Киты по штирборту: Второй шанс. (Небесный Бродяга)

Информацию о том, что такое этот самый силовой шторм, я получил от Хельги. Ну надо же было о чём-то говорить, пока мы плелись по пыльной, утрамбованной до каменного состояния дороге? Ночевать под открытым небом она отказалась наотрез, так что пришлось сворачивать парашют, укладывать его обратно в ранец и, закинув на спину, отправляться в путь.

— Зачем тебе эта тяжесть, Кирилл? — поинтересовалась Хельга.

— На случай если не успеем добраться до жилья засветло. Или ты предпочитаешь ночевать на голой земле? — фыркнул я в ответ.

Дочь Завидича покачала головой, но возражать не стала. Зато решила проявить беспокойство. Искреннее, что не могло не радовать.

— Тебе не будет тяжело, Кирилл? — спросила она, когда я нацепил на спину ранец. — Всё-таки двадцать килограммов, не шутки.

Я потёр затылок, по которому хлестанула связка строп, притороченная мною поверх ранца, и улыбнулся.

— Сестрёнка, я тебя на своей спине добрых пять километров протащил, а ты всё-таки побольше двадцати килограммов весишь. Так что уж с одним ранцем-то я точно управлюсь.

— А... зачем? Можно же было где-то поблизости устроиться? — не поняла она.

— Хельга... ну подумай немного! — вздохнул я. — Я сильно сомневаюсь, что падение дирижабля прошло незамеченным на земле. Здесь же довольно много всяких деревень и ферм. Так что сейчас на месте катастрофы наверняка куча народу. Нужно нам их внимание?

— Хм, ты прав. Извини... И спасибо, Кирилл, — после небольшой паузы произнесла дочка дядьки Мирона. Я удивлённо на неё взглянул, и она пояснила: — Спасибо за то, что вытащил из этой передряги.

— Ой, Хельга, не говори "гоп", пока не перепрыгнешь, — покачал я головой. — Вот доберёмся до "Феникса" или хотя бы до Святослава Георгиевича с его "Резвым", тогда и благодарности будут... и головомойка.

— Головомойка? — недоуменно переспросила она, и я замялся.

— Ну да... я же фактически выпнул "Резвого" вместе с Ветровым из ангара.

— Рассказывай! — потребовала Хельга, и я, пожав плечами, принялся рассказывать ей предысторию моего визита на "Солнце Велиграда". Разве что о трупах подчинённых Гросса умолчал. Сомневаюсь, что ей понравилась бы эта часть рассказа.

Хельга слушала молча, сосредоточенно и внимательно. И лишь когда я закончил говорить, она слабо улыбнулась.

— Ты поступил правильно, Кирилл... хотя Ветров за этот поступок по головке тебя точно не погладит. Но я... я рада, что ты сделал то, что сделал. Сомневаюсь, что Святославу Георгиевичу удалось бы пробраться на "Солнце Велиграда", да и по тем переходам он вряд ли смог бы пройти... Их, вообще, досконально только наземные ремонтные команды на верфях знают, — под тихий звук наших шагов проговорила она и, коснувшись моего плеча ладонью, кивнула. — Я постараюсь замолвить за тебя словечко перед капитаном, когда буду подавать рапорт.

— Не надо, — качнул головой я, покосившись на шагающую рядом со мной девушку. — Просто опиши всё как было с твоей точки зрения. А если будешь пытаться меня выгородить, только произведёшь плохое впечатление.

— Отказываешься от помощи, братик? — Хельга, кажется немного отошедшая от перипетий этого долгого дня, впервые открыто улыбнулась.

— Не от помощи... сестрёнка. От протекции. Мы оба будем выглядеть некрасиво, если ты станешь за меня заступаться перед капитаном. Я буду похож на нашкодившего ребенка, а сам Гюрятинич может усмотреть в твоих попытках мне помочь сомнение в его беспристрастности, а следовательно и в его авторитете. И это будет очень плохо... Так или иначе, за свои действия я всё равно получу взыскание. Вопрос лишь в том, каким оно будет. Если Гюрятинич разберётся в этом деле как должно, то наказание будет формальным, а если нет и Ветров настоит на прекращении моего контракта, как это следует из буквы устава, то... в любом случае служить под началом такой неблагодарной скотины я не стал бы.

