Киты по штирборту: Второй шанс. (Небесный Бродяга)

Дежурный внимательно выслушал Бронова, сверился с лежащим на столе журналом и указал на лестницу.

— Второй этаж, третий кабинет. Вас встретят.

И действительно, стоило нам подняться на второй этаж, как перед нами возник брат-близнец первого дежурного. Смерив меня и Края долгим взглядом, он коротко кивнул:

— Следуйте за мной.

Развернулся и потопал... точнее, заскользил? Я такую походку видел только там, у нашего тренера. И это сравнение наводило на мысль о том, что с конторой, в распоряжении которой имеются такие вот волкодавы, следует быть предельно осторожным. А лучше вообще не привлекать её внимания... м-да... поздновато спохватился, конечно... Деваться-то уже некуда.

Очередной ярко освещённый коридор, и нужная нам дверь с номером три, у которой и замер наш провожатый. Смерив нас с Краем ещё одним долгим изучающим взглядом, он чему-то кивнул и без предварительного стука открыл одну из створок двери.

Приёмная. Теперь понятно, почему он не стучал... Вот только вместо обаятельной секретарши с ногами от ушей и профессиональной улыбкой за столом сидит невзрачный толстячок в сером костюме, сверкая стёклами маленьких круглых очков, сползших на самый кончик крючковатого носа.

— Господин Бронов... Край... хм...

— Край Георг Бронов, господин Литвинов, — прищурившись, поправил секретаря дядька Край.

Тот театрально хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну конечно! Прошу прощения, Край Георгиевич, — с улыбкой исправился секретарь и бросил взгляд поочерёдно на часы и на металлическую дверь, ведущую в кабинет высокого, судя по окружающей обстановке, начальства. — Его превосходительство примет вас через десять минут. Извольте обождать.

Пока Край пикировался с секретарём, занимая время до аудиенции, я с любопытством оглядывался по сторонам, пытаясь по каким-то деталям интерьера определить "двойное дно" Седьмого департамента. Тщетно, разумеется. Дежурные на этажах были, пожалуй, единственной деталью, выдававшей необычность этого заведения.

Наконец нас с Краем пригласили войти в кабинет того самого превосходительства, оказавшегося кряжистым дядькой, чем-то неуловимо похожим на самого Бронова... только в звании инженер-контр-адмирала. Обменявшись рукопожатием и искренними улыбками с хозяином кабинета, Край повернулся ко мне.

— Вот, знакомься, Матвей Савватеевич, мой подопечный, Рик Чернов. Рик, перед тобой контр-адмирал Несдинич, Матвей Савватеевич, мой непосредственный начальник, а в далёком прошлом командир моего отряда. Правда, с тех пор он сильно отяжелел в гузне и перевёлся в инженеры, но плохим человеком от этого не стал, уж поверь.

— Край... — укоряюще покосился на Бронова адмирал, но тот только отмахнулся.

— Можно подумать, это такой секрет! — фыркнул он.

— Не секрет, но... ох и расслабился ты в своей отставке, — констатировал контр-адмирал и смерил меня долгим взглядом. — Рад знакомству, молодой человек. Господин Бронов сообщил, что у вас есть нечто, представляющее интерес для моей службы?

— Если в цене сойдёмся, — кивнул я, и контр-адмирал форменным образом завис. Впрочем, ненадолго.

* * *

Когда Мирон... Край... то есть теперь уже снова Мирон говорил, что его подопечный очень интересный молодой человек, контр-адмирал Несдинич, памятуя о прежней тяге бывшего подчинённого к балагурству и преувеличениям, склонен был делить его утверждение как минимум на два, но личная встреча с этим самым Риком Черновым показала, что старый друг ничуть не погрешил против истины. Мальчуган и впрямь оказался занятный. И забавно прижимистый. Вот только... Несдинич нахмурился, видел он подобную прижимистость у детей из Пскова, переживших годовую осаду во время прошлой войны... С другой стороны, в глазах этого самого Рика нет и намёка на голодное прошлое. Уверенный в себе юноша, лет пятнадцати на вид, хотя тот же Кра... Мирон утверждает, что пареньку всего тринадцать.

