.

Эллаис встретил вопросительные взгляды своих — и кивнул в ответ: разрешил взять еду. Чуть усмехнулся: похоже, его слова о том, что он "не лорд", освободили их только формально, они по-прежнему видели в нём опору.

-Возможно, кто-то из них и решится, — сказал так, чтобы слышал только "тёмный". — Тяжесть плена и лишения могут сломить слабых. Но я должен предупредить вас, что этой клятвы я не дам, пока у вас в плену остаётся хотя бы один из моих воинов. Это не торг, нет, я не ставлю условий. Я просто ставлю вас в известность.

— Дело твое, эльда, — "темный" только плечами пожал.

— Тебе, впрочем, мы поверили бы и так... — взгляд "темного" упал на его кольцо. — А теперь прикажи своим — все вещи, которые у них есть с собой — на землю. Или они это сделают добровольно, или нам придется обыскивать их силой. Так что давайте.

"Темный" говорил громко, слова его услышали все.

Среди нолдор прошло волнение: уходя, они почти ничего не успели захватить с собой, но почти у каждого были какие-то мелочи, — которые ты носишь, стесняясь признаться самому себе, что это для тебя что-то вроде талисмана, драгоценного напоминания о чём-то или о ком-то... И теперь этого должны коснуться вражеские руки, отобрать — как отняли уже когда-то мир, покой и свободу.

Раэн невольно сжал кулон на цепочке.

-Не отдам! — яростно выдохнул он. — Хоть режьте, не отдам! Вы уже всё у нас отобрали, и последнее, самое дорогое, хотите? не отдам!

"Темный" посмотрел на него — и бросил:

— Можешь оставить свою вещицу. Остальные — давайте, не заставляйте нас действовать силой.

Эллаис коротко взглянул на Раэна, повернулся к остальным.

-Не тяните время. И будьте так добры, имейте гордость.

Он секунду подумал... потом снял кольцо и протянул "тёмному".

— Оставь, — тихо, так, чтобы никто не услышал, ответил тот. — Я знаю, чье это кольцо.

Эллаис покачал головой, тихо надел кольцо снова. Да уж. Угораздило его вот так попасть в историю...

Остальные неохотно, но повиновались.

Вещи их унесли. Теперь только и осталось своего — одежда...

Как выяснилось, долгий путь отнюдь не закончился. Вскоре их снова повели в окружении балрогов — вначале какими-то подземными галереями, долго, потом они вышли на поверхность, и путь их шел по каменистой, скудной земле. Было непонятно даже толком, где они идут — из-за огненного кольца. Только высокое, серое, северное небо над головами.

Эллаис старался ни о чём не думать. Дойдём — разберёмся, что толку сейчас гадать... Он помнил, что кольцо это не просто безделушка, помнил — "захочешь поговорить — позови"... и молчал. Не стоит. Прошлое прошло и закончилось, и нечего пытаться с помощью его тени улучшить настоящее.

Реальность оказалась немногим лучше того, что Эллаис мог представить раньше. Разве что все-таки цепей, орков и пыток не было. В остальном... Эллаис не мог угадать, сколько здесь, на Севере, было таких рудников. Но уж наверняка — не один. Бежать отсюда было бы тяжело — входы в рудник находились в замкнутой горной долине, все проходы охранялись... Ночи и дня здесь, под землей, не ощущалось вовсе. Сплошная чернота, разрываемая только светом тусклых светильников, затхлый воздух, узкие норы в земле, вода под ногами... А самым тяжелым оказалось осознание: нет, они не умрут здесь от голода и непосильной работы. Не было голода. И когда им раз в несколько дней позволяли подняться на поверхность — там, наверху, можно было даже смыть с себя подземную грязь. Если от чего и можно было здесь умереть — от тоски.

Из всех них первыми сдались двое — самые юные, мальчишки, которые родились уже в Эндорэ и появились в форте за несколько лет до его падения. Просто тихо, пряча глаза, подобрались к "тёмным" и сказали, что согласны дать клятву.

Их увели — сразу же. Эллаису оставалось признать: наверное, если бы им пришлось голодать, если бы они терпели издевательства, если видели бы тупые орочьи рыла — было бы легче. Это дало бы силы собраться, противостоять врагам волей. А _так_... "темные" — люди как люди; никакой особой жестокости в них не было. Можно было замкнуться в ненависти. Это, пожалуй, единственное, что оставалось.

Они спали на деревянных лежанках, в несколько ярусов. Точнее, как — спали: когда как... Большей частью Эллаису не спалось вовсе. Поначалу здесь звучали проклятия, ругань, обещания выбраться на свободу любой ценой... постепенно померкло и это.

Эллаис почти всё время молчал. Люди как люди, да...

Где-то по дороге наверх однажды что-то блеснуло в углу. Нагнулся — кривой кусок металла, небольшой... Потихоньку спрятал, огляделся — вроде никто не заметил.

А вернувшись к себе, подумал... и начал осторожно вырезать из дерева фигурку. Маленькую.

На него смотрели с удивлением, — не понимая.

— Что это ты делаешь? — шепотом спросил его один из соседей — эльф этот был немногим старше тех мальчишек. — Заметят... отберут ведь.

Эллаис — а было это уже через несколько дней — выгреб из-под подушки несколько похожих фигурок. Похожие — и всё же они были разные, какие-то больше, какие-то меньше, какие-то походили на коней, какие-то на тех вражеских чудовищ, которые наводили ужас на эльфов.

-Я и рассчитываю на то, что заметят, — спокойно сказал он. — Но не сейчас, а позже, когда я сам решу, что пора. Когда-то давно, в Амане, государь Феанаро — а тогда он ещё не был Государем и просто учился у Владыки Ауле — показал мне книжку, которую дал ему Владыка. В книжке этой было много всего интересного... Это было примерно тогда же, когда Феанаро изобрёл Тенгвар. И там были рисунки — похожие. По этим рисункам Феанаро сделал фигурки, расчертил песок на клетки и попробовал научить нас этой игре. Не прижилось. Но игра сложная и увлекательная. Есть у меня один план...

— А, я слыхал, — оживился Нинлат — так звали этого эльфа. — А что за план? Как это может помочь нам... — он оглянулся опасливо, — выбраться отсюда?

-Посмотрим, — уклончиво сказал Эллаис. — Я же говорю: игра — вещь увлекательная. Гордо надуваясь и упираясь в стенку, горы мы не свернём. Вот доделаю, попробуем освоить... а дальше пусть замечают.

Постепенно, с каждой ночью, фигурок под подушкой становилось всё больше. И наконец Эллаис вытащил их все, сел на полу и острым — ставшим острым от долгой работы — куском металла прочертил линии. Разложил фигурки на две равные кучки.

-Вот, смотри, Нинлат. Здесь — "светлые". Деревяшка-то у меня одна была, потому я постарался, чтобы их по форме можно было различить.

— Интересно, кто же будет играть за "темных"... — заметил Нинлат.

Игру их действительно вскоре — хотя и не сразу — заметили. Запрещать, впрочем, не стали. Только однажды, почти уже ночью, к Эллаису подошел один из "темных" — и коротко сказал:

— Пойдем.

Эллаис аккуратно собрал свои фигурки, спрятал под подушку.

-Я ребятам оставлю, пусть играют.

— Вернешься, не съедим, — усмехнулся "темный".