— Да вы гордец, сударь мой, — рассмеялась Хельга, но тут же посерьёзнела. — Ты прав. Могу только сказать, что, если Во... Владимир Игоревич не пожелает как следует разобраться в этом деле, моё мнение о нём изменится в худшую сторону.

— Женщины... коварство — ваше имя, — вздохнул я, даже не пытаясь стереть с лица улыбку.

— Эй, мудрец мелкий, я могу обещать, что не стану тебя выгораживать, но это не значит, что я не могу демонстрировать окружающим своё отношение к их действиям! — Хельга шутливо ткнула меня кулачком в плечо.

— Именно об этом я и говорю. Своё всегда возьмёте, не мытьём так катаньем! Думаю, твоё презрение станет адовым наказанием для Гюрятинича.

— Кирилл! — возмущённо воскликнула Хельга, но в глазах её блеснули смешинки.

— Молчу-молчу... — В деланом страхе я зажал себе рот ладонью.

Некоторое время мы действительно молча мерили шагами дорогу в длину, а потом я вспомнил слова Хельги о силовом шторме и решил расспросить её.

— Хм, знаешь, мне не так много известно о природе этого явления. Да и вообще, есть множество теорий о его происхождении... многие из которых друг другу противоречат...

— Но ведь есть же какие-то наблюдения... записи... — удивился я.

— Разумеется, — кивнула моя спутница, вглядываясь в сгущающиеся сумерки и инстинктивно сокращая расстояние между нами. — Известны даже некоторые закономерности... например, силовые шторма никогда не случаются на земле. Только в воздухе. Во-вторых, наибольшее их количество наблюдается в районах вулканической активности, так что можно предположить, что эти явления прямо связаны между собой.

— А что они вообще собой представляют?

— Силовые шторма?

— Ну не извержения вулкана же...

— Хм... язвишь, мелкий, — фыркнула Хельга.

В ответ я только руками развёл. Ничего, мол, не могу с собой поделать. Да и не хочу, если честно. Мне уже давно не выпадало случая вот так вот запросто поболтать с кем-то... по-дружески, что ли... или по-родственному? С дядькой Мироном разве что, но это совсем другое. Он всё равно относится ко мне как старший к младшему. Да, с уважением, и да, он искренне ко мне расположен... и тем не менее это не то. А вот с Хельгой, очевидно забывшей свой снобизм и ханжество на "Солнце Велиграда" и снова превратившейся в когда-то хорошо знакомую мне весёлую девчонку, получилось... и я не хочу терять это.

— Кирилл, ты вообще меня слышишь или нет? — Голос Хельги ворвался в мои уши, и от неожиданности я остановился.

— Извини, задумался...

— Я заметила. — Девушка покачала головой. — Распинаюсь тут перед ним, а он и в ус не дует. Мужч... мальчишки, все вы одинаковые.

— Уж какие есть. Прошу прощения от имени всего мужского населения Земли, — откликнулся я.

— Принимается, — с комичной горделивостью бросила Хельга, и мы рассмеялись.

— Так всё-таки, что там с этими штормами? — поинтересовался я.

— Хм... ладно, так и быть, повторю для тех, кто в бронепоезде... По сути, силовой шторм, или шквал, это мигрирующая область, в которой слишком мало энергии, чтобы её хватило на поддержание работы рунескриптов дирижабля. Шторм может быть разной мощности. Если область такой "разреженности" мала, её называют шквалом, и она не столь опасна, как более протяжённые шторма. Её можно проскочить на инерции. Кроме того, шторма непостоянны, они могут рассеяться почти сразу после возникновения, а могут продержаться несколько дней или недель, дрейфуя в открытом небе. Ой... кажется, пришли. — Хельга остановилась, и в наступивших сумерках я разглядел мигающие в отдалении огоньки. Деревня...

Глава 4. Страны разные, нравы те же...