Но запросы у него, однако! Вспомнив сумму, которую назвал ему Рик, когда Несдинич предложил оценить находку, контр-адмирал фыркнул. Он бы ещё миллион потребовал! Хотя сто тысяч гривен, как раз миллион марок и получится, а?

Естественно, выплатить такую сумму ведомство в состоянии, но... это же подотчётные средства! Как потом объяснять, на что они пошли? И какой идиот-аудитор поверит, что такая сумма была выплачена неизвестному ребенку за чёрт знает какую находку?

Впрочем, у Несдинича нашлось чем ответить на несуразное предложение юноши.

— Хм, вы, должно быть, плохо понимаете сложившуюся ситуацию, Рик... — покачал головой контр-адмирал. — Вас будут искать. То есть и Края, и лично вас. Я могу предложить вам защиту от ищеек германских хозяев капитана Гросса. Качественную защиту.

— Не от этой ли защиты дядьке Краю пришлось уезжать из Новгорода в Венд на добрый десяток лет? — уточнил этот... ребенок, м-да...

Несдинич переглянулся с Краем, но тот только руками развёл, да ещё и улыбнулся этак с намёком. Мол, я тебя предупреждал...

— Край может подтвердить, что там была совершенно иная ситуация... и тем не менее моё ведомство приложило все усилия для того, чтобы обезопасить его от происков недругов. А сегодня той опасности и в помине нет.

— Хм, и какова в этом последнем факте заслуга вашего ведомства? — ехидно поинтересовался Рик, а Несдинич только теперь понял, что имел в виду Край, когда говорил, что Чернов очень необычный юноша.

Обычный тринадцатилетний мальчишка просто не мог бы так издеваться над контр-адмиралом, руководящим одним из департаментов разведки огромной страны.

Часть третья. Время теории

Глава 1. Кто виноват

Как бы я ни хорохорился и ни торговался, больше десяти тысяч гривен вытрясти из контр-адмирала так и не удалось. Да и не увидел я этих денег вживую. Несдинич пообещал перечислить их на счёт дядьки Края, а тот, заметив мой взгляд, клятвенно заверил, что сразу по получении денег переведёт их на мой депозит... ещё не существующий, между прочим. Ладно... разберёмся.

А вот следующий вопрос, затронутый контр-адмиралом, меня напряг куда сильнее. Да-да, та самая защита. В том, что хозяева Гросса смогут нас отыскать, я ничуть не сомневался. Было б желание... а желание у них наверняка есть, и самое горячее. Ладно дядька Край. Вернёт себе прежнее имя, и фиг кто о чём догадается. Со мной же так не получится. Даже если я сменю имя, слишком много документов придётся делать заново. А отследить человека по новому комплекту документов даже здесь, как мне думается, проблема небольшая.

— Рик, ты ведь мечтаешь о полётах, а? — вдруг прервал мои размышления Край, как-то странно поглядывая на своего начальника.

— Мм, да... конечно, — кивнул я.

— Матвей Савватеевич, слышал?

— Слышал, слышал... — проворчал тот, на миг задумался и покачал головой. — А с учёбой как быть?

— Так Рик клятвенно обещал, что сдаст выпускные испытания досрочно. Обещал ведь? — повернулся ко мне Край.

Подтверждаю. А что, действительно обещал, не открестишься же!

— Не знаю, не знаю... — протянул контр-адмирал, с сомнением глядя на меня. Хмыкнул и, положив передо мной лист и карандаш, скомандовал: — Пиши! Сейчас проверим, какой ты грамотей...

Дроби, простейшие уравнения... ску-ука!

— Хех, ты бы ему ещё таблицу умножения подсунул, — фыркнул через четверть часа Край, с интересом наблюдавший за тем, как я щёлкал простейшие математические задачки.

— Ну давай, удиви меня, умник болтливый! — вспылил контр-адмирал.