После недолгого размышления и чуть более долгого спора ранец с парашютом мы решили припрятать... ну как припрятать? Замаскировать. О том, чтобы выкинуть девяносто квадратных метров качественного парашютного шёлка, и речи быть не могло. Мне такое расточительство было совсем не по душе.

— Кирилл, брось ты этот хлам, обойдёмся без него! — Хельга даже ногой притопнула от возмущения. — Вон деревня, там люди, гостиница, нормальная постель... Ну зачем тебе этот чёртов парашют?!

— Надо, — отрезал я.

— Зачем? — не менее упрямо повторила моя спутница.

Пришлось объяснять.

— Хельга, сестрёнка... Сколько у тебя денег?

Девушка хлопнула ресницами и, откинув короткую полу своей куртки, извлекла из-под неё небольшой кошелёк. На подсчёт наличности под моим изрядно удивлённым взглядом у неё ушло меньше минуты. Впрочем, я довольно быстро спохватился. Ну да, на хрена Гроссу её наличность? Не удивлюсь, если у неё и документы при себе остались...

— Червонец, шестнадцать лир и сорок чентезимо... — заключила она, гордо тряхнув кулачком с зажатыми в нём монетами.

— Замечательно, — кивнул я. — А у меня две гривны, четыре лиры и двадцать два чентезимо. И всё. Как ты думаешь, нам хватит этих денег, чтобы дожить до встречи с Ветровым?

— Хочешь сказать, дюжины гривен и двадцати лир нам не хватит? — удивилась Хельга.

— А ты собираешься расплачиваться русскими гривнами в этой деревне? — вопросом на вопрос ответил я.

— А что такого? — пожала плечами девушка, тем самым вызвав у меня глубокий вздох.

— Хельга... сейчас все окрестности на ушах стоят из-за падения дирижабля. Ни на секунду не сомневаюсь, что на месте катастрофы уже работают местные власти и полиция. Учитывая расстрел шлюпок, устроенный "китом", всяческих дознавателей и следователей вокруг бывшего "Солнца Велиграда" должно быть немерено. И как ты думаешь, какой вывод они сделают из этой стрельбы?

— Что "кит" пытался кого-то уничтожить... — Хельга хмыкнула и развела руками. — Извини, Кирилл, этот факт у меня просто вылетел из головы. Я-то большую часть действа проспала... не без твоей помощи.

Ну да, теперь я ещё и виноват, получается. Ох уж эти девчонки... Ладно, пропустим.

— Именно. Пытался уничтожить неких беглецов. И не факт, что какой-нибудь глазастый и очень мечтательный крестьянин не углядел в небе купол парашюта. И не нужно быть гением, чтобы связать эти два факта. Так вот, на месте властей я бы обязательно постарался оповестить старост окрестных деревень, или как они тут называются, о возможном появлении чужака, с рекомендацией задержать такую личность для беседы с дознавателями. В свете этого попытка расплатиться русскими гривнами будет выглядеть как прямое приглашение к задержанию, согласись.

— Я поняла, Кирилл. Не дура всё-таки, — вздохнула Хельга и, заметив мой взгляд, прищурилась. — Что? Будешь утверждать обратное?

— Не буду, — ухмыльнулся я и уже значительно тише добавил: — Некоторые мысли лучше держать при себе.

— Кирилл!

— Да-да?

— Поганец мелкий, — со вздохом констатировала Хельга.

— Эй, приличной девушке не пристало так выражаться!

— Приличные девушки не летают в обнимку с мелкими поганцами на парашютах, — откликнулась она. — Кстати о парашютах. Как наша денежная проблема может быть связана с этим куском ткани и верёвок?

— Хм... Хельга, знаешь, сколько стоит парашют в Меллинге? — поинтересовался я, оставив перепалку. Дочка дядьки Мирона пожала плечами. — Четыреста — пятьсот марок... германских, само собой.

— Ну да, расплата гривнами нас выдаст, а продажа парашюта не привлечёт никакого внимания, — фыркнула Хельга.