— Рик, у тебя что-нибудь из поделок твоих с собой имеется? — поинтересовался дядька Край, с усмешкой покосившись на начальника.

Я выудил из кармана жилета пластинку светильника и молча протянул её Бронову.

— Вот, взгляни, Матвей Савватеевич. — Пластинка перекочевала в руки контр-адмирала.

Тот заинтересованно покрутил в руках рунированный металл, щёлкнул шестерёнкой-переключателем, замкнул контур и, полюбовавшись скользнувшим по столу пятнышком света, удивлённо хмыкнул. Ещё один щелчок, и пятнышко приобрело чуть синеватый оттенок, поворот второй шестерни — и свечение меняет интенсивность... Вволю наигравшись с цветом и яркостью луча, Несдинич аккуратно выключил пластину и, передав мне её, задумчиво вздохнул.

— И сколько здесь рунескриптов? — словно нехотя поинтересовался контр-адмирал.

— А это как считать, — пожал плечами я.

— Не понял, — признался тот.

Хм, такого заявления от человека, носящего знаки различия инженер-контр-адмирала, я не ожидал и... растерялся.

— Не тушуйся, Рик... — по-своему понял мою заминку дядька Край и подтолкнул в спину.

Ну ладно... попробую объяснить по-простому... для инженер-адмиралов, ага.

— В общей сложности здесь работает от одного до трёх рунескриптов одновременно. Из них один классический четырёхрунный "излучатель". Тот самый, что принят за единицу измерения ёмкости. На шестернях-переключателях нанесены свои рунескрипты, описывающие девять степеней интенсивности свечения и шестнадцать различных цветовых оттенков... — Я еле притормозил, чтобы не сболтнуть об инфракрасном и ультрафиолетовом режимах, и, переведя дух, заговорил снова: — При включении активируется стандартный режим, поворачивая шестерни и замыкая контур стандартного "излучателя" с разными рунескриптами, мы, таким образом, изменяем интенсивность и цвет излучения.

— И сколько же этот фонарик "кушает"? — поинтересовался контр-адмирал, хитро поглядывая на меня.

Да он издевается! Точно! Всё он прекрасно понял и без моих объяснений.

— В любом режиме не больше полутора стандартов.

— Вот как? Ты посмотри, у тебя на шестернях рунескрипты в два стандарта каждый!

— Во-первых, — ощерился я, — рунескрипты в шестернях незаконченные, сами по себе работать не будут, а при замыкании контура с основным рунескриптом "излучателя" становятся с ним единой системой... вводя, таким образом, уточнения в основную схему вторым и третьим уровнем... А во-вторых, об аксиоме уточняющих описаний вы забыли? Так я напомню! Любое описание не может потреблять больше трети энергии несущего его рунескрипта!

— Рик, откуда ты это знаешь?! Это ж теруно! Его раньше второго курса даже будущим инженерам-артефакторам не читают! — откинувшись на спинку кресла, воскликнул Несдинич.

— Теруно? — переспросил Край.

— Теория рунного оперирования, — вздохнул контр-адмирал, рассматривая меня с интересом энтомолога.

Подумаешь... я что, виноват, что для понимания энергетической составляющей здешней системы рунного конструирования мне пришлось лезть в университетский курс? Хотя... какой он университетский?! Там это самое теруно больше чем на программу старшей школы не тянуло бы. Говорю же, здешний прогресс хуже улитки... та хоть ползет в одну сторону, а этот сразу во все... как квашня из кадки. А уж скорость... та же улитка на раз обгонит!

— А я тебе говорил, Рик руны разбирать стал раньше, чем алфавит выучил! — гордо, будто в этом есть и его заслуга, провозгласил Край и незаметно мне подмигнул.

— Уговорил, чёрт языкастый. Жди вестового, вечером пришлю с бумагами, — после недолгого размышления махнул рукой контр-адмирал и, покосившись на меня, усмехнулся. — Поздравляю... Вот голова садовая! "Бумаги... поздравляю..." Имя-то, имя какое вписывать в документы будем?

Мы с Краем переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Может... Кирилл? — предложил я. Вот захотелось мне оставить что-то от того прошлого...