— Во-первых, не самого парашюта, а только ткани, — уточнил я, пропуская колкость мимо ушей. — За неё одну можно выручить марок двести... то есть примерно сто лир. А во-вторых, я не предлагаю продавать её здесь. Уж на пару билетов в дилижансе или на поезде, если, конечно, тут есть станция, у нас местных денег должно хватить. Доберёмся до города побольше, там и парашют продадим, и гривны на лиры поменяем без всякой опаски.

— Толково, — наконец согласилась Хельга... и нахмурилась. — Подожди, но если ты прав насчёт дознавателей, то станция, да и дилижанс наверняка уже под наблюдением.

— Вполне возможно, — кивнул я. — Но это ещё нужно проверить, согласись? Да и не забывай, если кого-то и будут искать, то одного чужака, а не парня и девушку. Не так ли?

— Ну... — Хельга покосилась на призывно мигающие огоньки деревни, на ранец... и желание ночевать в тёплой постели победило. — Ты прав. Идём... Только обойдём деревню по дуге. Ну чтоб войти с противоположной стороны. Меньше подозрений будет...

— Согласен. А перед этим, чтоб не светить парашютом, превратим ранец в саквояж. Благо ручка у него имеется. — Я ткнул пальцем в металлическое кольцо держателя, на котором ранец крепился в шкафчике для спаснаборов.

На маскировку ранца ушло не так много времени. Мы поступили просто и незатейливо, выкорчевав из него бессмысленно усложнённый механизм выброса и ободрав тканную обшивку, в результате чего парашютная система из спасательного набора превратилась в стальной саквояж с металлической ручкой. Вполне себе стильная вещица, в которую мы утрамбовали болтающиеся стропы и плечевые ремни к парашюту, на всякий случай... и туда же отправилась и сумка из-под спаснабора, с уже во второй раз уведёнными мною у Гросса шкатулками. А наши собственные маски и спасбаллоны я прикопал ещё в той рощице, где мы с Хельгой приземлились.

М-да, лучше бы я проделал все эти операции непосредственно перед входом в деревню... Ломиться в наступающей темноте по пересечённой местности, огибая селение, оказавшееся не таким уж маленьким между прочим, да с неудобным саквояжем в руке вместо ранца за спиной, было не самой лучшей идеей. Спасало только до сих пор действующее рунное укрепление тела... это при том, что я давно перекрыл даже естественную поддержку цепей за счёт внутренней энергии. Очевидно, так сказывается недавний "пережор", и это несмотря на то, что большую часть пропущенной через рунные цепи мировой энергии, едва не разорвавшей меня будто перекачанный воздушный шарик, я благополучно слил в шкатулки!

В общем, к деревеньке вышли не злые парашютисты-диверсанты, а вполне себе презентабельная молодая девушка со своим младшим братом... немым. Ибо итальянским я не владею, а говорить на немецком или русском мы посчитали идеей не лучшей, чем попытка продать здесь парашют или расплачиваться гривнами. Кто знает, до чего может довести полицейских профессиональный долг и чрезмерное рвение? Особенно если их должным образом простимулировать? Глядишь, и до этой деревеньки доберутся. А учитывая особенности последних событий, я предполагал, что количество возможных интересантов с хрустящими стимуляторами в кошельках несколько отлично от нуля. И Хельга со мной согласилась.

Правда, наша одежда была изрядно помятой, но тут уж ничего поделать нельзя... по крайней мере так, чтобы у Хельги не появились ко мне неудобные вопросы. Хотя выгладить вещи разогретыми воздушными линзами можно было бы в два счёта.

К нашему удивлению и удовольствию, то, что издали мы приняли за деревню, на поверку оказалось маленьким разноцветным городком у реки, с собственной железнодорожной станцией, парой древних церквей и даже небольшим палаццо на центральной площади, стоящим аккурат напротив здания городской управы.

Но самым большим нашим везением оказался праздник, царивший на улицах Манербио. Благодаря суете и куче народу на наше прибытие никто не обратил никакого внимания. Так что мы без помех прошли до самого центра города и после недолгих блужданий отыскали гостиницу, расположившуюся недалеко от церкви Святого Лаврентия, где сегодня венчался наследник дома Ольдофреди, в честь чего, собственно, город и гуляет.