— Почему бы и нет? — кивнул Край. — А фамилия... будешь пока значиться под моей, а как шестнадцать исполнится, сам выберешь.

— Что ж, полагаю, с этим вопросом мы разобрались. — Контр-адмирал черкнул пару строк в ежедневнике и, отложив перо в сторону, улыбнулся. — Вот теперь могу и поздравить тебя, Кирилл Миронович Завидич, с поступлением на службу в Вольный новгородский флот.

Ик! Это что сейчас было?!

— Ты ведь помнишь, что у "Феникса" судовая роль закрыта? — улыбнулся дядька Край, заметив моё недоумение. — Вот и пойдёшь туда на службу. Юнцом... юнгой то бишь. Там тебя точно никто не сыщет.

Я буду летать?! Улыбка выползла на лицо сама собой, и от её вида и Несдинич и дядька Край еле удержались от смеха. Полагаю, зрелище было идиотское, да... Но я счастлив!

— Спасибо... — наконец опомнившись, поблагодарил я контр-адмирала, и тут мне в голову пришла одна интересная мысль. — Извините, а... заочного отделения в Новгородском флотском училище нет?

— На ходу подметки рвёт, — покачал головой Несдинич.

Дядька Край выжидающе уставился на своего начальника, и тот сдался:

— Будет тебе направление на учёбу, но при условии, что выпускные гимназические испытания сдашь не меньше чем на "превосходно"! Чтоб никто и слова не мог сказать, будто я любимчиков за уши тащу. Всё... Рик, то есть Кирилл, свободен! Погуляй пока по кремлю, а мне ещё нужно с твоим опекуном переговорить.

Ну и ладно... Я кивнул и выкатился из кабинета, где, попрощавшись с секретарём, натянул свой бушлат и, схватив с полки берет, устремился на выход. Дежурный возник рядом, словно только и дожидался, пока я из приёмной выйду. Проводил меня до лестницы и, лишь убедившись, что я оказался на первом этаже, вернулся за свой стол. А здесь эстафету перехватил его коллега, доблестно отконвоировавший меня по безлюдному коридору к входным дверям.

Кремль, кремль... ну что тут интересного? Туда не ходи, сюда не лезь... башни для посещений закрыты... на Софийском дворе монахи шарятся... злые и неприветливые. В храм разве что зайти?

Оглядевшись по сторонам, я, так и не определившись с выбором, плюнул на всё и двинулся к кремлевским воротам. Гулять здесь негде. Не служки архиепископа, так люди посадника обязательно привяжутся...

А вот город за стенами кремля это уже действительно интересно. Шум, гам... мальчишки, вдвое меня младше, газетами торгуют, а те что постарше... Ку-уда грабки потянул, рожа?!

Врезать по наглым ручонкам, скользнувшим к моим карманам, и добавить ускоряющего пинка под зад вору. Только его и видели...

Убедившись, что до моих денег ушлый ровесник так и не добрался, я огляделся по сторонам и, поняв, что никого из снующих вокруг людей эта маленькая пантомима не заинтересовала, довольно кивнув, пошёл на дразнящий запах свежей выпечки.

Маленькая кофейня на пять столиков... скорее даже кондитерская лавка, в которой особо нетерпеливые сладкоежки могут насладиться покупкой, что называется, не отходя от кассы.

Мм... пирожные... когда я в последний раз ел пирожные? Года два назад? Да... Мы тогда были в гостях у отцова мастера цеха на именинах. Или это были именины его сына? Не помню. Забыл... А вот пирожные помню, их жена мастера — тётка Ирма сама готовила. Вафельные трубочки с заварным кремом. Вот, и здесь такие же есть! Точно, пару трубочек и кофе... Мечта!

Хм, а вот с кофе облом. Обширная дама за стойкой, в крахмальном фартуке и огромном поварском колпаке, явно перепробовавшая весь ассортимент своего товара, отказалась продавать мне кофе. Дескать, по возрасту не положено. А какао? Сто лет не пил обычного какао!